52 (14). Джеромвилль. За чем пойдешь, то и найдешь (1/1)

???Сейчас я сфокусирована исключительно на своих чувствах. После взрыва мостов у меня будто образовалась огромная черная дыра в груди. Время шло, и она затягивалась, все меньше напоминая о себе. Сейчас я чувствую, будто корку, которая ее покрывала, грубо содрали, и старая боль вновь вернулась. Но вместе с болью я ощутила кое-что еще… Кое-что неправильное, чего не должно было быть. Я не хочу этого чувствовать, пусть это и не имеет никакого отношения к боли. Я всегда отгоняла от себя подобные импульсы, говоря себе, что это ужасно, и я хочу придерживаться этой линии поведения и дальше. Даже если мне придется утопить себя в алкоголе. Сейчас это залог моей безопасности.Знаешь, когда мне становится лучше, я не понимаю, почему мне было плохо. Когда мне становится плохо, я не понимаю, почему мне было хорошо. И так кругу. Но теперь мне стало и плохо, и хорошо одновременно, и мне нужна какая-то определенность. Если видеть только плохое, не сможешь разглядеть света. Но и свет не безобиден: он может обжечь, если довериться ему и подойти слишком близко. Я не могу доверять даже собственным чувствам.В моей голове, как и в груди, одни дыры. Дыра там, где должна быть Экко. Дыра там, где когда-то была моя мать. У меня такая отвратительная память, что, только перечитывая свои записи, я могу вспомнить, что на самом деле произошло. Я не всегда узнаю себя в своих записях, даже почерк иногда меняется так сильно, будто пишет другой человек. А иногда я просто не могу поверить, что все это?— действительно я. Док говорила, я слишком много вытесняю в бессознательное. Вот и результат. Когда же это наконец закончится. Только ты у меня есть. Но если я дам тебе волю, ты попытаешься меня подавить. Мне нужно вернуть тебя. Сделать тебя снова мной. Но иногда так проще?— чтобы ты гулял отдельно.Мне нужно спать. Расскажу, что было, завтра. Спокойного утра, дорогой дневник.P. S. Меня всегда тянуло к чему-то разрушающему. Это болезнь.День вроде 158Я обещала, что буду все записывать, но едва не бросила эту затею. Хочу ли я возвращаться мысленно к тому дню, чтобы его записать? Память?— это туман, в котором ты едва ли сможешь что-либо разглядеть. И чем больше времени проходит, тем хуже ты видишь сквозь эту серую завесу. А потом одно воспоминание накладывается на другое, и вот ты уже не можешь сказать точно, в какой последовательности что происходило. Но, думаю, мне это удастся. Не в первый раз все-таки…Что было сначала? Ах да, парк… Настоящее кладбище. Я едва держалась на ногах и кое-как добралась до торгового дома. Сказала меня не трогать, закрылась у себя. Я могла пойти куда угодно, но я решила остаться, почувствовав, что это место, каким бы ужасным оно не было?— единственный дом, в котором меня примут такой, какая я есть. Пусть он окончательно меня испортил, я смогла добиться здесь неплохого положения и не сомневалась, что смогу постоять за себя, если это понадобится. Даже речи не шло о том, чтобы уйти.Сначала я писала, потом рисовала и плакала, а потом, кажется, вообще заснула. Помню, разбудил меня Стюарт, который когда-то случайно узнал, где меня можно найти. А ведь я надеялась, что никто не посмеет меня потревожить: мне нужно было о многом подумать. Даже Кайл не знал о моем тайном месте?— иногда мне нужен отдых и от него. Оказалось, меня пригласили на полуночную вечеринку, на которой я была самой желанной гостьей. Очередная безумица наконец смогла принять осознанное решение примкнуть к рядам чокнутых. Он ждал от меня чего-то грандиозного, да? И как приятно было его разочаровать.Я не хотела никуда идти. Но потом подумала, что мне надо встрястись, а слово ?вечеринка? звучало заманчиво. Вряд ли он приглашал меня на очередные скучные бои или спектакли, правда? Иначе я бы знала, что что-то готовится, я же в некотором смысле соорганизатор. Точнее, была им. Люди так быстро дуреют и сходят с ума, того и гляди Джеромвиллем совершенно некому будет управлять, и тот погрузится в настоящий хаос. Ну, а пока этого не произошло, потому что старина Стюарт усилием воли и последних нервных клеток все еще сохраняет рассудок. Надо это исправить…Пару раз мы со Стюартом менялись, распределяя между собой нагрузку. Он работал днем, а я ночью, потому что все равно не смогла бы заснуть. Скучная работенка?— следить, чтобы психи не разнесли наш Дом по кирпичикам. Здесь есть даже ночной клуб, в который я до этого не заглядывала, потому что соблазн забыть о работе и выпить был слишком велик. К тому же, я была бы там как на ладони. Враг видел бы меня и мог легко спрятаться среди толпы, а вот я от него спрятаться бы не смогла, не зная, откуда ждать угрозу. Теперь мне удалось выяснить, кто пытался убрать меня с шахматной доски. Виновницу заслуженно выгнали. Могла же я, наконец, расслабиться и действительно отпраздновать снятие с меня ошейника?За барной стойкой стоял самый настоящий бармен. Он старался быть вежливым и не слишком отталкивающим, хотя у него это и не получалось. У него был чересчур звериный взгляд, и только страх перед Джеромом?— или все-таки передо мной? —?сдерживал его.Стопки были грязными, как и тряпка, которой он их протирал, но я решила не конфликтовать. Какая, в конце концов, разница? Подцеплю заразу и умру. Или не подцеплю, все равно мой убийца рано или поздно до меня доберется. Я начала пить без разбора, полностью отдаваясь этому процессу. Неразумно, согласна. Но у меня долгое время не было доступа к спиртному, зато стрессов накопилось в избытке. ?Бармен? не знал ни одного напитка и лил, что попало. Какую-то бодягу, если честно?— видимо, сам произвел. Я и этому не возмущалась. Каждый делает, как умеет. Может, лучше него в этой дыре никого не найти?Опьянела быстро, я ведь ничего не ела. Начала называть ?бармена? Роем?— для меня всех их теперь так зовут. Если ты мне наливаешь, значит, ты Рой. Даже если ты Пэйдж. Но это была не Пэйдж. Да черт знает, что это за парень тогда был, это не важно. Не помню половину той ночи. Танцевать меня не тянуло, просто сидела на высоком стуле и смотрела в одну точку. Думала… о всяком. Что самое важное, никто ко мне не цеплялся. Я этому даже сначала не поверила, все ожидала подвоха. Но всем реально было плевать, от чего я в итоге расслабилась и начала пить еще больше. Так бы и просидела до утра, если бы не услышала нотки учтивости в голосе ?Роя?: ?Ваша водка, Экко?. Мне казалось, он на такое просто не способен, а гляди ж ты…Забавно, я как раз начала думать о ней. Я теперь была почти такая же крутая, как Экко, а именно этого я, кажется, когда-то и хотела. Иногда мечты действительно сбываются, правда, не так, как мы хотим. Теперь я даже пью, как она, только вот она никогда не забыла бы об осторожности. Плохо я ее слушала.Реакция у меня была заторможенная. Я едва на стуле сидела, а уж послышаться мне могло что угодно. Мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы сфокусировать взгляд. Рядом со мной действительно сидела Экко. Когда успела подкрасться? Взяла стопку и выпила. Помню, с каким трудом мне удалось выговорить ее имя. Я даже начала смеяться от того, что не могу произнести такое простое слово. А если бы мне приспичило позвать Джеремайю? Я бы час его имя выговорить пыталась. Когда у меня случались ?припадки??— именно это и происходило. Я задыхалась от его отсутствия, и его это лишь раздражало… Сейчас же мне было смешно. И я смеялась, причем наверняка громко?— когда пьяный, все звуки будто бы приглушаются,?— но там так орала музыка, что меня вряд ли кто-то слышал.Но Экко услышала. Посмотрела на меня, потом встала и пошла в толпу. Ну, а я?— за ней. Расплескала все, что было у меня в бокале, свалилась со стула, пытаясь с него слезть. Мне было очень жарко и смешно, давно не чувствовала себя так хорошо. Меня должно было расстроить, что я снова вижу то, что не должна, но я к этому отнеслась на удивление спокойно. Я же осознавала, в каком я состоянии. Тут и не такое привидеться может.Я все время теряла ее из вида. Но, кажется, она иногда останавливалась и ждала, пока я ее догоню. Я всех расталкивала, извиняясь, пару раз кого-то сбила с ног, пару раз сбили с ног меня. Это милое видение вывело меня из клуба. Стало гораздо холоднее?— рядом уже не терлись разгоряченные от танцев и алкоголя люди. Мне захотелось вернуться назад, в тепло, но желание узнать, что Экко хочет мне показать, было сильнее. Пару раз я сбивалась со следа, а потом она снова появлялась где-нибудь рядом. Пока не шмыгнула в одно из помещений. Там было слишком темно, но меня и это не смутило. Страха не было. Экко ведь не причинит мне вреда, верно? А если и причинит, то поделом мне?— незачем бежать за своими галлюцинациями прямо в ловушку. Будет мне уроком, если я, конечно, выживу. В общем, я зашла. Терять мне все равно уже было нечего. Я и так все потеряла.Кажется, я улыбалась. А потом поняла, что она нашла меня в темноте.Она была гораздо мягче?— я это почувствовала, когда она меня обняла. И не такой высокой, какой я ее помнила. Экко начала меня целовать, и сомнений никаких не осталось. ?Она?— не настоящая?. Губы слишком мягкие, как и вся она. Поцелуй казался невесомым, будто я едва затрагивала воздух, и все-таки я чувствовала присутствие человеческого тепла рядом, а значит, передо мной действительно находился живой человек.Я вспомнила, каково это было тогда, в другой жизни. Экко довольно жестко и холодно смяла мои губы своими, напугав меня неожиданным напором. Но это был лишь умелый предлог, чтобы склониться к моему уху и прошептать последние отравляющие слова. Она хотела, чтобы я знала, что я ей обязана. Еще долго меня преследовало чувство вины, ощущение невыполненного долга, и только там, в парке, я наконец ощутила, что долг уплачен. Почему же тогда Экко вернулась? Что ей еще от меня надо?Нет, эта девушка просто не могла быть ею. В тот момент я подумала: ?Не повезло тебе, пришлось целовать такую пьянь?. И мысленно рассмеялась. Где она, там и человек, за которым она всегда следовала тенью и лишь в конце показала, что была для него чем-то большим. Я услышала его голос. Нет, не в голове, как обычно, хотя и это вполне можно было ожидать.—?Тогда и я?— не настоящий?Когда в помещении загорелась небольшая лампа, я уже знала, кто сидит за столом. Подобрал похожий костюм, уверенно держал осанку. А главное, что-то сделал с лицом?— я все не могла найти отличий. Но при всем при том и он не был настоящим мистером Уайльдом.Я слышала, есть такой парень, Глиноликий. Он умел принимать любой облик, и его услугами нередко пользовались в разных авантюрах. Я не верила в эти байки, но в этот момент об этом вспомнила. Опасности я не чувствовала и с любопытством подошла ближе, пытаясь разглядеть подтверждение моим догадкам. Мне стало смешно: и откуда раскопали образ этого динозавра? Иисус еще не родился, а Джеремайя уже заметно побледнел и заимел синдром Бога. Паразитировать на устаревшем образе?— дурной тон и скука. Неужели бюджета на грим не хватило? Так есть же дешевый вариант: лицом по стене поелозил и все, готово!Мистер Синистер при моем приближении втянул носом воздух и очень натурально поморщился, совсем как сделал бы тот, на кого он пытался быть похожим. И с таким же натуральным недовольством спросил:—?Ты пила? Я ведь просил тебя не трогать мой виски, он очень дорогой.Алкоголь заметно притупляет обоняние, как и мысли. Но я постаралась собрать их в кучу. Начала принюхиваться, хотя, конечно, своего собственного перегара не почувствовала. Зато учуяла Экко?— конечно же это те духи, запах которых давно меня преследовал. Приблизилась к Уайльду?— да, именно этим парфюмом он пользовался в те дни, когда еще был самим собой. Меня потянуло на ностальгию. Потом уже, когда опьянение прошло, я начала злиться за то, что со мной так ужасно поступили. Но в тот момент мне казалось, что не произошло ничего особенного. Отличный маскарад! Ставлю десять баллов за костюмы! Села на стул, который был, видимо, специально приготовлен для меня, и сказала, игнорируя предыдущую реплику ?Великого и Ужасного?:—?Привет, Валеска. О чем хотел поговорить?Наверное, я вела себя чересчур нагло. Маска Уайльда сыпалась под моим напором. Да и ни один Валеска не смог бы держать ее слишком долго?— ни первый, ни второй. В конце концов, Ксандра Уайльда никогда не существовало. Когда Джон и Эрика Уайльды?— настоящие носители этой фамилии?— поняли это, было, пожалуй, слишком поздно.Атмосферу они передали почти идеально, с особым искусством. Полутьма помещения походила на темноту в кабинете бункера, лампа подсвечивала лицо Уайльда потусторонним светом, заостряя все его черты… На крохотную долю секунды я даже поверила, что выпила всю бутылку виски, и вот теперь строгий начальник меня за это отчитывал. Ну, а Экко, как всегда, стояла поодаль и молчаливо поддерживала меня?— она никогда не перечила боссу. Ну или почти никогда. Все по-старому, все по-прежнему, и не было всех этих ужасов последних несколько месяцев. Я еще могу все исправить. Вот только… не хочу.Я и рада бы обмануться, но все это в далеком прошлом, понимаешь? Я уже не влезаю в старую шкуру той Ники, которая довольствовалась своим жалким существованием в этой компании манипуляторов и психопатов. Я видела слишком много?— и мне дозволено выбирать. Тот, кто живет прошлым, лишает себя настоящего… Я не могу позволить лишить себя еще и его. Я больше не играю в эти игры. И он перестал играть.О чем он там заговорил? Ах да, об исполнении моих тайных желаний. Конечно же. Девушка снова подошла ко мне и начала обнимать, но это вызвало во мне лишь раздражение. Теперь я точно убедилась, что это не призрак и не видение, а какой-то совершенно незнакомый мне человек, который пытается выдать себя за того, кого даже никогда не знал. Лицо у нее совершенно другое. Глаза большие, с поистине оленьим выражением?— вот кого надо называть Бэмби. Иногда оно сменялось на лицо Экко, а потом снова проступало сквозь чужую личину. Оказывается, если бы я так не надралась, то даже не смогла бы заметить подмены, хотя, казалось бы, должно быть наоборот.Когда я внимательно посмотрела на Уайльда, я увидела в нем одновременно и его, и Джерома. Достаточно было просто привыкнуть к освещению и понять, на что обращать внимание. У Джерома совершенно не получаются нотки его брата в голосе?— сквозь равнодушный тон проступает насмешка. Может, он и решил, что смог меня подловить на моей любви припоминать ?счастливые? деньки, проведенные в компании его брата, но сам он никогда не смог бы его заменить. Да это и не было нужно. Мы уже распрощались там, на кладбище, и Джерому совершенно не стоило вновь его возвращать. Он словно танцевал на костях, хотя сам же был недоволен, когда я оскверняла своим присутствием останки Джеремайи.Бесцеремонность Валески никогда не знала границ. Вот и в этот момент он, не моргнув и глазом, кивнул на свою помощницу и сказал: ?Ты можешь переспать с ней. Ты же наверняка давно этого хотела, а??. Я пыталась понять, что он от меня хочет. Вспомнились другие слова: ?Ты любишь ее, а она любит меня?