Глава 1. Это земля Мёрфри (1/1)

Весельчак Барли не был самым знаменитым бандитом Дикого Запада. Откровенно говоря, ему и не светило. Всегда чего-то не хватало – немного патронов, немного денег, немного лихости или жестокости. Там, на Западе, было слишком много таких, как он. Может, поэтому он и подался на Восток. Ненадолго, на время – так говорил он себе и своей банде. Но это ?ненадолго? продолжалось уже два месяца, и наверняка продлится ещё дольше, несмотря на всё то, что говорит Том Макриди. Они давно оставили Ван Хорн позади, и уже час ехали через этот лес, а молодой шотландец всё болтал не умолкая:- Не могу дождаться, когда мы отсюда смоемся! Надоел мне этот вечный холод, у меня от него ревматизм начнётся. Ты не смотри, что я такой молодой: моя мать уже в тридцать вся скрипела по ночам, как старый дом, и бабка с дедом тоже подхватили его в молодости. Жизнь у нас в Абердине была тяжкая, зимы – ух! Ветер с Северного моря такой холодный, что сваи в порту трещат… На Западе таких зим не бывает, а? Жарко, сухо – всё как я люблю!Не дожидаясь ответа, он глотнул из бутылки и продолжил:- Так вот я и говорю: лучше бы нам в Техас или Аризону. Да, конечно, там иногда постреливают, ну ты знаешь, как это бывает, - Том шутливо потыкал в воздух пальцами, изображая выстрел, рассмеялся и сделал длинный булькающий глоток из бутылки. – Не понимаю, с чего Барли вбил себе в голову, что мы должны ехать в Небраску. Я так считаю: если он решит поехать туда, я откажусь. Так и скажу: Барли, ты, конечно, парень опытный, я тебя уважаю, так сказать, всем сердцем, но не хочу больше яйца морозить, хватит! Не нужна нам Небраска! – он сделал ещё один глоток и отшвырнул в сторону пустую бутылку. – К чёрту Небраску!- Небраска значит ?Ровная Вода?, - неожиданно для самого себя произнёс Чарльз. – Я там жил в детстве.- Чё, правда? – фыркнул Том. – Я тебе не рассказывал, как однажды зимой попал в степной буран в этой самой Небраске? Дело было в девяносто втором…Если они и в самом деле собираются обратно на Запад, то Чарльз с ними не поедет. Конечно, он много слышал о Техасе, Оклахоме и Аризоне. О земле красного песка, горячего солнца и отчаянных людей, где нужно лишь немного удачи и пара верных револьверов, чтобы заработать деньги, а потом промотать их в ближайшем городке. Но ехать туда ему не хотелось. Мысли о бескрайней пустыне и голых скалах наводили на него тоску. Уж лучше ему остаться здесь, на северо-востоке, среди густых прохладных лесов и высоких гор. Лес всегда приютит и защитит, пусть в нём так же одиноко, как в пустыне… и как в банде Весельчака Барли.Уже очень давно вся его жизнь подчинялась этому тоскливому ритму – когда он был один, ему хотелось быть среди людей, а когда он оказывался среди людей, то очень быстро вспоминал, почему ещё недавно стремился быть от них подальше. Обжигающие взгляды: холодно-сочувствующие – индейцев, подозрительные – негров, презрительные – белых, преследовали его всюду, где он появлялся. Он знал, что нигде и никогда не сможет быть своим, не стоит даже пытаться. Ни одна община чернокожих не примет его к себе, а в любом племени он навсегда останется чёрной вороной. Как ни грустно, стоит признать: единственные, кто согласны терпеть его рядом – это изгои и отщепенцы, люди вне закона, вроде Весельчака Барли и Тома Макриди. Он ненавидел себя за это, но время от времени присоединялся к таким вот бандам, потому что больше не мог выносить одиночества. В конце концов, даже Ви, Великое Солнце, на заре времён страдал от тоски, потому и создал себе подругу, Ханхепи-Ви, светлую Луну, которая прекраснее и милосерднее Солнца, и которой можно любоваться бесконечно, в то время как смотреть в пылающий лик Ви практически невозможно. Если уж Ви, один из четырёх Священных Существ, мучился одиночеством, то чего ожидать от обыкновенного человека, слабого, несовершенного, недолговечного?