Глава 11. Я не убиваю ради забавы (1/1)

Буря стремительно надвигалась с юго-запада, откуда они ехали. Первые струйки песка, подобно призрачным змейкам, уже вились по земле, задевая ноги лошадей и пугая их не хуже настоящих змей.- Вернёмся в Пэйшнс, - решил Джошуа Браун.- Нет, - Инола быстро закрыла лицо банданой, и её голос прозвучал невнятно. – Буря накроет его раньше, чем мы доберёмся. Едем на восток, я знаю эти места.Им в любом случае пришлось бы ехать на восток, буря не оставляла других вариантов, но всё-таки присутствие человека, который знает местность, как-то успокаивало. Закрыв лицо банданой, сощурив глаза, Чарльз не отрывал взгляда от Инолы, которая скакала впереди. Её белая кобыла уверенно бежала вперёд, летя над синей ночной пустыней тихо и легко, подобно снежинке. Таима и Ганнибал вели себя далеко не так спокойно; они никогда прежде не видели пыльную бурю, и сейчас были напуганы, с их губ срывалось паническое ржание. Оглянувшись назад, Чарльз почувствовал, как замирает сердце от ужаса и восторга – совсем рядом от земли до неба поднялась стена бушующего, волнующегося песка. Вот он, гнев Матери-Земли, измученной жадностью людей, мстящей им за бездумную вырубку лесов и распашку прерий, за то, что превратили цветущий край в пустыню.- Сюда! – крикнула Инола во весь голос, едва перекрикивая ветер, – Сдержите лошадей, или они упадут!Сквозь пелену песка Чарльз смог рассмотреть гряду камней, поднимающихся над землёй, такую невысокую, что за ней бы и кролик не спрятался. Всё же он спешился и, прежде чем подхватить Таиму под уздцы, сорвал с себя жилет и накрыл ей голову и нос. Завернув следом за Инолой за гряду камней, он увидел, что эти камни на самом деле были краем узкой расщелины в каменистой земле. Инола начала спускаться туда первой, за ней последовал Джошуа Браун, потом Чарльз. Умные лошади шли куда аккуратнее людей, ловко ступая по крошащимся камням, ни разу не споткнувшись. Спустившись в расщелину, все тесно сгрудились на пятачке каменистой земли, с двух сторон окружённой отвесными неровными стенами.- Ещё немного ниже, - прокричала Инола, перекрывая шум ветра. Обхватив за шею свою кобылу, она осторожно пошла под уклон расщелины, но вдруг замерла, и Чарльз буквально кожей почувствовал её испуг и замешательство.- Завал, - выдохнула Инола, окинув взглядом груду камней, которую поначалу было незаметно из-за темноты и пыли. - Ничего! – крикнул Джошуа Браун, и Чарльз поддержал его:- Главное, мы нашли укрытие! Спасибо!Прижавшись друг к другу на крохотном тесном пространстве, люди и лошади наклонили головы, закрыли глаза. Даже здесь, в низине, куда не залетал песок, дышать было всё равно тяжело, хотелось глотать воздух раскрытым ртом, но делать этого было нельзя. Крепко сомкнув губы, Чарльз дышал через нос, редко и неглубоко, одной рукой обняв Таиму за шею, другой придерживая жилет на её голове, чтобы лошадь не задохнулась. Буря шумела где-то над головой, её ровный гул странным образом убаюкивал, погружая разум в туманное зловещее забытье. Чарльз помнил, что это онемение часто предвещает панику, и уже чувствовал, как ему становится всё больше и больше не по себе в этой тесноте и темноте, а если его страх передастся и Таиме, тогда пиши пропало – лошадь выбежит отсюда и пропадёт. Чтобы успокоить и себя, и её, он начал гладить кобылицу по дрожащей пыльной шее, но беспокойство никуда не девалось, что-то было не так, совсем не так. Какая-то раздражающая сверлящая нота вплелась в песнь разгневанной земли. Чарльз открыл глаза и с ужасом увидел, что сверху, с краёв расщелины, на дно льются струи серого песка. Его уже набралось так много, что он прикрыл его ноги и копыта его лошади.?Успокойся. Паниковать всегда успеешь, - мысленно сказал он себе, потом легко толкнул плечом плечо Инолы. Девушка молча толкнулась ему в ответ, показывая, что готова слушать, наклонила голову, и Чарльз тихо сказал ей на ухо:- Песок.- Знаю, - так же тихо ответила Инола. – Остаёмся на месте. Скоро ветер станет тише, тогда поднимемся наверх.Рядом чиркнула спичка, сверкнул и погас красный огонёк – Джошуа Браун умудрялся курить, приподняв бандану. ?Вот, бери пример с великого воина и успокойся, - велел себе Чарльз, и снова закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на то, как сыпучий песок всё тяжелее давит ему на ноги, как его тонкие струйки щекочут плечи и голову. Это ерунда. То, что попадает в их укрытие – жалкие крохи по сравнению с теми тоннами песка, которые несутся над головой. Он ведь много раз попадал в снежные бури, и знает, что полностью спрятаться от снега невозможно, нужно лишь продержаться в любом подходящем укрытии, пока гнев природы не утихнет. Вот и сейчас то же самое, только вместо снега песок. Нужно радоваться уже тому, что ночь в пустыне хоть и холодна, но не так убийственно морозна, как в горах. Наконец, когда песок уже засыпал их по колени, и лошади начали нервно топтаться на месте, рискуя раздавить ноги своим хозяевам, Инола со сдержанной радостью сказала:- Ветер стихает! Продержитесь ещё немного, и будем выходить!И в самом деле, злобное шипение песка стало тише, его поток постепенно истончился, только отдельные песчинки ещё сыпались с краёв трещины. Буря ушла дальше, чтобы разбиться о восточные горы или утихнуть по пути. Очень медленно, отряхиваясь от песка, путники один за другим выбрались на поверхность. Поток пыли больше не закрывал небо, оно было усыпано звёздами, и их свет отражался в нанесённом бурей песке, отчего пустыня была похожа не то на застывший океан, не то на блестящую снежную равнину. Горизонт таял в серебряном сиянии, и это сияние отражалось в глазах Инолы, уже не сощуренных от пыли, широко открытых и печальных. Чарльз видел, что она не отрываясь смотрит на восток, туда, где последние песчаные змейки вились среди ряда тёмных крестов и могильных камней.- Вот это я называю ?пыльная работёнка?, - усмехнулся Джошуа Браун, вытаскивая револьвер из кобуры и высыпая из дула песок. – Надо разбить лагерь и почистить оружие, иначе завтра нас перестреляют, как щенков.- Только не здесь, - произнесла девушка, снимая шляпу и отряхивая её рукой. – Чуть дальше на север.Чарльз подозвал Таиму, стряхнул пыль с её головы. Потом он вытащил фляжку. Немного песка всё же попало в воду, но она была достаточно чистой, чтобы он смог промыть глаза сперва себе, потом лошади, бережно очистив её ресницы от налипшего песка. Лошадь благодарно фыркнула, а может, просто чихнула.