… Иногда мужчины любят опускать все до примитива, не понимая, что помимо желания затащить кого-то в постель может быть что-то еще. Потребность в эмоциональной близости и поддержке, понимании и сочувствии. Меня никогда не интересовало ее тело, но, как оказалось, его я знала лучше, чем ее саму. И, думаю, так даже было лучше. Я начала осознавать, что лучше бы мне вообще никогда ее не знать.Джером-Уайльд долго буравил меня взглядом, ожидая от меня хоть какой-то реакции. Но я ?зависла?, глядя в пустоту и ожидая, как он поведет себя дальше. Смеяться перехотелось?— мне стало неприятно находиться в этом помещении, как будто прошлое пыталось затянуть меня назад и захлопнуться, как венерина мухоловка вокруг своей добычи.?Может, ты хотела меня??.В очках с роговой оправой?— обычное стекло. Но от этого взгляд будто сильнее кололся, теряя иллюзорную безобидность. Он видел меня насквозь, и я впервые за наш разговор отвела глаза. Это не Уайльд и не Джеремайя, это чертов притворщик, играющий на моих чувствах, но его слова, сказанные на кладбище, все еще стучали в моей голове: ?Ты любила его?.Ты же понимаешь, что это не может быть правдой? Это просто невозможно, уму непостижимо, глупо! Но в тот момент я ничего не сказала, как будто снова с ним согласилась. Идиотизм. Будь Уайльд хоть настоящий, хоть ряженный?— хотеть там можно только одного. Съездить по самодовольной роже, наговорить гадостей и красиво уйти. И чтобы на выходе остановиться и нож кинуть за спину так, чтобы лезвие в череп воткнулось и насквозь прошло. Но для этого мне ни сил, ни меткости не хватит. Жаль, что тогда мысли у меня были не столь радикальные.К счастью, меня начало клонить в сон. Я видела, что его это злит?— все у него пошло не по плану. Как я потом узнала, он всю душу вынул тем парням, которые должны были за мной следить, особенно ?бармену??— тот наливал мне слишком много.Валеска обошел стол, оказываясь рядом. Его рука опустилась на мое плечо и слегка погладила его. Как же хорошо, что я была в хлам и ужасно тормозила, не успевая за его мыслями и действиями. Иначе точно сказала бы что-нибудь не то. Но ума на то, чтобы гордо задрать голову и невозмутимо посмотреть в его наглые глаза, все-таки хватило.—?Этот задохлик в костюмах никогда не выглядел особо привлекательным. Сними его, и я, возможно, еще подумаю.Образ Уайльда от его громкого смеха разрушился окончательно. Джером сдернул с себя очки, а потом и пиджак, не забывая поигрывать бровями в попытке меня соблазнить.—?Леди настаивает на стриптизе? Как я могу ей отказать.О да, это определенно был Джером. Он остался в одной рубашке, и я так некстати заметила, что она ему мала?— слишком узка в районе груди. И пока я невежливо пялилась на него, он заговорил что-то о том, что я прошла его тест. Видимо, концерт, который я устроила на могиле, заставил его усомниться, действительно ли я готова идти дальше, и он решил это проверить. Но надежды свести меня с очередной девушкой он не оставлял, будучи, кажется, абсолютно уверенным в нетрадиционности моей ориентации. Это привело к очередному бессмысленному спору. В деталях я его не помню, но вот что записала в тот же день в блокноте:—?Я не могу с ней спать, мы с ней даже не знакомы.Тебя только это смущает?—?Бэмби, это Фрэнсис. Фрэнсис, это Бэмби. Теперь вы знакомы.—?Нет.—?Ну и с кем ты бы могла? С доктором? С нашим бравым полицейским? С подружкой Кайла? О, нет, погоди… С самим Кайлом?!—?С любимым человеком. А он может быть только один.Меня явно потянуло на околофилософские размышления. Выпивка делает меня до жути сентиментальной. Но так даже лучше?— в пьяном виде лучше ни на кого не нападать. Проиграешь.—?Какие формальности. Любовь для этого не нужна, дорогуша. Просто расслабься и получай удовольствие! Каждый здесь получает то, что искал. Опьянение от жизни, высшее блаженство, хорошую компанию…—?Они получают иллюзию. Я хочу жить в реальном мире.—?И чем же он так хорош?—?Тем, что он настоящий.На этом мои каракули заканчиваются, хотя я наверняка хотела написать больше. Кажется, Валеска предложил мне сначала опробовать иллюзию, и уже потом говорить что-то против. И я ее опробовала.Как-то вдруг оказалась прижата к нему, и вместо привычного страха, равнодушия или неприязни почувствовала волнение, которое не было похоже на то, что я испытывала к нему раньше. Точно так же я волновалась и краснела, когда меня обнимал Кайл, но это же Джером, черт возьми! И через ужасный парфюм пробивался запах чего-то вкусного. Возможно, карамели? Мм, и куриных крылышек. Мне сразу захотелось есть.Обнимать Джерома оказалось приятнее, чем Уайльда или Джеремайю. Он тоже был как-то мягче и живее, совсем не похож на бревно или фонарный столб. Я пьяно хихикнула и потерлась щекой о его рубашку. Вспомнилось вдруг, как я отмечала свой уход из Убежища. Я тогда тоже была весьма расслаблена и какой-то парень от избытка чувств меня поцеловал, а потом половину вечеринки ходил за мной хвостом и клялся в любви до гроба, пришлось от него сбежать. Но мне тогда не было противно, и сейчас тоже. Не знаю точно, с чем это связано, но, кажется, мне лучше не пить рядом с Джеромом. Он ненавязчиво поглаживал меня по спине, а я так и замерла, уткнувшись носом ему в грудь и не желая шевелиться. Потом начала медленно, но верно приходить в себя и осознавать, в какую ситуацию попала. С трудом заставила себя выставить между нами руки?— и он прекратил.—?Почему это происходит? Как ты это сделал?Признаю, вопрос был глупым. Напиваться он меня точно не заставлял. И все же, объяснение у него было?— куда более безумное, но при этом не менее реальное. Джером сказал, это особые феромоны. Ты смотришь на человека и видишь в нем своего знакомого, который больше всего на него похож, и проникаешься к нему симпатией. С помощью них можно даже подчинять волю, если переборщить с дозой. Он добавил их в одеколон и в духи. Если бы мое обоняние не было так притуплено, эффект мог бы быть гораздо сильнее. Я бы потеряла голову, и… Кто знает, чем бы все это закончилось.Айви изобретает слишком много опасных вещей. С помощью них можно подчинить весь мир. Залить феромоны в воду и заставить всех полюбить друг друга… А ведь это, пожалуй, не такая уж и плохая идея, если использовать ее с пользой. Только сейчас подумала, что это вещество может послужить как во зло, так и во благо, в зависимости от того, в чьих руках оно окажется.Я ушла оттуда, не желая видеть ни Джерома, ни его помощницу. В тот момент я не осознавала всю уродливость его поступка, но стоило мне проснуться на утро с трещащей башкой и вспомнить все, что произошло… Я ужасно, просто невероятно разозлилась на него. Наконец-то у меня сложилась общая картина. Все это время он сводил меня с ума, подослав следовать за мной какую-то неразумную девчонку! Она много крови мне попортила, заставила меня на некоторое время поверить, что я чокнулась настолько, что вижу призраков. И, конечно же, Док не могла об этом не знать, как и Кайл. Они все заодно! Я почувствовала, что весь мир против меня. Это наложилось на осознание смерти Джеремайи и потерю цели в жизни, и… Скажем так, я очень сильно не захотела обо всем этом думать. Самый лучший способ забыться?— утонуть в алкоголе где-нибудь вдали от чужих глаз (и Джерома). А сейчас мне стало так нехорошо, что я захотела все записать и разобраться… Что за херня, черт возьми, происходит в этом Доме.ПозжеЗнаешь, если рыжий ублюдок?— уже нечто знакомое и привычное, то Фрэнсис стала для меня загадкой. Ей, кстати, не нравится, когда ее так называют, но Джером как только ее имя не коверкает: Фрэнс, Фрэнки, Флоренц, Франциск, Франклин, Франческа. Я для удобства буду называть Фрэнсис, да и не пофиг ли, как ее там зовут. Мне кажется, эта девушка сама теперь не уверена, как правильно.Я заметила, что она неразговорчива. Дело не в том, что она копировала Экко, которую вряд ли когда-либо знала. Из той тоже слова не вытащишь. Нет, Фрэнс не может говорить. Когда она пытается, из ее горла исходят непонятные хрипящие звуки, которые на речь мало похожи. И неудивительно?— у нее совсем нет языка. Джером сказал, она слишком много болтала, но он тут не при чем. Он наоборот вырвал ее из лап смерти!Я припомнила ему его же слова. Про то, что от смерти нельзя спастись?— все равно найдет. Я даже согласилась с этим когда-то, ведь Джером так наглядно мне это продемонстрировал. А теперь же говорил, что со смертью всегда можно договориться. Достаточно просто дать ей что-то взамен.Ну и что от него может быть нужно Смерти? Или даже самому Дьяволу? Души у него все равно уже нет?— да и была ли она когда-то? Зубы заговаривал как всегда. Я ему только аплодировать могу, как он меня провел. Он, и его подружка, на которую даже злиться бесполезно?— она и так без языка, да еще и во взгляде интеллект не прослеживался. Что с нее взять? Может, это одна из тех девушек, которых он собирал по всему городу когда-то, чтобы потом подкинуть любимому брату в качестве трупа. Всех убил, а эту пропустил. А потом вспомнил про нее и сказал ей: или ты идешь со мной, или я тебя убиваю. Вполне себе неплохой ультиматум. А эта девочка точно хочет жить. Правда, она об этом не подумала, когда пакостила мне по его приказу.Этот момент знакомства с Фрэнсис. Он должен был стать переломным, знаковым в моей жизни. Она же сводила меня с ума одним своим присутствием, притворялась моей погибшей подругой. Я и до этого начала догадываться, что к чему, и почти поймала эту трусливую тварь, но она оказалась быстрее. Но в тот момент, когда очередная тайна была раскрыта, я подумала только: ?Что-то не впечатлило, я ожидала большего?. Наверное, осознание смерти Джеремайи перекрыло все остальные мои чувства. После того, как я не меньше пары часов раскапывала труп одними только руками, от меня сложно было добиться какой-то впечатляющей эмоциональной реакции.Так странно осознавать, что я теперь?— вольная птица. Сегодня мой дом?— здесь, завтра?— в другом месте… Вольная птица, которая пьет с утра до вечера без перерывов уже… сколько дней? Четыре? Пять? Высоко лететь, да больно падать. Когда я пью, я просто… перестаю думать. Переживать о чем-то. Мне все нипочем. Мне нужно было все переварить. Джером обещал, что расскажет мне про своего брата и про мою подругу, но его слову верить?— себе дороже. Что он там может насочинять? Я придумаю истории не хуже. Сделать больно он мне уже не сможет. Особенно здесь. Это и моя территория тоже. Стены дышат кровью и безумием. А еще сумасшедшим смехом?— моим дорогим Шутом… Он везде. Мне так нравится выпускать его наружу, хотя я и не всегда запоминаю, как это происходит. Когда я пьяна, я не вижу разницы, хотя ее, наверное, и нет. Он?— это всего лишь пьяная от жизни, безнаказанности и злобы я. Но, думаю, надо прекращать пить, потому что за это время я натворила много.Например, зашла в бывшую комнату Красной. Все там переворошила, взяла ее вещи?— дурацкие платья, меха, украшения. Нацепила на себя все, что могла, и копировала ее, высмеивая. Джерому это не понравилось, и вещи с меня сорвали. Не любит, когда наступают на больное? Меня это разозлило. Как и появление Фрэнсис в ?покоях? муз. Не было ее, не было нигде?— а теперь терпи ее присутствие. Раскидала свои дурацкие игрушки везде, как будто ее в детстве не учили все обратно складывать. А перегородки-то между ?комнатами? фанерные. Я их и снесла?— с ноги. Все снесла. Нет больше комнаты Красной, Зеленой. Они им больше не нужны, их же нет. Остальные тоже разгромила. Объясняться не стала?— с меня этого и не потребовали. Все равно я теперь там не живу, а чувства ?муз? меня мало заботят. У них становится все меньше власти, но и я могу все потерять, если переступлю черту, которую даже не вижу. Только теперь все перестало быть важным.…Почему старина Стюарт на меня в обиде? Говорят, я над ним зло подшутила. Он мне не нравится. Мне почти никто не нравится.Я где-то вычитала, что нужно возвращаться домой, когда чувствуешь, что все дороги, по которым ты идешь, ведут тебя не в том направлении. Пока я могу без остановки пить, оставаться здесь?— это лучшее решение.День 160?Я бежала по коридорам с такой скоростью, будто за мной гналась целая свора. В стеклянных витринах отражалась знакомая фигура, которая бежала следом за мной. От нее невозможно отстать?— она ведь всегда рядом. Тогда я забежала в магазин зеркал. Они всегда такие пугающие… Но куда страшнее не они сами, а то, что они скрывают. Я закрыла глаза, не желая этого видеть. А затем подкралась ближе и прижалась щекой к холодной поверхности. Сразу возникло ощущение, будто на ухо мне кто-то шепчет… ?Ты одна из нас?. Кто-то коснулся меня с той стороны, а потом потянул меня внутрь. Но я схватилась за раму и не дала утащить меня в Зазеркалье. Дернула за маску, которая висела на поясе, и водрузила ее на лицо. Сразу стало тихо и спокойно.Я пытаюсь бороться с этим, но оно становится все сильнее. Мои руки усеяны следами от игл и укусов, которые непонятно откуда появляются. Ничего не помогает. Руки больше не болят, но я знаю, что земля не такая безвредная, как мне казалось раньше. Я больше не могу закапываться в нее, отдавая ей свои чувства. Я стараюсь сделать все, чтобы остановить то, о чем говорят врачи. Но оно прорывается наружу… Разрушь меня. Это не он делает, это кто-то другой. Нет, не кто-то… другой он. Не такой, каким должен быть.Джером увидел меня в полном шутовском облачении, но никак на это не отреагировал. Я больше не устраиваю прилюдные шоу, но это не означает, что я не готовлю для него индивидуальное безумие. Даже если все эти дни я старательно его избегаю… О, он заслуживает настоящее шоу с собой в главной роли. Больше всего мне нравится идея привязать его к колесу, раскрутить, и начать метать ножи. Но взаимную неприязнь мы уже проходили. Нет смысла резать сук, на котором сидишь?— гораздо выгоднее дружить с Джеромом, чем пытаться от него избавиться.Сегодня Пэйдж сидела у его ног, положив голову ему на колени. Есть что-то знакомое в ее отчужденной покорности, ты знаешь? Но я не могу вспомнить… Она лишь слегка приподнялась, когда я вошла, и я смогла разглядеть запекшуюся кровь, размазанную по ее лицу. Кровь текла из носа и попала Джерому на штаны, но ему было все равно. Когда у тебя так много одежды на смену, стоит ли переживать об одной загубленной паре брюк? Но будь на его месте Джеремайя, он поспешил бы переодеться. Мне нравится обращать внимание на такие маленькие различия между ними. Пусть Джеремайя мертв, Джером все еще носит в себе его частичку. А это значит, что часть Джеремайи все еще остается жить. Пэйдж… Я почувствовала, что не хочу ее рядом с ним видеть. Хочу, чтобы он был одиноким и разбитым, без армии возлюбленных и прихлебателей. Хотя он когда-то и был таким… Когда-нибудь он вернется к началу, и ему придется выстраивать свою империю заново.В последний раз мы разговаривали с ним в день моего ?освобождения?. Кажется, он считает, что я должна благодарить его за все, что он сделал. Но должна ли я? Нет. Мне не понравилась эта недосказанность, которая с тех пор между нами повисла. Я не слепая?