Глава 3 (1/1)

Чемодан и сумки Мартинссона уже стояли в коридоре. Сегодня днем Магнус неспешно прошелся по комнатам и собрал те вещи, которые неумолимо расползлись по столам, тумбочкам и креслам за месяцы его здесь обитания. Курт хотел помочь, но больше мешался, комментируя и отвлекая, агитируя на то, чтобы заняться чем-нибудь другим. Мартинссон был неумолим в своем упрямстве и продолжал собираться, несмотря на все попытки сбить его с пути истинного. К вечеру он спустился в гостиную и обнаружил там Курта с бутылкой вина.- А вот эта амброзия действительно стоит состояние, - подмигнул Валландер, - Передай мне штопор.- Такая честь, такая честь. Неужели я заслужил? - Нет в мире яств и вин, не существует слов и знаков, милый Магнус, которые могли бы передать мою признательность к тебе. - Я польщён, - улыбнулся Мартинссон, повязывая уже ставший родным фартук. Валландеру можно было доверить открыть бутылку, но не приготовить ужин. - А чем представлены яства?- Пастой. - ответил Курт. - Если тебя не затруднит.- Это самое простое, что ты мог предложить.- И самое вкусное.- Тебе виднее.***- Магнус, а чем ты займешься после всего этого?- После всего... чего?- После того, как перестанешь торчать невольником в стенах моего старого поместья.- Похоже на сюжет “Синей бороды” - зараза-Мартинссон рассмеялся, запрокинув голову.- Да, и трупы семерых твоих предшественников я прячу в чулане под лестницей, - проворчал Валландер.- Неправда. Там Мойра держит швабры. Она бы не дала тебе хранить разлагающиеся останки рядом с ее драгоценными щетками.Курт представил свою экономку, с непереводимыми ирландскими идиомами расфасовывающую тела по мусорным пакетам, и прыснул от смеха.- Ты хоть куда-нибудь не успел сунуть свой любопытный нос? - он поднялся из кресла и прогулочным шагом подошел вплотную к Магнусу.Тот в якобы непринужденной позе сидел на краю письменного стола, оперевшись о него руками и слегка отклонившись назад. Магнус сделал вид, что очень серьезно задумался над вопросом Курта. - Пожалуй, в хозяйскую спальню. - И что же так? - Мне говорили, что у этого типа отвратительная репутация, - закончив фразу хриплым шепотом, Магнус с вызовом посмотрел на Валландера.- Боишься, что и твоя пострадает? - невольно облизнулся Курт. Все-таки театральная сцена потеряла великого лицедея в тот день, когда Магнус от нее отказался. - Нет, мне сказали, что его темперамент поизносился. Так что особых поводов для опасений нет, - усмехнулся наглый Мартинссон. - Я просто страхуюсь.- Можно узнать, откуда такие сведения?- Люди всякое болтают, - был дан загадочный ответ.Курт подумал всего пару секунд:- Дантисты - это вообще нелюди…- Ты никогда не успокоишься? - Магнус фыркнул и закатил глаза.- Конечно, нет. В жизни не встречал столь возмутительного типа! И поверь моему слову - он не просто так вокруг тебя вьется, - наставительно погрозил пальцем Валландер.- Мы пару раз сходили в паб. От этого не беременеют.- А вдруг.- Ты станешь крестным этого уникального ребенка, не волнуйся.- Я не волнуюсь.- Отлично.- Просто превосходно.Если бы кто-то мог их слышать, решил бы, что парочка супругов занята ежевечерним разбором полетов. Только в классической версии после подобной перестрелки следовало заключение мирного договора. И стороны утверждали бы его уже под одеялом, с превеликим наслаждением скрепляя союз действиями, далекими от скромного рукопожатия. К несчастью, в этом смысле они с Магнусом ругались вхолостую. Хотя градус их ссор частенько превышал допустимый для дружеского участия. - Ты не ответил на мой вопрос, - первый пошел на попятную Курт: - Чем планируешь заняться?- Полагаю, вернусь в Лондон. Ева свалит на меня с десяток обязанностей, выполнять которые я отвык. Снова придется крутиться белкой в колесе и включаться в прежний ритм жизни, потому что нынешний меня разнежил, - он тяжело вздохнул и запустил пятерню в кудри, зачесывая их назад. - С другой стороны, это была прекрасная возможность обдумать всё, что происходило и происходит вокруг, - он лукаво глянул на Курта. - И теперь у меня есть парочка мыслей насчет того, что стоило бы изменить.- Например? - напряженным голосом спросил Валландер.И снова Мартинссон травил его терпение своим задумчивым молчанием.- С работы уйду.- И…- Перееду в вашу деревню.- Да что ты?- Со Свеном жить буду, - не сдержал подлой усмешки Магнус, за что немедленно получил воспитательный подзатыльник.- Ах ты, бесстыдник!***Они с Магнусом попрощались на подъездной дорожке к дому. Было ветрено и сыро, но небо в противовес их мрачному настроению сияло яркой лазурью между стремительно летящих к горизонту облаков. Обмен искренними благодарностями, честными колкостями и формальными любезностями закончился довольно быстро, так что пора было уже приступать к главному. А Мартинссон терпеливо стоял у открытой дверцы своего старенького драндулета и все никак не залезал внутрь, поглядывал на Валландера и будто ждал чего-то. Курт сцепил за спиной руки, чтобы не дай боже не сделать чего-нибудь глупого, компрометирующего и перечеркивающего их чудесные, плодотворные, можно сказать дружеские отношения. И еще он не мог насмотреться на Мартинссона, словно сердцем чуя, что тот больше никогда сюда не вернется. - Приедешь навестить? - вразрез с одолевавшими его мыслями, смог выдавить Курт.Магнус точно не на этот вопрос рассчитывал. - Конечно, - и тем не менее Мартинссон не растерялся, справился с собой и постарался улыбнуться солнечно, как всегда, хотя все равно получилось кисло и даже горько. Какими же потрясающими трУсами они были. Оба. Хотя Курт знал, что это он больше всех виноват, последними словами корил свой присохший к нёбу язык, но поделать ничего не мог. Слишком свежи были воспоминания о том, как он дважды обманулся и жестоко обжегся, вверяя чувства якобы понимающим людям.Они крепко обнялись напоследок, после чего Магнус помахал ему рукой сквозь поднятое боковое стекло и тронул машину с места.Нужно догнать автомобиль, пока не поздно, пока можно до него добежать, похлопать по крыше или капоту, отдышаться, дожидаясь, когда со скрипом опустится стекло рядом с водителем, рассмеяться и пошутить на тему “Ты далеко собрался?”.Но Курт ничего такого не сделал, спрятал руки в карманы и сжал кулаки. Хотелось простонать от бессилия или стукнуть кого-нибудь. Себя, наверное. Он проводил взглядом машину, пока та не скрылась за поворотом и деревьями. Постоял еще немного, послушал еле различимое за порывами ветра тарахтенье мотора, а когда и его не стало - развернулся на пятках и решительно зашагал к дому. Самое страшное и непоправимое случилось. Магнус уехал.В холле сидела Дженни и вопрошающе смотрела на продрогшего Курта.“Где он? Куда ты его дел? Где оставил?” - спрашивали умные кошачьи глаза.