51 (13). Джеромвилль. Тайное становится явным... Или нет? (1/1)

День 141 и 142Джеромвилль стоит на пороге больших изменений. Мне кажется, это сон, и впервые за многое время, сон хороший. Но не хочется наговаривать заранее, а то скажу, что все налаживается, и все сразу станет хуже. Я даже не знаю, какую цену нам всем придется за это заплатить, но работы предстоит много.Джером попросил нас перечислить, что он такого сделал за это время, что все так всполошились. По поводу Убежища и так было понятно, но что послужило толчком для бунта? Обсудили это и сошлись во мнении, что уход множества людей посреди ночи стало последней каплей. Я спросила, что это вообще такое было, и вернутся ли они. Оказалось, они действительно были загипнотизированы. Ну конечно, тот голос по громкоговорителю?— наверняка это был Шляпник! Именно ему психи, если верить Джерому, и понадобились. Хочет обустроить свою страну Чудес, только под землей? Джером лишь руками развел: он тоже был под гипнозом и просто не мог отказать своему хорошему другу. В следующий раз обязательно наденет наушники при виде него?— доверие, так сказать, потеряно.Если это правда… То к черту таких ?друзей?! И нет, вряд ли эти люди смогут вернуться. Что, думаю, и так было с самого начала понятно всем. Где джеромвилльцы, там и сам Джером, он никогда не контролировал ничего удаленно, так что, если бы он действительно решил что-то построить, мы бы об этом знали. И принимали бы в этом непосредственное участие.Док говорит: ?депрессивная стадия?. Джером?— ?гипноз?. А если правы они оба, и одно наложилось на другое? В любом случае, нет никакой гарантии, что подобное не повторится. Поэтому, специально для такого случая, я припрятала шприц и ампулу транквилизаторов. Кажется, проще Джерома сразу вырубить и связать, чем просто стоять в стороне и смотреть, как он отдает бредовые приказы. Полежит, отдохнет, придет в себя. А там и видно будет?— гипноз, депрессия или злобный двойник.Для меня стало большой неожиданностью, когда Джером выдвинул на обсуждение ?женский вопрос?. И посчитал, что в этом плане я буду лучшим советчиком, чем кто-либо. Я была единственной представительницей своего пола при обсуждении важных моментов, которые касаются будущего Джеромвилля. Вот что точно никому из этих мужиков не пришло в голову, так это то, что не обязательно держать всех женщин при себе. Уже давно практикуется, что все желающие могут поехать к Сиренам и до наступления ночи провести время в их чудесном обществе. За небольшую плату, разумеется, а она у нас есть. Проблема заключалась лишь в том, что психи не выглядят дружелюбными, и Сирены не особо их жалуют. Так что я посоветовала всех принарядить, чтобы выглядели, как подобает джентльменам. Джером вон тоже псих, и что? Редко можно увидеть его без идеально-чистых перчаток, я уж не говорю обо всей остальной одежде, которую он, кажется, приводит в порядок сам, никому не доверяя такого ответственного дела. Пусть и остальные поучатся у него манерам. Хотя далеко не во всем стоит брать с него пример… Он умеет быть очень неприятной личностью.Пока мы все это только обсуждаем, но, думаю, Джером не станет затягивать с решением. Что касается состояния его здоровья, он уже идет на поправку. Встает поздно, уходит спать рано, зато днем работает на полную. Посмотрим, к чему все это приведет. Я все еще опасаюсь возможного повторения бунта, но психи затихли, видя, что Джером их слушает. Сейчас каждый может выразить свою претензию или предложение по ?улучшению качества жизни? (спасибо, Стюарт, мог еще заумнее слова подобрать). Для этого мы поставили на первом этаже большой ящик, куда анонимно можно бросить листочек со своими идеями. И снова я работаю с бумагами… Даже в безумном мире есть место для бюрократии. Сортировать предложения и претензии не особо интересно, как и разбирать неровный почерк. Некоторые психи лишь думают, что пишут, а на деле царапают на бумаге непонятные черточки. Есть и психи, которые изобрели свой собственный язык. Но все-таки большая часть бумажек вполне читаема.Конечно, Джером не захотел с ними возиться. Сказал, что только умники вроде меня (он явно использовал это слово как оскорбление) должны заниматься скучной и рутинной работой. Я все удивляюсь, откуда у него так много энергии для того, чтобы шутить. Кажется, на нем все заживает, как на собаке. Его, кажется, вообще невозможно вывести из равновесия. Завидую этому качеству.Мы со Стюартом решили проверять ящик для посланий два раза в день. У Джерома есть ?комната? для приема гостей, там мы и работаем, чтобы Джером, в случае чего, мог проконтролировать процесс. Что меня поразило, так это длинный стол, за которым могут уместиться, наверное, человек сто. За подобными столами решают свои дела президенты, а Джером принимает в этой комнате только тогда, когда народа приходит слишком много. Чаще всего он предпочитает беседовать один на один, постоянно подливая своему собеседнику, а для этого и его ?покои? сгодятся. Я заметила, сейчас он не сильно хочет туда возвращаться. Напали на него наверняка там. Куда смотрела его хваленая охрана? Перешла на сторону бунтовщиков? Или они бежали, как крысы с тонущего корабля?Я не злюсь на Стюарта за то, что он где-то прятался, пока решалась судьба нашего Дома. Да, собственная шкура его волнует куда сильнее, чем что-либо, и нет никакого смысла его за это осуждать. Я и сама думала о том, где бы спрятаться, и если бы не случай, вряд ли я помогла бы своему недругу спастись. Все мы не без греха. Но знаешь, эта ситуация… все никак не может отпустить меня. Воспоминания еще слишком свежи. Находясь на стороне победителей, можно сколько угодно обвинять людей в эгоизме и трусости, но разве не все мы здесь такие? Иные, по-моему, в Джеромвилле просто не выживают.Когда мы со Стюартом в очередной раз решили приступить к проверке сообщений и вошли в ?переговорную?, то увидели какого-то парня, который прижимался спиной к стене и весь трясся, а Джером планомерно бросал в него дротики, изо всех сил пытаясь в него попасть. Парень не сдавался и уворачивался, но слишком боялся Джерома, чтобы начать от него убегать или дать ему хоть как-то отпор. Вероятно, это был один из тех, кто участвовал в подстрекательстве. Проверки все еще ведутся, а Пэйдж, к своему большому удовольствию, помогает проводить допросы. Лидер восстания уже был выявлен и ликвидирован, как и его ближайшие помощники, и теперь Джером разбирается со всеми остальными. Без крови никак, если ты хочешь удержать свое место.Когда я села за чтение прошений и предложений, Джером отвлекся от своего, безусловно, очень увлекательного занятия, и взял несколько листов из стопки. Что бы он там не увидел, ему это явно не понравилось. Так что вместо дротиков в парнишку полетели шарики скомканной бумаги. Но и это Джерому быстро надоело, и он, сев передо мной на стол и подсунув мне под нос ноги, начал прямо у себя на коленках складывать самолетики, а потом кидать их в нас со Стюартом. Здорово, конечно, что он делал безобидные вещи, но мне было бы намного легче работать, если бы он не вел себя, как скучающий ребенок. Я предпочла никак не реагировать на его поведение, и он успокоился.—?Посмотри-ка, какая сосредоточенная! —?заметил Джером, глядя на меня, и спрыгнул, наконец, со стола. —?Похожа на секретаршу из фильма для взрослых. Сыграем? Ты, разумеется, секретарша, я твой сексуальный босс… —?он положил локоть на стол, подперев рукой щеку, и попытался заглянуть мне в лицо.Неожиданно для себя я фыркнула. Он не меняется, и меня это успокаивает. Пусть уж лучше он будет дурачиться, чем начнет кидаться необоснованными обвинениями, намеренно причиняя боль. После того, как я помогла ему, наши отношения, кажется, улучшились. Во всяком случае, я стала меньше на него злиться, а он перестал выводить меня из себя. Не исключаю, что это лишь временное перемирие. Вряд ли он сможет долго себя сдерживать.—?Ты превысил лимит подкатов за эту неделю, успокойся, тебе за это премию не дадут.—?Ничего, я просто люблю ставить новые рекорды.Иногда диалоги с Джеромом похожи на общение глухого с немым.В целом, можно сказать, что все прошло хорошо. Шел уже второй день, и мы со Стюартом решили, что уже можно оглашать получившийся результат. Я в общих чертах пересказала самые адекватные и наиболее часто повторяющиеся предложения. Джером моего энтузиазма явно не разделил.—?Бубубу, какая скука. Они правда всего этого хотят? Почему бы тогда не превратить торговый дом сразу в шоколадную фабрику? Все же любят шоколад. Представь: шоколадный фонтан, шоколадные стулья, оу, и огромный леденец посередине. Просто так, люблю леденцы.Он, конечно, преувеличивал. Люди хотели не так много, и ничего невыполнимого они не требовали… кроме полета на воздушном шаре. Но и это вполне можно устроить. Далеко шар не улетит?— подобьют. Будет назидание для остальных.Если верить старожилам, Джеромвилль изначально задумывался как сосредоточение анархии и полной свободы, но постепенно до психов дошло, что абсолютно без правил жить нельзя. Так, в конце концов, банально не интересно. Если у игры нет правил, то как в нее играть? Как понять, кто прав, а кто нет? Как организовывать свою жизнь? Если бы не ?традиции?, все здесь попросту поубивали бы друг друга, а выжившие умерли бы от какой-нибудь неприятной инфекции, утонув в трупах. Печальный опыт первых недель анархии привел к появлению врачей, обязательных дезинфекций, иерархии слуг и тому подобному. И, честно говоря, глядя сейчас на поведение Джерома, я с трудом верю в то, что он мог все это создать. —?Боюсь, у тебя неправильное представление о шоколадной фабрике,?— устало заметила я. К тому моменту мне ужасно хотелось спать, но я знала, что спать я буду когда угодно и где угодно, но не в своей ?комнате? и не ночью. Можно прилечь прямо здесь, тоже неплохой вариант. Джером выглядел просто отвратительно бодрым.—?Не занудствуй! Ставлю свои любимые подтяжки на то, что ты ни на одной фабрике ни разу не была.Он сел напротив, выжидательно глядя на меня. Я же перевела взгляд на его подтяжки с кошкой Hello Kitty на черно-красном фоне. Его точно кто-то заставил их надеть. Какой-то ребенок. Нет, детей у нас не водится, а вот психи, которые застряли в детстве?— очень даже. Валески всегда отличались педантичностью при выборе наряда, но Джером мог позволить себе куда больше вольностей, чем его брат, не боясь быть осмеянным.—?А ты что, был? —?огрызнулась я.—?Съездил разок со школьной экскурсией. Тогда мы с цирком остановились в одном из промышленных городков… Меня не хотели на нее брать, но лучше экскурсия, чем уборка вольеров. Поверь, смотреть там было не на что, но Джеремайя делал вид, что что-то понимает! Он страшно бесил, когда умничал, знаешь… Долго потом корячился над реалистичным макетом фабрики для какого-то проекта, а я его?— раз! —?Джером громко хлопнул ладонями, как будто прихлопнул муху. —?И сломал. Какое у него было красное лицо… Никогда не забуду. От мамаши досталось, правда. Мда… —?взгляд его опустел, как будто он очень глубоко погрузился в воспоминания.О чем он думал в этот момент? Вспоминал свое ?беззаботное счастливое детство с матерью-шлюхой и братом-засранцем?? Я поймала себя на мысли, что хотела бы разузнать побольше. Именно сейчас, когда он в хорошем настроении. Наверняка ведь в его детстве были и приятные моменты. Но я бы ни за что ему не призналась, что куда интереснее мне было бы услышать историю жизни Дж. Как он дошел до того, что убил свою приемную семью и лег в психиатрическую лечебницу, пытаясь избавиться от жажды крови. Может, если бы я знала, каким он был раньше, это знание дало бы мне оружие, с помощью которого я смогла бы найти Дж. и победить его. Жизнь самого Джерома меня интересовала постольку-поскольку. То, что мы в принципе работаем вместе?— одна большая насмешка судьбы. Если бы полгода назад мне сказали, что я буду помогать ему восстанавливать власть в мини-государстве имени него, я бы ни за что в это не поверила.Пока я отвлекалась на свои мысли, Джером незаметно вытащил у меня из-под руки листочек, на котором были записаны все просьбы, и еще раз пробежался по ним глазами.—?Чья вообще была идея поставить этот ящик для пожертвования сирым и убогим? —?поинтересовался он и, разорвав лист на маленькие клочки, подбросил их в воздух. Снег из бумаги посыпался нам на голову, а Джером вскочил и начал ходить по комнате из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. Мы со Стюартом переглянулись и синхронно показали друг на друга, но Джером даже не смотрел на нас. —?Как все это вообще называется?Так как Стюарт предпочел отмалчиваться, вместо него решила ответить я:—?Демократия.—?Я что, похож на демократа?!—?В анфас нет, а вот в профиль… —?шутливо протянула я, пытаясь его успокоить. —?Ты выглядишь как какой-нибудь римский император, изображенный на старых монетах.Джером неосознанно встал ко мне боком, позволяя разглядеть профиль. Вряд ли у римских императоров были такие жуткие шрамы. Но мы оба достаточно плохо знали историю, чтобы согласиться с тем, что это может быть правдой. На ум почему-то пришел император Нерон, который куда больше любил участвовать в представлениях, чем править. Но чем закончилась его жизнь, я упоминать не стала. Джерому хватит и того, что его сравнили с кем-то ?крутым?.—?Да с таким профилем я вполне мог бы баллотироваться в мэры! —?веселым тоном заметил он, не скрывая, впрочем, сарказма. —?Была у меня когда-то идейка, ну, знаешь, править миром, с кем не бывает. И решил я начать с малого… Для того, чтобы в итоге мне снова пришлось прислушиваться ко мнению всякого сброда! —?вскричал он, стрельнув в стену. Я вздрогнула. —?Без обид, парни,?— добавил он, когда в комнату заглянула его охрана, проверяя, все ли в порядке.Я никогда раньше не задумывалась, как Джером на самом деле относится к своим ?подданным?. Иллюзий насчет его людей я не питала, но никогда не думала о том, что и ему они могут не нравиться. Значит, раньше он очень хорошо это скрывал. А теперь, когда ему нужно плясать под их дудку, он начинает злиться и показывать свои истинные мысли по поводу джеромвилльцев.—?В этом есть и положительная сторона,?— осторожно заметила я, хотя, возможно, стоило бы промолчать. Он бросил на меня ироничный взгляд. —?Меньше людей будут хотеть тебя убить.—?А ты все такая же наивная, Бээээмби,?— протянул Джером, подкинув пистолет в воздух. Я на всякий случай пригнулась, боясь непроизвольного выстрела, но ничего не произошло. Оружие вновь оказалось в его руках, и он быстро завертел его. А затем задумчиво приставил дуло пистолета к своему подбородку. —?Думаешь, мне есть дело до всех этих людей? Я предпочитаю смерть от своей собственной руки.Я не знаю, шутил он или нет. Он всегда смеется над тяжелыми вещами, и после этих слов тоже засмеялся. Джером, как и я, не раз находился на грани между жизнью и смертью. А когда вечно живешь где-то посередине, иначе смотришь на жизнь. Значит, пару дней назад он не дал себя убить только потому, что сам решает, когда это произойдет? И когда же он решит, что с него хватит? Я отвернулась, чтобы он не видел моего лица.—?Знаешь, я ей не доверяю,?— таинственным шепотом проговорил Джером, безусловно, прекрасно поняв мою реакцию. —?Она любит, когда с ней играешь, но сама никогда не играет честно. Есть умельцы, которые довольно долго водят ее за нос… Но она всегда их настигает. Бум!И он выстрелил в того паренька.??? (ночь)О БОЖЕ СТЮАРТ МНЕ ТАК ЖАЛЬ ПРАВДА МНЕ ТАК ЖАЛЬ ГОСПОДИ Я НЕ ХОТЕЛА…Все случилось из-за этого чертового сна. Я заснула там же, где работала с прошениями, прямо над листами, и мне приснился просто ужасный сон, хотя я и не понимаю, почему он меня так испугал, там же все вроде нормально, да? Мне снилось непонятное существо с двумя головами, ну, это сначала непонятное, а потом я разглядела, что одна голова это будто бы Джером, а вторая?— Дж., но они были жутко изуродованы, и я даже не могу это описать, только зарисовать, но я не хочу рисовать такое. И они кричали на меня потусторонним голосом, у меня и сейчас стоит этот шум в ушах: ОСТАНОВИ НАС ИЛИ УБИРАЙСЯ. ОСТАНОВИ НАС ИЛИ УБИРАЙСЯ. И они снова и снова вспарывали мне горло, и я словно смотрела на все это со стороны, хотя и все чувствовала, я просто НЕ МОГЛА остановить их!!! УБИРАЙСЯ, УБИРАЙСЯ, УБИРАЙСЯ. Каждый раз, когда они произносили это, я умирала, это значит, я должна умереть, если не остановлю их, потому что они убьют меня, но как мне помешать им убить меня, если я даже не могу управлять своим телом, я ничего не понимаю… Мне было так страшно… Так жутко страшно… Я надеялась, это прекратится, если я не буду спать в своей комнате, но это все равно случилось… Даже сквозь сон я чувствовала присутствие кого-то рядом. Под рукой у меня лежал нож, чтобы защищаться, и стоило мне ощутить, как меня кто-то хватает за руку, я среагировала сразу же, у меня даже не было времени подумать и оценить ситуацию, Я НЕ ДЕЛАЛА ЭТО НАМЕРЕННО, Я ПРОСТО ЗАЩИЩАЛАСЬ. Я схватила эту руку, прижала к столу и пригвоздила ее ножом, оно само вышло, я просто испугалась, я хотела, чтобы он не смог от меня сбежать и не смог бы мне навредить, но когда я проснулась от его крика, я поняла, что это всего лишь Стюарт, который пришел меня проверить, МНЕ ПРАВДА ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, СТЮАРТ.…Он сказал, что понимает, и не в обиде, но я все равно чувствую себя хреново, Господи, он не заслужил этого, мы работали вместе, он классный парень, и все, что он сказал, когда я оторвала ткань от своей рубашки и перевязала ему руку, так это то, что он уже привык работать с психами. Я НЕ ПСИХ. РАЗВЕ ПСИХ СТАЛ БЫ РАСКАИВАТЬСЯ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО СДЕЛАЛ? Я настояла на том, что должна его проводить к врачам, и всю дорогу извинялась, но я понимаю, сделанного не воротить, и еще неизвестно, что с его рукой будет дальше, возможно, он ее совсем лишится и будет как вор, но ведь он не вор! Стюарт сказал, что никому не скажет, что это я, но у меня все на лице было написано, когда я пришла вслед за ним ко врачам. Я очень хочу отсюда сбежать, но не получается, они сразу оценили мое неадекватное состояние и пока просто посадили на кресло, и я все это пишу в своем маленьком блокнотике, который всегда со мной, и я абсолютно не знаю, что мне делать, ведь на его месте мог быть кто угодно, а проткнуть я могла не только руку, я была на грани того, чтобы совершить убийство!…Я рассказала про свой плохой сон, нервозное состояние, про то, что на меня свалилось много работы. Я обещала исправиться, поспать, больше работать над собой, такое точно больше не повторится, слышишь, я больше так не сделаю! Стюарт сказал, что мне надо лечиться. Всерьез заняться этой проблемой. Сказал, что я не могу себя контролировать, и он не может положиться на меня. Врачи сказали, что почти ничем не могут помочь, у них нет необходимых лекарств, все, что они могут предложить, это травы, но я вам не корова траву жрать, и травяные настойки я пить не буду, они слишком похожи на чай, и еще у них есть наркотики, которые по действию схожи с нужными лекарствами, надо всего лишь подобрать правильный наркотик и дозировку, если я действительно хочу стать спокойнее.