6. Tu m’a fais peur (1/1)
'I slept in the earthIn the silent night,I murmur'd my fearsAnd I felt delight.'In the morning I went,As rosy as morn,To seek for new joy;But I met with scorn.'* На улице ещё только начало весны, но сегодня выдался ясный солнечный день. Холодный ветер уже приносит запах зелени, прохожие улыбаются без причины, смущённо опуская глаза, стесняясь своего хорошего настроения… Отрицательная сторона цивилизованного общества. Быть откровенно радостным – неприлично.Я зашла в Бартс, поднялась по лестнице и двинулась по коридору. До офиса, где работает Джим, осталось несколько метров, когда вдруг отключился свет. Вопреки ожиданиям, не было слышно голосов, и даже те звуки, которые доносились из-за дверей до сих пор, исчезли вместе со светом. А самое странное – коридор не освещали даже окна, несмотря на то, что снаружи светило яркое солнце. Будто за те считанные минуты, что меня не было на улице, погода переменилась, и небо заволокло тёмными тучами. Больница погрузилась во мрак и тишину, не работали даже аварийные лампы.Повинуясь какому-то шестому чувству, я успела отпрянуть от двери, внезапно распахнувшейся прямо передо мной. В темноте я разглядела каталку с человеком, лежащим на ней, и двух санитаров, везущих её. Что здесь делает каталка, это же IT-отдел, все больные находятся внизу… И это не больной. Тело с головой накрыто простынёй, санитары не очень заботятся о том, чтобы везти его аккуратно. Человек мёртв. Внезапно по углам коридора вспыхнули аварийные лампы, и я отшатнулась от каталки, которая подъехала вплотную ко мне. Но санитары остановились и смотрят на меня выжидающе.
- Мисс МакФайер, это ваш…Я непонимающе уставилась на медиков. Откуда им известна моя фамилия? И что значит – мой?Вдруг один из них протянул руку к изголовью каталки и сдёрнул ткань с лица лежавшего на ней человека. На лбу красовалась аккуратная маленькая дырочка от пули. Я с ужасом уставилась на него, узнавая, и начала медленно отступать к стене, но сзади меня распахнулась ещё одна дверь, зазвучал голос… Родной голос. Резко развернувшись, яоказалась в объятиях Джима и облегчённо зарыдала, уткнувшись ему в грудь, но он повёл себя странно. Скользнув взглядом по санитарам, приостановив его на каталке, Джим отстранил меня и начал трясти за плечи, что-то взволнованно крича. Голосрезал барабанные перепонки, это слишком громко, невозможно, неправильно, Джим, остановись, я тебя хорошо слышу!Но он не замолкал, и постепенно, морщась, я начала улавливать смысл слов.- Диана! Диана, что с тобой? Проснись, я здесь. Диана, не плачь!
Темнота спальни. Прохладный скользкий шёлк простыней. И звук, громкий звук… Джим продолжал кричать, пока я, поморщившись, не протянула руку к его лицу, давая понять, что уже проснулась. Говорить я не могла, грудь сотрясали рыдания, и я притянула голову мужчины к себе, обхватив его руками за плечи, за шею, уткнувшись в него, вдыхая родной запах, начиная постепенно успокаиваться.
Джим дождался, когда я смогу говорить, поднял голову и заглянул мне в глаза.
- Что тебе снилось?
- Джим, не надо…- Отвечай. Это связано с сегодняшним делом?- Джим, пожалуйста…- Я не отстану. Хотя можешь не отвечать. Тебе снился убитый тобой человек. Этого следовало ожидать. Диана, ты…Я перебила его, быстро заговорив, боясь, что он произнесёт то, чего я не хочу слышать.- Молчи. Не говори этого. Я не остановлюсь. Я хочу быть, как ты. Джим, пожалуйста, дай мне время. Пожалуйста, - повторяла я, вглядываясь в его глаза сквозь темноту. – Смотри, я уже спокойна. Всё хорошо. Прости, что напугала тебя. Джим молчит. Просто молча смотрит на меня и ждёт, когда я закончу говорить. И вдруг лицо его озаряется улыбкой. Одной из тех улыбок, которых я побаиваюсь, после которых нельзя ожидать ничего хорошего.