- Закопал я твоего Магнуса! - в сердцах огрызнулся Курт. - И не гляди на меня так! Он из меня душу вытянул и спокойно умотал в свой хренов Лондон.Кошка ничего не поняла, лишь сердито махнула хвостом и пошла прочь от орущего идиота. ***Еще солнце не село, а Курт уже стоял на пороге гостевой комнаты, которую раньше занимал Магнус. Она выглядела опустевшей и никакой не гостевой - тут спал и разгуливал по утрам в махровом халате, здесь, спасаясь от дурного настроения Курта, уединялся и сюда сбегал после особо яростных перепалок Магнус, а не какой-нибудь там безликий “гость”. Даже сам Курт с необъяснимым трепетом ступал по скрипучим половицам, хоть и бывал здесь много-много раз, врываясь к бедному Мартинссону без стука или предупреждая о своем появлении отнюдь не нежным пинком по двери. На секундочку, это был его дом. И все-таки комната принадлежала Магнусу, а тот в данный момент никому не принадлежал. Ну, Курт на это надеялся. Пусть он и не мог ручаться за моральную неприступность своего ассистента. Бывшего ассистента. Кто знает, может быть, Мартинссон в силу непредвиденных обстоятельств так и не добрался сегодня до Лондона. Он мог свернуть не туда и случайно припарковаться у коттеджа местной зубной феи. А потом не менее случайно заблудиться у нее в доме и прилечь вздремнуть. От таких предположений Валландера не фигурально передернуло. Курт не мог внятно объяснить, что делает и зачем сюда пришел. В этом смелом и бессмысленном предприятии им руководила страшная душевная неуспокоенность. Ее зачатки впервые проклюнулись еще тогда, когда Магнус засобирался уезжать, и с тех пор разрастались, превращаясь в непролазную чащу сомнений и страхов. Словно во сне, Валландер медленно подошел к кровати, застеленной тем самым подарочным пледом - благородный Мартинссон наверняка хотел обратить внимание, что оставляет подарок ему (сложи он его в шкаф, и Валландер до скончания времен не вспомнил бы о нем). А еще - сделать Курту приятное. Магнус всегда был такой неоднозначный и переменчивый, что докопаться до истинных мотивов его поступков порой бывало сложно. Но это только поначалу. Курт научился интуитивно понимать поведение и улавливать его настроение, и почти не ошибался в последнее время. Жаль, что больше ему эти навыки не пригодятся. Жизнь вместе с Мартинссоном была какой угодно, только не скучной. Он упал на кровать и потерся щекой о немного колючую шерсть покрывала. Затем скинул ботинки и залез под него. Постель все еще пахла Магнусом, хотя Курт понимал, что скоро и следа от этого почти неуловимого запаха не останется. Совершенно бредовые мысли лезли в голову. Например, он представлял, как Мартинссон вспоминает на полпути, что забыл нечто важное - зарядку от телефона или поцеловать на прощание кошку, - возвращается, находит Курта в своей кровати и вместо того, чтобы бежать прочь, сверкая пятками, присоединяется к Валландеру. Нет, сперва раздевается, а потом забирается к нему, отогревая холодные ступни о ноги Курта… Дальше воображаемый Магнус начинал творить такие вещи, от которых в паху у реального Валландера полыхнуло возбуждением. Курт тяжело вздохнул и накрыл голову одеялом. Мальчик же только уехал, а он уже валяется в его кровати и фантазирует невесть что. Но легче не стало, наоборот, почувствовав свою безнаказанность, картины неслучившегося разврата лезли в голову, вытесняя и затмевая друг друга. Курт проворочался в постели почти до рассвета и ничего не мог с собой сделать - все думал, думал и думал… И весь следующий день он прошатался по поместью сонный, неспособный занять себя чем-нибудь настолько, чтобы не вспоминать и не представлять Магнуса. Курт не выдерживал нападок со стороны разгулявшейся фантазии, которая ни на час не отпускала его: картинки фривольного содержания преследовали во сне и на яву, а собственные тексты через страницу напоминали о феноменальной близости гипотетического счастья. А как близко был Магнус все это время! Черт, зачем Курт решил стать таким разумным и осторожным? Ну, использовали его разок-другой, чтобы раскрутить на деньги. Не значит, что и Магнус такой. Он обстоятельно рассмотрел идею уйти в запой, но она не принесла ему ничего, кроме нового приступа отчаяния, обострившегося одиночества и катастрофически сильного желания набрать телефон Мартинссона. И сказать-то было нечего, но можно просто голос послушать. Боже, нет, он еще не настолько жалок.Ему было физически плохо. Неустранимо, как дьявольское наваждение и семнадцатилетняя влюбленность в одном флаконе. В облике Мартинссона явился его личный бес в ребро. Курт пару раз уходил в ванную и пробовал скинуть напряжение доступными средствами, но кончал быстро, под мысленный смех Магнуса. И понимал, что ничего не закончилось. Так и до галлюцинаций недалеко. Скоро будет рисовать цветочки на стенах и слать Мартинссону открытки из палаты душевнобольных.У него тянуло в груди, пекло под подушечками пальцев, а глаза слезились от того, что он часто зависал и пялился в одну точку, погруженный в свои грёзы. Симптомы этой страшной болезни Валландер распознал сразу - вдохновение. Если он не перенесет все, что терзает его на бумагу и не успокоится, то еще не одну ночь будет мучиться от нереализованного творческого и неудовлетворенного сексуального желания. - Попробуем так, - следующим вечером он вернулся в комнату Магнуса с ноутбуком. И тогда Курт написал то, что никогда бы в здравом уме сочинять не стал. Ни за какие деньги. Главу про Кеннета и Тома, которую никогда и никто кроме него не прочтет. Книга была закончена, почти вычитана, на днях он должен был распечатать ее и отправить Еве по почте, но нервного автора это не остановило. Перед эпилогом была очень удобная для задумки Курта сцена - Брана пригласил своего коллегу в паб, чтобы отметить удачное завершение дела и обсудить детали проведенного расследования, и попутно узнал, что Том собирается переехать и перевестись в другое отделение, толком не объяснив любимому начальнику, зачем и почему. В их неспешной беседе и так была пара реплик, в которых при желании угадывалось что-то поинтереснее рабочих нюансов, а Валландер в данный момент очень желал нечто подобное углядеть и привести к хеппиэнду.За размышлениями он решил выпить, и скорее автоматически, чем подчиняясь логике, налил себе вина. И не ошибся, его терпкий вкус оказался прочно связан в памяти с Мартинссоном. Изначально Курт планировал вывести Кена и Тома на более откровенный и личный разговор, прикинуть, что хотя бы примерно мог ответить Хиддлстон, если бы Брана сделал ему предложение, от которого любой здравомыслящий человек сразу бы отказался. Но какими словами? Как подступиться к молодому парню, перед которым открыты все двери, и у которого полно сил и времени для того, чтобы идти своей дорогой, а не служить приложением к стареющему мужчине? Поэтому спустя полбутылки вина и десяток страниц набранного и благополучно стертого текста, Курт понял, что логика идет к черту, и вот сейчас он напишет порно. Конечно, если бы это подумали сдать в печать, поставили рейтинг ниже - откровенная эротика, если так можно сказать о голом Магнусе, раскинувшемся на кожаном диване. Нет, простите, о голом Томасе, пальцы которого взволнованно перебирали короткие седые пряди на затылке Кеннета. Только тот не обращал на это внимания. Он был слишком занят, опустившись на колени между разведенных бедер подчиненного и с неподдельным энтузиазмом расписывая Томасу преимущества работы в его команде. Детектив всегда умел работать языком.