Я обещала себе не принимать, мне нельзя этого делать, но они сказали, что иначе никак не получится, либо наркотики, которые могут вогнать меня в могилу, либо ничего! Стюарт спросил: ?Ты хочешь себя контролировать или нет??. И я сказала, да, хочу, но неужели я не могу справиться сама, да черт побери, я готова даже к Доку на сеансы терапии ходить, но врачи почему-то уверены, что это не поможет. Я не понимаю, почему это произошло, почему мне стало так страшно. Они говорят, уровень токсикации организма меньше, чем обычно, это не может быть следствием психотропных веществ, которые мне могли бы подсыпать…Господи, я едва соображаю сейчас, что я пишу, перечитываю строчки, но смысл ускользает, они что-то вкололи мне, я не знаю, что, они сказали, что я обязана поспать, и я едва борюсь со сном, чтобы писать это, я знаю, нельзя закрыть глаза, если я закрою их, яДень 143Здесь очень яркий свет. Палаты пациентов и ?операционные? разрослись и занимают несколько магазинов. Профессиональное оборудование, врачи, которые почти любого могут вытащить с того света, даже не имея лекарств. Это кажется мне таким же нереальным, как и миражи, которые я часто вижу. Сама реальность слишком абсурдна, чтобы в нее верить. Откуда они взялись? Почему они все это делают? Это просто адский труд, хех. Все мы здесь как в аду.…Джером долго смеялся, глядя на руку Стюарта. Я не стала скрывать, что это сделала я, и это показалось ему забавным. ?Что, сходишь с ума, Бэмби??,?— я услышала эту фразу в своей голове до того, как он ее произнес. Все такое заторможенное. И свет так слепит. Я едва могу нормально мыслить. Кажется, он заметил, что я переработала. И, так уж и быть, он выделяет мне еще один денек отдыха. Но я не хочу отдыхать. Я хочу перестать видеть эти сны.…Хотя я и сожалею, меня не покидает мысль, что он это заслужил… Но рука не поднимается сказать ему это в лицо.…Док говорит, я принимаю свои сны за реальность и живу в них. Выдаю их за правду. Этому даже есть какое-то название, но, честно говоря, мне уже нет никакого дела до этого. Пусть говорит, что хочет.Она подошла ко мне слишком близко, я чувствовала ладан так же отчетливо, как и примесь жасмина, ванили и почему-то… гвоздики. Чем больше я теряю контроль над собой, тем ярче я ее вижу. Я не хочу этого. И я не сплю. Врачи сказали, я спала около двенадцати часов к ряду. Все это будто неправда.…Коровы. У Зсазса есть коровы, и они дают молоко. Но он не делится молоком с нами, поэтому мне пришлось разводить сомнительные порошки, которые за него выдавали, в воде. Не думаю, что это полезно, но кто-то сказал мне, что это реально работает. Я пила и блевала, пила и блевала. Потом с трудом нашла Кимберли и попросила мне помочь. Опять она начала со своим: ?А что мне за это будет??. Мне было нечего ей предложить, кроме знаний, и, кажется, именно на это она и рассчитывала. Я спросила ее, хочет ли она научиться пытать людей. Она согласилась. Взамен она должна вылечить меня. Либо она, либо Айви, мне плевать. Лишь бы сработало.День 144Как-то ко мне подошел болезненный на вид мужчина с большими кругами под глазами. И спросил: ?У Вас бывают тяжелые мысли??. Не думаю, что он действительно ждал ответа. ?А у меня бывают?,?— его последние слова перед тем, как он застрелился.Я стараюсь отгородиться от всего этого. На самом деле, подобных эпизодов было много. Со временем учишься не обращать на них внимание. Не задаваться вопросом, мог ли ты это остановить, и стоило бы пытаться.Вспоминаю слова того парня. Прокручиваю в голове, что именно сказала бы ему, дай он мне время. Бывают ли у меня тяжелые мысли? Постоянно. Когда я смотрю на эти оплеванные, облеванные, залитые кровью и пропахшие продуктами разложения полы. Когда натыкаюсь на очередной труп. Хуже всего, когда человек еще живой, и ты точно не знаешь, что с ним?— он так кайфует или задыхается? Помогать ему или просто перешагнуть? Только что он смотрел на тебя, тянул к тебе руки, а через секунду замер без движения, и его пустой взгляд потом будет преследовать тебя весь день.Гораздо хуже, чем сейчас, мне было, когда я жила в Убежище. Там я не могла сбежать от своих мыслей. Так мало пространства и так много людей, которые постоянно травят тебя, как таракана. Меня гложило жутчайшее чувство вины. Отчаяние от того, что я не могу даже покончить с собой, потому что моя жизнь больше мне не принадлежит. Я долго шла к тому, чтобы стать сильной, но все разрушилось в одночасье, когда я потеряла человека, ради которого дышала.Я не могла свыкнуться с ее потерей. Но у меня было много времени. Я вспоминала ее голос. Ее редкие улыбки. Все ее теплые слова, которые она когда-либо говорила мне. И пыталась не вспоминать день ее смерти. Не вспоминать холод ее синеватой кожи. Ее пустой взгляд. Сколько смертей я к тому моменту видела? Много, но недостаточно, чтобы примириться с мыслью, что я всегда буду терять людей. Я не знала, что мне делать дальше, как мне без нее жить. Мечтала о мести. Ненавидела всех и жила в постоянной агонии. Самые черные мысли приходили ко мне именно в тот период.Сейчас я хотя бы не мечтаю о том, чтобы покончить с собой, и это большой шаг вперед. Но меня постоянно посещают мысли о том, что вокруг одно дерьмо, и лучше уже никогда не станет. Я не смогу оттереть всю грязь. Не смогу остановить кровопролития. Я никогда не найду Дж. и не исполню свою единственную оставшуюся цель. Да даже если мне повезет, и я его найду, он убьет меня раньше, чем я успею сказать ?привет?. Я никогда не буду счастлива. И никогда не спасу свою черную душу.Очень многое кажется мне бессмысленным. Да все! Мне, кажется, даже сказать больше нечего. Сегодня был так себе день.Из интересного… Что ж, дни здесь не такие однообразные и скучные, как в Убежище, но не каждый день случается что-то из ряда вон. Я решила посмотреть, как работает доктор Кристи. Я никогда не замечала раньше, что многим людям здесь нужна поддержка. Психи ведь сбегают из психушек подальше от врачей. А тут они к Доку слетаются, как мотыльки на свет. И многие на удивление ведут себя мирно. Я ошибалась на их счет — они хотят просто поговорить.Некоторые ее пациенты, у которых галлюцинации, смотрели куда угодно, но не на Дока. Они видели что-то рядом с ней или за ее спиной, но она просила не говорить об этом, чтобы они не смешивали реальный мир и мир, порожденный их болезнью. Ведь если они будут их смешивать, то запутаются. Некоторые вообще не могли остановить взгляд на чем-то одном и говорили с большим трудом. Был тут и человек, которому Док диагностировала депрессию. Он выглядел очень запущенным и грустным, говорил о том, как все вокруг плохо. Хотя его слова и отозвались в моей душе, я поняла, что не позволяю себе погружаться в уныние полностью. Что-то мне мешает, какой-то барьер. Вообще я очень многих людей увидела, в том числе человека, у которого было реальное параноидальное расстройство. И знаешь. Я кое-что поняла.Я не похожа на всех этих людей.Возьмем те же галлюцинации. Их видят постоянно. Иногда их не просто видят, но и слышат, могут даже почувствовать. Обычно галлюцинаций больше, чем одна, и все они разные. Например, пациент жаловался, что постоянно видит странную девочку, гелиевый шарик со злобной рожицей, огромного паука, который жонглирует человеческими головами. Единственное, что не под наркотой видела я?— это Дьявола и кого-то, кто напомнил мне Экко, но сейчас я не уверена, что это были они. Ведь, если задуматься, Дьявол был всего лишь кем-то худым и небольшого роста, кто быстро бегал, и с Экко то же самое. Я не сумасшедшая. Возможно, все это вообще был просто сон, я ведь, бывает, засыпаю на ходу. Всего на секунду, но этого достаточно, чтобы что-то увидеть.Мужчина, который уверял, что его преследуют, посчитал, что я передаю кому-то сигналы о его местоположении, когда я просто почесала ухо. Он искренне был убежден в этом. Я не подозреваю каждого второго в слежке, хотя, возможно, и стоило бы. Заяц больше меня не терроризирует?— после того, как Кайл забрал его, пообещав от него избавиться.Хотя я нередко думаю о том, как все плохо, я способна на позитивные мысли. Иногда у меня случается такое настроение, когда хочется верить в лучшее. Думаю, это тоже благодаря Кайлу. Ведь он открыл мне глаза: я могу начать все с начала, жить, как я хочу, и я никому не обязана бежать за злодеем, которого может уже не быть в живых, и мстить за того, кто меня об этом не просил. Благодаря тому, что я увидела, как доктор Кристи работает с другими своими ?пациентами?, я осознала, что она мне врет. Она (и Стюарт!) пытается выставить меня больной, навешав на меня ярлыки, приписав мне болезни, которых у меня нет! Я умею отличать сны от реальности! А то, что случилось со Стюартом?— исключительно его вина. Лучше бы ткнул в меня шваброй, целей бы был.Что важного я узнала сегодня:1) Я умею справляться с тяжелыми мыслями. И мне даже не обязательно себя резать!2) Я ТОЧНО не сумасшедшая. Я могу найти всему логическое объяснение, а психи, которые болтали с Кристи, не прислушиваются к голосу разума.3) Кристи мне врет, пытается выставить меня сумасшедшей.На самом деле, сегодня мой мозг был почти не загружен. Обычно у меня не так много времени на то, чтобы обдумать все. Знаешь, о чем я теперь невольно думаю? Джером. Да, он похож на сумасшедшего, и идеи у него всегда просто безумные, но… Он хотя бы может полностью осознавать и контролировать все, что он делает. И у него нет галлюцинаций. Кажется, в этом большом дурдоме он?— почти единственный нормальный. Вместе с Кайлом, Кимберли, Стюартом, и еще парочкой человек. Возможно, для такого места он даже слишком нормален.Кайл, кстати, развлекается, как может, и без маски я его сейчас почти не вижу. Когда я его в последний раз видела, он посмотрел на меня пустым взглядом, будто не узнал, и прошел мимо. Я не знаю, что с ним происходит. Но я поймала себя на мысли, что меня завораживают его движения. Его молчаливость. И его потемневшие глаза?— единственное, что можно разглядеть за маской. Когда он такой, Кимберли менее язвительная. Она точно от него кайфует. У всех свои фетиши. Плохо, если они совпадают у врагов.ПозжеНе помню ничего из того, что говорила своему психотерапевту. Кроме того, что мне плохо, очень плохо, и он никак не может это изменить, потому что мне нужно полностью поменять свой образ жизни, а он над этим не властен. Это не тот, что О’Коннели, а тот, что был позже. Я могла заскочить к нему между двумя тяжелыми мероприятиями по отлову и пыткам психов, и у меня была тревога, что он почувствует запах крови и начнет что-то подозревать. Мне приходилось придумывать какие-то нереалистичные истории, что у меня служебный роман, мой босс?— агрессор, и он изменяет моей лучшей подруге со мной, что, в принципе, даже было похоже на правду... Я не всегда могла скрыть синяки, и приходилось списывать это на уроки самообороны. Хотя, если подумать, тут я точно не врала. Мой психотерапевт ни капли не помог мне, но следил, чтобы я принимала правильные лекарства. Мы пытались вместе их подобрать?— что-то, что не вызывало бы тумана в голове и сильной тошноты. Пару раз доктор, кажется, пытался убедить меня лечь в стационар, отгородиться от травмирующих событий, но я знала, что мне нельзя было останавливаться, пока я не доведу работу до конца. Мне нужно было втереться в доверие к Дж., а потом полностью его уничтожить. Я была очень наивна, считая, что способна на это. Что я его переиграю.Мне очень сильно не хотелось возвращаться в реальность, когда он обнаружил, что все заходит слишком далеко. Возможно, он даже беспокоился обо мне, как умеет беспокоиться только он?— словно я маленький, но важный блок в его макете, который не хочет вставать на свое место.Психотерапевт считал, что у меня нет никаких психических расстройств. Только постоянный стресс и перенапряжение, поэтому мне пришлось много платить ему сверху, чтобы он хоть что-то мне выписывал. Дж. думал, что я занимаюсь ерундой, и только зря трачу время и деньги. Если мне хочется с кем-то поговорить, почему я иду к посторонним людям, когда у меня есть он и Экко. Дж. был монополистом даже в этом вопросе. Когда он отрезал меня от возможности ходить на сеансы, мне стало в разы тяжелее.Я все время забываю, что все началось еще тогда. А может, и раньше. Я ни с кем не могла поговорить, рассказать, что я на самом деле чувствую. Я все время откладывала это на потом. Говорила себе: вот, мы избавимся от Дж., уедем, заживем нормально, и я все ей расскажу. Наконец-то смогу отпустить все это. А потом раз! И все оборвалось. Я была в таком смятении. Меня словно окончательно отрезали от внешнего мира, я оказалась в вакууме наедине со своими невыраженными чувствами. Все, что я хотела ей сказать, растворилось вместе с ней. И лекарства от этого не было. Обезболивающее не снимало душевную боль, пусть и вызывало у меня сонливость. В первое время я старалась очень много спать. Не хотела шевелиться. Что-то делать. Единственный способ поговорить с ней?— это создать ее воображаемую проекцию. На бумаге. Возможно, многое из того, что я написала, не существовало вовсе. Я все это выдумала. Разговаривала с ними обоими посредством рукописи, высказывала свои настоящие мысли, но что из этого я говорила им в реальности? Даже в рукописи я не находила понимания. Тащила этот тяжелый груз за собой. Единственным человеком, который готов был меня выслушать, стала Энни.Она доживала свои последние дни и не заботилась о том, чтобы щадить чьи-то чувства, поэтому она зародила в моей душе зерно сомнения. Что вся моя жизнь с этими людьми, моя служба во имя их интересов, наши нелегкие, порой травмирующие взаимоотношения?— все это было не по-настоящему. И от этого мне стало еще хуже, ведь выходило, что я и тогда была одна. Сейчас с ходу я не могу назвать моментов из прошлого, когда мне было бы хорошо. Возможно, дело просто в моем скверном настроении, а может, в том, что ничего хорошего в моей жизни никогда не было. Я видела человека с реальной депрессией, и Кристи сказала, что его случай невозможно до конца вылечить, это навсегда. Я совсем на него не похожа. Я способна на положительные эмоции. Например, когда я гуляю с Кайлом или поддразниваю Кимберли, я чувствую себя хорошо и спокойно. И сейчас у меня нет потребности кому-то что-то рассказывать?— я ведь делюсь обо всем с тобой. С чего я вообще взяла, что Экко было бы интересно слушать мое нытье? Кому это вообще может быть интересно? Я такая неудачница.Говорят, если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Канал общения с Богом открыт только для избранных сумасшедших, к которым я себя не причисляю, так что вместо него и местный король подойдет. Думаю, это отличная идея для моих новых шуток?— я просто расскажу ему правду. И пусть он надо мной смеется.…Кажется, у меня все-таки есть желание высказаться. Единственная возможность справиться?— это смеяться, что есть сил. Ведь вся моя жизнь?— какая-то глупая шутка.День 145Плакат все еще висит над сценой. Пустота на месте лица меня пугает. Иногда я останавливаюсь и подолгу смотрю на него. Мне кажется, будто он что-то хочет мне сказать. ?Ты боишься посмотреть правде в глаза. Ты?— это я, а я?— это ты?. При Дж. я могла быть только жалким Арлекином, заменой, подделкой. Здесь я могу стать кем-то большим. Иногда у меня возникает желание сделать что-нибудь отнюдь не безобидное. Я прятала обувь у тех, кто спал в мебельных магазинах, меняла местами воду и водку, но сейчас мне хочется поджечь дурацкое платье Красной и смеяться, глядя, как оно горит. И я даже знаю, что это сойдет мне с рук.Мне стоит меньше смотреть на этот плакат, но я не могу. Я вижу его каждый день, и каждый день он притягивает мой взгляд. Я хочу, наконец, нарисовать лицо Шута, но мне кажется, что он этого не хочет.День 146В этой жизни есть только один человек, на которого ты можешь положиться. И это ты сам. Так говорит Джером. Но я не могу положиться на себя. Я даже не уверена, здорова ли я, а задавать такой вопрос постоянно хихикающей девочке, к которой я рискнула обратиться за помощью, по меньшей мере глупо.Я пытаюсь научиться отличать одни растения от других и делать из них растворы, которые могут хоть как-то мне помочь. Вчера Кимберли привела меня в оранжереи и закопала в землю, оставив снаружи лишь голову, чтобы я могла дышать. Я чувствовала, как растения вокруг меня дышат. Не как люди, но я ощущала, как энергия движется по их корням и стеблям. Весь день я сама была растением. Которое ни о чем не думает, ни о чем не волнуется. Влажная почва холодила кожу. Кимберли поливала меня. Я не знаю, сколько времени это продлилось, кажется, я спала, потому что не помню, чтобы думала о чем-то. И когда она вытащила меня, я смогла вздохнуть полной грудью.Все вокруг… такое яркое, такое живое. Звуки оглушают. Первое время было непросто: меня словно насильно вырвали из материнской утробы. Вся моя кожа была покрыта влажной почвой и насекомыми, которые впервые не вызывали у меня чувство омерзения. Куда тяжелее было принять тот факт, что мне придется снова общаться с людьми. Но в душе и в разуме царила такая приятная, обволакивающая пустота и легкость… Однако, не так уж и плохо ощущать себя растением. Если верить Доку, правильно представлять себя деревом с сильными корнями и многочисленными ветвями, но я была, скорее, мхом… или перекати-полем. Как же не хотелось уходить из этого островка спокойствия, в котором мне, кажется, вообще нельзя было находиться.У Кимберли с недавнего времени на шее висел небольшой мешочек с землей. До знакомства с Айви я считала бы это глупостью и суеверием, но теперь с осторожностью отношусь к таким вещам. Мои попытки не засмеяться и не пошутить по этому поводу были вознаграждены: Кимберли с самым серьезным на свете видом вручила мне такой же. Странная вера в то, что земля может подарить силу. Хотя, во что здесь только не верят… В том числе и я. Наши с ней мешочки отличаются: в ее земле, в отличие от моей, есть маленькое проросшее семечко. Она говорит, это связывает ее с Айви. Росток сможет вырасти так же быстро, как и все те растения, которые остановили бунтующих, и защитит ее. У меня такого нет. Лишь голая земля.Возможно, мне придется много времени посвятить Кимберли. Научить ее всему. Хотя после сегодняшнего не уверена, что она захочет со мной общаться, да и я никогда не представляла себя в роли учителя. Из меня и человек-то хреновый. Но, может, если объединить хренового человека и роль учителя, выйдет хороший… палач?