Чарльз поднял голову, вглядываясь сквозь ветки деревьев в небо. Всё затянуто мутными тучами. Не видно ни Ханхепи-Ви, ни звёзд. Он вдохнул весенний воздух – всё ещё очень холодный, пробирающий до костей, хотя здесь, на Роаноке, снег давно сошёл. Здесь всегда холодно по ночам, и очень неуютно. Что-то тревожное разлито в этом воздухе, словно еле уловимый запах гнили… и крови.- Стой, - он натянул поводья, останавливая своего коня. Том Макриди не остановился, так и ехал, продолжая болтать сам с собой, и Чарльз окликнул его:- Том!- Чё?- Впереди что-то есть, - он спешился, отцепил лук от седла. Канги, его конь, длинно задумчиво хмыкнул, тоже почувствовав неладное. Чарльз развёл руками густые заросли ежевики, примятые и поломанные, окинул взглядом деревья.- Стреляли, - он дотронулся пальцами до ощетинившейся щепками дырочки в коре дерева. – Из дробовика, - он провёл по стволу ладонью, нащупывая другие отверстия рядом. – По дилижансу, - он кивнул на след колеса, протянувшийся по влажной земле. Том Макриди тоже соскочил со своей лошади, подошёл поближе, на ходу вытаскивая из кобуры револьвер.- Думаешь, что-то нам оставили? – спросил он, хищно сверкнув глазами. И тут из темноты раздался слабый, полный нечеловеческой муки, стон. Больше не раздумывая, Чарльз пошёл вперёд, сквозь поломанные кусты. Чисто инстинктивно, машинально после долгих лет практики, он перешагивал через сухие ветки и огибал густые заросли, почти не производя шума; зато за его спиной слышался прямо-таки оглушительный треск и шуршание – значит, Макриди не отстаёт. Ну, хоть заткнулся, это уже хорошо.Вскоре деревья неожиданно расступились, открывая узкую полосу песчаного берега реки Камассы. В беззвёздной ночи река казалась тёмной, словно поток густой нефти. Таким же тёмным казался опрокинутый дилижанс, колесо которого медленно вращалось, издавая тоскливый скрип. Чарльз сразу ощутил в воздухе тошнотворный запах бойни. Он почувствовал, как приподнимаются на затылке волосы, выбившиеся из хвоста. Песок вокруг дилижанса был истоптан и залит кровью. С облучка свесился труп кучера – руки раскинуты в стороны, горло перерезано так, что голова практически отвалилась, и в глубине развёрстой раны белеет кость. - Ма-а-атерь божья, - присвистнул Макриди, но страха в его голосе пока что не было – только удивление. Ему не впервой было видеть убийства, даже такие жестокие. Чарльз тоже много чего навидался, но сейчас, медленно обходя стороной поваленный дилижанс, он почувствовал, что его охватывают ужас и отвращение. Те, кто напал на дилижанс, не просто убили кучера и пассажиров, но убили их жестоко и зверски. Двое мужчин неподвижно лежали на песке, одному из них вспороли живот и, судя по виду и запаху, тыкали факелами во внутренности; у второго лицо было изрублено в кровавую кашу. Даже лошадям перерезали глотки и выпустили кишки. Разбросанные по песку внутренности всё ещё влажно блестели в темноте и исходили паром – значит, резня произошла совсем недавно. Удивительно, почему они ничего не слышали… впрочем, Чарльз уже знал, что здесь, на Роаноке, можно запросто услышать голоса давно погибших людей, значит, если рассуждать логически, можно и не услышать тех, кто ещё жив.