Курт писал и не мог остановиться, словно сам Брана стоял за спиной, приставив пистолет к его голове и молча взведя курок. Им руководило какое-то ненормальное желание излить в эротическую прозу то чувство, что томилось и разрасталось в нем с тех самых пор, как он впервые подумал о Томе и вдруг представил на его месте Магнуса. В поместье была уже глубокая ночь, когда Хиддлстон окончательно раздумал переходить в другой отдел, а Брана и Валландер счастливо и устало вздохнули.Утром Курт перечитал написанное. Боже, что на него нашло? Грубо-откровенный по содержанию текст, без лишних натуралистических подробностей, но все-таки не оставляющий простора воображению. Конечно, это бесстыдство следовало бы удалить, но Курт не мог не признать, что текст отличался некоторой оригинальностью и был симпатичен ему с художественной точки зрения. И еще он боялся, что приступ подобного графоманства нападет на него снова. Тогда он просто откроет этот опус, перечитает и ужаснется. Или порадуется - Том ведь остался. Немного посомневавшись, Валландер вырезал свежий опус из общего документа и убрал в папку с личными записями, надеясь, что стадию активного помутнения рассудка на этом можно считать пройденной.***Сперва он настроился жить так, как напутствовал его Магнус перед своим отъездом и ничем не нарушать заведенного порядка вещей. К своей чести Курт продержался почти неделю: старался ложиться до полуночи, не налегал на спиртное, почти не забывал поесть и обеспечить питанием подотчетное животное. С последним было проще всего - кошка сама напоминала о необходимости себя покормить, требовательно вопила и разве что миской по полу не стучала в знак возмущения. А потом над графством зарядили бесконечные весенние дожди, вслед за погодой расстроилось настроение, так что все потуги Валландера быть хорошим мальчиком вскоре сошли на нет. Он и не обещал никому быть паинькой. Даже самому себе. И все-таки Курт понял, что пора взять себя в руки и выйти из дома только после того, как они с Дженни разделили на двоих последнюю банку мясных консервов. Бывает, что добраться до супермаркета - это уже подвиг. По крайней мере Валландер мысленно вручил себе похвальную грамоту за выдающуюся активность.Дом вдруг стал напоминать склеп, в котором его снова никто не смел потревожить. Да и не хотел, давайте будем честными, больно удачно у него получалось распугивать друзей и знакомых. Так просто оказалось привыкнуть к тому, что рядом все время кто-то есть. И вот теперь отсутствие шагов, вздохов, шелеста книжных страниц вызывало приступы острого желания пошуметь, сказать что-то вслух, обратиться к кому-то, даже точно зная, что ответом будет все та же неживая тишина. Если бы можно было стереть воспоминания о последних месяцах так же легко, как строчки из вордовского документа, но нет, те по-старинке отпечатались упрямыми чернилами на живых листах памяти.Курт с ностальгией вспоминал новогоднюю толчею и суматоху в доме Мартинссонов, когда что-то украшалось, готовилось и дозревало в духовке в последний момент. Так хотелось снова оказаться в центре этой неразберихи, а тогда он малодушно подумал, что это все слишком нервно и спешно, и незачем так носиться и стараться ради одного, ну, нескольких, вечеров. Теперь он ясно понимал, что в быстром мельтешении родных лиц, в трогательной взаимопомощи и неорганизованной беготне, объединенных общим порывом сделать что-то нарядное, приятное, вкусное - в этом всем и пряталась та самая магия, которую хотелось сохранить в себе на долгие месяцы вперед. Раньше затворнический образ жизни никогда его не пугал, напротив, виделся сплошным преимуществом для творческой личности, но для человека, внезапно оставшегося наедине со своим одиночеством, он оказался страшным бременем. Днем Курт иной раз созванивался с издательством и Евой, подолгу разговаривал с Мойрой, мог съездить в город или отвлечься книгой. Но после захода солнца огромный дом без людей казался гулким и неуютным: скрипели половицы, стонала крыша под порывами ветра, страшно гудели каминные трубы. Курт впервые пожалел, что у него нет телевизора - было бы так здорово сейчас заполнить эту жуткую тишину голосами, пусть и ненастоящими. Приходилось включать радио, но музыка быстро утомляла, голова начинала болеть, и Курта снова одолевали приступы бессонницы. Просыпаясь ночью от очередного кошмара, а теперь ему часто снились какие-то серые пустоши, утопленные в тумане, и лесные поляны, на которых совсем не хотелось оставаться, а только бежать прочь, не разбирая дороги, - Курт открывал глаза и всматривался в темноту вокруг, стараясь разглядеть очертания знакомых предметов и почувствовать себя в безопасности. Но больше вероятности не вынырнуть из страшного сна, он боялся включить свет и не увидеть никого. Пустой дом и он один. Когда становилось совсем худо, и сердце начинало набатом стучать в груди, Курт крепко зажмуривался и представлял, что за стеной мирно спит Магнус. Тогда страхи отпускали и иногда даже позволяли погрузиться в быстрый сон без сновидений. Но со временем становилось все сложнее поддерживать эту иллюзию, реальность безжалостно расщепляла тонкую ткань фантазии и подсовывала вид опустевшей комнаты по соседству. Курт уже морально подготовился к тому, чтобы загреметь в больницу с нервным срывом, но помощь пришла откуда ее не ждали. Своенравная и самостоятельная Дженни, которая даже Магнусу в руки давалась с трудом и всегда лучше людей определяла, когда к ней можно прикасаться, а когда лучше убрать руки подальше, однажды ночью сама пришла на просторную хозяйскую кровать. И когда Курт недоверчиво тронул, а затем и погладил теплый кошачий бок, Дженни одобрительно замурлыкала. Ее низкое, довольное урчание больше напоминало звуки мотора маленького трактора, но оно справлялось с кошмарами и тишиной намного эффективнее радио, включенного на полную громкость. Вскоре они с Дженни стали почти неразлучны, ходили из комнаты в комнату вместе. Поначалу это так удивляло Курта, что он не сразу понял причину столь неожиданной симпатии - кошка тоже скучала по Магнусу. Ее привязанность к мальчишке с ласковыми руками была очевидна, и Дженни так же остро переживала его отсутствие, как и Курт. Он подолгу сидел в кресле, поглаживая задремавшую на коленях кошку и думал о том, как резко может поменяться жизнь за какие-то полгода.