Семейные ценности (1/1)

— Придется вам смириться, господа, — с наигранной вежливостью произнес пират.— Но теперь я — один из вас. Это место по праву могло называться одним из самых злачных, ибо подобные бывают лишь в приключенческих романах, где пленника удерживают без еды и воды, заставляя сходить с ума в четырех стенах. В каюте самого старого брига, некогда закончившего свое путешествие в бухте погибших кораблей, где ныне покоились десятки судов, стояло мрачное зловоние: обласканные соленой водой и морским ветром доски покрывались склизким илом, из тонких щелей прорастали водоросли, прогнившие половицы истощали неприятный запах тухлой рыбы. Помимо этого, в душном помещении невыносимо воняло потом и грязью, ибо собравшиеся за трухлявым столом пираты были далеки от таких не насущных для них проблем, как гигиена. Темная комната едва освещалась двумя облупленными канделябрами, сиротливо стоящими на разных концах каюты, а свечи, истекшие растаявшим воском, обещали вот-вот и вовсе потухнуть. Но пиратов это смущало мало — они что-то бурно обсуждали. Более часа назад, прервав собрание пиратских баронов, в каюте со всей своей невозмутимостью объявился Лиам Хемсворт. Криво усмехнувшись и засунув руки в карманы бридж, он вальяжно поглядел на всех собравшихся.— Ба! Что я вижу, нарушение кодекса, — хохотнул пират. — Начать собрание в неполном составе?— Твое какое дело? — хмуро поинтересовался барон, прославившийся своим крутым нравом и взрывным темпераментом. Испанец — покровитель пиратов в Средиземном море — крайне не любил нарушителей. — Ты вообще каким чертом? Уж явно не тебя нам следовало ждать!— Ошибаетесь,— спокойно возразил Лиам. — Как раз именно меня. Он медленно прошел к пустому, едва державшемуся на ножках стулу и опустился на него, закинув небрежно ногу на ногу. Из-под рубахи он под внимательные взгляды пиратов достал пожелтевшие от времени и условий бумаги. — Моя фамилия Хемсворт,— невозмутимо продолжил он, с удовлетворением отметив, как напряглись и встрепенулись пираты. Но, улыбнувшись, поспешил добавить: — Младший. — И что же нужно брату монстра среди нас? — Эти бумаги принадлежали моему предку, барону Атлантического моря, еще много лет назад.— Но были украдены!— Верно. Однако теперь вернулись в руки законных обладателей... обладателя.— Что вы сделали с Вероникой? — расслабленно усмехнулся один из баронов. — Ничего такого, что бы ей не понравилось, — в ответ ухмыльнулся Лиам. — Так что теперь я полноправный пиратский барон английских кровей.— Брат монстра не может быть пиратским бароном! — раздраженно вскричал престарелый китаец, резко поднялся на ноги, уронив ненароком стул, и с размаху ударил кулаками по столу. — В кодексе это не прописано, — сдержанно возразил Хемсворт.— Это само по себе невозможно! Как вы себе это представляете?! Ты, индюк напыщенный, чего удумал! — продолжал негодовать китаец — барон Южно-Китайского моря.— Думаешь братца своего спасти? Твои родственные связи не спасут его от...— И не собирался! — грозно рявкнул Лиам. — Наши родственные связи давно уже не несут никакой ценности. У меня есть своя семья, есть спутница и отпрыски, и я, как и вы все, не хочу рисковать жизнями своих людей. Именно поэтому моей задачей является уничтожение Цербера, пусть и не без крови моего брата! — пират сощурил свои голубые глаза и фыркнул. Так началось собрание, на котором Хемсворта не хотели принимать и всячески старались избавиться от него, как от родственника самого страшного существа, с которым им придется встать на тропу войны. Однако сейчас уже Лиам выставил все факты, против которых не попрешь, и потому фальшиво улыбался.— Придется вам смириться, господа, но теперь я — один из вас. Нависшая на несколько секунд тишина внезапно подорвалась громкими возмущениями и спорами, слившимися в единый неприятный галдеж. — Заткнитесь! — неожиданно проорал басистый женский голос. Пираты внезапно притихли, с изумлением уставившись на пожилую, но не по годам бойкую, живую и сильную женщину. — Бумаги все равно у него, да и против нас не попрет же, защищая брата, верно?