Я пришла к Джерому и спросила, есть ли у него кто на примете из предателей, а то нам с Кимберли нужен материал. И его довольно быстро предоставили, из рук в руки. Джером сам хотел им заняться, но стоило ему услышать, на что я подписалась, сразу начал от предвкушения потирать руки и испытывал мое терпение всю дорогу. Был уверен, что я передумаю, пытался поймать на трусости. Я тоже думала, что не справлюсь, но мешочек с землей жег кожу сквозь одежду, напоминая о данном обещании. Девушка Кайла организовала мне целый день наедине с природой, что немного встряхнуло мои мозги, и такой ?сеанс?, возможно, не последний. Я обязана дать что-то взамен. Увы, так уж получилось, что больше ничего я не умею. Кимберли и без меня рисует, и уж точно не на досках для детей.Джером с Пэйдж встали у стены, не мешая нам вести уже не первый на этой неделе допрос. Я привычно провела пальцами по инструментам. Никогда по ним не скучала и не хотела вновь брать их в руки. Но тянуть с этим больше нельзя. Поэтому у Кимберли сегодня был первый урок.—?Эстет будет работать в перчатках, но истинный палач никогда не боится запачкать руки. Ты слышишь, как тяжело он дышит? Это похоже на музыку, да?Кимберли, Кимберли, Кимберли. Она уже убивала людей. В этом нет ничего сложного. Но поддерживать жизнь в еле живом теле, заставляя человека вновь и вновь проходить через все круги ада… Это настоящее искусство.Мне захотелось распороть ему брюхо, засунуть внутрь руки и переворошить там все, и лишь присутствие Кимберли не позволило мне исполнить задуманное. Я не сразу заметила, как она перестала участвовать в ?обучении?, отступив. Когда я обернулась, то увидела, с каким страхом она смотрела на меня. Ким уже испытывала нечто подобное, когда я выстрелила рядом с ней, и вот теперь испугалась вновь. Не буду скрывать, мне было приятно, что я смогла произвести на нее впечатление. Но лучше бы я сделала это каким-нибудь иным образом. Например, остроумным ответом на очередную ее колкость или умением держать лицо в тяжелые моменты. Чем угодно, но не такими дешевыми трюками. Не отводя от нее взгляда, я облизала окровавленную ладонь.—?Я не хочу больше в этом участвовать! —?зашипела Ким. —?Больная дура!И выскочила из комнаты, хлопнув дверью.Дорогая моя, если верить Кайлу, ты и сама не святая. Не твоей ли идеей было устраивать представления из трупов наподобие кукольного театра? И я ничего не говорила по этому поводу, даже не намекнула, что в курсе твоих делишек. Оказалось, ты не способна долго смотреть на чужие страдания. И, судя по звукам, которые раздавались за дверью, ты даже два шага сделать не смогла, чтобы не блевануть. Надеюсь, это послужит тебе уроком, и ты больше никогда не назовешь меня слабой.Я вернулась к лицезрению плодов своих рук и сплюнула на пол. Устало поморщившись, прополоскала горло находившимся поблизости спиртом. Не хватало мне еще подхватить очередную инфекцию, намучилась уже от них лечиться… Часть горькой жидкости попала внутрь, из-за чего меня едва не вывернуло наружу. Наверное, так было бы даже лучше?— перед кем мне теперь было выделываться? Но чувство гордости не позволило мне расстаться с содержимым желудка. Я же не такая впечатлительная, как Ким! К тому же, мне пришлось бы опять есть, а в последнее время мне кусок в горло не лезет, и каждый прием пищи является маленькой победой над собой.До моего слуха донеслось неторопливое и громкое похлопывание. Непродолжительные аплодисменты перешли в ощутимые хлопки по спине. Каждый раз Джером пытается свалить меня одним ударом на землю, но я снова и снова удерживаю равновесие, мысленно проклиная его экспрессивность.Джером не затыкался ни на секунду. Сказал, давно хотел на это посмотреть. ?Так вот, чем любил заниматься братец, пока был еще жив?. Джером видит в этом свою красоту, хотя и не является таким больным ублюдком, чтобы своими руками устраивать нечто подобное. Сегодня он был зрителем в первом ряду и наблюдал самое лучшее представление, какое я могла для него устроить.От него отчетливо пахло жженой карамелью, и этот запах так не сочетался с запахом крови, что мне стало тошно от того, насколько я отвратительна. Ведь я была уверена, что больше никогда в жизни не сделаю этого, а теперь… Использовала старые приемчики для того, чтобы вернуть себе хоть каплю разума, но и эту каплю позволила поглотить пучине приближающегося безумия. Мой взгляд остановился на жгуте, которым была перетянута нога бунтовщика. Если хоть немного его ослабить, парень ее потеряет. Но в тот момент я об этом не думала. Даже не заметила, как ушла в себя.Рука Джерома постепенно сползла мне на талию и задержалась там, пока он болтал, думая, что я ничего не замечаю. Я почувствовала жуткий холод и неосознанно прижалась к нему спиной. Память услужливо вернула меня в прошлое, в лабораторию, в которой Дж. раз за разом отнимал у меня все человеческое и заменял его своими идеалами. Пальцы сами потянулись к лицу, размазывая по нему еще не застывшую кровь, которая, подсыхая, начала превращаться в маску. И я тут же пожалела об этом: меня передернуло от отвращения.Дж. всегда был жутко холодным. А от Джерома даже на расстоянии веяло теплом, и теперь, когда он стоял так близко, жар его тела обжигал меня, заставляя вернуться в реальность. Я перестала дрожать и прислушалась к своим ощущениям. Мне это… нравилось?—?Я больная,?— повторила я за Кимберли, пытаясь осознать смысл этих слов.—?О да, ты совершенно безумна! —?согласился Джером.Иногда, когда он был спокоен, в его голосе почти не слышалось хрипотцы, и в такие моменты он был очень похож на своего брата… Мне хотелось так много всего одновременно. Провести скальпелем по его коже, прижать к ней раскаленное добела лезвие. А еще?— обвить вокруг себя его руки и, наконец, перестать чувствовать этот жуткий холод, освободиться от власти тяжелых воспоминаний. И он словно чувствовал все это. Его рука переместилась на мой живот, и он теснее прижал меня к себе. —?Но нам ведь обоим это нравится, да?Я не позволяла никому обнимать меня дольше пяти секунд. Но в этот момент я сбилась со счета: стоило мне дойти до четырех, он возвращался к нулю. На меня напал ступор, и я с ужасом осознала, что перестала контролировать свое тело. Джером не давил и ни на чем не настаивал, но лихорадочные мысли о том, на что он способен, не позволяли мне расслабиться. Я тяжело задышала, старалась вернуть себе контроль. Сначала пошевелила пальцами на ногах, потом напрягла икры, и так начала подниматься вверх, расслабляя и напрягая отдельные группы мышц. И только когда я дошла до головы, смогла отстраниться, уже в полной мере осознавая размер катастрофы, причиной которой стала я сама. Холод вновь окружил меня, но так было даже лучше?— для моей безопасности.—?Так и будешь бороться со своей природой? —?хмыкнул Джером, но не стал меня останавливать. В последний раз взглянув на распластанное на столе тело, равнодушно заметил:?— Эта птичка нам больше ничего не скажет. Надо было записать на пленку… Но, кажется, Кайл ее всю уже давно израсходовал.Я принялась приводить себя в порядок. Изо всех сил оттирала руки и лицо, не хотела ни перед кем появляться в таком виде. Кровью здесь никого не напугаешь, но… это не я. А я хочу быть собой. Как назло, оттираться ничего не хотело, и руки снова начали трястись. Я думала, Джером уже ушел, как Пэйдж, но он скрылся в тени и продолжил наблюдать за мной оттуда. Его присутствие нервировало, как и тишина. Что еще он хотел увидеть?Я перевела взгляд на еще живого парня на столе. Если передать его врачам, они смогут его спасти. Ему даже не придется ничего ампутировать, и я не сделала ничего, что нельзя было бы исправить. Он находился в беспамятстве, волосы слиплись от пота и крови. И меня отбросило назад, в тот момент, когда я впервые убила своего пленника, потому что не хотела смотреть, как он мучается… Тогда я не знала, что Дж. больше ему ничего бы не сделал. Тот псих… он мог бы выжить. Но я лишила его этой возможности. Сколько бы я ни пыталась отгородиться от этой правды, она всегда возвращалась болезненным ударом под ребра.—?Когда ты понял, что способен убить человека? —?спросила я в пустоту, делая шаг на встречу к бунтовщику.Джером держал его подвешенным за руки несколько часов, и парень испытал большое облегчение, когда его положили на стол. Но стоило вновь вывернуть ему руки?— он закричал. Иногда он приходил в себя, но чаще оставался без сознания. Над ним уже успели поработать, и не очень умело. Я провела ледяными пальцами по его щеке, ощущая болезненный жар. Точно так же Дж. вглядывался в своих жертв, и лишь однажды он был по-настоящему заинтересован… В тот день Экко привела Оливера.—?Когда впервые сделал это. А ты?Сложно было не заметить, что внешне Оливер был очень похож на Брюса. Она знала. Она провоцировала его. Но, подсунув подделку, не сможешь отвлечь от оригинала. Я отвечала за Оливера… Знала, что ему придется тяжело. Я хотела убить и его. Но дала ему возможность спастись самому. И какой же итог? Он все равно умер. Не существует верного решения. Из этого кровавого лабиринта бесконечных ошибок нет выхода.Сначала перед глазами замельтешили маленькие черные пятна. Затем стены начали давить на меня, неотвратимо приближаясь. В голове постепенно нарастал шум, и единственное, что я могла вычленить из него?— это голос Джерома. Я почувствовала, будто осталась абсолютно одна в комнате, и разговаривала с демоном, притаившимся в самом темном углу. Лучше не выдавать ему своих секретов, но я уже сделала это однажды. Джером?— это тот демон, который всегда будет все про тебя знать, даже если ты ничего ему не расскажешь.—?Когда направила на отчима нож.Я обнаружила, что сжимаю нож?— видимо, неосознанно схватила его со стола. Сегодня я снова была близка к тому, чтобы своими руками лишить человека жизни. Одним больше, одним меньше?— Джеромвилль не ведет счет, всем плевать, сколько людей погибнет. Так что случится, если однажды я не остановлюсь? Никто об этом не узнает. Никто мне ничего за это не сделает. Я снова хожу по кругу… Мне ведь не нужно никого убивать, правда?—?Но ты ведь так и не убила его?Отчим сидит на шатающемся стуле спиной ко мне. Я поднимаю с пола полупустую бутылку, стараюсь подойти тихо и незаметно. Готовлюсь замахнуться?— и тут он оборачивается. Забирает бутылку из моих рук и отпивает из нее. Даже не делает вид, что не понял моей задумки. Я молча ухожу.—?Я пыталась. Несколько раз.—?И что тебя остановило?Он раскачивается в полупьяном бреду, держа в руках мои рисунки. Я злюсь?— кто разрешил ему копаться в моих вещах? Тут он поднимает голову?— в его глазах слезы. Он бросает рисунки мне в лицо. Они разлетаются по полу, и я вижу, что это мои старые наброски. Мама. Снова мама?— уже с маленьким ребенком на руках. И Лили?— моя так и не родившаяся сестра. Я представляла, какой она могла бы быть, если бы была взрослой. Но я не знала, как она будет выглядеть, и не нарисовала ей лицо.—?То, что я не встречусь с мамой в Раю.Он снова кричит, что это я во всем виновата. Что я не хотела, чтобы у мамы была новая семья, не хотела вырасти и понять, что мне здесь больше не место. Что я ни на что не способная бездельница, которая только и умеет, что тратить чужие деньги. Он одержим моей матерью. ?Ты, жалкое отродье, единственное, что от нее осталось!?.Он бьет меня, а я вспоминаю последний раз, когда я видела маму. Ее положили на носилки. Она слабо улыбалась и сказала: ?Позаботься о нем, пока меня не будет, ладно??.—?Ха-ха, смешно…Я воткнула нож в стол. Образ матери накладывался на образ Экко, а образ отчима?— на Дж. В разное время две совершенно разные женщины попросили меня об одном и том же. И оба раза я согласилась. Интересно, если бы мне снова стерли память, я бы сделала то же самое? Опять и опять совершала бы те же ошибки, пока бы не вздернулась?—?Я не шутила,?— спокойно заметила я. Смех прекратился. —?Мама очень много говорила о Боге и о том, как важно быть ?правильным? человеком. Не переживай, я давно выбросила всю эту срань из головы. Теперь мне кажется, что в Рай я все равно бы не попала.Как и моя мать.Я повернулась спиной к пленному, с вызовом глядя на Джерома.—?Так брата моего ты из-за своей небесной мамаши не грохнула? Я все ждал, когда же ты это сделаешь, дал тебе столько возможностей! А в итоге… —?он ухмыльнулся, перейдя на заговорщеский шепот:?— Старине Джимбо пришлось выполнить за тебя всю грязную работу. Уверен, ты бы сделала это с бо?льшим огоньком.Я улыбнулась ему в ответ. Что бы я ни сделала, тот, кому суждено умереть, умрет. А значит, даже Джером не способен спастись. Нож находился прямо под рукой, но он не был мне нужен.—?Нет, это случайность. Я убила бы его первой, если бы Гордон не успе…И тут я осознала. Я впервые признала вслух, что Дж. мертв.Джером смотрел на меня с видом удовлетворенного торжества. ?Поняла, наконец???— читалось во всем его облике. А может, он даже произнес это вслух. Но не успела я свыкнуться с мыслью, что он мог не лгать мне об этом, меня поразила новая страшная мысль: а что, если все это время мой отчим тоже был мертв, и я, думая о нем, как о живом, лишь обманывала себя, считая, что самостоятельно смогла отпустить прошлое? Впервые за пять лет я захотела услышать его голос.—?Мне срочно нужно позвонить домой… В смысле, в Нидерланды…—?Оу, межконтинентальный звонок? Прости, Бэмби, но я даже парням с третьего этажа не могу позвонить, чтобы заказать пиццу. В какое ужасное время мы живем! —?он поцокал языком, оживляясь. —?Почти Средневековье. Возможность позвонить?— это единственное, что я хотел бы вернуть. И шоу ?Колесо фортуны?*, его сейчас очень не хватает. Обожал, когда участники становились банкротами!Он что-то говорил, но я не слушала. В голове промелькнули лихорадочные мысли о том, как связаться с континентом. Прямо здесь и сейчас мне нужно было поговорить с человеком, который пытался разрушить мою жизнь. Я чувствовала приближение приступа, но у меня не получалось его остановить?— лишь немного отсрочить. Гордон же как-то связывался с материком… Может, и у меня получится… Эта идея полностью завладела моим разумом.—?У меня всегда была очень хорошая память! —?громко заявил Джером, пытаясь привлечь мое внимание. И у него это, как ни странно, получилось. Он постучал пальцем по виску. —?Например, я помню, как мой любимый брат обменял мамины золотые украшения на микроскоп, но потом сказал, что я просто забыл, как подарил их какой-то девчонке. Пфф, никогда не дарил им ничего, кроме камней, завернутых в фантики от конфет. Но сейчас я думаю… —?он задумчиво почесал подбородок. —?Может, я все-таки подарил одно какой-нибудь красотке? Я перестал доверять своей памяти после того, как умер. Многое стало, знаешь… —?он развел руками,?— как в тумане.—?Хочешь сказать, мои воспоминания могут быть ошибочными?Он недоуменно моргнул, улыбаясь. Осознал, что сказал лишнее?—?А причем здесь ты? Так, просто мысли вслух.Наш диалог резко оборвался. Только что Джером был готов проболтать не меньше часа, рассказывая о своих проблемах с памятью, а через секунду уже указывал на несуществующие часы, заявляя, что я чересчур его задержала. Что именно меня рассмешило?— его явный блеф или то, что настоящие часы у него все-таки были, просто на другой руке?—?На блевотину не наступи,?— сказала я ему вслед, надевая маску уверенного и насмешливого шута. Стоило мне призвать в голове образ вечного шутника и балаганщика, и сразу стало немного легче. Вот, значит, как это работает. Даже за дыханием следить не надо… —?Твои ботинки из кожи Джеремайи этого не выдержат. Он был ужасно брезгливым при жизни, если ты не забыл. Поздравляю: ты носишь первую в мире обувь, которую выворачивает при виде рвоты. Кажется, ей нужен защитный чехол!Знаешь, что я сейчас думаю? Жив отчим, или нет?— это все уже неважно. Жив ли Дж. —?вот тот вопрос, с ответом на который мне придется смириться. Слишком уж много мыслей и воспоминаний я предпочитала гнать от себя, а не принимать, как данность. Но если поверить в это, то все эти дни я жила… впустую? Или же искала новый смысл? Может быть, я уже нашла его?Парень начал приходить в себя. С трудом найдя меня залитым кровью взглядом, попросил развязать его. А я осознала, что тот демон, с которым я разговаривала, все еще был в комнате, даже несмотря на то, что Джером уже ушел. И еще я осознала, что этот демон всегда был со мной. И сегодня он вышел со мной познакомиться.Я пожала ему руку и поцеловала в лоб, совсем как когда-то Дж. —?Оливера. И, избавившись от ремней, как бы ?случайно? сняла жгут и бросила его далеко-далеко. Судя по панике в глазах психа, он понял, что это значит.—?Как ты там про меня сказал? ?А она ниче?, да? Мне пришлось улепетывать от тебя со всех ног, ух. Было бы здорово после такого марафона поспать без задних ног, правда, но если я расскажу, какие кошмары мне тогда снились, ты просто упадешь, хах! Честно-честно, я не вру! Куда ты собрался? Неужто решил сбежать от меня? Ну беги, беги. Одна нога?— здесь, другая?— там! Просишь у меня помощи? Ой, прости, я всего лишь жалкий шут, который связан по рукам и ногам, так что, ты уж не обижайся, отсюда я?— ни ногой. Но ничего, врачи-то точно смогут поставить тебя на ноги! Главное, беги без оглядки, во весь дух!Удачного забега, мальчик. Возможно, тебе повезет больше, чем многим до тебя.02:21Вода смыла остатки веселости. Усталость. Сегодня я отмывалась в душе куда больше положенного времени. Всем сейчас плевать на режим, да и людей стало поменьше. Терлась так, что у меня на теле появилось много новых ранок, а старые открылись. У меня такое ощущение, будто я содрала с себя кожу. Но мне не стало лучше. Ведь он внутри.День 14707:17Самое хреновое в том наркотике, который мне дали, это то, что он временно тебя парализует. И когда я решилась лечь спать, приняв его, я не заснула на самом деле, я просто потеряла способность шевелиться. И я пролежала так до самого утра с закрытыми глазами, паникуя из-за того, что даже не смогу дать отпор, если на меня снова нападут. Сейчас у меня ужасно болит голова, по всему телу неприятные ощущения. С трудом сбрасываю с себя паралич. Выбралась поесть. Единственный способ начать нормально спать?— это выматывать себя. С этим я легко справляюсь, а вот с отдыхом все сложнее. Мне некогда отдыхать. Обычно, в те моменты, когда я осознаю, что могу заняться своими делами, я начинаю писать. И когда пишу, привожу в порядок мысли. Попишу немного, все равно Джером не проснется раньше полудня... Как и эти клуши.ПозжеКогда я была в неадекватном состоянии, то попросила Стюарта пробить мне руку ножом в ответ, чтобы все было честно. И как же я рада, что он этого не сделал. Зря я так из-за него распереживалась. Видела его сегодня, у него быстро все заживает. Как и у Джерома, который перестал морщиться от резких движений. Я многое пропустила, но изменения происходят прямо на моих глазах. Возвращаюсь к своей работе. Мы со Стюартом идем рука об руку!