Глава 2 (1/1)

Заслышав знакомый рокот мотора, Курт запнулся на полуслове, выбрался из кресла и подошел к окну, чтобы сквозь старый тюль взглянуть на подъездную дорогу. Вот так ночные кошмары становятся явью. Кто-то нарочито громко хлопнул дверкой машины, чтобы все в доме были заблаговременно осведомлены о его появлении.- Какие черти ее сюда принесли? - прошептал Курт и под настороженным взглядом Мартинссона покинул свой наблюдательный пост.- Ты приехала, - констатировал Курт.- Да, приехала, - расплылась в улыбке Хелена, - За картиной, я звонила.Да, что-то такое было, но еще в далеком-далеком июле, а все лето вплоть до появления Мартинссона он помнил смутно. Бесцеремонно отодвинув Курта с прохода, Хелена процокала каблучками через фойе, проплыла сквозь гостиную, не удостоив взглядом замершего за столом Магнуса, и скрылась в “кровавой спальне”, как назвал комнату архитектор. Та выходила окнами на запад, и каждый ясный вечер к алому цвету обоев примешивались красные отсветы заходящего солнца, отчего Курт находил эту комнату жуткой и неприятной. Но Хелена, как и во многих других вопросах, имела принципиально обратное мнение, комнату очень любила и даже повесила в ней свой портрет кисти какого-то известного художника, Валландер не мог теперь вспомнить имени. Непонятно, почему она сразу не забрала картину...Вопль экс-супруги эхом прокатился по дому.- Курт! Как ты мог?!Он покорно поплелся к эпицентру взрыва, на ходу показывая Магнусу мимический этюд под названием “Смотри, как весело! Сейчас она оторвет мне голову. Вставай и беги отсюда, ты, глупый мальчишка, пока ноги тебе не откажут”. По глазам Мартинссона было видно, что он ничего не понял, только забеспокоился еще сильнее. Оставалось лишь посочувствовать парню, тот был явно не готов к тяжелым моральным потрясениям. Надо потом на курорт его что ли свозить, нервы подлечить.Они с Хеленой стояли и рассматривали несколько видоизмененное произведение искусства.- Значит, крылья летучей мыши, рога и хвост - это, как я понимаю, какой-то цельный узнаваемый образ. Но гитлеровские усы здесь зачем? - прошипела Хелена, ткнув бывшего мужа острым углом клатча под ребра.Курт вздохнул и потер пострадавшее место.- Должны были быть такие, знаешь, как у Дали, - он показал руками какие, - но в этот момент я поставил ногу мимо стула и стал падать вниз. Видишь этот резкий наклон усов вправо и здесь стена заляпана? Вот как-то так.Поджав губы, Хелена внимательно изучила пятна на обоях, затем снова посмотрела на полотно, после чего признала:- Да, ты мог. Даже испортить ничего нормально не в силах.- Можешь всем говорить, что здесь обыгран образ Чаплина. Никто не сможет опровергнуть, - на тот момент в Курте еще теплилась надежда, что она уйдет с миром. Они тактично не вспоминали, как Хелена процарапала об ограду всю правую бочину его нового порше на следующее утро после оглашения решения суда по разделу имущества.Но тут из укрытия выполз Магнус. Боже, что мешало этому зяблику и дальше изображать фигуру мадам Тюссо, случайно забытую кем-то в гостиной? Глаза Хелены заблестели азартным огоньком, по всему было ясно, что она намеревалась отыграться, только одно дело - холст и краски, совсем другое - живой человек. Нельзя же быть такой стервой. Но Магнуса уже взяли под локоток и увели в неизвестном направлении. Курт поспешил следом.- Ой, какой милый птенчик, - проворковала Хелена, зажав Мартинссона у кухонного балкона, и разве что за щечку не потрепала. - Курт, одолжи мне его на недельку, мальчик так и напрашивается на то, чтобы его как следует испортили, - она окинула Мартинссона плотоядным взглядом, затем добавила невинным тоном, - Или ты его... уже?По лицу Магнуса пошли нездоровые красные пятна то ли от злости, то ли от смущения. Но он благоразумно предпочел убраться подальше от семейной сцены, вежливо попросил его извинить и со скоростью преодолевающего звуковой барьер истребителя вылетел из кухни. Курт включил чайник и порадовался, что инстинкт самосохранения наконец-то возобладал над остальными в поведении Мартинссона. Сам он привык выслушивать от супруги и не такие вещи - сейчас они, можно сказать, мило разговаривали.- Тебя вечно тянет на что-то длинноногое и глазастое, - как ни в чем не бывало продолжила Хелена.- Будь это правдой, как бы я мог жениться на тебе? - съязвил Курт, нисколько не жалея о сказанной грубости. В отношении друг друга они себе и не такое могли позволить.- Какие мы злые! - Хелена театрально удивилась, прикрыв ладошкой рот. - Неужели пока не дал? А такой покладистый на вид, и не скажешь, что заартачится.- Бога ради, не лезь не в свое дело, - зарычал на нее Курт, успев дойти до внутренней точки кипения быстрее, чем чайник на плите.Но бывшая жена будто его не слышала:- Откуда он тут вообще взялся?- Ассистент Евы, помогает мне с книгой, - сухо ответил Курт, колдуя с заваркой и убеждая себя, что ошпарить эту змею кипятком - хорошая идея только в теории, а на деле сгустки яда прожгут плитку, и наверняка придется перестилать полы, а то и восстанавливать фундамент.- Да? Раньше тебе ни помощь, ни дополнительная стимуляция не требовались, а теперь - помощники. Что дальше - виагра? - Хелена вставила сигарету в мундштук и воззрилась на Валландера с молчаливым ожиданием во взгляде. - Не предложишь даме прикурить?- Бросил, - Курт приподнял крышечку чайника и заглянул внутрь, на глаз пытаясь определить, заварился чай или нет. А может, черт с ними, с этими полами...- Ууу, как положительно на тебя влияют секретарши школьного возраста, - недовольно протянула Хелена и спрятала мундштук, она отлично помнила, что оставила зажигалку в машине. - У вас тут так весело, что меня накрывает ощущение дежавю. Мне кажется, нам с этой лапушкой есть о чем поболтать. Чисто по-женски, знаешь? Все ли он знает о мистере Валландере, а, Курт? Сколько лет этому котенку? Двадцать? А может, все восемнадцать? Ему хоть алкоголь в барах наливают или только в твоем присутствии? Кстати, я бы сейчас с удовольствием глотнула чего-нибудь крепкого и заночевала в гостевой спальне. Так что можешь выливать к чертям свой чай...Курт повернулся к ней и посмотрел так недобро, что Хелена неосознанно поежилась. Про себя он готов был слушать сколь угодно гадкие вещи, давно привык , но в Магнуса она вцепилась зря.- А я бы с удовольствием посмотрел, как ты садишься в машину и катишь отсюда к тем же чертям, дорогая, - в тон ей ответил Валландер и постарался вложить в прибавленную к пожеланиям улыбку всю гамму негативных эмоций, которые он познал за годы супружеской жизни.Вот так одно ее присутствие перечеркнуло последние несколько месяцев и вернуло Курта в подзабытое состояние исступленной ненависти, ни на кого конкретно не направленной, но смело даруемой каждому, кто подвернется под руку. Мрачная ярость и невозможность принять ошибки прошлого - все это теперь кипело в душе и настойчиво искало выхода.После того, как рев спортивного авто Хелены стих вдалеке, Курт, не говоря ни слова, набросил на плечи куртку и поспешил выйти из дома. На улице пришлось быстро просунуть руки в рукава и застегнуться, потому как декабрьский холод мигом остудил желание бродить по окрестностям и предаваться рефлексии на лоне природы. Ветер бросил ему в лицо горсть колючих снежинок, кажется, первых в этом году, и однозначно дал понять, что не собирается никого жалеть, но Валландер и не искал сочувствия. Он просто был зол, и не хотел, чтобы кто-то, тем более - Мартинссон, видел его таким. Краем глаза Курт приметил силуэт Магнуса в окне, но сделал вид, что слишком поглощен своими мыслями. Он спешил поскорее дойти до вечнозеленой изгороди, где можно было спрятаться от внимательного взгляда и безжалостных порывов ветра. Правда заключалась в том, что в таком взбудораженном состоянии Курт боялся сорваться на парне и наговорить лишнего. Магнусу и так сегодня пришлось услышать не самые приятные слова в свой адрес.