Глава 29. (1/1)
POV Артур.Примерно высчитав время, когда мне придет письмо, я все чаще и чаще ловил себя возле почты. Я гнал лошадь дальше от нее, изучая территорию Внутренних земель, но едва отпуская контроль, оказывался опять рядом. Что же меня заставляет, так сильно ждать простого письма?Я пытался отвлечься охотой на преступников, просто охотой, рыбалкой… Даже ограбления не помогали. Это я понял, когда с крупной долей для банды из Роудса, поехал не напрямик в лагерь, а через почту, в большой круг. Вымотанный, в грязи, после потасовки с О`Дрисколами, я поехал не домой, а проверить. Клерк станции уже подкалывать начал, мол, там делегации на все железные дороги. Как бы я хотел, чтобы это было именно так. Кира вбила в голову мысль о побеге. Теперь мне почему-то кажется, что у нас ничего не выйдет, а Датч своим уперством заведет нас в тупик.Ее слова, въелись в мою голову. ?Вашему миру конец.? И она была до чертиков права. Дикий запад укрощают. Законники и пинкертоны охотятся на остатки банд и убивают тех, кто не желает сдаваться. С каждым днем нас все сильнее стискивают в кулак закона и правосудия.Скорее бы уехать…—?А вот и ты! Тебе письмо. —?оповестил меня клерк. —?Так оно от девушки. Тогда понятно, что ты тут самый частый гость.—?Э… Не это причина.—?Ну-ну. —?говорит он с улыбкой, отдавая конверт.Отхожу, садясь под крытую скамейку. Осторожно разворачивая белую бумагу.?Привет.Я не часто пишу письма. И чаще всего они не такие, поэтому точно не знаю, что тебе сказать. Я была на пароме первый раз. Это действительно захватывающее зрелище, когда вокруг тебя кроме воды нет ничего, лишь чайки, что кричат, и солнце, которое то выныривает, то заныривает обратно. Здесь невероятно красивые рассветы и заходы. Во всей Америке таких не сыщешь.Но Атлантический океан очень непредсказуемый. Мы попали в небольшой шторм и пришлось провести ночь с встревоженными лошадьми, но если учитывать, что у меня, в целом, из развлечений был только сон, то я ничего не потеряла. Повезло, что я нахожу с животными общий язык, потому что конюхи не справлялись, а у меня выходило… Не знаю почему. Я просто понимаю лошадей…Все время думаю о том, что я буду делать там?— в Берлине. Надеюсь, что ничего не испорчу.Встретили по дороге еще одного доктора?— Уильяма. Рассказал нам с Сэмом много чего интересного и подарил мне учебник по микробиологии. Я почти его весь прочитала уже. Конечно, меня поражает, какие маленькие существа могут убить нас. Микроорганизмы, бактерии… Жить становится страшно. Раньше, я думала, что единственные, кого нужно бороться?— люди. С их страхом, порочностью и жаждой власти, но я ошибалась. Мы просто цветочки.Недавно я назвала Сэма отцом, впервые, и он поменялся. Стал, как-то добрее, наверное, но… Он вырастил меня, я обязана доктору всем, и считаю, что он полностью достоин того, чтобы я его так называла.Мне кажется, я ушла куда-то не в ту тему… Я надеюсь, что у тебя все хорошо. Пожалуйста, не влипай в неприятности, пока меня нет! Жду рассказа о том, как там Джек и Сэди.Всего наилучшего.P.S. Мы будем жить в доме друга Сэма.Кира.?И на отдельном листике приложен адрес.Я заглянул в конверт, на случай, если там есть что-то еще. Действительно, от бумаги пахло Кирой. Этот аромат сладких сушеных трав и пороха, слабый и едва уловимый, но он был. На дне бумажного свертка лежал рыжий волнистый волос.Пламя на ее голове, буйство прядей. Девушка невысокого роста, достает мне лишь до плеча, будто тагетес вырвали из земли, и теперь он ходит вокруг. Невесомая. Когда она свалилась на меня с кобылы, я этого не ожидал. Испугался, что мы можем вместе упасть, и я ее пораню, но она оказалась не на много тяжелее Джека.—?Да-да! ?Не это причина.? Что тогда, так улыбаешься, друг мой? —?смеется клер, который похоже наблюдал за мной все это время.