- А-а-ах… - снова раздался стон, и Чарльз быстро обернулся. В тени у подножия дерева сидел человек. Его красные от крови руки из последних сил зажимали рану на животе. Чарльз медленно приблизился к нему, чувствуя, как сжимается сердце: этот мужчина был ещё совсем молод, его ровесник, но его всклокоченные волосы были совершенно белыми. Белее, чем его кожа.- Сэр, - еле слышно выдохнул молодой человек, протягивая вперёд трясущуюся окровавленную руку. – Сэр, пожалуйста… Пом… пом-моги… те…Он остановился, задыхаясь, пытаясь справиться с мучительной болью. Чарльз опустился рядом с ним на одно колено. Он видел, что парня не спасти – в широкой ране на животе блестели скрученные кишки, Чарльз сразу же живо представил себе, как бедняге вонзают в живот кривой нож, как медленно вытягивают его, поворачивая клинок, вспарывая внутренности… Нужно прекратить мучения этого человека, как можно скорее. Но тут его глаза встретились с глазами умирающего, наполненные страданием и мольбой, и рука, уже сжавшая рукоятку ножа, застыла как каменная. - Помогите, - с трудом выдавил юноша. Было видно, что каждое слово причиняет ему немыслимую боль, но он собрался с силами и проговорил твёрдым голосом: - Они утащили мою жену. Они утащили её.- Кто? – услышал Чарльз свой голос. – Куда утащили?Дрожащая рука указала в тёмный лес. По песку, постепенно теряясь в траве, тянулся тёмный кровавый след. Чарльз почувствовал, как липкие от крови пальцы дотрагиваются до его ладони, запихивают туда что-то.- Её зовут Фелисити Картрайт, - прохрипел умирающий. – У неё… такое же кольцо… с гравировкой…- Фелисити Картрайт, - повторил Чарльз, глядя в тускнеющие глаза, и от звука любимого имени на мертвенно-бледном лице появилось подобие улыбки.- Вы… найдёте её?..- Да.- Спа… спаси…Седая голова откинулась на плечо, глаза неподвижно уставились в темноту. Чарльз поднялся на ноги, всё ещё держа в раскрытой ладони влажное от крови золотое кольцо.- Ни хрена себе! – выдохнул за его спиной Том Макриди, и пихнул Чарльза в плечо. – Ловко ты его обчистил, даже угрожать не пришлось! Не такой уж ты и олух, как поглядеть… - тут же потеряв интерес, он склонился над другим трупом, одной рукой прижал к носу платок с нюхательным табаком, другой начал рыться в карманах. Чарльз молча отошёл в сторону. Канги уже стоял рядом, как чёрная тень. В отличие от большинства коней, он не боялся трупов, и сейчас смотрел по сторонам не со страхом, а скорее с тревожным любопытством.- Ты что, уже собрался? – спросил Том, глянув на то, как Чарльз вскакивает в седло. – Меня подожди, я ещё не всё…- Надо спешить. Может, она ещё жива, - Чарльз натянул поводья, направляя коня к лесу. Макриди на миг замер, потом вскочил на ноги:- Ты чего – всерьёз собрался ехать за той девкой?!- Да. Поехали со мной!- Ну уж нет! Я ещё не сошёл с ума! - Тогда увидимся в лагере, - Чарльз сорвал коня с места, и спустя мгновение оба исчезли в темноте. Макриди разинул рот, потом заорал:- Стой! Не оставляй меня тут одного, слышишь?.. Ну и чёрт с тобой! Благородный, млять, дикарь! Стой, придурок! Вернись!!!Чарльз его уже не слышал. Стиснув поводья в кулаках, наклонившись так сильно, что грива коня хлестала его по лицу, он мчал Канги сквозь ночной лес. Не счесть, сколько раз он вот так же шёл по следу в темноте ночи, и сейчас его глаза замечали каждую обломанную ветку, каждый примятый кустик папоротника, каждый раздавленный гриб. Вскоре на глаза Чарльзу попался окровавленный отпечаток ладони на бледном стволе сикоморы – кто-то отчаянно пытался ухватиться за деревце. Потом он увидел лоскуток тонкой бледно-розовой ткани, клок светлых волос на веточке шиповника… И чем больше он замечал, тем сильнее в его сердце разгоралась ярость.