Свежий воздух творил чудеса, и Курт перестал бродить по саду только когда сильно замерз, а закатное небо начало стремительно терять цвет. Тогда желание вернуться туда, где было тепло и светло, стало нестерпимым и перекрыло все остальные волнения. Курт не испытывал позывов влить в себя алкоголь или забыться, не хотелось прокручивать сотни раз в голове одни и те же сцены и гадать, где и когда всё пошло не так. Он остановился в полусотне метров от входной двери, залюбовавшись тем, как окна дома уютно светятся в сгущающихся сумерках.И кто-то заботливый догадался зажечь фонарь у крыльца, чтобы кое-кто другой, шатающийся в темноте, не навернулся на ступеньках. Чувствовалось что-то необъяснимо приятное в том, что там, за дверью, о нем помнили, его ждали.***И тем неожиданнее было пройти через коридор, кухню, комнаты и никого не встретить. Даже кошка куда-то пропала, а Мартинссона и подавно нигде не было видно, так что Валландер не на шутку встревожился: неужели он настолько углубился в свои размышления, что не слышал, как парень уехал? Курту пришлось несколько раз позвать его по имени, прежде чем слабый голос ответил откуда-то из гостиной. В комнате было темно, и только длинные тени от мебели скакали по освещенному камином полу. Сперва Курт чуть не споткнулся о бутылку, затем - о Магнуса.Парень сидел на полу, прислонившись спиной к креслу и подтянув колени к груди. Такая трогательно-детская поза, призванная сказать: мне плохо, оставьте меня в покое. Невидящий взгляд Магнуса повис в пространстве между пламенем и каминной полкой, а глаза совсем нехорошо блестели. Курт наклонился, поднял за горлышко початую бутылку и присмотрелся - надо же, виски. Из тех запасов, что Мартинссон первым делом изъял и спрятал после своего переезда.- Значит, мне - нельзя, а тебе - можно? - спросил Курт, аккуратно прощупывая почву для разговора.Магнус немного подумал и заторможено передернул плечами. У его ног спала Дженни, завернувшись в совершенно нереальную для цельного позвоночника позу. Она подняла голову и сонно поморгала, соображая, кто посмел нарушить ее благословенный покой.- Беру отгул на сегодня, - на удивление трезвым и ровным голосом ответил Мартинссон.- Пьем? - Курт прошел к серванту, извлек стакан, плеснул в него из бутылки и вернулся обратно. Он присел рядом, плечом легонько толкнув Мартинссона, и снова позвал, - Магнус?- Ммм?- Не хочешь поговорить?- О чем? - вяло откликнулся тот и вытянул перед собой ноги. Да, с комплиментом по части их длины Хелена не промахнулась.- О чем-нибудь. О парадоксах Вселенной, например: почему такой правильный мальчик надирается виски, сидя под моим креслом?- Нет, мальчик очень неправильный и все делает не так... Почти как твой Хиддлстон, - горестно выдохнул Мартинссон, - Я слышал ваш разговор, - Курт скрестил пальцы, молясь, чтобы дело не дошло до пьяных истерик.Буря эмоций гудела под прежде спокойным обликом Магнуса. Хелена играючи смогла выбить землю из-под ног внешне стойкого оловянного солдатика. Такова была ее любимая тактика: выпустить в противника сотню ракет и резонно надеяться, что хотя бы одна попадет в цель. Оставалось угадать, которая из них угодила в Магнуса и сдетонировала, подорвав незыблемые основы его поведения. Алкоголь и Мартинссон - это было что-то новенькое.Магнус продолжил:- Прости, я не должен был, но вы так громко... полемизировали, - он с таким усердием вспоминал и выговаривал последнее слово, что Курту на секунду стало его жаль.- Если ты решил налакаться спиртным из-за слов моей бывшей, то оно того не стоит, уж поверь моему опыту, - Валландер предпочел не вдаваться в конкретику, не лезть с вопросами и дать парню выговориться самому. И не прогадал.- Я что, действительно произвожу такое впечатление? - сокрушался Магнус. - Покладистый птенчик? - он скривился, посмотрел на Курта пьяно, исподлобья, и неловко взмахнул рукой, отчего часть виски в спешном порядке попрощалась со стаканом. Валландер еле успел перехватить тонкое запястье прежде, чем весь напиток оказался на полу. Кровь бросилась Магнусу в лицо.- Я вообще не пью.- Я помню. Сейчас сделаю тебе кофе, - Курт собрался подняться, но Магнус ухватился пальцами за его локоть, неловко облапал руку и потянул вниз.- Не надо. Просто посиди со мной, ладно? - в Мартинссоне вдруг открылись доселе неизвестные таланты: например, одним кротким, просительным взглядом превращать мозг взрослого мужчины в ягодное суфле. Как и любой правильный десерт, Курт поплыл от набросившегося на него жара камина и Магнуса, прижавшегося к руке. Его все еще бил озноб, прихваченный с улицы.- Буянить не будешь? - он с любопытством глянул в свой стакан, не обнаружив на его дне ни малейшего желания сделать глоток. От контраста оставшегося после прогулки холода с обнявшим его теплом он и так чувствовал себя немного пьяным.- Я в порядке, - отмахнулся Магнус.- Ну, тогда спишем твой опасно кренящийся стакан на происки злой гравитации.Мартинссон смешно фыркнул. Так они сидели долго, и каждый думал о своем, не мешая другому.В камине щелкнули дрова, и этот звук вырвал Курта из приятного оцепенения. Давно не было такого, чтобы расслабленность и спокойствие овладевали им без помощи крепких напитков. Сейчас он не чувствовал необходимости убегать от внутренних демонов, те сами трусливо отступили в темноту, побоявшись присутствия парнишки, приблудной кошки и домашнего очага. Курту было так хорошо, что он даже пошел против своих принципов и мысленно поблагодарил Хелену.- Спишь? - мягко спросил он. Магнус промычал что-то в знак отрицания и снова глянул глазами побитой собаки.И тогда Курт решил поделиться с ним тем, о чем много-много лет не хотел никому рассказывать.- Знаешь, в восемнадцать я хотел все бросить и уехать в Лондон. Мы с родителями тогда жили в Беркшире, - он замолчал, задумчиво покручивая стакан между ладонями. - Я представлял, как прямо с вокзала поеду в театральную академию - не какую-нибудь, в РАДА, не меньше. Конечно же, поступлю, сделаю блестящую карьеру. У меня была школьная мечта - поставить Шекспира на сцене... и осуществить еще много красивых подвигов во имя искусства, на выдумку которых богат воспаленный юношеский мозг, - Валландер рассмеялся, но вдруг заметил, с какой серьезностью на него смотрит Магнус, стушевался, и уголки губ как-то сами собой опустились, - Про это я даже жене не рассказывал. Представь, девять лет взаимного непонимания и бега за придуманным счастьем. Мы с ней оба заигрались в крепкую супружескую пару. Мне иногда кажется, что я женился на театре, а не на женщине. Самые приятные воспоминания связаны с тем периодом, когда я писал для нее пьесы. Или киносценарии. А когда этап совместного творчества себя исчерпал, все пошло наперекосяк, - Курт замолчал и прислушался к себе: сейчас по всем законам жанра он должен был красиво опрокинуть в себя неслабую дозу алкоголя, поморщившись от резкого вкуса, но вместо этого отставил виски в сторону. Удивительная вещь, но пить действительно не хотелось, его даже раздражал резкий запах. Так бывает, когда возвращаешься домой и на очередном повороте вспоминаешь, что этой улицей уже ходил, и тебе она не понравилась, поэтому сейчас было бы лучше свернуть на другой переулок.