Лиам кивнул.— Так и пускай будет так! — хмыкнула итальянка — баронесса Адриатического моря. — В крайнем случае мы вспорем ему брюхо и спустим к Дэви Джонсу. Недовольные возгласы вскоре сменились тихим роптанием, однако доводы убедили всех. После чего, уже забыв о смене барона Атлантики, присутствующее начали обсуждать нависшую над ними угрозу — ярко, импульсивно, громко. — Нужно уничтожить Цербера до того, как он встретится с хозяином, — разумно предположил смуглый кареглазый пират — барон Индийского океана. — Сейчас без него он слабее, справиться с ним будет в разы легче!— Не выйдет, — вмешался Лиам, досадливо покачав головой. Все сидящие за столом пираты с недоумением воззрились на него. — Том уже вышел на него, и буквально в ближайшие дни они встретятся.— Разве он уже в порядке?— Жив и здоров. — Как вообще так вышло, что смазливый аристократишка вляпался в эти дела?! — рявкнул испанец. — Это все вы, два идиота, выкрали детей мэра — и вот вам, пожалуйста! — Поздно махать кулаками, когда драка кончилась, — одернула его итальянка. — Необходимо решить, что делать. Как давно ты видел Тома? — обратилась она к Хемсворту.— Неделю назад. — Нам придется бороться с ними обоими, — обреченно выдохнула пиратка, имя которой, стоит запомнить, Марелла, что означает яркое море. — Для этого сначала нужно выкрасть серебряный гребень, отравленный ядом — только так можно убить Цербера. — Ведь можно ранить Тома, тогда и он ослабнет? — предположил барон Черного моря с арабским именем Осман, невозмутимо покуривающий трубку. — Это бесполезно, — возразил Лиам. — Ранения, нанесенные ему, никак не отобразятся на Цербере, да и Том не умрет. Только гребнем. История повторяется, наши предки уже и так все продумали, нам остаются лишь мелочи.— Тогда ты выкрадешь гребень, — разумно заявила Марелла. — Ты его брат, ты можешь находиться близко к нему. — А как вы потом найдете эту парочку? — недовольно фыркнул китаец. — Так ведь братишка частенько своих племянников навещает? — криво ухмыльнулся Осман, заметив недоуменный взгляд Хемсворта. — Что ты так удивляешься — мои люди на суше давно уже следят за этим монстром. — Решено, — кивнула Марелла. — Через месяц совет братства снова соберется в этом месте. К тому времени Лиам должен будет достать гребень. Пират нервно усмехнулся: работа ему доставалась непростая. Где ему разыскать брата за такой короткий срок, он не знал. ***Эмма уже сбилась со счета, как давно она не видела мужа, но была уверена, что встреча с ним произойдет не раньше, чем через еще столько же дней ожидания. Иногда, дождливыми днями тоскливо глядя в окно, наблюдая за тем, как прорываются нитями дождя свинцовые тучи и дрожат под тяжестью бьющих капель листья деревьев, слушая, как насмешливо завывает ветер за стенами дома, девушка жалела. Жалела, что доверилась некогда этому мужчине, заведомо зная, что в его сердце намертво поселилась любовь к морю и пиратству, и ей, обычной женщине, не в пору тягаться с этой страстью. Ей всегда претило это заточение в четырех стенах, и, выбирая в мужья пирата, она грезила о жизни, полной приключений, свободной от законов и запретов — а что на деле? Она оказалась на месте тех, кого высмеивала. Попалась в ловушку собственной шутки. В такие моменты она ненавидела Лиама, и сердце ее бешено билось от истинного гнева, но никак не любви. Порой девушке казалось, что ее здесь более нет, и не раз Эмма ловила себя на мысли, что, не будь у них детей, она давно бы сбежала. Теперь она понимала матерей. — Ты уложила детей спать? — отстраненно поинтересовалась Хемсворт у молоденькой няни на манер чопорных и спихивающих заботу о детях на прислугу аристократок. Однако Эмма была не такой, и все знали, как подолгу она любит возиться с сыном и дочкой, лишь изредка перекладывая обязанность на няню. Как сегодня.— Да, мадам. Виктор немного капризничал, но быстро успокоился, — тихо отчиталась прислуга.— Хорошо. Можешь быть свободна.