И все же он быстро сумел справиться с разбушевавшимся ощущением потери или убедил себя в том, что сумел. Курт верил, что отпустил Магнуса так же легко, как тот оставил его самого. При всех личных авансах, что они давали друг другу, невозможно было заметить хоть сколько-нибудь сильной увлеченности им со стороны Мартинссона. Был великий соблазн трактовать доброту и заботу Магнуса в определенном ключе, но в таких вопросах запросто можно было ошибиться. Вернуть его силой нельзя, а заманить обратно казалось делом невозможным. Надо лишь ложиться спать, когда тело уже отключается от усталости, меньше думать и чаще напоминать себе, что Мартинссон - не вещь. По крайней мере - не его. Для существа, зарабатывающего себе на хлеб умственной деятельностью, "не думать" было совершенно невыполнимой задачей, так что с течением времени Курт не чувствовал себя более счастливым и умиротворенным.***На десятый вечер Валландеровских метаний ему позвонила Ева. Точнее шел уже двенадцатый час ночи, и обычно в такое время агент его не беспокоила. Курт ответил на приветствие и забеспокоился, что произошло что-то нехорошее, но на этот раз предчувствие его обмануло. Возбужденным голосом Ева Мальстрём расхваливала книгу:- Отличный финал. Я под огромным впечатлением. Знаешь, никогда бы не подумала, что Брана так себя поведет. Более того - я не ожидала от тебя такого свежего подхода к сюжету. Все-таки Магнус положительно на тебя повлиял, не буду вдаваться в подробности, как и чем, но тебе было полезно попробовать новой крови, - она на секунду прервала свою восхищенную тираду, чтобы перевести дух. - Гомосексуальные отношения - это сейчас чрезвычайно модная тема. Уже предрекаю дополнительные тиражи.- Ева, ты о чем? - отмер Курт, - Точно номером не ошиблась?- Валландер, ты меня пугаешь. Больше радуешь, конечно, но и пугаешь тоже. Ты забыл, что послал нам сутки назад? Мартинссон перед уходом передал мне рукопись, ее доставили с утренней почтой, но меня целый день не было в офисе, поэтому дочитала ее только сейчас, и хочу спросить - эта невероятно очаровательная арка с новыми отношениями найдет продолжение в следующих книгах?Курт давно не слышал от Евы таких восхищенных отзывов.- Нет. Я все равно не соображаю, о чем ты говоришь.Мальстрём сокрушенно вздохнула. - Курт, это не ни разу не смешно. О Томе и Кеннете. Об их внезапном, хотя и нельзя сказать, что неожиданном, камин ауте года. Такой смелый и рискованный шаг должен найти отклик у читателя. Нестандартный и тем не менее впполне логичный конец, и с романтикой перебора нет, и так ловко подводку из былых любовных неудач Браны сделал. Просто молодец, Курт. Снимаю шляпу или что ты там пожелаешь с меня снять? Или не с меня? - игриво подытожила Ева свои максимально прозрачные домыслы.Довольно долго Курт молчал, осмысляя сказанное. На самом деле он успел внутренне похолодеть, испугаться до чертиков, беззвучно проораться, успокоить подступающую панику, обратиться к доводам рассудка и оттого спросил уже совершенно обычным голосом:- Ева, ты только не сердись, я и правда подзабыл, какой вариант отправил. Будь другом, попроси Магнуса отсканировать для меня последнюю главу. - Я… Я попрошу, конечно, но для чего? Бога ради, Курт, не надо ничего переписывать. Там и так все идеально. Мы сильно отстаем по срокам, надо сдать книгу в издательство - завтра или в понедельник. Не клади меня в гроб. - Девочка моя, успокойся. Если ты говоришь, что все в порядке, значит, так оно и есть. Обещаю, что ничего править не буду. Просто скажи Магнусу сделать так, как я попросил. И пусть позвонит сюда.- Я себя убью, если ты заберешь книгу на правку. Нет, тебя убью, а потом себя...- Выпей успокоительного и не беспокойся. Доброй ночи.Не желая выслушивать богатые на подробности планы по умерщвлению себя, Валландер повесил трубку. Он ни на секунду не сомневался, что Мартинссон что-то сделал с книгой. Больше некому. Курт очень хотел своими глазами увидеть, что именно, и услышать объяснения от Магнуса, на каком основании тот творит подобную отсебятину. Несмотря на весь ужас и неизвестность в ситуации с рукописью, впервые за много дней Курт уснул быстро и как ни старался, не мог задушить непонятную радость. Завтра ему позвонит Магнус. “Не можешь не позвонить, козел ты этакий!”, - подумал Валландер и провалился в мир снов со счастливой улыбкой.*** Утро прошло как в тумане. Курт прислушивался к каждому звуку, старался не уходить от телефонного аппарата дальше, чем на несколько метров, и посматривал на него так, словно тот в любую секунду мог сбежать. Чтобы не заработать косоглазие и нервный тик, пришлось обосноваться в коридоре на не самом удобном стуле, пристроив ноутбук на коленях. Несколько раз Валландер проверял интернет-соединение и бродил по каким-то энциклопедиям ради единственной цели - чтобы знать, что связь есть, что он в сети, и письмо стопроцентно должно дойти при условии, что его все-таки кто-нибудь отправит.Научно-популярная статья о ядах и препаратах паралитического действия успела увлечь его настолько, что от писка полученного сообщения он почти подпрыгнул. Непослушной рукой Курт схватился за мышку и развернул почтовое приложение, молясь, чтобы это был не очередной спам с предложением быстро заработать или вызвать проституток. Письмо было отправлено с личной почты Магнуса - Валландер это знал, потому что тот сам оставил ему электронный адрес в числе прочих контактов. Никакого сообщения или текста не прилагалось, только папка со сканами страниц. Курту понадобилось совсем немного времени, чтобы пробежать глазами текст. Он его узнавал и вместе с тем не мог поверить в то, что видел. Та самая, аккуратно припрятанная от всего мира глава была весьма умело вплетена в последнюю часть книги. К счастью, остатки совести и благоразумия вынудили неизвестного соавтора внести незначительные исправления, в том числе полностью кастрировать эротическую сцену. Догадки Валландера подтвердились. Он ни на секунду не сомневался в том, кто это сделал - Магнус научился в совершенстве копировать его стиль, так что впору было нанимать Мартинссона в качестве литературного раба. Не ясно было, с какой целью он это сделал? Логическая неувязочка заключалась вот еще в чем: Курт не понимал, как смекалистая зараза умудрилась провернуть авантюру чисто с технической стороны? Валландер даже слазил в папочку и на всякий случай сверил. Текст был не просто написан в том же стиле - это был его текст. Пусть значительно обрезанный, но в остальном почти не измененный. Только прочитать Магнус его никак не мог, разве что блуждая бесплотным привидением по дому. Чтение мыслей? Связь с ноосферой? Скрытые камеры? Он отметал одну невероятную версию за другой, гадая, к чему еще мог прибегнуть Магнус. Возможно, имел место сговор с Мойрой… - Нет. Это просто невероятно, - пробурчал Валландер, раскачиваясь на стуле. По правде говоря, Курта нисколько не возмущала и даже вполне устраивала концовка, в которой Брана признавался в своих плохо скрываемых чувствах к Хиддлстону. Все уже и так догадывались, что там к чему в местами озверелых баталиях между коллегами. Кроме Кеннета и, конечно, самого автора. Но теперь они оба прозрели и смирились с неизбежным. Ну, попьют чувствительные гомофобы валерьянку, остальные - повеселятся. В интимные подробности читателей все равно не посвящают. Хорошо всё то, что хорошо кончается, и не несет в себе при этом графического описания однополого секса. Зато финал и правда стал смотреться живее, чем в первоначальной версии. Стоило признать, что в некоторых делах от Мартинссона все-таки был прок.