- Почему ты не поехал? - спросил Магнус.- Куда?- В Лондон, когда тебе было восемнадцать? - неподдельная заинтересованность слышалась в тихом голосе.Наверное, озвучивая свое признание, Курт невольно затронул какую-то личную для Магнуса тему. В авторе детективов загорелось привычное любопытство, но по лицу Мартинссона ничего нельзя было прочесть - лишь сосредоточенный вид намекал на то, что ответ на вопрос много значил для него. Или Магнус еще не протрезвел и всеми силами пытался не заснуть. Одно из двух.- Ирландскому мальчишке сложно выжить в провинциальном английском городе. Да, в Лондоне у меня было больше шансов встать на ноги и занять достойное место, но риск провала был несоизмеримо велик и катастрофичен по представлениям желторотого юнца и... ладно, сдаюсь. Я просто не посмел попробовать, - Курт печально улыбнулся. - Хотя, веришь, знал расписание поездов до Лондона наизусть.Они снова помолчали. Приятная тишина, в которой все слова представлялись лишними, зато умение правильно молчать казалось самым ценным даром.- Я тоже играл в постановках, - почти неслышно сказал Магнус, рассматривая ковер.- А? - Курту даже показалось, что он отвлекся и эти слова прозвучали в его голове.- Я участвовал в театральных постановках во время учебы, - повторил Мартинссон все тем же умирающим голосом. В ответной исповеди Курту рассказали о престижной школе, об университете с громким именем и о регулярных конфликтах с родителями, которые по ясным причинам хотели, чтобы со временем Магнус встал у руля семейного бизнеса.- И почему ты не ухватился за желание играть? С твоей-то привлекательностью и обаянием, - кажется, слова слетели с губ прежде, чем Валландер успел их обдумать.Магнус напрягся и, странно на него посмотрев, возразил:- Ничего примечательного.Убеждать парня в обратном, блуждая по тонкому льду установившегося между ними доверия, Курт не рискнул.- Конечно, не Моника Беллучи, но в толпе тебя не заметить сложно, - успокоил его возмущение Валландер. - Так почему ты стал тем, кем стал?- Струсил, поддался на уговоры, - Мартинссон хмыкнул и поджал губы. - Но конкурентная борьба, битва за лидерство, продолжение фамильного дела... Мне все это чуждо. Пришлось искать компромисс между желаниями семьи и собственными потребностями. Я с детства тянулся к книгам, а поскольку писатель из меня был никакой, то выбор пал на издательское дело. Поэтому у меня престижное экономическое образование, низкооплачиваемая работа и много причин недолюбливать свою слабохарактерность. Даже после того, как я отказался от театра раз и навсегда, родители по-прежнему со мной не разговаривают. Они растили, как ты выразился, “правильного мальчика”, продумали для него идеальное будущее, и с его стороны было величайшей наглостью не хотеть того же, чего и они.Курт предполагал, что у Магнуса непростая ситуация с родными - в конце концов, у него был нюх на такие вещи. Да и держался парень слишком замкнуто для обласканного любовью отпрыска состоятельного рода.- Но ты - их единственный сын! - возмутился Курт.- Откуда... Ты копал под меня? - Магнус удивленно и потому несинхронно моргнул.- Вот так сразу “копал”. Из каких низкопробных детективчиков ты нахватался этих слов? Собирал информацию. Я же должен был знать, кого пустил в свой дом.- Оу. Ну, тогда ты в курсе, что у меня есть две младшие сестры.- А как же известная драма с наследником рода и все такое? Здесь девчонки не в счет.- Фу, это гендерная дискриминация.- И традиционный уклад жизни для элиты...- В каких бульварных романчиках ты вычитал эти штампы? - не удержался от сарказма Магнус. - Впрочем, сестрички умножили мою греховность в глазах родителей: Сандра работает корреспондентом в Индии, где, судя по всему, и собирается остаться, а младшая, Шарлотта, лелеет надежду стать актрисой.- И все это - пагубное влияние старшего брата?- Очевидно, что так, - тяжело вздохнул Мартинссон и виновато улыбнулся.А Валландеру всегда казалось, что это его жизнь похожа на южноамериканскую мыльную оперу. Он нахмурился, перебирая в голове возможные решения. Конечно, лезть не с свое дело с советами не стоило, но спросить-то он может.- Погоди. Так за каким дьяволом ты теперь протираешь штаны у Евы вместо того, чтобы исполнить свою мечту и... - Курт поднял руку в театральном жесте, смахивая со лба воображаемую челку, - Стать тем, кем ты хотел?Пантомима имела бешеный успех и развеселила Магнуса больше, чем можно было представить. - Боюсь, в манерные гомосексуалисты мне поздно подаваться.- Да перестань, тебе всего двадцать четыре. Никогда не бывает поздно.- О, Курт, - не сдержавшись, перебил его Магнус, - Ты не хуже меня знаешь, что однажды обрубив себе крылья, сложно вырастить новые, - и добавил уже более мягко. - Это всего лишь детская мечта, и я перерос ее. Запал перегорел. Меня устраивает все, что сейчас со мной происходит. Даже ты, - Магнус хитро ему улыбнулся. - Мы не можем приоткрыть занавес и заглянуть в те, наши неслучившиеся жизни. - Пфф, сколько пафоса... Ну что ж, за несостоявшихся звезд британской сцены? - предложил Валландер.- За нас, - поддержал тост Мартинссон.Звон соприкоснувшихся стаканов окончательно разбудил Дженни. С недовольным видом она переползла на колени к Магнусу и подставила спину под осторожные поглаживания, желая получить компенсацию за потревоженный сон. Стоило Курту протянуть к ней руку и неосторожно почесать за ухом, как кошка тут же отмахнулась, оставив на тыльной стороне ладони несколько ярких полос.- Саблезубая зверюга, - зашипел Курт, - Не может запомнить, кто в доме хозяин. Прямо как моя бывшая. У кошек хотя бы есть оправдание - инстинкты и прочая животная чушь. А вот некоторые женщины, однажды распробовав твою кровь, не успокоятся, пока не выпьют ее всю, - он поднялся, прошелся по комнате и остановился возле темного прямоугольника оконной рамы.- Из-за чего вы расстались? - осторожно спросил Магнус. По отражению в стекле Курт видел, как он быстро перебрался в кресло и приготовился слушать. Веселая история тебя ждет, парень.- Нас развела измена, - сказал Курт, раздумывая, стоит ли сразу открывать все карты, или дать Магнусу время дойти до всего своим умом.- У красивых и известных женщин неминуемо заводятся любовники. Это естественный ход событий, - судя по восстановившейся способности заворачивать наполненные смыслом предложения, Мартинссон неминуемо трезвел.- Почти правильно, Магнус, - смакуя театральную паузу, Курт подошел к креслу, в котором расположился парень, пристроился на массивный подлокотник и положил руку на спинку. - Только любовник завелся у меня.Бывают минуты, когда треск поленьев в камине становится оглушающе громким. Валландер с удовольствием наблюдал, как расслабленная поза Магнуса меняется на знакомую прямую спину, вкупе с крайне заинтересованным взглядом. Неожиданный поворот. Курт на сто процентов был уверен, что Мартинссон попытается сбежать, и беседу легко можно будет свести к шутке. Теперь не оставалось ничего другого, кроме как продолжить.- Пресса об этом даже не заикалась, потому что все вершины любовного треугольника предпочли благоразумно молчать, - Курт был почти расстроен. Он ожидал смущения, неловкости и прочего сопутствующего эпизоду веселья, а не этого жадного внимания. Впрочем, шоу должно продолжаться.