Моя реальность такова... (1/1)

—?Шелли?Николас стоял на пороге комнаты, погруженной в блаженный полумрак дождливого дня. Всю ночь гремела гроза, свежесть пришла на смену духоте?— и состояние значительно улучшилось. Эмоциональное и физическое. Райдер ощущал, как накопленная тяжесть спала, несмотря на нелегкий сон. Он никогда не любил грозу. Откидывало к не самым приятным воспоминаниям.Теперь землю терроризировал сильный ливень. Час дня. Окна зашторены, плотная ткань раскачивалась от рвущегося в помещение сильного ветра. Приятный аромат, приятный шум, атмосфера спокойствия. Необычно ощущать умиротворение во время штормового предупреждения. Но гораздо привлекательней мир без людей, без производимого ими шума.В одеяле пряталась Шелл. Она не встала в привычное время, что не удивительно: после алкоголя, особенно вина, девушка долго раскачивается, и еще не скоро сможет заставить себя подняться, умыться. Все привычные действия в данный момент для неё?— настоящий труд. Алкоголь раскрывал её искренние эмоции, которые она умело утаивала внутри себя. В чем-то употребление было полезным?— таким образом, Николас имел возможность понять, что она чувствовала на самом деле. За этой вечной улыбкой.Но с другой стороны Шелл тяжело переживала собственные чувства.Райдер видел только рыжую макушку, спутанные волосы на подушке. Все остальное тело пряталось от мира. Наверное, она еще спала, но сон этот был ?пресный?. Он не даровал ей сил, оставлял вялой и изнеможенной. Все тело бросало в жар. Но вылезти из-под одеяла Ниллс не собиралась.Ник подошел к кровати, оперся на её край, чуть склонившись над ?гусеницей в коконе?. Стоял, слушал её еле уловимое дыхание. Хриплое, сбивчивое. Главное, чтобы не заболела. И не потому, что какое-то время пребывала на прохладной улице под мелким дождем. Чаще люди заболевают от эмоциональных переживаний. От своих же тяжелых мыслей и спутанных чувств. Сам Николас был одним из таких. Все его тяжбы со здоровьем вызваны не столько его режимом питания, сколько нерешенными психологическими проблемами, которые со временем лишь усугубляются, видоизменяются.Наверное, поэтому так важно больше внимания уделять своему ментальному здоровью. Или хотя бы не забывать о нем.Забавно. О состоянии Ниллс Райдер помнил. На свое?— забивал. В этом, по-моему, все Райдеры.—?Уже полдень,?— Ник присел на коленки, пальцами играя с локонами рыжих волос. —?Ты встанешь? —?Не усмехнулся, но попытался произнести со смешком:?— Или мне подпихнуть?Девушка еле пошевелилась в одеяле, но на этом все. Она лежала спиной к парню и сильнее втиснулась в матрас, сжавшись в комок. Райдер накрутил прядь на пальцы. Ладно. Еще не время. Лучше оставить Ниллс в покое. Как она давала ему время приходить в себя.Сезанна Майл вернулась в дом с террасы промокшая. Наверное, её охватывал такой же сильный жар, как Шелл, хотя без сомнений чувствовала она себя гораздо хуже Ниллс. И выглядела. Она совершенно не заботилась о своем внешнем виде?— это было ей свойственно. С некоторых пор. Её не заботила несвежесть макияжа, одежды. Сейчас, конечно, на бледной коже не было ни единого намека на ту же старую подводку или тушь?— ей помогли умыться, принять душ, как только она проснулась. Помогать пришлось Николасу. Дилан по-прежнему не знал, как проявлять свою поддержку, чтобы не переступить черту. Лучше ему просто просить кого-то другого, как обычно делал Ник, но парень отдаленно понимал, что долго так продолжаться не может.Майл вошла на кухню, огромная мужская футболка на ней висела мешком, скрывая оголенные ноги. О’Брайен, стоявший у холодильника, обернулся, проводив девушку вниманием до стола. Сьюз села на стул, облокотилась на деревянную поверхность и вперила лоб в ладони, опустив голову. Свет намеренно выключен, но она все равно не переносила внешний мир, который всегда излишне ярок для неё. Дилан отвернулся, постоял перед открытыми полками, какое-то время без толку рассматривая заготовленную бутылку воды. Вынул её, закрыл дверцу. Разлил ледяную воду в две кружки. Опять замер, глядя на воду. Наверное, не стоит пить такую холодную… нехорошо для желудка. Разбавил кипятком.