Глава 1 (1/1)

Впервые просыпаюсь не под раздражающий звон будильника. Столько лет: школьных, затем студенческих я вставала исключительно в шесть утра. Даже в выходные и на каникулах от меня требовалась полная дисциплинированность в вопросе обучения. Развитием движет продуктивность?— в чем-то моя мать права, ведь ежедневным трудом она добилась таких высот, как и отец, вот только у них получается при этом хранить свои нервные клетки. У меня, думаю, с этим беда. Не выходит не переживать, не тревожиться. Я отличаюсь особой эмоциональностью, в то время как остальные члены семьи удивительно скупы в этом плане.Взять хотя бы Николаса. С каким безразличием он тогда сообщил о своем решении. Или Капитан, который без жалости отказался брать с улицы принесенного мною щенка. Или отец, который… в общем, неважно. Нескладная я и неуместная.Так вот, просыпаться не по будильнику?— дело неописуемой радости, дарующее не только прилив сил, но и вдохновения. Нервы не вытягиваются по струнке, головная боль не стучит в висках, мысли не начинают хаотично нестись одна за другой?— пробуждение выдается ?здоровым?.Приседаю на воздушной кровати, тяну руки к потолку и с наслаждением издаю нечто похожее на писк. Завершение ?потягушек??— громкий выдох. Опускаю руки, подтянув колени к груди, и окидываю сонным вниманием комнату.Одно слово?— спокойствие. Умиротворение живет в каждом углу. Балконная дверь приоткрыта?— в помещение лениво втекают ароматы поздней весны. Хотя уже июнь, но на дворе продолжает главенствовать май?— один из самых приятных месяцев в году. Люблю конец весны и раннюю осень.С улицы доносятся птичье трели, запахи зелени, стрекотание насекомых, журчание реки, впадающей в озеро. Обнимаю колени руками, склонив на них голову, и прикрываю веки, погружаясь в звуки, в ощущения, пропуская в себя, под кожу, и глотаю свежий воздух, тут же растянув губы в улыбку. Мне так этого не хватало в душном, забитым людьми, высотками и машинами Нью-Йорке. Физически и морально там у меня не было возможности протолкнуться. А здесь я чувствую себя так уединенно, отданной самой себе.Открываю глаза, выпрямляюсь и хлопаю себя по щекам до легкого румянца.Пора браться за работу.На тумбе?— приготовленный с вечера стакан теплой воды. Выпиваю залпом и вновь громко вздыхаю, встав с кровати. Тянусь в разные стороны?— руками, ногами?— тело пробуждается после сна, что-то где-то хрустит, что-то ноет, но в целом прилив сил ощутим.Босыми ножками ступаю к балконной двери и выглядываю на улицу, в который раз убедившись, что день предстоит хороший?— голубое небо, ослепительное солнце над верхушками лиственного леса, здания вдали. Голоса окружающей живности, но никак не гул машин и ор недовольных таксистов. Вряд ли что-то способно повлиять на мое настроение.Вот только за дверью раздаются громкие голоса и смех. Мое воодушевление готовится значительно потускнеть, но я мгновенно отгоняю неприятные мысли. Ничего не должно влиять на меня. Тем более кучка необразованных мальчишек.Надо умыться, причесаться и почистить зубы. Сегодня у меня много дел.Взяв все необходимое (а в частности?— щетку, пасту и личное полотенце с розочками), вооружившись крепкими нервами, выхожу из комнаты. Точнее, не совсем выхожу, а выглядываю в коридор, как пугливое животное осмотревшись по сторонам. К счастью, почти сразу понимаю, как нелепо выгляжу. В конце концов, не я здесь гость. Это мой дом, а друзья Николаса?— чужаки.Это им стоит сторониться и испытывать неудобство в моем присутствии.Решительно выхожу из комнаты. Правда ступаю всё равно тихо. Голоса льются с первого этажа. Громкие. Шелли хохочет во весь рот. Я никогда не слышала, как Николас смеется, вот теперь узнала, что мой старший брат?— не эмоциональное бревно. Хотя бы с девушкой он не так скуп, как с семьей.Подхожу к ванной (к сожалению, она в доме одна) и со спокойным видом открываю дверь, всё ещё пребывая в раздумьях касательно брата, но мыслишки быстренько затихают, предательски бросая меня на поле боя в одиночку, ведь передо мной предстает Дилан.Мы не виделись больше двух лет, а мне всё равно кажется, что ничего в нем не изменилось. Хотя он определенно возмужал и мало походит на того дворнягу-подростка. Увы, манеры его не эволюционировали. Тело растет, а сознание, видимо, атрофировалось в младенчестве.Не скажу, что испытываю дискомфорт. На мне какие-то старые мягкие зеленые штаны, мятая белая майка, волосы после сна в еще большем хаосе, чем обычно. Я прекрасно знаю, как выгляжу с утра. Но не ощущаю себя скованной. Не перед этим типом. Наверное, все те годы, что мы знаем друг друга, исключили возможность видеть в нем парня. Как бы странно это не звучало. Думаю, обо мне он схожего мнения.Единственное, что прикрываю?— грудь, прижав к ней все свои вещи. Ведь по привычке выхожу без бюстгальтера.Взъерошенные темно-каштановые волосы, след от контакта с подушкой на правой стороне лица. И эта дурацкая серьга в ухе. О’Брайен никак не меняется в лице, лишь останавливает руки, задравшие ткань футболки чуть выше живота.—?Сколько тебе лет? —?без единой эмоции интересуюсь, хотя прекрасно знаю ответ. Они с братом одногодки. Николас родился в мае, Дилан?— в январе.