- Однажды Хелена привела сюда молодого человека, очарование которого не вызывало сомнений и одинаково пагубно действовало на людей обоих полов. Интрижки благоверной супруги меня никогда особо не задевали. И я не хотел уподобляться тем мужьям, что публично осуждают своих жен, выставляя себя на посмешище. Но одно дело слухи, другое - двадцатипятилетний испанец, живущий под твоей крышей, - Курт демонстративно подвигал бровями, и Магнус наконец-то не выдержал, отвел глаза. - За завтраком у нас были ссоры, на ужин подавали скандалы. Можешь себе представить: Хелена, окруженная вниманием двух мужчин, была на седьмом небе от счастья. Она подобрала его на выставке начинающих художников и решила, что это было бы неплохой шуткой - держать при живом муже такую постельную собачку. Неприятно, но иногда реальность вносит коррективы в наши планы, - на губах Курта заиграла горькая усмешка. - Собачка выбрала не ту постель.- И вы? - пораженно прошептал Магнус. Казалось, что его удивленные глаза занимали пол-лица.- И я, как последний дурак, купился на щенячий взгляд и красивую окраску. О, не смотри на меня так. Понимаю, что оправдание звучит глупо, но я впервые стал объектом соблазнения для молодого человека. К тому времени, как меня начало неуемно тянуть к нему, и я понял, что что-то здесь не так, было уже поздно бить тревогу по моей гетеросексуальности.Курт тяжело вздохнул и потер переносицу:- Хелену вызвали на съемки в какую-то далекую местность и напутали с билетами - таким образом, ее дорогой амиго остался здесь. Конечно, я тоже не двинулся с места, - Курт будто нарочно замолчал, подогревая и без того бурный интерес.- Почему? - Дописывал сценарий, менять обстановку не хотелось. И в известной степени упрямство взяло верх - не мог же я позволить, чтобы какой-то гаденыш заставил меня уехать из собственного дома! Муж и любовник в одних комнатах - классика для триллера. Помнишь, была такая пьеса с Лоуренсом Оливье и Майклом Кейном? - Магнус покачал головой, и по нему было видно: он чувствует себя виноватым из-за того, что не смотрел какую-то там пьесу неизвестно какого года и не может поддержать разговор в столь ответственный момент. - Неважно, после посмотрим. Конечно, мы друг друга убить не пытались, но спорили до хрипоты. Потом он как-то резко переменился во всем и сразу - оказался поклонником моих книг, ценителем литературы, знатоком театра. Когда я смог соображать более-менее нормально, мы с ним лежали в кровати совершенно неодетые, а посреди спальни стояла чем-то недовольная Хелена. Вероятно, брак еще можно было спасти, но я не стал этого делать, и если ты помнишь сегодняшнюю сцену, я не буду тебе объяснять почему, - невесело усмехнулся и развел руками Курт.- А тот молодой человек...- … спешно собрал чемоданы и уехал. Засветить свою персону в публичном скандале столь пикантного характера было не в его интересах. По крайней мере нам пришлось заплатить немаленькую сумму, чтобы он так решил.- Я сочувствую. Все это очень грустно, - Магнус опустил голову, видимо, только сейчас осознав, насколько личную тайну его подписали хранить. Может быть, даже жалел о том, что разговор их зашел в столь интимную тему, но Курт знал, что лишнего парень не сболтнет.- Не бери в голову. Всего лишь неудачный роман. Совсем не так трагично, как вернуться с войны без руки или стать ведущим кулинарного шоу на местном канале. И далеко не смертельно, как видишь. Со всяким может случиться.Перестав ковырять взглядом кошку, Магнус вдруг посмотрел на Валландера так, словно видел его впервые.- Что? - спросил Курт, готовясь дать отпор, а еще лучше - целый сундук монет за мысли Магнуса, но те остались тайной за семью печатями.- Ничего, ты во всем прав, - Мартинссон очень натурально изображал непонимание пополам с нетрезвостью. Или не изображал. Черт его поймет.- Что ты собираешься делать теперь, когда узнал о страшной тайне своего работодателя? - с самым простодушно-доверчивым видом поинтересовался Курт, внутренне замерев.- Я на тебя не работаю, - по привычке фыркнул Магнус.- Конечно, - заверил Курт и замолчал, терпеливо дожидаясь ответа. Внутри у него все разрывалось от опасения, что Мартинссон взбрыкнет и действительно пошлет его куда подальше.- Если ты ждешь, что я немедленно сорвусь с места и кинусь паковать чемоданы, то черта с два. Кажется, я ногу отсидел. Придется побыть с тобой еще минут пять или десять, - улыбнулся Магнус, - Как минимум.***В середине декабря они отвезли на суд Евы готовые главы и продемонстрировали черновики остальных. К всеобщему облегчению она осталась довольна результатом их совместного труда. Они сидели в небольшом кафе и обсуждали наработанный материал за поздним завтраком. Мальстрём оговорила дальнейшие сроки сдачи и заметила, что Курт стал выглядеть лучше. И не было никаких сомнений в том, что ее ассистент приложил к этому руку.- Заставляю его нормально питаться, вынуждаю вовремя ложиться спать и выгоняю на прогулку, - ответил Магнус, когда Ева попросила его поделиться секретом успеха. Валландер спрятал улыбку за белым краем чашки, и Мальстрём перевела непонимающий взгляд с него на Мартинссона. - И проверяю, чтобы не забывал носить шарф. Писатели - они как дети, - скривил свой точеный нос Магнус, бережно убирая просмотренные страницы обратно в папку, а ту - в портфель.С секунды на секунду Ева ожидала бурного всплеска возмущения со стороны Валландера, но его не последовало. Автор с самым отвратительным характером, какой ей когда-либо приходилось встречать, спокойно допивал свой кофе, посматривая в окно.- Вы ведете себя, как семейная парочка, - восторженно подвела итог своим наблюдениям Мальстрём. Магнус молча открыл и закрыл рот, ища поддержку у Курта, но тот отнесся к характеристике более чем спокойно.- Ева, ты не завидуй. Каждый имеет право на семейное гнездышко, - улыбнулся Валландер. - Когда-нибудь и тебе повезет. А пока что не стесняйся, заезжай к нам как-нибудь на обед. Магнус готовит изумительную пасту с курицей - шедевр кулинарного искусства, настоящая пища богов...- При мне ты удостоил ее оценки “вкусно”, - забарабанил пальцами по столу Магнус и, склонив голову набок, добавил, - Дорогой.- У меня челюсти были заняты более полезным делом. Не отвлекай жующего человека разговорами.- А также думающего, пьющего и храпящего. Когда с тобой вообще разговаривать можно?Курт быстро попрощался с Евой и сбежал в книжную лавку, что находилась через дорогу от кафе. Оставшись в компании Мальстрём, под ее говорящим взглядом, Мартинссон почувствовал себя неуютно.- Магнус, что бы ни происходило, не принимай это слишком близко к сердцу. Обещаешь мне?- Мэм, ничего...- Меня интересует книга и ваше благополучие. Каждого по отдельности. То, что происходит между вами, меня не касается, но я слишком хорошо знаю Курта, чтобы оставить тебя без совета. Он быстро увлекается и быстро остывает, а сейчас так вообще ведет себя странно, что дает повод задуматься.- Ничего нет, - отрезал Магнус, рассчитывая на то, что Курт вот-вот покажется из дверей и освободит его от необходимости выслушивать все это, - У нас ровные рабочие отношения.- Вот и славно.