— Приятной ночи, мадам. Девушка долгое время еще смотрела в окно, силясь в темноте позднего вечера различить силуэты и образы, но чем дальше ускользал ее взор, тем непрогляднее становилась тьма. А после, не найдя в этом пользы, молодая аристократка поднялась проведать перед сном детей. Лиам всегда называл это паранойей и поначалу смеялся над привычкой Эммы, но та напомнила ему о своем похищении и упорно продолжала проверять безопасность малышей. Поочередно склонившись то к одной колыбели, то к другой, она одарила каждого из младенцев родительским поцелуем, со светлой грустью в глазах наблюдая за ними. Обошла медленно каждый угол, внимательно проверяя скрытые шторами и полотнами пространства, и внезапно остановилась возле окна. Казалось бы, оно было закрыто, однако в маленькой щелке виднелась плоская металлическая пластинка, выходящая наружу. Эмма нахмурилась, быстрым взглядом оглядев еще раз комнату, потом кроватки детей и, наконец, снова пластинку в окне. После чего девушка стремительно покинула комнату, но лишь чтобы сразу же броситься в свои покои и с верхнего ящика тумбы достать револьвер. Вернувшись к детской, Хемсворт прислонилась спиной к стене и прислушалась через щель в дверном проеме к шуму по ту сторону.Послышался громкий, но быстрый щелчок. Следом за ним отчетливо — тихий прыжок с подоконника на паркет и медленные шаги. Все заняло не больше трех секунд: Эмма распахнула дверь, резко зашла в комнату и направила дуло револьвера на незваного ночного гостя.— Еще шаг — и я стреляю, — предупредила она ровным голосом, хмуро глядя на неприятного брюнета, склонившегося над кроваткой Анны-Марии. - А вот и мамаша пришла... - прохрипел он, с насмешкой взглянув на леди Хемсворт. - Какого черта тебе понадобилось?- Опусти пушку, пока не повредилась, крошка! - Отвечай на мой вопрос.- Не то что?.. - рассмеялся мужчина, шагнув в сторону Эммы. Та дважды предупреждать не стала, и тишину поместья нарушил громкий звук выстрела: пуля пробило плечо гостя и застряла в его кости. - Сука! - заорал, что есть силы, пострадавший, тут же скрючившись от боли и схватившись рукой за кровоточащее, отдающее болью по всему телу плечо. Его искаженное злобой и мукой лицо покрылось потом, а взбешенный взгляд уставился на девушку, тут же сменившись недоумением. Перед ним, невозмутимо сжимая револьвер вытянутой рукой, стояла леди Хемсворт с абсолютно равнодушным выражением лица. Казалось, ее нисколько не удивляла и не пугала подобная ситуация. - Ты разве не знал, что я — жена пирата? - усмехнулась она, подходя ближе и простреливая все с тем же безразличием колено мужчины. Очередной выстрел, очередной наполненный страданием крик. Мужчина повалился на пол, уже будто и забыв про боль в плече и зажимая старательно обеими ладонями колено. Побледнев и стиснув зубы, он исподлобья вновь взглянул на хозяйку дома, ожидая очередного выстрела. - Слишком легко. Неужели меня совсем ни во что не ставят? - с какой-то горечью сказала она. От стрельбы и ора дети проснулись буквально сразу, наполнив темную комнатку громким плачем. В доме поднялся шум и гам, подняв на ноги всю прислугу; на нижних этажах была слышна их возня: восклицания, испуганные охи, торопливые шаги. Первой в детскую комнатку, учуяв неладное, прибежала юная няня, да так и застыла на пороге с открытым ртом. Ее грудная клетка приподнялась, вбирая воздуха в легкие, и с глотки вот-вот сорвался бы крик, но...- Молчи! - бросила через плечо прислуге Эмма, указывая на кроватки. - Забери детей отсюда. Живо! Девочка возражать не стала, лишь кивнула головой и, перебарывая свой страх, поспешно взяла на руки обоих детей, заливающихся слезами. Как только за няней закрылась дверь, а детский плач стал затихать за стенами, Эмма с силой толкнула мужчину в здоровое плечо ногой, полностью уложив того на спину.- Имя, - коротко и требовательно произнесла она, но мужчина сдаваться не собирался.- С чего бы мне тебе говорить? Все равно ведь помирать!