33 несчастья (1/1)

Наручные часы мистера Уайльда тикали слишком громко, ведя бессмысленный счет времени. Все стало бессмысленным в этот момент, когда я смотрела в эти пугающе пустые глаза и не могла отвести от них взгляда. Тик-так… Тик-так… Кровь больше не пугала его, он продолжал планомерно вытаскивать осколки, собирая их в другую руку. Тик-так… Тик-так… Его дыхание было слишком поверхностным, и даже запах его изменился, отдавая мертвечиной. Тик-так… Тик-так… Расскажи мне все свои тайны, юная леди.Я перевела взгляд на место, где должен был стоять графин с виски, но ни его, ни бокалов на столе уже не было, зато на полу можно было увидеть то, что от них осталось,?— лишь осколки, плавающие среди моря разлившейся жидкости. Мистер Уайльд не стал его проверять. Считал, что ?сюрприз? от брата был только один. Верил, что никто больше не проберется в его обитель. И теперь… кто находился передо мной?—?Мистер Уайльд… принести Вам аптечку? —?спросила я чужим голосом, пытаясь взять себя в руки.Он покачал головой и медленно встал, опираясь на меня. Его все еще немного шатало, и страшно было представить, что творилось в кабинете несколько минут (часов?) назад. Был ли он охвачен чувством неконтролируемой ярости, или же он бился в конвульсиях, сметая все на своем пути? Я заметила мобильник, валяющийся на полу среди всего остального мусора. Корпус был покрыт царапинами и кровавыми разводами. Почему босс звонил именно мне? И когда он понял, что моя поддержка ему больше не нужна?Отпустив меня, мистер Уайльд пошел к одному из шкафчиков и достал оттуда бинты. Очень предусмотрительно было иметь такое поблизости. Но если учесть, что Экко рассказала мне о нем, это было не удивительно. Я смотрела на его механические движения, когда он перевязывал свои руки, не чувствуя боли, и мне было страшно. Передо мной стоял незнакомец, к которому я не знала, как подступиться.—?Мистер Уайльд… Вы очень бледны,?— заметила я. —?И, боюсь… это уже не пройдет.Он замер, рассматривая свои белые, как полотно, руки. Дело было не в том, что он потерял много крови, он действительно был весь белый. Такого цвета кожи почти не встречалось в природе. Даже у альбиносов.Ничего не говоря, он прошествовал в свою комнату и зашел в ванную, где начал разглядывать лицо в зеркале. Я хвостом последовала за ним, боясь оставить его одного и не зная, как он воспримет свою новую внешность. Мужчина оперся обеими руками о раковину, наклоняясь к гладкой отражающей поверхности, как будто хотел, чтобы та поглотила его и открыла тайны мира зазеркалья. Очков на нем давно уже не было, но создавалось впечатление, что он прекрасно видит и без них, внимательно разглядывая каждую черточку своего нового облика. С его стороны послышался тихий приглушенный стон.—?Мистер Уайльд… —?начала снова я, зачем-то напоминая ему о своем присутствии.—?Ты видишь здесь мистера Уайльда? —?спросил он и обернулся.—?Ну… да,?— растерялась я, задумавшись, а не помутился ли он рассудком еще больше после того, что увидел. —?Это?— Вы.—?Разве я на него похож? —?спросил мужчина и, встав передо мной, взял свое лицо в руки, крутя его из стороны в сторону. —?Это нечто другое… прекрасное…Его слова ни на шутку испугали меня. Я тяжело сглотнула.—?Но… как мне тогда Вас называть? Мистер… Валеска? —?я прикрыла глаза, ожидая, что он будет ругаться или даже ударит меня, но с его стороны послышался только тихий смешок. Это было очень необычно.—?Называй меня просто Джеремайя,?— попросил он. —?Думаю, для этого имени уже пришло время.Когда я открыла глаза, он снова рассматривал себя в зеркале, на этот раз, водя пальцами по бескровным губам. Это выглядело жутко, ведь кровь со своих рук он так и не смыл. И, судя по его виду, не собирался. Она ярко выделялась на фоне бинтов и белой кожи, привлекая к себе внимание и пугая. В отличие от меня, мистер Уайльд… Джеремайя наслаждался своим новым обликом.—?Джеремайя… я должна Вам кое-в-чем признаться,?— произнесла я, собравшись с духом. Он не смотрел на меня, поэтому мне было немного легче сказать страшную правду. —?Только пообещайте, что не убьете меня.—?Говори.Такой спокойный, такой тягучий голос… Он пробирал до дрожи и вызывал желание оказаться как можно дальше от его обладателя.—?У Джерома в союзниках есть тот парень, гипнотизер. И он вызнал у меня новые пароли, даже спросил, куда лучше положить яд, приготовленный Пугалом, для того, чтобы Вы ничего не заметили. Он сделал все так, чтобы я вспомнила об этом только тогда, когда увижу Ваше… —?я хотела сказать ?безумие?, однако безумным Джеремайя?— пока?— не выглядел, только странным и нарцисстичным, впрочем, как и всегда, так что я исправилась:?