— все люди, которые так или иначе позволяли мне напиваться, в том числе в их компании, сейчас избиты охраной и не выказывают носа со своих спальных мест. И это продолжается и продолжается, а Джером молчит. Я видеть не могла ни его, ни девку, которую он пытался подсунуть мне под видом Экко и считал, что я все сожру. Но остановить как-то его надо, иначе в этом Доме мне уже никто не нальет. Я подобрала отличный момент ближе к ночи, когда поток желающих с ним поболтать иссякает.Джером делает вид, что не знает, что со мной происходит. Этот яд действует слишком медленно для подобных ему, я давно должна была окончательно свихнуться, но я этого не чувствую. Мне нужен антидот, но я не уверена, что где-то еще сохранились его запасы. А если я не права? Если это лишь мое разыгравшееся воображение?Я подошла к трюмо, внимательно разглядывая его. Оно, как и обычно, было заставлено баночками грима, содержимое которых ощутимо уменьшилось… Вот почему иногда Джером остается незамеченным: он все также бродит по коридорам, но никто его не узнает. И почему я не подумала об этом раньше?.. Баночки тоже кажутся знакомыми. Наверное, видела когда-то в магазине. Я начала методично выскабливать краски из пластикового корпуса, но мне это быстро надоело. Краем глаза я поймала движение в зеркале и остановилась. А потом спокойно спросила:—?Мне кажется, или он танцует?Джером, который все это время невозмутимо наблюдал за моими действиями, лениво поинтересовался, о ком идет речь.—?Шут в зеркале. Он танцует!Черный овал маски висел неподвижно. Зато тело, на котором он оказался, дергалось, как припадочное. Тонкие черные руки плели за моей спиной паутину. Конечно, это нисколько не было похоже на танец. И конечно, Джером не мог этого видеть. Мне было страшно… Но я знала: когда я в маске, никто меня не тронет.—?Королева-Убийца,?— заметил Джером в пустоту. —?Если ты хочешь узнать кое-что новое о моем брате и его няньке, начни с нее.Он думает, я куплюсь на очередную его ложь. Хочет отвлечь меня от реальной проблемы. Но с другой стороны… Информация?— моя награда за страдания. Единственное желание, которое я произнесла при нем вслух?— это желание докопаться до правды. Сейчас это потеряло всякий смысл. Но это то, от чего можно оттолкнуться.—?Ну и где мне ее искать?—?Какого убийцу называют убийцей*?—?Это загадка?—?Это ответ. Пораскинь мозгами, Шут, если ты их еще не пропила.Всего лишь игра словами, Долорес. Мы же любим игры? Я не понимаю, о чем он говорит. Он выглядит очень раздраженным, как будто я реально отупела за это время. Так значит, да? Другие могут заливать свои радости и горести, но если это делаю я?— на меня сразу нужно так смотреть! А вот возьму и не буду ничего искать… И тогда все станет еще бессмысленней, чем было. Оказывается, я совсем не умею распоряжаться своей свободой.День???Отлично, я хотела просто опохмелиться, а теперь это растянулось на непонятно какое время, и я даже не знаю, какой сегодня день. Убей меня. Я слишком много думала… Не о том, и пыталась это заглушить, но в итоге начала думать только сильнее. Видимо, я не могу больше от этого бегать, потому что бегство?— не решение. Долорес, хватит… Мало ли, что он сказал. Мало ли, какие картины тебе подсовывает подсознание, и что из них ты рисуешь в реальности. Уайльд получился сам собой, верно? После того спектакля Джерома сложно было о нем не думать. Тогда мне было смешно, а сейчас?— ни капли. Пожалуйста, просто убей… Встряхнись!Да, знаю. Ох, как забавно в таком состоянии ездить на роликах. Я падаю чаще обычного?— и все время в чьи-то объятья… У охраны новая работенка?— не дать мне разбить нос. И где те полицейские, которые должны были приходить сюда? Кажется, для них это стало слишком опасно. Они пришли и не нашли меня… Так, наверное, это было. Хи-хи. Я правда его любила? Нет. Откуда такая уверенность? Ах да, это просто невозможно. Он был с нами жесток. Но поэтому ты и появился, мое чудовище. Ты?— порождение чужой жестокости, ты мой смех… Я все еще не могу к тебе привыкнуть. Я так не хотела, чтобы ты приходил. Потому что ты должен был стать убийцей, знаешь? Я всегда это знала. И что в итоге? Хи-хи. Я убийца! Я убила Экко! Я убила мистера Уайльда и Джеремайю заодно! Я сдала его планы копам, и чертов Гордон убил его! Ну что, тяну я на Королеву-Убийцу? Хи-хи. Ха-ха-ха. Кретинка, ты разрушаешь все, что есть на твоем пути! Кто следующий? Кто будет следующим, я спрашиваю?! Тезоро**, ты можешь вызвать лишь жалость. Мои убийственные пакости лучше твоих неискренних раскаяний. Мы те, кто мы есть, и ты ничего с этим не сделаешь. Я тебя не спрашивала, идиот. Не лезь ко мне!Вы все время были в моей голове, вы все! Эти дурацкие голоса! Черт, я что-то разбила… Это точно был ты. Ладно, все равно. Да-да, слышишь! Мама всегда была со мной, но я стала слишком взрослой и отвратительной, чтобы оставить ей место в моей голове. И снова эти голоса, голоса, голоса. Всего лишь воображаемые друзья, так психотерапевт сказал. Психологическая поддержка, самообман. Но Уайльд, чертов Уайльд! Он отличался, слышишь? Он был не как мама и не как ты. Я не делала его, он просто был в моей голове. Он что-то сделал со мной, чтобы всегда быть рядом. Ты помнишь эту жуткую боль, которая у меня появлялась, когда я пыталась его ослушаться? Это было ужасно. Он чуть не убил меня, когда я его ослушалась, хотя в реальности Джеремайя не успел ничего сделать! Был слишком занят. И как я избавилась от него? Я истерила, ломала вещи, я приложила кучу усилий! И только когда он сам освободил меня, в голове что-то по-настоящему щелкнуло. И воспоминания начали возвращаться. Это безумие какое-то! Что за хрень вечно творится в моей голове?! Прошлая я и нынешняя все никак не могли соединиться друг с другом. Потому что ты должен был стать убийцей, а не я! Ты так ничего и не поняла. Хватит! Ты слабеешь. Я сказала, хватит! Да, точно, разве было бы лучше, если бы убийцей был ты? Этот вечный страх… Плечо сегодня как-то особенно болит. Знаешь, как я иногда называю пулю? Vriendin***. Он хотел, чтобы я всегда помнила о нем. Раньше боль была неприятной, а сейчас мне кажется, будто так я могу почувствовать его. Глупо, да? Но я могу доверить тебе всякие глупости. Никто больше не увидит меня такой.Только несколько человек его знали. Я, Экко, доктор Стрэндж. И Джером. Только один живой рассказчик, которого я еще не выслушала. Еще более ненадежный, чем я. Почему я хочу узнать правду? И хочу ли? Мы ходим по кругу. Я знаю, ты хотел бы остаться здесь и продолжить веселиться. Я выпустила тебя впервые за двадцать три года моей жизни. Но также я знаю, что ты?— это я, и я дала тебе волю, потому что мне нужно познакомиться с тобой. Посмотреть на себя со стороны. Примерить еще одну роль. Знаешь тот анекдот да? Заходит женщина в картинную галерею. Разглядывает картины, и тут останавливается у одной и начинает ее ругать, мол, оттенки плохо подобраны, полная ассиметрия, краска облупилась, да и вообще эта работа не вписывается в экспозицию, кто додумался ее повесить?! И тут к ней подошла работница этого музея и сказала… Это зеркало. Ты?— мое зеркало, а я?— твое. Ты?— мой уход от боли, но сегодня я не хочу уходить. Знаешь, первое время у меня был бзик. Я ковыряла рану, пытаясь дотянуться до пули. Кровищи было… Врачи сказали: вам повезло, что стреляли не в упор, еще чуть-чуть, и кость была бы раздроблена! Хи-хи, ты всех обманула… Не так приятно, когда стреляют в спину, да? Трусиха. Да, я струсила. Ты меня еще осуждаешь? Ну что ты… Ты сама себя осуждаешь. За этим забавно наблюдать. Когда тебе кричат: ?Беги!?, ты побежишь, ясно? Не так уж я и хотела, чтобы меня пристрелили. Во мне говорит моя трусость. Конечно, сейчас я бы не побежала. Я бы попыталась выбить у него оружие. Я сражались с ним много раз, неужели я не придумала бы, как его победить? Я столько раз прокручивала тот день в голове… Думала, что я могла бы сделать? Как я смогла бы все изменить? Полиция искала его, они вот-вот его бы поймали… Приедь они раньше, никто бы не погиб. Остался только Джером… Джеремайя сжег бы его в его собственном доме… Ну, а я?— всего лишь бродячая художница. Скоро я смогу открыть выставку ?Сто смертей Джерома Валески?. Нет-нет, она будет называться просто ?Смерть?. Я не хочу о ней писать, но мне нравится ее рисовать. Когда-нибудь люди остановятся и в далеком будущем другие, более лучшие представители человечества не будут верить, что все, что изображено на моих картинах?— правда.Черт, почему так много этих мыслей в голове. Я не замечаю, как летит время, все дни одинаковые. И мысли тоже?— одни и те же, одни и те же. Меня ничего не сдерживает, но я ничего не могу делать. Я не знаю, как остановиться!День 162Фрэнсис хитрее, чем я думала. Куда бы я ни прятала ее вещи, она быстро их находит и знает, что это я их прячу. Я не понимаю, как она ко мне относится?— она ведь пошла на то, чтобы поцеловать меня, но, кажется, не видит в этом ничего особенного. На нее иногда находит любвеобильность, и она все время всех целует?— Дока, Пэйдж, даже Джерома?— но исключительно в щеки. При этом не стоит думать, что она безобидная. Кусается она неслабо, и прячется тоже. Если ее обидеть, ее ни за что не найдешь. В прятки с ней играть бесполезно?— все равно она выиграет. Я заперлась вместе с ней в одном магазинчике и искала до вечера?— не нашла. Док на меня ужасно злится. Говорит, что я чувствую себя неудовлетворенной жизнью, поэтому и цепляюсь к Фрэнсис?— лучше мне это прекратить, если не хочу последствий. Это самая мягкая формулировка.Может, Фрэнсис и не виновата, что Джером втянул ее в свои игры, но мне не нравится, что Фрэнсис похожа на Экко, пусть только внешне и со спины. Меня раздражает, что она продолжает пользоваться этими духами. Я вылила все ее флаконы, но она все равно умудряется достать новые! Фрэнсис?— не девочка и не женщина, она застряла в неопознанном возрасте, и я начинаю ее ненавидеть.Док сказала, Фрэнсис сейчас где-то восемнадцать или девятнадцать. Ее полоумные родители отправили ее в Аркхэм, убеждая, что их дочь?— ненормальная, пытавшаяся убить своих младших братьев и сестер. Что происходило в семье, Док не может сказать наверняка, а вот убийство действительно было?— вот только не дома, а в школе для умственно отсталых, в которой Фрэнсис училась в старших классах. Она спустила с лестницы своего одноклассника на глазах у кучи людей и как ни в чем ни бывало продолжила играть со своими игрушками. Общество посчитало ее беспощадным убийцей?— а доктор Кристи спустя полгода после попадания пациентки в Аркхэм выдала ей справку о полной вменяемости. И вот теперь все собрались здесь, в Джеромвилле, чтобы пообсуждать, у кого какое прошлое!Док думала, расскажет мне эту сказочку?— и разжалобит меня. В который раз убеждаюсь в том, какой херовый из нее специалист. Кем бы эта набитая дура не была раньше, сейчас она?— раздражитель. И лучше бы ей вообще никогда не попадаться мне на глаза! Джерому бесполезно что-либо высказывать, а вот она может получить, если я до нее доберусь. И за постоянные преследования, и за чертовы игрушки, и за игру на игрушечном ксилофоне, от которого ужасно голова болела. Я-то думала, это один из многочисленных моих глюков, но нет, это она, все она! Кто знает, на что еще Джером ее надоумил? Рациональная часть меня говорит, что я не лучше тех людей, которые обвиняли меня в преступлениях Джеремайи, не имея возможности растерзать реального виновника, но, как и они, я прекрасно понимаю, что исполнитель не может быть не виноват, что бы там про него не говорили!Мне вот только одно интересно: если это чмо трусливое вообще когда-то было способно говорить, что же она такое сказала, что ей язык отрезали?ПозжеИногда заваливаюсь в книжный, хотя не знаю точно, когда я сплю. Урывками час-два то тут, то там. Скорпион говорит, что я встаю почти сразу же, как только ложусь, а потом начинаю ?бесноваться?. Это не Скорпион так сказал, это дед. Вот почему я чувствую себя такой уставшей. Я не разрешала тебе занимать мое тело, ясно?…Кто-то ночью слил у нескольких машин бензин. Куда?— непонятно. Один парень сказал, что видел неподалеку от парковки человека, напоминающего меня. Смешно, мне бак наполнить-то тяжело всегда было, но слить? И вообще, я хрупкая беззащитная девушка. Зачем мне ваш бензин?День 16?Голова кружится. Все так запутанно. Я погрузилась в свою собственную ложь и не знаю, как из нее выбраться. Что было на самом деле, чему верить? И зачем я каждый раз все усложняю? Любовь… Не знаю, существует ли она. Говорят, она многогранна?— у нее много форм и ипостасей. С какой же ее стороной я столкнулась? Ты любила меня… Грубо, как умела, но любила? И он? Тоже? Я даже не могу этого никак узнать. Прошло слишком много времени…Я чувствую себя очень одиноко, Экко. Это нечестно: вы были друг у друга, а у меня сейчас нет никого. Но я ведь знала, на что шла, когда решила себе вернуть способность чувствовать, да? Много лет я жила как в тумане… Пока не поняла, что жизнь без чувств?— это не жизнь. Как это правильно называется? Существование? У Барбары Кин, если верить слухам, была Табита, которую она лишилась. У Пингвина?— Нигма, который все еще жив, но отдельно от него. У Джеремайи была Экко. У меня нет никого.Обнимаю себя за плечи, чтобы почувствовать хоть какое-то тепло. Представляю, что это чужие руки. Не знаю, могу ли к себе подпустить кого-то, но чувствую, что хочу, даже если его потеряю. Шут смеется мне в уши и пытается меня развеселить?— я отделила его от себя, чтобы не быть совсем одной. Я помню, когда-то давно он был моим воображаемым другом. Мама никогда не была против, но вот отчим считал, что я перекладываю вину на других. Не веду себя по-взрослому. Отчим запирал меня?— а я заперла своего друга, пока не стало слишком поздно. Кто знает, что он мог бы натворить. Но я всегда знала, чего он хотел. Чего хотела я.У него не было имени. Но я искала его в других, а другие находили его во мне. А сейчас я снова веду себя не по-взрослому. Только на этот раз никто не может мне об этом сказать.…Я хочу веселиться.Нет.Я хочу веселиться.Я устала.Я ХОЧУ ВЕСЕЛИТЬСЯ.Нет, нет, нам нужно хоть иногда спать. Мама мия, я уже не могу. Меня ноги не держат. Что ты от меня хочешь? Чтобы мы свалились? Ты слишком легкомысленен.Кто бы говорил, детка.Если я сейчас лягу спать, он появится. Голова трещит, тошнит. Чтобы дойти до бутылки, нужно сделать кучу шагов. Этот поганец включил музыку, отлично. Я тебе не поддамся.Качает, правда?Да, под нее можно, пожалуй, дойти. Спасибо.Потанцуем?Да.Надеюсь, ты привел дела в порядок, надеюсь, ты максимально готов к смерти. Не броди этой ночью?— она заберет твою жизнь, ведь восходит несчастливая луна…****???Нашла записку под подушкой: ?Никому не верь?. Почерк мой. Как писала, не помню. Меньше надо пить потому что.День 164?5?Я завалилась к Доку с красными от бессонницы глазами, но она, кажется, думает, что я тут рыдаю дни напролет. Не зря же она показала, что якобы знает о том, как мне ?тяжело? смириться с мыслью о смерти Джеремайи. Но при этом она считает, что я пью по другой причине. Снова пытаюсь себя убить?— просто способ изменила. Какая проницательность, я не могу! Может, даст мне психологический тест, который показывает уровень суицидомании? А то, что у меня проблемы с башкой в совсем другой области, она как будто и не догадывается! Что ж, я готова сыграть на ее поле. Как всегда, я постаралась записать наш разговор сразу же, как ушла от нее.