Парень, намеревавшийся спокойно принять душ, опускает вниз край мятой черной футболки и изображает на сонном лице улыбку:—?Двадцать два годика.—?А дверь запирать не научился? —?я привыкла общаться так с ними. Общением, правда, это не назовешь. Мы только и делаем, что подстегиваем друг друга. То, что складывалось годами, внезапно не исчезнет.Он проникает пальцами под футболку у самого ремня, чуть задрав ткань, и я невольно отвлекаюсь на это движение, чем провоцирую появление издевки в карих глазах.—?Любуешься?Вновь встречаюсь с ним взглядами, никак не переменившись в лице:—?За первый десяток лет налюбовалась. Теперь остается только терпеть.—?Значит,?— Дилан не прекращает раздражать своей улыбочкой,?— первый десяток любовалась? —?сует ладони в карманы джинсов, приподнявшись на носках.—?Флиртуешь? —?нахожу, чем парировать. Главное в наших словесных перепалках?— не подавать виду, что тебя задели. Многие годы я была той, кто проигрывает. Отныне мне больше не хочется оставаться ?жертвой?.—?Пытаюсь вежливо послать,?— парень кивает в сторону коридора, намекнув мне пойти прочь, но продолжаю упираться и стараться вызвать раздражение:—?Значит, каждую девушку, падающую в твою койку, ты на самом деле пытался послать? —?щурюсь, стрельнув взглядом в стену. Дилан зачем-то повторяет за мной?— и мы снова смотрит друг на друга. —?Непонимание?— поистине одна из главных проблем человеческих отношений,?— завершаю с умным видом, зная, как этих ребят бесит, когда я начинаю трещать без умолку.Дилан усмехается, всё же воспользовавшись тяжелой артиллерией?— делает вид, что собирается снять футболку, но с места меня это не двигает, а потому его руки вновь опускаются. Привык, что любое действие с его стороны имеет эмоциональный отклик, но за столько лет у меня выработался иммунитет. Я слишком хорошо их всех знаю. И, думает, я не видела его без футболки? По-моему, первый раз со мной произошло такое несчастье, когда еще была карапузом. Меня ничем не удивить. Ничем не смутить.—?У людей с людьми вообще масса проблем,?— он подытоживает.—?С каких пор в тебе просиживает философ?—?Мы давно не виделись.Хмурю брови, фыркнув:—?Но я навсегда запомнила твои издевки, так что ничто не разрушит твой выстроенный в голове образ.Парень стреляет в меня взглядом, встав напротив раковины:—?Какой-то у тебя негибкий разум. Не приспосабливается к новым вещам.Парируем. Ладно, кое-что и впрямь изменилось: теперь он не просто издевается. Он научился строить разумные предложения, в чем ранее был ограничен. Его хватало лишь на ?хрюшка?, ?толстушка?, ?свинка?.—?Хрюшка,?— слышу.—?М? —?необдуманно отвечаю, выпадая из своих мыслей, и, только подняв на О’Брайена взгляд, осознаю, на что среагировала. Но не позволяю себе покраснеть от злости. Такие прозвища давно не должны задевать. Я ведь уже взрослая.Не успеваю что-либо гавкнуть. Дилан подходит к двери, заставив меня с выражением ?лицо-кирпич? отойти за порог помещения, при этом крепче прижав к груди скомканное полотенце. Парень опирается локтями на край стены и наклоняется чуть вперед, вновь кивнув на коридор за моей спиной:—?Выходи,?— говорит с едким желанием поскорее продолжить свои утренние процедуры, но не проигрывает, продолжая довольно ухмыляться, иначе я бы подумала, что одержала верх в нашей перепалке. —?Ник убьет любого, кто попытается тебя совратить. А мне еще жить охота.—?У тебя бы и не вышло,?— раздраженный прищур, на который он отвечает всё той же улыбкой:—?Не для меня твоя роза цвела? —?переводит взгляд на мое полотенце.Закатываю глаза и хватаю дверь за ручку, со всех сил захлопнув. Надеюсь, по его довольной роже заехать-таки удалось.И вдруг?— Николас? Убьет? За меня? Чуть не давлюсь слюной от нелепости. Это не совсем похоже на наши взаимоотношения.Далеко не похоже.Разворачиваюсь. Что ж, умыться и на кухне можно.Спускаюсь вниз. В голове заседает надоедливая мелодия, услышанная еще вчера в здании университета?— музыку включают для студентов, завершивших сессию. Только меня из года в год эти песенки не веселили.Сворачиваю в светлую гостиную и чуть не застываю на месте, показав свою непривычку к сожительству с братом. Даже дома мы редко пересекались. Из личных причин.Николас сидит на диване, Шелли рядом, закинув на его колени ноги и кушая яблоко. Брат бросает на меня короткий бесцветный взгляд и тут же устремляет его в стену, а рыжая девушка широко улыбается, не дожевав фрукт:—?Доброе утро.Киваю, молча проходя мимо. До сих пор не верится, что мой брат выглядит, как бездомный рок-музыкант. Мама придет в бешенство. Не таким она ждет его. Интересно, у них теперь стиль ?чернее черного?? Николас обычно носил светлую одежду, а Дилан то, что есть. Теперь они оба напоминают тех уличных подростков из неблагополучных семей Бруклина. Каким являлся сам О’Брайен.Во всех неудачах сына родители винят его заклятого дружка. Мол, дурное влияние. Но Николас?— человек свободный, не думаю, что он податлив. Матери и отцу он ведь сопротивляется.Впервые жалею, что кухня и гостиная не отделены дверьми. Но судя по звукам, парочка встает с дивана и отправляется наверх. Вот и славно.Встаю напротив раковины и включаю воду, принимаясь за попытку сотворить из себя человека, а параллельно мое сознание не прекращает развивать мыслительный процесс.