- Верно, - кивнула Хемсворт, усмехнувшись. - Только от тебя сейчас зависит, как ты будешь умирать. Быстро, пулей в лоб, или... - девушка передвинула ножку на раненое плечо, в кости которого застрял свинец, и изящно надавила, срывая бешеный крик мужчины, - ...или медленно и мучительно.- Подстилка пиратская! Шлюха, гори в аду!Эмма лишь вздохнула, вновь надавливая ногой на плечо, уже более ощутимо, отчего мужчина покрылся краской и застонал. Глаза его стались буквально на выкате, а вена на шее отчаянно пульсировала. Но вот он начал биться в конвульсиях, и Хемсворт раздраженно скривила губы.- Лишь последняя мразь способна убить ребенка! - внезапно вскричала не своим голосом девушка, перенося всю тяжесть на ногу, упирающуюся в плечо. - Имя!- Акх! - захлебнувшись собственной кровью, выдал мужчина. - Л... Лиам... твой... муж.На этих словах он, исказившись страдальческой гримасой, испустил дух. А Хемсворт, изогнув светлые брови, ошарашенно смотрела на труп. Ее муж? Ее Лиам? Он? Этого просто не могло быть, Эмма отказывалась верить словам неизвестного! Допустим, пусть даже при самой сильной ненависти и злости к своей супруге, он однажды возжелал бы ее убить, но никогда - никогда! - он не лишил бы жизни своих собственных детей. Однако стал бы мужчина врать перед смертью? - Дафна! Лилит! - спускаясь вниз, Эмма громко позвала няню и горничную. - Собирайте вещи, мои и детей. Дафна, - обратилась она к юной девушке, следящей за детьми, - ты едешь с нами.- Ехать? Куда же ехать на ночь глядя, мадам? - испуганно воскликнула явившаяся кухарка, вечно сующая свой нос во все дела. Раскрасневшаяся и взволнованная, она растолкала испуганную прислугу, уставившись на хозяйку дома. - Что случилось? Что за крики, шум? И куда вы, Господи Иисусе, собираетесь на ночь глядя!?- Не на ночь, - спокойно отозвалась Эмма, красноречиво зыркнув на горничную и няню. Те, опомнившись, поспешили отправиться исполнять поручения. - Мы отправимся рано утром. Дети сегодня ночуют в моих покоях. Луи! - обратилась она к управляющему. - Проверь все двери и окна, запри на все замки. И чтоб ни одна живая душа ночью не выходила за стены дома!После чего Хемсворт поднялась к себе в покои, сопровождаемая испуганным роптанием ничего не понимающей прислуги. Впрочем, впервые видя хозяйку в таком состоянии, все тот час же отправились исполнять указания, а выходить из дома никто и не собирался — после ночной перестрелки это было небезопасно, смельчаков же среди слуг не было. Заперевшись с детьми в своей комнате и уложив их подле себя на кровати, потратив не менее получаса на то, чтобы их успокоить, Эмма стала раздумывать над дальнейшими действиями. В голове ее вертелось одно единственное решение и, как бы девушка не пыталась его отвергнуть, другого выхода не было. Следующим утром девушка, в сопровождении охраны и няни, спешно покинула поместье вместе со своими детьми, стоило только солнечным лучам появиться из-за горизонта. Карета ехала почти без остановки весь день и лишь под вечер остановилась возле гостиницы. Эммой было велено поменять экипаж и подогнать его к другому выходу, для прислуги, чтобы ранним утром, после короткого сна, они смогли продолжить путь, не привлекая к себе лишнего внимания.***Тем временем во Франции...Некоторые люди, несмотря на окружающую их опасность, все равно остаются поразительно наивными и беспечными. Как можно, убегая от смерти, едва ли не махать белым флагом перед вырытой могилой? Дон Рузо оказался идиотом. Сбежав в Париж, он, очевидно, решил, что угроза миновала, и вел абсолютно не скромный образ жизни: разве что только глухой и слепой бы его не заметил. Даже лишенная нюха собака с легкостью бы вышла на его след, а уж что говорить о Цербере...Но жизнь дона никого не волновала, и даже некогда сердобольный Том сейчас желал скорейшей его смерти. На то было несколько причин: желание отомстить за соучастие в похищении, скорая встреча со своим псом на месте убийства, острая нужда в чьей-то крови и необузданная, безграничная ярость. Хиддлстон не узнавал сам себя.