Я: скажи, что у меня диссоциативное расстройство. Ну-ка. Я жду.Док: я не могу поставить тебе такой серьезный диагноз, не проведя тщательного обследования. То, что ты описываешь, похоже на проявление защитного механизма психики посредством создания субличностей… Я буду с тобой честна.Я: это что-то новенькое.Д.: ты мне не нравишься, и я не хочу тебе больше помогать. Как психиатр, я могу это сделать, но я так же могу выбирать, с кем из пациентов работать, и это будешь не ты.Ну конечно. Припоминает мне, как я обращаюсь с Фрэнсис. Фрэнс-то тоже ее пациентка, вот ей она и будет помогать. Все это время они с Джеромом ее прятали… И выпускали только для того, чтобы потрепать мне нервы. А теперь я кругом виновата и никому не нравлюсь. И даже взамен предложить мне нечего. Если только угрожать…Я: вот как. Спасибо за прямоту. И не боишься меня?Д.: я знаю, на что ты способна. И знаю, как обернуть это против тебя. Но мне не хотелось бы конфликтовать с тобой. Сейчас ты видишь во всех нас врагов, но у меня нет цели вредить тебе… если ты меня не вынудишь.В кармане у меня лежали карты?— и я начала тасовать их, чтобы успокоиться. Не знаю, откуда у меня взялась эта привычка. Кажется, кто-то из собутыльников научил. Карты летали в моих руках, а потом резко остановились. Я предложила Доку вытащить любую. Она спокойно потянула… С картонного прямоугольника на нее смотрел пиковый туз, испачканный в чьей-то крови.Я: любимая карта моей подруги Энни. Я не рассказывала? Она умерла. И все, кто вытягивал ее, тоже умерли. Одним махом. Хорошо горело…Д.: пиковый туз не всегда означает смерть, Долорес. Это лишь предупреждение об опасности… Я вижу, ты в отчаянии, раз прибегаешь к таким дешевым трюкам.По правде сказать, я пока не научилась хорошо читать карты, но от того, что она меня на этом поймала, стало неприятно. А еще я вновь разозлилась?— из-за того, что недостаточно хитра и изобретательна для того, чтобы добиться того, что мне нужно. И с громким хрустом согнула карточную колоду.В книжном я начала искать книги наподобие ?Как стать тираном? и ?Секреты шулера?. Заглянула в мотивационную литературу… Мне предлагают каждый день использовать фразу ?Я хочу…? и пытаться воплотить это в жизнь. Главное не загадывать ?я хочу выпить?, иначе я из запоя не вылезу. Хм… Я хочу узнать что-нибудь об Королеве-Убийце. Почему нет????Я не в настроении. Разозлилась и расстроилась из-за того, что разбила бутылку, еще и один из уборщиков меня огрел шваброй. Хотела на него наехать в ответ, в итоге мы поскандалили, и настроение у меня слилось в полное дерьмо. Мало мне этого, я выбрала самый темный коридор и чуть к праотцам не отправилась, когда мне навстречу выплыл череп с черным крестом на том месте, где у человека находится лоб. Тело я разглядела не сразу, одну только голову, и она светилась потусторонним светом. Решила: ну все, по мою душу пришли! Схватилась за нож, понимая, что это бесполезно: что черепушке сделаешь? Прижалась к стене, надеясь, что он не заметит и просто пролетит мимо… А он остановился. Посмотрел прямо на меня…Существо, которое явно было не призраком и не реальным мертвецом, потянуло ко мне руки, пытаясь запугать. А у меня нервы не стальные. Нечто знакомым голосом протянуло: ?Уууу, я?— смееерть?, и только в самый последний момент я смогла отвести руку с зажатым в ней ножом, но по ?Смерти? все равно полоснуло. Замогильное завывание перетекло в обиженный болезненный вскрик, а я задрожала, поняв, что не могу контролировать свои эмоции. О чем он только думал?!Мы вышли на свет?— Кайл в черной одежде и в ярком гриме размахивал порезанной рукой. Стюарт назвал бы меня поехавшей и свалил бы всю вину за случившееся на меня, ну, а Кайл только быстро и путанно что-то заговорил, пытаясь, наверное, извиниться. Я почувствовала себя виноватой, и от этого только сильнее разозлилась. В общем, мы с ним неожиданно поссорились, и вряд ли теперь он захочет говорить со мной. Тема для ругани как раз нашлась?— я обвинила его в том, что он все знал про Фрэнсис, но не останавливал ее, позволяя ей по приказу Джерома меня запугивать. Да, от игрушек он избавился, но она продолжала меня преследовать, пытаясь свести с ума и выставить меня чокнутой. И если он этому потворствовал?— то он мне не друг.Мне не нравится, что все так получилось, но слова обратно забирать поздно. Может, потом я об этом пожалею и загрызу себя, но сейчас я стараюсь об этом не думать. Глаза только на мокром месте, но это пройдет.День 167Дни от балды уже начинаю ставить. За временем не уследишь, за этим приходится к мастеровому идти. Он не только часы чинит, он все даты в календаре отмечает. А больше он ничего не делает и не знает даже, что вокруг творится. Меня вспомнил и спросил, почему я так редко стала к нему заходить. Психи сами к нему со своими сломанными вещами приходят, не посылая вместо себя слуг, где это видано? Ему разве объяснишь, что все меняется. Хорошо ему: знает, чего хочет. До войны вещи чинил, и сейчас чинит. Ничего его не тревожит, ни о чем он не волнуется. А я болтаюсь, как говно в проруби: туда-сюда, туда-сюда. Куда течение меня направит, туда и поплыву.Надо было найти Джеремайю?— искала. Надо было много пахать, как раб последний?— пахала. А сейчас ничего не надо делать, главное, никому на глаза не попадаться, чтобы к работе не привлекли. Ну, я и развлекалась, как могла. Пила, каталась на аттракционах, которые еще работали. Бегала с кем-то наперегонки по эскалаторной лестнице?— всех имен все равно не запомнить, только лица. Ничего полезного за эти дни не сделала. Эта праздность меня убивает. Смотрю на какую-нибудь грязную лужу?— и по старой привычке убрать ее хочется. Я?— такой же житель этого Дома, как и все остальные. Разве можно мусорить в своем доме? Уничтожь меня.Сегодня решила разбавить скуку и последовать своему первому осознанному ?я хочу?. До меня наконец-то дошло, о чем говорил Джером, так что мы с молодчиками сегодня прокатились по Готэму?— я даже смогла уговорить их поставить AC/DC! Напросилась в патруль с парнями, которых немного успела узнать. Сначала они в меня светильниками бросались и за опохмелом гоняли, потом выпивали со мной и играли в карты (и некоторым за это досталось), а теперь они согласились взять меня прокатиться и даже нарушить привычный маршрут. Правда, это только сегодня: если делать так слишком часто, можно влезть в очередной конфликт.Положение у меня странное… вроде свободная, а все равно не равная. Вроде заявил Джером на меня свои права, а вроде я ему и не муза, хотя нас часто видят вместе. Девушкам его я больше прислуживать не намерена. Красная еще могла мной управлять, характер у нее такой был, а те, что остались?— ни рыба, ни мясо. Док только запугивать может, Пэйдж ни во что не вмешивается, а Фрэнсис окружит себя игрушками и играется целый день. Не понимаю, что у нее в голове творится. Когда она говорит?— а точнее, пишет что-то в маленьком блокнотике?— ее никто не понимает, кроме Дока и Джерома. Они для нее прямо как мамочка и папочка. Не знаю, почему меня это так злит. Может, потому что у Фрэнсис хоть кто-то есть, а у меня?— никого?Мы думали сегодня с моим темным другом?— может, нам свою банду сколотить? Попыталась покомандовать своими попутчиками?— посмотрите, послушались! И музыку включили, и остановили, где попросила. Я прихватила с собой несколько баллончиков?— краска в них начала заканчиваться, но мне хватило. Рисовала все, что в голову придет?— а психи только рожицы и ругательства, что с них взять. Я им и говорю: так и так, краски в Джеромвилле мало, пойдемте поищем какой-нибудь специализированный магазин. И здесь послушались! Главное?— привести правильные аргументы. Преданность Джерому снова в моде.Или мне показалось, или стрелять стали меньше. Ну, или на нашей территории уже не осталось, кому стрелять. Большинство мелких банд вывелось?— они либо сколотились в банды побольше, либо их полностью истребили. Выживает сильнейший. Я и предложила: слушайте, а давайте рванем на соседнюю территорию? Просто с дружеским визитом. Проверить, как дела у соседа, так сказать. Эти олухи привыкли крутиться на одном месте, сами, без приказа, редко еще куда заглядывают. Если верить Кайлу, они за это знатно огребали и пришли к выводу, что лучше охранять свои земли, чем лезть в чужие. Ну, а я здесь засиделась. И раз уж мне дали возможность покататься на тачке по городу?— почему я должна отказываться?В городе полно убийц, но есть те, которые отличаются от остальных… Именно к ним мне и было нужно. В общем, мы приехали к Зсазсу. Где он точно находится в своей части города, никто не знал, но людей у него было мало. Зато какие! Все сплошь бывшие наемники. Он и сейчас поработать на кого угодно может, если у тебя есть, что ему предложить. Я прихватила с собой целую кучу сиропов для молочных коктейлей. Думала, долго искать придется, а он сам выскочил непонятно откуда вместе с двумя своими подручными.Подношение он оценил. Правда, понять не мог, что мне от него надо. Не поверил, что я просто хотела познакомиться (и правильно). Пригласил в небольшой бар, людей своих сказал оставить снаружи?— с собой разрешил взять только двоих, для защиты. Хотя этих двоих он, если слухи о нем?— правда, одним своим мизинчиком убить мог, так что это было не совсем честно, но и черт с ним. Не зря того парня со шрамами из Дома сравнивали с Зсазсом, только полоски шрамов у второго были ровные и все похожи между собой. Ему дай волю кого-нибудь убить, лишь бы себя разукрасить. А просто так нельзя?— не заслужил. Я рассказала о том, как практикуюсь в шрамировании?— ему это было интересно, хотя никакие цветочки он на себе рисовать бы не стал.Мы сидели за столом, попивая коктейли, но как же я обрадовалась, когда мне все-таки принесли кофе с молоком. Я так давно об этом мечтала! И молоко было?— высший класс! Я выпила несколько кружек. Не смогла удержаться… Только, пока мы разговаривали, я не могла отвести взгляда от его спутниц: две матерые женщины с оружием в руках, готовые завалить меня в любую секунду, если я попытаюсь что-то сделать их боссу. Картина это была мне знакома. И что-то было такое в их лицах, будто они с одного конвейера вышли. Нет, черты у них, безусловно, были разные. Одна женщина темнокожая, другая азиатка?— на близняшек они не тянули. Но все равно сердце у меня ёкало, будто я встретила давних знакомых.И я не удержалась, перешла к главному?— где такие наемницы обучаются? Не может же быть, что сами по себе всегда такими были. Они заволновались, будто я сказала что-то неприличное или кощунственное. К моему лбу сразу пистолет приставили, и, уверена, никто из этих троих не стал бы тянуть. Не стать мне главой банды, с моим-то языком. Но я невинным таким тоном спросила?— слышали ли они когда-нибудь о Королеве-Убийце?Это первая подсказка, которую дал мне Джером. Честно говоря, я понятия не имею, что с ней делать. У кого ни спросишь?— никто про нее никогда не слышал. Разве у убийц может быть своя королева? Королевы вообще могут убивать? Если только чужими руками, отправляя за себя свои армии. Но если уж и спрашивать об убийце всех убийц, то это у самих убийц. И не у таких мелких рыбешек, как все эти психи в Джеромвилле.Мне невероятно повезло, что они не решили убить меня сразу. Отводить оружие не стали, но спросили, зачем мне понадобилась информация об Королеве. Да если бы я сама знала, зачем. Просто рукопись об Экко окажется неполной, если я не разузнаю об этом человеке еще хоть что-то.—?Мне кажется, мы могли быть с ней знакомы,?— честно сказала я.Джером, конечно, обожает играть и издеваться, но вряд ли он сейчас направил меня по ложному следу, лишь бы я не сидела без дела и не бухала целыми днями. Хотя… кто его знает. Несмотря на то, что это слишком… ?благородно? с его стороны, он, кажется, научился брать ответственность за людей, которые ему служат. Стоп, я сказала, ?служат?? Нет, я на него больше не работаю, я использую его в своих интересах!—?Это невозможно,?— отрезала темненькая.—?Это еще почему?—?Потому что она умерла почти десять лет назад.Тут мне стало грустно. Если это было так давно, информация о ней точно не сохранилась. Пришлось подозвать своих подручных?— смешно звучит, они же мне не подчиняются?— и попросить их принести патроны. У Зсазса были весьма натянутые отношения с Пингвином, так что мы предлагали ему баснословное богатство. Всего лишь за то, чтобы он нас не убивал и позволил своим дамам поделиться крупицей знаний.Итак, что я узнала? Королева-Убийца орудовала в конце семидесятых. Она была неуловимым киллером, и никто из внешнего круга не знал, ни как она на самом деле выглядит, ни сколько ей лет. Но знали, к какому дому она принадлежала. Есть такие, похожи на притоны. Заходишь туда и вроде бы девчонку на ночь снимаешь, а на самом деле?— киллера нанимаешь. Она была лучшей из лучших и стоила дорого. А потом дом, которому она принадлежала, снял ценник. Была большая церемония, хоронили в закрытом гробу. Никто лишний так и не узнал, кем она была. А потом все как-то быстро про нее забыли?— на ее месте зажглись новые звезды.Мда… негусто. И ради этого я пошла на риск, взяв такое богатство, как патроны, без спроса? Если хоронили в закрытом гробу?— там вообще могло никого не быть. Быстро они распрощались со своим кумиром. А ведь даже эти женщины говорили о Королеве с уважением, хотя и сами, поговаривают, лучшие из лучших. Ну, а самый лучший?— это, разумеется, Зсазс. И сам он от Королевы не был в большом восторге. Она орудовала так давно?— есть ли смысл вообще о ней вспоминать? Сейчас она никто, и помнят о ней единицы. Он вот, например, не помнил.—?У нее был какой-то особый почерк? Как ее можно было узнать?—?Говорят, она любила ломать своим жертвам ноги.Надо же, как знакомо.День 168Чувствую себя как нельзя лучше. В голове много планов, и ни один из них не связан с Домом. Я рассказала Джерому, что узнала, но он только ухмыляется. Может, я на верном пути, а может, и нет. Информация стоит дорого, и я, по идее, должна ее отработать. Но я ничего не делаю. Стюарт крутится сам, а я трачу чужое добро, лишь бы докопаться до истины. Перед моим лицом уже помахали блокнотом?— пропавшие патроны не остались незамеченными. Ну, а я помахала в ответ одним из баллончиков?— мы же их достали! И по всему городу теперь будут граффити, какие только захотите. В общем, будем считать, что квиты, пусть это и не совсем равноценно, но теперь мне надо самой придумывать, как выкручиваться. А для этого нужно, чтобы мозги работали. Опять никакого алкоголя. Ну, разве что чуть-чуть, чтобы голову не терять. Или, наоборот, терять?— от ситуации зависит.Кажется, я напала на след, так что не стала терять времени зря. Как раз парни засобирались к Сиренам в гости. Затесаться среди них было раз плюнуть. Плату за посещение они приносят общую, это был мой шанс! Говорят, если тебе нужна информация?— иди к Сиренам. Я об этом забыла. Правда, чтобы получить одну информацию, нужно обменять ее на другую, довольно ценную. А ты попробуй сказани что-то не то?— Джером голову открутит.