На кухню вошел Николас. Окинул вниманием Майл, встал рядом с Диланом, который протянул ему одну из кружек. Не знал, зачем, обычно это работа Шелл?— заботиться о водном балансе в организме Райдера.Ник принял кружку, отпил немного и задумчиво уставился в затылок Сьюз, заговорив о Ниллс:—?Она не встанет в ближайшие часы.—?Главное, чтобы в итоге встала,?— Дилан допустил смешок. —?А то мне одного унывающего дерьма хватает.Райдер остановил кружку, опустил её от лица, сощурился и глянул на друга:—?Ты обо мне?—?Схватываешь налету,?— прыснул, помешивая воду в кружке.Просто поставь её перед Сьюз и успокойся. Ведешь себя придурковато.Дилан со вздохом подошел к столу, опустил с тихим стуком кружку перед Майл. Никакой реакции с её стороны. Все, на что она способна распределять остаток сил, это дыхание.Райдер попивал воду, наблюдал за тем, как крупные капли разбивались о стекло окна. По ту сторону происходила какая-то стихийная чертовщина. Но она вызывала потрясающее успокоение.Дилан достал с полки аптечку?— надо вручить Сьюз что-нибудь для вывода токсинов из организма, иначе её еще долгое время будет мутить. Парень вяло рылся в препаратах, когда сбоку прозвучало тихое:—?Эффи выходила?О’Брайена моментально охватило напряжение. Вопросы об Эффи всегда приводили к одному…—?А можешь…—?Нет,?— Дилан отрезал резко, чем немного сбил и без того не боевой, не уверенный настрой Николаса?— мало того, что ему тяжело вообще говорить о сестре, так еще и друг так жестко осекает.Райдер уперся взглядом в пол?— не был готов к подобной реакции. Дилан оценил его реакцию и поспешил реабилитировать ситуацию:—?Не пойду,?— нужно объясниться. —?Хватит,?— продолжал бесцельно перебирать лекарства, хотя уже отыскал необходимые. —?Когда-нибудь придется начать. Иди и сам проведай. —?И зачем-то повторил основную мысль:?— Когда-нибудь придется.Николас прекрасно понимал смысл его слов и поступка, потому никакого негатива и раздражения не испытал в ответ. Только на себя.Райдер еще потупил в окно, допил воду, поставил кружку на стол и с хриплым кашлем покинул кухню. Дилан прислушивался к шарканью его ног, опершись руками на край столешницы.Со двора вернулся Кристиан. Он выглядел, в отличие от Майл, свежо и даже немного бодро?— сразу видно, кто из них устойчив к употреблению. О’Брайен бросил на него неодобрительный взгляд. Крис, почесывая пресс под футболкой, прошел к столу, второй рукой проводя по волосам. Зевнул, широко раскрыв рот. Встал напротив Сьюз. Закрыл рот. Сонно изучил внешний вид девчонки и сел напротив:—?Странно,?— хмыкнул, привычно поддерживая наличие сарказма в голосе,?— думал, у тебя есть иммунитет к подобному.Майл не реагировала, оставалась в себе, в своих неприятных ощущениях, не желая кому-либо демонстрировать свои эмоции. Продолжала скрывать лицо, кажется, в её голове был полнейший кавардак, но в данный момент мысли молчали, не издавали лишнего шума, так что отчасти Сьюз ощущала себя получше, чем в обычном состоянии.Уголки губ Кристиана напряженно опустились. Он чуть наклонил голову к столу, пытаясь разглядеть лицо Сьюз:—?Не умирай. Иначе Ник оторвет мне яйца.Шутки не прокатывали. Атмосфера сохраняла колкость, наверное, поэтому Дикенс в полной мере проникся чувством вины, что обычно ему не свойственно. Давящие мысли выполняли свою задачу, даже презрение во взгляде О’Брайена смогло добраться до нужной части мозга Криса. Он отклонился назад, прижался спиной к стулу, пальцами застучал по поверхности стола. И смотрел куда-то под свои вытянутые ноги. Неясно, о чем размышлял. Главное, наконец, заткнулся.Дилан, сохранив суровый вид, развернулся и положил рядом с кружкой Сьюз две таблетки, обязанные облегчить её состояние. Девушка вовсе опустила лицо, спутанные волосы скрыли его от лишних глаз. О’Брайен вернулся к плите, пытаясь вспомнить, как приготовить кашу для Шелл, да чтобы та не отравилась, а Кристиан уложил голову на руки, продолжая смотреть в макушку Майл. Сквозь некачественно окрашенные волосы проступали насыщенные темные пряди. Темно-каштановые. Парень усмехнулся краем губ.Брюнетка. С шоколадным цветом глаз. По-моему, ей очень даже к лицу естественный оттенок?