Многие из бунтующих были слугами, так что им пошли на уступки. Теперь они не бесправные рабы, которые должны беспрекословно подчиняться своим хозяевам. Они просто работники, которые выполняют свою часть дела. Нет больше деления на низших, средних и высших. Теперь есть деление на области работы, так что, по сути, эти люди были уравнены с охраной, грузчиками, садовниками и пр. Каждый отвечает за свою часть: кто-то только моет полы, кто-то исключительно убирает трупы и т. д. Всей этой головной болью, к счастью, занимался Стюарт, но результаты я уже вижу. Лица у бывших слуг более счастливые. По сути-то ничего в их работе не изменилось, только отношение к ним пытаются улучшить. Теперь никто не может проиграть свою свободу в карты. Но глупо предполагать, что в Джеромвилле все равны.Я оказалась единственным слугой, с которого не сняли ошейник. Отключили-то его уже давно: он больше не пищал, но выйти из Дома все еще не позволял. Сначала я разозлилась, когда осознала этот факт, и, не дав Стюарту меня остановить, пошла разбираться, в чем дело. Чем я хуже остальных?! Джером объяснил, что не хочет меня отпускать, пока я не решу все ?скучные? дела, а еще он что-то для меня готовит… Его сюрпризы никогда не бывают хорошими, так что я заранее жду огромной коробки с дерьмом. В знак протеста я еще раз, как и в первый день, ?прожарилась? электрическим током, выйдя наружу. Моими первыми словами, когда меня отпустило, было: ?А что, бодрит!!!?. А вторыми, когда я осознала, что один из охранников коснулся меня, забыв надеть специальную перчатку: ?Кажется, между нами пробежала искра?.Красная, как обычно, не смогла не отпустить едкие комментарии. Она единственная, кого я вижу чаще всего. Та же Док слишком занята, чтобы докучать мне своими советами. Она вечно пропадает в своем ?кабинете? и общается со всеми, кому нужна психологическая поддержка, и даже нашла себе помощников, которые научены, что и как нужно говорить. Восхитительно, у нее появились собственные ручные собачки. Надеюсь, она поделиться парочкой с Джеромом, он ведь давно о них мечтал!Все, что сейчас происходит, просто не может быть реальным. Но, тем не менее, это так: Джеромвилль стремительно меняется, и тут только поспевай за всеми этими изменениями. Даже не знаю, что делать дальше со всей этой свободой. Душа просит оранжевые гольфы, а сердце?— синие… Надену оба!18:34К нам притащили ТО САМОЕ ЗЕРКАЛО. Я в этом уверена, я его запомнила! Красная начала крутиться вокруг него, сказала, что оно очень красивое. Нет, она не знает, кто попросил его доставить, но избавляться от него она не будет, оно ей нравится. ЗАТО МНЕ НЕ НРАВИТСЯ. Конфликт так и не был решен. Нет ни времени, ни сил, чтобы тратить их на препирательства о каком-то там зеркале. Так что теперь оно стоит у нас. Класс.День 148Где же мой сюрприиииз? Хочу сюрприиииз.Все эти дуралеи разоделись в пух и прах и поехали к Сиренам. Вернулись под вечер, довольные и счастливые, значит, те их не прогнали раньше времени. Уж главные модницы Джеромвилля постарались их приодеть. А у меня колпак не сочетается цветами с основным костюмом. Послушала советов знающих людей, положила красный хвост отмокать в хлорке. Скорее всего, если ткань не испортится, получится розовый, а не оранжевый, но ничего, я откопала подходящую краску для ткани. Красная сказала, лучше бы я все делала красным, но я замолвила красное словцо за оранжевый, так что Хаксли согласилась, что так будет даже лучше.ПозжеВСЕГО ДВА КОНЦА, ТЫ ГДЕ ТАКИЕ ШУТОВСКИЕ КОЛПАКИ ВИДЕЛ, ОЛУХ? Пришили третий, покороче. Красный, синий, оранжевый. Поторопились мы с костюмом, чего-то в нем не хватает.Набили резиновую курицу стеклянными шариками. Такой штукой кааааак ударишь?— будет синяк! То, что надо!День 149Я почти привыкла к тому, что вокруг меня вечно происходят какие-то странности, жутко меня пугающие, но на которые никто другой не обращает внимания и не жалуется. Я боюсь оставаться в любом помещении одна, боюсь засыпать, зная, что меня настигнут кошмары. Это ужасное шипение, которое не дает мне покоя?— нападут ли на меня те змеи, которых я себе вообразила, или же это просто игры моего нездорового разума? Мне чудится, что меня преследуют, я видела игрушки, которые вечно появлялись, сколько бы я от них не избавлялась, я видела призраков, которые ходили за мной по пятам. Иногда я просто не могу это терпеть, и мне так хочется заплакать от бессилия, потому что у меня не всегда есть силы со всем этим бороться, даже с помощью смеха… Меня это нервирует, я вот-вот могу сорваться, а для меня это будет непростительно. Но очередная странность вызвала во мне не только страх и приступы тревоги, но и надежду, которая не должна была возникать… Это так невероятно! Слишком глупо верить в такое.Я стараюсь не обращать внимания на знаки, которые начинаю видеть почти во всем. В случайно оброненном кем-то слове, в разбитом зеркале, тенях на стенах. Даже в тех изображениях, которые невольно выходят из-под моей руки, когда я, задумываясь, перестаю контролировать то, что рисую. И сегодня я снова получила знак. Я уговариваю себя ни во что не верить и не надеяться, я просто схожу с ума, и это единственное верное объяснение… Когда я села на скамейку передохнуть от своих рутинных каждодневных дел, то увидела кем-то забытую книгу?— сборник рассказов Эдгара По. Я слышала от Кайла, что некоторые из них довольно жуткие, особенно ?Черный кот?, но сама их никогда не читала. Верхом неблагоразумия было поддаваться соблазну и взять в руки то, что может тебя напугать, но я все равно это сделала. Книга была раскрыта на рассказе ?Лигейя??— по-видимому, владелец книги дочитал предыдущую историю, и решил на этом закончить свое знакомство с творчеством По. Я предположила, что рассказ с таким благозвучным названием не может быть страшным, и углубилась в чтение.Уже начало заставило меня испытать глухую боль, ведь эта история?— о скорби рассказчика по своей умершей возлюбленной. Это не могло не вызвать у меня соответствующих ассоциаций, пусть Экко и не была любовью всей моей жизни, а лишь лучшей и единственной подругой, с мыслями о которой, как я думала, я простилась навсегда, закончив рукопись. Рассказчик описывал свою возлюбленную такими возвышенными словами, каких у меня никогда не находилось для Экко. Как бы она ни была дорога мне, я не могла найти подходящих слов, чтобы в должной мере описать, сколь прекрасной она была. Даже сила рисунка не могла в полной мере отразить ее внутреннюю и внешнюю красоту, ее непоколебимость и спокойствие, за которыми, как за фасадом, скрывалась непрекращающаяся борьба страстей. У Экко и Лигейи не было ничего общего?— помимо восхищения, которые мы с автором испытывали,?— каждый к своему погибшему ангелу.Лигейя перед своей смертью написала стихотворение, в которое, определенно, вложила совсем не тот смысл, который теперь при прочтении вкладывала в него я. Вот те строки, которые я хотела бы сохранить, и которые вызвали во мне тревогу, прекрасно описывая те события, которые сейчас происходят вокруг меня:Пестра та драма и глупа,Но ей забвенья нет;По кругу мечется толпаЗа призраком вослед,И он назад приводит всехТропой скорбей и бед.Безумие, и черный грех,И ужас?— ее сюжет.Но вдруг актеров хороводИспуганно затих.К ним тварь багряная ползетИ пожирает их.Ползет, свою являя власть,Жертв не щадя своих.Кровавая зияет пасть?—Владыка судьб людских…Я увидела в этом тревожное предзнаменование. Толпа безумцев в Джеромвилле гонится лишь за удовлетворением низменных потребностей. Они жаждут хлеба и зрелищ, но ничто не может уже удовлетворить их в полной мере, и они ищут более острых ощущений, более жестоких зрелищ. Когда они дошли до точки и чуть не совершили переворот, жаждая избавиться от власти Джерома, но так и не получив желаемого, они на какое-то время успокоились, смирившись с тем, что лучше Джерома никто ими управлять не сможет. Сейчас же все возвращается на круги своя, и былая кровожадность вновь начинает терзать сердца этих людей.Что за ?багряная тварь? ползет к ним и уже ждет их у порога? Что в итоге их уничтожит? Я вмиг вспомнила ту тварь без лица, которую я мельком увидела в отражении зеркала… Возможно, это существо все еще среди нас? И именно оно по одному убивает жителей Джеромвилля? Мне стало ужасно неуютно, я вся задрожала, но заставила взять себя в руки и продолжить чтение, предполагая, видимо, что книга может дать мне ответ на все мои вопросы. Знаю, мне нужно больше полагаться на логику и разум, а не на суеверия, но в тот момент слова рассказа так естественно легли на мои мысли, что я не смогла убедить себя в том, что реальность и вымысел писателя, который жил несколько веков назад, не могут быть никак связаны.Новая жена рассказчика не вызывала во мне никакого интереса, как не вызывала она интереса и у самого рассказчика, который честно признался, что никогда ее не любил. Но затем… она начала видеть движения в драпировках стен, слышать шорохи и чьи-то шаги, хотя никого рядом не было. Главный герой видел и слышал то же самое, но списывал это на мрачность места и на видения, которые посылал ему опиум. Был ли кто-то из них так же безумен, как я, или то, что они видели и слышали, происходило на самом деле? Постепенно девушка начала день ото дня слабеть, пока сердце ее окончательно не остановилось. И мне вновь пришлось испытать сильную душевную боль?— отголоски той боли, которую я испытывала, смотря на то, как жизнь медленно вытекает из тела моей подруги.С женой рассказчика происходило то же самое, что и с Экко?— после своей смерти она несколько раз оживала, а затем умирала вновь, и все, что мог сделать главный герой?— это сидеть с ней рядом, лишь наблюдая, и не имея никакой возможности ей помочь. С ужасом я ждала, чем закончится эта неравная борьба. Ведь победить смерть невозможно, как бы ты не старался?— если она приняла тебя в свои объятья, тебе уже не вырваться из ее когтистых лап. И вот, жена рассказчика поднялась. Он узнавал ее и не узнавал?— это был другой человек. ?…За дни своей болезни она стала выше ростом? Какое невыразимое безумие овладело мной при этой мысли?. Погребальный саван спал, и рассказчик увидел, что перед ним предстала никто иная, как сама Лигейя?— его погибшая возлюбленная, которая в новом теле вернулась к жизни.Это заставило меня с ужасом отбросить книгу от себя и вскочить с места. Я без цели шаталась по Джеромвиллю, не обращая внимания на оклики и попытки привлечь мое внимание. То, что я наткнулась на этот рассказ, не более, чем совпадение. Он никак не похож на мою собственную историю, и я не должна предавать ему совершенно никакого значения. Но эта навязчивая мысль?— мысль, что Экко могла вернуться?— заставляет меня чувствовать одновременно надежду и тревогу. Ведь я прекрасно понимаю: со смертью шутки плохи, и если мои действия каким-то образом привязали Экко к земле в качестве призрака или зомби, она может оказаться отнюдь не добрым духом, будучи недовольной своим положением живого мертвеца. Может, именно она повинна во всех ужасах, которые вокруг меня происходят? Но нет, этого не может быть.Я не верю в призраков, демонов и прочую ересь. Все самое плохое делают обычные люди. Джеромвилль никогда не был безопасным местом, и ужасные вещи происходили здесь с того момента, как он был основан. Иногда я чувствую себя здесь хорошо?— я выучила каждый уголок этого здания, знаю очень и очень многих людей в лицо и, в случае чего, могу использовать против них их слабые места, на которые несложно давить, когда хочешь жить. Все мои страхи основаны на том, что никто не сможет меня защитить, кроме меня самой, и поэтому мне всегда нужно быть в полной готовности отразить любой удар и уничтожить столько соперников, сколько понадобится, чтобы выбраться даже из самой тяжелой передряги.Когда во мне появилась такая отчаянная жажда жить? Видя, как бессмысленно гибнут люди, я не хочу становиться одной из них?— очередным трупом, который закопают или сожгут, трупом человека, о котором никто никогда не вспомнит. Я так боюсь забвения, так боюсь, что все мои усилия по поиску себя окажутся тщетными. Именно в Джеромвилле я осознала, насколько ценна моя собственная жизнь вне зависимости от того, сделаю ли я что-то полезное для этого мира, остановлю ли войну или уничтожу очередного злодея. Зло неискоренимо. Оно… вечно. На смену одному негодяю всегда придет другой. Это закон самой жизни, на который я никак не могу повлиять, не обладая силами, которые во много раз превосходили бы человеческие. Все, что я действительно могу изменить?— это мою собственную жизнь. И я не позволю никому сломить меня. Кто бы ни пытался меня уничтожить, всячески запугивая и водя за нос, у него это не выйдет, потому что я сильнее, чем они думают. И я не буду бежать, поджав хвост. Рано или поздно я взгляну в лицо своему страху?— и еще посмотрим, кому действительно стоит бояться!…Во мне накапливается усталость от того, сколько решений нужно принимать за один день. Но ты никогда не заметишь, что я мухлюю, и записываю несколько дней одновременно…???Я слышу их шаги. Те, кто идут слишком медленно и громко?— жертвы. Хищник услышит их, и он нападет… Дж. всегда меня слышал, где бы я ни была, и даже когда я перестала носить каблуки, это не помогло. Он хотел, чтобы я научилась ходить тихо. Считал это первым правилом выживания наравне с быстрым бегом. Он всегда воспринимал себя как жертву или просто привык ею притворяться?Как можно ходить бесшумно, если у тебя болят ноги? Я старалась научиться. Контролировала каждый свой шаг, но в итоге вечно спотыкалась. Либо ты идешь слишком медленно, либо?— слишком быстро. Неправильно ставишь ноги, и вот, ты получаешь очередной синяк из-за падения. От Дж. невозможно было скрыться, он будто чувствовал меня на расстоянии. Я так и не научилась прятаться от него. Единственным человеком, способным на это, была Экко… Он никогда бы не узнал, где она находится, если бы она ему это не позволила.…У моей жертвы громкие шаги и трусливое сердце.День 150Так неинтересно. На одну загадку стало меньше… хотя загадкой это не назовешь. До этого момента я не понимала, как две главные соперницы?— Док и Хаксли?— вообще терпели друг друга. Даже внешне они полные противоположности: блондинка против брюнетки. Одна предпочитает ?естественный?, неброский макияж, который нужен лишь для того, чтобы скрыть шрамы?— другая каждый день тратит немало времени на то, чтобы нанести самый яркий боевой раскрас, хотя никакой необходимости в этом нет. Доктора Кристи чаще всего можно увидеть в длинных приталенных юбках и закрытых кофтах, словно она выходит на свою обычную работу дипломированного психиатра, а не в эпицентр хаоса. Она тщательно следит за своей внешностью и выглядит и держится как настоящая леди. Хотя, почему ?как?? Она и есть леди (за исключением тех случаев, когда ведет пошлые разговоры о ?прекрасном?… сам знаешь, ком). Тем временем, как бы Хаксли ни пыталась ей подражать, желая выглядеть такой же утонченной, грубая натура и неукротимый нрав из нее так и прут. Когда она надевает платья и юбки, те сразу же приходят в негодность: она рвет их, мнет и пачкает, нисколько не заботясь об их сохранности. Если она точно знает, что ей никуда не нужно будет уходить, и объявляет для себя день отдыха от общества, то с удовольствием носит потертые спортивные штаны и растянутые футболки. Ее страсть к мехам в жаркую погоду ничем не подкрепляется, кроме желания доказать, что она круче всех, а количество навешенных на нее золотых украшений лично у меня вызывает ассоциации с украшенной гирляндами рождественской елкой. А еще с невероятной безвкусицей. Недавно ей пришлось сделать в ухе еще один прокол, чтобы было, куда прикреплять сережки. Она старается менять их каждое утро… В общем, собирается она всегда очень долго, но не потому, что ленива или неорганизованна, а потому что может себе позволить никуда не торопиться. А вот Док всегда встает и ложится очень рано, и на приведение себя в порядок у нее уходит не больше десяти минут.Ох, а как они едят… Это место?— единственное, в котором сохранились целые тарелки. Мне (и другим слугам) приходилось каждый раз приносить и уносить подносы с едой, и только попробуй что-нибудь разбить?— мало не покажется. Когда подают мясо (весьма сомнительного вида, очень надеюсь, что оно не человеческое), доктор Кристи всегда разрезает его ножом и неторопливо разжевывает каждый кусок. Хаксли же каждый раз набрасывается на еду с таким видом, будто неделями голодала, чем-то напоминая мне Экко. Но у Экко хотя бы были представления о приличиях, а в поведении Хаксли нет даже намека на культуру. Она проста, как цент?— может громко рыгнуть или пустить носом газировку. В этом они с Грин были похожи, только та никогда не стеснялась еще и пердануть во всеуслышание. Она и при Джероме это делала, но Хаксли при чужих строит из себя благородную девицу.Пэйдж, кстати, не любит, когда смотрят, как она ест, поэтому она всегда делает это в гордом одиночестве. Я все-таки подглядела за ней из любопытства и выяснила, что она не очень хорошо управляется с вилками и ложками, прямо как та рыжая русалка из нового диснеевского мультика (который, судя по рекламе, крутящейся когда-то по телику, должен был выйти в ноябре, но мы вряд ли когда-нибудь его увидим…). Более того, она знает очень ограниченное количество блюд, и если другие девушки всегда гоняли меня за чем-нибудь съестным, она никогда не просила принести ей ничего, кроме пива. Мяса она избегает вообще, и не ест ничего, что нельзя вырастить на местных огородах. Чем дольше за ней наблюдаешь, тем больше замечаешь за ней странностей. Она словно инопланетянка. Ну, или человек, который не интересуется ничем, кроме своей работы. Но не о ней речь сейчас.В общем, хотя Док и Хаксли совершенно разные, было видно, что они ладили и в принципе друг друга понимали. Хотя Хаксли вечно ее высмеивала, она делала это без злобы?— так, скорее, для проформы. А Док смотрела на нее не так, как на других.Иногда создается впечатление, что люди для Дока не представляют из себя никакой ценности. Они просто носители определенных страхов и болезней, и она вечно соревнуется с самой собой, насколько быстро сможет поставить диагноз, и как много разных расстройств обнаружит у одного ?пациента? за раз. Хаксли же вполне способна как вывести ее из себя, так и заставить улыбнуться (над пошлыми шутками, да-да, сколько себя не сдерживай, все мы видим по твоему лицу, что ты готова растаять). За их перепалками было интересно наблюдать, а уж когда они бежали марафон, даже непонятно, на кого ставить: они летели, как две кометы, и ничто не могло их остановить. Эти двое?— они появились здесь раньше, чем Пэйдж или Грин, и у них было больше времени, чтобы притереться друг к другу. Но никогда раньше я не видела, насколько могут быть близки две такие непохожие соперницы…Джером вызвал меня к себе через слугу, утверждая, что это очень срочно. Если учесть недавние события, случиться могло, что угодно?