Пока мы ехали, я заметила, как какая-то тень мелькнула на крыше. Нервы у меня уже не те, и у парней тоже. Они сразу в ту сторону стрелять начали, но, видимо, не попали. А Зсазс наверняка бы попал. Пока проверял, работают ли патроны, столько фокусов показал. Завидно стало: мне до него далеко. Неприятно быть стрелком-любителем. Но Беретту я свою забрала и теперь из рук не выпускаю. Раз теперь можно, то отказывать себе в удовольствии не буду.Правда, у Сирен все оружие пришлось сдать. Даже мне, а я-то девушка. Милый у них ночной клуб. И люди в нем набиты как сардины. Я крутилась, пытаясь понять, к кому мне обратиться, и тут увидела Селину. Не знаю, кто кого заметил раньше, но она меня сразу узнала, хотя в последний раз, когда она меня видела, выглядела я совершенно иначе.—?Вы посмотрите, клоунесса приперлась!Мы галантно поклонились, красиво сняв перед ней шляпу, а точнее, колпак.—?Позвольте вас поправить, синьорина Селина. Я?— Шут! Но только тогда, когда этого хочу,?— колпак исчез, спрятанный под одеждой. —?В остальное время ты можешь называть меня просто Долорес.—?Гребаный шут поехавшего клоуна,?— сделала она вывод. —?Какого хрена ты тут забыла?Ее нисколько не смущало, что вокруг было полно психов, и я пришла вместе с ними. Хотя, очевидно, я отнюдь не женского общества искала. Между нами двумя все еще висела какая-то недосказанность… Но я ощутила это только сейчас. Там, в больнице, мы вроде бы уже поставили все точки над ?i?. Уж точно я не могу нести ответственность за то, что сделала Экко.—?Ты чудесно выглядишь. Больничная роба тебе не идет.—?А знаешь, что не идет тебе? —?она приставила к моей шее коготь на черной перчатке. Вау, я не против иметь такое, но не хочу красть чужую фишку. —?Быть болтливой.Ну что ты, разве шут может все время молчать? Кто же тогда будет развлекать славную публику?! Прекрасный коготок оказался зажат между моими зубами. Остальные мазанули по шее, распарывая ворот красной водолазки. Хорошо, что я теперь всегда прикрываю горло?— без ошейника оно уже не такое защищенное. Моя противница зашипела?— и получила шипение в ответ. Мы бы так и сцепились, совсем как кошка с дворнягой, но останавливать нас вышла сама Барбара Кин?— главная среди этих хищниц. Хм, а у нее слишком суровое лицо для той, кто когда-то работал в одной банде с Джеромом.Кошке пришлось убрать коготки?— Кин увела меня к себе в кабинет, в котором, к счастью было не так шумно и не так много народа. Хотя, как по мне, когтистая была лишняя. Она портила всю атмосферу! Анекдоты мои никто не оценил, и мне приказали перейти сразу к делу. А зачем мы сюда пришли, миа кара?***** Узнать хоть немного информации о нашей мертвой подружке, если, конечно, Королевой-Убийцей была она. Десять лет, не слишком ли много времени минуло? Но раз уж не нашлось занятия поинтереснее…Обмен информацией оказался, и правда, взаимовыгодным. Я подслушала, что одна из банд планирует напасть на Сирен?— самые свежие новости, еще никто не успел об этом предупредить! А Барбара познакомила меня с одной немолодой дамой, которая когда-то крутилась в обществе по ту сторону закона и дала мне имя женщины, которая содержала в то время подобный Дом. Да и сам тот Дом?— рукой подать, через реку, на территории Пугала. Что выбрать: Пугало или архив полицейского участка, где должна сохраниться информация о задержании этой преступницы? А может… еще по бокальчику вина?Ну как, Джером, неплохо я справляюсь с этой задачей, а? А ведь ты и сам не знаешь о ней ничегошеньки. Тебе просто стало любопытно. А по всему городу ты послал бегать меня. Если все это окажется пустышкой… Я признаю, что попытка узнать что-то о прошлом Экко?— пустая затея. Как и попытка убедить Селину, что Брюс все еще в нее влюблен и не прочь возобновить отношения. Ну, а что она была такая злая, надо же мне было ей как-то настроение поднять, раз уж мои карточные фокусы ее не впечатлили?!День 169Джером будто специально устроил огромную очередь перед своим ?кабинетом?, чтобы я никак не могла поговорить с ним. Даже попытка растолкать всех не привела ни к чему, кроме ругани и болезненных тычков. Когда же я все-таки смогла пробраться к нему, то обнаружила его в клубах синеватого дыма. Он ужасно походил на гусеницу из ?Алисы в стране чудес?! И так же не обращал на меня внимание. Между прочим, я могла и не приходить. Взяла бы без спроса что-нибудь ценное и все.Честно говоря, я не готова идти к Пугалу без серьезной поддержки, я же не тупая. Мне всего-то нужно исследовать дом, который находится на его территории. Вдруг там что-нибудь найдется? Не хочется получить косой по горлу только за то, что нарушила какие-то условия. У Пугала с этим строго. Но когда я выразила свои опасения Джерому, он только посмеялся. Впрочем, как обычно?— разве от него можно ожидать чего-то другого?—?Что, Бэмби, привыкла, когда за тебя все делают, а самой разобраться никак?Ничего, я привыкла, что он, как и его брат, пытается уколоть словами. Другое дело, что Джерома просто веселит моя реакция, когда я обижаюсь, а если не позволять эмоциям взять вверх, то и удовольствия поиздеваться надо мной ему не достанется. К тому же, нужно уметь признавать свои ошибки. Я действительно недостаточно подумала, что я могу сделать сама, без его помощи, прежде, чем приходить к нему.—?Почему ты не хочешь мне помочь? —?поинтересовалась я из чистого желания настоять на своем. В конце концов, это он послал меня искать информацию об исчезнувшей киллерше. Не поверю, что ему нисколько не интересны будущие результаты моих изысканий.—?А должен? —?невинно поинтересовался он. —?Ты уже большая девочка и знаешь, как этот мир работает. Ты мне?— я тебе.Интересно, это у него Кимберли такого нахваталась, или все злодеи одинаковы?—?Даже если я тебе что-то дам, не факт, что ты мне дашь что-то взамен.—?Именно,?— очередная усмешка растворилась в клубе дыма. —?Ты начинаешь улавливать суть.С Кимберли получался честный обмен. И с Сиренами тоже. А с ним никогда не угадаешь, обманет он или нет. В таком случае нужно всегда разрабатывать запасной план?— на случай, если обманет. Джеремайя бы так и сделал. Но если есть возможность заручиться хоть какой-то поддержкой, лучше воспользоваться шансом.—?Ну и что ты хочешь?Хорошо, что рядом не было Хаксли… Точнее, Дока. Хаксли и не могло здесь быть. Его ответ мне не понравился. Но сейчас я решила не отмахиваться от него, как всегда, а действительно взять его на заметку. Джером не видел моих рук и моего истинного лица под слоем макияжа. Он не знает, в кого я превращаюсь, но может догадываться, сколько мне осталось. Жизнь в этом месте для меня губительна. Если я ничего не изменю, я действительно саму себя уничтожу. И тогда у меня и правда совсем ничего не останется, чтобы что-то отдавать. Но сейчас я чувствую легкость. Хочу следовать своим желаниям, пока у меня есть силы чего-то желать. Хочешь меня? Маска, словно по волшебству, оказалась у меня в руках. С каждым разом я достаю ее все быстрее и быстрее, и больше я не чувствую, где заканчиваюсь я и начинается Шут.—?Ты совершенно прав! —?воскликнули мы, кланяясь. —?Твой преданный Шут всегда готов отплатить своим юмором, мой король, ведь именно этого ты от меня и ждешь. Я произнесу три шутки. Засмеешься?— дашь подсказку, как обойти Пугало. Не засмеешься?— выполню одно действие, которое ты загадаешь. Обманешь?— помни, что и у шута есть карты в рукаве.Из длинных широких рукавов красной накидки, словно птицы, выпорхнули карты, и Валет прокрутился между пальцами и взметнулся в воздух. Спустя секунду в него влетел нож и пригвоздил его к стене. Силы удара не хватило?— и нож вместе с картой упал на пол. Но для небольшой демонстрации силы и этого было достаточно.—?Новичку не обыграть бывалого шулера,?— с ленцой протянул Джером, но смотрел внимательно и выжидающе.—?Новичкам везет.В Гнойнике появился новенький. Не такой, как другие?— он понимает больше, но молчит. Нам трудно понять Фрэнсис, потому что она?— человек Джерома. А это отребье?— наш человек. Нет ничего, что Джером в Доме мог бы не знать. Неприятно признавать, что даже Кайл является его шпионом. Возможно, Валеска задается вопросом, в какую игру мы играем?— но мы действительно лишь играем, если нас не вынудят перейти к более решительным действиям.—?Когда-нибудь твое везение закончится, Шут. Если действительно хочешь играть со мной, тебе придется стать хитрее.Он невозмутимо пожал мою руку, закрепляя сделку. И мы начали небольшое представление.—?Однажды встречает тебя работник Аркхэма и говорит: ?Клоун, да ты сильно изменился! Раньше был здоровенный, а сейчас исхудал, раньше был рыжим, а стал брюнетом, когда-то ты только и делал, что смеялся, а сейчас даже не улыбнешься. Что с тобой случилось??. ?Меня зовут Джеремайя?,?— отвечаешь ты. ?О, ты даже имя поменял!?.Когда мы сказали, что будем шутить, мы не говорили, что шутки обязательно будут смешными и оригинальными.—?Разговаривает Джеремайя с Экко. И говорит он ей такие слова: ?Когда я потерял своих родителей, ты поддерживала меня. Когда я захотел переселиться в бункер, ты последовала за мной. Когда клиенты отказывали мне, и я сидел без денег, ты питалась одним хлебом и водой вместе со мной. Когда я начал сходить с ума, ты также не оставила меня, и даже когда все от меня отвернулись, ты не перестала меня любить. Сейчас я нахожусь в западне, меня окружили полицейские, и вот что я хочу тебе сказать… Экко, от тебя одни неприятности!?.Кажется, последние слова он прошептал, догадываясь, чем все закончится.—?Прибегает как-то Ника вся в слезах к своей подружке Экко. ?Что случилось?? —?спросила ее та. ?Джеремайя сказал, что захватит власть в Готэме?. ?Ну и чего ты плачешь??. ?Да я тоже сначала засмеялась…?.Его громогласный хриплый смех напоминал карканье ворона. Даже если шутка дурацкая, нужно уметь правильно ее подать.Он не предложил откусить от гриба, чтобы уменьшиться или увеличиться, но рассказал о том, что сейчас Пугало увлекся коллекционированием различных пугал, и если я хочу ему понравиться, мне нужно сделать одно такое для него. Не знаю, где Пугало брал столько соломы, но мне соломенное чучело точно не создать. Надо что-нибудь придумать.???Мне приснился странный сон, будто бы я взрослая держу за руку себя маленькую, а перед нами стоит Экко. Она была с длинными волосами, убранными в обычный хвост, в юбке и в пиджаке поверх строгой блузки. На взрослой мне брючный костюм бордового цвета?— я такой вряд ли когда-нибудь бы надела. Экко выглядела одновременно как мама и как Экко. Мы находились в кабинете Джеремайи в квартире. Мы ничего не делали, просто мило болтали. Теперь я хочу туда пробраться.День 170Я начинаю понимать, почему Стюарт так злится. Меня тоже выводило бы из себя, если бы все вечно выходило из строя. А с тех пор, как я отошла от дел, именно это и происходит. То с канализацией проблемы, потому что кто-то попытался смыть труп по частям, то помещение перестает проветриваться и все начинают задыхаться. На кухне вообще что-то загорелось, а система пожаротушения не сработала и, видимо, она не заработает уже никогда. И все на его плечах… Нет, иногда я ему помогаю, чисто по доброте душевной. Когда есть время. Вот сегодня у меня не было времени.Я решила сделать огромное красивое чучело в подношение Пугалу, а на это нужно время. Я уже выбрала одежду, которую буду набивать, но надо же будет ее еще зашить, чтобы ничего не вываливалось. Чем набить?— синтепоном, другой одеждой? Или этому пугалу огородному нужно что-то… поинтересней? На его (и не только на его) территории любят вместо ткани набивать людей, но получается совсем не красиво. Даже если ему такое нравится, я пас.Кайл заметил меня и сначала забыл, что мы поссорились. Спросил, что это такое я делаю. А потом лицо его вдруг помрачнело. ?Хотя мне не интересно?. И ушел. Прежде, чем боль успела дотянуться до сердца и сжать его в тисках, я сделала значительный глоток чего-то, что сильно напоминало слегка разбавленный спирт. Отпустило. По его реакции я понимаю, что не права, но, раз уж так вышло, куда разумнее будет и дальше держать его на расстоянии. Он не должен видеть меня такой. Я опасна для него и потому должна его забыть. Может, хотя бы ему удастся спастись.Долго грустить не пришлось. Я сегодня не только чучелом занималась. Захотела разобраться, кто такая Пэйдж, и решила ее проверить. Давно думала к ней подобраться. Она оделась сегодня как шериф с Дикого Запада?— вообще, это любимый ее костюм. Никому не дает забыть, кто она такая. Чудачка! Другая на ее месте, наоборот, старалась бы это скрыть. Но всерьез ее никто не воспринимает.Я наблюдаю за ней уже несколько месяцев и не могу понять, что именно с ней не так. Но сейчас, когда прикладываюсь к бутылке и с трудом могу заставить себя остановиться, я заметила одну странность. Она действительно пьет, но я бы не сказала, что она пьянеет. Она лишь играет… Ее не шатает, не тошнит, у нее нет чувства меры. У нее довольно выносливый организм, если учесть, что она не пьет ничего, кроме пива?— ни сок, ни воду, ни чай, как любит себе заваривать Док. Она почти и не ест. Я чувствую в ней что-то чужеродное?— и то же самое наверняка ощущают остальные.Плюхнула перед ней Конституцию и Уголовный кодекс и предложила испытать ее память. Хотела просто уличить ее в том, что никакая она не полицейская, а она начала мне наизусть все статьи рассказывать, даже с поправками. Я едва успевала книжки листать. В каком бы порядке я ей статьи не называла, она все равно все рассказывала. Тягаться с таким умом бесполезно, она может процитировать закон с любого места. Как и парочку учебников по криминалистике, но тут я никак не могу проверить, наизусть она мне их начитывает или придумывает на ходу. Но при этом она не смогла мне ответить, кто был первым президентом США.Когда мистер Уайльд понял, что я абсолютно не разбираюсь в истории нашей славной и свободной Америки, он пришел в ужас. Как и от известия, что я не имею высшего образования, и получать его пока не планирую. Нельзя же быть настолько необразованной! Но мне можно, я иммигрантка. А вот Пэйдж родилась и выросла здесь. Как можно не знать? Судя по ее словам, она просто-напросто удаляет из памяти все лишнее и помнит только то, что ей может пригодиться в ее деле. Совсем как знаменитый детектив Шерлок Холмс, только она даже его не знает! Сколько времени у нее, наверное, ушло, чтобы выучить все это?Я начала ее обо всем расспрашивать. Кажется, она удивилась, что кто-то так сильно может заинтересоваться ее персоной, и выглядела настороженной. Сколько бы я ей не наливала, она не становилась более откровенной. Но судя по ее растерянному взгляду, она совершенно не знала, как себя со мной вести. И в итоге все-таки решила ответить на мои вопросы, иначе я ее еще долго преследовала бы. Если верить ее словам, сама она профессию полицейского не выбирала, за нее это сделал ее отец еще до ее рождения, и она даже не пыталась его ослушаться, нельзя ведь перечить старшим! И не только старшим?— Джерому тоже. Каким-то образом отец приказал ей слушаться и защищать первого, кто это попросит… и этим человеком оказался Джером. А от чего, спрашивается, его защищать? От безумных идей о постройке ракеты, на которой он бы улетел, чтобы завоевать другие планеты? Как раз недавно это придумал.