… кровь на снегу…… прядь чёрных волос на еловой ветке…… ожерелье из красных, белых и голубых бусин…Он заметил впереди отсветы огня, и тут же натянул поводья. Канги резко остановился, не фыркнув и не захрипев – как и его хозяин, он умел быть тихим. Чарльз соскользнул с него, потрепал по шее и прошептал:- Жди.Пригибаясь, держа наизготовку нож, он подобрался поближе к свету. Он находился на вершине холма, круто обрывающегося вниз, к тёмной котловине между холмов. В стене одного из них темнел вход в пещеру. У входа горели воткнутые в землю факелы – от них-то и исходил свет. А присмотревшись, Чарльз заметил, что и по стенам пещеры мелькают пламенные отсветы. Очень осторожно и тихо он спустился вниз, крадучись приблизился ко входу в пещеру. От его приближения во все стороны брызнули мелкие юркие тени – крысы! Чарльз отшатнулся, коротко зашипев от отвращения, когда увидел, что именно жрали эти твари – у входа в пещеру валялись куски человеческих тел. На коротких кольях торчали три головы, так сильно изуродованные и залитые кровью, что нельзя было понять, белые это или чёрные, мужчины или женщины. Чарльз повернулся к пещере. В её глубине метался неверный свет огня, оттуда несло кровью, требухой, дерьмом и ещё какой-то гадостью. Прямо христианский ад как он есть. Ад, в котором самое место дикарям и язычникам вроде него.Из глубины пещеры донёсся взрыв дикого многоголосого хохота, а сразу после этого – отчаянный женский крик. Нет, даже не крик. Вой, как у раненой дикой кошки. Этот вой привёл Чарльза в чувство, и он решительно шагнул в пещеру. Бояться будет потом. Сейчас самое главное – найти Фелисити Картрайт. Он стремглав пробежал несколько поворотов, инстинктивно огибая сваленные в кучи мешки, ящики, пустые клетки, и выглянул из-за стены в более просторный зал. Вдоль стен громоздились клетки, в нескольких из которых лежали кошмарно изуродованные обрубки человеческих тел. Прямо на полу валялись обглоданные кости и обугленные черепа. Посреди всей этой мерзости трое белых мужчин, тощих и грязных, окружили четвёртого, который грубо тискал невысокую пухленькую девушку. Она кричала и плакала, повторяя срывающимся голосом одно и то же:- Пожалуйста! Пожалуйста!.. - Слышь-ка, сама напрашивается! – загоготал один из мужчин, и дёрнул девушку за юбку, вырывая её из рук приятеля и швыряя наземь, точно куклу. Один держал её за руки, ещё двое начали комкать и задирать юбки, грубо разводя в стороны ноги. Четвёртый навис над ней, стаскивая с себя засаленный комбинезон… … и вдруг замер, вытаращив глаза. Из его горла, точно алый язык, торчал окровавленный метательный нож. Его дружки замерли, один из них разинул рот, но не успел закричать – второй нож вонзился ему в висок, и он повалился прямо на рыдающую жертву. Первый мертвец ещё не успел упасть на землю, как Чарльз вылетел из темноты, вырвал нож из шеи убитого, обрызгав всё вокруг кровью, и всадил клинок в горло третьего, проворачивая в ране, вспарывая шею до самой кости, как кто-то из этих ублюдков сделал с кучером. Четвёртый выпустил руки девушки, попятился назад, подвывая от ужаса. Чарльз отбросил дёргающееся тело и шагнул вперёд, сжимая в кулаке скользкий от крови нож.