— очередное нападение, смерть кого-то важного или появление нового дела, которое не требует никаких отлагательств. В его вызове не было ничего необычного, потому что в последнее время мне и так приходится видеться с ним чаще, чем хотелось бы, но никогда он не давал мне усомниться в том, что вызывает действительно по делу, а не чтобы надо мной поиздеваться. Так что я привычно зашла в его ?апартаменты?, ожидая, что он как всегда, будет ждать меня за столом, расположенным недалеко у входа, но Джерома там не оказалось. Я могла бы и подождать, пока он сам выйдет, но срочно, значит срочно, так что я пошла вглубь магазина, где стояла его кровать, скрытая от чужих глаз высокими стеллажами.За последнее время чего я только не видела. Хотя Джером и шел на поправку, из-за его излишне активного образа жизни раны то и дело открывались, так что мне нередко приходилось заставать его за перевязкой. Вид его полуголого тела уже давно не вызывал у меня никаких чувств. Если только самую каплю любопытства?— по всему его телу были разбросаны синяки, которые появились явно до того, как поднялся бунт. Я не могу утверждать наверняка, но мне кажется, что он получил их тогда, когда уехал на помощь Убежищу и остался там. Но кто его так отделал? А главное, за что? Сам он не собирался говорить на эту тему, и я его ни о чем не спрашивала. По крайней мере, он перестал хромать, а это значит, с ногой у него теперь все в порядке, и я останусь единственной хромой косулей на весь Джеромвилль.Я шла к Джерому, зная, что он может быть не одет, но чего я точно не знала, так это того, что не одеты в комнате окажутся все (за исключением, разумеется, меня), и по вполне понятной причине. Зная его характер, я нисколько не сомневаюсь, что он специально подгадал момент, чтобы я все это увидела. Но если он думал, что я в очередной раз буду смущаться и переживать, то он явно не подумал, что групповое соитие в наши нелегкие времена?— последнее, чем можно меня удивить или испугать. Поэтому я бесшумно сходила за стулом, вернулась, удобно расположилась и принялась ждать, когда же меня, наконец, заметят. А замечать меня не хотели долго, так что я достала новенький блокнот, который был предназначен для записи поручений и сумасшедших идей по возвращению Джеромвиллю былого величия,?— и принялась зарисовывать все происходящее, раз уж мне все равно больше нечем было заняться. Стоит признаться, опыт в рисовании эротических картин до этого момента у меня был нулевой, а вот опыт в наблюдении подобных?— чересчур насыщен. Как я уже когда-то говорила, люди здесь очень любят публичность, и со временем ты так привыкаешь натыкаться на сплетенные между собой тела, что уже не обращаешь на них никакого внимания.Секс всегда представлялся мне чем-то неконтролируемым, опасным и местами даже жестоким, но только сейчас я смогла разглядеть в нем совершенно не присущую ему грацию и красоту. Джером, Рона и Мелони были единым живым организмом. Казалось, эти каждый из них умеет подстроиться под мимолетные мысли и желания их партнеров. Они дарили друг другу удовольствие без всякой животной спешки, неторопливо и вдумчиво пробуя друг друга на вкус. Они умели не только брать, но и отдавать, думая не только о себе. Это походило на какой-то невероятный танец, и я была так им заворожена, что отрывала взгляд только для того, чтобы нанести на бумагу очередной штрих.Ни Рона, ни Мелони меня не замечали, но Джером, безусловно, знал, что я здесь, и старался показать себя во всей красе. Была ли я впечатлена? Хм. От него я точно не ожидала такого терпения. Я-то думала, он ведет себя с ними так же, как с Кайлом?— на людях он нередко был с ними груб, а особенно с Красной, которая, кажется, могла согласиться абсолютно на все, лишь бы завоевать его расположение. Но теперь я даже понимаю, почему его музы так восхищенно о нем отзываются. Чтобы оприходовать сразу двух, надо иметь немало сил и умения… Красная и Голубая чувствовали себя друг с другом вполне комфортно: думаю, именно групповой секс их между собой примирил. Не уверена, что можно ненавидеть человека, который думает о тебе, пытаясь сделать тебе приятно, и для которого ты делаешь то же самое. Хотя, безусловно, я могу ошибаться, я же не имею никакого опыта в подобных отношениях.Когда все трое, наконец, успокоились, и опустились на подушки, тяжело дыша, я не смогла сдержаться, чтобы не выдать своего присутствия:—?Ну что, вы уже ЗАКОНЧИЛИ?Док резко подскочила, пытаясь прикрыться краем одеяла. Хаксли же слегка вздрогнула и посмотрела на меня с неприкрытой неприязнью, но, в отличие от своей коллеги по удовлетворению Джерома, не стала изображать напускную скромность. И только довольный и сытый Джером лениво потянулся, широко расставив ноги. Ну, спасибо, мне же как раз нужно было рассмотреть все в подробностях! Чтобы рисунок получился наиболее приближен к реальности, ага. Теперь ему будет, что повесить на стеночку, чтобы люди сразу видели, на что они могут наткнуться, если войдут без стука. Не знаю, сколько раз мысленно пришлось повторить про себя: ?Смотри ему в глаза?.—?А ты не торопилась,?— заметил Джером.Имел ли он в виду, что мне нужно было успеть прийти ДО того, как все началось? Или он о том, что я вместо того, чтобы окликнуть его и испортить ему все веселье, просто молча сидела и наблюдала за происходящим, как долбанный вуайерист?—?Ты предпочел бы, чтобы я присоединилась? —?с насмешкой поинтересовалась я, наблюдая за тем, как лица его дам становятся все злее, и как усиливается в их глазах желание меня убить. Это, определенно, стоило того. И Джером, как обычно, подыграл мне:—?Отличная идея! С тремя сразу я еще не пробовал.Чем больше времени проводишь с Джеромом, тем спокойнее относишься к его шуточкам. Так что я не стала на него злиться, как обычно, а только понимающе хмыкнула, засчитав очко в его пользу. Он всегда побеждал в словесных баталиях?— мне требовалось слишком много времени, чтобы придумать остроумный ответ. Разумеется, на место в его постели я никогда не претендовала, хотя то, как спокойно я реагировала на его наготу, могло вызвать у его ревнивых бестий вполне закономерные вопросы. Поэтому надо было быстро переключить их внимание на что-нибудь другое.—?Прости, но единственное, что из всего этого было возбуждающим, это вид доктора Кристи, когда Хаксли засунула в нее пальцы. Причиной ее громких стонов был отнюдь не ты, так что мой выбор очевиден.Хаксли долго сверлила меня взглядом, пытаясь осознать услышанное. А затем громко заржала, шлепнув Дока по плечу.—?Тебе что, правда так понравилось? Она права?Из-за того, что у меня почти не было времени на размышления, я не смогла рассчитывать все последствия своих слов. Я ожидала, что Джером разозлится из-за того, что я намекнула на его полную некомпетентность в этом вопросе, но он, как всегда, смог прочитать меня и понять, что я лукавлю. К тому же, он определенно успел краем глаза разглядеть, что я рисую, и не польстить ему на изображениях я не могла. Я же не слепая, чтобы не заметить, что он действительно был хорош. Ну, а то, что все произошедшее меня не возбудило?— не его вина. Чего я не могла ожидать, так это того, что Док обидится?— и на меня, и на Хаксли, и даже на Джерома?— на всех. Она вскочила, начав спешно собирать свои вещи, и ни на кого из нас не глядя. Дернуло же Хаксли за язык сказать ей вслед:—?Хей, может, просто примешь себя уже, а?Кристи резко остановилась, сжимая кулаки. Одежда на ней сидела неровно, волосы растрепанные?— ее в таком виде даже среди ночи не застать. Ее всю трясло от гнева, хотя я, если честно, понятия не имею, что я сказала не так. Она обернулась, пристально глядя на Хаксли. А потом четко произнесла: ?Ты об этом пожалеешь?.И что-то между ними проскочило?— и в глазах Хаксли появился страх. Мда. Если раньше они были неплохими союзницами, то теперь, видимо, отношения между ними испортились. И причиной этому стала я. Не смогла удержаться, поделилась своими опасениями с Пэйдж. ?Расслабься и наблюдай, как они перебьют друг друга?,?— просто сказала она. Ну да, что еще я ожидала от нее услышать. Желание хоть как-то контактировать с эти дамами сразу же испарилось. Шуток не понимают…???Вот, послушайте, послушайте. Зашел как-то наркоман в бар… Ссыпает он, значит, перед собой кокаин, уже готовится его занюхнуть, и тут бармен ему говорит: ?Молодой человек, у нас приличный ресторан. Оставьте в покое соль!?.АХАХАХАХАХ.Нет, нет, слушайте еще. Вот шутка, которая у них пользуется популярностью. Кхм-кхм.Сказал как-то один наркоман другому: ?Оооооо?. Тот ему ответил: ?Ыыыыы?. Тогда первый ему сказал: ?ААААААААА?. ХАХ. Они сразу же начинают смеяться. По крайней мере, их попытка не захлебнуться в собственной блевотине очень похожа на смех… Они смеются всегда, что им ни скажи! Это может выглядеть как издевательство с моей стороны, я же буквально не даю им ПРОДЫХУ от моих шуток, но, черт возьми, я обожаю этих ребят, они заставляют меня чувствовать себя самым смешным человеком. После Джерома, разумеется, я не собираюсь отнимать у него звание главного шутника. Здесь?— моя самая лучшая публика, но свое расположение они показывают неоднозначно. Как же нелегко вечно прятать их укусы… Сделаю вид, что капанье на меня слюной?— это комплимент с их стороны! Даже жаль будет терять таких прекрасных слушателей, ведь Шута создал Джеромвилль, и кому он будет нужен, когда уйдет отсюда? Нет никаких сомнений?— Шуту не место вне этих стен… Эти безмозглые твари, кажется, начинают ко мне привыкать. Я могу кормить их с рук, не боясь остаться без пальцев. Если бы со всеми людьми можно было так легко поладить, мне бы точно присудили звание человека года… А пока приходится довольствоваться званием лучшего пса. Вуф, вуф!День 151(Ночь?)Тот момент между сном и явью, когда ты вновь можешь услышать голоса умерших… Я раскачиваюсь в гамаке под потолком и вспоминаю эти слова. Один из психов, поднявших бунт, говорил их Джерому.?Ты был идеей, Джером. Нет никаких законов и правил. Весь мир безумен, и мы можем делать все, что захотим. Сначала ты ввел правила. Потом ты помог служителям закона. Любой из нас был лучшим последователем твоих идей, чем ты сам. Ты ничем не отличаешься от простых людишек. Ты променял свою свободу ради спокойствия и комфорта. Заточил себя в клетку, из которой высвободил нас. Знаешь, что я правда думаю, Джером? Ты сдулся. Ты до ужаса предсказуем, и нам было легко загнать тебя в угол. Ты избавишься от нас, но наши голоса продолжат звучать. Мы?— Джером. А ты?— жалкая подделка?.Сегодня на редкость безоблачная погода. Я могу видеть звезды. Мне стоило огромных усилий, чтобы забраться сюда. И я не знаю, как отсюда слезть. Пока не знаю. Меня давно манила эта высота. Раскачаться чуть сильнее?— и я упаду вниз. Не думаю, что выживу. Но это самое безопасное место. Здесь больше никто меня не достанет… Кроме Хаксли, разве что.Джером, Джером, Джером. Он обменял хаос на иллюзию порядка. Разве это не скучно? Ради чего все это? ?Я хотел править миром?— надо же с чего-то начинать??. Власть его тяготит, но пока он не хочет с ней расставаться. Он упорно строит Джеромвилль заново?— свое маленькое королевство, в котором все ему подчиняются. Я вспоминаю Джерома, который делал все, чтобы свести с ума своего брата. Он живет сверхидеями. И Джеромвилль?— одна из этих идей. Но что происходит, когда получаешь желаемое? Жизнь теряет смысл. Поэтому он до сих пор не убил Брюса. Поэтому он все еще не свел меня с ума. Те психи не правы. Джером непредсказуем. Что случится, когда ему все это надоест? Он будет первым, кто подожжет спичку и бросит ее на залитый бензином пол?Он должен был возглавить весь тот бардак, который творится в городе. Но он этого не сделал. Значит, есть кто-то, кто еще безумнее, чем он. Кто-то, кто взял эту работу на себя. Этот человек подорвал Убежище. И наверняка сделал что-то еще, чего мы не знаем. Джером знал про мосты, но это был не он. Теперь я понимаю, что он не способен на такое. Возможно, будь он моложе, я бы поверила в это. Я говорила с его культом. Говорила с психами, которые сидели вместе с ним в Аркхэме. Раньше он был не таким. Раньше он был способен подорвать Готэм веселья ради. А сейчас… он и правда стал спокойнее, оставаясь все таким же опасным. Изводить людей?— вот, что ему действительно нравится. Все остальное он оставляет на других.Возможно, мои мысли про Джеромвилль неверны. Джерома ведь всегда интересовали люди, а не вещи, верно? Он наблюдает. И отсюда ему наблюдать гораздо удобнее.?Какую речь ты толкнул, парень! Сам сочинил? Молодец, молодец. А хочешь, я открою тебе секрет? —?Джером склонился над ухом мятежника, словно хотел поделиться с ним сокровенной тайной, но говорил так громко, что слышали все. В том числе и другие?— еще живые,?— бунтовщики. —?Нет никакой идеи. Вы ее выдумали. Я лишь сказал, что вы можете делать, что хотите, и вы возвели это в абсолют! Я захотел?— и создал свои правила. И что ты сделал? Ты мне подчинился. И кто из нас остался в дураках? Кажется, сегодня удача не на твоей стороне, приятель. Поначалу мне было весело тебя слушать, но сейчас я заскучал. Ты знаешь, что это значит??.БУМ!Кажется, кто-то снова перевалился через бортики и грохнулся на первый этаж. Ну, а я, наконец, закрою глаза. Пусть случай решит, упаду я во сне или нет.ПозжеКак многого можно лишить человека, если отрубить ему обе руки. Я делала ?татуировку? из порезов одному парню. Он попросил меня изобразить вложенные одна в другую ладони, как у парочек. Он сказал, что все еще чувствует, как у него чешется палец, хотя того пальца давным-давно нет. Этот парень не может держать оружие, не может делать ничего самостоятельно. Он должен был умереть, но его оставили на потеху, чтобы смотреть, как он постоянно теряет равновесие и не может ни за что ухватиться, или как он вечно просит кого-нибудь ему помочь. Он был в полной власти своих мучителей, ведь он не может сам ни поесть, ни одеться, ни даже защититься. Он скучает по ощущению тепла на кончиках пальцев. Скучает по тому времени, когда ни от кого не зависел, когда не был чужой игрушкой. Он был патологическим воришкой?— просто не мог ничего не стащить. И когда он лишился первой руки, это его не остановило. Даже сейчас он умудрился стащить один из моих ножей?— потом, правда, извинился и вернул обратно. Я привыкла убегать от подозрительных людей, а уж тем более от безруких, но этому малому надо было сильно постараться, чтобы что-то мне сделать.Я, как и другие, всегда отводила глаза, но сейчас это было невозможно. Тяжело чувствовать чужое бессилие. Он был так рад, когда я дала ему затянуться. Сейчас, в связи с изменениями в порядках Джеромвилля, его положение немного улучшилось. Ему дали возможность патрулировать этажи Дома. Если кто-то что-то замыслит, он, конечно, остановить виновных не сможет, зато сможет сообщить об этом. Если ему надоест это занятие, то, может быть, ему дадут какую-нибудь другую работу. Он говорил без умолку?— очень хотел быть услышанным. Про свою прошлую жизнь, про то, как лишился рук, о своих чувствах. Мне было нелегко его слушать?— я не сумела полностью подавить свою эмпатию. Иногда я думаю?— почему продолжаю делать ?татуировки?? Почему позволяю историям этих людей так глубоко войти в мое сердце? Этот парень полюбил читать именно тогда, когда лишился возможности перелистывать страницы. Какая незадача! У меня не было на это времени, но я все равно ему почитала. Любой другой на его месте уже давно бы погиб. Возможно, даже бы самоубился. Но он умудряется всегда найти правильные слова. ?По крайней мере, у меня все еще есть ноги?. ХАХ.Я попросила Пэйдж хотя бы примерно прикинуть, от чего люди в Джеромвилле умирают чаще всего. Она так хотела заняться хоть каким-то делом, поэтому быстро согласилась. Сегодня рассказала результаты.Кто-то погибает от передозировки. Кто-то?— от того, что навредил себе. У них просто поехала крыша от всего происходящего, они теряли связь с реальностью. Убийства на этом фоне меркнут. Люди сами знают, как себя уничтожить. В такие моменты надо быть тем самым неунывающим парнем, который вытаскивает у тебя из заднего кармана нож при помощи одних лишь ног и предлагает показать, как он научился жонглировать, не теряя равновесия…Я спросила, не он ли тот самый чудик, который рисовал плакат, но даже если художник?— он, мы об этом не узнаем. Тот решил остаться инкогнито.День 152Красная попросила меня сделать безумную и УЖАСНЕЙШУЮ вещь, я не верю, что пошла у нее на поводу. Она дождалась, пока все заснут, и, не боясь моей реакции, растолкала меня. Сначала я вообще ее не понимала, она говорила какую-то чушь, чем ужасно меня напугала. Будто бы Док и Пэйдж сговорились против нее, они все про нее расскажут, а она ни в чем не виновата, и она не может пройти через это в одиночку. Мне надо было как-то ее успокоить, так что пришлось включить всю силу своих артистичных способностей. Показательно взяла здоровенную пуховку и начала тыкать ею себе в лицо, корча рожи и делая вид, будто наношу макияж. Но Хаксли было не до смеха, так что она выбила ее у меня из рук и начала трясти меня:—?Ты можешь меня послушать?! С тобой случится то же самое, если ты меня не послушаешь!..Затем она схватила меня за руки и начала умолять, чтобы я помогла ей. Она надеялась, что не придется этого делать, что у нее случится выкидыш, как уже было, но теперь никакие способы не помогают, и ей придется решиться на аборт… У меня так гудела голова, я совершенно не знала, что ей сказать. То, что она беременна, я уже и так догадывалась, но не думала, что именно мне она раскроется. А потом она сказала, что это должна сделать я. Бред! Кто бы в такое поверил?—?Нет! —?я отскочила от нее, понимая, что она не намного нормальнее меня. Как ей в голову вообще могло прийти меня просить о таком?! Сама кувыркается с кем попало, и только потом спохватывается, да еще и меня в это втягивает!Беременности здесь никому не нужны, так что вне зависимости от того, пользуются люди презервативами или нет, всем нам выделяют какие-то особые травы, которые помогают в этом вопросе. Все зависит от того, насколько ты сознателен и принимаешь ли все, что тебе дают. Если верить девчонкам, Джером этой херни принимает ударную дозу, чтоб наверняка. В этом вопросе он крайне серьезен?— ему не нужны дети. Ни Красная, ни ее ухажер, кажется, не были достаточно сознательными. И я не хочу за это отвечать! Но Хаксли продолжила меня умолять, несмотря на отказ.—?Ты меня слышишь? Я не буду этого делать! Я же не медик, я понятия не имею, как…Она начала меня уговаривать. Сказала, что сама видела, как это делается, когда еще работала в цирке, но не может сделать это сама себе. Сказала, что Пэйдж передала, как я дня четыре (?) назад пытала человека, а это ведь одно и то же, чего мне это стоит… Боюсь, что убью ее? Разве я не хочу убить ее и так? Она может написать записку, что я тут не причем, если я переживаю из-за возможных последствий. Хаксли верила, что я сделаю все правильно, потому что мне плевать на нее, у меня не будет всплеска эмоций, которые могли бы только помешать, и если даже я отказываюсь помогать, то пусть хотя бы буду рядом. Ведь я не убила ее однажды, откладывая ее страдания, почему бы мне не посмотреть, как она страдает, прямо сейчас?