… Чарльз погрузил руки в холодный песок, потёр ладони друг о друга, стирая с пальцев остатки оружейного масла. Песок может очищать не хуже воды. Земля хоть и сурова, но всегда даёт самое необходимое, нужно лишь знать, где искать.До рассвета оставалось около двух часов. Наступило самое тёмное, холодное и безнадёжное время, когда спящие просыпаются от страшных снов, а те, кто проводит ночь без сна, замирают от необъяснимой тревоги. Из темноты, окружившей маленький костёр, доносилось усталое дыхание беспокойно спящих лошадей. Джошуа Браун спал крепко, вытянувшись на спине, даже похрапывал. Инола завернулась в одеяло и молча смотрела на огонь. Ничем, совершенно ничем она не выдавала своего волнения: не вертелась, не вздыхала, не позволяла дрогнуть ни одной чёрточке лица. Но Чарльз, который мастерски научился и надевать эту ледяную маску, и видеть сквозь неё, понимал, как неспокойно у неё на сердце. Он лёг рядом с ней, достаточно, чтобы поделиться теплом, но не настолько, чтобы мешать, и, когда Инола повернулась к нему и взглядом показала, что готова к разговору, тихо спросил:- Это была она, да? Дорога Слёз?Инола ещё немного помолчала, потом так же тихо ответила:- Четыре тысячи могил на пути от Джорджии до Оклахомы. И это только чероки. Я не знаю, сколько погибло чоктау, чикасо, семинолов и криков, но подозреваю, что не меньше. Где-то в пустыне всё ещё шелестели последние слабые вихри, оставшиеся от недавней бури. Серебристые струи песка поднимались в воздух, точно пытаясь дотянуться до звёзд, и обессиленно падали обратно, разбиваясь о землю.- Белые отняли нашу родину, выгнали нас сюда, а ведь мы не хотели войны, - с горечью говорила Инола. – Мы хотели только дружбы. Когда наши предки встретили бледнолицых, то начали подражать своим новым друзьям. Одеваться, как они, строить дома, как они, молиться, как они. Они назвали нас ?пять цивилизованных племён?. Мы стали настолько цивилизованными, что начали брать в рабство себе подобных, - Инола быстро посмотрела Чарльзу в глаза, явно готовясь столкнуться с возмущением и злобой. – Многие из нас сделались плантаторами. Рабовладельцами. Даже после изгнания некоторые не отпускали своих рабов. Ты, наверное, заметил, что здесь много полукровок? Теперь ты знаешь, почему.Чарльз почувствовал холод в груди. Значит, вот почему местные индейцы смотрели на него с таким отчуждением – это не только ненависть к чужаку, это ещё и презрение к человеку, предки которого были рабами. Должно быть, этот холод отразился в его глазах, потому что Инола отвела взгляд. - Мы отказались от нашей веры и обычаев, - прошептала она. – За это духи наказали нас, заставили пройти Дорогой Слёз.Чарльз справился с собой и положил руку на плечо Инолы:- Вы пожертвовали самым дорогим ради мира. Но другие предали вашу дружбу. Да, держать людей в рабстве скверно, но предавать друзей ничуть не лучше. Думаешь, мой народ не совершал ошибок? Мы воевали с другими индейцами, иногда по совсем глупым причинам, ради клочка земли или табуна лошадей. Мы убивали даже дакота и кроу, хотя они очень близки к нам, говорят на похожих языках. Ты сама сказала: самое важное – это желание исправить ошибки. Сейчас мне не важно, что делали твои предки. Ты предложила мне помощь, и ты спасла мне жизнь. Ты хороший человек.Инола не улыбнулась ему в ответ, но снова посмотрела в глаза и на одну секунду положила ладонь ему на руку, благодаря за поддержку. Теперь всё, что нужно было сказать, было сказано, и день был полностью завершён. Слушая ровное дыхание спящих, Чарльз закрыл глаза и стал ждать, когда сон придёт к нему.Он понимал, что чувствует Инола. Он хорошо знал, что такое чувство вины. Все индейцы знали его, никуда не могли деться от огромной вины перед родной землёй, что не смогли уберечь её, что не могут прогнать захватчиков. Инола страдает из-за того, что её народ сбился с пути, её мучает вина и за ошибки, которые чероки совершали в прошлом, и за свой собственный выбор, отказ от христианства, обрекший её на одиночество. Чарльз тоже чувствовал это: его народ не смог защитить свою родину, а он не смог защитить свою маму; его народ бросает традиции и веру предков, а он бросил родного отца прозябать в пьяном ступоре. У каждого из них своя вина, и если других индейцев эта вина заставляет держаться вместе, отдавать все немногие силы родной земле и родному племени, то они оба, движимые той же виной, бродят по земле, не ведая покоя, не находя себе места.***Солнце поднималось всё выше, и тени медленно ползли назад, прочь от железной дороги и станции Сторми-Дейл, обратно к скалам и камням. Заняв позицию на скале с восточной стороны дороги, Джошуа, Инола и Чарльз знали, что никто не увидит их со стороны станции – для этого пришлось бы смотреть в сторону ослепительного солнца, к тому же они укрылись за каменным выступом. А вот им самим было хорошо видно и слышно, что происходит на платформе.Прямо сейчас к станции крупной рысью ехал отряд из десяти всадников. Впереди всех ехал высокий мужчина в когда-то белой, а после ночной бури сильно запылённой шляпе, из-под которой на воротник куртки падали длинные волосы. Всадники затормозили у самой платформы, навстречу им подошёл подрядчик. - Мистер Тёрнер! – воскликнул он, узнав предводителя отряда. – Вы приехали очень вовремя. Нам нужна ваша помощь. Вчера вечером…- Я всегда приезжаю вовремя, - холодно сказал Тёрнер. – Мистер Мертенс, я полагаю?- Мертен, - поправил его подрядчик, сделав ударение на второй слог, а не на первый, как Тёрнер. – Я фламандец, из Бельгии.- Мы в Оклахоме, партнер, - ухмыльнулся Тёрнер. – Отсюда не очень-то видно, где там Фландрия, где Бельгия. Остальные охотники за головами рассмеялись, а доброе, изрытое оспой лицо Мертена немного покраснело.- Давай, веди сюда своих краснокожих крыс, как договаривались, - продолжал Тёрнер, не удосуживаясь спешиваться и продолжая смотреть на подрядчика свысока. Мертен покачал головой: - Они все заняты работой, сэр.- Какой работой? Новую дорогу ещё не начали строить.- После ночной бури пути занесло песком. Сегодня днём должен прийти поезд с материалами для постройки, так что ребята трудятся не покладая рук.- Неужели все рабочие краснокожие?