Юноша смотрел в зеркало и понимал, что изменился. Изменился характером, и это отложило хороший отпечаток на аристократичном лице. Из резного зеркала взглядом ему отвечало хладнокровное существо со смертельной усталостью в серо-зеленых глазах, глубокими складками над бровями и в уголках губ. А улыбалось оно презрительно, гадко. Светлые кудри уже не завивались так беспорядочно и задорно, как это было в недалекой юности, и лишь вяло опадали легкими волнами. Усмехнувшись своему отражению, он вышел из съемной комнаты, чтобы в скором времени скрыться в прохладе вечернего Парижа. Со дня на день должен начаться снег. Первый снег в этом году, первый снег за последние годы для Тома. Он ждал этого с нетерпением.?Как символично, - усмехался он про себя, - возвращение былой любви и первый снег. Все когда-нибудь происходит впервые?. Он частенько об этом думал. Скучал ли он по Крису? Возможно. Хотел ли он Криса? Он не помнил. Так и жил, волоча свое существование ради одной-единственной цели. А что потом? Когда они встретятся? Ему ведь придется находиться рядом с Хемсвортом постоянно. - Однако почему же я так тебя ненавижу? - недоуменно шептал Томас, грея свои ладони горячим дыханием.Который вечер подряд он гулял по берегу залива в ожидании, надеясь разглядеть за туманным горизонтом паруса знакомого брига. Он хотел, чтобы в ночи приплыла к берегу шлюпка, в которой будет Крис Хемсворт, собственной персоной. Иногда у юноши в голове проскальзывала мысль, что, возможно, пират прибудет днем, но вскоре под силой логических доводов терялась. Он не дурак и днем светиться не станет, поэтому остаются вечера и ночи, в которые Томас и дежурил на берегу. Однако все чаще он ловил себя на мысли, что ему вовсе необязательно ждать здесь пирата — их встреча произойдет со дня на день на приеме дона Рузо...В один из таких вечеров в тумане за горизонтом замельтешили паруса. Сердце невольно дрогнуло, а когда к берегу приплыла шлюпка — и вовсе забилось в бешеном ритме, отдаваясь шумными ударами в ушах. Но вышел пират не один, и не с кем-то из известных Тому членов команды, что того изрядно напрягло. Вместе с Хемсвортом на берег, опираясь о его руку и прижимая к груди какой-то кулек, выбралась молодая женщина. Во тьме ночи сложно было разглядеть черты ее лица, но Хиддлстон был четко уверен: видит он девушку впервые. Удушливая волна необъяснимой злости вкупе с чувством обманутости окатила юношу, и он сильнее вцепился пальцами в угол холодного домишка, чтобы не сорваться с места сию же секунду и наброситься на Криса с криками: ?Мое!? Что это? Чувство собственности? Ревность? Том решительно не понимал, но когда Хемсворт бережно отвел свою спутницу подальше от воды, а сверток в женских руках вдруг отозвался недовольным детским плачем, аристократ едва ли не взвыл от удивления и досады. - Предатель, - шептал он злостно себе под нос, наблюдая за уходящей в ночь парочкой. - Посмотрим, как обрадуется твоя благоверная на мое возвращение. Ты принадлежишь мне, чертова псина. *** Спустя несколько дней почти непрерывного пути, не считая ночных остановок порой даже в самых злачных местах, вымученные дорогой и детскими капризами беглецы добрались до Лейчестера. Девушка мысленно молилась, чтобы единственные люди, к которым они могли обратиться, согласились принять их под свою крышу. - Эмма? - раздался тихий, наполненный искренним удивлением мужской голос, как только хозяин дома, получив известие прислуги о гостях, спустился в гостиную. - Люк... - облегченно и утомленно прошептала девушка, с немой мольбой глядя на мужчину. Люк Хемсворт — самый старший из братьев Хемсвортов, однако приходился Крису и Лиаму сводным. В свое время его мать, будучи женщиной замужней, согрешила на балу с одним из гостей, который беззастенчиво представился графом. И только позже выяснилось, что он никакой не граф, а пират и авантюрист. Все венчалось бы скандалом и позором женщины, если бы не ее хитрость и умение входить сухой из воды при любых обстоятельствах. Вот и тогда, стоило лишь малютке появиться на свет, как мамаша вдруг умиленно воскликнула:- Боже, это же маленькая копия дядюшки Робби!