Он ощутил дуновение воздуха позади себя, но не успел обернуться – кто-то ударил его по голове. Перед глазами вспыхнула ослепительно-белая боль, и Чарльз упал прямо на тело человека, которого только что убил. Нож выпал из его руки, перед глазами плыло от боли, и он практически вслепую нащупал на бедре трупа рукоятку какого-то оружия…- Да я тебя! - взвыл бандит, подкравшийся к нему со спины, снова вскидывая дубину, и Чарльз направил на него ствол, нажал на курок.Выстрел прозвучал так громко, что на секунду у Чарльза даже заложило уши. Заряд дроби из двух стволов попал врагу точно в грудь и отшвырнул его назад, прямо в одну из клеток. Чарльз окинул взглядом оружие, которое держал в руках. Двуствольный дробовик, обрезанный по самый приклад. Неплохо. Он и не думал, что будет такой эффект. Даже лучше, чем револьвер. И уж точно наводит больше страху.Выставив обрез вперёд, он шагнул в сторону последнего бандита, который ещё недавно с хохотом удерживал на месте беззащитную жертву, а теперь сам в ужасе вжался в стену пещеры. Его расширенные глаза перебегали с трупов приятелей на приближающегося к нему врага.- Кто ты, на хер, такой? – взвыл он, бесполезно шаря руками по штанам – пояс с оружием он совсем недавно сорвал, когда собрался позабавиться с девчонкой, и теперь отчаянно жалел об этом. – Пошёл… пошёл вон отсюда! Мои братья скоро будут здесь, и тебе не поздоровится, понял?! Они удавят тебя твоими же кишками, дикарь! Убирайся, пока цел! Это земля клана Мёрфри!- Что?- Это земля Мёрфри! – выкрикнул бандит, брызгая слюной. – Это наша земля, и что мы здесь делаем – не твоё дело!- Это моё дело, - Чарльз приставил всё ещё тёплый обрез к его лбу и нажал на курок. Грохот снова оглушил его, кровь горячими брызгами окатила лицо и руку. Обезглавленный труп тяжело сполз по стене и шлёпнулся на пол. Наступила тишина. И в этой тишине Чарльз уловил тихий, сдавленный плач.Девушка неловко отползала в сторону, путаясь в изорванных юбках. По её плечу протянулась длинная царапина, кровь пропитала рукав блузки – бледно-розовой блузки в мелкий цветочек, лоскут которой Чарльз отыскал совсем недавно. Тонкие светлые волосы в беспорядке падали на залитое слезами лицо. Глаза были полны дикого, безумного ужаса. Она явно совсем не понимала, что происходит, кроме того, что пришёл какой-то огромный страшный тип, который за какую-то минуту зверски убил других страшных типов, а теперь, вероятно, сам накинется на неё и обесчестит прямо на этом залитом кровью полу.Чарльз медленно сунул разряженный обрез за пояс и поднял руки. Он стоял неподвижно, молча глядя на девушку, не делая ни одного шага в её сторону, пока та не замерла на месте, поняв, что он не собирается нападать. Только после этого он тихо спросил:- Фелисити Картрайт?- Д-да… - еле слышно прошелестела девушка. Чарльз сделал маленький, совсем крохотный шаг в её сторону, и она тут же сжалась в комочек, хрипло закричала, глядя на него перепуганными глазами. Чарльз снова остановился. Ему пришла в голову нелепая мысль, которая наверняка обидела бы эту хорошенькую девушку, вздумай он высказать её вслух – всё это похоже на приручение дикой лошади. И тут же эту мысль сменила другая, наполнившая его страхом – ?мои братья скоро будут здесь?… Поблизости бродят другие Мёрфри. Нужно убираться отсюда.- Твой муж прислал меня, - сказал он. Фелисити тут же затихла, откинула волосы с лица. В её диких глазах загорелась надежда.- Николас?.. Он жив?..Правда почти всегда ужасна. Чарльз привык к этому, но сейчас он не смог ничего ответить. Не смог даже соврать, сказать ?