Док наотрез отказалась ей помогать. Я думала, она успеет остыть после того случая, но Хаксли ее, оказывается, сильно задела, и теперь Док решила от нее избавиться. Я ее задела тоже, так что и для меня она теперь опасна. Но в этом Доме опасен каждый, и предупреждать о ком-то конкретном смысла нет. Я до последнего не верила, что Хаксли меня не дурит. Даже когда она протянула мне проволоку, которую скрутила из вешалки.—?Я не убиваю детей, Хаксли.Если про взрослых я еще могла подумать, то тут и слушать даже не хотела (другое дело, что Хаксли так в меня вцепилась, что безопаснее было все-таки выслушать ее). У меня даже маму язык не повернулся попросить о таком, хоть я и сильно не хотела, чтобы в нашей жизни появился ребенок от этого чудовища… От преждевременных родов умерла и мама, и ее ребенок. Клянусь, я тут была совершенно не причем! Но отчим был уверен в обратном. Плохие мысли?— это еще не преступление. Но даже за них я когда-то расплатилась сполна. Хаксли начала монотонно объяснять, что зародыш?— это набор клеток, у которого нет мыслей и чувств, что ребенком этот набор клеток станет, когда родится и блаблабла. Стоит заметить, говорила она достаточно убедительно… Основательно подготовилась, читала литературу. Только вот кого она хотела во всем этом убедить?— меня или себя?Я плюс-минус знаю, что делать с колотыми и режущими ранами. Знаю, как наложить шину, когда нога сломана. Научилась саму себя перевязывать, пока моя рана от пули долго не заживала. Но аборт… Аборт, черт возьми!!! Все во мне противилось этому. Темная сторона шептала: не отказывайся, это то, что тебе нужно… Сейчас ты отыграешься за все, что она тебе сделала, разве не этого ты хотела? А другая часть говорила: ты обещала, что не будешь никого убивать, и вот сейчас ты готова убить ребенка? И вновь в спор вступала темная сторона: зародыш?— это еще не ребенок, а даже если так, Долорес, не считаешь ли ты гуманным не позволять ребенку появляться на свет в такое страшное время и в таком ужасном месте? Неужели тебе совсем его не жалко? Если ты все сделаешь правильно, у Хаксли будет еще много возможностей родить, и, поверь, если она не добьется того, что хочет, от тебя, она вполне способна провернуть все сама. Хочешь пропустить все веселье?—?Тебе будет больно? —?спросила я.—?Ты что, прикалываешься? Это так больно, что от одной только боли уже подохнуть можно.?Вот видишь,?— прошептал демон на левом плече. —?Ей будет больно?. Ангел молчал. Впрочем, я не уверена, что он вообще жив.И все равно я отказывалась. Но Хаксли терпения и упрямства не занимать. Умеет добиваться того, что хочет. Она сказала, что я выгляжу как человек, который на все согласится, если хорошо попросить. Что я только пытаюсь казаться опасной сумасшедшей, к которой лучше не подходить, а на деле из меня веревки вить можно. Но эти слова только убеждали меня в том, что помогать ей не стоит. Просто ей назло.—?Боль я тебе и так причинить могу,?— заметила я. —?Что ты мне дашь взамен, если я выполню твою просьбу?Воспользоваться своим более ?высоким? положением она уже не могла, а значит, и не могла мне приказывать. Когда Кимберли так делала, меня это жутко бесило, но теперь я осознала, как, оказывается, приятно, когда человек пытается понять, чем он может быть тебе полезен. А ты чувствуешь себя ребенком в ожидании обещанного сюрприза, и этот сюрприз просто обязан тебе понравиться, иначе ты откажешься помогать.—?Хорошо, хорошо,?— сдалась Хаксли, глядя на меня с презрением. Не понравилось, что я торгуюсь? А что ты хотела, мы ведь не лучшие подружки, чтобы я бежала исполнять каждую твою прихоть. —?Я знаю, кто пытался тебя изнасиловать, и могу назвать имя.Я сразу почувствовала, как контроль меня покидает. Нет, я продолжала связано мыслить и понимать каждое свое действие, но я не могла себя остановить. Одной рукой я схватила ее за волосы, а второй начала душить, заодно болезненно наступив ей на ногу. За последние дни мои силы восстановились, и Хаксли уже не могла мне сопротивляться, особенно, когда я нажала на одну коварную точку на ее теле.—?Говори. Это ты его послала? Я знала, что ты! И после этого ты решила, что я буду тебе помогать?!Все это время я была, как на иголках, жила в постоянном страхе, что он ко мне вернется. Наслушалась много ?лестного? о себе, когда попросила Дьявола передавать мне все, что психи говорят обо мне. Мне пришлось с ними выпивать и драться, но найти насильника было просто невозможно, он как будто исчез. Я начала сомневаться, а правда ли он вообще существовал. Может, это было всего лишь очередное мое сновидение-воспоминание, такое реалистичное, что я не смогла его распознать? Ведь подобное случалось и раньше?— мне казалось, что кто-то меня бьет, но стоило мне открыть глаза, я понимала, что рядом со мной никого не было. Почему насильник не вышел из магазина? Почему он не издавал почти никаких звуков? Почему от него никак не пахло? Мне было стыдно перед всеми людьми, которых я в это втянула, я не знала, что мне делать: продолжать эти бессмысленные поиски или смириться с тем, что за это время он мог сбежать, умереть, а мог вообще никогда не существовать.И вот теперь Хаксли практически признавалась в преступлении! Тяжело было удержать себя в руках. Она начала угрожать, что будет кричать, а страже скажет, что я пыталась ее убить. Но она не стоит того, чтобы пачкать об нее руки. Хаксли продолжила причитать, что она ни в чем не виновата, и делала так искренне, что сложно было ей не поверить. Правда, если ее послушать, она вообще никогда ни в чем не виновата: совесть у нее явно не чиста, но уж точно не из-за того, что из-за нее на меня напали. За меня она бы так переживать не стала.Я немного походила по комнате, успокоилась, пришла в себя. Если я помогу ей, то получу имя, а так же явное доказательство, что я еще не совсем сошла с ума. Плюс к тому, я причиню ей боль, что тоже довольно приятно. Если что-то пойдет не так, и она умрет, это будет не моя вина, а ее.Какая же ты НУУУУДНАЯ! Как бумагу переводить, так ты всегда готова, а как проводить плевую операцию?— зовешь меня. Вы обе были такими жалкими, это не могло не развеселить! Мне в голову пришла одна мыслишка: да это же моя прямая обязанность рассказать об этом по секрету всему свету, не каждый день мой враг просит меня вывернуть ему все внутренности, ХА-ХА-ХА. Ну, разумеется, подчиняться этой курице не было в моих планах.Рона, la mia Firebird**, спешу тебя огорчить: ?Утыкайся проволокой и тяни??— так себе инструкция, эта дурочка с таким точно не справится. Был бы у нее член или хотя бы яйца, она бы знала, куда что вставлять, и не побоялась бы, но сообразительность?— это не про нее. Да еще и ты ужасно дергалась, так не годится… Пришлось вырубить тебя, ты уж не злись. Долорес бы не понравилось, что я храню веревки у себя дома, как замечательно, что она их не нашла.Док нас спалила, знаешь… На секунду меня посетила мысль, что мой план провалится, но она только улыбнулась. Ты у нее явно не любимица, Рона. Как давно во мне зрело желание это сделать! Связать тебя самыми крепкими узлами, такими, чтобы Долорес точно не развязала… А твое лицо, когда ты очнулась и поняла, что происходит? ?Пожалуйста, не делай этого! Я ненавижу связывания!?. Ты с нами не очень-то хорошо обходилась, а? Строила из себя королеву, хотя ты была лишь жалкой подстилкой, о которой твой король быстро забудет, когда узнает всю правду. И это случится скоро, очень скоро… Ты вся тряслась, умоляла развязать тебя и уже начала кричать?— как удачно, что мне пришло в голову заранее позаботиться о скотче.—?Боишься? —?мне, наконец, удалось вглядеться в твои лживые глаза. —?Я знаю. Вы, курицы, очень болтливые. Ты рассказала им об этом, верно? Как твой отец-картежник проиграл тебя в покер. Как тебя связали, бросили в маленький ящик… И доставили в бордель. Каждый раз, когда ты вела себя плохо, тебя связывали и запирали. Так бы и продолжалось, если бы ты не сбежала с первым же циркачом, который купил тебя на одну ночь. Тебя так тянет к циркачам, а… Ненавидишь Джокера и спишь с владельцем всего этого цирка. Оу, и не только с ним… Молись, чтобы тебя здесь не забыли, дорогая…У меня долго не получалось заставить тебя заплакать, но теперь косметика размазалась по твоему лицу. Как бы ты не противилась, я должен рассказать все о тебе и твоем дружке… Джером оценит! У любительницы плюшевых игрушек был здоровенный ящик, где она их хранила. Мое тело слабо, но сил хватило, чтобы перетащить его в твою комнату и засунуть тебя внутрь… Док стояла у выхода, глядя на все это с таким скучным лицом, будто ей только что на голову птицы насрали.—?Не увлекайся шалостями, Шут.—?Не угрожайте мне, Доктор. Иначе я натравлю на вас собак. Да, кстати, Рона выдаст все ваши тайны… советую вам опередить ее, если не хотите потерять нагретое место. Чао!…Мама… Как. У меня. Болит. Голова. Кажется, те маленькие желтые таблетки подействовали. Они сильно все тормозят. И это плохо. Подбирать слова приходится тщательнее. На все это и так уходит много времени. Надоело. Но в памяти у меня иногда огромные провалы. Чем больше записываю, тем меньше теряю. О чем я там писала…Мой веселый друг приходит не вовремя, надеюсь, он тебя не испугал. Реально ли он существует? Или он?— всего лишь одна из миллиона моих иллюзий? Воображаемый друг, альтер-эго? Джером говорит: если перестать притворяться нормальной, станет легче. Но я не хочу, чтобы становилось легче. Я хочу, чтобы люди платили по счетам.На чьей стороне я играю? Не знаю. Но поиздеваться над Хаксли было делом принципа. Давно хотела взглянуть на ее страдания. Она заперла меня в Гнойнике?— а я ее в ящике. На столько же часов. Или больше? Хе, она это заслужила… За все издевательства, за все насмешки. Она пытается казаться сильной, но стоит наступить на ее старые раны, она сразу теряет всю спесь… Однако моя излишне добрая натура повела меня в теплицы. Кимберли там не оказалось, так что пришлось еще долго ее искать и дергать Кайла. Когда же она все-таки нашлась, я прямо в лоб ее спросила:—?У тебя есть травы, которые вызывают выкидыш?Бедолага еще не отошла от уроков пыток. Отреагировала на мое появление слишком бурно.—?Слушай, я уже привыкла, что в меня тыкают пистолетом. Правда, обычно это делают мужчины, но ты тоже сойдешь. На вопрос-то ответишь?—?Так, погоди, пока я тебя не избила до смерти?— ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?!—?Да ты не волнуйся так, мне… для подруги надо.Пойдешь напрямую к врачам?— сдадут Джерому. На Кимберли хоть немного можно положиться. Я так думала. Пока она не спросила: ?От кого??. Предположила, что я только прикрываюсь подругой. Естественно, уже напридумывала себе мою порочную связь с Кайлом, о чем еще это прекрасное создание могло подумать. Очень долго пришлось объяснять чуть ли не на пальцах, что с Кайлом мы сейчас видимся редко, и если бы даже что-то такое было, я не стала бы идти с этим к ней. Вроде убедила.Кимберли захотела лично убедиться, что это за подруга такая. Так что у нее вновь поубавилось желание со мной общаться, когда я открыла ящик и показала на связанную Хаксли. Я что, выглядела так же убого, когда меня выпустили из Гнойника? Надо почаще смотреться в зеркало, а то я еще удивляюсь, почему меня не принимают всерьез. Кимберли в нашем девичьем царстве была в первый и, кажется, в последний раз. Зато нужные травы были у меня, и Хаксли пришлось довольствоваться тем, что есть. Если это не поможет, только тогда уже можно думать о других методах, но я в этом участия принимать не буду.…Хаксли назвала имя. Заключение на нее хорошо подействовало: она уже не стала отпираться и лгать, что это не она послала того парня. Я его видела. Он все еще здесь. Он не участвовал в бунте, хотя он очень ведомый. Мне стало легче от того, что виноват не Честер, хотя я его и не подозревала. Он тот еще чистюля, от него вечно пахнет то одним средством для ухода, то другим. А этот… кажется, это просто особенность его организма. Как и невосприимчивость к боли. Что мне делать? В голове?— пустота вместо мыслей. Он всего лишь марионетка. Если бы он попался мне раньше, под горячую руку… Ему бы не поздоровилось.Да, я уверена, что его нельзя убивать. Как бы мне не было противно от того, что он сделал, он просто исполнял чужие приказы. И для начала ответить за свои поступки должен организатор. Но Красная уже наказана.Я слушала Пэйдж. Когда Джером спрашивал у нее мнение, она говорила: ?Что ты, она не способна на измену, она просто очень много времени проводит с тем парнем?. Или ?Она так красиво оделась, хотя сегодня мой день, уверена, у нее просто хорошее настроение?. Не зря Хаксли когда-то ее долбанула. Пэйдж старается говорить подчеркнуто-нейтрально и доброжелательно, но я слышу в ее словах яд. Как бы Хаксли не пыталась спасти свою задницу, ее час расплаты близок. Может, не стоило ей помогать?День 153Небольшой отчет дня. Джером полностью снял с меня нагрузку как третьесортного слуги. Захотел держать ближе к себе, так что я не трачу время на то, чтобы быть ?флейлиной? или уборщицей, однако цветы я все еще поливаю, Айви попросила. Если Джером пытается так компенсировать то, что я все еще ношу ошейник несмотря на то, что рисковала ради него жизнью… Ладно, его воля, к тому же, мне сейчас стало полегче.Новая организация слуг мне нравится больше. Джерому, кажется, тоже. Еще когда мы готовили подарки для Убежища, мы распределялись по ?зонам влияния??— каждый занимается своим видом деятельности. Время от времени я бегаю к Джерому и отчитываюсь о ходе работы. Сухие отчеты его раздражают, так что я делаю это в театрализованной манере. Я ведь здесь для того, чтобы развлекать его, верно? Начинаю забывать, что когда-то было по-другому. Говорю ему в лицо то, что другие боятся.Например, что он начал есть слишком много сладкого. Это врачи меня попросили ему передать. Так, просто, чтобы знал.Я сказала Джерому, что Хаксли во всем созналась. Я не хочу очередных публичных выступлений, я все сказала еще в прошлый раз. С тех пор ни один человек не рискнул ко мне близко подойти, а шуточки отпускал только сам Джером, но ему можно. Он же не будет меня насиловать, да? Мне нужен был… совет. Как лучше поступить. Я привыкла к тому, что надо идти от обратного: поступать так, как не поступил бы Джером. Сейчас, когда темные стороны моей личности начали сильнее проглядываться, мне нужно учиться во что бы то ни стало сохранять контроль.Подсознание подкидывает мне не самые лучшие идеи. Например, усовершенствовать задумку Кимберли и устроить представление с помощью моего неудачливого насильника. Использовать его собственные жилы, как нити кукловода. А если это слишком сложно для реализации, то можно просто пришить веревки к его рукам. В голове у меня все нарисовано в кровавых подробностях… Ну и не только в голове. Я даже не стала уничтожать этот рисунок. Джером его не видел, но, кажется, видел, как я пишу, и спросил меня об этом.Я: как ты узнал о моем дневнике?Он: все девчонки ведут дневники.Я: это не просто дневник. Это как разговор с самим собой…Он: разговор с самим собой?— это шиза. Видел я таких. Считают себя очень интересными собеседниками!Я: нет, ты не понимаешь. Я пишу, чтобы потом перечитать и понять свои ошибки…Он: а я в дневнике рисую, как убиваю людей разными способами.Я: …Он: это весело.Я: твой дневник был в Убежище!Он: да, я его забрал.Ну, конечно, не оставлять же такую ценную вещь полицейским. Надеюсь, Гордон не позволил ему прикоснуться к моей рукописи… Она слишком ценна для меня, и пока что я не хочу, чтобы ее кто-то увидел. Если Джером прочитает, каким я его показала, он вряд ли будет в восторге. Но как он узнал о дневнике? Может, Кайл ему рассказал, я не знаю. Но на Кайла это не похоже, он никогда бы меня не выдал. Может, это был Стюарт? Он бы не рискнул. Наверное, я все хуже и хуже скрываюсь. Джером замечает, что я часто пропадаю. С учетом того, как много времени я начала на это тратить… Иногда у меня возникает чувство, что я проживаю каждый день только для того, чтобы записать его. Зачем? Ну вот, опять я это делаю. Но мне нравится, как работает моя печатная машинка. Это так успокаивает. Лучше алкоголя, наркотиков, тяжелой работы и изнуряющих тренировок с Кимберли.Знал бы Джером, что сейчас творится в моей голове… Когда Кайл надевает маску, он все еще остается Кайлом, или он становится кем-то другим? Я нашла себе прекрасную черную маску и нарисовала на ней несколько разноцветных полос. Когда я надеваю ее, мне кажется, будто я отдаю над собой власть другой стороне своей личности. Поэтому мне не хотелось бы надевать ее слишком часто. Но она красивая.Ах да, тот парень. Я рассказала Джерому о нем, потому что Джером должен знать, что творят его девушки. Он нисколько не выглядел удивленным. Конкуренция, ревность. Он сказал, что не будет лезть в разборки своих дам, они сами должны улаживать конфликты. А я?— нетипичный случай. Не девушка, а черт пойми кто. Это я написала почти дословно. Я удивилась, когда Джером согласился, что парня не нужно убивать. Но если я на это решусь, у меня полностью развязаны руки.—?Надо инсценировать ему изнасилование, чтобы он почувствовал, каково это…—?Да пожалуйста,?— он не выглядел особенно заинтересованным. Его гложили собственные мысли. —?Есть доказательства того, что мисс Горячая Штучка меня предала? —?внезапно спросил он.Его нелюбовь называть людей нормальными именами порой меня поражает. Пугало у него?— Мешкоголовый, Шляпник?— Шляпа, а Хаксли?— Горячая Штучка. Приятно быть просто Бэмби, хотя я до сих пор не могу отделаться от ощущения, что он каждый раз называет меня оленем. Или кем-то похуже, потому что совсем недавно меня просветили о втором значении этого прозвища.—?Я не выдаю чужих тайн. Лучше спроси у нее сам.Судя по его ироничной улыбке, при которой взгляд оставался холодным, он что-то задумал. Его это правда волнует? Какая ему разница, кто с кем спит, у него у самого целых три девушки… и один парень. А раньше даже больше было.Я должна люто ненавидеть Красную, но помимо того связывания, я пока ничего ей не сделала. Есть кое-что, чему я начинаю учиться у Джерома?— наблюдать. Некоторые вещи все равно рано или поздно произойдут вне зависимости от твоего прямого участия. И на этот раз моя месть ей будет заключаться не в том, чтобы как-то навредить ей. А в том, что я не буду ее защищать. Если Джером не придумает для нее чего-то особенно неприятного, я буду разочарована.