Он действительно отличался от своих младших братьев. Сейчас перед Эммой стоял мужчина, лишь на голову выше ее самой. Он не обладал атлетическим, подобно богу Аполлону, телосложением, но мышцы рук его отличались рельефностью, а полнота не казалась вызывающе безобразной — наоборот, эта его пухлость придавала мужчине мягкости и обаяния. Светло-русые волосы были подстрижены на манер последней моды и слегка растрепаны. Мягкие длинные губы всегда искренне улыбались, и тогда на округлых щеках появлялись милые ямочки. Но глаза, обрамленные светлыми пушистыми ресницами, были точь-в-точь как у братьев: лазурного цвета, подобно небу, и такие же яркие, искрящиеся жизнью. Люк был добр. Он сплошная противоположность Крису и Лиаму — искренний, мягкий, веселый и сердечный, он всегда готов был протянуть руку помощи каждому нуждающемуся. Примерный семьянин, любящий муж и заботливый друг. Но и в характере прослеживалась эта их отцовская черта: Люк был серьезен, непреклонен и требователен. - Бог мой! Эмма, что случилось? Почему ты в таком виде? - Люк участливо смотрел на девушку, подходя к ней ближе. Опомнившись, он тут же окликнул прислугу: - Подготовьте ванну, комнаты для мадам, детей и няни! Гретта, - позвал он еще одну служанку, - распорядись насчет ужина. - Спасибо тебе, Люк, - вздохнула девушка, наконец, вымученно улыбнувшись. Надежды оправдались, и мужчина не стал ждать просьб о помощи, предложив ее первым. Леди Хемсворт и правда устала с поездки и поэтому была непомерно благодарна брату мужа за гостеприимство и заботу. Приняв горячую ванну и смыв с себя, наконец, всю грязь, Эмма в скромном вечернем туалете спустилась в обеденную залу. Там ее уже ждали — во главе стола, что-то вычитывая в газете, сидел Люк, а по праву его руку, поддевая мужчину, расположилась его супруга.Завидев гостью, молодая девушка оживленно улыбнулась:- О, дорогая, наконец-то. Мы тебя уже заждались, - легко щелкнув пальцем по газете мужа, она весело усмехнулась. - Я хочу, чтобы ты все нам рассказала. Кстати, рада тебя видеть! Я бы сказала, что беременность пошла тебе на пользу, но ты так измотана дорогой, что на тебе лица нет. - Добрый вечер, Софи, - рассмеялась в ответ Эмма, присаживаясь за стол. - Ты как всегда наблюдательна... - Люк рассказал мне, что к нам прибыла сама леди Хемсворт, без предупреждения, вся измученная, с детьми и няней! Вряд ли этот визит был запланирован, ну, я же права? - улыбаясь то мужу, то собеседнице, промурлыкала девушка. Что касается супруги Люка. Внешностью она нарушала принятые в обществе стереотипы хрупкой английской леди хотя бы уже потому, что была француженкой со славянскими корнями по материнской линии. Вопреки представлениям о точеной и худенькой статуэтке, Софи больше походила на вкусное пирожное — фигуристая, с пышными бедрами, высокой грудью и тонкой, не затянутой в корсет талией. Однако при этом она — обладательница тонких изящных ручек и покатых плеч. Округлое лицо ее сохранило в себе детскую пухлость, а все черты напоминали кукольные: губки бантиком, изогнутые лукаво брови и большой разрез озорных, совсем еще юных серо-голубых глаз. Темно-русые волосы Софи убирала в простые, свободные и несколько небрежные прически, создавая видимость непослушания. Однажды Эмма сравнивала себя с Софи, а Люка — с Лиамом или Крисом. Еще никогда в жизни она не видела таких разных людей, ибо ранее ей все всегда казались такими однотипными и скучными, что хотелось плакать. Однако как же могли братья, имеющие общего отца, пусть и выращенные в разных условиях, оказаться такими друг на друга непохожими?Характером девушка тоже обладала своеобразным, и Лиам недоумевал: как мог его старший брат, весь такой правильный и мягкий, полюбить такую, как Софи? То был и несносный ребенок, и лицемерная стерва, и ревнивая истеричка, и любящая жена. Как-то раз Лиам в шутку предложил забрать девушку с собой в море:- Из нее вышла бы неплохая пиратка! - уверял он, но та лишь лукаво ухмылялась.