5. The beginning of Us (1/1)
How sweet I roam'd from field to fieldAnd tasted all the summer's pride,Till I the Prince of Love beheldWho in the sunny beams did glide!He show'd me lilies for my hair,And blushing roses for my brow;He led me through his gardens fairWhere all his golden pleasures grow.With sweet May dews my wings were wet,And Phoebus fir'd my vocal rage;He caught me in his silken net,And shut me in his golden cage.He loves to sit and hear me sing,Then, laughing, sports and plays with me -Then stretches out my golden wing,And mocks my loss of liberty.* Лондонскаявесна похожа на осень в Бельгии. Такое вот странное сравнение пришло в голову в тот день. Непредсказуемое лето с переменчивым настроением. Так трудно было возвращаться мыслями к делам после очередной расслабляющей поездки на выходные в Европу…
От непрекращающегося нудного дождя за окном, казалось, отсырел весь дом. Отсырели мысли, погода не способствовала сосредоточению а, наоборот, настраивала на дрёму и воспоминания.Я забралась в кресло, закуталась в большой тёплый плед и лениво перебрасывалась сообщениями с умирающей от скуки на работе Мери. Ей определённо было хуже, чем мне, этот факт вызывал сочувствие, но придавал силы.Разговор шёл, конечно, о Шерлоке. Мы мягко и едва заметно перетягивали друг друга с темы его текущего расследования на то, какой он чертовски сексуальный, идеально-нереальный, наглый и потрясающий. Боже…
Через некоторое время я постепенно выяснила всё, о чём просил Джим, и замолчала, расслабленно читая мурлыкающие реплики влюблённой Мери, подумывая о том, что хорошо бы свернуть разговор прежде, чем я засну окончательно.***Джим Мориарти. Талантливый студент Джеймс Мориарти, знаменитый на весь университет своими необычными разработками в области психологии, социологии, юриспруденции, физики, математики и других наук. Говорящий на нескольких языках. Оставшийся после обучения работать в университете, но не профессором, а научным сотрудником, так как теории он всегда предпочитал живую практику. Молодой гениальный ум нуждался в условиях для своих исследований, и его запросы сполна обеспечивали прекрасная университетская библиотека и хорошо финансируемая лаборатория. Как я узнала позднее, всё это нужно было ему для будущей работы.
Его работа… Я была одним из первых его клиентов. Одним из первых серьёзных клиентов, не считая прежние мелкие эксперименты. Мы виделись всего несколько раз и только по делу, но между нами успело произойти что-то необъяснимое. Искра, как иногда говорят. Я и сама не заметила, как это произошло, как так получилось, что неординарный, странный, пугающий Джеймс Мориарти, никогда не дававший себе труда даже запоминать имена девушек, не признающий отношений дольше, чем на пару недель, вдруг, как шутили однокурсницы, приостановился на мне. Никаких признаний в любви, естественно, не было, он не предлагал мне встречаться и не показывал, что заинтересовался мной сильнее, чем одной из своих многочисленных поклонниц. Нет, он вёл себя как обычно, по-собственнически, назначал встречи, не заботясь о том, удобно ли мне это время, задавал вопросы о моей жизни на любые темы, не давая возможности ни промолчать, ни соврать. Он просто взял меня, принял в свою жизнь, и незаметно для себя я стала принадлежать ему… и ни разу не пожалела об этом.