Сколько себя помню, родители подогревали наше с братом соперничество. Таким образом, они мотивировали нас усердно и много учиться, чтобы вырасти ?достойными людьми?. Николас во многом преуспевал, у него прекрасно выходили все те предметы технического уклона, а вот у меня ум складывался не в пользу даже элементарной математики. Мы оба стремились угождать родителям, нам нравилось поощрение, чувствовать себя лучшим, любимым больше, чем другой. Выходит, хороший результат для нас был равноценен родительской любви. Чем лучше мы работали, тем больше нас любили.Конечно, Николас с отличием сдал экзамены и поступил на бюджетное отделение в тот университет, к которому нас обоих готовили. Я поступить не смогла, на платное отделение тоже был конкурс?— и его провалила. Поэтому пришлось пойти в менее, по меркам родителей, приличное учебное заведение. Тогда, два года назад, когда мы виделись с Николасом, он бросил в мою сторону последнюю издевку: ?Ты никогда не добьешься самостоятельности?.Теперь я понимаю, почему брат последние несколько лет так старался поступить на бюджет, да еще и в университет, расположенный в другой стране. Он просто хотел выбраться из оков родительской опеки, чтобы они не могли взыграть на его чувствах вины и долга.Ничего не предвещало. Родители вздохнули с успокоением, отправив сына заграницу. Как вдруг он сообщил по телефону, что забирает документы. Его не отчислят, как происходит со мной, нет, он просто уходит. Он принял решение. Сказать, что мать и отец были в ярости?— ничего не сказать. Отныне я для них стала единственным адекватным ребенком, способным выйти в люди. Они говорят, что всегда надеялись на меня и в своих спорах делали ставку на мою кандидатуру, только вот до неприятных событий слова надежды были адресованы моему брату. Просто у них не остается выбора, кроме как опять переключиться на меня. Хотя, они всегда по-своему были зациклены на мне.Думаю, они прекрасно понимали, что мне не добиться успеха в этом деле тупо потому, что у меня не выходит мыслить, как они.Николас просто сдался?— так мне казалось. Но позже я осознала: на самом деле, он наоборот вступил в борьбу за право на собственную жизнь. Как бы сильно мы не могли терпеть друг друга, что-то в его поступке стало для меня мотивацией к действию. Когда я вдруг оказалась на краю той крыши.У меня прекрасные родители. Но… что-то в их методе воспитания не совсем гуманно.Плюю пасту в раковину и наполняю рот водой, с задумчивым видом уставившись в потолок, пока полощу.Хм. Интересно, а в какой именно момент Николас осознал свою тягу к музыке? Я-то уже много лет знаю, к чему лежит душа. Раз уж брат решил посвятить свою жизнь искусству, значит, всё серьезно.Сплевываю, смываю пасту с губ. Выключаю воду и опускаю мокрое лицо в полотенце, ощутив, как кольнуло в ребрах невралгия, ведь внезапно вспоминаю об одном условии, которое я не совсем продумала, сбегая из университета.Работа. Опускаю руки, упершись на край кухонной тумбы, и сощурено смотрю в стену перед собой, пытаясь понять, как именно сформулировать свой вопрос в Google, чтобы он выдал мне всю ту информацию, которая мне необходима для понимания данного процесса.Так, ладно. Я не обязана решать всё и сразу. Сегодня у меня другие дела. Тем более, остались карманные деньги. Но Николас прав. Нужно привыкать к самостоятельности. Это верный шаг к избавлению от родительского давления.Хлопаю себя по щекам и оборачиваюсь к окну, позволив солнечным лучам коснуться моего лица. Улыбка моментально расцветает на устах. Верно. Всё будет хорошо.Сегодня мне нужно прибраться, устроить свое рабочее место, а также подумать над идеей нового романа. Того, которого не стыдно было бы показать в редакции. Того, что не будет пылиться в памяти ноутбука, а будет способен выйти в свет.Решительно взмахиваю руками к потолку, шепотом провозгласив ?вперёд?, и тут мой живот издает неприятный тянущий вой. Касаюсь его ладонями, чуть пожамкав ?мешочек?, заработанный неправильным питанием из-за стресса, и нетвердым шагом приближаюсь к холодильнику, боясь, что кто-то заметит мгновение моей слабости. Открываю дверцу морозного шкафа и… ничего. Не вижу ничего. Ни намека на еду. Они постоянно в забегаловках едят? А откуда яблоко? Наверное из чужого сада. Здесь в округе много заброшенных участков.Живот снова заговаривает со мной, прося что-нибудь поесть.Вздыхаю, тихо прикрыв дверцу.В рюкзаке вроде упаковка крекеров оставалась…В моей комнате всегда царил порядок, поэтому надолго в ней я не задержалась: так, немного протерла пыль, развесила привезенные из университета огоньки над рабочим столом, заменила на доске ?желаний? сделанные мною фотографии и вырезанные из журналов картинки. Фотографирую я только природу. Друзей у меня не водилось с детства. Из-за сильной занятости учебой времени на общение и построение отношений с другими просто не оставалось. Один из минусов постоянного ?