—?Просто тут смешно. —?оправдался я сам перед собой, потому что иначе мой ответ был бы: ?Не лезь не в свое дело.? —?Ага. —?он усмехнулся и продолжил сортировать письма, которые прибыли.—?Ага… —?буркнул я себе под нос, и вырвав лист из дневника, я начал писать.End pov.—?О, боже! Это невозможно! —?прокричала я, хватаясь за голову. —?Вы хотите от меня нереального! Я даже немецкий не знаю!Я уже чувствовала себя, как дома, будто всю жизнь знала Уильяма и Роберта, и начала вести себя, как обычно. Мда, маска приличия раскололась к вечеру первого же дня, когда после обеда из меня выжимали все соки.—?Нет-нет! Ты справишься! —?уверял меня Уильям.—?Ни черта подобного! —?продолжала я. —?Все время вы меня использовали! А сейчас требуете этого…?!—?Мы тебя учили.—?Это было жестоко!—?Мы все доделали. Осталось самое важное, и с этим справишься только ты. А я переведу. —?я прикрыла рукой глаза и потерла их. Не представляю возможным сделать то, что придумали эти три сумасшедших мужчины, которые на протяжении этих дней взвалили на меня тяжелые тяготы мыслительной работы, пока сами занимались физическим трудом. Когда я сюда ехала, не думала, что взрослые доктора, у которых за спиной огромный опыт работы, у каждого написано, как минимум по одной диссертации, посадят меня перед микроскопом, чтобы я в последний раз протестировала медикамент, и перепроверила все записи. Пока они болтали про других бактерий, а я просто разрывалась между линзами, писаниной и их разговорами.А теперь в десять часов ночи, в последний день перед конференцией, они поставили меня перед фактом и листами бумаги, заставляя думать, как убедить общество в пользе этого лекарства. Мне нужно было написать статью, которую Роберт переведет, а после, с раннего утра, они доставят меня в главный штаб одной из местных газет, где я должна буду убедить главного редактора выпустить ее в свет, до того, как на конференции утвердят труд Роберта Коха.—?Выйдите все отсюда. —?командую я, столпившимся надо мною мужчинам, которые сейчас были похожи больше на детей. Да, они все эти дни, словно впали в отрочество, так, что я даже иногда боялась за дом. Апогеей сумасшествия стали прятки и догонялки…Боже, куда я попала? И вот эти люди передо мной были ответственные за человечество. И вот именно этот Роберт Кох открыл сибирскую язву, а сейчас шаловливым мальчуганом крался ко мне, пытаясь разглядеть, что же именно я там написала.Заботливо, на мой стол встала кружка с горячим кофе, и дверь закрылась, оставляя меня наедине с бумагой. Когда я взяла в руки перо и макнула в чернила, одна капля упала на чистый лист. Морган. Нужно написать письмо о том, что со мной все в порядке. Надеюсь, что у него тоже. Уж очень хочется верить, что с ним все будет хорошо, и это даже не благодарность за то, что спас меня и помог, а в целом. Он хороший человек, у таких не должно быть все плохо.Может, ему удастся уговорить Датча, потому что я понимаю, Артур не бросит банду, даже если все станет очень худо. Ван дер Линде и Хозия вырастили его благородным и честным, в отношении близких ему людей. Завтра обязательно, будучи в городе нужно будет поискать информацию для них. Заодно и письмо отправлю.Моя рука рисовала буквы, из букв рождались слова и складывались в предложение, почему-то в этот раз оно вышло больше, чем в предыдущие. Отложила его в сторону, отхлебнула из кружки, ставшей, к этому времени, наполовину пустой, и принялась за статью. Что же я могла такого написать, чтобы люди поверили? Чего боятся люди больше? Когда мы боимся, всегда точно знаем, чего: темно, глубоко, громко… Все сводится к самому главному страху?