Когда срок наших отношений перевалил за его обычные ?несколько дней?, я занервничала. С одной стороны, я поняла, что не могу его потерять, что увлеклась сильнее, чем думала. Что пропиталась им, нуждаюсь в нём… А мозг отчаянно кричал и бил тревогу. С таким человеком нельзя общаться близко, он опасен. Если нужно, он пойдёт по головам. Есть ощущение, что к своим двадцати с лишним годам он уже знает, что такое убийство, не говоря о более лёгком вреде, причиняемом людям. Он заводит странные знакомства, и во всех новых компаниях всегда лидирует. Гипнотизирует своим взглядом и лишает возможности ослушаться, не согласиться, уйти. Худшей кандидатуры для отношений и придумать нельзя.Но Джим, как всегда, не спрашивал. Всё происходило по его воле и воспринималось пугающе естественно. Он просто продолжал встречаться со мной месяц за месяцем, пока мы не переехали в дом, купленный им для нас.И тогда мной было получен строгий приказ не афишировать больше наши отношения, а также по возможности ограничить общение с друзьями и максимально сократить их количество. Как ни странно, мне понравилась эта идея, и постепенно в моей жизни остался только один человек. С семьёй всё решилось ещё ?проще?. Родителей у меня не было, они погибли, когда я была совсем маленькой, а старенькая бабушка, которая меня растила, жила в Уэльсе и не была в курсе подробностей моей городской жизни. О семье же Джима я ничего не знала, в тот момент мне не хватало ума поинтересоваться его прошлым, да, впрочем, я и не получила бы никаких ответов.Итак, через несколько месяцев наши отношения прекратились для всех, кроме нас самих. Я не понимала, зачем это нужно, но к тому моменту настолько потеряла голову от любви к Джеймсу, что не интересовалась причиной такой конспирации. Мне действительно не был нужен никто, кроме него. Лишь спустя годы мне стало понятно, что молчание нужно для нашей безопасности. Как потом рассказывал Джим, в момент начала наших встреч он стоял перед трудным выбором. С одной стороны - я, первая девушка, заинтересовавшая его настолько, что хотелось быть со мной долго. С другой - зарождающийся криминальный бизнес, отсекающий возможность любых отношений, так как это ставит под удар и его, и близкого человека. Поколебавшись, будущий преступный, а пока ещё просто гений принял единственное компромиссное решение: остаться со мной, но скрыть нашу жизнь от посторонних глаз.И тут начались мои мучения, потому что он для отвода глаз сделал вид, что вернулся к прежнему образу жизни, то есть интересовался девушками, хоть и не так, как раньше. По своему обыкновению, не чувствуя никакой вины передо мной и не считая нужным оправдываться. И будучи при этом, в свою очередь, до безумия ревнивым собственником.Всё просто. Я - его собственность, и поэтому не имею права ни возмущаться по поводу остальных ?собственностей?, ни интересоваться другими ?владельцами?. Но, как ни странно, моей любви это не мешало. Я мучилась от ревности, но любила своего мужчину всё сильнее. Джим… он стал, да и до сих пор остаётся, моим миром. Моей собственной вселенной.Через год начинающий преступный консультант ушёл с работы в университете, занялся вплотную развитием и укреплением своей огромной криминальной сети, и ему стало не до показных романов. С тех пор моё чувство ревности лишь иногда щекочет меня, когда Джим связывается с женщинами по работе слишком тесно, да и он любит поддразнить меня на эту тему.
Ноутбук булькнул, оповещая о новом сообщении. Мери снова написала что-то о Шерлоке… Да. Ей-то точно не повезло с выбором любимого.Какая ирония - благородный рыцарь, бескорыстно спасающий Лондон от коварных преступников и хулиганов, способен причинить женскому сердечку намного больше боли, чем опаснейший человек современности, хладнокровный убийца и криминальный гений. С этим чудовищем я живу уже столько лет как за каменной стеной, а вот Мери с её ангелом придётся помучиться.
Я взглянула в окно. Дождь кончился, и на небе даже появился намёк на какой-то просвет. Словно природа вспомнила, что сейчас всё-таки весна, и решила реабилитироваться.Первый солнечный луч скользнул в комнату как раз в тот момент, когда в дверном проёме появился Джим. Он прищурился от света, ударившего по глазам, сделал несколько шагов к моему креслу, оценивающе оглядел за долю мгновения…- Тебе придётся переодеться, милая. Эта одежда не подходит для дела.- Какого дела?- Твой новый костюм в спальне, на кровати. Поехали, по дороге расскажу.Он исчез так же неожиданно, как появился.Кажется, моя мечта сбылась… Посидев в оцепенении несколько секунд, я захлопнула ноутбук и побежала наверх.* Стихи У.БлейкаВ полях порхая и кружась,Как был я счастлив в блеске дня,Пока любви прекрасный князьНе кинул взора на меня.Мне в кудри лилии он вплел,Украсил розами чело,В свои сады меня повел,Где столько тайных нег цвело.Восторг мой Феб воспламенил,И, упоенный, стал я петь...А он меж тем меня пленил,Раскинув шелковую сеть.Мой князь со мной играет зло.Когда пою я перед ним,Он расправляет мне крылоИ рабством тешится моим.Перевод С. Я. Маршака