саморазвития?. Не скажу, что меня это сильно тревожит. Раньше, в школьные годы, у меня не было времени на расстройства касательно отсутствия подруг, я слишком была занята желанием угодить родителям, слишком разделяла их мысли, вытесняя свои собственные мнения. Наверное, последние два года в школе я начала задумываться об этом чаще, а после того, как съехала общежитие при университете, мысли об одиночестве стали посещать с раздражающей частотой. Наблюдая за всеми этими подростками, почему-то не ощущаю себя способной наладить с ними контакт. Будто просто не представляю, как это сделать. Мне не удалось сблизиться с соседками по комнате. Девушки они были приятные. Я просто не могла понять, о чем мне разговаривать. Гораздо проще было молчать. Что я и делала, из-за чего, наверное, оттолкнула, показалась замкнутой и не стремящейся к общению.Моему брату повезло в этом плане (если так можно выразиться). Он встретил Дилана, когда еще под стол ходил. И то вышло так, что наши родители подружились. Точнее мои родители с его отцом-одиночкой.В общем, не к месту грустить о том, что у тебя не выходит.Друзей мне заменили книги.Правда, порой мне кажется, что мои убеждения?— лишь попытки избежать истинных чувств.Пару раз во время разбора вещей я натыкалась на учебники по экономике, математике и прочим предметам, при виде которых у меня сразу начинало сосать в районе груди. Разгоралась тревога. Страх вновь шептал о необходимости не выходить за рамки комфорта и установок. Во избежание подобных конфликтов с собой все учебные принадлежности были погребены в шкафу под грудой сваленных вещей.Ноутбук и записная книжка на стол. Самые важные вещи для моего хобби. На самое видное и главное место в комнате. Приоритеты-приоритеты.Подхожу к кровати, пальцами проникнув в упаковку, и кладу в рот соленую печеньку, обратив взгляд в сторону распахнутых окон и балконной двери. Веет свежестью. С улыбкой предвкушаю, как буду сидеть здесь и работать над романами с полнейшим погружением в себя…Со стороны двери вдруг доносится громкая музыка, заставившая меня обронить очередной вздох.Надо. Изолироваться. Морально.Крекеры спасают от воя в желудке. Я запиваю их горячим зеленым чаем, когда, в обнимку с хрустящей упаковкой, спускаюсь на веранду-библиотеку. Панели-окна позволяют солнцу заполнять пристройку, лучи пронзают слой пыли, витающей в воздухе. Я задвигаю за собой двери, жалея, что те выполнены из стекла, а не из дерева, что скрыло бы меня от тех, кто будет торчать на кухне. Надо меньше думать о возможных причинах моего неудобства.Дедушка смастерил здесь полки, но книг так много, что возле каждой стены?— горы в несколько рядов. Я ставлю кружку на небольшую скамейку из дерева, сделанную кем-то из предков. Старая, с росписью цветов. Её давно не покрывали новым слоем лака. Упаковку бросаю под ноги, а сама возвращаюсь на кухню, чтобы набрать в тазик воду. Сначала протираю тряпкой пол, собирая много грязи с улицы. Мои босые стопы в пыли, но это не толкает меня обуться, хотя остальные сожители бродят по дому в обуви. Затем нахожу старую газету и мою окна. Приходится принести стул, чтобы иметь возможность доставать до верха. Веранда уже кажется чище.Когда приходит черед выйти на улицу, чтобы вымыть окна с наружной стороны, я открываю дверь, тут же расслышав голоса с верхнего этажа. Видимо, приехали остальные друзья Николаса, и они все засели в его комнате, пробуя что-то сыграть. Чищу окна и слушаю голос Сьюз. Поет она неплохо. Кто-то передергивает струны гитары, словно не может подобрать тональность звучания. Парни о чем-то спорят. А я брожу по зарослям босиком, передвигаю стул и встаю на него, молясь о том, чтобы не свалиться в кусты. Хорошо было бы и сорняки повыдергивать, но тогда пропадет атмосфера запущенности, которая так мне симпатична.В зарослях живут насекомые, в разросшихся деревьях?— громкие птицы, на верхушке дуба свито гнездо. Где-то стучит дятел. Здесь все такое… живое. Здесь постоянно шумно, но это природный шум, от него не устаешь, и он помогает избежать одиночества. Это глупо, но мне нравится отвечать. Если слышу птиц?— отвечаю. Слышу насекомых?— отвечаю. Мне гораздо проще вступать с живностью в диалог, чем с людьми.Забор, ограждающий наш участок, имеет заднюю дверь. Она скрыта за высокими кустами, рядом со старым домиком, в котором дедушка просиживал целыми днями, работая с деревом. Ему тоже нравилось ремесло.Наконец, разобравшись с общим видом веранды, я могу приступить к самому ?вкусненькому??— разбору книг. Возвращаюсь внутрь, меняю воду и сажусь в центр сваленных книжек, с горящими глазами и с полыхающим в груди удовольствием принимаясь за снятие с каждой пыли. Надо сформировать стопки и ряды по алфавиту произведений. А можно по алфавиту авторов. А можно авторов по алфавиту, а внутри сортировки авторов?— произведения в алфавитном порядке, а внутри алфавитного порядка произведений?— произведения от самых старых годов до наших дней!Я чуть не пищу от счастья, выстроив в голове данную цепочку, но вместо этого сжимаю ладони в кулаки, приподняв их к сияющему лицу, на котором не могу погубить улыбку.От предстоящего дела мурашки разбегаются по коже.Разве это не есть счастье?Не замечаю, как наступает вечер. Чай давно остыл, упаковка крекеров опустела, по ту стороны веранды значительно стемнело. Фонари редко стоят с другой стороны улицы, их приглушенный свет еле достает до заднего двора. Пение птиц сменилось редким далеким щебетанием. Сверчки громче стрекочут, а к лампе над головой начинают слетаться мотыльки.