да?, хотя это было бы милосердием. Его губы словно окаменели, он молча смотрел девушке в глаза, и по его молчанию Фелисити Картрайт поняла всё. Она судорожно вздохнула, зажала рот ладошкой, зажмурила глаза. - Нужно уходить, - тихо сказал Чарльз и шагнул к ней. По-прежнему не открывая глаз, девушка прошептала:- С моей ногой что-то не так…Чарльз уже и сам это заметил – левая лодыжка девушки распухла и покраснела. Некогда было проверять, растяжение это или перелом. Он наклонился и протянул руки, и Фелисити с какой-то безнадёжной покорностью обхватила его за шею. Она была пухленькой, но он очень легко поднял её и понёс обратно. Она тихо всхлипывала, прижавшись к его плечу, и осознание того, что он впервые в жизни обнимает белую женщину, которой он предварительно не заплатил, смутило Чарльза. Ему было ужасно, до боли, жаль эту несчастную Фелисити. Хотелось сказать, что самое страшное позади, но это было бы ложью. Скоро ей придётся взглянуть в мёртвые глаза своего Николаса. Это и будет самое страшное. Уж он-то знает.К счастью, возле входа в пещеру никого не было. Пока что. Только сейчас Чарльз понял, что, торопясь унести Фелисити, совершенно забыл обшарить трупы, и теперь ему даже нечем перезарядить своё новое оружие. Ладно, об этом он позаботится потом, сейчас главное – убраться отсюда. Чарльз свистом подозвал Канги, усадил Фелисити в седло перед собой и закутал её в одеяло, которое отвязал от седла. Весенняя ночь была довольно-таки промозглой, но он знал, что девушка дрожит не только от холода.- Мне жаль, - сказал он так тихо, что сам себя почти не услышал. Но Фелисити услышала, и так же тихо ответила:- Спасибо. Вы добрый человек, мистер.Она закрыла глаза и опустила голову, прижимаясь к его груди. Слёзы прочертили светлые дорожки на грязных щеках. Придерживая её одной рукой, Чарльз направил коня прочь, тем же путём, через лес.Вокруг всё ещё стояла тишина, только где-то в лесу надоедливо тявкала лиса – должно быть, Чарльз проехал слишком близко от её норы, она волнуется и угрожает ему, чтобы он держался подальше от неё и её лисят. Он ехал через ночной лес медленно, придерживая девушку, хотя хотелось ударить Канги в бока, гнать быстроногого коня с той же скоростью, с какой он гнал его совсем недавно. Уехать подальше от этих проклятых мест. Если он и соберётся когда-нибудь вернуться в эту землю Мёрфри, то только когда рядом с ним будет друг. Верный, надёжный друг, который судит людей по их поступкам, а не по цвету кожи, которому даже он, всеми презираемый полукровка, сможет довериться полностью, который прикроет его спину в бою, а не всадит в неё нож. То есть, учитывая его предыдущий опыт – никогда.Всё ещё думая об этом, он свернул на дорогу, и тут между деревьями замелькали огни, зазвучали человеческие голоса. Чарльз немедленно развернул коня. В первую секунду он подумал: ну всё, вот и остальные Мёрфри подоспели. Но те бы напали из засады, а не стали выезжать на дорогу открытым строем, как выезжали эти всадники, в белых шляпах, со звёздами на жилетах, с винтовками в руках. Вскинув оружие, законники окружили Чарльза со всех сторон, их лица были перекошены от гнева и отвращения, глаза сверкали в отсветах факелов. И в этих глазах Чарльз видел своё отражение. Видел огромного индейца, с ног до головы забрызганного кровью, увозящего куда-то раненую и бесчувственную белую женщину.Может, Фелисити Картрайт и назвала его ?добрым человеком?. Но эти ребята точно так не думают.