— страху смерти, и это заставляет нас бежать, обманывать, прятаться. Поэтому закон вытесняет всех преступников, поэтому почти весь Дикий Запад укротили. Людей пугает смерть и это заставляет нас развивать науку, медицину и технику. Много тысячелетий назад мы приручили огонь, и это стало большим скачком развития. Он защищал нас, согревал, перевел нас с диеты из ягод и орехов на богатый белком мясной рацион.Первый лист с пробной статьей, на которой было написано всего лишь пару строк, полетел в сторону, смятый в ярости.—?Твою мать! —?ругнулась я вслух. —?Хрень!Затем вторая попытка, увеличилась лишь на пару предложений, и так по возрастающей. Пока в час ночи я не вырвалась из библиотеки, чуть не вышибив дверь.—?Я все! —?крикнула я мужчинам, играющим в бильярд в гостиной.—?Ну, ка! —?говорит Роберт, выхватывая у меня из рук свежий поток мыслей, вылитых на бумаге, и начинает читать вслух. —?Это прекрасно! Кира, это шедевр! —?он обнимает меня и начинает кружить.—?Это будет сенсацией! —?говорит Уильям.—?Ну, Сэм! Ну, у тебя дочь! —?от похвалы я краснею. —?Сейчас я переведу!Я жду, пока Кох меняет языки моего произведения, доигрываю его партию.—?Уильям, спасибо за кофе. —?благодарю я.—?Как ты…?—?Сэм заваривает иначе, и разница не в самих зернах. Роберт был рядом, поэтому Вы. Спасибо. —?я посмотрела на него, прежде, чем отправила синий шар в лунку.—?Не за что. Я просто подумал, что ночь, а в молодости всегда хочется спать. Помню себя, в перерыве между парами мог задремать хоть стоя.—?Я мало сплю. —?признаюсь я,?— И мне снятся кошмары.—?Почему? —?я поглядываю на Бристона, словно спрашивая одобрения, тот кивает мне, его голова двигается буквально на миллиметры, но меткий глаз улавливает это действие.—?Это связано с моим прошлым… —?неуверенно произношу я. —?Каждую ночь я возвращаюсь в свой прежний дом, с моими кровными родителями, и тем, что там случилось…—?Оу… А что точно ты помнишь?—?Ну… Это все будто в тумане и обрывками.—?Она получила множество травм. Перелом ключицы, ожег спины и плечей, сотрясение мозга, глубокие порезы, пулевое ранение на правом бедре… Про такое, как обезвоживание я вообще молчу. —?говорит папа с грустью.—?Да… —?говорю я, получая в ответ открытый рот Уильяма и Коха,?— Мы с матерью всегда отличались от остальных. Ярко серые глаза, курчавые рыжие локоны, у нее они были до колен. Я не помню, как она выглядела, я просто помню, что так говорили те люди… Они подожгли дом, перебили всех рабочих. Хотели выкрасть нас, чтобы продать на человеческом рынке. Мама очень сильно сопротивлялась, и переборщив с силой ее толкнули, а потом кровь. Я слышала, они сказали, что мама умерла… Отец затолкал меня в комнату на втором этаже, заперев на замок и передвинув всю мебель, огляделся и понял, что нам не уйти. Внизу была единственная оставшаяся лошадь, которая носилась из стороны в сторону, дальше он отдал мне пистолет свой и вытолкнул из окна на улицу, отвлекая все внимание на себя. И… Я помню только одно. Из головы не выходит. ?Белл?. Я даже лошадь, так назвала. Не помню, что это значит, но это со мной с того дня.—?Это ужасно… Но не удивительно. Ты очень красива. Видимо, похожа на мать.—?Спасибо.—?Извини, что спрашиваю, но кто твои родители?—?Папа охотник за головами, а мама дочь завезших в Америку арабских коней. Ну… Коневоды они были. Еще какие-то породы завозили, но не помню.—?Представляете… Это же все в ее крови. Оттуда страсть к лошадям, оттуда такая смелость. —?говорил Роберт, не отрываясь от записей.—?Да, но она подвергает себя опасности. —?противопоставил Сэм.—?Живя, мы все подвергаем себя риску. Кто сказал, что ты не уколешься и не подцепишь что-то? —?отбился Кох. —?Это великолепно. Завершает все то, что ты обучил ее медицине. А! И к тому же, твоя дочь чудесно пишет. Я закончил.—?Я победила. —?говорю я, забивая последний шар, и абсолютно все в комнате оборачиваются на меня,?— Что?—?Ничего, Кира, ничего. —?улыбается тепло Бристон.