Я так увлеченно разбираю книги, что мой организм отключает временно основные функции, не напоминая мне о голоде. Успеваю добраться до буквы ?i?, когда понимаю, что усталость немного накатывает на веки. Тяжесть появляется в руках и мыслях. Стресс так быстро не пройдет. Нервные клетки не восстанавливаются. Думаю, я еще не скоро смогу полностью успокоить свои чувства.Опускаю книгу, сидя в позе йога на полу, и обращаю внимание в сторону окна. Устало вздыхаю.Помню… мне часто хотелось сбежать туда.Всматриваюсь в темноту, царящую меж высоких деревьев.Потеряться в лесу. Добиться уединения. Вечного.Хорошо помню тот день, когда на меня впервые напали унылые мысли. Первый день моего осознания выстроенного мира. И его опасность.—?Ты весь день здесь торчишь?Вздрагиваю всем телом, резко обернувшись на голос брата. Настолько была погружена в себя, что не расслышала раздвигающихся дверей. Николас встрял за порогом веранды, отодвинув одну из дверей в сторону, отчего вторая автоматически отъехала к стене. Парень в свободной черной футболке и мешковатых штанах?— будто не покидал кровать, хотя они с друзьями успели пару раз спуститься за кофе на кухню, выйти во двор и побоксировать, сыграть пару песен других исполнителей наверху. Русые волосы пальцами зачесаны набок. Не могу спокойно реагировать на эти туннели в ушах. Смотрю на них, не реагируя на вопрос.Мы оба скованы в общении. Между нами не выстроены нормальные отношения. Ему самому некомфортно. Любые разговоры между нами неуместны.Отворачиваю голову, неловко потрепав корешок старой книги, а Николас возвращает голову в нормальное положение, намереваясь закрыть двери, но последующая тишина не наступает. Я вновь слышу голос брата:—?Ты ела что-нибудь сегодня?Моргаю, невольно почесав пальцами макушку, когда оглядываюсь, ткнув свободной ладонью в мятую упаковку крекеров, и возвращаюсь к своему делу. Точнее, делаю вид. Присутствие брата нарушает мой внутренний баланс.Николас фыркает, его тон обретает ворчливость:—?В реальном мире, а не в твоем,?— опять акцентирует,?— выдуманном, не прожить на крекерах.Скрываю свое раздражение касательно издевки и равнодушно пожимаю плечами, положив книгу в стопку.Снова на тело опускается давящее молчание. Николас мог бы уже уйти, но не знаю, как намекнуть ему. Думала, он сам решит освободить себя от моего присутствия.Парень вновь переминается с ноги на ногу, бросив хмурый, какой-то недружелюбный взгляд то в одну сторону, то в другую?— я успеваю проследить за этим, наблюдаю за ним искоса?— и вздыхает, протянув первое слово:—?М-ы-ы собираемся в ?Черси?,?— упирается ладонями в талию, произносит это так, словно делает мне одолжение, от которого его сейчас наизнанку вывернет. —?Забегаловка такая. Можешь присоединиться, если заплатишь за себя,?— тараторит, я еле улавливаю суть.—?Нет, спасибо,?— быстро отказываюсь, хотя еще до конца не проанализировала суть услышанного. Просто привыкла, что отказы и негативная реакция между нами?— это нормально.Он не пытается уговорить. Слава Богу. Отпускает одну дверь, уходя,?— они обе задвигаются, наконец, подарив мне желанное уединение.Какое-то время сижу, не двигаясь. Прислушиваюсь к голосам и шуму. Звуки утихают после хлопка двери. Я остаюсь дома одна и вдруг вздыхаю полной грудью. Так, будто не могла сделать это всё то время, пока чужаки находились в стенах строения. Прикрываю веки. Слушаю тишину, разбавляемую переливами голосов природы.Наконец-то.Открываю глаза, сжав пальцами одну из книг. Смотрю в сторону двора. Живот скрутило от внезапного общения с братом. Мне и без того тяжело добиться равновесия. Не хочу ни с кем контактировать.И хочу есть.Встаю. Ноги обдает колкой болью. Пересидела. Ступаю к двери и осторожно приоткрываю её, выходя на свежий воздух. Прохладно. В стороне леса небо чернее, чем над городом. Ночь медленно захватывает Милфорд.Стоит оглушающее стрекотание. Шурша травой, продвигаюсь к дубу. Земля под ногами прохладная, немного влажная от росы. Величавый черный дуб пугающе смотрится на фоне темноты. Касаюсь его коры ладонью, щупаю, пальцами ощущая шершавость поверхности, немного покрытой мхом. Улыбка трогает губы. Осторожная, словно боюсь, что кто-то может застать меня.Продолжаю идти, пальцами дернув тросы качелей. С них опадают капли. Миную домик дедушки и захожу за него, пальцами раздвигая высокие кусты, чтобы пробраться к двери в заборе, обросшем сорняком. Боялась, что ту нельзя будет открыть. Она могла заржаветь. Нахожу в темноте ручку. Надо было взять телефон, но не хотела, чтобы что-то связывало меня с миром. Не хотела, чтобы меня могли отыскать.Дверь поддается. Со скрипом, но это не нарушает атмосферу. Наоборот, мое внутреннее умиротворение разрастается, ведь я покидаю территорию дома. Как только дверь за спиной закрывается, я остаюсь наедине с природой. С тьмой. Со звуками. Ароматами. Не томлю. Медленно иду дальше, отдаляясь от участка. Под ногами хрустят ветки, порой листва. Если присмотреться, можно заметить, как от моих стоп в разные стороны прыгают кузнечики. На коре некоторых деревьев сверкают светлячки. Уханье одинокой совы эхом разносится по лесу.Однажды я потерялась в лесу. Помню… меня чем-то сильно обидел Николас. Родителей не было, тетя отъехала в магазин, поэтому, не найдя того, к кому могу спрятаться под ?