Мальстрём в тот момент окончательно уверилась в том, что ее затея возымела ряд побочных эффектов. Оставалось только надеяться, что резкие изменения коснулись поведения Курта и никак не сказались на книге и жизни Кеннета Браны. Вряд ли читатели оценят, если их любимый детектив вдруг запишется на уроки сальсы или оставит службу ради карьеры художника-мариниста. ***Чаще всего интуиция Курта не подводила, не ошиблась она и на этот раз. Мартинссон действительно когда-то брал уроки музыки, поэтому следующая после кухонной утвари вещь, которую тот оживил, стал черный рояль, по счастливой случайности забредший в этот дом. Хелена редко баловала гостей своей игрой, а сам Валландер использовал инструмент только в качестве баснословно дорогой подставки под чашки. Сейчас он лишь делал вид, что увлеченно читает, на самом деле наслаждаясь забытыми звуками музыки.- Где собираешься встречать Рождество? - вдруг спросил Магнус, отвлекаясь от перебора клавиш.- Нигде. Я его не отмечаю вот уже... - Курт вперил взгляд в потолок, беззвучно шевеля губами, и ответил неуверенно, - третий год. Можно праздновать третью годовщину неотмечания Рождества.- Мне придется отлучиться на несколько дней, навестить родных, - неуверенно начал Магнус, и Курт понимающе закивал; он и сам подумывал договориться с Евой, чтобы отпустить мальчика домой.- Конечно, никаких проблем.- Тетя Маргаретт - единственная, кто поддерживает со мной отношения после всего, что... я натворил. И если у тебя нет других планов, я бы с радостью поехал к ней не один.Курт сперва подумал, что неправильно понял или не расслышал сказанное, но слуховые галлюцинации ему по возрастному цензу пока не полагались, а увидеть лицо Магнуса и понять, шутит тот или нет, с того места, где он сидел, было невозможно.- Ты сошел с ума, - утвердительно сказал Курт.- Нет, я серьезно, - и правда, сама искренность не смогла бы произвести столь проникновенное и честное впечатление.- Зачем?- Ну. Я бы этого хотел. Как тебе такой ответ? И всегда полезно сменить обстановку, ты сам говорил. - Кому я там нужен? Твои родные вряд ли обрадуются постороннему лицу на семейном торжестве.- Даже не думай так просто мне отказать. У тетки громадный дом, в котором ей дико скучно жить одной. Поэтому на новый год она всегда собирает ту часть семьи, которая не машет хвостом при виде моего отца, и друзей из совершенно разных сфер деятельности: от сценических декораторов до регбистов, - затараторил Магнус, очевидно, опасаясь, что ему скажут “нет” до того, как он закончит. Нахватался у Евы приемчиков. - У нас никогда не считалось зазорным пригласить кого-то интересного. Комнату мы тебе найдем, я уже предупредил, что, скорее всего, буду не один.- И что я там буду делать? - от идеи, конечно, попахивало ахинеей, но что-то заманчиво-авантюрное в положительном смысле в ней чувствовалось.- Есть нормальную еду, любоваться новогодними огнями и много спать. Что еще люди делают в праздники? - Магнус говорил решительно, для убедительности наигрывая рождественский кэрол.Курт подошел к нему и остановился у правого плеча - так, как они привыкли за прошедшие месяцы.- А здесь?- А здесь я вообще не знаю, чем ты будешь заниматься. У тебя даже елки нет, - пробурчал Магнус, - Может быть, напьешься, и тогда все мои труды пойдут прахом.- Боишься, что я буду вести себя плохо? - рассмеялся Курт.- Да, и именно поэтому приглашаю тебя вести себя плохо в доме моей тети под моим личным присмотром, - пробормотал Магнус и перевернул страницу на пюпитре.- Вижу верность и настойчивость, достойные восхищения. Из вас вышел бы преданный супруг, мистер Мартинссон, - торжественно сказал Курт и устроил локти на плечах Магнуса, нависая над ним и из любопытства заглядывая в ноты поверх его головы. Что поразительно, Магнус даже не сбился с ритма от подобного вмешательства. Влезать в личное пространство друг друга уже вошло у них в привычку. Иногда им казалось, что этот одинокий дом в английской глуши похож на остров, а сами они - на Робинзона Крузо и Пятницу, отрезанных от остального мира. Но их странные фантазии никого не волновали до тех пор, пока Мальстрём исправно получала новые главы.- Кроме вас, мистер Валландер, этих моих достоинств никто не замечает, - фыркнул Магнус, сложил губы трубочкой и дунул вверх, пытаясь отбросить в сторону упавшую на лоб завитушку. Курт сжалился и зацепил непослушный вихор за другой такой же, для надежности скрутив их кончики вместе.- Мистер Мартинссон, рискну показаться эгоистом, но я только рад этому. Вы знаете, это так волнительно, знакомство с семьей, да еще и в такой праздник, - ужасно жеманным голосом курлыкал Валландер, развлекая и себя, и Магнуса. - Надеюсь, нас не будут торопить с датой свадьбы, - продолжал он воображать невесть что, с удовольствием чувствуя, как плечи молодого человека трясутся от беззвучного смеха. - Позови с собой друзей. Зачем тебе я? - наконец осторожно спросил он, наклонившись к аккуратному уху.Магнус перестал играть и сложил руки на коленях. Минута прошла в напряженном безмолвии, но Мартинссон не спешил отстраниться или переменить тему, и Курт ждал.- Друзей… в особенности таких, с которыми хочется встретить праздник, у меня нет. Зато есть книги, и работа. И сейчас ты удобно попадаешь сразу в обе категории, - хмыкнул Магнус и посмотрел на Курта так доверительно, что отказаться теперь было бы просто бесчеловечно. - Я часто беру работу на дом.- Ты жуткий трудоголик, Мартинссон, - констатировал Валландер и потрепал Магнуса по макушке, чтобы тот не заметил как задели его последние слова.Никуда естественно они не поехали. И произошло это с подачи Курта, хотя сам он свою вину отрицал, сваливая все на нелепое стечение обстоятельств. Конечно, Мартинссон ему не верил.Ясным и невыносимо солнечным утром накануне намеченной даты отъезда Валландер лежал в постели и тихо постанывал, прикрывшись подушкой. Было жарко и неудобно, но если Магнус...- Я слышу твои стенания, можешь не закапываться в кровать, - с него бесцеремонно сорвали одеяло. Осиротевшее без уютного кокона тело сразу начало замерзать, пот неприятно холодил кожу. Курт сделал попытку подтянуть колени к подбородку и так и замер в позе несчастного эмбриона. - Не думай, что я уйду, если ты будешь меня игнорировать. Или ты сию же секунду встанешь и пойдешь в душ, или я устрою тебе водные процедуры прямо здесь.Валландер явил свету помятое, немного опухшее лицо и удивленно воззрился на Мартинссона.- Наберу ведро воды и помогу тебе взбодриться, - пригрозил тот. Мужчина в ответ протестующе замычал, снова спрятав раскалывающуюся голову под подушку. Он почувствовал, как матрас прогнулся, когда Мартинссон сел рядом: - Курт, послушай, я понимаю, что тебе больно и неприятно, и страшно, что вполне естественно, но это надо сделать. И чем раньше, тем лучше. - его ладонь успокаивающе погладила напряженную спину, - Курт, пожалуйста. Я и так с огромным трудом записал тебя на прием.Доктор Найберг лично встретил их у столика регистратуры.- Валландер, старая ты псина! Наконец-то ты ко мне явился, не прошло и полвека!- Вы знакомы? - поразился Мартинссон и подтолкнул застывшего в проходе Курта, который тоже с трудом понимал, когда успел оставить неизгладимый след в памяти врача: он с легкостью узнавал лицо, но хоть убейте не мог вспомнить, где именно с ним познакомился. - Простите, я - Магнус. Мы с вами разговаривали по телефону, - Мартинссон протянул Найбергу руку, и тот с ухмылкой окинул его взглядом, прежде чем ответить на рукопожатие.- А у вас не только голос приятный. Зовите меня Свен, любезный Магнус.