- Только девять из них. Если позволите, сэр, я готов лично поручиться за каждого из этих парней – они все честные и работящие, я не думаю, что кто-то из них мог совершить то ужасное злодеяние…- Это мне решать, - сухо сказал Тёрнер. – Пускай остальные работают, а этих веди сюда.- Простите, сэр, - Мертен развёл руками, - индейцы трудятся наравне со всеми, их некем заменить, а у нас на счету каждая минута. Я и так отправил на работу не всех рабочих.- Где же остальные?- Вот поэтому я и сказал, что нам нужна помощь. Вчера вечером кто-то увёл у нас фургон с новыми инструментами, потом началась буря, все следы замело. На рассвете я отправил пятерых парней прочёсывать скалы, и они всё ещё не вернулись. Прошу, помогите найти их! Вы люди бывалые, знаете своё дело!Несколько охотников за головами вновь рассмеялись. Один из них наклонился в седле, сплюнул на белый песок коричневой от табачной жвачки слюной, и презрительно усмехнулся Мертену в лицо:- Ты в курсе, с кем разговариваешь, рябая рожа? Мы – служители закона, у нас нет времени искать твоих оборванцев. Разве что твоя компания заплатит нам больше, чем шериф в Оклахома-Сити.- Просто стыд, - проворчал Джошуа Браун, качая головой. – В своё время мы не позволяли себе такой грубости с гражданскими. - Тихо, Эдвин! Мы не можем тратить время, - надменно заявил Тёрнер. – И так уже потратили его достаточно на пустые разговоры. Веди индейцев, и посоветуй им не увиливать от вопросов.- Чтоб тебя с твоими вопросами… - глухо прорычал Чарльз и подался вперёд, Инола тоже, её глаза горели злостью при виде этих типов, которые избили и унизили людей из её деревни. Джошуа Браун закатил глаза, схватил молодых людей за воротники и оттащил назад:- Вам жить надоело? И без вас есть кому разобраться! Помните, о чём разговаривали? Если застанем охотников на станции, то переходим к плану ?Б?! Живо в скалы, и помните о сигналах!Индейцы не стали спорить, молча кивнули и тихо побежали к спрятанным за скалой лошадям. Подавив желание дать обоим подзатыльники напоследок, Браун вскочил на своего коня и поехал к станции.- Молодёжь, - проворчал он, поправляя галстук-бабочку и отряхивая от пыли рукав голубого сюртука. – Никакого самообладания!.. Доброе утро, джентльмены!- И вам того же, - отозвался Тёрнер. Он уже спешился, как и все его люди: допрос должен был затянуться. – Неужели это вы, мистер Браун?- Не знал, что мы имеем честь быть знакомы заочно, - улыбнулся Браун, сверкнув зубами. - Вы снискали себе немалую славу, и, как я полагаю, заслуженно, - улыбнулся в ответ Тёрнер. Закончив обмен любезностями, он выпрямился и более деловым тоном спросил:- Чего надо?- Мне-то ничего, - усмехнулся Браун, - а вот вам и вашим людям нужны деньги. Я знаю, кого вы ищете. Девяносто пять долларов – не маловато для десятерых? На брата получается совсем немного.Охотники опять обменялись неприятными ухмылками. Мертен уже ушёл, и теперь можно было не притворяться и открыто говорить о делах. Эдвин опять сплюнул на песок:- А коли ты в курсе, кто нам нужен, то и вопросов задавать не должен. Мы знаем, кого убили в МакГроу. Кто бы ни был этот Смит, Белую Руку он оставил в живых. И мы все знаем, почему.- Мы уже договорились разделить золото на десятерых, - улыбнулся Тёрнер. – И вы, мистер Браун, в это число не входите. Отправляйтесь по своим делам.- Боюсь, вам всё же придётся поделиться со мной. Потому что только я знаю, где ваша цель. И вам бы следовало догадаться. Кто ещё в этом захолустье мог украсть лопаты и кирки? Он замолчал, наблюдая за секундным замешательством на лице Тёрнера, которое быстро сменилось алчностью.… Двое рабочих храбрились, стояли прямо, сжав зубы и делая вид, что не обращают никакого внимания на вооружённых людей вокруг. Третьего, самого молодого, била дрожь. Опустив голову, он беспрестанно вытирал руки о свой запылённый комбинезон. Джинсовая ткань уже вся была измазана засыхающей кровью, но парень всё продолжал проводить по ней ладонями, на которые совсем недавно брызнула кровь его друга.- Парень, - ухмыльнулся Фил Ричардс, - тебя разве не учили, что на людях трогать себя неприлично?Макриди и Макферсон рассмеялись. Приятель Макферсона, бывший рейнджер по прозвищу Техасец, ухмыльнулся. Свен шагнул к молодому рабочему, толкнул его прикладом ружья:- Стой смьирно, дурак.- Вы за всё ответите, - хрипло сказал один из рабочих, немного постарше. – Мы работаем на компанию Канзас-Техас!- Я в курсе, - Ричардс приподнял правую руку, щёлкнул бледными пальцами с розовыми ногтями, и Джерри и Техасец тут же шагнули к рабочим, бесцеремонно зашарили по их карманам. – Нам повезло, что Кэй-Ти набирает на работу местных жителей, а не желтомордых, как Пасифик-Юнион. Они ж по-нашему ни черта не понимают, а мы, американцы, всегда можем друг с другом договориться. Верно я говорю, Весельчак?Барли единственный из всех был мрачен, хоть на его лице и красовалась вечная ухмылка. Всего несколько дней назад ему казалось, что дела выправились, а теперь он был зол и растерян. Его бесило, с какой лёгкостью Ричардс взял на себя командование, как нагло он себя вёл, как беспрекословно подчинялись ему те, кто ещё недавно был под властью Барли. Ладно Свен, старикам свойственно глупеть, но Том, его фаворит, его правая рука… Барли напомнил себе: золото должно достаться только ему. Он перебьёт их всех, и Тома оставит напоследок. Но не убьёт, нет. Выстрелит в колено и бросит умирать, как Макриди должен был сделать с чёртовым полукровкой. От этих мыслей он улыбнулся уже по-настоящему:- Верно.Техасец присвистнул, доставая из кармана одного из рабочих плоскую фляжку. Отвернул крышку, вдохнул запах и тряхнул головой:- Кактусовое вино? Однако! Повезло тебе, что тут нет твоего начальника! – он отвесил рабочему затрещину, тот закрыл глаза, но не шелохнулся. Ричардс поёрзал на своём складном стуле, на котором он сидел, вытянув раненую ногу:- Что это? Текила?