Голос Магнуса звучал спокойно, как сладкое утро из григовского “Пер Гюнта”, и так же неестественно благодушно:- Рад тебя слышать, Курт, - сказал он, хотя Валландер и слова пока не произнес, только скромно дышал в трубку. - Что-то случилось?Имя Курта слетело с губ Мартинссона так, словно только он и умел его правильно произносить, а вот от остальной части фразы сквозило фальшью в самой неприкрытой ее форме. - Это ты мне ответь, - принял боевую стойку Курт. - Над книгой кто-то поработал.- Сложно этого не заметить. Шесть месяцев упорного труда, мы иногда ночами вкалывали...- Ооо, перестань! Ты отлично знаешь, о чем я! - привычно вспылил Валландер, словно все у них было по-прежнему. - Нет, Курт, не понимаю, - устало ответил Магнус. И Валландеру на мгновение показалось, что он ошибся, зря оклеветал парня. Может быть, и правда сам что-то напутал? Может, божественное провидение направило его руку и отвлекло внимание? Пффф, нет. Не бывает таких совпадений.- Хотелось бы обсудить с тобой последнюю главу, - вернулся к вежливой допытливости Курт.- Она отличная.- Не спорю. Но не моя.- Ты уверен?- Точнее моя, но я ее не отправлял. - Точно? Ты бываешь на редкость беспомощным в общении с различными девайсами. Поставил на печать не тот файл, вот и всё.- Магнус не дури мне голову. Я знаю, что это ты.Мартинссон задорно рассмеялся:- Как бы я мог это сделать? - Не знаю. Ты каким-то образом влез в мой компьютер, а потом подменил листы в рукописи.Валландер говорил мягко и по-возможности доброжелательно, чтобы Магнус ни в коем случае не подумал, что его пытаются прижать к стенке и уличить в страшном преступлении. Хорошо, насчет нежелания прижать Мартинссона к чему-нибудь он соврал, но стучать на его неэтичный поступок Еве он точно не имел никакого намерения.- Маловероятно. Ты решил податься в писатели-фантасты?- Нет, я погуглил! - прозвучало так грозно, что Курту самому стало неловко, - Есть такие специальные программы, - он сверился с выписанным в блокнот названием, - “Для дистанционного управления удаленным компьютером”. Было очевидно, что Курт не имел ни малейшего понятия о том, как именно работают такие штуки. Но ему и не нужно было этого знать. Как и в случае с летающими тарелками, йети и Санта Клаусом, достаточно было просто свято верить в их существование. - Лестные и серьезные обвинения. Будешь подавать официальное заявление? - напряженно спросил Магнус, выбиваясь из прежнего ровного и расслабленного настроения.- Нет. И менять ничего не буду, чтобы Ева нас не убила. Я просто хочу узнать - зачем ты это сделал?Мартинссон обдумывал ответ непозволительно долго, и все-таки не удержался от того, чтобы поддразнить Валландера.- Даже если бы я имел к этому отношение. Повторяю, если бы, - игриво заметил Магнус, - То ни за что бы не стал объяснять тебе свою мотивацию. Спроси у своего внутреннего Браны... может быть, он подскажет? Сложно было придумать, как вывести Мартинссона на чистую воду, не вовлекая его в крупные неприятности. Наверняка Магнус это понимал и очень рассчитывал на то, что Курт не сможет причинить ему серьезного вреда.- Прости , у нас тут много работы, - прервал затянувшуюся паузу Мартинссон. - Магнус ты не хотел бы встретиться?Предпринял последнюю, неловкую попытку наладить контакт Курт.- Извини, дел невпроворот. Когда-нибудь потом.- Хорошо, - потухшим голосом ответил Курт и повесил трубку. Ему и правда было нужно о многом подумать. ***Когда на следующий день он полез проверять почту, его уже ждало письмо от неизвестного адресата. Вместо имени отправителя сияли инициалы “Т.Х.”. Магнус говорил, что такие вещи лучше не открывать, в них могут быть вирусы и прочие гадости, но какого черта он будет слушать Мартинссона, если того нет рядом? Пьянея от собственной вседозволенности Курт щелкнул на конверт.“Чувствую себя виноватым за то, что без спроса прочитал твое тайное творение. Если бы ты попросил меня задержаться так, как сделал это в той сцене с кожаным диваном, я бы очень внимательно обдумал твою просьбу. Чтобы не оставаться в неописуемом эротическом долгу, присылаю тебе подборку вещиц, собранных в Интернете.” - гласило письмо, укомплектованное целой батареей разномастных ссылок. В самом низу страницы нашелся пост скриптум, набранный заметными алыми буквами: “Сколько раз я просил тебя не открывать сомнительные письма? Давно ноут в ремонт не возил?”. Порыв негодования дополнял очень недовольный смайлик: D:< . - Ах, вот вы какой, загадочный мистер Хиддлстон! - улыбнулся Валландер, стараясь не радоваться совсем уж откровенно.Он довольно потер ручки, без колебаний ткнул в первую попавшуюся ссылку - Магнус плохого не посоветует - и попал на текстовый документ, третья строчка которого бесповоротно и окончательно заинтриговала Курта. Она сообщала : “Кеннет Брана / Том Хиддлстон”. Из-за компьютера Валландер встал лишь спустя два или три, а, может, и четыре часа, несколько возбужденный и вместе с тем ошарашенный живостью человеческого воображения. Он и представить не мог, что люди придумывают такое. Причем делают это местами лучше самого автора. Нечасто ему доводилось читать хорошую эротику, да и не увлекался он прежде этим жанром. Тут скорее имело значение не то, как и что написано, но о ком. Оказывается, все это время часть поклонников, не таясь и соревнуясь в методах, сводила вместе Брану и его сержанта. Не везде дело заходило дальше поцелуев и далеко не каждый рассказ показался Курту шедевром эпистолярного жанра, но фантазию это народное творчество распаляло здорово.- Представляю их лица, когда они закончат читать новую книгу, - усмехнулся Курт, обращаясь к дребезжащей кофемашине. Через секунду его правая нога испытала весь спектр болевых ощущений. Спасибо, что он не успел взять в руки чашку, еще бы расплескал или ошпарил что-нибудь. Курт выругался и посмотрел вниз, на флегматично повисшую на штанине кошку.