Но это еще не самое бредовое в ее рассказе. Мне кажется, она насочиняла истории, лишь бы от меня отделаться. Вот только богатым воображением она никогда не обладала. Зеленая любила придумывать истории и писала сценарии, Красная вслух фантазировала о своей будущей богатой жизни, Док пишет книгу, а Пэйдж делает только то, что когда-то прочитала в книжках, и боится сделать лишний шаг не в ту сторону.—?Что за отец у тебя такой был, а? —?не выдержала я.Понятно, что строгий, раз не дал ей возможность самой выбрать, кем ей стать. Мама никогда на меня не давила, хотя с самого начала было очевидно, что я должна продолжить ее дело… Почему же я все-таки не продолжила? Сейчас мне ничего не мешает вновь попробовать. Я подумала: наверное, ее отец тоже был из полиции, и даже не обсуждалось, пойдет ребенок по его стопам или нет. Возможно даже, что он был отцом-одиночкой…—?Который из?…или не был.—?Погоди, у тебя что, два отца? И они вдвоем тебя воспитывали?Пэйдж не смогла бы такого придумать. Да, она старается копировать поведение других людей для того, чтобы вписаться в компанию. По грубости она иногда не уступала Грин (но не была такой отмороженной сучкой, как Хаксли), по холодности и рассудительности?— Доку, по пьянке?— той же Грин, но она не обладает их качествами на самом деле, просто копирует. При этом я заметила, что Пэйдж не любит или не умеет врать. С чего бы ей начать сейчас? Да и что такого?— два отца. Ситуация не часто встречается, но всякое на свете бывает, верно?—?Одного из них я никогда не видела, хотя они всегда общались между собой… —?она задумалась. —?Нет, видела. Только один раз, издалека. Он оказался не таким, как про него рассказывали.—?Хуже?Внезапно она покраснела и опустила лицо. За все время, что я здесь нахожусь, я ни разу не видела ее смущенной. Я думала, ее вообще невозможно вывести из равновесия. Пьяные истерики?— это ложь, всего лишь попытка что-то скрыть. Кажется, кровь из носа (а иногда и из ушей) у нее течет чаще, чем я думала. Она, наверное, не хочет, чтобы ее посчитали слабой и убили.—?Лучше.Как по мне, два отца?— двойное несчастье. А уж если один из них тиран… Мне кажется, второй недалеко от него уйдет. Получается, ее отец захотел, чтобы она осталась в Джеромвилле с Джеромом… Что-то очень сильно не сходится. Если она не умеет врать, то, кажется, уже научилась. Это же полный бред! Как сюда вписывается история с мертвым напарником и с тем, что ее держали здесь силой? Пэйдж и сама поняла, что сказала что-то не то, поэтому больше я из нее вытащить не смогла. Она сразу посуровела, отодвигая от себя бутылку, и ушла, пытаясь увильнуть от разговора. Ну, а я?— за ней. В голову пришла одна идея, и мне захотелось как можно скорее ее озвучить.—?Ты бы не хотела уйти отсюда и стать настоящим полицейским?Сама не поверила, что сказала это. Но времена меняются, сейчас в Джеромвилле гораздо спокойней. Мы больше не воюем с полицией?— они даже могут иногда передвигаться по нашей территории, не боясь быть убитыми… сразу. А еще, если Джером лишится еще одной музы…—?Это плохая идея.—?Почему?—?Отец хотел, чтобы я стала полицейским и пошла в полицию. Джером помешал его планам. Я не знаю, что случится, если я туда все-таки попаду.Может, я ошиблась в ней. Может, все слова, которые когда-либо были ею сказаны?— это наглая ложь. Захотелось решить все грубой силой, но музе Джерома угрожать опасно. Джерому она нравится, и пока что я еще не встала на тот уровень, который позволил бы мне безнаказанно навредить ей. Пришлось подавить вспышку агрессии. Я почти сказала: ?Хватит морочить мне голову!?, но вместо этого несколько раз вдохнула и выдохнула, пытаясь себя контролировать.Какие такие у ее отца могли быть планы? Хотел, чтобы она стала хорошим копом, а Джерому это не понравилось? Пэйдж не похожа на новобранца?— выглядит она, конечно, молодо, но видно, что старше меня. Она уже давно должна была работать в полиции, но, кажется, если верить всей информации, которую я получила от нее самой и собрала благодаря своим наблюдениям, она ни разу там не была. Хочу ли я, чтобы человек, о котором я достоверно ничего не знаю, оказался в полицейском участке, и, возможно, стал бы повинен в уничтожении многих жизней?Думаю, Гордон без проблем переживет очередную встряску. В Убежище все равно слишком скучно.—?Я собираюсь туда пойти, могу взять тебя с собой. Так что подумай об этом. Я ухожу завтра.Вообще-то, я не собираюсь идти завтра. Хочу сначала заглянуть к Пугалу... наверное. Но сказала так, чтобы поторопить ее с решением. Кажется, реально придется сначала идти в полицию.ПозжеЧто-то так свербит в голове. Навязчивая идея. И она дает силы, чтобы двигаться дальше. В этом городе нужно постоянно пребывать в движении, чтобы не умереть. Я надела бронежилет, который спрятала, казалось, тысячу лет назад, и пошла гулять по Готэму. Одна.Я впервые надела ролики, чтобы ехать по улице. Асфальт здесь не такой ровный, как полы в торговом доме, да еще и покрыт всяким мусором и листьями. Никто не убирает дороги, а скоро наступит зима, и из Дома вообще невозможно будет вылезти, не утонув по колено в снегу. Хотя, может, снега не будет так много, или он растает быстро. Я часто спотыкалась, но уже не падала. Да даже если бы упала?— наколенники меня бы спасли. Они удобны еще и тем, что если враг захочет ударить меня в колено, удар будет успешно смягчен, а враг получит в рожу с разворота… налокотниками. Шлема только не хватало, но я не настолько параноик.Чувствовала себя маленьким смерчем. Иногда из подворотен доносились звуки, будто кто-то дерется, и время от времени я замечала преследовавшую меня тень, но останавливаться и проверять не стала. Ноги к катанию на роликах привыкли и довольно долго не болели. Лишь под конец пути я поняла, что стоит передохнуть, и переоделась в простую обувь, которую взяла с собой вместе со всем необходимым. Хотя ролики были сложены в мешок, у меня оставалось впечатление, что я все еще на них, и движение у меня были плавные и скользящие. Если когда-нибудь улицы Готэма превратятся в огромный каток, мне понадобятся коньки… На них, наверное, кататься примерно так же, как на роликах.Одежда на мне была довольно легкой для холодной осени, но я быстро разогрелась от физической нагрузки. Свежий воздух пробирался в легкие и вытравливал из организма всю заразу. Голова кружилась то ли от ощущения свободы, то ли от выпитого. Уже темнело, и я знала, что останусь ночевать в городе. Это было ужасно опасно и могло стоить мне жизни, но я так захотела, и я так сделала. Если бы на меня напали… Что ж, им бы не поздоровилось, но, сдается мне, местным психам сейчас не до этого. Зачем лишний раз вылезать наружу и мерзнуть? Да и взять с меня нечего?— ролики, видимо, никого не заинтересовали.Путь должен был занять не менее часа, но, кажется, я добралась быстрее. Надо мной возвышалась моя случайная цель?— огромный небоскреб, который по высоте и великолепию не сравнится разве что с башней Уэйна. Выглядел он не таким представительным и надежным, как раньше?— на его боках виднелись подпалины от брошенных в него коктейлей Молотова и шут знает, чего еще. Некогда тяжелая входная дверь сейчас висела на одной петле. Меня ожидал долгий подъем по неосвещенной лестнице, что было даже опаснее, чем гулять на улице. Я подождала, пока ноги перестанут гудеть, сделав себе массаж, а затем начала подниматься. Спустя время я осознала, что кто-то поднимался следом за мной. Но шаги раздавались слишком далеко, и я не переживала?— мой преследователь не смог бы понять, на каком этаже я выйду, а значит, и опасности никакой нет.У меня возникло чувство, будто я поднимаюсь к ?Небесным вратам?, и меня ждут впереди 999 ступенек******. Если бы лифт работал, все было бы гораздо проще, но я не собиралась сдаваться. Пройдя всего десять этажей, я уже ужасно устала, и начала делать частые остановки. Мое тело работало на пределе и отказывалось меня нести, но я подтягивала себя вперед, повиснув на перилах. Мой преследователь оказался таким же выносливым, как и я. Я слышала его дыхание, но он не спешил меня догонять и хоть как-то еще проявлять свое присутствие. Иногда мне становилось страшно от того, что я не смогу с ним справиться, и он убьет меня, но это служило еще большей мотивацией к тому, чтобы не останавливаться.На нужный этаж я заползла уже еле живая, истекая потом и с трудом переводя дыхание. Бутылка воды, которую я взяла с собой, была пуста, а и так довольно тяжелый бронежилет ощущался на теле как броня весом в пару тонн. Зато этаж был самым безопасным местом из всех возможных?— никто в своем уме не стал бы подниматься так высоко. А чужие шаги и дыхание я начала воспринимать как игру воображения. Наверняка это просто эхо?— или слуховые галлюцинации, вызванные переутомлением.Я подползла к двери квартиры и привалилась к ней спиной. Кажется, на какое-то время я отключилась?— мне даже успело что-то присниться. А потом я вновь очнулась и поняла, что дверь закрыта, а я не умею взламывать замки. Какая ирония?— проделать такой большой путь, чтобы выяснить, что забыл ключи… Которых никогда и не было. Пришлось потратить несколько драгоценных патронов. Все равно хозяин этой квартиры мертв и никогда больше не вернется… И тут я увидела, что со стороны лестницы кто-то выходит. Мне не показалось! Света, который лился из огромного окна во всю стену, едва хватило, чтобы что-то разглядеть. Но осторожные движения и силуэт с высоко поднятой головой показались мне знакомыми.—?Ты следил за мной?По крайней мере, он догадался не запугивать меня, как Кайл.—?Ты могла бы предупредить меня о том, что хочешь сюда подняться. У меня были запасные ключи,?— заметил Брюс, кивая на развороченный замок.—?Ах, запасные ключи были у тебя. Кто бы сомневался.Я не смогла подавить в голосе горечь и желчь. Брюс тоже был виноват в том, что произошло. Не зря же Экко хотела навредить ему через Селину. Что ему от меня нужно?Он оказался в лучшей форме, чем я, и помог мне подняться. Так мы и вошли в квартиру Джеремайи?— как два калеки, придерживаясь друг за друга. Хотя, скорее, это я повисла на нем и осознала, что на следующий день вряд ли смогу встать. Впереди меня ждал длительный спуск, и пока я понятия не имею, как я его осуществлю. Проще сразу из окна выпрыгнуть, но закончится это печально.Я по привычке нажала на выключатель и вздрогнула, когда коридор залился мягким светом. Брюс насторожился так же, как и я?— разве в этом здании не должно быть вырублено электричество? Либо энергия генератора Убежища дотягивалась и досюда, либо… ?Гениальный? инженер не мог оставить свою крепость без собственного источника питания.—?Дом, милый дом.Это место ужасно напоминало бункер. Множество подсветок, позволяющих регулировать свет, белые стены, сплошь состоящие из прямых линий, образующих прямоугольники?— в каждую стену были встроены небольшие шкафчики. На кухне, объединенной с небольшой гостиной, открывающиеся блоки-пеналы скрывали за собой холодильник, посудомоечную машину и прочую технику. Эта квартира всегда казалась мне слишком строгой и пустоватой?— я чувствовала себя в ней неуютно. Слой пыли на полу и на всех открытых поверхностях говорил о том, что с того дня никто сюда не заходил, но я все равно была настороже: даже если Джеремайя сюда так и не вернулся, кто знает, кто здесь мог поселиться теперь?В коридоре я не стала задерживаться и сразу прошла в кабинет. Все свои вещи он должен был перенести сюда. К сожалению, большую часть документов и видеозаписей он уничтожил, посчитав, что в новом мире, который он создаст, ему это больше не понадобится. Но что-то же должно было остаться… Я нажала на стену, и дверца одного из шкафчиков, повинуясь моему движению, открылась. В этом месте хранилось множество журналов и газетных вырезок. Не долго думая, я схватила все, что было, и села в пыльное черное кресло с высокой спинкой. Брюс остался стоять, бросая на меня любопытные взгляды. Кресло оказалось слишком удобным, и я поняла, что ни за что не встану с него ближайшие несколько часов. Что и произошло?— даже сейчас я пишу именно из этого кресла.—?Что ты ищешь?—?Не знаю. Что-нибудь о Джеремайе. Я тут недавно убедилась, что он действительно умер, и решила узнать его немного получше. Ты тоже за этим пришел, или тебе просто нечем заняться?Юный Уэйн так и застыл, когда услышал о смерти своего бывшего друга. На мгновение в его взгляде отразилась боль… Значит, сильно успел привязаться. Хотел увидеть вновь и даже… спасти? Кто знает, вдруг это было бы еще возможно. Но не теперь?— костлявый зомби ему вряд ли нужен. Скоро ли Брюс сможет его забыть? Или хотя бы признаться себе, что Джеремайя был ему действительно дорог?Он признался, что после неудачи со сделкой между Буйволами и Техасцами решил продолжить ?патрулировать? Готэм. Хочет все контролировать… Знать, что все в порядке (насколько это возможно). Увидел меня?— и решил проследить, чтобы меня не убили. Как благородно с его стороны! Только если он тоже считает, что я?— хрупкая принцесска, которой постоянно нужна защита, и которая сама за себя постоять не может, то грош цена всему, что я делаю. Он же не кидается защищать Селину, куда бы она не пошла?— у нее такие когти, что она кого угодно прирежет. Надо бы мне наработать устрашающую репутацию вне Дома… или не лезть хищнику в пасть, но это гораздо скучнее.Брюс был немногословен. Думаю, он ушел бы гораздо раньше, если бы лифт не был сломан. А так мы переговаривались о том, о сем?— я рассказала о событиях, которые приключились со мной за это время, а он рассказал, как дела в Убежище. Как я и думала, весьма тухло. Запасов еды пока хватает, и люди просто ждут, пока ситуация разрешится, сидя на одном месте. Гордон ведет переговоры, как и месяц, и два месяца назад, иногда кто-нибудь пытается напасть?— в общем, повеситься можно от скуки.—?Слушай, где офицер Стравински, а? Или кто-нибудь вместо него? Почему никто не пришел?—?Он не вернулся. И еще один офицер, которого отправили вместо него, тоже. Мы думаем, он погиб.—?Ясно.Больше никого они посылать не стали?— людей и так не досчитаешься. В принципе, я догадывалась, что именно это и произошло, просто мне нужно было услышать подтверждение. Какое-то время я тупо разглядывала фотографию Брюса, которая заняла весь журнальный лист. В статье коротко говорилось об акциях его компании, об участии в благотворительности и о прочих тривиальных вещах. Джеремайе явно нравилось читать одно и то же по кругу. С обложек некоторых журналов на меня смотрели их лица. В свое время я упустила большинство интервью и теперь наверстывала упущенное. Джеремайя отказывался говорить о своем цирковом прошлом, так что складывалось впечатление, будто его всю жизнь растило семейство Уайльдов. Какой примерный мальчик.—?Селина говорила, ты приходила в клуб Сирен. Зачем?—?Оу, так вы с ней уже разговариваете,?— я отвлеклась от чтения. —?Джером дал мне наводку на некую Королеву-Убийцу, крутую киллершу, которая внезапно умерла и исчезла из истории Готэма. Если это Экко, то я узнаю о ней чуть больше.—?Зачем?—?Разве тебе никогда не было интересно узнать что-то о прошлом своих родителей? —?он вздрогнул. —?