- Не для того я нарушала свои принципы и ломала гордость, впервые влюбляясь, чтобы променять любимого мужчину на свободу, - отвечала Софи. Пока девушка вновь погружалась в свои мысли, хозяйка дома в очередной раз иронично подтрунивала над супругом, который в ответ на колкости лишь мягко улыбался. Вот так вот, когда как Лиам пытается успокоить Эмму резкостью и суровостью, Люку достаточно лишь молча взглянуть на свою жену... как та смущенно кусает губы и виновато отводит взгляд. - Так что заставило тебя сорваться и приехать к нам, да еще и с детьми? - участливо поинтересовался Люк, аккуратно складывая газету. - В моем доме на моих детей напали, - честно призналась Эмма, вздохнув. - Видимо, они знали, где мы находимся. - Ммм... и ты хочешь у нас погостить, дожидаясь Лиама? Или ты к нам насовсем? - беззаботно уточнила Софи, намазывая тост джемом. - Я буду только рада повозиться с детишками.- И я была бы тебе за это признательна, ибо погостить у меня не получится, но я хочу попросить вас... приютить моих детей и няню. Она будет за ними приглядывать, деньги я оставлю. - Я всегда говорил, что связь с пиратами к добру не приведет, - хмуро заметил Люк.- Дорогой, не нагнетай обстановку! Все ведь хорошо. Мы с удовольствием тебе поможем, но, дорогая... - Софи всерьез нахмурилась, неодобрительно глядя на девушку. - А ты куда собралась?- Я должна найти Лиама.- Это плохая идея! Когда твои дети в опасности...- Здесь им ничего не грозит! Никто не знает, что мы приехали к вам.- В любом случае, - вздохнул Люк, - это опасно. Но держать тебя мы, разумеется, не станем.- Я бы поспорила, - тихо прошептала Софи.- Не станем, - красноречиво взглянув на жену, повторил мужчина. Эмма тихо засмеялась. - Вам не в тягость?- Нет! Мне как раз нужно учиться обращаться с детьми, а с твоими я вроде как уже даже подружилась, - промурлыкала девушка.Эмма изогнула брови, подозрительно глядя на Софи.- Вы... ждете ребенка? - с легкой улыбкой уточнила она.- Да! Через пару месяцев, - радостно ответила девушка, поднявшись из-за стола и продемонстрировав свой небольшой, но уже характерно округлившийся животик. Гостья широко и искренне улыбнулась, глядя на счастливую хозяйку дома:- Мои поздравления.***Дом был заполнен гостями до отказа. Казалось, здесь каждый из присутствующих боролся за глоток воздуха, ибо дышать было очень и очень сложно, несмотря на подступающие зимние холода. Крис затерялся среди толпы с легкостью — стоило лишь просто забраться в самый дальний угол, из которого, впрочем, был отличный вид. А дон Рузо, этот чертов ловелас, долго ждать удобного случая не заставил. Буквально спустя час после начала вечера вышеупомянутый герой отправился в свой садовый лабиринт, отделанный на манер средневековья, в сопровождении милой дамочки с высоким бюстом. Она кокетливо смеялась, растягивая свои ярко-красные губы в игривой улыбке и, подобно птице, каждый раз пыталась упорхнуть от него подальше. Но дон Рузо не был бы сам собой, если бы не проявлял эту противную до тошноты настойчивость, которая, впрочем, находила своего ценителя в лице некоторых женщин.Растягивать свое последнее убийство, что станет точкой в списке мстительного Цербера, этот самый Цербер желанием не горел. Да, он хотел, чтобы все выглядело эффектно, но тянуть для этого время казалось делом весьма нерациональным. И вскоре дон Рузо, притаившийся за углом очередного розового куста в ожидании своей кокетливой жертвы, бегающей от него в живых лабиринтах, сам был настигнут непрошеным гостем. Хруст мелкой ветки под ногой пирата раздался в гробовой тишине сада как гром среди ясного неба. Дон Рузо, уже давно прослывший в определенной степени трусом, нервно вздрогнул и резко обернулся. Брови его моментально полезли на лоб, а рот приоткрылся в безмолвном крике. - Х... Хемсворт? - икнул мужчина, ощущая неприятный холодок, пробежавший вдоль позвоночника. - Сюрприз! - на манер фокусника, разведя руки в стороны и чуть поклонившись, шутливо провозгласил Крис. - Не очень приятный, - огрызнулся дон Рузо, интуитивно отступая спиной назад. - Его увидеть было бы приятнее, да? - Его?