- А нормальные способы привлечения внимания тебе известны? - прошипел Валландер отдирая Дженни от брюк. - И не пора ли нам посадить тебя на диету?Мерцающий взгляд выражал легкое несогласие, граничащее с пожеланием долгой и мучительной смерти, и Курт молча поспешил наполнить миску кошачьим кормом. В последнее время кошечка прилично раздалась в боках и стала напоминать миниатюрного бегемота, особенно когда топталась на коленях у Курта, грозясь отдавить ему стратегически важные объекты. Валландер посмотрел на коробку с кормом, почесал в затылке и решил сменить кисе производителя рациона, для начала.Когда он вернулся за стол, в его голове уже созрел хитрый план по выманиванию Магнуса Мартинссона из норы. Мальчик слишком любит, когда его провоцируют. И уж в письменном виде Курт точно не собирался дать промаха - не за красивые глаза у него стены в уборной были украшены литературными премиями и наградами. Он хрустнул суставами в обленившихся запястьях и написал: “Том, благодарю за рекомендации и пылкую заботу!”. И набрал длинное ответное письмо с обстоятельными комментариями по каждому рассказу. Что-то похвалил, что-то забраковал, по отдельным пунктам захотел узнать мнение самого Хиддлстона. Почему-то спрятаться за личиной собственного героя казалось сейчас самым правильным и безопасным. К тому же, Магнус первый начал. Поставив в конце подпись: “Твой К.Б.”, Курт удовлетворенно вздохнул. Между ними завязалась довольно оживленная переписка. Валландер принципиально отказался впредь бороздить просторы фанфикшена, потому что тот порядком сбивал его собственное представление о людях и событиях. По правде говоря, после прочтения некоторых опусов просто хотелось взять канистру с бензином, облить себя и закурить в последний раз в жизни. Постепенно они перешли на обсуждение самих книг, много и часто спорили, как в прежние времена, выясняли отношения между Томом и Кеннетом от лица самих персонажей, додумывали и дописывали то, чего не было в каноне (теперь Курт знал, что значит это слово), отыгрывали то, чего в официальной версии событий не упоминалось, безбожно флиртовали и в общем-то безобразничали, как подростки, добравшиеся до родительской коллекции плэйбоя. Незаметно для самих себя скатились в фикотворчество, помолчали пару дней, осознав, что натворили, потом махнули рукой и продолжили. Брана и Хиддлстон могли позволить себе то, что Курт с Магнусом собирались сделать лишь в далекой перспективе. Незаметно подкралась дата выхода книги. На Курта снова напала Ева, стремясь привести его в привлекательный для аудитории глянцевых изданий вид. Валландер покорно съездил к парикмахеру, с трудом отбился от косметолога, но в качестве компенсации согласился обновить гардероб. Тем более, что он со всей этой нервотрепкой и в самом деле похудел, и любимые костюмы теперь болтались на нем, словно снятые с плеча более широкого родственника. Хиддлстон в ответ на хвастливые жалобы по поводу потерянного веса и новых шмоток, обещал подарить ему шелковый платок цвета испуганного коралла и набор для домашнего педикюра, если Валландер не сменит пластинку. Потом была ужасно скучная презентация, потому что Магнус на ней так и не появился. Курт напрямую не спрашивал, но все-таки надеялся его увидеть. Под конец вечера он уже плохо сдерживал рвущееся наружу разочарование и Ева посадила его в такси, даже не заикнувшись о продолжении вечеринки в кругу избранных. Далее последовали фотосессия и несколько интервью, на которых Курта пытались интеллектуально препарировать, точно лягушку на уроке зоологии. Еще свежий в памяти прессы развод наложился на внезапную пикантность новой книги, и потому щекотливые вопросы на него посыпались, как из рога изобилия. В дополнение ко всему Хелена, будучи не совсем трезвой, сболтнула на каком-то фуршете лишнего по поводу айсберга, о который разбилось утлое суденышко их быта, и тем самым подлила немало масла в огонь общественного интереса. В тот месяце только ленивый не написал статью о Курте Валландере. К счастью, Ева исправно выполняла свои обязанности и желтых газет до него не допускала, а потому Валландер лишь догадывался о том, с какой тщательностью в них ему перемывали косточки. Мальстрём уверяла, что все в порядке и козырей у них на руках нет, а от черного пиара и домыслов еще ни один проект не страдал. Признаться, Курт уже отвык от того, что пара неизвестных сидит в кустах с камерами наготове и пытается поймать его выходящим из супермаркета с потенциальной пассией. Преимущественно мужского рода. Потому что Брана-гей, и еще этот внезапный развод с красивой и знаменитой супругой - пресса сделала однозначные и не сказать чтобы далекие от истины выводы. Однажды его подкараулили и сфотографировали в любимом кафе в тот момент, когда он скаламбурил что-то смешное насчет блюда дня. На беду, официант оказался симпатичным улыбчивым малым, и на следующее утро газеты пестрили снимками, на которых они с Валландером искренне чему-то радовались, очевидно наслаждаясь компанией друг друга. Бедный мальчик потом при встрече отводил глаза и сбегал в другую часть зала. А Брана жаловался Хиддлстону, что его теперь пытаются свести с каждым, у кого между ног болтается член. Том предложил терпеть и радоваться, что Курт не поднимал в своих произведениях тему зоофилии. Валландеру очень хотелось его чем-нибудь треснуть после таких ответов, но было боязно назначать встречу посреди дурдома, в который временно превратилась жизнь Курта Валландера. В конце концов ему самому надоело играть с журналистами в кошки-мышки. Он всего навсего унылый писатель и устал подогревать интерес к своему творчеству нестабильностью в личной жизни. Курт созвонился с одной старой знакомой, ныне работавшей в весьма престижном периодическом издании, и договорился об эксклюзивном интервью. Давно нужно было расставить все точки над и. И на самый волнительный вопрос: “Связаны ли как-то события книги с вашей реальной жизнью?” Курт ответил утвердительно, пояснив:- Мне посчастливилось встретить своего личного Тома Хиддлстона, но не хватило смелости сказать ему об этом. В результате я повел себя, как последний кретин, и просто дал ему уйти. Мне не хотелось, чтобы Брана совершал ту же ошибку. Далее интервьюер скромно предполагала, что всё должно наладиться и в личной сфере у автора, раз даже Кеннет Брана нашел подходящего человека. Курту пожелали дальнейших творческих успехов и того самого пресловутого счастья с близким человеком.