Прости, плохой пример. Просто, когда от человека не остается даже могилы… —?я скривилась,?— …ты пытаешься узнать о нем хоть что-то.Я спрашивала у Джерома, где захоронено тело Экко. Если о брате он позаботился, то про Экко знать ничего не знает. Ему этот разговор показался скучным. А когда я заявила, что видела, как Джеремайя уносит ее тело…—?Ты была под препаратами? —?в его глазах и голосе не было ничего, кроме насмешки. —?Вряд ли ты смогла бы очнуться так быстро. Я-то знаю, поверь старому мудрому психу! Чем меня в родной психушке только не пичкали. Санитары просто увезли тело в морг, пока ты спала. А все остальное тебе привиделось.—?Не верю, что ты нашел этому разумное объяснение.Я могла бы пойти на кладбище и проверить, не появилось ли там надгробного камня с ее именем. Но вряд ли похоронная служба сейчас работает. Экко могли закопать где угодно, как Кайл закопал в парке свою сестру. Думать об этом слишком… болезненно, поэтому я стараюсь этого не делать.—?У всех людей есть тайны, узнать которые может быть неприятно,?— заметил Брюс. Он нахмурился, от чего тень упала на глаза и сделала их выражение каким-то… усталым, что ли. Он выглядел как человек, который знал слишком много, и это его тяготило. Я поняла, что это связано с его родителями?— или их делом?— и решила не влезать.—?Некоторые тайны должны оставаться тайнами,?— согласилась я, думая, что именно к этому он и ведет.—?Просто ты должна быть готова принять, что Экко не была тем человеком, которого ты знала.Я схватила бронзовую фигурку, которая стояла на столе, и начала нервно крутить ее в руках. Брюс сказал, это Яхве. Забавно, чтобы показать свое присутствие, Яхве использовал огонь. Но он был милосердным богом, в отличие от Джеремайи.Брюс несколько раз заставил меня рассказать о том, что я увидела в саду Айви, делая какие-то свои выводы, которыми не хотел со мной делиться. Все, что касалось Джеремайи, интересовало его, и это, если честно, даже походило на одержимость. Джеремайе бы понравилось, что он все-таки смог занять место в сердце этого человека. Возможно, Брюс даже продолжал его искать отдельно от меня, и теперь смириться с правдой ему было так же не просто, как и мне. Но Экко никогда не была ему интересна. Он обратил на нее внимание лишь раз, в суде, когда она сама заговорила с ним. Во все остальное время она упорно его игнорировала, как и он ее. Или два раза, если взять в расчет тот, когда она напала на Селину. Но это было так давно…—?Ты что-то про нее узнал?—?Я наводил справки. Экко Уайльд появилась только восемь лет назад, до этого о ней нет никакой информации.—?Да, это очевидно. Наверное, тогда Джеремайя стер ей память и дал новое имя. Но они были знакомы и раньше.—?Как давно умерла Королева-Убийца?—?Прошло лет десять.Я задумчиво смотрела на статью, которая все так же была открыта на странице о Брюсе. Правда, говорилось в ней не только о нем?— ближе к концу упоминался и Джеремайя. Я перевернула страницу и тупо смотрела на нее. А потом мрачно сказала:—?А еще восемь лет назад неизвестные недоброжелатели убили приемных родителей Джеремайи. Их так и не нашли.Мы переглянулись.—?И тут появилась Экко,?— озвучил Брюс наши мысли.—?Взяв фамилию Уайльд,?— согласилась я. —?Став полноправным его заместителем во всех делах. Им пришлось провести эмансипацию, чтобы его признали дееспособным, но подростка все равно никто не воспринимал всерьез. Прости, Брюс,?— тут же извинилась я, вспомнив, что ему пришлось повзрослеть слишком рано. —?Как думаешь, она могла стать его опекуном?—?Они могли заключить брак. Это самый легкий путь.—?Да нет. Бред, они не могут быть женаты. Я бы об этом знала,?— он не стал меня разубеждать, но я видела, что у него сложилось уже свое мнение на этот счет. —?Слушай, наверное, он просто вступил в права наследования, и все.—?В Готэме не установлен минимальный возраст для вступления в брак,?— как бы в пустоту заметил Брюс. —?Джеремайя мог не достигнуть достаточного возраста, чтобы его признали дееспособным. Мне пришлось дождаться шестнадцати.Вспомнилось вдруг, как врач в больнице назвал Экко женой Джеремайи. Да нет. Не может такого быть. Я глупо улыбалась, и одновременно с тем мне хотелось плакать. Я кинулась к шкафчикам, стараясь найти документы Джеремайи. Паспорт, свидетельство о рождении?— где-то же он их хранил. Я раскидывала бумаги в разные стороны, нисколько не заботясь об их сохранности. Брюс же раскладывал все неторопливо и так же осторожно клал все на место.На улице стояла глубокая ночь, когда мы нашли свидетельство о заключении брака. А вот свидетельства о расторжении нигде не было.—?Он сказал, что женится на ней, если не найдет другую девушку… —?потерянно сказала я.—?Но не уточнял, что уже это сделал.—?Нет, он сказал… —?я пыталась вспомнить, что он мне говорил. Кажется, я совершенно неправильно его поняла. —?Она должна была… —?я встряхнула головой. А затем начала истерично смеяться, все громче и громче. Слезы лились из глаз, но я даже не пыталась их остановить. —?Они меня обманули! Они! Меня! Водили! За нос!Я ударила себя головой об пол, и Брюсу пришлось схватить меня, чтобы я не нанесла себе еще больше увечий. Я вспомнила все противоречия, которые чувствовала, но не понимала: при мне она намекала, что он ее не принимает и не понимает, но при нем вела себя, как обычно. Они понимали друг друга с полуслова, он волновался о ней, а она?— о нем, она могла неделями не бывать дома, но говорила, что Джеремайя?— это только работа…Ее называли мисс Экко, в конце концов, но какая же она тогда мисс? Или никто ее никогда так не называл, а я додумала это себе, пока писала рукопись по расплывчатым воспоминаниям? Неужели это реальность?— фиктивный брак, которые они за столько лет так и не расторгли. И нигде, абсолютно нигде прямым текстом не было написано, что они женаты, они пытались это скрыть вместо того, чтобы просто развестись… Или же они ничего не скрывали? Этого не знали только мы с Брюсом?..—?Ты знал,?— внезапно поняла я, осознав, почему Брюс ни сколько не удивился и был уверен в своей правоте. Усилием воли я заставила себя не тянуться за ножом и просто несильно ударила его кулаком в грудь. —?Почему ты сразу мне не сказал?!—?Ты бы не поверила.—?И как давно ты знал?—?Не больше месяца. Мне он ничего не говорил, а сам я предпочитал не лезть в его личную жизнь. Почему тебя это так задело?Я вновь ударила его?— на этот раз, по руке, которую он протягивал, чтобы помочь мне встать. Просто продолжила лежать на полу, глядя в потолок, и пытаясь понять свои чувства. Вся моя жизнь с ними была ложью. Даже здесь они соврали. А значит, соврали и во всем остальном. Но одно было правдивым?— чувства Экко по отношению к Брюсу. Когда твой муж хочет уйти к другой… другому, это действительно может заставить возненавидеть ?разлучника?.—?Я не знаю,?— наконец, сказала я. В голосе наверняка слышались слезы, но глаза так и остались сухими. —?Мне просто больно, что все так получилось.Чем больше я узнаю, тем более хрупким становится мое прошлое. Тронешь пальцем?— и оно покроется паутиной трещин. Дунешь?— и разлетится на куски. Меня вдруг разобрал смех. Джеремайя с ранних лет любит дарить девушкам документы. Мне?— новый паспорт, Экко?— свидетельство о браке. После стольких лет, что они прожили вместе, пришла я, и все им испортила. Хотя чего сразу меня обвинять?— не стоит забывать о Джероме, который внес куда больший вклад, чтобы разрушить их ?отношения?. И только мы с ним и выжили. Убийственный дуэт!Я обняла себя руками и позволила Шуту войти в мое сознание. Он продолжал смеяться?— как все нелепо! —?и я смеялась вместе с ним. Мы встали и начали танцевать по кругу. А потом нам захотелось немного выпить?— и мы безошибочно нашли лучший виски, спрятанный в одном из шкафчиков. Мы неуместно шутили, и Брюс совсем не смеялся. Кажется, ему не понравилось, как мы себя ведем. В этом доме так мало стеклянных предметов… Нечего разрушать. Как будто Джеремайя сделал все для того, чтобы в его доме невозможно было совершить погром. Все, на что нас хватило?— это сдернуть шторы с окон и завернуться в них, начав очередное бессмысленное представление. На этот раз у нас был более благородный зритель, чем обычно. Жаль, что в итоге он накинул штору нам на голову, погружая все во тьму, а затем отправил нас в спальню. Мы совсем не хотели спать, но кровать оказалась такой мягкой… Мы заснули, а наутро обнаружили, что Брюс уже ушел.О Королеве-Убийце не удалось узнать ничего нового. Кроме, разве что, ее последнего заказа перед уходом со сцены. Джеремайя вновь развесил все старые вырезки, и теперь я смогла прочитать их все… У мистера Уайльда-старшего, его отца, перед смертью были переломаны ноги. С матерью, я полагаю, он расправился сам.День 172Иногда я бываю очень увлекающейся натурой… Док говорит мне стараться контролировать эмоциональные выплески и не погружаться в них с головой, но я ничего не могу поделать. Я все еще у Джеремайи в квартире, и все это время я рисую. Я обнаружила у него много хорошей бумаги и идеально наточенные карандаши. Я ничего не ем?— не чувствую голода?— и пью воду из-под крана, хотя она и не очень приятна на вкус. Я сажусь за стол и представляю, что мы ужинаем?— он ведь хотел, чтобы мы переехали сюда вдвоем. Еще до того, как Брюс начал тянуть его на себе все Испытание. До того, как стало известно, что Экко жива. Я смеюсь, примеряя одежду, которую он здесь оставил. Некоторая все еще пахнет им?— я вспарываю ее ножом, представляя, что под лезвием находится его тело.Впервые за много времени я подумала об Анне. Она хотела стать его женой, и когда я спросила, что ей мешает, она увильнула от ответа. Похоже, и она, и ее отец знали правду, но не воспринимали брак Джеремайи всерьез. Даже не говорили о нем, будто его и не существовало. Однажды мне сказали, что если бы Джеремайя не убил ее, Экко сделала бы это за него. Как все на свете смешно и глупо, не так ли? И как при таком раскладе оставаться нормальным?Я не чувствую боли от раны на руке?— разбила все рамки, в которые Джеремайя вставил вырезки из газет и благодарственные письма. Пытаюсь выместить на них злость, поэтому бинты вновь и вновь становятся красными. Когда я вчера проснулась, у меня было такое чувство, будто меня хорошенько избили. Ужасно болело все, я едва могла двигаться. Голова налилась свинцом, первое время я была такая неповоротливая. Даже не знаю, привиделся мне Брюс или нет?— штора аккуратно висит на том же месте, будто я ее и не срывала. А даже если привиделся, какая разница? Я хотела устроить небольшую выставку своих работ?— а для этого их нужно хотя бы подготовить! Как думаешь, у меня получится просто отлично?День 173Иногда меня потряхивает, словно в лихорадке. Всю ночь не спала, и руки трясутся. Чего я хочу?День 174Джером, наверное, уже не ожидал меня увидеть. Думал, что меня убили. Только меня увидели у входа?— сразу метнулись к нему докладывать. Я принесла ему рисунки. В них нет никакого порядка и логики. Хаотичные сюжеты, хаотичные цвета, но в основном черно-белые. На некоторых совсем нет деталей, другие сверхреалистичны, насколько я смогла передать реальную человеческую?— и нечеловеческую?— анатомию и тени. Я сказала, что хочу рисовать и дальше, бесконечно рисовать, каждый день, пока не закончится запал! Это так хорошо меня сдерживает. Если каждую секунду чем-то заниматься, то не наделаешь глупостей, правда ведь? Я не могла устоять на месте и ходила вокруг него по кругу. Тогда он начал ходить по кругу вокруг меня, в противоположную сторону?— у меня начала болеть голова от этого мельтешения, но я не останавливалась, я начала бежать, и он побежал тоже, а потом я просто упала, почувствовав, что задыхаюсь. Перед глазами появились темные пятна, но он дал мне понюхать какую-то вонючую жижу, которая раньше, кажется, была лизуном, и я быстро пришла в себя от того, что он размазал эту склизкую гадость мне по лицу, принявшись смеяться. И продолжил смеяться, когда я оторвала кусочек и взяла эту жижу себе в рот, пытаясь понять?— на вкус так же неприятно, как на запах? Всегда задумывалась об этом. А потом сплюнула на пол и пошла подъедать его запасы еды. Мне точно не стоит заявляться к копам в таком состоянии. Я рассказала Джерому о своем открытии, и он впечатлился так же, как и я?— ему и в голову не могло прийти, что братик когда-нибудь сможет жениться. Как хорошо чувствовать, когда у тебя есть хоть один единомышленник. Займусь-ка я своим чучелом.День 175На вылазку в полицейский участок пришлось подобрать что-то менее… эксцентричное. Я давно заметила, что копы очень нервно реагируют на разукрашенных клоунов, а моя безобидная красная накидка с золотым фениксом на спине слишком сильно бросалась бы в глаза, даже если учесть, что ничего общего с клоунами она не имеет. Нашла ее в вещах Хаксли и не захотела с ней расставаться. Красное вообще?— отличная мишень, когда выходишь наружу, самое то, если хочешь, чтобы тебя прикончили. Забавно, а ведь Хаксли об этом не подумала. Ее уже нашпиговали пулями или еще нет?Полицейские немного напряглись при моем появлении, но пистолеты на меня не наставили. Уже хорошо! Количество палаток перед участком сильно увеличилось?— целый палаточный городок. Покореженные сгоревшие здания выглядят пугающе и отталкивающее, а все люди какие-то слишком мрачные и неулыбчивые, а еще ужасно потрепанные. Они плохо питаются, тоскуют по погибшим знакомым и без оптимизма смотрят в завтра. Понимаю их, все это очень, очень и очень грустно.Я предпочла не афишировать свой приход. Никто, кроме Гордона и тех, кому он доверял, не должен был об этом узнать?— не хотелось бы получить пулю в лоб раньше времени. Пришлось очень сильно петлять, хотя я даже не знаю, следил ли кто за мной вообще. Но лучше перестраховаться. Для других я была просто очередной беженкой, которая сбежала из ужасных условий в поисках защиты. Находиться в Убежище слишком долго было опасно, но в нем не было никого, ради кого можно было бы задержаться. Местных Демонов, прежде поддерживающих идеи Джерома, мне хотелось бы видеть меньше всего. А еще я не хотела знать наверняка, кто погиб при том взрыве. Гораздо спокойнее не знать имен жертв, чтобы они не приходили в кошмарах.Когда я раскрыла перед Гордоном свой неприметный потертый плащ, во внутренних карманах которого нелегально пронесла запрещенный товар на пробу, я почувствовала себя настоящим наркоторговцем. Раз уж я никак не могла остановить распространение, пусть у полиции будет возможность узнать врага в лицо. Я перечислила все, что принесла, а присутствующие при этом копы едва успевали записывать: зубная крошка, давилка, ярмарочное безумие, дуну-выдуну… У них такие прекрасные названия! Прыжок в пропасть, карканье осла в солнечную ночь, Аполлон и Гелиос, кровь мертвяка, танец с Сатаной, корабль неудач, безотказная шлюха (более щадящее название?— сонный паралич), обезглавливание через повешенье, 2/43, свет звезды (J-K-D21)…******* Пришлось очень долго тусить в Гнойнике, чтобы насобирать такую коллекцию. У этих маленьких красоток просто замечательные свойства, нереально убойные, я сразу указала, какие нельзя смешивать и какие в принципе могут быть последствия у каждого вида наркоты. Ребята в Гнойнике попробовали?