- Лучше, - Техасец протянул ему фляжку. – Кактусовое вино – это текила, в которую добавили немного сока пейотля. Глотнёшь? Боль снимает махом. Правда, начинает всякое мерещиться…- Дай сюда, - Ричардс выхватил фляжку из его руки, сделал небольшой глоток. По его пятнистому лицу расползлась довольная улыбка. Пряча фляжку в карман, он окинул взглядом рабочих, кивнул на брошенные у скалы лопаты:- За работу. … Чарльз остановился у скалы, спешился, внимательно огляделся по сторонам, всё время следя, чтобы не высунуться из тени. Это было сложно – тени почти не осталось. Солнце приближалось к зениту, и песок и скалы уже не были окрашены в яркие рассветные цвета – теперь они были бледными, почти как снег. Затаившись за скалой, Чарльз выглянул вперёд. Узкий участок пустыни у подножия скалистого плато. Ночная буря на треть замела колёса крытой брезентом повозки. Запряженные тягловые лошади стояли, тяжело понурив головы. У повозки лежали два тела в форменных комбинезонах. Чарльз навсегда запомнил это зрелище: пронзительно-голубое небо, бледный, почти белый песок, тёмная, почти чёрная кровь. Ещё двое мирных людей, погибших по его вине.Он вытащил нож, вонзил его в песок, потом опустился на колени, прижавшись ухом к рукоятке. Лёгкая вибрация подсказала ему, что отряд Алана Тёрнера уже рядом, и движется быстро. Чарльз вытащил нож и выпрямился, смахивая волосы с лица. На вершине одной из скал блеснула яркая звёздочка, погасла, блеснула вновь. Это Инола подаёт сигнал; один раз означает ?вижу цель?, два – ?осторожно?. Чарльз вытащил из кармана маленькое треснутое зеркальце, поднял его, поймал солнечный лучик, покачал зеркальцем, заставляя отражённый луч замигать. Это означало: ?понял тебя?.- Жди здесь, - шепнул он Таиме, привязывая её к обломку скалы. – Я скоро вернусь.Лошадь нервно заворчала в ответ, и он успокаивающе погладил её по лбу, смахивая чёлку с глаз. Потом подбежал к привязанным неподалёку лошадям, потратил минуту на то, чтобы отвязать и прогнать их всех, и побежал в сторону плоскогорья, специально оставляя следы. Карабкаясь по камням, Чарльз забрался повыше, на миг застыл на вершине большого камня, распластавшись, как ящерица, вгляделся вдаль. На западе, очень далеко, блестела нитка железной дороги; станции Сторми-Дейл было отсюда уже не видно. Пустыня сверкала под солнцем, казалась белой, точно море рассыпанной кукурузной муки, и по этому белому морю быстро двигался отряд всадников. Впереди всех скакал Джошуа Браун в голубом сюртуке. Совсем скоро они найдут Таиму, увидят угнанную повозку и тела рабочих, следы Чарльза, и пойдут по этим следам. Он перевёл взгляд вниз: от обрыва, под которым стояла брошенная повозка, начинались три тропы, которые уводили на северо-восток и терялись среди скал и наносов песка. И оттуда, из этих скал, уже доносился стук заступов – где-то там Белая Рука откапывал свой клад. Инола вновь подняла зеркальце, отразила солнечный зайчик, на этот раз подавая сигнал Брауну. Только благодаря этому Чарльз смог найти её: девушка отлично затаилась среди обломков скалы, на фоне светлых камней совершенно терялись её замшевый жилет и шляпа, под которую она спрятала волосы. Очень осторожно, мастерски обходя любые камни, которые могли зашуршать или затрещать под ногой и выдать его, Чарльз приблизился к Иноле достаточно, чтобы они могли переговариваться на языке жестов, тихонько засвистел, показывая, что он рядом, и Инола быстро обернулась.?У них заложники. Трое. Копают?, - показала она руками. Ох, чёрт. С одной стороны, Чарльзу стало легче, когда он понял, что хоть кто-то из рабочих выжил. А с другой стороны, это всё осложняет. План ?А? состоял в том, чтобы напасть на бандитов врасплох, обстрелять и выгнать на открытое место, где их будет ждать Браун, лучший стрелок из всей команды; план ?Б? - стравить бандитов с охотниками за головами. Но теперь в этой перестрелке могут погибнуть невинные люди. Ему самому случалось захватывать заложников, вспомнить хотя бы этого Корлисса в тюрьме Ван Хорна, но он никогда не убивал их, а Белая Рука вполне может. Он тихо подобрался поближе к Иноле, и они оба высунулись из-за камней, глядя вниз.Лабиринт из невысоких скал и песчаных заносов выводил к небольшой котловине. До полудня оставалось всего ничего, скалы уже нагрелись. Здесь, на вершине, было ещё ничего – временами налетали слабые ветры, отголоски ночной бури – но у подножия скал наверняка было душно, как в натопленной печи. Чарльз посмотрел на Весельчака Барли, вытирающего пот с перекошенной небритой физиономии, на Свена, который тяжело дышал в своей старой замшевой куртке, на двух бывших рейнджеров, наставивших оружие на троих рабочих. Те двигались еле-еле, полуживые от жары и перенесённого ужаса, неуклюже разрушали кирками и лопатами небольшой завал из камней с краю котловины. С этой работой и один бы справился, получилось бы даже быстрее – на узком пространстве три человека только мешали друг другу. Но судя по знакомому издевательскому смеху, громко и резко прозвучавшему в полуденной тишине, Ричардс искренне наслаждался этим зрелищем:- А ну, ребятки, поднажмём! Чем быстрее закончите, тем быстрее разойдётесь по домам! Весельчак, Джерри, Бородач – какого хрена тут стоите? Идите, сторожите тропы, а то золотишко к себе много всякой грязи притягивает!Свен и один из рейнджеров развернулись, подняли оружие, высматривая среди скал и на вершине котловины незваных гостей, но Барли не двинулся с места, только мотнул небритым подбородком:- Макриди, на позицию!- Он тебе приказал! – тут же ощерился Том. Ричардс лениво махнул рукой:- Оба идите. Надоело слушать, как вы лаетесь. А вы чего встали? Копайте, не отвлекайтесь!Теперь уже четыре дозорных застыли на дне котловины, взведя курки и навострив уши, но по-прежнему ничего не видели. Если индеец собирается кого-то убить, жертва не увидит его до самого последнего момента. Так что Чарльз и Инола продолжали переговариваться, не произнося ни единого слова и всё время держа врагов под наблюдением:?Надо предупредить старика??Поздно. Они слишком близко??Мы должны их отвлечь?Инола кивнула, указала пальцем на себя. Чарльз покачал головой, ткнул пальцем себе в грудь:?Они не знают тебя. Они должны знать, что я здесь?Девушка снова кивнула, мотнула головой в сторону, указывая на узкую тропку вдоль края котловины. В следующую секунду раздался радостный смех, и Ричардс тяжело поднялся на ноги. Рабочие уже разбросали камни в сторону и соскользнули в неглубокую лощину, достали со дна железный ящичек и поставили на край расщелины. Все бандиты бросились к кладу, побросав свои наблюдательные посты, и Ричардс страшным голосом заорал: - А ну по местам! Техасец, давай сюда сумку!