— раскрывает и дополняет ее мерзкий взрывной характер.Это все иллюзия разума?— Николасу казалось, он добирался до комнаты Эфф целые часы, подолгу топчась на каждом углу, на каждой ступеньке, у каждой стены. Все надеялся, что ему не придется самостоятельно разговаривать с сестрой, но, кажется, сегодня некому поручить данную миссию.Встал напротив двери. Оглянулся по сторонам. Прислушался к тишине, царящей на этаже. Она его угнетала. В шуме было бы гораздо проще действовать, а так он слышал каждую свою напряженную мысль. Провел ладонью по шее, скользнул к волосам на затылке. Взгляд прыгал от пола к порогу двери. Тревожность возрастала с каждой пройденной минутой его бездействия. Кажется, он вспотел…Это копание в голове излишне. Надо просто взять и сделать.Поднес ладонь, костяшками намереваясь постучать по деревянной поверхности, но вновь замер. Нет. Наверное, он не готов…Дверь распахнулась как-то резко, неуклюже, будто человек по ту сторону не до конца контролировал силу своих действий, но в последний момент успел ухватиться за ручку, чтобы предотвратить грохот. Девушка даже издала жалобный писк, споткнувшись о порог комнаты.Голова Эффи разрывалась от ноющей боли, в желудке происходил какой-то переворот. Все, что ей было необходимо,?— душ. Прохладный. Да, не стоило ей налегать на алкоголь, но не умеющие пить, как правило, не умели останавливаться. Райдер-младшая уж точно не знала меры в употреблении. С одной стороны, ей явно не хорошо, с другой?— она еще помнила ощущение легкости, вызванное алкоголем. Легкости, которое ей часто необходимо.Девушка, прижав одну из ладоней ко лбу, шагнула вперед и притормозила, уставившись на Николаса. Тот, успев отшатнуться и избежать получения дверью по носу, с похожим безразличием смотрел на неё. Сразу видно?— одного дерева яблоки. Безвкусные в выражении эмоций по отношению к друг другу.Неловко. Как всегда.Эффи замельтешила взглядом. Молчание. Копание в голове…—?Как Шелл? —?девушка нашла, за что ухватиться, чтобы придать ситуации какой-то смысл.—?Еще валяется,?— Ник бодро?— насколько это возможно?— тоже зацепился за тему, надеясь сгладить углы…Но снова молчание.?Просто спроси, как она себя чувствует…?Эффи зачем-то кивнула?— кому-то. Наверное, своим мыслям, и закрыла дверь, с полотенцем в руках направившись в сторону ванной комнаты. Николас потупил в стену. Кулаком ударил об кулак, прислушиваясь к скользящим шажкам сестры.?Просто спроси её…?Часто заморгал. Эффи исчезла за дверью ванной комнаты, тихонько прикрыв её до щелчка.Надо бы починить замок…Николас нахмурился, отступил от комнаты сестры и вскинул взгляд в потолок, с болью в висках пропустив тяжелый вздох.Надо было просто спросить…—?Блять,?— проронил в тишину и снова ударил кулаком об кулак, бесцельно затоптавшись на месте.Началось то самое моральное скитание. Куда податься? К Шелл. Забота о ней помогала Нику справиться с чувством вины.Перед сестрой.Эффи оперлась руками на край раковины. Вода шумным потоком стекала в трубу, девушка не наблюдала за этим процессом, её тяжелые веки напряженно сжимались, отдаваясь нервной дрожью в тканях тонкой кожи. Старалась дышать ровно, глубоко, дабы подавить рвотный рефлекс. Живот вздулся, она даже не могла выпрямиться, немного подсобраться?— попытки вызывали резкую и колющую боль в кишечнике. Да. Отравление на лицо. То, к слову, приобрело не просто бледный оттенок, а какой-то зеленоватый.Взглянула в зеркало. На свое отражение. И не подавила мысль, которая обычно легко поддавалась контролю.Уродина.Мать говорила, самокритика?— это хорошо, но она забывала уточнить одну важную деталь. Самокритика должна быть здоровой. А у Эффи выработалась явно болезненное отношение к себе. И речь вовсе не о внешних данных. Она… почему она испытывала постоянное отвращение к своему нутру. Непринятие чего-то, что существовало внутри неё.Моргнула. Глаза красные, наполненные слезами, но причин для них?— нет. Верно? Девушка по-детски принялась вытирать веки, шмыгнув и подавившись слюной. Но эмоции не затихали. Усмирить их не представлялось возможным в данный момент.