— и отбили себе мозги. Многие навсегда застряли в наркотическом трипе, ну, а мне это не нужно, мне и так плохо.Местный врач зачем-то посветил мне фонариком в глаза, и я призналась, что если у них есть что-то от безумия, то сейчас самое время мне это вколоть. Это разумный ценник за все мои старания, хотя, конечно, я не только за антидотом пришла. Даже не думала о нем, если честно, пока не заметила, что нервно перемешиваю карты. Кое от кого давно стоило избавиться, даже если он всего лишь меня защищал.Было сложно себя контролировать. Шут стремился вырваться наружу, и Гордон, кажется, это заметил. Он вдруг надавил мне на плечи, заставляя сесть на стул?— и открыл передо мной мою собственную рукопись, будто я не знаю, что там написано. ?Читай?. Что я в ней должна такого вычитать? В ней все так глупо, глупо, глупо! И еще больнее от того, какой хорошей я была?— или старалась быть. Я старалась не причинить никому зла, никого не разочаровать, быть незаметной, и быть полезной, я хотела всего лишь о ком-нибудь заботиться, и чтобы кто-то заботился обо мне, я не хотела, чтобы все случилось так, я не хотела, я не хотела, я не хотела! Его отношение ко мне явно изменилось?— исчезло сочувствие и понимание во взгляде, успокаивающая улыбка. Остался лишь холодный расчет. Так выглядело разочарование в человеке, которого ты когда-то считал хорошим, а потом узнал о нем всю правду.Просто случилось кое-что неприятное, пусть и ожидаемое?— Гордон все-таки прочитал мою рукопись. Время появилось. Как он сказал, ?захотел разобраться?… А я в этой рукописи была более откровенной, чем стоило. И в дневнике, копию которого отправила вместе со Стравински, видимо, тоже вычеркнула не все, хотя не помню, чтобы здесь было что-то криминальное. Я слишком сильно подставляюсь, да? Особенно сейчас, когда это пишу. Но ничего, просто покрою все замазкой и что-нибудь сверху нарисую для отвода глаз. Кто будет заморачиваться, чтобы прочитать это? Вторую часть Гордон точно не получит после всего того, что он мне наговорил. И расписания приезда подозрительных машин по ночам. И информацию о парне, вырезающем целые банды. Ничего они не получат!Судя по его словам, мне теперь столько дел можно пришить, что я из тюрьмы еще долго не выберусь, если вообще выберусь. Так что никому эту вещь лучше не показывать. А он продолжит хранить ее у себя… Как что? Компромат на меня? Чистосердечное признание? Я уловила его попытку манипуляции?— кажется, он начинает считать меня слишком опасной и хочет контролировать, чтобы не дурила. Он думает, меня так волнует мир после войны? Я дальше сегодняшнего дня вообще ничего не вижу?— какая теперь уже разница, что будет через месяц, год, десятилетие? Мы не доживем до этого времени.Гордон?— типичный коп. Зря я ему доверилась.Кажется, он все еще не забывает о Кайле, раз спросил у меня, как у него дела. Ну, я ответила, почему не ответить. Все у него в порядке, просто в полном, настолько в порядке, что он забыл о такой маленькой детали?— рассказать мне про Фрэнсис.—?Кайл заступился за тебя, пусть ты и лгала ему и полиции,?— заметил Гордон, видя мое агрессивное настроение. —?Это он доказал, что Джеремайя насильно удерживал тебя. Благодаря его показаниям против тебя так и не возбудили дело.Не припомню, чтобы я когда-либо лгала Кайлу. Полиции?— да, хотя Гордон не может отрицать, что иногда это было необходимо. Цель оправдывает средства, не так ли? Если цель?— спасение души…—?Я могу требовать гарантии того, что после окончания войны вы меня не тронете? —?уточнила я. Может, это время никогда не наступит, но заранее подстраховаться стоило. —?Я все-таки много сделала для полиции, если вы еще не заметили.Он почти не думал, прежде чем дать ответ.—?Я обещаю.Ложь.—?Простите, капитан, но даже офицер Стравински больше мне доверял.—?Он мертв.—?Я знаю.Гордон пытался надеть на меня поводок, вот только ошейника на мне не было. Капитан попытался объяснить мне, что рано или поздно в город прибудут военные, и только от нас зависит, снимут они карантин с Готэма или нет. Мне нужно повлиять на Джерома?— хотя бы попробовать сделать так, чтобы он вел себя мирно и не нападал на делегацию. Но то-то и оно: если Джерому такое скажешь, он с радостью нападет на военных, даже если это будет грозить полным уничтожением города. Надо лишь немного отвлечь его… Но об этом я подумаю позже.…Вторым моим условием за предоставление бесценных данных было получение информации из полицейского архива. Я захотела выяснить все, что копы знают про ту преступную дамочку и ее Дом Убийц. И пока они искали информацию, я позволила им вколоть мне ампулу с антидотом против токсина, который Джером когда-то должен был распылить. Наверное, уже слишком поздно, и мне стоило прийти за этим раньше, но у меня совершенно вылетело это из головы. После укола мне стало очень плохо. Кожа стала липкой и горячей от пота, вены уродливо вздулись, в глазах запульсировало. Еще почему-то заболел живот, и я едва сдержалась, чтобы не наблевать при всех. Лихорадило меня не по-детски. Скажу только одно?— он отчаянно сопротивлялся. Считал, что я об этом пожалею. Но зато теперь я знаю, чем он занимался. И я вполне могу закончить это за него… если возникнет необходимость. Пока ее нет.Немного отпустило. Не знаю, вернется ли это ощущение. В голове ничего не задерживается. Про Дом узнала только то, что его сожгли, сотрудники разбежались, кто куда. Было несколько фотографий?— и на одной я разглядела Марка, пусть его и звали по-другому. Даже адрес его узнала. Он никогда не жил в Метрополисе.ПозжеТеперь мои рисунки радуют глаз, и кто угодно может подойти к ним и добавить парочку деталей. Мне не стоило много ожидать от этих людей, но я не расстроена. Некоторые мои рисунки были созданы просто для того, чтобы вызвать у них смех?— самые настоящие карикатуры, как раз тот вид искусства, который доступен для их скудных умов. Кажется, я начинаю говорить, как Джеремайя… А то ли мне вкололи?День 176Я промокла и совершенно точно простужусь. Убегала от идиотов, которые в меня стреляли, и сиганула в реку, а на улице холодно. Пока до Дома дошла, пока приняла горячий душ и легла под тысячу покрывал… А как так получилось? Не любит Пугало посланников Джерома. И чучело, которое я ему сделала, ему тоже не понравилось. Слишком безобидное на первый взгляд, а внутри оказалась небольшая хлопушка. Ну не могла я не подсунуть внутрь сюрприза, Шут же ужасно любит розыгрыши! Жаль, что стадо… стая… табун живых пугал не любят, когда над ними шутят. Восприняли как личное оскорбление, хорошо хоть войной не грозились на нас пойти! Но все может быть.Но самое главное я сделала. Сумела спокойно добраться до дома-интерната, который маскировался не под притон, как другие подобные, а под детский дом. Да им он и являлся. Жители дома явно покидали его в спешке и, кажется, больше никогда не возвращались.Спустя несколько часов ползания по грязным полам, я смогла отыскать небольшой тайник, в котором были спрятаны документы того времени. Ничего необычного, на первый взгляд?— кто поступил в интернат, сколько денег было потрачено на еду и на дрова (да, здесь был самый настоящий камин). А еще я смогла найти фотоальбом с ?выпускницами?, только вот старшие дети обычно не покидали это место, они оставались, чтобы стать учителями. Кажется, они редко уходили в самостоятельное плаванье?— гораздо чаще их убивали. А еще иногда использовали на подпольных боях. Только на одной из сохранившихся фотографиях была Экко. Я едва ее узнала: она выглядела такой юной и счастливой. Улыбка до ушей, горящие глаза, распущенные волосы, завитые в кудряшки… И черный костюм с багровыми ромбами. Сзади фотографии красовались дурацкие прозвища, похожие на издевательство: Кузнечик, Уголь, Ветер… и Королева. А было ли у нее когда-нибудь имя?Женская лига наемных убийц переманила к себе тех, кто выжил после того пожара. Они много раз предлагали и Экко вступить в свои ряды, но она сделала свой выбор. Что такого Экко нашла в Джеремайе, чтобы решить связать с ним свою жизнь? Или после его экспериментов она уже не смогла бы работать на кого-то другого? Правду об этом, кажется, уже не узнать. Даже если бы Экко сейчас была жива, она не ответила бы мне на эти вопросы. Значит, нужно зайти с другой стороны. Все-таки придется говорить с Джеромом.День 177Меня бьет озноб. Это началось в полицейском участке и усугубилось купанием в речке. У меня столько соплей за всю жизнь не было. И голова… и глаза… и горло… все болит. У меня тяжелые сны. Дождь так громко барабанит по крыше, что кажется, будто он прорвется внутрь и затопит весь Джеромвилль. Иногда мне чудится, что я тону. Не могу писать, это небезопасно.День 179Смогла уползти. Не хотела, чтобы кто-то читал мои записи. Я опять оказалась вместе с другими. Единственная медсестра Джеромвилля ?ухаживает? за мной и говорит, что я просто привлекаю к себе внимание. Как это знакомо звучит… У меня слишком мало сил, чтобы что-то сделать. Мысли путаются, но когда они вообще были ясными. Гнойник?— единственное место, в котором меня никто не тронет. Переместила сюда стол, лежу на нем, и никто до меня не дотянется. Тут темновато, так что я не всегда вижу, что пишу. Когда-то я так боялась этого места. А теперь оно стало самым безопасным. Спасибо, Хаксли, что показала мне его. Теперь я бы выпила с тобой… Ты лучше, ты знаешь? Лучше той медсестрички. Джером опять за свое… Но и он чувствует в ней фальшь. Играет с ней. Все, что я могу сейчас?— это накашлять на нее. И пытаться уйти от ее заботы. Она разговаривает со мной, как с ребенком. Даже Док себе такого не позволяет. И Фрэнсис крутится рядом, как будто мы на одном уровне… Интересно, я умру? Прямо здесь, под завывания и стоны полутрупов. Подходящее местечко… У одного из них слишком осознанный взгляд. Он?— мой проводник в ад. Собак можно научить трюкам. Он уже отзывается на команду: ?Охранять?, ха… Когда сюда заходят и просят меня уйти, он начинает рычать. Они бьют его ногами в лицо. Боятся испачкаться… Они безопасны, Док мне объяснила. Тех, кто может заразить, убили. Вот почему Джером так спокоен. Он знает, что я здесь. Он знает, что я знаю. Если бы он был Джеремайей, я бы подумала, что я?— часть этого эксперимента. Анна, скажи, в кого я превратилась. Вспоминаю участок… Собственными слова, написанные когда-то. Гордон меня в них тыкал. И что теперь? Это не я. Но не все ли равно? Скоро я пойду на поправку. Скоро… А ведь собаку из меня не вытравить. Я догадываюсь, как добиться того, что хочу. Но я не знаю, чего хочу теперь.…Чертова Фрэнсис. Она не боится, потому что не понимает. Она зашла сюда так спокойно, будто часто здесь бывала. И когда я сказала, что никуда не уйду, она села на пол и написала в блокноте: ?Собачка??. Не видела я Понедельника, он не бывает здесь! Но она подкинула мне одну идею. Все-таки надо извиниться… Передам Кайлу через его пса какой-нибудь маленький подарок. Не хочу, чтобы все закончилось вот так.День 180Тело кажется легким, а голова такой тяжелой. Ощущение, будто я танцевала в воздухе, но на деле я просто спала. Все меньше чувствую себя человеком. Просто оболочкой, которая постепенно пустеет. Я теряю что-то важное, и я не знаю, как это остановить. А еще я больше не слышу Шута. Я осталась одна.День 18?Когда я была здоровой, я не думала о том, где достать горячую еду. Сейчас мне так нужен горячий бульон, но здесь даже кипяток не всегда достанешь. Лапша быстрого приготовления уже в печенках сидит. А еще, кажется, Док подсадила меня на свой чертов чай. От него пахнет так приятно… И она такая чистая. В смысле, я не мылась почти неделю, а она всегда опрятная. Взросление?— это когда находишь в себе силы, чтобы не позволить одному ублюдку из прошлого разрушить твою жизнь. Что бы она ни клала в свой чай, это помогает. Я разгуливаю по Дому с кружкой и с пледом на плечах. Я не знаю, день сейчас или ночь. Я не знаю даже, какое сегодня число. Я?— тень. Но меня ничего не беспокоит. В голове… огромное пустое пространство, которое можно заполнить чем угодно.Все это время Фрэнсис не отходила от моей постели. Иногда она просто играла где-то рядом, иногда запрыгивала ко мне. Я видела, как она иногда стояла на коленях и… молилась? В ее руках был зажат самый настоящий крест. Она молилась за меня почти каждый день. Глупо думать, что я именно из-за этого иду на поправку, да? Та же медсестра сделала не меньше.Странно осознать, что Фрэнсис?— верующая. А еще то, что для нее действительно все?— просто игра. Она всерьез надела на себя костюм медсестры и прослушивала меня с помощью оборудования из детского набора. Я не почувствовала в ней злого умысла… А значит, зря обвиняла во всем Кайла. Он наверняка успел привыкнуть к ее шалостям и даже не догадывался, как ее простая игра со мной в прятки и подкидывание в кровать стремных игрушек могли на меня повлиять. В некотором смысле мне теперь стало стыдно перед ними обоими. Надо поиграть с Фрэнс, но пока нет настроения.…Столкнулась со Скорпионом и его девушкой. Снова забыла, как ее зовут… Она осталась с ним. Не стала уходить к Сиренам. Забавно. Она из-за чего-то расстроилась, и тогда он взял ее руки и поцеловал. Я смотрела на это издалека. Они меня не замечали. Не думала, что такой опасный с виду человек может быть так нежен по отношению к кому-то. Зрение у меня шалит, временами я все еще брежу, поэтому внезапно на их месте я начала видеть других… Я смотрела, как он продолжил целовать ее, как начал снимать с нее одежду. Я осталась, когда они начали заниматься сексом… нет, любовью. Я ужасно хочу перестать быть такой одинокой. Но для этого нужно перестать отталкивать. Что я несу……Экко не была тем человеком, за кого себя выдавала… Она всегда была убийцей и очень хорошо умела притворяться. Она втиралась в доверие и уничтожала. И была такой еще до Джеремайи. Однажды он нанял ее… Ребенок с душой взрослого. Что они нашли друг в друге? Кто кого попытался исправить? Я влезла в то, что меня не касалось, и пыталась понять то, что мне понять не дано. Но когда я увидела улыбку одного человека, я почти начала понимать… В этой истории больше вопросов, чем ответов. Я хочу, чтобы моя голова перестала болеть. Хочу, чтобы кашель и смех перестали раздирать мою душу. Я хочу прийти в себя и не быть такой неуравновешенной. Хочу быть собой.________________________*Джером говорит ответ прямым текстом. Королева-Убийца?— Killer-Queen. What murderer will be called killer? Killer?— не просто убийца, а наемник, который убивает за деньги. Много ли таких наемников отвоевали собственный кусок территорий?**Tesoro (ит.)?— дорогая.***Vriendin (гол.)?— подруга.****Creedence Clearwater Revival?— Bad Moon Rising.*****mia cara (ит.)?— моя хорошая/дорогуша.******Лестница в 999 ступеней расположена на горе Тяньмэнь в Китае и ведет к некогда обрушившейся пещере, после которой в горной породе осталась огромная дыра, которую китайцы прозвали ?Воротами в небо? или ?Небесными вратами?.*******Было установлено, что во время сотрудничества Джерома, Пугало и Айви было изготовлено не менее 176 различных видов наркотических веществ и выращено не менее 250 ранее неизвестных растений [прим. изд.].