Рабочие тесно притиснулись друг к другу, опустив покрытые свежими мозолями руки, глядя пустыми глазами на то, как Ричардс выгребает из ящика бумажные деньги и небрежно запихивает их в перемётные сумки, как его руки – одна совсем белая, вторая пятнистая, точно обрызганная белой краской – берут золотые слитки и опускают их следом за деньгами. Ричардс отпихнул руки Техасца, готовые схватиться за ремень сумки, бросил жестокий, как у змеи, взгляд на рабочих, и они поняли то, что на самом деле осознавали уже давно, с самого начала этого кошмара – живыми их отсюда не выпустят. Так и оставят здесь, в этой яме, забросав теми же камнями, которые они только что убирали, и никто никогда не найдёт эту безымянную могилу. И как раз в этот момент с другого конца котловины послышались крики и выстрелы.Ричардс обернулся. По краю обрыва быстро бежала высокая девушка в мужском костюме. Барли, Том и Свен стреляли в неё, но она стремительно, с лёгкостью горной антилопы промчалась дальше, балансируя на камнях, и скрылась за одним из них. - Прикончить! – заорал Ричардс, уже понимая, что это зря – пальба всё равно привлекла внимание. Охотник Свен первым бросился вверх по склону, за ним побежал Том Макриди. Задыхаясь на подъёме, Свен хрипло закричал:- Спокойно, сейчас я её шлёпну!.. Ох, дьявол…Взобравшись наверх, он замер, увидев, как за полосой скал по плато бегут вооружённые охотники за головами во главе с Тёрнером. Но предупредить своих дружков Свен уже не успел. Чарльз вылетел из-за камня и одним движением всадил томагавк ему в голову. Том Макриди остановился на полном бегу, зашатался, камушки полетели у него из-под ног, револьвер вылетел из руки. Всё время глядя в его перепуганные зелёные глаза, Чарльз выдернул томагавк из черепа Свена. Тело старого охотника шлёпнулось на камни, кровь резвыми чёрными ручейками побежала вниз по склону.- Ох ебать, - только и смог выдохнуть Том и бросился прочь, забыв о револьвере. Ричардс взревел, выхватил своё оружие, то же самое сделали бывшие рейнджеры. Чарльз метнулся в сторону, прочь с линии огня, в последний момент успев увидеть, как рабочие вылезают из ямы и в панике бросаются прочь, подальше от разборок. Как раз вовремя – Алан Тёрнер и его люди выбежали из-за скал, и котловина наполнилась треском выстрелов и дымом.Чарльз спрыгнул вниз, съехал по камням на дно впадины. Из дыма на него бросился один из охотников за головами, и Чарльз практически не глядя зарубил его. Прячась за обломками скал, он побежал в обход котловины, и едва не столкнулся лбом с одним из перепуганных рабочих.- А-а-а-а, не тронь меня! – закричал бедолага при виде мужика с окровавленным топором, и ему тут же крикнула в ответ Инола:- Тихо, он со мной! Чарльз, помоги мне!Девушка тащила на себе молодого рабочего, который зажимал рану на боку. Чарльз закинул руку раненого себе на плечи и легко поволок его прочь, двое остальных бежали следом, пока Инола палила из револьвера, не давая никому из врагов приблизиться – впрочем, те были слишком сильно заняты друг другом. Чарльз слышал, как сквозь грохот перестрелки звенят чьи-то крики, крепкая ругань мешалась с отчаянными воплями, полными боли и страха, но едва обращал на это внимание. Здесь, внизу, и впрямь стояла ужасная духота. Глаза резало от дыма, а сердце, казалось, вот-вот разорвётся. Практически на ощупь Чарльз продвигался среди обломков скал, увязая в глубоком песке, на какие-то несколько минут для него ничего не существовало, мир сузился до ощущения чужого пульса под ладонью, чужого хриплого дыхания над ухом. ?Только не умирай, - мысленно умолял он. – Если ты умрёшь, это будет моя вина?В какой-то момент парень окончательно обмяк, и Чарльзу пришлось подхватить его на руки. К счастью, они уже оставили котловину далеко позади. Тесный проход между каменными завалами расступился, и беглецы оказались на открытом плато, где их поджидал Джошуа Браун. Мгновенно оценив обстановку, он отцепил от пояса сумку, бросил её одному из рабочих:- Бинты во внутреннем кармане. Крепись, дружище, самое страшное позади! – это раненому, которого Чарльз уже усадил на землю. – Как обстановка? – это напарникам.- Чарльз убил двоих, я одного, и ещё двух точно ранила, - чётко ответила Инола. Джошуа кивнул:- Выстрелов больше не слышно. Переходим обратно к плану ?А?. Идите назад, и если Белая Рука всё ещё жив, - он хищно улыбнулся в усы, - передайте, что я жду не дождусь встречи с ним.Дым всё ещё не рассеялся, пыль медленно оседала на лужи крови и мертвые тела. Алан Тёрнер лежал на животе, протянув руки вперёд, к яме, из которой вытащили клад, точно и после смерти он стремился овладеть золотом. Вместе с ним погибла половина его отряда. Инола медленно оглядывалась по сторонам, её глаза были полны холодного, мстительного торжества, и Чарльз был с ней солидарен. По сути, Тёрнер и его отряд тоже погибли по его вине, но по этому поводу он никаких угрызений совести не испытывал. Эти ублюдки привыкли унижать и избивать беззащитных людей, но столкнувшись с настоящими отморозками, приняли вполне заслуженную смерть.Котловина была вся завалена телами, но здесь не было ни Барли, ни Ричардса. И, окинув взглядом разбросанные камни и пустой сундук, Чарльз заметил, что и сумки с деньгами исчезли. Откуда-то из лабиринта скал донеслись новые выстрелы, кто-то закричал. Они с Инолой повернулись друг к другу, кивнули и бросились в дальний проход, разветвлявшийся надвое.… В скалах ещё постреливали, кто-то отчаянно звал на помощь, но Барли всё бежал и бежал, увязая в песке и спотыкаясь о камни. Наконец он остановился, прислонился к скале, чтобы отдышаться. Сердце тяжело стучало в его груди, по лицу градом катился пот, горячий воздух с трудом наполнял лёгкие. Он тяжело поднял голову, оглядывая обступившие его скалы. Чуть впереди можно было взобраться по камням и выбраться из этого чёртова лабиринта, но тогда бы пришлось отпустить сумки, ради которых он и проделал весь этот путь! Приходилось выбирать: либо возвращаться назад, либо повернуть направо, в проход настолько тёмный, что разглядеть там что-либо было невозможно. Барли поудобнее повесил сумки через плечо, начал рыться в карманах в поисках спичек, и тут же услышал звук, от которого у него кровь застыла в жилах. В тёмном проходе щёлкнул затвор дробовика.Барли круто развернулся, выхватывая револьвер, стреляя от бедра в темноту, пока не опустел барабан. Эхо от выстрелов отдалось зловещим хохотом со всех сторон. Барли замер, сжимая дрожащими пальцами последний патрон, пытаясь вспомнить, слышал ли он звук падающего тела и предсмертный хрип, или ему только показалось, и враг успел затаиться за выступом каменной стены?