Кстати, после выхода номера с этой статьей в свет, Хиддлстон стремительно исчез из сети, отписавшись срочными делами. Курт запаниковал, что спугнул парня публичным объявлением своей ориентации, но Магнус не производил впечатление человека, который бы испугался общественного осуждения. По крайней мере не настолько, чтобы слинять, поджав хвост. Когда тот не вернулся и по истечении недели, Валландер решил, что на этот раз не позволит Мартинссону вот так просто сбежать. Он переступил через собственную гордость, съездил в город и приобрел сотовый телефон. Целый вечер разбирался, как он работает, проклиная себя за то, что не купил модель попроще. С горем пополам освоив набор смс-ок, он тут же отправил несколько Магнусу. Подумал, позвонил, послушал предложение оставить сообщение на автоответчике и кинул еще пару смс вдогонку. Треклятый Мартинссон упрямо молчал и не перезванивал, так что Валландер отчаялся до крайности.- Ева, ты не могла бы сказать... - Курт с ужасом понял, что не знает, как задать вопрос. “Как там Магнус?” - “С чего такая забота?”, - ответят ему. “Он ничего не говорил про меня?” - “А должен был?”. “Чем он сейчас занят?” - “Прости, но какое отношение это имеет к тебе?”. Внутренняя Мальстрем была неумолима и до мерзости справедлива.- О, пока не забыла, - оборвала его внутреннюю полемику Ева. - Тебе Магнус передавал привет. Ты извини, я временно спихнула на него другие проекты, пока вплотную занималась тобой. Он тут недавно порывался навестить тебя и завезти документы...Мир обрушился на Курта тысячей красок и звуков, словно до этой секунды он ел, спал и ходил в вакууме или мыльном пузыре, но вдруг цветы герани на окне и хриплое бормотание радио напомнили о том, что вокруг было полно вещей, которыми стоило бы заняться.- … Но я отговорила, - продолжила Ева. - Надеюсь, ты понимаешь. Не хватало еще, чтобы его в твои любовники...- Где он сейчас? - перебил ее Валландер.Еву немного озадачил такой живой и конкретный интерес, но она решила не вмешиваться в неведомые дебри мужских отношений.- В отпуске, во Франции. У него, кажется, сестра замуж выходит.- Шарлотта? Точно! - Курт хлопнул себя ладонью по лбу. Вот почему Магнус не отвечал. Возможно, оставил дома рабочий телефон специально, чтобы его не дергали по пустякам. Все объяснялось просто, а Курт успел надумать невесть что. - Ты не знаешь номер, по которому с ним можно связаться? - Все тот же. Он сегодня утром мне звонил с него.Обзор сузился до одной точки, Курт зацепился взглядом за корешок записной книги и закашлялся. Грудь неприятно сдавило спазмом. Значит, он видел и сообщения, и неотвеченные вызовы, и вот так запросто проигнорировал. Давно Курт не чувствовал себя таким наивным идиотом.- Хорошо, ладно, спасибо, Ева, - он повесил трубку, не дождавшись ответа. Никакими словами не описать, как ему было паршиво в тот момент. - Нет ничего хуже отнятой надежды, ты согласна?Дженни будто бы флегматично пожала плечами, потянулась и стала точить когти о ножку антикварного стола. У Курта на душе скреблось такое стадо кошек, что думать о сохранности мебели 19-го века он не имел никаких сил.***Магнус заулыбался и в комнате будто прибавили света. - Не ждал меня?- Наоборот, только этим и занимался, - вздохнул Курт, усаживаясь на табуретку и наблюдая, как Мартинссон ловко нарезает зелень на деревянной досочке.- Наверное, денно и нощно смотрел на дорогу? - ухмыльнулся Мартинссон, помешивая на сковороде что-то аппетитно скворчащее. - И не говори. Взгляд Валландера в самом деле отличался предельной внимательностью, потому что на Магнусе не было надето ровным счетом ничего, кроме кухонного фартука. - Ты знатный извращенец, - пожурил его Мартинссон, тем не менее продолжая дефилировать между столом и плитой как ни в чем не бывало.- Вовсе нет. У меня накипело, - проворчал Курт, провожая глазами стройную спину с озорным бантиком на пояснице.- Что?- Нежные чувства, Магнус.- Поэтому в твоей эротической фантазии я голый готовлю ужин?- Даже не могу сказать, что больше меня заводит: то, как ты выглядишь, или то, что ты делаешь. Признаюсь, я знатно изголодался… По твоей стряпне - в том числе. Утопив мясо в соусе, Мартинссон накрыл его крышкой и повернулся к Валландеру.- Ничего удивительного! - он упер кулаки в бока, и фантазия Курта немедленно дорисовала ему в руку поварешку. Магнус недоуменно на нее глянул и откинул в мойку. - Ты снова питаешься коробками из-под пиццы и обгладываешь ластики на карандашах.Валландер виновато пожал плечами.- Ты мог бы себе хоть яичницу пожарить? - не унимался Мартинссон.- Мне лень возиться с посудой на кухне ради себя любимого. Тарелки, бокал доставать, мыть потом всё. Это как-то... бессмысленно.Магнус ничего не ответил, и Курт уже решил, что тот исчез. Даже в его снах Мартинссон появлялся и пропадал согласно собственному расписанию, не советуясь с Валландером на этот счет. Наверное, у него был плотный график. Еще как минимум Найбергу надо присниться. Курт глядел себе под ноги и не хотел разочаровываться лишний раз. Но тут текучий рисунок плитки на полу нарушили знакомые ботинки, и, подняв взгляд, Курт осмотрел уже всего Мартинссона, внезапно одетого в джинсы и рубашку, зато стоящего близко.- Бедный мой Курт, - ласково сказал Магнус и бережно, почти целомудренно обнял Валландера, и тот закрыл глаза, не шевелясь и чувствуя не только само прикосновение, но даже любимый одеколон Мартинссона. Сон был настолько реальным, что стоил тысячи других, и Валландер боялся случайно спугнуть чудесное мгновение. Несмотря на все предосторожности, Магнус отстранился и зачем-то больно ткнул его сперва в щеку, а затем в грудь:- Не тормози, - рявкнул он и растворился.Кто-то с силой тормошил его плечо. Скривившись, Курт был вынужден открыть глаза, чтобы хоть мельком увидеть того, кого собирался проклясть. До этого парень являлся преимущественно в форме фантома, но тут, конечно, решил обрести физические границы специально для того, чтобы выдернуть Валландера из приятной грёзы. На подлокотнике кресла, в котором он задремал, сидел вконец обнаглевший Магнус и смотрел на него невыразимо тревожным взглядом. И даже брови выгнул хорошо знакомым домиком. И теплой рукой продолжал сжимать плечо Курта. Тот понял, что все еще не проснулся. Такое бывает: сон во сне. Тебе кажется, что ты уже не спишь, но на самом деле это новая часть сна...- Ты совсем идиот? - спросил эфемерный Магнус и очень натурально ущипнул его за руку. Подпрыгнувший от проявленной агрессии Курт не знал радоваться или возмущаться внезапной материальности Мартинссона.- Магнус? - выдавил он, потирая припухшие со сна веки.- Я! А мог быть кто-то другой! Кто угодно! Забыл, как двери запираются? - недовольный Мартинссон вспорхнул с подлокотника, поднял с пола какие-то пакеты и по-хозяйски направился в кухню. Округлившаяся кошка, разве что хвостом не повиливая, припустила следом за своим любимцем. Курт решил от нее не отставать, и тоже бы не отказался повилять хвостом, если бы таковой у него имелся.Только увидев Мартинссона, хозяйничающего на кухне, Курт смог выйти из шокового состояния. Загорелый и явно отдохнувший Магнус в кипенно-белой футболке, черных джинсах и кожаной куртке все равно казался каким-то неземным дополнением к этому месту. Было бы менее удивительно, если бы Шерон Стоун по-соседски забежала в гости и стала загружать продукты в его холодильник.