В чем дело? В чем причина твоего пожизненного уныния? Всё ведь в порядке, у тебя всё хорошо.Просто никому нет до тебя дела.Эффи хмуро терла щеки, веки, добиваясь болезненной красноты, но физический дискомфорт не спасал, и девчонка накрыла ладонью глаза, второй рукой отыскала край раковины, чтобы иметь хоть какую-то опору.Да что с тобой?Хрипло вдыхала, шмыгала и прерывалась на кашель, когда вдруг осознала, что молчаливые слезы переросли в довольно громкий плач.Тише, ты. Всё в порядке.Всё хорошо.—?Всё хорошо,?— Николас немного жестко гладил Шелл по спине, пока та, скрывая лицо в одеяле, тихо мычала, не имея сил подавить слезы. Парень стрельнул вниманием в сторону окна, за которым продолжала бушевать стихия, зачем-то оглянулся на дверь, прислушался. И снова подарил всего себя Шелл Ниллс, повторяя истину:—?Всё у тебя в порядке.В конкретный момент времени у Шелли всё хорошо, но демоны прошлого так просто не оставляют, тебе ли не знать, Райдер.Дождь бил под наклоном, ветер несильный. Майл больше часа сидела на террасе, двери чуть раздвинуты, впускают свежесть в помещение. Так спокойно и хорошо.Её руки обнимали колени, прижимали к груди, нос упирался в голую кожу, пахнущую почему-то мятой, наверное, Николас использовал свой гель для душа. Странно осознавать, что она так мирно воспринимала воспоминания о том, как кто-то помогал ей принять душ. Наверное, не считала Райдера парнем.Взгляд не скользнул в сторону, продолжил следить за каплями воды, собирающимися у края террасы?— капало с навеса. Не среагировала на шаг за спиной: Дилан присел чуть позади, сложив ноги в позе йога, и глянул на профиль Сьюз?— девушка тут же отвернула голову, исключив возможность чужого внимания.Потому что она раздавлена. Своими же мыслями. Она, конечно, не рыдала в голос, но глаза её пульсировали и горели от скопившихся, каких-то ядовитых слез.О’Брайен опустил кружку горячего чая на деревянный пол, оперся руками позади себя, чтобы чуть отклониться назад. Понаблюдал за тихой девушкой и почему-то усмехнулся, вдруг поймав и обработав скользкую мысль.Интересно, Эффи себя как чувствует? Решился ли Ник проведать её?Ночной короткий разговор с младшей представительницей Райдеров засел в голове.?Чем я хуже???Почему все любят Шелл??Дилан в задумчивости положил ладонь на затылок Сьюз, принявшись мять кожу её шеи, что, конечно, девушка не смогла проигнорировать в силу своих неоднозначных чувств к парню. Нет, наверное, она не испытывала к нему что-то конкретное и определенное. Ей просто нравилось чувство комфорта рядом с ним. Удивительно, как время меняло мнение. Жалкий год превратил О’Брайена в совершенно другого человека, и Сьюз не знала, как ей реагировать.Ей просто хотелось, чтобы он был рядом, чтобы вел себя с ней, как с Шелл.Как старший брат. Как человек, которому она не безразлична, который о ней думает и заботится. Как настоящая семья.К сожалению, пока что Майл не могла так четко разграничить собственные чувства, но в одном она уверена?— в своем эгоистичном желании быть центром его внимания.Эффи сидела на краю ванной, пальцами перебирала ткань влажного полотенца, иногда умывала лицо, красное и пылающее. Иногда, облокотившись на раковину и прижав ладонь ко лбу, девушка умудрялась задремать, но болезненные ощущения в животе возвращали её в реальность, в которой она по-прежнему пребывала наедине с собой.Она безусловно любила свой мир, но… в последнее время ей хотелось почувствовать поддержку. Иногда такое желание проскальзывало, но девушка быстро отметала его. Зачем теплиться мыслями о том, что скорее всего исключено и в принципе не могло присутствовать в её жизни? Парадокс, осознав который Эффи не смогла примириться с чем-то конкретным. Ей хотелось бы быть с человеком, иметь отношения и отдаваться им, но одновременно с тем она так этого боялась, избегала и часто отрицала необходимость быть нужной.Эффи хотела романтичных отношений, самых обычных, но она совершенно не видела себя во ?взрослых? отношениях. В сексуальных. Ей бы… не хотелось вступать во взрослую жизнь. Она держалась за ребенка внутри себя, эта некая невинность придавала её рассудку легкости. Но как только мыслями погружалась в прошлое, в те самые телесные контакты, снова охватывал ужас, вялость, тяжесть.