В темноте что-то шевельнулось, но Барли не услышал шагов. Потом слабый свет блеснул на сдвоенном дуле дробовика. Держа оружие перед собой, Чарльз молча шагнул на свет. Барли стоял перед ним беззащитный, с разряженным револьвером в руках, не донеся последний патрон до вытащенного барабана. - Давай поговорим, - выдохнул Весельчак Барли. Глядя ему в глаза, Чарльз глухо ответил:- Я достаточно с тобой разговаривал.Он нажал на курок, и заряд дроби из двух стволов отшвырнул Барли на скалу. Звенящее эхо несколько раз повторило выстрел, прежде чем стихнуть. Чарльз медленно опустил дробовик, всё ещё продолжая смотреть в теряющие блеск глаза. Весельчак Барли лежал у подножия скалы, в груди темнела глубокая рана. Рот приоткрылся в немом крике, и гримаса смерти впервые за много лет стёрла с его лица постоянную кривую ухмылку. Чарльз быстро подошёл к нему, сорвал с плеча перемётные сумки, которые тут же тяжело оттянули ему руки, и быстро спрятал их среди камней. Спустя несколько секунд Фил Ричардс осторожно выглянул из-за скалы. Его всё ещё трясло от злости, как и каждую секунду с тех пор, как он увидел, как Барли под шумок хватает сумки и убегает прочь. Тогда-то Ричардс и бросился за ним, оставив свою банду погибать, впрочем, уже не в первый раз. Но вскоре он потерял Барли из виду, и услышав наконец выстрел, бросился на звук. Увидев тело, Ричардс выругался: Барли был убит из дробовика, сумки исчезли, а от облака крови, которое расползлось вокруг тела, уходила цепочка красных следов.Ричардс сглотнул, и пересохшее горло отозвалось болью. Сердце бешено колотилось в груди, нога болела, но уже не так сильно. Сок пейотля понемногу начинал действовать, и всё вокруг сделалось яснее и понятнее – и солнце светило ярче, и думалось проще. Ричардс понял: этот ублюдок рядом. Забрал деньги, чтобы загнать его в ловушку, но не додумался своей тупой башкой, что ему не стоило наступать в кровь. Ричардс не удержался и громко, хрипло расхохотался.- Что, снова прячешься? Второй раз этот номер не пройдёт! - он взвёл курок, щелчок гулко прозвучал в горячем сухом воздухе. И в ответ этому щелчку с той стороны, куда уводили следы, раздалось тихое быстрое шуршание. Ричардс быстро выскочил из-за скалы, повёл револьвером направо, налево – никого. Держа оружие перед собой, он направился в сторону звука.- Ты упрямая скотина, тебе когда-нибудь об этом говорили? – крикнул он, и его голос отразился от скал. Пот катился по его лбу, и Ричардс вытер его холодной дрожащей ладонью. Солнце уже поднялось совсем высоко. Оно тяжело повисло прямо над головой, ослепительное, болезненно-бледное, и песок и скалы переливались в его безжалостном свете – или Ричардсу это просто казалось? До его уха донеслись быстрые шаги, застучал камушек, выкатившийся из-под чьих-то ног, и Ричардс жадно осклабился, бросаясь на звук. - Ты привёл сюда этих псов! Признаю: это было умно. Бить меня моим же оружием! – он внезапно остановился, ему показалось, что тропинка сама собой движется под его ногами, и ему пришлось ухватиться за скалу, отдышаться, прежде чем хрипло выдохнуть: – Это была проверка, и ты её прошёл. Знаешь… я, пожалуй, оставлю тебе немного деньжат. Разойдёмся и забудем про всё, ладно? Опять шаги. Где-то совсем рядом, практически над головой. Ричардс быстро выпрямился, нажал на спусковой крючок, выстрел разорвал тишину, но никто не вскрикнул, тело не упало на песок. Неужели ему показалось? Со зрением уже творилось что-то неладное – скалы плясали перед глазами, расплывались, пестрели причудливыми пятнами света и тени. Может, и слух начал ему изменять?.. Задыхаясь от усталости и злости, бешено вращая обезумевшими глазами, Ричардс побежал вперёд, от одного поворота к другому, и внезапно совсем рядом снова послышались выстрелы, кто-то закричал. Похоже, ещё не все из отряда Тёрнера погибли, и прямо сейчас пытаются урвать себе немного золота… его золота! - Ух, чтоб ты сдох, Доэрти. Что тебе стоило тогда врезать ему по башке посильнее? - прохрипел Ричардс на бегу. Револьвер ему пришлось убрать в кобуру – ноги едва держали его, он судорожно хватался за скалы обеими руками. – Эй, полукровка! Хватит прятаться! Или ты боишься? Не стоит бояться… я тебя не трону… ведь я такой же, как ты!Ещё один поворот, ещё один… Вот уже и знакомый участок, совсем рядом они сегодня утром оставили лошадей… Но он не может уйти без денег.– Я такой же, как ты! – закричал Ричардс. - Я знаю, каково это – всю жизнь не там и не здесь. Никто не считает тебя своим, никто не назовёт братом. Меня винят в том, что я не чёрный и не белый, всю мою жизнь! И ты такой же, как я, или станешь таким, как я! Ну же, Чарли! Ты хочешь меня убить, так сделай это, забудь про своё обещание, сынок! Я имею право называть тебя так. Я ведь трахнул твою маму.И опять, никакого ответа, только отголоски стрельбы где-то позади – или впереди? Ричардс уже толком не соображал, куда идёт, где-то в глубине сознания понимая, что во всём виновато проклятое ?кактусовое вино?. Наконец он миновал последний поворот, выбежал на плато, добежал до края обрыва, откуда мог спуститься к лошадям, и замер, задыхаясь от ярости – лошади исчезли. У подножия обрыва всё ещё стояла затянутая брезентом повозка, которую они вчера угнали со станции, но все верховые лошади пропали.- Тупик, - раздалось позади. Ричардс быстро обернулся. В нескольких шагах от него стоял чёртов Джошуа Браун, и на его осточертевшей Ричардсу роже в кои-то веки не было этой самоуверенной ухмылки. Глаза были полны гнева и отвращения. Где-то в скалах позади него прогремел ещё один выстрел.- Слышишь? – спросил Браун. – Ребята прямо сейчас расправляются с твоей бандой, если уже не расправились. Тебе некуда бежать, Белая Рука. - Ты меня не убьёшь, - прохрипел Ричардс. Браун медленно покачал головой:- Хватит болтать. Ты и так уж много чего наговорил. Теперь-то я понимаю, почему парень так рвался тебя найти, сволочь ты паршивая. Ты не заслуживаешь смерти на дуэли! Бросай оружие!