- Поговорим об этом утром, дорогая. Давай спать. – И эта интонация мне тоже не очень нравится. Что ж, опыт показывает, что до утра я всё равно ничего не узнаю. Надо попытаться заснуть.Рука любимого тихонько гладит меня по спине, губы прижимаются к виску. Снова приникаю к груди мужчины, уютно устраиваюсь рядом, последний раз судорожно вздыхаю и начинаю расслабляться, в который раз поражаясь разительному контрасту между острым, прожигающим, пугающим взглядом и такими уютными, тёплыми, успокаивающими объятиями. Джим всегда разный, но его объятия всегда так волшебно, потрясающе одинаковы… Удивительно, успеваю подумать я, погружаясь в сон.Утро. Солнечный свет заливает спальню. Постепенно просыпаюсь, с наслаждением потягиваюсь, рука задевает пустую холодную подушку рядом с моей. И сон мгновенно слетает с меня. Оглядываюсь. Джима нет в спальне. В памяти всплывает ночной разговор. Вскакиваю, бегу в душ, оттуда – к шкафу, и через несколько минут уже спускаюсь вниз.- Доброе утро, Диана.Как я и ожидала, Джим ждёт меня в гостиной за столиком, на котором стоят чашки с чаем. Meissen…**Разговор предстоит серьёзный.Сажусь в кресло напротив, вздыхаю и готовлюсь слушать. Начинать говорить первой бесполезно и глупо, лучше сначала узнать, что за новости меня ждут. К счастью, Джим сразу переходит к делу.- Итак, можно предположить, что переубеждать тебя бессмысленно, и рано или поздно ты вернёшься к реализации своей безумной идеи?- Да. - Я так и думал, – Джим улыбнулся и пригубил чай, - поэтому следующее задание будет проще… и в то же время сложнее.Я внутренне возликовала. Задание! Но эти пугающие интонации…- Через два месяца нужно будет убить одну девушку, подругу Мери. Это встряхнёт Шерлока и качественно изменит его отношения с Мери, для начала вынудив их встретиться. Но главное, тебе нетрудно будет убить девушку, потому что к тому времени ты будешь сильно её ненавидеть. Дело в том, что в эти два месяца я буду изображать её молодого человека.
Меня словно окатило водой. Вот оно. Вот подвох. Все эти интонации… Почти официальный тон. Та ночная улыбка.
Резко вдыхаю и стараюсь оставаться спокойной, хотя бы внешне.- Что ты хочешь сказать? Джим, ты же сейчас пошутил?- Милая, - в его голосе послышался металл, но внешне передо мной пока ещё сидел спокойный, нежно улыбающийся мужчина, - ты же не хочешь сказать, что тебе не нравится наш план, - едва заметный ироничный акцент на слове ?наш?. И ты же сама хочешь научиться убивать.Я прекрасно понимала, что всё произойдёт так, как хочет Джим, но не могла смириться с его планом, и попыталась переубедить его взглядом… Зная, что за этим последует, но уже не в силах остановиться.Поединок взглядов, длящийся считанные мгновения… Джим вскочил и плавно, по-тигриному заходил по комнате большими кругами, постепенно сужая их, как дикий зверь, уже уверенный в том, что его добыча никуда не денется, и решивший поиграть с ней. Он заранее наслаждался победой, будто даже немного удивляясь моему упрямству, нежеланию признать своё поражение сразу…Но что мне делать, скажи, что делать с моей ревностью? Джим, я не могу видеть тебя рядом с другой женщиной, это причиняет мне почти физическую боль, даже если ты ничего к ней не испытываешь, даже если это часть твоей игры…Мне больно… Но я не могу вести себя, как обычная женщина, а точнее, как женщина обычного мужчины. Я не могу устроить сцену ревности, закатить истерику, не могу кричать и хлопать дверью…
Я могу только сидеть в кресле, леденея от какого-то первобытного ужаса и при этом сгорая от любви к этому человеку, бояться слов, произносимых его губами, и жаждать, чтобы эти губы впились в мои, обжигая поцелуями, оставляя следы на моём теле, будто знаки власти надо мной, трепетать от вида его рук и умирать от желания почувствовать прикосновения сильных пальцев, извиваться в его объятиях и забывать обо всём.Он всё ходит вокруг меня, постепенно сужая круги, и это невозможно, невозможно, а самое страшное – я не хочу, чтобы он остановился, не хочу, чтобы был другим, не смогу жить без него - такого…Краешек сознания ещё держится мыслью, что я не должна сейчас так реагировать, я же возмущена, и я права, чёрт возьми! Многое можно было стерпеть, но это… Ох, Джим, не надо сейчас приближаться ко мне, позволь мне ещё немного позлиться… Вот. Я уже умоляю его, пусть и мысленно. Игра проиграна. Но для меня это не игра! Джим, мне действительно…
Всё. Первое прикосновение. Большой взрыв, рождение Вселенной,первые атомы коснулись друг друга. Он прикоснулся ко мне, стоя сзади, я не видела его руки, тянувшейся к моему плечу, не вижу и сейчас, как пальцы медленно поднимаются по шее, чуть приостанавливаются на пульсирующей жилке, приподнимают подбородок и заставляют взглянуть ему в глаза. Ещё несколько мгновений отчаянного сопротивления, здравый смысл бьётся в последних конвульсиях, и, накрыв дрожащими пальцами его руку на своей шее, я поднимаю глаза.* Отрывок из стихотворения У.Блейка ?Песня дикого цветка?- Как сладко я спалВ темноте, в тишине,О смутных тревогахШептал в полусне.Раскрылся я, светел,Пред самою зорькой,Но свет меня встретилОбидою горькой.Перевод С. Я. Маршака**Meissen – всемирно известная немецкая фирма - производитель элитного фарфора ручнойработы.