Как обычно ходила к врачам. Раздражает сдавать им кровь, но я понимаю, что это необходимо. Так они отслеживают наркотики и яды, я сама на это согласилась. И знаешь, что они обнаружили? Нечто, подозрительно похожее на токсин безумия. Откуда ему там взяться, черт возьми? Рыцари в белом сказали, что какие-то особые ягоды могут остановить его распространение. Съела их, пока пила кофе. В общем-то, на этом кофе я весь день и держалась. Кофеин делает меня до ужаса безучастной. Наверное, я должна что-то чувствовать сейчас, но… не получается. Во мне говорит усталость.Джером, конечно же, скажет, что не в курсе о ситуации с токсином. Пока я не узнаю, откуда он в моей крови, придется тщательно следить за тем, что я принимаю в пищу, а еще?— переехать на гамак под потолком. Если я стану так же ужасна, как Дж., лучше сразу прыгнуть вниз. Но страха я почему-то не испытываю, хотя должна. Наверное, потому, что сейчас все под контролем.…Жестокости и без меня слишком много. Мы мило поболтали по душам. Так как физическое насилие на него все равно бы не подействовало, пришлось прибегнуть к моральному. Он плюнул мне в душу, а я уничтожила все его фотографии, которые он с таким трепетом хранил. Уничтожать единственную имеющееся у него фото матери, пожалуй, было даже чересчур. Не думала, что могу быть такой злодейкой. А, ну и прибила его за одно место к стулу. Кажется, он все-таки что-то почувствовал.Первая половина дня 154Джером решил реализовать одну из наших задумок. Так как слуги официально получили больше свободы, то и девушки Джеромвилля заслуживают нечто подобное. Конечно, если верить словам Джерома (чего делать нельзя), уйти они могут в любой момент, но… Кто же их отпустит. Особенно, если они сами успели привязаться к своим мужчинам. Но теперь джеромвилльцы удостоверились в том, что у Сирен их вполне неплохо принимают, и если их дамы сердца захотят перейти туда, то почему бы и нет? Есть еще пара безопасных мест: например, при переезде к мистеру Морозилке гарантирована хорошая шуба. Мы решили устроить ?проводы? всем тем, кто решит уехать. Я догадывалась, к чему все это. Конечно, Джерома нисколько не интересовало, что будет дальше со всеми этими девушками. Это был лишь предлог для того, чтобы проверить на верность своих дам.Когда он спросил, хочет ли кто-нибудь из них его покинуть, все ответили отрицательно, даже Хаксли. Выглядела она уставшей, но не напуганной. Есть в ней внутренний стержень, который не позволяет ей показывать другим свои слабости, этим мы с ней даже похожи. Но уже и она начала понимать, к чему он клонит. Когда она начала прожигать меня взглядом, я пожала плечами. Джерому и так было известно, что она флиртовала со своим слугой, потому и отослал его куда подальше и прислал меня на замену. Говорят, Джером ненавидит, когда ему предпочитают кого-то другого. Но он дал ей шанс. По-хорошему, я должна была следить за тем, чтобы никаких романтических встреч не происходило, но, разумеется, я этого не делала. Куда интереснее не мешать ?влюбленным? и наблюдать за тем, что из этого в итоге получится.А получилось вот что. Пока Джером сидел на своем королевском троне, который на деле был обычным потертым креслом, накрытым красивой тканью, два крепких мужика из охраны ?муз? бросило перед ним на колени парня, в облике которого сложно было угадать Честера. Его хорошенько отделали, но, по крайней мере, он был жив. Я-то думала, что Хаксли будет держаться, но она крикнула: ?Что ты с ним сделал?!? еще до того, как подумала. Вообще-то, я не на ее стороне, но мне захотелось ее встряхнуть и надавать ей по щекам. Да, тебя сдали, но зачем так открыто показывать, что этот человек тебе важен? Ты что, Джерома не знаешь? Иногда он просто играет на нервах, но чаще всего действительно уничтожает то, что тебе нравится, просто для того, чтобы посмотреть на твою реакцию.?Она приказала напасть на тебя,?— напомнила я себе. —?Она должна страдать?. Когда нужно было принимать гостей и выслушивать их прошения в главном зале на первом этаже, Джером всегда сидел на сцене. И обычно по бокам от него стояли кресла для его дам. Но сегодня их не было. Я стояла по его левое плечо, а скучающий Кайл?— по правое. Это напомнило мне о тех днях, когда мы с Экко стояли за спиной Дж., молча его поддерживая. А еще о моменте с переговорами, когда мы с Кайлом корчили друг другу рожи. Теперь мы с ним были на одной стороне, и это не могло меня не радовать. Я бы не хотела, чтобы нам пришлось сражаться друг против друга.У меня был прекрасный обзор на всех присутствующих в зале. ?Музы? сидели в первом ряду, Хаксли же бросилась на колени рядом со своим любовником. Нет повести печальнее на свете… Все мои представления о ней начали мигом рушиться. Мне показалось, что я смотрю какую-то мыльную оперу. Хаксли, оказывается, все это время искренне считала, что с Джеромом у нее не могло быть никакого будущего. После окончания войны его либо убьют, либо посадят, а она в случае чего сможет выкрутиться и сказать, что была с ним не по своей воле. Когда Готэм присоединят к материку, Честер сможет снять деньги со своего счета в Швейцарии, и они заживут красивой богатой жизнью где-нибудь в Европе… Первой не выдержала и засмеялась я. Джером, у которого лицо во время монолога этой сучки застыло в презрительной гримасе, заразился моим настроением и заржал тоже. Хаксли выглядела уязвленной.—?Что? Что смешного?!—?Ты ей скажешь? —?обратилась я к Джерому, пытаясь унять смех.—?Дамы вперед!Я думала о посторонних вещах: как Честер мог терпеть ее отношения с Джеромом, которые эти двое не стеснялись выставлять на показ, как сама Хаксли могла спокойно вытворять подобное, при этом не имея никаких чувств к Джерому. Как она вообще могла продолжать бороться за то, что ей не было нужно? Хотя, если подумать, а что ей от Джерома было нужно? Помимо его ?богатства? и власти?— да ничего, по сути. Но, судя по тому, как она смотрела на Честера, и как сжимала кулаки, в этого пройдоху и оборванца с милой улыбкой она влюбилась по-настоящему.—?ПРОСТИТЕ, так смешно, когда кто-то получает по заслугам! —?ответил за всех Кайл, который засмеялся с большим опозданием.—?Да нет у него нихрена,?— пояснила я, приходя в себя. —?Ты поверила обманщику!Он сам мне во всем признался, пока мы вместе работали. Когда нужна была грубая мужская сила, я прибегала к его помощи. Перетащить тяжелые предметы, что-то починить или сломать. Иногда он поднимал меня на руки, когда нам надо было что-нибудь достать с самой высокой полки в продуктовом или в книжном (а полки там ого-го), стеллажи там одинаково громадные.Не удивляюсь, что какое-то время Джером и мне приписывал романтические отношения с Честером, но это была такая мелочь по сравнению со всем остальным кошмаром на фоне общей загруженности, что я об этом уже забыла. Да, у него милое лицо, и он довольно сильный, но если разобраться, он тот еще придурок. Пытался ко мне подкатить за ее спиной, насочинял кучу сказок, но когда я ткнула его носом в несостыковки в его историях, он все-таки сказал правду. Пришлось совсем немного применить силу шантажа. Ну, а у Джерома везде свои глаза и уши.Мой внутренний монстр сыто урчал, когда я смотрела на Хаксли. Ох, бедняжечка, поставила не на ту карту? Папочка так и не научил тебя играть, а? Я не могла предугадать заранее, какова будет развязка этой истории. Зная о жестокости Джерома, я предполагала, что он как следует помучает обоих. Но все происходящее приняло неожиданный оборот.Честер оказался даже большим дерьмом, чем я думала. Начал уверять, что ничего у него с Хаксли не было, почему он тогда должен вместе с ней страдать. ?Выгони эту шлюху! —?сказал он. —?Но я тут не причем. Может, мы как-нибудь договоримся??. Уж после этих слов я бы точно его прибила. Но Джером только улыбался, наслаждаясь всей ситуацией. Лицо Хаксли постепенно бледнело по мере того, как до ее сознания доходила неприятная правда об ее избраннике. Этот проходимец не был готов рисковать ради нее своей шкурой и делить с ней вместе все невзгоды. Но ему придется это делать, потому что Джером был неумолим.Он предупредил публику заранее о том, что это случится, так что та начала бросаться в предателей протухшей едой и выкрикивать в их сторону грязные ругательства, окружая их со всех сторон. В какой-то момент в руках разгоряченной толпы вполне могли появиться камни, и тогда провинившихся вполне могли забить насмерть. Но как только Кайл спрыгнул со сцены и направился к ним, Джером дал знак прекратить.—?Ну, что вы такие злые? —?вопрошал Кайл. —?У нее просто СЕРДЦЕ БОЛЬШОЕ. Она ВСЕХ ЛЮБИТ. Всех-всех! Не может выбрать, вот и спит со всеми сразу! Этот мир слишком жесток для таких любвеобильных наивных бедняжек… Эй, Красная, ты знаешь, нельзя перебарщивать с любовью! Будешь любить всех?— и тебя все возненавидят! Ой, то есть, уже… УПС!Я заметила, что он прятал за спиной нож, и в этот момент я перестала понимать, что происходит. Все эти вещи действительно говорил Кайл, или это Шут нашептывал мне в уши? Я могла ожидать такого от Джерома, даже от самой себя, но… Откуда в нем столько желчи? Девушки Джерома никогда ему не нравились, а Хаксли особенно?— та всегда морщилась при виде него и старалась сказать что-нибудь обидное. Но в этом вся Хаксли, она старалась задеть всех, кого считала ниже себя. Кажется, она пыталась отравить Понедельника… Тогда понятно, почему Кайл так разошелся.—?Но, чтобы выбирать, нужны мозги. Видимо, у тебя настолько большое сердце, что мозгам места не нашлось! Можно, я ее убью? —?Кайл резко приставил к ее шее нож, оглядываясь на Джерома и спрашивая у него разрешения.Раньше никто и пальцем не смел тронуть ?музу?, если не хотел столкнуться с последствиями, и даже Кайлу это не разрешалось. Теперь же он надавливал лезвием на ее кожу, а Честер, который должен был, по идее, защищать свою ненаглядную, безучастно смотрел на разворачивающийся вокруг него концерт, и никак на все это не реагировал.Я видела Кайла, но не узнавала его. Так он выглядит, когда носит маску? От природы миловидное лицо исказилось пугающей глумливой ухмылкой, плавные черты заострились, а его тяжелый, потемневший взгляд, как у дикого зверя, отталкивал. Кайл очень быстро умел переключаться и прятать свою темную сторону, когда он этого хотел. Иногда он улыбался так светло и приветливо, что я совсем забывала о пятнах свежей крови на его одежде. Я знала, на что он способен, и меня пугало отнюдь не это. Просто раньше он старался не показывать своего внутреннего демона… при мне. И я могла обманывать себя, что он мне только привиделся. Зачем я пыталась держаться за его образ ?хорошего парня?? Джером считает его своим лучшим другом не просто так.Я видела, как жизнь в Джеромвилле повлияла на Кимберли. Джером менял нас всех?— ее, Кайла, меня. Это пугало… и завораживало. Кайл в своей ядовитой агрессии стал еще прекраснее. Интересно, как в подобные моменты выгляжу я? Давно замечала, что не все могут выдержать моего взгляда, когда я не в настроении. От Кайла исходила зловещая аура, которая чувствовалась даже на расстоянии. Джером смотрел на Кайла с гордостью. Казалось, он вот-вот кивнет, но в итоге он покачал головой.—?Было бы отлично, малой… Но нет.Кайл нисколько не смутился. А ему, оказывается, нравилось быть в центре внимания. Он хорошо бы смотрелся на сцене. Уж Джером-то подобрал бы ему подходящую роль. Главное, чтобы не любовника Аполлона…Я перевела взгляд на доктора Кристи. Она поджала губы, и это единственный жест, который выдавал ее чувства. Ее руки спокойно лежали на коленях, и сама она, казалось, витала где-то в облаках. Пэйдж же было вообще не до этого?— она старалась сдержать кашель, как могла, но время от времени он вырывался наружу. Она прикрывалась рукавом, и ей было глубоко по барабану, что в этот момент решалась судьба ее пусть не хорошей, но знакомой. В целом, Пэйдж выглядела скучающей и, кажется, торопилась выпить. Кто из них двоих настучал на Хаксли, из-за чего Джером решил устроить весь этот цирк? Или, несмотря на все свои угрозы, Док предпочла промолчать? Я не знаю даже, приняла эта выскочка травы или нет. Но кто-то точно рассказал о ее беременности и попытке избавиться от ребенка.—?Если тебе что-то не нравится, надо говорить сразу, а не ломать комедию. У нас тут только один шут. —?Кайл перевел взгляд на меня. Я отвесила ему поклон, широко улыбаясь и стараясь скрыть, как мне неуютно от его нового образа. Неосознанно я схватилась за спинку кресла, в котором сидел Джером, и тот понимающе хмыкнул. —?Всякая комедия может перейти в трагедию. Начинается весело, а кончается грустно.—?Фу, грусть! —?подыграл Джером, работая на публику. Со всех сторон послышались выкрики: ?Фу! Фу! Фу!?—?Конечно, фу,?— согласился Кайл. —?Красная, от тебя всем кисло. Ужасное ощущение… Скорее, даже тошно,?— он показательно принюхался и отступил назад. —?ВОНЯЕТ ТУХЛЯТИНОЙ. Вы, оба,?— тут он вспомнил и о Честере. —?Были бы золотками, получили бы золото.—?Только не этот голодранец,?— не согласился Джером. Хаксли, вопреки словам Кайла, золотом была увешана с ног до головы. Правда, после того, как в нее бросили столько помоев, украшения скрылись под слоем мусора, и Кайл просто не мог их разглядеть. Он еще хорошо держался. Я бы не смогла встать с ней рядом, не зажав носа.—?Все равно уже не получится.Стоило Кайлу отойти, как в предателей сразу же полетела новая очередь вонючих бомбочек. Кайл, вскочив на сцену, дал ?пять? Джерому, и уже поднял руку, чтобы повторить этот жест со мной, как вдруг на него накинулась Кимберли и начала его обнимать. И вновь я увидела уже знакомого Кайла?— немного растерянного и грустного.—?ОБОЖАЮ, КОГДА ТЫ ТАКОЙ ЯДОВИТЫЙ ЗМЕЙ! —?закричала она, сжимая его сильнее.Джером подпер щеку, с иронией наблюдая за ними. Как-то он сказал, что эта яркая птичка его забавляет, но еще больше его смешит вид его помощника, который все никак не может избавиться от этой приставалы. Кимберли просто-напросто подрывает авторитет своего парня подобными выходками! Джерому настолько нравится наблюдать за их препирательствами, что он никогда их не останавливает. Вот он, парадокс: он не может вынести, что кто-то другой может спать с одной из его девушек, но Кайлу он прощает все. А вот Кимберли не такая благодушная, так что у нее вновь появились ко мне претензии.— Хей, ты. Смотри там, сильно не разевай рот на злого Кайла, он мой!—?Даже и не думала.—?Врешь!Не обращая на нас внимания, Джером приказал прогнать Хаксли и Честера взашей, не дав им возможности взять с собой хоть какие-то вещи. Они бежали под градом летящей в них тухлятины и, кажется, не до конца осознавали, что их обоих ждет. Джером дал им фору в несколько часов, чтобы они смогли убраться как можно дальше, а потом любой из наших нападет на них, если пересечется с ними на улице. Изгнание?— гораздо хуже, чем смерть.?Представление? закончилось, и все начали расходиться. Джером спустился вниз и направился к Кристи и Пэйдж. Док сразу же поднялась при виде него?— взгляд у нее был напряженным. Что-то она не выглядела как человек, который сдал свою соперницу. Или она просто не ожидала такого исхода? А может, так на нее повлияла близость Понедельника: он крутился вокруг Пэйдж, а та сидела к ней слишком близко. Удивительно, но Кайл никак не реагировал на то, что его пес перешел на сторону зла. Наверное, забывал вовремя играть и подкармливать вкусняшками. Но, хотя Пэйдж и поладила с Понедельником, тот все равно подбежал к Кайлу, виляя хвостом и предлагая поиграть. Так что Кайл с чистой совестью ушел. Кимберли последовала за ним, издавая восхищенные возгласы и хваля его за то, что он хотя бы на один день перестал быть размазней. Мне еще предстоит подумать обо всем этом, но навалилось на меня слишком много.Количество ?муз? катастрофически уменьшилось. Две погибли, одна в изгнании. Что будет дальше? Не проклята ли эта ?должность?? Нет, конечно, нет. Это всего лишь конкуренция. И кто-то, кто ставил на то, что следующей будет Красная, сегодня победил в споре. Пэйдж сказала, что всех пересидит… Действительно ли это так? Или Док от нее избавится? При всех своих минусах, Док не выглядит безумной и способной на такие каверзны. Может, она и сказала что-то сгоряча из-за обиды, но она такая… нормальная? Она все еще остается врачом. Мне кажется, она не способна на подлость. Хотя внешность может быть обманчива.Джером заявил своим дамам, что всем им не нужны некрасивые сцены, как в случае с Хаксли, и пусть они лучше сразу признаются, если не хотят быть с ним. Последствия, уверял он, им не понравятся. И что-то дернуло меня спросить:—?И что ты им сделаешь?—?Ты уверена, что хочешь знать? —?он подмигнул. Кажется, Джером предположил, что я интересуюсь для себя, и уже вовсю включил свое обаяние. Но нет, я просто не люблю сюрпризов. Хотелось бы быть в курсе, чего мне стоит ожидать. Неправильно растолковав мое молчание, он добавил:?— Не переживай, ты можешь спать с девушками, если хочешь. Я не против, могу даже присоединиться и подсказать…—?Валеска! —?возмутилась Док и несильно стукнула его кулачком по бицепсу. Вы посмотрите, стоило только Хаксли ступить за порог, как доктор Кристи уже заявляет на него свои права.Вторая половина дня 154Джером сказал, что время пришло, и теперь он может мне кое-что показать. Настало время того самого сюрприза, и я к этому совсем не была готова. Он уверенно повел меня на выход из торгового дома. Когда мы подошли к дверям, я встала около них и не могла заставить себя выйти. Все ждала, когда же меня ударит током. Тогда Джером галантно протянул мне локоть. Когда я осторожно его взяла, Джером потащил меня вперед, как на буксире. Если бы ошейник все еще работал, нам бы обоим досталось. Но ничего не произошло. Я не видела, чтобы Джером его отключал. Как давно он не работает? Мысли об этом сразу меня покинули, стоило мне вглядеться в зелень впереди.Парк был виден издалека. С каждым днем он все больше разрастался, занимая новые территории. Когда-нибудь этот маленький островок зелени проглотит весь город, если Айви вовремя не остановить. Но Джерома, кажется, это совсем не волнует. Неужели так уверен в сознательности своей подружки? Или ему просто плевать, что дальше будет с городом?Я спросила: куда мы идем? И Джером сказал, что хочет показать мне, куда он дел тело Дж. Кажется, еще в самый мой первый день в Джеромвилле Джером заметил, что отведет меня к нему, если я буду хорошо себя вести. Но я не верила в то, что он мог говорить правду. Только тогда, когда я признала, что Дж. действительно может быть мертв, и перестала его искать, Джером решил, что я готова это принять. Значит, это могло произойти гораздо раньше? Хотела бы я, чтобы это случилось раньше?Свободной рукой Джером держал подозрительную коробку. И стоило мне поинтересоваться, что там, он тут же ее открыл. Лучше бы я не спрашивала… Это был своего рода букет, только сделан он был не из цветов, а из самых настоящих человеческих рук.—?Как думаешь, ей понравится?—?Это отвратительно.Кажется, Джером на меня обиделся и тут же поспешил закрыть коробку.—?Не тебе же дарю!