Ах, вот теперь Курт припомнил, при каких обстоятельствах свел знакомство с этим типом. В начале бракоразводного процесса он повадился заглядывать в местный паб и однажды разговорился с тамошним завсегдатаем. Они размеренно напивались, между делом обмениваясь своими проблемами: Валландер оплакивал разрушенные представления о долговечном гетеросексуальном браке, а от Найберга недавно ушел партнер, с которым они прожили... Курт не помнил сколько точно, но определенно долго. И Свен сильно из-за этого переживал, хотя и виноват был сам: то ли приревновал, то ли наоборот - изменил. Подробностей Валландер не знал или забыл. Таким образом, они оказались в одной лодке и некоторое время гребли через разлившуюся реку одиночестве вместе. А потом Курту надоели пешие прогулки по лесной дороге. Вечера все чаще выпадали холодные, и он не пожелал и дальше морозить свою задницу на местных ухабах, а потому передислоцировал алкогольные возлияния под крышу собственного дома. Пока он погружался в воспоминания, Мартинссона уже успели вовлечь в разговор:- ...и тут я ему объясняю: вы свой парик не у меня забыли, ищите его у офтальмолога...- Можно я вмешаюсь и напомню, что мне немного больно? - проворчал Курт.Врачам он всегда не доверял, а уж те, что клеились к его Мартинссону, сразу подпадали под разряд неблагонадежных граждан. Свен дураком не был, почувствовав и явно правильно истолковав отсутствие расположения со стороны Курта, весело усмехнулся и вкатил ему местную анестезию.- Только огнём на меня не пыхай, ревнивец, - хмыкнул Найберг и сунул ему под нос маску, - Подыши, я сейчас.С этими словами он вышел из кабинета, и от глаз Валландер не скрылось, что они с Магнусом продолжили болтать о чем-то за дверью из матового стекла. Свен не нравился ему все больше и больше. Он ему и раньше не импонировал, но теперь смело решил преодолеть рекордную отметку неприязни, которую мог вызвать в невыспавшемся Валландере только бесцеремонный дантист, клеящийся к его ассистенту. К счастью, в профессиональном плане Найберг оказался исключительно компетентным человеком, и так некстати разболевшийся зуб Курта привел к нормальному состоянию с той же легкостью, с какой мог уговорить первые несколько стопок в баре. Дорога домой была веселой, в первую очередь - для Мартинссона. От сочетания лекарств и бессонной ночи Курта как-то странно повело: его пробило на поговорить, и он комментировал все, что видел, трогал и ощущал, при этом каждая фраза казалась ему красивой и исполненной смысла. А Магнус обидно ржал.- Было бы круто снять фильм. И пусть глаза у тебя красивые и честные, я верю, что ты - хороший мальчик, но ради всего святого не смей удовлетворять Найберга. Ты не представляешь, что он за человек. И приготовь пиццу. С грибами. Я бы завел собаку, если бы они не линяли. Бывают лысые собаки? Или такие, которых можно брить? Ты бреешься? Ни разу не видел тебя с щетиной. Или бритвой. Я потрогаю твое лицо? Хотя можно и без грибов, ты такую готовил. Ты не против собаки?Через пару часов действие анестетиков сошло на нет, и Валландер вновь чувствовал себя хозяином своих мыслей, и что самое радостное - своего языка. Впрочем, и того, что он уже успел натрещать, прежде чем Мартинссон уговорил его вздремнуть, хватило на то, чтобы безжалостный стыд теперь накрыл Курта с головой. Он даже приблизительно не мог представить, о чем болтал все это время. А довольная физиономия Магнуса как бы намекала - о многом. Но о чем конкретно - не говорила. Курт мучился в неведении и старался лишний раз не попадаться Магнусу на глаза. Мало ли какую ценную информацию из него вытянуло волшебное зелье Найберга.К вечеру Мартинссон сам куда-то запропастился. Скорее всего, в свою комнату, потому что Курт слышал какие-то приглушенные звуки, доносящиеся со второго этажа. Он уселся за компьютер и стал ждать. Ждал долго, но Магнус все не появлялся, и Курт от безысходности даже напечатал несколько абзацев сам, разве что язык не прикусив от усердия - клавиатура казалась неродной и буквы подло разбегались под пальцами. Набрать предложение средней длины было так же сложно, как исполнить продвинутую позу из камасутры. Стоило подумать о сексе, как в гостиную спустился Мартинссон. Свежий, красивый, в поглаженной рубашке, что при их холостяцком быту сразу бросалось в глаза. Магнус притормозил у зеркала в коридоре, причесал пальцами пушистые кудри и как-то непонятно вздохнул - то ли с тревогой, то ли с приятной взволнованностью, Курт не мог понять. Еще сильнее Валландера опечалил тот факт, что Мартинссон явно собирался покинуть дом, а, значит, не для него так прихорашивался и старался.- Ты куда? - спросил Курт и только потом понял, что это и не его ума дело вовсе. Судя по озадаченному лицу Магнуса тот тоже об этом подумал, но заострять внимание не стал.- В паб.- В паб?- Да, в паб, - пропыхтел Магнус, завязывая шнурки на одном ботинке и принимаясь воевать со вторым.- Выпить или пообщаться с кем-то конкретно? - Курт деловито щелкал мышкой, без всякой надобности перемещая курсор с места на место. Мнимая беззаботность всегда удавалась ему плохо.- Меня Свен позвал, - невинно обронил Магнус, выхватывая из подставки зонтик.Это было нерадостное известие, но ожидаемое.- Не жди меня, ложись спать, - добавил Мартинссон, смущенно отводя глаза. А вот это уже было вопиющей несправедливостью: он тут с Магнуса разве что пылинки не сдувает в последнее время, но тот все равно променял его общество на круглощекого наглого дантиста!- Хотя бы к завтраку стоит ждать? - попытался добавить в тон безразличия Курт. Конечно, это прозвучало так, будто он уже смертельно обижен, поэтому Валландер позволил себе еще одну колкость. - Или Свен и на утренний кофе тебя пригласил?Уже взявшись за ручку двери, Магнус замер - Курт под его понимающим взглядом почувствовал себя до крайности неудобно - как старая навязчивая сволочь, которая не дает мальчику погулять.- Угомони ревность. Я вернусь, но поздно. Дверь за спиной Мартинссона давно захлопнулась, а Валландер все размышлял: “поздно” - это все-таки ночью или утром? И что два взрослых человека могут успеть сделать до наступления этого “поздно”?Утром Курт проснулся на диване, что не удивительно, ибо там же и заснул накануне. И можно было не терзаться сомнениями: вернулся Магнус или нет, потому как заботливо укрыли ночью пледом Курта точно не домовые эльфы. Ладно, вести себя, как последний идиот, Валландеру было не впервой. Только бы Мартинссона эти собственнические замашки не отпугнули. С другой стороны, теплое одеяло на человека набросить - это однозначное выражение симпатий. Не каждый такого достоин, не ради всякого Магнус в шкаф полезет и плед разворачивать станет. Вот Найберга он наверняка бы оставил замерзать. Мартинссон мог быть милым только с определенным кругом лиц, и единичный поход в деревенский паб вряд ли бы удостоил Свена привилегированного отношения Магнуса. На этой позитивной ноте Курт прервал свои размышления и потопал варить кофе. Для двоих.