Ричардс выхватил револьвер, два выстрела прогремели в воздухе. Браун вздрогнул, тяжело рухнул на одно колено, зажимая левой рукой рану в дельтовидной мышце, совсем рядом с шеей. Ричардс зашипел от боли, сжал левой рукой правую, задетую пулей. Не выпуская револьвера, он бросился назад и спрыгнул с обрыва прямо в повозку, приземлился на плечо. Хоть натянутый брезент немного смягчил падение, а всё же Ричардс ушибся, и продолжал рычать и ругаться, сползая с повозки. От пейотля боль притупилась, да и кровотечение было слабым, у него ещё был шанс сбежать. Скатившись на песок, Ричардс уже бросился было к запряжённым в телегу лошадям, но вдруг остановился. Совсем неподалёку к обломку скалы была привязана скаковая лошадь, белая в крапинку. Ричардс осклабился, вспомнив, как ещё недавно его везли на этой лошади против его воли, перекинув через круп, точно мешок. Теперь она спасёт его шкуру, а он будет рад загнать её до смерти.Чарльз выстрелил в последнего охотника за головами, выбежал из коридора между скалами обратно на плато. Инола уже была там, склонилась над побледневшим, окровавленным Брауном. Стрелок отчаянно ругался:- Подстрелил меня! И даже не смог сделать это правильно!.. Я в норме, догоните сукина сына!Чарльз подбежал к обрыву как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ричардс вскакивает в седло Таимы. Лошадь испуганно заржала и завертелась, но Ричардс вдарил ей в бока шпорами и погнал прочь. У Чарльза потемнело в глазах, он сорвал с плеча винтовку, но пришпоренная кобылица уже убежала слишком далеко, пыль столбом поднималась в воздух. Чарльз не запомнил, как спустился вниз, как перерезал постромки одной из тягловых лошадей и вскочил ей на спину. Крепко ухватившись за хомут, он мчал лошадь вперёд, лавируя между обломками скал, вырвался в открытую пустыню. Впереди поднимался столб пыли, в нём мелькала белая шкура Таимы. Ричардс гнал её на запад, в сторону железной дороги. Краем глаза Чарльз заметил на песке несколько крохотных капель крови, сорвавшихся со шпоры, и его зрение затопила раскалённая белая ярость.Тягловая лошадь бежала изо всех сил, поднимая мощными копытами белую пыль, но не могла угнаться за быстроногой Таимой. Чарльз сорвал с плеча винтовку, уже зная, что у него ничего не получится: как бы хорошо он ни умел держаться на спине лошади без седла, в таком положении, без опоры на стремена, он запросто промахнётся или слетит на землю. Ухватиться одной рукой за хомут, а другой достать обрез тоже не вариант: слишком далеко, он не попадёт в цель… и только тут он догадался, что ему совсем не нужно попадать в цель.Таима и так уже была на взводе – вместо знакомого человека на ней сидел какой-то скверный тип, который орал на неё, бил кулаком по холке и колол шпорами, понукая бежать быстрее. Когда же совсем рядом зазвучали выстрелы, и пули разметали песок у её копыт, кобылица совсем обезумела от гнева и страха. Хрипло крича, она запрыгала на месте, как олениха, вскакивая на дыбы и тут же резко подбрасывая вверх круп. Ричардс ухватился за поводья из последних сил. Хоть он и служил в кавалерии, лошадей никогда не любил, и хорошим наездником не был. Он не ожидал, что ему придётся укрощать своенравную лошадь, которая ещё недавно вольно бегала по прериям. Ричардс люто выругался – и эта брань стала его последними словами. Потому что в следующую секунду Таима его сбросила.Прямо на рельсы.Бандит упал на спину, удар вышиб дыхание из его лёгких, револьвер вылетел из руки, прокатился по песку и застыл на земле с другой стороны рельс. Задыхаясь от боли, не замечая, что рельсы уже начали дрожать, а в ушах нарастает ревущий гул подходящего поезда, Ричардс перевернулся на живот, вытянул руки вперёд, пытаясь переползти через пути и дотянуться до револьвера.- Сдавайся, Ричардс! Бежать некуда! – вонзился в его уши крик, исполненный ненависти, и Ричардс усмехнулся – врёшь, не возьмёшь… Он пополз вперёд, не отрывая взгляд от револьвера, и тут внезапно замер.На него опустилась тень. Огромная тень. Но откуда, ведь сейчас полдень, солнце прямо над головой, все тени исчезли… Необъяснимый ужас охватил Ричардса, и мышцы внезапно обмякли, он больше не мог ползти вперёд, сил хватило лишь на то, чтобы обернуться, посмотреть вверх, туда, откуда падала эта кошмарная тень.Стая чёрных птиц летела в раскалённом небе, пронзая уши Ричардса многоголосым криком… и внезапно, на глазах у потрясённого бандита множество трепещущих птичьих силуэтов соединились в один. Исполинская птица нависла над головой, её чудовищные крылья развернулись на полнеба, закрывая солнечный свет.… Никто из тех, кто увидел Вакиньяна, не останется прежним. Ибо облик Духа Грозы настолько устрашающ, что человек не способен его вынести. Некоторые, узрев его, обретают мудрость, учатся лечить страшные болезни, видеть грядущее, толковать сны. Другие же теряют рассудок.Чарльз ничего не заметил, он всё ещё мчался вперёд, и для него небо оставалось всё таким же чистым, но Ричардс застыл в ужасе столь глубоком, что не мог даже кричать. Спустя несколько секунд крик всё-таки вырвался из его груди – и тут же потонул в рёве локомотива и грохоте колёс.Чарльз обхватил лошадь за шею, переводя с бешеного бега на рысь, потом и вовсе останавливая. Он соскользнул с её спины, погладил её дрожащей рукой по шее и пробормотал: - Спасибо…Лошадь опустила длинные белесые ресницы и дружелюбно фыркнула. Последний вагон пролетел мимо, направляясь по расчищенной от песка дороге к станции Сторми-Дейл. Чарльз подошёл поближе к рельсам, молча глядя сквозь тающую пыль на то, что осталось от Филиппа Ричардса, бывшего рядового 7-го кавалерийского полка. Кровь медленно расползалась по песку, на котором лежала отрезанная белая рука, наводившая ужас на несколько штатов.… В этот раз Таима не убежала далеко, но вид у неё был недружелюбный. Когда Чарльз приблизился к ней, лошадь презрительно фыркнула и толкнула его носом в голову, отвесив что-то вроде пощёчины. Чарльз был вынужден признать, что он это заслужил. Чёрта с два он ещё кому-нибудь позволит сесть на его лошадь. Успокоив кобылу и взяв её под уздцы, он пошёл обратно в сторону скал. Он был уже совсем близко, когда прямо ему навстречу из-за камня вылетел Том Макриди. Его нога была обмотана окровавленной тряпкой, шляпа слетела, и волосы совсем побелели от пыли, казались седыми. К груди он судорожно прижимал сумки с деньгами, которые Чарльз спрятал возле тела Весельчака Барли. Завидев врага, Том на секунду замер, потом внезапно улыбнулся безумной улыбкой:- Чарльз! Дружище, как я рад тебя видеть! О… - улыбка сползла с его посеревшего лица, когда он увидел свёрток, привязанный к седлу Таимы. Из окровавленной ткани торчали кончики бледных пальцев с розовыми ногтями. Том сглотнул и севшим голосом спросил:- А остальное где?..