Если бы Эффи поделилась с кем-то своими ощущениями, ей бы подсказали, что, вполне возможно, она асексуальна, но гетероромантична, хотя эти понятия имели свои нюансы, но девушка хотя бы заинтересовалась и попыталась почитать литературу на тему сексуальной предрасположенности и влияния трагических событий на самовосприятие человеком своего тела. Открыла бы простую истину: чувствовать подобное?— нормально. Но Райдер не с кем говорить. Поэтому она продолжала сражаться с собой, полагая, что если она?— не как все, значит, с ней не все в порядке.И ей просто надо расслабиться, успокоиться и, наконец, ?повзрослеть?, чего все вокруг от неё так яро требовали.***Моя реальность такова…?…любви нет?Кристиан не всматривался в лицо мужчины?— старого доктора местного дома престарелых,?— его взгляд пронзал, проходил сквозь, мимо. Голос врача хриплый, отдаленный. Парень держал в руках выписку с указанием обследований, расценками и, главное, долгом за три месяца содержания. Мял желтого оттенка бумажку пальцами с порванными мозолями, костяшки были разбиты, но уже не кровоточили.Бледный безрадостный коридор пропах медикаментами. Крис чуть повернул голову, взглядом скользнув в окошко двери палаты. Его вниманию открыта капельница, аппаратура, издающая тихий писк?— давление. Ее сердце все еще билось. Мимо окошка прошла медсестра в светло-зеленой форме. И голоса. Тихие. Но их достаточно, чтобы создавать раздражающий шум.В глазах Криса?— пустота. Настолько его внешний вид безэмоциональный. Наверное, он действительно ничего не чувствовал. Или не желал чувствовать.У его бабушки слабоумие. На лекарства не хватало денег. Точнее, их попросту нет. Он не справлялся. Он должен был ответить заботой на заботу. Но даже не способен заплатить чужим людям за уход.Опустил взгляд на листочек со счетом. Нахмурился.Ничего. Есть еще три месяца. Он сможет заработать достаточно денег. Он обязан позаботиться о бабушке. О человеке, который заменил ему обоих родителей.Ни отца, ни мать он никогда не видел, не знал, и не хочет знать. Только слышал какие-то истории и воспоминания от третьих лиц. Ему неинтересны люди, которые никогда не появлялись в его жизни. Серьезно, никогда. С самого рождения он был под опекой бабушки. И теперь она совсем плоха, а он… Ничего не мог сделать, чтобы облегчить её состояние.Как человек, который не был любим собственными родителями, способен верить в искренность любви со стороны чужих людей? Глупость. Любви?— нет.Есть только обязанность. И Кристиан обязан сделать все, что в его силах, чтобы отплатить бабушке за заботу и содержание. Он делал это не от любви к ней.Она его тоже не любила.?…жизнь черна?В этом мире нет искренности и чистоты. В этом мире нет ничего светлого. Только пошлость и повсеместная извращенность мысли. Кажется, даже оттенки окружающей действительности померкли за столько лет скитания и морального бурения собственного сознания.Этот мир?— сплошная чернота. Судьба Сьюзен тому доказательство.Сезанна сидела за чужим столом в чужой кухне, смотрела в чужое окно на чужое голубое небо.Здесь нет ничего, что могло бы принадлежать ей. В этой реальности нет ничего её, ничего для неё.Потягивала никотин. Выглядела задумчивой, омраченной какими-то мыслями, но это не так. В её голове?— тишина. И эта пустота раньше пугала. Теперь же ей даже на отсутствие мыслей плевать.Ей на все плевать.Пальцы ладони медленно скользнули по груди к кулону. ?Серебряная слеза Сьюзен?. Так она прозвала его. И вот уже много лет носила рядом с сердцем, чувствуя, как он собирал все её негативные эмоции. Шея болела, кажется, с каждым годом кулон все тяжелее.Девушка не обратила внимания на вошедшего Дилана. Честно, она его даже не заметила, погруженная в собственную тишину. Не ту, что способна подарить успокоение. В ту самую звенящую, от которой сильно раскалывалась голова.О’Брайен быстрым взглядом оценил выражение чужого лица и остановился у окна, распахнув форточку, обернулся к столу, решительно выдернув из ее пальцев дымящуюся сигарету:—?Шелл не разрешает курить, ты знаешь,?