- Тома, - благодушно напомнил Хемсворт.- Чего тебе надо? - очередной банальный, излюбленный всеми жертвами вопрос перед неминуемой смертью. И не всегда они слышат ответ, и без того известный, однако пират сегодня был до безобразия великодушен.- Ты последний, кого я еще не навестил... знаешь, я некто наподобие всадника возмездия! - вложив как можно больше пафоса в свои слова, выдал он. - Эдакий мститель.- На кой черт я-то тебе понадобился?..Несмотря на туповатость, дон Рузо догадывался, что именно желает сделать с ним пират. И в голове его зарождалась смутная догадка, за что.- Я... не виноват...- Все так говорили. Ты просто проиграл, а в качестве оплаты тебе так вовремя подвернулся мой любовник, - кивнул Крис, стоя на месте. - Знаешь, как рыдал Агэпито, умоляя меня сохранить ему жизнь? Это было так трогательно... - он хищно осклабился. - Но довольно прелюдий.Хемсворт привык, что его боятся. А видеть панику и ужас на смертельно бледных лицах, когда он превращается в трехголового пса, было сплошным наслаждением. Дон Рузо не отличался от других, и реакция на увиденное у него не отличался от остальных. Однако смутил Цербера внезапный женский визг. Он было подумал, что мужчина совсем от страха мутировал, однако, подняв головы, он заметил стоящую поодаль девицу — ту самую, с которой развлекался хозяин дома. Напуганная до смерти, она дрожала, как осиновый лист, и кричала так пронзительно, что закладывало уши. Но, решив, очевидно, что умирать сегодня не хочется, рванула с места в самые недра лабиринта.Цербер лишь рыкнул — пускай бежит, ему до нее дела нет. Мужчина не успел даже вскрикнуть, как огромные лапы пригвоздили его плечи к земле, а острые зубы вгрызлись в грудную клетку, раздирая ее. Последний.Тихо прорычав, он медленно отстранился от трупа и вновь принял свой облик, отплевываясь от чужой крови. - Вот и все, вот и конец... - тихо усмехнулся он сам себе.Позади послышался шорох крупных песчинок, хрустящих под тихими, медленными шагами. Пират нахмурился: значит, его заметили, да еще и в крови рядом с трупом. Впрочем, наверняка этот любознательный и процесс убийства застал! Почему же он тогда все еще стоит там, за спиной, и не проявляет себя более?- Обычно при виде такого люди кричат и бегут в панике, - не оборачиваясь, проговорил Хемсворт, засовывая руки в карманы своих щегольских брюк. Ответа не последовало. Странно: либо этот человек слишком смел, либо слишком глуп. Может, просто глухой?- Или ты из тех самых ?инквизиторов?, свято уверовавших в то, что меня можно победить иконами и молитвами?В ответ снова тишина. Хемсворт уже было подумал, что собеседник ушел, или его и вовсе не было, однако тихие шаги убедили пирата в обратном. Ну надо же, какая смелая зверюшка попалась, да еще и некультурная — продолжает упорно игнорировать. Впрочем, пускай. Нравится играть — пускай!- Так что же ты ме... - начал было Крис, но тут внезапно подошедший почти вплотную гость ловко окольцевал шею пирата большим ошейником, громко звякнув массивными цепями. Пират глухо рассмеялся, прикрыв глаза. - Ты думаешь этой побрякушкой меня остановить? Несусветная глупость... - хмыкнул он, демонстративно расправляя свои плечи, готовясь к представлению и не оборачиваясь. - Ну, что ж, смотри...Тихая усмешка позади была воспринята, как неуместная ирония. Однако спустя несколько секунд пират понял, к чему она... - Что за... черт?! - разъяренно пробасил Хемсворт, когда тело отказалось принимать иную форму. Он вцепился пальцами в ошейник, стараясь его снять, но отчего-то те оказались практически неподъемными.Позади снова усмехнулись, на сей раз издевательски. И голос, до боли знакомый и оттого абсолютно нереальный, словно болезненная капля сладкого яда в черном омуте тягучей смолы, совсем тихо прошелестел, врываясь в самые недра сознания:- Соскучился?