***Валландер уже на следующий день чувствовал себя отлично и, похватав чемоданы, разве что не вытолкал Магнуса из дома - тетя Маргарет заждалась! Магнус не соврал: Маргаретт Мартинссон приняла Курта с радушием, которого тот явно не заслуживал, если на минутку вспомнить, как он встретил ее племянника. Но казалось, что о Валландере здесь слышали только хорошее и нетрудно было догадаться, кто повинен в создании неправдоподобно положительного образа. Сложный характером по вине своей творческой натуры, но добрый душой и умудренный опытом писатель. Курту очень хотелось как-то отблагодарить Магнуса за столь лестное описание, только в голову не пришло ничего, кроме признательного взгляда. Кажется, Магнус все понял без слов. Такого же хорошего мнения о Валландере оказалась и младшая сестра Магнуса, Шарлотта, с которой ему тоже посчастливилось познакомиться. Очаровательная, тихая, неуловимо похожая на брата своей проницательностью - она сразу уловила совершенно особый характер отношений между Магнусом и его гостем, в то же время никак не комментируя происходящее, за что Валландер был ей премного благодарен. Рождество в доме, полном детей и шумной молодежи, больше напоминало Вальпургиеву ночь в обрамлении новогоднего декора. Выдержать такое скопление разговорчивого населения нелюдимому Курту было непросто, но раз в год, наверное, можно было перетерпеть подобное неудобство. Да и чем дальше Магнус Мартинссон находился от Свена Найберга, тем спокойнее делалось Курту Валландеру. Не обошлось и без эксцессов - слова Магнуса о том, что он может приехать “не один” тетушка трактовала по-своему. Таким образом, им на двоих была выделена не просто общая комната, но и общая кровать - достаточно просторная, чтобы на ней спокойно могли спать двое, не касаясь друг друга. Почти. И все же, при желании... Или случайно. Случайно ведь тоже можно дотронуться до того, кто неосторожно разлегся рядом? Соблазн был велик, как никогда, но Курт нервничал сразу по целому ряду причин и боялся рискнуть. Он привык прикасаться к Магнусу, но отвесить ему подзатыльник или шлепнуть пониже спины, пока тот проверяет лазанью в духовке, - это одно, это почти по-дружески. Почти. А вот положить руку на его плечо, когда вы оба оказались в горизонтальной плоскости - это совсем другое. Даже валяться на ковре в гостиной - не то же самое. Кровать меняет все, очень сложная дефиниция.Трое суток в одной с Магнусом комнате. На протяжении первой ночи Курт лежал без сна, раздумывая над такими животрепещущими вопросами, как: зачем он здесь? За что? Это наказание или поощрение со стороны высших сил? И главное - что случится, если он все-таки проведет рукой по спине Магнуса? Тот поймет все правильно и, может быть, не пошлет? Будет очень неловко, если придется объясняться с Маргаретт, почему ее племянник оставил своего “друга” и ушел спать на диван. О них и так не бог весть что думали, не стоило умножать слухи.Может быть, потому, что он уже давно не встречал Рождество так, как полагается, Курт находил своеобразное очарование в таких семейных собраниях. С другой стороны, с кем он должен был собираться, если семьи у него не было? Впрочем, грустить и заниматься самоедством ему не давали. Магнус, который заметно переживал за то, чтобы Курт остался доволен каникулами, больше времени проводил с ним, чем собственно с родней. Если Мартинссон не сидел возле, то определенно крутился где-то неподалеку или держал Валландера в поле зрения. - Я слежу, чтобы ты не сбежал, - с независимым видом пояснял Магнус, когда они оставались наедине.Не скрывая скепсиса, Курт улыбался и соглашался, смущая его еще сильнее. К сожалению, очевидной заботой Мартинссона был тронут не только Валландер.Кузина Магнуса, София - умница, красавица и не в меру активная активистка лгтб движения - не могла забыть о своих либеральных убеждениях даже в эти светлые праздничные дни. Она “понимающе” подмигивала Курту до самого торжественного ужина и смотрела с таким заговорщицким видом, словно ей была известна великая тайна, до которой и сам Брана не смог бы докопаться. После завершения формальной части мероприятия София, подогретая пуншем и вдохновленная близостью гипотетически угнетаемых сексуальных меньшинств, начала толкать речи в поддержку однополых браков. Ее ярко выраженные либеральные взгляды побуждали одних гостей смущенно прятать глаза и тихо посмеиваться, других - задавать уточняющие вопросы и развлекать компанию возбужденными дебатами. Веселее всех было Курту и Магнусу, на примере которых Софи решила разобрать подводные камни современного законодательства. Валландеру даже достался подарок - нет, не тот, который ему бы хотелось. И вообще подарок был сделан не ему, а “им” от миссис Мартинссон - огромный вязаный плед из натуральной шерсти. Тетя Маргаретт была достаточно бестактной, чтобы сделать особый акцент на размере пледа, и даже отдельно подчеркнула для особо непонятливых, что вещь явно предназначена не для индивидуального использования. - Он слишком просторный, чтобы лежать под ним в одиночку, - сказала миссис Мартинссон, поиграв светлыми бровями. - Да-да, тетя, мы поняли, - невнятно улыбнулся захмелевший от домашнего вина Магнус.К великому счастью Курта лишних свидетелей у этой беседы не было. А то, с каким спокойствием Магнус воспринял все это, дарило надежду. Сам Мартинссон подарил ему темно-синий свитер с кожаными заплатками на локтях. “Писательский”, как назвал его Магнус и тут же сам примерил обновку. Сидел подарок отлично, хоть в рукавах и был коротковат. Курту больше всего понравилась та часть презентации, в которой Магнус случайно стянул футболку вместе со свитером, когда стал возвращать его Валландеру. Курт не боялся показаться предсказуемым и неоригинальным. Магнус стал счастливым обладателем новехонького зонтика.В вечер перед отъездом все гости засиделись допоздна. Курт точно помнил, что очень устал, и мечтал только о том, чтобы положить голову на подушку. Но потом упавший рядом Магнус пристально посмотрел на него, повернулся на бок и придвинулся ближе. В серых глазах плясали черти. Мартинссон закусил нижнюю губу и был провокационно нетрезв, зверски привлекателен и преступно доступен. Курт притянул его за шею и поцеловал прежде чем подумал, что же он черт побери делает. И этот паразит ни разу не сопротивлялся, позволил делать со своим ртом все, что смог придумать переживающий адреналиновый шок Валландер, и даже сквозь поцелуи стонал так, что страшно было оторваться от припухших губ - полдома бы прибежало посмотреть, кому здесь так плохо. Или хорошо. Боже, им было бессовестно хорошо. Курт остатками сознания понимал, насколько неправильно они себя вели, и это заводило еще сильнее. Стройное, еще не распрощавшееся с юношеской хрупкостью тело с таким энтузиазмом выгибалось навстречу, и эти чертовски красивые ладони и пальцы, на которые он днями засматривался, вольготно гуляли где-то под его свитером. Курт даже не успел стянуть рубашку с плеч Магнуса, когда дверь распахнулась, слету хлопнув ручкой о стену, и в комнату зашла Хелена. Она отняла от губ любимый мундштук и с чувством сказала:- Ну ты и козел, Валландер. Прямо в гостях, в доме тетки. Ты бы его еще в родительской спальне разложил...За ее спиной показалась взволнованная Софи:- Нет-нет, продолжайте. Мы все будем рады, если вы переспите. Нас нисколько не смущает ваша нетрадиционная любовь. По статистике…Курт проснулся. Он постарался выровнять дыхание и успокоить бешеный сердечный ритм.На потолке лежали полоски от уличного освещения. Магнус устроился на животе и уютно сопел в подушку, повернув лицо в сторону Курта. Даже несмотря на провальную концовку, Валландер желал, чтобы его сон оказался вещим. Он давно не хотел ничего так сильно, как проверить жизнеспособность своих фантазий, приласкать и разбудить Магнуса. Он давно так ничего не боялся, как получить в ответ взгляд, полный непонимания.