— потушил о свои костяшки и бросил в урну. Сьюз, наконец, отмерла, оседая вниманием на профиле парня, который обошел стол, ладонью поворошив свои волосы:—?Не провоцируй ее ближайшие дни,?— открыл холодильник и достал банку безалкогольного пива. —?Иначе Ник выставит,?— с намеком глянул на подругу. Девушка молча отвернула голову, продолжая бесцельно сидеть за столом. Дилан вскрыл банку с характерным пшиком и оставил Майл одну. Она опять погружена в уныние, пускай сама для себя это отрицала. Считала, что ничего не чувствует. Но на самом деле, девушку атаковало множество эмоций.?…я хочу быть счастливой?Без положительной мысли Шелл не была бы способна нормально жить. Позитивное мышление, возможность видеть хорошие стороны, находить светлое в окружающем мире?— все это помогает ей двигаться дальше. Мысли о лучшей жизни наполняют её силами.Желание просто быть счастливой.Девушка сидела на паркете в комнате перед открытыми балконными дверями, через которые проникала утренняя свежесть. Стихия бушевала весь вчерашний день, ей на смену пришло спокойное солнце, не жарящее, не испепеляющее. Теплые лучи касались кожи коленок. Шелли прижалась плечом к стене?— прохлада. Прикрыла веки. Ей гораздо лучше. Рядом зачем-то валялись учебник и карандаши. Попыталась создать вокруг себя атмосферу продуктивной работы, чтобы постепенно прийти в себя.Для Ниллс важно работать на будущее. Возможно, она слишком много отдавала мыслям о том, что ждет её впереди, слишком переживала о том, что будет через год, через месяц, на следующей неделе, завтра… Она старалась концентрировать внимание на реальном времени, но в таком случае у неё развивалась паранойя.Шелл медленно перевела взгляд, когда до ушей добрались голоса: Дилан и Николас вошли в комнату, разговаривал тихо, почти шепотом. Ник, не прерывая беседы, наклонился к девушке, вручив кружку с теплой водой. Ниллс вяло приняла?— тело все еще плохо слушалось. Но смогла улыбнуться. Правда, Ник не обратил на её ответ внимания, он обычно избегал реакции на свои действия, особенно, если эти действия несли в себе его светлые чувства.Наверное, он слишком смущается собственных поступков, в частности, проявления нежности.Забавно. Он стеснялся этого не только перед Шелл или Диланом. Он скрывал это от самого себя.Шелли продолжила молча наблюдать за парнями: у них подозрительно хорошее настроение. Обычно, так и происходило: если Шелл впадала в уныние, ребята занимали её позицию ?позитивных кретинов?. Смена ролей?— их обязательство перед друг другом.Девушка прижала кружку к щеке, слабо растянув губы при виде глупого подстебывания: Дилан в этом хорош, у него куда оригинальнее получалось подстегивать Николаса, в этом плане Райдер ему уступал.?…я хотел бы быть проще?Николас устал угождать. Устал быть тем, кем не являлся. Его выматывала необходимость быть другим ради человека, который ему важен.Парень опустился на паркет, поднес банку пива к губам, сделал медленный глоток. У него одышка. Любая физическая активность в последнее время давалась с трудом. Сразу начинало тянуть в районе желудка, усиливалось чувство тошноты. Бывало, он не мог разогнуться?— резкая боль в животе не позволяла. Ко всему прочему сейчас его мучило головокружение. Наверное, дело в его плохой физической подготовке.Парень прижал прохладную банку ко лбу?— мысли горели, в голове пожар. Если честно, ему не хотелось вставать сегодня с кровати, но если он позволит себе дать слабину, то сразу вызовет подозрения и беспокойство. Его самого не заботило собственное здоровье?— ментальное и физическое?— но Шелли с Диланом начали бы переживать. Ему этого не надо.Николас Райдер хотел лежать. У него нет сил. Нет аппетита. Он почему-то такой уставший, хотя впервые за долгое время проспал больше десяти часов. Но проснулся абсолютно раздавленным.