юбку? и укрыться, я выбежала в лес. Кажется, бежала довольно долго, но теперь понимаю, что добрела до заброшенного домика гораздо быстрее. Просто в силу возраста всё возводила к небесам. Это место уже тогда было затеряно в лесу, второй раз отыскать его было непросто. Именно это приглянулось мне.Убежать. И никто не отыщет.Помню, как ночами сбегала сюда. Каждый раз боялась, что в дом вернутся хозяева, но находила его брошенным. Со временем прекратила ожидать проблем. Домик так и существовал, в интимном заточении. Дикий, ничей. На берегу заросшего озера.Останавливаюсь. Приглядываюсь. Среди деревьев просматриваются очертания домика. Тьма его поглощает, но это не отталкивает. Вновь ступаю дальше. С каждым шагом тело всё тяжелее, ум тускнеет. Природа влияет на меня положительно. Последние пару лет меня мучила бессонница. Огромных трудов стоило уснуть. А несколько месяцев я вообще была лишена здорового сна, что сказалось на здоровье. Физическом и эмоциональном.Находясь здесь, растворяясь в атмосфере этого места, я с теплом под кожей готовлюсь рухнуть на траву и уснуть. Восхитительное чувство.Домик со своей историей. Здесь кто-то жил, но ушел. Или умер прямо в этих стенах. И вот это место принадлежит лесу. Здесь мне ничего не угрожает. Я чувствую себя в безопасности. Словно эта территория ограждена куполом, и сюда вряд ли просочится какая-то нежить.То есть… люди.Тот, кто здесь жил, вырастил огромный сад. Вишня, яблоня, черника, земляника, черешня, смородина?— здесь многое растет. Я срываю с дерева яблоко и, чуть потерев о футболку, надкусываю, приближаясь к берегу озера. Вокруг?— одни деревья. И небо, осыпанное звездами.Сажусь на травянистый берег, подтянув колени к груди. Кушаю сладкий фрукт. Немного вяжет, но мне нравится. Ровно и глубоко дышу. Никого. Ничего. Бросаю остатки яблока в озеро и прикрываю веки, ложась на траву. Ладони кладу на живот. Слушаю тишину. Вялость согревает, не позволяя влажности окутать меня холодом. Ткань футболки промокает, но не спешу подняться.Дыхание окончательно выравнивается. Мысли тормозят. Полностью фокусируюсь на природном шуме, а когда ветви деревьев начинают шуршать листвой, мое сознание углубляется во мрак.Но, увы, ненадолго.Внезапно перед глазами вспыхивают нечеткие образы, в шуме ветра слышны голоса. Один из них так яростно врывается в голову, кажется, он в буквальном смысле вскрывает череп, и с очередной вспышкой передо мной прояснилось мужское лицо, с грубыми чертами, темными глазами, пухлыми, вечно влажными губами.Резко, с режущим глотку вздохом приседаю, пальцами сжав комки земли и травы. Тяжело дышу. Сердце в груди скачет, взгляд носится из стороны в сторону. Не сразу понимаю, где нахожусь. Кошмар отступает лениво, голос еще звучит вместе с ветром, вместе с шелестом. Паника стучит в ушах. Глотка пересохла. Кое-как поднимаюсь на дрожащих ногах. Кажется, вокруг стало гораздо темнее, словно наступила ночь, но… нет, я не могла уснуть.Спешно перебираю ногами, обняв себя руками, иногда приходится отгибать грубые ветви деревьев. Спотыкаюсь и поскальзываюсь. Темно. Слишком темно. Но двигаюсь по памяти. По внутренним ощущениям. Я могла бы выйти к дому с закрытыми глазами?— настолько хорошо знаю путь назад.Без труда, но какая-то лишенная равновесия и опять голодная выхожу к забору. Щупая его, нахожу дверь.Дом. Почему не горит свет? Неужели, я правда уснула? Не удивилась бы.То, что я видела и слышала, способно достать меня только в кошмарах.Замерзла. Продрогла до костей. Ткань одежды влажная. Нужно принять душ. И пусть кто-то попробует мне препятствовать. Выгоню с голым задом из ванной!Стуча зубами, вбегаю на веранду и также быстро распахиваю двери в кухню, всё же притормозив на пороге, ведь помещение освещено тусклым светом над плитой, а за обеденным столом, играя в карты и покуривая сигареты, сидят четверо: Николас, Дилан, Шелли и Сьюз. Рыженькая девушка?— единственная, кто не потягивает никотин. И единственная, кто приветливо улыбается, махнув мне ладонью:—?Привет.Сьюз, изогнув брови, смотрит на меня исподлобья, Дилан и Николас молча окидывают меня взглядами. Оба парня вдруг оглядываются на настенные часы. Я поднимаю на них внимание и сильнее сдавливаю пальцами плечи. Почти два часа ночи. Всё-таки уснула в лесу. Бывает же.Парни снова смотрят на меня. В моих волосах наверняка запуталась трава или листва. Одежда местами мокрая и грязная. Понимаю. Вид вызывает вопросы.Ничего не говорю. Прохожу мимо, опустив голову, и исчезаю в темноте гостиной, до последнего ощущая на себе недружелюбный взгляд Сьюз.***Молчание. Настенные часы раздражающе тикают, нарушая задержавшуюся тишину. На кончике сигареты Ника собирается много пепла, и Шелли, не разделив всеобщей заторможенности, заботливо забирает у парня ?сишку?, приводя того в чувства. Райдер-старший откашливается, продолжив раскладывать карты между игроками, а Дилан, стряхнув пепел в блюдце, с игривым огоньком в глазах зыркает на друга:—?Ты поэтому спать не шел? —?довольная улыбочка играет на его лице. —?В тебе запоздало пробудилось братское беспокойство? —?затягивается, а Ник бросает в него скомканное полотенце, фыркнув:—?Отвянь,?