Курт перевернулся на другой бок и попытался уснуть. ***Сложно сказать, в какой момент все это началось. Кажется, еще в начале зимы. Курт выдал неполиткорректный комментарий в адрес новой кофты Магнуса. На его взгляд декольте было великовато, точнее - глубоковато для классического мужского выреза, и носить такую вещь джентльмену, тем более - на работу - это как разгуливать перед шефом в миниюбке: рано или поздно провокационное поведение вам же и аукнется. Магнус посмеялся и уверил его, что за определенную надбавку к жалованью готов примерить и мини, и гольфы, и любые другие предметы гардероба, стимулирующие его работодателя закончить главу до конца недели.Они давно прекратили ссориться: любой агрессивный выпад воспринимался несерьезно и напрочь глушился приятной двусмысленностью в словах собеседника, а бывало и встречался откровенно бесстыдной ответной репликой. Насколько раньше они с параноидальной педантичностью старались сохранить границы приличий, настолько теперь с легкостью их игнорировали, каждый день словно проверяя свои новые отношения на прочность.Раньше Курт не замечал за собой склонности к такому неосмотрительному флирту. Но кто мог осудить жадное человеческое сердце в том, что ему хотелось любви, внимания, и получить их оно мечтало не когда-нибудь в далеком будущем, а вот прямо сейчас. Почему нет, в конце концов? Если вторая сторона не против... Мужчины его возраста закатывали бурные романы с танцовщицами из стрип-клубов и нянечками собственных детей, так что на общем фоне увлечься образованным и привлекательным молодым человеком, который по чистой случайности оказался на временной должности его секретаря - это так, ничего особенного, пустячное дело. Их вполне невинный флирт не принесет никому вреда - оба свободны от личных обязательств, оба пришли к молчаливому согласию в том, что милые шуточки с заметным привкусом гомосексуальности способны оживить и разнообразить их трудовые будни.Восхитительное и вместе с тем страшное ощущение, когда при одном взгляде на человека что-то в тебе замирает, лопается и через секунду опаляет грудную клетку изнутри невыносимым жаром. Чувства будто отлетают от сердца - они желают быть озвученными, хлопают крыльями, бьются о сжатое спазмом горло и, неспособные облачиться в слова, сгорают в нем, так и не найдя выхода. Курт часто вел себя как дурак, но дураком никогда не был. Ничего общего с похотью, что темной поволокой затуманивает разум, или с зудящим у каждого человека желанием попробовать что-то новое. Нет, только чистая и незамутненная влюбленность, редкая тем, что проснулась на такой короткой дистанции, но далеко не сразу. Хотя, возможно, он просто тугодум. Это бы многое объяснило.Курт слишком поздно понял - это тот самый случай, когда за один взгляд умных серых глаз, можно продать душу кому-нибудь рогатому и парнокопытному. Он не понимал, как его угораздило так вляпаться, ведь ничего не предвещало беды. Спать со своим секретарем? Какая безвкусица. Влюбиться в своего секретаря? Нелепая кинематографическая фантазия. Он мог бы написать об этом книгу или сценарий - немолодой автор встречает мальчика, заманивает в свой дом, добивается доверия и соблазняет бедную овечку. Со стороны все так и будет выглядеть. И только они оба знают, что их сюжет не похож на стереотипный дамский роман. Поэтому счастливый конец им напишут едва ли. Просто не усмотрели, расслабились, забылись в радости от внезапно обретенной душевной близости, не заметили то мгновение, когда что-то в механизме их странной дружбы щелкнуло, заработало иначе и застучало в такт учащенному сердечному пульсу. Никто никого не соблазнял, просто два романтика под одной крышей - не самый хороший расклад для творческого союза.- Ну, мне кажется, мы уже приближаемся к развязке сюжета, - с тихой улыбкой сказал Магнус.И Курта накрыло так, как накрывает выпускницу, внезапно понявшую - у нее остались считанные дни, чтобы насмотреться на свою неразделенную любовь. Он чувствовал себя несчастным и почти уже брошенным, хотя Мартинссон по-прежнему сидел в кресле напротив или мыл тарелки, все также фальшиво подпевая старенькому радио, и тоже выглядел уставшим. От ночи к ночи все заметнее становились круги под глазами, спал он по всей видимости плохо или часть отведенных на сон часов занимался работой, потому что однажды ночью Курт спустился вниз, чтобы налить себе стакан воды, и обнаружил парня, заснувшим прямо за столом и включенным компьютером. Их история неумолимо стремилась к своему завершению, и руки, до того так небрежно отдавшие Магнуса в дом Курта, теперь могли забрать его обратно в любое время. Нельзя было наивно полагать, что парень согласится и дальше ему ассистировать, даже если Курт попросит. Только вот Курт не знал, как попросить, чем заманить Магнуса, как убедить в невероятном - он, состоявшийся мужчина, боится, что с уходом его все в этом доме снова покатится в неизвестном, но наверняка неправильном направлении. Что он мог предложить?“Милый Магнус, представляю твоему вниманию особняк начала века, мирное безбедное существование, насыщенную половую жизнь (если ты позволишь, а в будущем - насколько мне позволит возраст) и себя. Хотя последний пункт значительно снижает привлекательность первых трех…”После свежей главы позвонила Ева:- То, что ты сделал в этой книге с Браной... У меня просто нет слов. Он впервые начал выкарабкиваться из своей пропасти. Читателей всегда нужно удивлять, но здесь, признаюсь, ты удивил даже меня. Причем эти изменения вызваны какими-то внутренними открытиями, Брана дал себе шанс стать счастливым человеком не из-за давления со стороны новой любовницы или дочери - в нем самом долго закипала необходимость сбросить груз с плеч. Я верно поняла? Ева спрашивала так, будто читала не книгу, но душу автора, и видела его насквозь. Курт выдавил неловкую улыбку и слабо кивнул, даже не вспомнив, что Ева не может этого видеть. - И еще мне показалось интересным такое возрастающее внимание к Хиддлстону ближе к финалу. Ты собираешься его убить или что?“Или что. Я собираюсь уронить паршивца на ноутбук и любить, не слушая никаких возражений и просьб образумиться. С огромной вероятностью, в процессе дальнейшей возни мы либо доломаем несчастный компьютер, либо он разживется текстовым документом с непонятным набором символов на 90 страниц.И это будет ода в честь нашей безумной страсти.”Захотелось мысленно завыть и нежно избить себя бетонной стеной.- Я пока не решил, - уклончиво ответил Курт.Стоит ли говорить о том, что Валландер затягивал концовку как мог - добавлял и переписывал сцены, возвращался к ранее отшлифованному и уже отправленному в редакцию материалу. Мартинссон хмурился, но терпел. Терпел и терпел бы до бесконечности, но тень подозрения пала на его юное лицо.- Курт, что-то не так?- Всё так.- Последняя часть, кажется, стала еще короче. Хватит ее обрезать, - мягко попросил Магнус.- Она мне не нравится.- Чем?- Всем. - Может, поделишься со мной мыслями? “Я завалю тебя на стол, если ты еще раз так наклонишься над ноутбуком. Или на диван. Или на пол. Ты и опомниться не успеешь..”- Курт? - позвал Магнус.- Да… - тот прокашлялся - Нечем делиться. Сам не знаю, что хочу увидеть в финале. - У тебя же был план. Я могу поискать, если нужно, - предложил Мартинссон, растерянно глянув на папки, набитые распечатанными черновиками, и вновь сгибаясь над ними в столь привлекательной позе...- Не нужно, - торопливо ответил Курт.