Отвлекся: Шелл вяло засмеялась, повалившись набок, когда Дилан проник под ткань её одежды холодными руками. Девушка, еле шевеля губами, пообещала закормить парня до смерти, а тело использовать в качестве удобрения для растений. Райдер слабо улыбнулся: Шелл кое-как сражалась, вовсе легла на пол, а О’Брайен сел сверху, продолжив свою пытку, полагая, что физическая встряска быстрее приведет девчонку в чувства. Её тонкая… эм… ночнушка? Ник не знал, платье это или сорочка, больше похоже на последнее. Ему не нравилось, когда девчонка носила подобное в присутствии других, при этом не утруждаясь надевать лифчик. Вряд ли тем самым она намеревалась привлечь определенное внимание, да и Дилану Ник доверял больше, чем себе, но все равно его терзала объяснимая ревность. У этих двоих хорошо слаженная дружба.Николас внимательно наблюдал за их поведением, за улыбками, прикосновениями друг к другу, за тем, как Дилану легко удавалось поддерживать общение с Шелл, и в очередной раз испытал зависть.Хотел бы он быть проще. Чтобы чаще слышать ее смех.?…у меня нет прошлого?Из эмоционально нестабильного, на все кладущего болт парня с сексуальной неудовлетворенностью во вполне адекватное создание, лишенное половой принадлежности. В первую очередь он сам так решил?— начал отрицать себя, как человека конкретного гендера. Ему проще существовать в гармонии с собой, не отдавая отчет о том, что он парень.Психологическая болячка Дилана О’Брайена привела его к чувству вины за собственный пол. И он по-своему справлялся с самоотрицанием. Благодаря этому мог свободнее общаться с Шелл?— теперь не полагая, что может причинить ей вред, потому что он мужчина, свободнее общаться со Сьюз, зная, что не станет использовать её в сексуальных целях, потому что он мужчина. Знал, что не причинит вреда Эффи, потому что он мужчина.Потому что теперь он?— не мужчина. Он просто человек. И ему по душе быть просто человеком.Нет, иным созданием.Конечно, все эти внутренние сдвиги выходили за рамки нормы. Он это понимал. Ему стоило бы обратиться к специалисту. Но, все же, отрицание половой принадлежности помогало ему отрицать собственное прошлое.Если бы кто-то узнал о его мыслях?— серьезно затревожился. Потому Дилан ни с кем не делился. Даже с Ником.?…мой мир помогает мне выживать?Её мир?— всё для неё.Вечно витающая в облаках Эффи Райдер не видела в своем мысленном путешествии ничего дурного, вполне возможно, именно эта особенность характера лишала её нормальной социально-активной жизни. Но в нужный момент являлась неоспоримым спасением.Фантазии, мысли?— её крепость в момент дискомфорта?— любой ситуации, которая требовала от неё терпения. И молчания.Девушка пальцами играла с клавиатурой ноутбука, погруженного в сон из-за долгого отсутствия взаимодействия. Темный экран отражал её лицо, но она не могла разобрать своих черт, не хотела знать, какие эмоции выражались ярким пламенем, а какие не имели непосредственной свободы. Те, что всегда сидели в глубинах сознания, но были одними из самых сильных.Нет творчества, значит, нет счастья.Нет творчества, значит, чувствовать себя бесполезной.Написание, как смысл. Всего. Глупо ограничивать свою жизнь, связывать её с чем-то одним, но для Эффи важно выражение мысли и чувств, потому так необходимо творить.Творчество?— выход её собственных эмоций.Она не была готова столкнуться с мнением, которое погубило её вдохновение, стремление поменять свою жизнь, которое и без того держало девушку на краю пропасти.Лучше быть романтичной и наивной соплячкой с прогнившим розовым мозгом, чем терпеть этот мир таким, каким она его видела. Эффи Райдер вовсе не глупый ребенок. Она хочет быть глупым ребенком.Оставив позади все свои кошмары.Голоса забрались в комнату через открытую форточку. Девушка оторвала взгляд от экрана, прислушалась и сползла ногами к полу, встав со стула. Медленно подошла к подоконнику и отодвинула штору, запустив в помещение свет дня. Слегка нахмурилась, лучи слабо коснулись лица. К озеру вышли трое: Николас, Дилан и Шелл. Ниллс без желания шаркала босыми стопами по мягкой траве, пока Райдер держал её за руку, подводя ближе к краю берега. Рядом с озером находилась площадка, и Шелл потянула ребят в её сторону, хотела как можно скорее присесть, ноги, если честно, особо не держали, да и вообще она предпочла бы не покидать дом в таком состоянии.