Когда мы вступили в парк, я почувствовала, насколько теплая в нем земля. Осень не властвовала над этим местом: вопреки законам природы, весь парк был ярко-зеленого цвета. Растения шевелились под нашими ногами, и я вцепилась в руку Джерома, испугавшись, что корни выползут из-под земли, обовьют меня и потянут вниз, хороня заживо. Джером посмеивался над моим страхом. Сказал, если бы в парк вошел чужак, тот бы сразу был съеден, но Айви со мной уже знакома, поэтому мне нечего бояться.Здесь Джерому не нужна была охрана. Тот, кто попытался бы на него напасть, был бы уничтожен разумной травкой. Пока мы шли, мне казалось, что я слышу мычание, раздающееся в кронах высоких деревьев, а один раз даже смогла разглядеть череп, вросший в древесную кору. Меня передернуло. После того, что натворили растения в Доме, я начала осознавать их опасность. Мне уже нисколько не доставляло удовольствие их поливание. Но мне жутко не хотелось, чтобы Айви вернулась и начала бы меня отчитывать за то, что ее ?малыши? страдают от жажды. Стоило первому восторженному впечатлению пройти, я поняла, что побаиваюсь эту женщину. Некоторые из ее лиан ?случайно? свернули бунтовщикам шею.—?Айви не беспокоит меня, когда я прихожу навещать братца. Уважает мои границы, знаешь ли,?— заметил Джером, который, возможно, догадывался о причинах моей тревоги.—?Разве не будет вежливым сначала поздороваться с хозяйкой этого места?—?Достаточно просто не наступать на ее цветы. Поверь, человеческий этикет ее мало интересует. Где же это…Из-за того, что парк все время менялся, Джером постоянно забывал, где именно находится труп его брата. Я начала подозревать, что он под надуманным предлогом просто выманил меня на прогулку на свежем воздухе. И я не была против. Толстый свитер, который я успела напялить перед выходом, хорошо согревал. Деревья не пропускали потоков холодного ветра, а дождь решил сегодня не тревожить нашу часть города. Постепенно я начала успокаиваться. На меня снизошло такое же спокойствие и удовлетворение, как и в теплицах, когда Кимберли закопала меня и помогла слиться с природой.Когда я увидела то самое дерево, ради которого пришлось устраивать отдельную теплицу в бункере, я шестым чувством почувствовала, что это оно, и неосознанно ускорила шаг. Некогда невысокое деревце теперь по размеру ничем не отличалось от других зеленых гигантов, выращенных Айви. Его крона закрывала собой небо, не давая свету проникать в парк. Я прикоснулась к его коре и почувствовала вибрацию, словно оно приветствовало меня.—?Оу, ты его узнала, не так ли? —?восторженно заметил Джером, вставая рядом и прикасаясь к дереву. Чувствовал ли он при этом такую же вибрацию? Или все это было лишь в моей голове? —?Этими листьями я накрывал твою рану.—?Это ту, которую ты мне сам же и оставил? —?насмешливо спросила я. —?Врачи сказали, одним дюймом правее, и я?— не жилец.—?Не придирайся к мелочам, Бэмби. Главное в той истории было то, что я тебя спас.Я закатила глаза.—?Как благородно! Да ты просто проверял, сработают эти листья или нет. Сам же так сказал!—?Я? Нет, я такого не говорил.Он принял самый невинный вид из всех возможных. Память услужливо подкинула образы: вот Джером насильно вливает в меня какую-то жидкость, не замолкая при этом ни на минуту, а вот он уже накладывает мне новую повязку, с интересом разглядывая рану. Даже ткнул в нее пальцем, чтобы проверить, больно мне или нет. На что он рассчитывал? Какие-то травки не способны за пару дней полностью срастить раны, тем более, такие глубокие!Так как Джером был мастером ходить вокруг да около, я перешла сразу к делу:—?Где ты его закопал, Джером?Он ткнул пальцем себе под ноги.—?Я не стал утруждаться и ставить надгробие. Это так банально! ?Он был хорошим братом и сыном, надеюсь, он сейчас горит в котле?, блаблабла. Меня успокаивает мысль, что только я знаю, где лежит его хладный труп, а значит, только я могу его найти. Знаешь, эти паломники, они так раздражают… Готовы расхватать всего тебя на сувениры. Не верится, что такой скучный неудачник, как мой брат, смог разжиться собственными фанатами… —?он прервался, увидев, как я начала руками раскапывать землю ровно в том месте, на которое он указал. —?И ты, кажется, одна из них.—?Я должна убедиться, что ты меня не обманываешь.—?Занимаясь мародерством?—?Я и похуже вещи делала.—?О, не сомневаюсь,?— Джером усмехнулся, привалившись боком к дереву и глядя на меня сверху вниз. —?Но не уверен, что мой братец того стоит. Сама подумай, он будет не при параде. Стыдно появляться перед дамой в таком виде, хах!Я остановилась, почувствовав, что у меня ужасно болят руки. Повернув ладони вверх и пытаясь в них вглядеться, я поняла, что они все красные, а в некоторых местах даже покрыты свежими ранами, в которые забилась земля.—?Что это?!—?Совсем забыл предупредить! —?он хлопнул себя по лбу. Судя по довольному тону, ничего он не забыл. Просто хотел посмотреть на мою реакцию. Я вскочила, прижимая руки к животу и стараясь избавиться от боли. —?Абсолютно все в этом парке может убить. Мы с мисс ?я-люблю-растения? слегка перестарались, подкармливая местную флору трупами… Кажется, тебя восприняли как еду и попытались переварить. Знаешь, думаю, от моего братца даже костей не осталось. Разложение здесь проходит гораздо быстрее…Я не слушала его, лихорадочно пытаясь сообразить, что делать. Решившись, оторвала рукава от свитера и в несколько слоев замотала руки, а затем продолжила копать. Земля была мягкая, податливая?— наверное, из-за постоянных дождей. Я помнила, что на раскапывание должно уйти много времени, но мне некуда было торопиться. Правда была гораздо важнее. Почему Джером не предупредил заранее?! Я взяла бы с собой хотя бы лопату!—?Ясно, кажется, это надолго. Пойду, вручу прелестной даме подарок. Зови, когда закончишь! Если закончишь, конечно, хех. —?И он ушел.Я полностью отдалась процессу. За время тяжелого физического труда в Доме мои мышцы окрепли, а терпение стало воистину железным. Время пролетело для меня незаметно. Я вся погружалась в почву, становилась ее частью. Ладони даже под слоем ткани начало пощипывать, а краснота пошла дальше, ведь мои руки оказывались в земле по предплечье. Я полностью игнорировала боль, сосредоточившись на моей цели. Почему для меня это было так важно? Почему мне нужно было убедиться, что Дж. и правда мертв?Его существование не давало мне покоя. Раньше я жила мыслями о мести. Сейчас же хотела сбросить с себя эту ношу, окончательно освободиться. И для этого мне нужно было уничтожить всякий намек на то, что однажды он может вернуться и уничтожить меня. Либо он, либо я?— кто-то должен напасть первым. Но прежде нужно убедиться, что есть, на кого нападать.Я не знаю, сколько прошло времени. Почувствовала лишь, как мне на голову упал листок. В голове щелкнуло: листья этого дерева имеют заживляющий эффект. Как я сразу не додумалась! Пришлось все развязывать и положить внутрь листья. Сначала я разжевала их и растерла сок по зудящей коже. Сразу стало гораздо легче! Затем приложила сверху ран листы?— они стали такими большими, что хватило двух на то, чтобы прикрыть всю руку. И поверх уже повязала остатки ткани. Наверное, сад Айви после этих манипуляций принял меня за свою, а может, это эффект целебного дерева, но больше у меня ничего не болело, и ничего не мешало моей работе.В саду становилось все темнее, когда я обнаружила кости.—?Так быть не должно! —?нахмурилась я.—?Чего не должно? —?поинтересовался вернувшийся Джером. Он с большим аппетитом уплетал яблочный пирог, а это значит, встреча с Айви прошла успешно. Неужели она действительно приняла тот ужасный подарок?! —?Что я пропустил? Пил сейчас чай с Ядовитой Занозой, рассказал ей такой анекдот…—?Труп не мог разложиться так быстро! Там не скелет сейчас должен быть. Это точно то место?Джером раздраженно закатил глаза. На труп собственного братца ему было наплевать, рассказать анекдот было гораздо важнее. А тут я, такая нехорошая, его прервала!—?Бэмби, ты меня слушала? Кожа, мясо?— этот парк-людоед разъедает все, даже одежду. Я удивлен, что там вообще что-то осталось.—?Как я пойму, что это действительно он?Джером пожал плечами.Я по инерции продолжила раскапывать. Постепенно показались фаланги пальцев, кисть, продолжение руки. Что-то с этими костями было не так… Одна идея пришла мне в голову, и я начала остервенело копать в том направлении, где, по моим ощущениям, должна быть другая рука.—?Мой дорогой археолог, что ты хочешь там найти? Не думаю, что братец носил дорогие украшения, тебе нечего с него снять! Или ты хочешь сделать из него барабанные палочки? Думаю, для этого лучше всего подойдет плечевая кость. Ба-дум! —?Джером сделал вид, что ударил по иллюзорному барабану. —?Его череп так глухо звучит, в нем и при жизни было пусто…—?Тсс!Я разглядывала две руки. Они были практически одинаковые, но на одной из них был скол… Царапина, я нечто подобное видела на собственном рентгене ноги. В голове гулким эхом зазвучали слова Экко. Что-то о том, что у меня не получится так же, как у нее… Она сказала, что я не смогу сломать м. У. руку. У Дж. была сломана рука. И у этого скелета?— тоже.Это он.Я заорала.Джером отскочил, не ожидая от меня такой реакции. Я тоже этого не ожидала. Волна неописуемой боли накатила так внезапно... Как и осознание. Он действительно мертв. Я сотряслась в конвульсивных рыданиях, крепче сжав руку гребаного скелета. Сидя по колено в земле, я умирала на могиле моего врага. Не сразу я поняла, как меня трясут, пытаясь привести в себя. А вот довольно ощутимую пощечину нельзя было проигнорировать. Рыдания сразу же прекратились?— я замолкла, глядя Джерому в глаза. Он улыбался, но брови у него были нахмурены. Кажется, я его испугала.—?Ты что, правда так сильно любила моего братца? Да ну, будь на твоем месте та твоя подружка, она бы сейчас сопли по лицу не размазывала! Ты б видела, как она грозилась открутить мне башку, если с ним что-то случится, ух… Роковая женщина, не то, что эти фифы размалеванные. Да ты посмотри на меня! —?он схватил уголки губ и потянул их сильнее, хотя казалось бы, куда еще сильнее. Я словно чувствовала, как кожа трещит под его пальцами. —?Я не проронил ни слезинки по этому засранцу. Давай, не ломай комедию, а то я не могу понять, где мне смеяться. А я не люблю чего-то не понимать!Джером склонился надо мной, пытаясь вглядеться в лицо, но он все еще стоял слишком высоко. Я раскачивалась из стороны в сторону, прижимая к себе уже оторванную у скелета руку, и, кажется, не совсем понимала, где и зачем я нахожусь. Сейчас я вспоминаю, что смотрела на кусок джема, который прилип к его белому ботинку, и ощущала жуткий голод.—?Я не любила его,?— с трудом выдавила я, наконец. Джером указал на кости, которые я сжимала:—?И кого ты сейчас пытаешься обмануть? Признайся, ты все-таки хотела повеселиться с ним напоследок?—?Я хотела его убить.—?Одно другому не мешает. Я тоже хотел его убить, но любил боооольше всех на свете! —?Джером обхватил себя руками, делая вид, что обнимает, и покружился на месте. Тогда я не обратила на его слова внимания, но сейчас, когда я записываю это, я всерьез опасаюсь, не сделал ли он что нехорошее с трупом своего близнеца. —?Покойся с миром, братец Кролик… —?Джером остановился и придвинулся ко мне, слегка меня приподнимая и прижимая к себе. —?Ну же, признай правду. Ты любила его. Скажи: ?Я любила Джеремайю?.Я усиленно замотала головой и устало закрыла глаза.—?Я должна была отомстить за Экко…—?Как удачно, что за тебя это сделал кто-то другой. Не надо выполнять лишнюю работу! Давай пропустим долгую героическую речь о несостоявшейся мести и перейдем к сути. Ну же, так сложно сказать? ?Я любила?… Бэмби, сколько я должен ждать?Он болезненно сжал меня, заставляя говорить.—?Я…—?Даааа, Бэмби? —?он надавил сильнее.—?Лю…била…—?Не слышу???Я набрала в грудь воздуха, чтобы отдать все силы в последний крик. Я чувствовала себя опустошенной. Я хотела умереть.—?Я ЛЮБИЛА ДЖЕРЕМАЙЮ.Джером подскочил, но хватки не ослабил. Я повисла на его руках безвольной куклой.—?Не надо так орать, я бы и так понял! Рад, что ты это признала. Я думал, у меня волосы покроются благородной сединой раньше, чем это произойдет. Кажется, от твоего крика я действительно поседел, так что можно поспорить, что случилось раньше. Ммм… —?он подтянул меня вверх. Ноги болтались по земле. Я не могла ни на что опереться, я не чувствовала жизни. Веселый шутник внутри меня молчал. Он не мог пробиться через ту стену апатии, которую я возвела. А вот Джером попытался это сделать. Кажется, он меня обнял. —?Ты, я, могила, ничего не напоминает? Повторим наш танец? —?я никак не отреагировала. —?Только не говори, что собралась остаться здесь! Помочь тебе закопаться? Совсем как тогда, а?—?Я обошла…—?Что ты там бормочешь?—?…обошла пол Готэма. Мы искали…—?Церковь святого Иеремии. Было забавно слушать, как ты употребляешь это имя вместо Бога. Но ты ни одну не нашла, верно? Потому что ее нет. Будь она на моей территории, я бы знал. Если будешь хорошей девочкой, расскажу тебе про наше с Джеремайей детство. Оно было ооооочень насыщенным. Никто еще не слышал этих историй, даже мой любимый доктор. Ты будешь первой. Ну же, соглашайся, это разовое предложение. Такую информацию с руками отрывают… —?он посмотрел на оторванную руку, которую я все еще крепко сжимала. —?Упс, каламбурчик получился!—?Но как насчет врачей? —?я все еще пыталась найти хоть какую-то лазейку. Не может быть, чтобы он был прав. Его слова делают последние дни моей жизни бессмысленными…—?И чем тебе эти белохалатники не угодили? —?псих закинул мои руки себе на плечи.Поставив мои ноги себе на ботинки, он пытался повторить тот самый танец, который мы исполняли на моей могиле. Теперь, вместо раны в боку была рана на сердце. И я совершенно не понимала, как мне с этим справляться.—?Они сказали, что другой Джером…—?Ах, другой Джером. Не Уилкис его фамилия, случайно? —?я непонимающе молчала. —?Это главврач больницы, из которой я их себе переманил. Джером… —?он фыркнул. —?Лучше бы его звали, ну не знаю, какое имя некрасивее… Джек? Говорят, тот еще был садюга. Не позволил им эвакуироваться и заставлял работать днями и ночами. Это слишком жестоко даже для меня! Так что я предложил им более выгодные условия.Я чувствовала его нетерпение. Ему не нравилось, в кого я начала превращаться прямо у него на глазах. Я показала свою слабость. Делала все, чтобы он меня добил. Но он будто не замечал этого. Я поняла, что начинаю засыпать. Часть моего сознания, более приспособленная к жизни, говорила мне, что я не хочу этого. Что мне нужно собраться. Я старалась хвататься за реальность, как могла.—?Поговори со мной,?— попросила я. Трудно передать, сколько сил у меня ушло на такую маленькую просьбу. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем я смогла это произнести.—?Я уже говорю с тобой, Бэмби,?— я чувствовала, что он усмехался. Дразнился.—?Нет, скажи что-нибудь… ЕГО голосом.Он замер. Наверняка пытался понять, что я задумала. Но все мои мотивы были на поверхности. Скучно. Предсказуемо. Почему ты меня все никак не раздавишь? У тебя ведь такая отличная возможность… Или со слабыми играть уже не так интересно? Жарко. Я засыпала от того, какой он был теплый.—?Прости, мне нужно хорошенько прочистить горло и потренировать голосовые связки! Это не так легко, как кажется, с ходу не получится,?— он скинул мои руки и развернул меня спиной к себе. Я не устояла на ногах и повалилась на землю. Ему было все равно. Впрочем, как и мне. —?До-ре-ми-фа-со-ля-си… Брюси Уэйн поехал в Уэльс наблюдать за уэльцами***.Сколько пословиц и скороговорок он за это время произнес… Ему никогда не надоест кривляться и тянуть время.Вдруг я почувствовала, как тяжелые ладони опустились на мои плечи. И до боли знакомый холодный голос произнес:—?Здравствуй, Ника.Я уже слышала этот голос. Совсем недавно. Он пробивался сквозь хрипотцу. Ты всегда рядом, даже когда тебя больше нет.Ты доволен? Мне пришлось потревожить твой вечный покой, чтобы убедиться, что ты нигде не прячешься. Ну, разве это не смешно? Но нет, ты не поймешь… Ты никогда не смеялся по-настоящему. И никогда не любил шуток.—?Ты не называешь меня Никой.Совсем забыл, что было в последний раз? Ники больше нет.—?Да? А как я называю тебя?—?Мерриет.Мерриет тоже больше нет. Но ты об этом не знаешь.—?Подумаешь, ошибся один раз. Конечно же ты Ника.—?Правда?Хорошо, можешь звать меня Никой. Я не против. Но, послушай, следует тебе запомнить на будущее: теперь меня зовут Долорес. Те воспоминания, которые ты старался уничтожить, вернулись ко мне. И теперь я ни то, ни другое. Больше не твоя Ника. Все также не чужая тебе Мерриет. Как давно мы не виделись… Месяцев пять? Кажется, я соскучилась?—?Я заставлю тебя решать интегралы, если ты сейчас же не встанешь. Хватит на мне сидеть, мне больно.Кажется, я сидела на твоей могиле. Прости, не заметила. Твой братец меня уронил.—?Ты же мертв. Мертвые не чувствуют боли.—?Ошибаешься. Мне-то лучше знать. Так что встань. И руку на место верни, мне ею еще чертежи рисовать для города мертвых.Ты все-таки в аду? Кайл называл тебя Аидом. А ты, значит, главный проектировщик ада… Не заслужил ты такого хорошего конца. Неужели тебя не заставляют переносить тяжелые камни с места на место?—?Джеремайя?—?Что?Я сглотнула комок в горле.—?Джером сказал, я люблю тебя.—?Хоть в чем-то мой глупый брат был прав. Советую его послушать.Ты совсем близко. И одновременно ты так далеко. Это последний раз, когда мы говорим. Последние слова, которые я могу произнести. Но почему сейчас я не думаю об мести? Почему меня трясет не от ненависти, а от горя? Я потеряла вас обоих. Этого уже не исправить.—?Ты тоже так считаешь? —?я пытаюсь найти ответ в твоих словах, потому что не понимаю, что я чувствую. Но ты молчишь. Что мне чувствовать, мне надо решать самой. И если это наша последняя встреча… —?Неважно, не отвечай. Мне жаль, что я не добралась до тебя первой. Но, знаешь… Это сняло с меня огромный груз. И я не знаю, что мне теперь делать.—?Жить,?— услышала я низкий голос с хрипотцой. А затем почувствовала, как слабеет хватка ошейника вокруг моей шеи, и как тот падает на землю. —?Теперь ты можешь идти, куда хочешь.Все повторяется снова и снова. Я не видела выхода из этого порочного круга. Джеремайя освободил меня от своей власти, а Джером?— от своей. Но не они все это время были моими тюремщиками… а я сама. Настало время разорвать круг. Я уже давно приняла решение.—?Джером… Отведи меня домой.______________________________*?Колесо Фортуны??— американская телевизионная игра, цель которой состоит в разгадывании кусочка кроссворда для того, чтобы выиграть ценные призы, определяемые вращением гигантского ярмарочного колеса.**la mia Firebird (ит.)?— моя огненная птичка***Английская скороговорка. В оригинале: Wayne went to Wales to watch walruses. Walruses?— моржи. Жителей Уэльса называют валлийцами, а не уэльцами, я знаю.