— и поворачивает голову к Шелли, чтобы та могла вставить сигарету обратно ему в рот. О’Брайен уворачивается, полотенце теперь валяется на полу, а парень нагло усмехается, качнув головой, но больше не стремиться поиграть на нервах друга, зная, когда остановиться.А вот Сьюз не разбирается, решив подстегнуть Ника:—?У-у,?— с издевкой тянет, желая быть на одной волне с Диланом, показать, как они похожи. —?Братской любовью запахло,?— ехидно улыбается, наклонившись ближе к лицу Николаса, что не очень-то нравится Шелли, но милая девчушка не подает виду, лишь крепче обнимает парня за талию, прижавшись к его плечу веснушчатой щекой.Но Ник внезапно реагирует крайне рассержено, буквально прорычав в сторону розоволосой:—?Ты уж тем более молчи, Сьюз,?— даже не смотрит на неё, продолжив раскладывать карты. —?Ты ни черта не знаешь.Уголки губ Дилана медленно опускаются, улыбка пропадает с лица, а взгляд теряет былой азарт.Верно, есть вещи, о которых не стоит заикаться.Сьюз заметно осеклась, Шелли хоть и приоткрыла на мгновение веки, но также скоро их сдавила, не задавая своему парню ни единого вопроса касательно его необычной реакции.После этого играть в карты как-то расхотелось, все быстро разбежались: Ник понес заснувшую от скуки Шелли в комнату, Сьюз, вроде, направилась принять душ, окончательно убедив всех, что останется здесь на ночь, несмотря на уговор между сторонами. Её это не касается. А О’Брайен продолжает сидеть на кухне, выключив свет. Глаза привыкают к темноте, не хочется их напрягать. Покуривает и бесцельно перемешивает карты. Привычка занимать чем-то руки появилась еще в раннем детстве. Пока вокруг и внутри него царила неразбериха, отстраниться помогало какое-то бессмысленное занятие. Например, как это.Раскладывает карты, собирает, миксует между собой, снова раскладывает. Зубами сдавливает потухшую сигарету. Раскладывает, собирает, миксует. Всё, лишь бы не думать об этом.Он всего раз в своей жизни видел, как Ник плачет, и не знал, что ему делать, как поступить. Наверное, до сих пор не знает. Вся та ситуация… Она никогда не отпустит. Никого из них.Скорее всего, это одна из причин, почему Николас начал избегать Эффи…—?Местный надсмотрщик будет недоволен твоим присутствием здесь в ночное время,?— Дилан не отрывает взгляд от карт, когда краем глаз замечает стоящую на пороге Сьюз. Она застает его врасплох, но он этого не признает. Девушка в топике и коротких шортиках, сложив руки на груди, медленно приближается к столу, игриво виляя бедрами. О’Брайен не косится на её притягательные формы, хотя знает, что Сьюз в этом плане можно доверять, но он уже ни в чем не уверен. Одного раза было достаточно. Проверять людей и свои недо-отношения с кем-то нет желания.—?Ой, пошла она,?— девушка говорит сексуальным шепотом, занимая стул напротив парня. —?То же мне. Ей здесь не рады,?— опирается локтями на стол, продолжая ладонями сжимать локти, чем выпячивает большую грудь чуть вперед. Дилан, миксуя карты, бросает одинокий взгляд на привлекающую часть тела:—?Власть сменилась.—?Ты ведь не серьёзно? —?Сьюз хихикает, коленями забираясь на стул.Он роняет вздох:—?Я её слишком давно знаю.—?Ник говорил, она та еще слюнтяйка.—?Кто знает, может, два года многое меняют,?— и хмыкает:?— Но да,?— на лицо просится улыбка. —?Она всегда была тряпкой,?— губы и мускулы лица парализует напряжение, ведь вражеская мысль всё-таки проскальзывает. —?Даже если её что-то не устраивало?— молчала,?— выражение окончательно теряет эмоциональность.То утро. Эффи тогда впервые повела себя странно. По-моему, ей было пять.А через четыре года выяснилось кое-что неприятное.—?О чем задумался? —?Сьюз приближается к Дилану, наклонившись через стол, и игриво закусывает губу. —?Обо мне?О’Брайен растерял боевой настрой. Неприятные мысли воздействуют на эмоции?— теперь он чувствует усталость. Поднимает на Сьюз взгляд. Девушка продолжает улыбаться, рассматривая его лицо:—?Тебе там не одиноко в комнате? —?шепчет. Дилан опускает внимание на её губы и тихой хрипотцой отвечает:—?Не особо. Я люблю спать один.Сегодня он бы не отказался от компании. В последнее время разум играет против него, заставляя думать о прошлом, что влияет на многие аспекты его жизни. Так что у него давно не было секса.—?Правда собираешься отправить меня на диван? —?девушка не подает виду, но явно расстраивается, готовясь к тому, что несгибаемый О’Брайен в очередной раз её продинамит. Сколько можно?—?Он, вроде, тоже ничего,?— Дилан треплет ей нервы. —?Удобный.Сьюз закатывает глаза, недовольно пробубнив:—?Ди-лан.—?Чего? —?как ни в чем не бывало спрашивает, отложив в сторону карты.—?Прекрати,?— девушка перехватывает его запястья рук, подобравшись еще ближе. —?Чё ты такой?—?Какой? —?он пристально смотрит на неё, размышляя, как лучше поступить. Наверное, он всё-таки переспит с ней сегодня. Опять. По крайней мере, если бы Сьюз была той самой сукой, она бы давно попыталась отомстить его холодности полицией.Ему не хочется проходить через это снова.—?Что произошло? Ты внезапно стал… ну… —?мнется. Она не из тех, кто глубоко анализирует поведение людей, просто оценивает по тому, как они относятся к ней. —?Ты начал отталкивать меня. В чем дело? —?подается к его лицу, томно смотря на губы. —?