Села на качели и весело подергала ножками навесу, Николас встал рядом и принялся раскачивать её, из-за чего улыбка Шелл невольно стала шире. Райдер выглядел непривычно: он слабо растягивал губы, выражал что-то иное в глазах. Всё ради Шелл? Дилан остановился напротив и в шутку начал пытаться схватить её за пятки, отчего Ниллс вовсе визжала, смеялась, не в силах впадать в большую апатию.Эти двое стремились её вытянуть.Эффи отошла от окна, отпустив штору. Мягко опустила руку и пальцами сжала ткань своей футболки. Взгляд устремился в пол, внимание продолжило цепляться за шум со стороны улицы.Почему? Почему она?— другая? Чем она хуже? Что она сделала не так?Почему, черт возьми, никто не замечал её боли?И не замечает её саму до сих пор??…мы одиноки?Большая ухоженная квартира. Светлая, убранная, в целом приятная. Центр города, за окном шумела жизнь, но в стенах почему-то не чувствовалось того же бурления. Здесь все замерло, казалось отдаленно искусственным. Даже цветы в горшках?— и те ненастоящие. Белый свет ламп резал глаза. Женщина с убранными в пучок волосами, в строгой белой блузке и черной юбке-карандаш моргала, пытаясь побороть дискомфорт, и продолжала ковырять салат, ела без желания, просто потому что надо. Напротив сидел мужчина. В своей внешней строгости не уступал жене, лицо с жесткими чертами, но взгляд по-прежнему мягкий, как много лет назад, только теперь все былые эмоции зарыты в глубинах тела. Он поглядывал на женщину, когда та отвлекалась и долго изучала что-то в стороне панорамного окна. Её лицо не выражало ничего. Оно всегда было таким. Она всегда была закрыта. Но его тяготило желание пробраться ей под кожу. До сих пор, хотя после стольких лет он уже потерял надежду. Они были женаты, у них двое детей, но мужчина до сих пор не знал её.Выбрать отношения с Миленой означало быть обреченным на одиночество. Несмотря на понимание данной истины Татчер остался верен своим чувствам и сам со временем закрылся, погрузившись в себя. Он всё ещё любил её. Но не мог ответить на один простой вопрос?— любит ли она его?Их отношения?— своя история. Их прошлое?— отдельный мир, который приоткрыл бы первопричины создавшейся ситуации в семье. Они тоже когда-то были молоды, совсем подростки со своими проблемами и стремлениями.А теперь…Милена, наконец, ощутила чужое внимание и перевела на Татчера спокойный взгляд. Мужчина ткнул в тарелку вилкой:—?Вкусно.Женщина моргнула, опустив внимание на незамысловатый салат из огурцов и помидоров?— она совсем не умела готовить,?— и пожала плечами, вернувшись к еде:—?Да.Они играли роль. Сначала для других, теперь и для самих себя. Им так проще. Не обсуждать, просто существовать.***Домик на окраине Милфорда, в самом отдалении от подобия городской жизни. Обставленный, но одновременно с тем?— пустой. Какой-то отсутствующий.Парень открыл холодильник, вынул полуфабрикат?— просто разогреет и поест. Встал напротив микроволновки. Ждал, таймер противно пищал, отсчитывая секунды, свет лился теплый, нездоровый, запах еды быстрого приготовления не заполнял кухню. Она ничем не пахла. Или же это он перестал ощущать ароматы? Вполне возможно. Это многое бы объяснило.Провел ладонью по светлым волосам, обычно голубые глаза после сна выглядели серыми. Перед тем, как выйти в люди он приведет себя в порядок, но наедине с собой ему не требовалось быть идеальным. Тем, кем он должен быть.Неряшливо бросил разовую тарелку на стол, взял пластиковую вилку, сел и принялся без аппетита есть. Он не любил мыть посуду, не видел в этом должного смысла. Как и в уборке. Вокруг столько пыли. Все равно вот уже который год один.Если не всю свою треклятую жизнь.Жевал. Медленно. Смотрел в стол. Не слышал шума с улицы. Он привык не замечать мир.Дерек Доун Шаррен вынул телефон из кармана мятых штанов и, не переставая жевать, принялся набирать сообщение Эффи. Его эмоции смотрелись так же пресно, какой была на вкус еда. Безвкусный, не знающий, чего ему требовалось, чтобы почувствовать себя счастливым.Может, он привирал, может, правда не понимал. Вряд ли лицемерил, люди редко осознавали свои особенности, вызванные жизненными обстоятельствами, и только терапия способна помочь им разобраться в себе.Но в данный момент все с ним ясно. Ему нужно одно.?…мне нужен человек?