- Везде, - коротко ответил Чарльз, глядя ему в глаза. Том отступил назад, прижался спиной к камню, руки судорожно стиснули сумки:- С-с-слушай… банде конец, так что… давай просто разойдёмся, а? Ты не думай, я поделюсь… Как насчёт тебе сорок процентов, мне шестьдесят?- Ты ранил моего коня.- Л-ладно… пятьдесят на пятьдесят.- Тебе стоило выстрелить в меня, а не в него. Он умирал, а ты смеялся. Мне пришлось добить его, а ты смеялся. Тебе показалось, это будет забавно, оставить нас обоих на верную смерть – так?Том посмотрел на него. Белки бегающих, полных ужаса глаз сверкали на его тёмном от пыли лице. Он облизнул пересохшие губы.- Но ведь ты не такой, верно? – прохрипел он. – Ты не убиваешь ради забавы?- Я не убью тебя, Том. Это сделает она.Инола неторопливой рысью подъехала поближе, спешилась со своей кобылы, шагнула вперёд. Её глаза были черны и холодны, как у Бенджамина Онакона. Она медленно подняла револьвер:- Ты участвовал в убийстве тех индейцев на дороге? - Проклятье, - выдохнул Том, посмотрел на девушку, потом перевёл безумный взгляд на Чарльза. – Прошу, не надо! Останови её!- Участвовал или нет?! – повысила голос Инола.- У меня не было выбора, Белая Рука убил бы меня! Чарльз, ты же мой кореш! Ну прости, я глупостей натворил, давай просто поделим деньги и разойдёмся!- Ты ранил моего коня, - повторил Чарльз. – Ты оставил меня умирать. Выполняй свой долг, Инола.- С радостью, - девушка взвела курок и выстрелила.***Джошуа Браун брезгливо рассматривал кисть руки, отрезанную поездом. Вся ладонь была белой, но на запястье кожа резко становилась тёмной. Вздохнув, охотник положил руку поверх тел Барли, Тома и Свена, сложенных на угнанную телегу. Трое рабочих сгрудились неподалёку, двое поддерживали раненого, который всё ещё был слаб, но уверял, что ему лучше – пуля лишь глубоко распорола ему бок, но не вонзилась в живот. Всё равно ему нужно было к врачу, да и остальным пора было убираться – наверняка стрельба привлекла внимание всех законников в окрестности.Браун вручил рабочим по слитку:- За каждый из них можно выручить не меньше трёх сотен. Мой вам совет: уезжайте отсюда подальше.- Эй, - окликнула Инола Чарльза, который стоял неподалёку, тихо разговаривая со своей лошадью. Таима уже успокоилась и прекратила сердиться, и даже позволила вытереть кровь со своих боков и смазать раны от шпор. – Что-то не вижу золота в твоих руках. У нас ещё осталось три слитка. Всё по-честному.- В ближайшее время мне лучше к скупщикам не соваться, - усмехнулся Чарльз, и более серьёзно добавил: - Я взял себе столько денег, сколько мне причиталось из общака, который собирал Барли. А это золото у меня вот где, - он провёл рукой по горлу. – Оно будет напоминать мне о том, что случилось с твоими сородичами из-за меня. Я его не заслуживаю.Инола понимающе кивнула. Её губы дрогнули в печальной улыбке:- Куда ты теперь?- В Миссури.- В Миссури? – Джошуа Браун подошёл поближе. – Если тебе жизнь дорога, ты должен держаться оттуда подальше…- Если, - тихо сказал Чарльз, глядя Брауну в глаза. Старый стрелок нахмурился, окинул молодого человека внимательным взглядом, потом глухо сказал:- Я знаю, что дело было не в деньгах. Ты преследовал Ричардса по другой причине. Он тут много чего наговорил, прежде чем мы начали стреляться.Чарльз кивнул. Говорить ему отчего-то было сложно. Рядовой Фил Ричардс погиб, и погиб скверно, но это не принесло ему ни радости, ни облегчения. Только усилило его ненависть, сделало ещё злее огонь, пылающий в глубине сердца.- Он был не один, - наконец смог произнести Чарльз. – Я должен найти остальных.Джошуа медленно кивнул. Потом всё так же глухо, но решительно сказал:- Вот что. Я отправляюсь в Техас, там всегда найдётся работа для охотника за головами. Поехали со мной! Я не откажусь от помощника, да и тебе надо подзаработать денег. А потом я помогу тебе найти остальных. Мне недолго осталось, и я ещё хочу захватить с собой пару мерзавцев вне закона.- Они не вне закона, - покачал головой Чарльз. – Они и есть закон. Военные.Джошуа Браун изменился в лице. Убить шерифа на дуэли или ввязаться в перестрелку с рейнджерами – это одно дело, на фронтире случается всякое. Но выследить и убить солдата или офицера Армии США – это преступление, от которого нельзя откупиться. Его будут искать, и найдут, а когда найдут – расстреляют или повесят без разговоров. Они оба понимали, что эта смерть не для него. - Можете сделать кое-что для меня, мистер Браун? Когда вам заплатят за них, - Чарльз кивнул в сторону сложенных на телеге тел, - выплатите награду за мою голову. Меня разыскивают только живым, так что вы можете сказать, что убили меня.- Не вопрос, - улыбнулся Браун, его маленькие глаза снова весело блеснули. – Как ты предпочитаешь: убит во время погони или на дуэли?- Думаю, в этот раз я согласен на дуэль, - отозвался Чарльз, улыбнувшись помимо воли. Он вскочил в седло, стараясь сохранить спокойное выражение лица, не показывать, как на самом деле ему не хочется расставаться ни с Инолой, ни с мистером Брауном, но тут уж ничего не поделаешь – охота закончена.- У тебя хоть кто-то остался? – с оттенком тревоги спросила Инола. – Где твоё племя?- Я не знаю, есть ли оно вообще.- Скажи хотя бы, откуда ты?- Ниоткуда… - Чарльз осёкся, снова посмотрел на них: - Из Небраски, вообще-то.Джошуа Браун снова улыбнулся, морщинки залегли вокруг его зорких тёмных глаз:- Значит, и впрямь ниоткуда.- Прощайте, - Чарльз слегка наклонил голову. - Спасибо вам за всё.Инола тоже слегка поклонилась, а Джошуа приложил два пальца ко лбу и легко отвёл их в сторону, словно салютуя невидимым оружием, и Чарльз неловко повторил этот жест. Он развернул лошадь, бросил последний взгляд через плечо, и тут Инола внезапно шагнула вперёд, громко и взволнованно сказала:- Я не вождь, как и Онакона, и не могу говорить за всех чероки, но вот мои слова: пока жива, не забуду, что ты сделал! И не позволю забыть никому! Ты искупил свою вину перед моим народом. Я сказала.Чарльз почувствовал, что его губы вздрагивают, и улыбнулся ещё раз, скрывая эту дрожь. Постепенно переводя Таиму в лёгкий галоп, он поехал на восток, а когда оглянулся, то и Джошуа, и Инола уже растаяли в пыльной дымке.