- Ты снова питаешься древесной корой и старыми башмаками? Неужели за столько месяцев я не смог привить тебе вкус к нормальной еде? - Мартинссон возмущенно потряс в воздухе пучком моркови.- Магнус…Курт глазам поверить не мог, но прежде, чем смог остановить себя, в мгновение ока пересек кухню и очнулся только когда стиснул несопротивляющегося Мартинссона в объятиях. Сработало что-то на уровне инстинкта, рефлексивное желание вцепиться и не отпускать:- Вот зараза! Знал бы, как я по тебе соскучился...Морковка выпала из ослабевших пальцев Мартинссона, и он попытался осторожно высвободиться из медвежьего захвата.- Ты меня придушишь. Я не для этого мимо журналистов пробирался. Первый поцелуй получился немного неловким, но пылким, и стоило им, глотнув воздуха, зайти на второй, а особенно - третий круг, как все стало гораздо лучше, и руки Магнуса очень кстати оказались на шее Курта, словно только там всегда и лежали. Один из пакетов с продуктами покачнулся и полетел на пол, когда Мартинссон задел его спиной - слишком настойчиво Валландер прижимал его к краю стола. Жалобно звякнуло стекло, хрустнул пластик, и группа помидорок-черри резво выкатилась на свободу из открывшегося лотка. Правда, никто не обращал внимания на их сепаратистское движение. Казалось, что ничто в целом мире не способно нарушить их долгожданное воссоединение. Но тут голос подала кошка. И орала она так, будто ее резали и насиловали одновременно. Даже Курт взволнованно отпрыгнул от Магнуса, и они оба удивленно воззрились на кошку.- Дженни, - ласково позвал Мартинссон. Та привстала, хотела сделать шаг, но снова села и протяжно заорала, а потом рванула куда-то под стол. Магнус опустился на колени и достал тяжело дышавшее животное, бережно поглаживая его по голове:- Как же вы пополнели, мадам.- С ней уже пару дней творится что-то странное, - поделился Валландер. - Вчера закапывалась в диванные подушки, а сегодня есть отказалась. Дженни снова изобразила пожарную сирену. Курт озабоченно закудахтал:- Почему она так кричит? Ей плохо? Она умирает?- Нет, но могу тебя поздравить. Нам нужна коробка, - сказал побледневший Магнус.- Что ты собираешься делать?! Она еще жива, мы не можем ее закопать! - возмущенно орал Курт, размахивая руками: и Магнус, и кошка - все сегодня сговорились довести его до инфаркта.- Ты с ума сошел? Она рожает.***Спустя несколько часов и появление на свет четырех пищащих клубков, они решили, что с них достаточно акушерского опыта на сегодня и в целом неплохо бы отдохнуть. Предоставленные сами себе, сообразили нехитрый ужин, распили на двоих бутылку вина и поднялись наверх. Уже зная и заранее предвкушая то, что их ждет, они никуда не спешили. Мартинссон догуливал остатки своего отпуска, и был совершенно свободен до понедельника, то есть на целых три дня оказался в полном распоряжении Валландера. В противовес бесконечным неделям, когда они только и делали, что разговаривали, теперь болтовня была сведена к минимуму. Оказалось, что можно превосходно понимать друг друга без лишних слов. Самим своим приездом Магнус дал разрешение на всё, так что Курту не пришлось задавать вопросы, которые он затруднялся хотя бы сформулировать. Курт видел в этом стройном доверчивом теле и заботливого Магнуса, и любовно нарисованного в воображении Тома, и свою переменчивую музу. Мартинссон был несдержанным и словно бы мстил за долгое ожидание. Было что-то честное, предельно откровенное во всех взглядах, словах, движениях любовника, то, чего не смогла дать ему ни одна женщина и заполнить художественная фантазия. Оголенная искренность, порывистость, невероятная самоотдача и даже неловкость, которая постепенно сходила на нет, - всё это завораживало и восхищало Курта. Переплетая свои пальцы с пальцами Магнуса, Курт думал, что это первый раз, когда ему по-крупному повезло с тех самых пор, как книги о лондонском детективе получили мировое признание. Носом и губами он прижался к прохладному плечу Магнуса и сыто вздохнул. Мартинссона хотелось запомнить. Трогать, не переставая, гладить, целовать, любить, но прежде всего запомнить, ведь мало ли что. Просто и легко быть с кем, с кем хочешь быть. И так ли уж важно, как долго это продлится. Валландер больше не искал великой судьбы, он хотел спокойных вод в укрытой от штормов бухте. Было тихое воскресное утро, когда Магнус прошлепал босыми ногами по плитке и изящно склонился, заглядывая в холодильник. - О, боже. Не разгуливай в таком виде, - простонал Валландер.Он просматривал утреннюю прессу, но уже забыл, какую новость читал секунду назад.- Чем тебе не нравится мой вид?- Мне он крайне симпатичен, - окинув его голодным взором, возразил Курт и сложил газету, - но сейчас придет Мойра, и твоя голозадость может ее смутить.- Позволь мне сварить кофе, и я мигом уберусь отсюда.- А если не позволю? - проворковал Курт, прижимаясь к Магнусу сзади.Тот повел красивым плечом и нарочно выгнулся, отчего Валландер неосознанно задержал дыхание.- Тогда будешь сам объяснять Мойре, отчего я стою в чем мать родила, а ты меня тискаешь на глазах у шокированной публики, - фыркнул Мартинссон. Валландер задумчиво погладил его по животу и глянул в окно:- Как думаешь, через сколько часов все окрестные деревни будут знать, что мы с тобой живем вместе? - Все и так знают, - покачал головой Магнус, положив свои руки поверх тех, что обнимали его за талию.- Ну не в подробностях же! После Мойриной рекламы они решат, что мы тут только и делаем, что постоянно… - Валландер выразительно посмотрел на него и поиграл бровями- Мы тут и в самом деле постоянно... - передразнил его многозначительную пантомиму Магнус. - Пусть завидуют.- Я уже боюсь, что моих сил на тебя не хватит, - с преувеличенным трагизмом в голосе сообщил Курт.- Да, это вполне возможно… - печально покивал головой Мартинссон, слегка покачивая бедрами из стороны в сторону.- Умру в кровати, от передозировки любви, - продолжил Валландер, нежно целуя столь удачно оказавшуюся в зоне досягаемости шею.- Что ж, поплачу и уйду к Найбергу…- Вот же мерзавец! - Курт отстранился и звучно шлепнул его свернутой газетой по доверчиво подставленной филейной части. - Жду извинений и кофе в постель! - скомандовал он и, запахнув халат, вышел вон из кухни. - Я на тебя не работаю! - донеслось ему вслед без намека на негодование. Магнус уже раз сто напомнил об этом. Все не мог нарадоваться, что Ева его повысила, и теперь он не отвечает за литературную продуктивность Курта Валландера. Ну, как не отвечает? Отвечает, конечно, но рычаги давления у него теперь совсем другие.- И это прекрасно! - крикнул с лестницы Курт. - Два кусочка сахара не забудь!