Нам вроде было очень даже удобно на одной кровати,?— дыханием обдает его щеку, вскинув взгляд на глаза. —?И не только там.Дилан давит полуулыбку, что девушка воспринимает, как зеленый свет, уверенно коснувшись его губ, но тут на кухне загорается свет, ослепив всех присутствующих, даже того, кто самолично нажимает на переключатель.Дилан и Сьюз еле справляются с дискомфортом в глазах и смотрят на Эфф. Девушка щурится. Выглядит уставшей и недовольной. Кухня пропитана запахом никотина. Она ненавидит эту вонь, а О’Брайен вынимает из упаковки новую сигарету, неспешно закуривая. Райдер-младшая отводит взгляд и проходит к раковине, чтобы вымыть стакан, а после наполнить его теплой водой.Сьюз давно не была так близка к возможности снова стать ?девушкой? Дилана, а потому сильнее пропитывается злостью по отношению к Эффи, посмевшей нарушить столь хрупкую связь:—?Еще не спишь в такой недетский час? —?ворчит с издевкой, надменным взглядом окидывая девушку, от вида которой хочется смеяться. Что за нелепый подбор одежды? Что за огромная кофта? Что за надутые штаны? Родители Ника, вроде, богатые, так чего она одевается в обноски?Эффи не реагирует, продолжая заниматься своим делом, что вызывает больше гнева у Сьюз. А Дилан затягивается, потушив спичку:—?Она выспалась,?— пускает дым из ноздрей, хорошо ощутив, как розоволосая пронзает его лицо непониманием. Эффи выключает воду, задумчиво осмысливая услышанное, и оборачивается, с хмурым видом уставившись в затылок парня:—?Откуда ты… —?щурится. —?Следишь за мной?—?С чего бы? —?О’Брайен вновь принимается тревожить карты, а Сьюз закатывает глаза вторично. Этой мелкой дуры здесь быть не должно. Даже то, как она пялится на него, бесит. Сьюз Майл больна крайней степенью недуга под названием ?собственничество?. Поэтому лучше Эффи Райдер не смотреть в сторону Дилана и не говорить с ним. Пускай они и ругаются, но Сьюз приводит в бешенство мысль о том, что О’Брайен уделяет внимание другой. Пускай даже не в самом положительном свете.Эффи обнимает себя руками, сморщившись:—?Извращенец.Дилан пропускает смешок, оглянувшись на девчонку:—?Было бы над чем извращаться.—?А ты включи фантазию.Парень смотрит на неё, чуть наклонив голову. Эффи сощурено уставилась в ответ. Сьюз кусает губы до крови. У Райдер растет желание скрыться от изучающего её внимания, а потому она кривится, пихнув ногой стул парня.А Дилан с задумчивым видом вынимает сигарету изо рта:—?За словом в карман не лезешь. Остра на язычок… —?и добавляет,?— стала.—?А ты выучил художественные фразеологизмы… —?и добавляет,?— целых два.Снова вызывает на его лице ухмылку.Сьюз складывает руки на груди и давит ногтями на кожу своих плеч.—?Я почти поступил в университет, знаешь ли,?— парень наигранно хвалится, поднося сигарету к губам. —?Ума прибавилось.—?Не верится,?— без заминки грубо отвечает Эфф.—?Почему?—?Глаза такие же глупые.И снова они смотрят друг на друга. И снова Сьюз закатывает глаза, начав притоптывать ногой.Дилан сверлит взглядом лицо Эффи. Та сверлит его в ответ и первая решает нанести последний удар?— приближается к столу, выхватив из его рта сигарету. Сьюз чуть не вскакивает со стула, чтобы налететь на эту мелкую дрянь с кулаками, а О’Брайен с неизменным пофигизмом прослеживает за тем, как девушка тушит его сигарету о блюдце, растянув губы в фальшивую улыбку:—?Прошу не курить дома,?— отворачивается, с неприязнью отряхнув ладони.—?Ещё одно правило? —?Дилан полностью поворачивается телом в её сторону, спиной?— к Сьюз. — С остальными когда ознакомишь?—?Скоро,?— Эффи наполняет фильтр водой из крана. —?Обязательно. Только сформирую окончательно.—?Не торопись,?— парень зевает, какое-то время изучая Райдер, пока вдруг со своего места не вскакивает Сьюз, сдерживающая порыв раздражения:—?Идем спать,?— она изображает улыбочку, схватив парня под руку, и тянет за собой, намереваясь всё же добиться своего этой ночью. Дилан без энтузиазма встает, направившись за подругой.Розоволосая торопливо выходит с кухни, а парень притормаживает на пороге, взглянув сначала на Эфф, затем на переключатель. И хлопает по нему ладонью, погружая помещение во мрак. Райдер-младшая вскрикивает и бросается в нужную сторону. Научена опытом сожительства с этими двумя. Они вечно издевались над ней подобным образом. Выключали свет в комнатах, закрывая её внутри. Со временем Эфф прекратила ежесекундно впадать в панику и на автомате движется к тому месту, где находится переключатель.Сейчас она находит его без труда. Включает свет, вновь ослепив себя на долю секунды, и разжимает веки, уставившись на О’Брайена, продолжающего стоять на месте и с наглой улыбкой наблюдающего за её поведением. Девушка нервно переступает с ноги на ногу, быстро возвращая себе непоколебимость, и гордо вскидывает кончик носа к потолку, развернувшись. Вьющиеся волосы бьют по лицу парня, заставив того отдернуть голову чуть назад и уставиться на Райдер, которая шаркающим шагом возвращается к раковине, больше не имея желания тратить на парня свое время.Изогнув брови, Дилан отступает назад, оттолкнувшись рукой от стены, и разворачивается, последовав за ожидающей его Сьюз.Касается серьги в хрящике правого уха и начинает его трепать.Дурная привычка.