— …преображение.—?Этого и стоило от него ожидать,?— мужчина пожал плечами.—?Вы… не будете меня за это наказывать? —?осторожно поинтересовалась я.—?В этом нет твоей вины.Я удивленно посмотрела на него. Теперь он следил за мной через отражение в зеркале, и это выглядело довольно пугающе.—?Правда?.. —?тупо спросила я, прежде чем успела закрыть рот на замок и выкинуть ключик.—?Ты считаешь меня злодеем, верно? —?я молчала. —?Признаюсь, в последнее время я действительно был несколько… невыносим. Я позволял своему брату манипулировать мной. Он даже решил, что сможет свести меня с ума. Но здесь,?— мужчина несколько раз постучал пальцем по виску,?— великий гений. Его не так просто одолеть. Джером сделал мне великолепный подарок, хотя вряд ли на это рассчитывал,?— Джеремайя, наконец, совсем отвернулся от зеркала и вышел из ванной. Я последовала вслед за ним, как приклеенная.Он задумчиво опустился в кресло, о чем-то размышляя. Его нисколько не смущал хаос, творившийся вокруг, хотя раньше он в такой кабинет даже зайти бы не смог. Его бы просто передергивало от беспорядка. Я же, не в силах это терпеть, начала возвращать еще целые предметы на место, то и дело ходя по битому стеклу. Среди прочих вещей, которые за один вечер превратились в мусор, я нашла разбитую рамку с фотографией старого мистера Уайльда. Я действовала быстро и не осознанно?— спрятала находку под кофту, оставив на полу пустую рамку. Почти сразу же я почувствовала пристальный взгляд в спину и обернулась.Он следил за мной.Его взгляд пугал меня. Я заметила, что мистер Уайльд начал моргать гораздо реже, как будто не чувствуя в этом необходимости.Очки всегда увеличивали его глаза, и потому временами смотреть на него было не так невыносимо. Бывало, я иногда незаметно улыбалась, глядя на него, хотя сама была такой же. Но теперь не было никакой преграды между глазами и всем остальным миром, и он больно колол своим взглядом, заставляя дыхание сбиваться, а коленки трястись от страха.—?Ты можешь забрать ее,?— спокойно заметил Джеремайя, как будто я не сделала ничего такого. —?Она мне не нужна.Я опустила глаза, придерживая одной рукой фотографию под кофтой. Мне было очень стыдно, что я так сделала, да еще и прямо у босса на глазах, но он, видимо, не собирался ругать меня за мой поступок.—?Убираться пока не нужно,?— продолжил он, царственным взглядом окидывая свои владения. —?Я хочу почувствовать это. Таким я был до того, как эликсир, подаренный братом, сделал меня совершенным.Мне не нравились его слова. Он словно сочился презрением к старому себе и постоянно расхваливал себя нового. Я постепенно начала осознавать, что мы потеряли мистера Уайльда. Действительно потеряли.—?У Вас… ничего не болит? —?спросила я, пытаясь быть вежливой.—?Нет. Эликсир сделал меня невосприимчивым к боли,?— он показал свои перевязанные ладони. —?Любопытно, как он еще повлиял на мой организм. Завтра же пройду полное обследование.—?Вы не можете поехать в таком виде,?— испугалась я.Он склонил голову к плечу. За все время, пока я разговаривала с ним, на его лице не отразилось ни одной эмоции. Он не улыбался и не хмурился, его мышцы застыли в одном положении, и это отталкивало. Джеремайя был похож на фарфоровую куклу с идеально белой кожей и мертвыми стеклянными глазами. Единственное, что оживляло его облик?— это растрепанные ярко-рыжие волосы, напоминающие пожар. Веснушки, которые всегда были разбросаны по всему его телу вне зависимости от времени года, бесследно исчезли.—?Да, ты права,?— наконец, выдал он спустя долгую паузу, за которую я успела уже несколько раз пожалеть, что вообще открыла рот. —?Боюсь, у людей может возникнуть слишком много вопросов… У них есть некоторые предубеждения насчет меня, и я не хочу снова тратить время на то, чтобы они поверили мне,?— он подпер подбородок двумя пальцами, переводя взгляд в пространство. —?Боюсь, мне придется прибегнуть к маскировке.—?Вам понадобится тональный крем,?— заметила я. —?И губная помада, ваши губы… неестественно выглядят. И контактные линзы. Но это еще не все.Он перевел на меня взгляд, не меняя положения головы. Он двигался слишком мало, не совершая лишних движений. Иногда создавалось впечатление, что он?— статуя, изображающая человека, а не сам человек. Больше всего в его новом облике мне не нравились именно его глаза.—?Не бойся высказывать свое мнение,?— заметил он, видя, что я не продолжаю.—?Вы почти не моргаете. И слишком малоподвижны для… человека. Если честно, Вы похожи на змею.Он моргнул.—?Так-то лучше,?— выдала я с нервной улыбкой.—?Здесь есть все необходимое? —?деловито поинтересовался он.—?Тональный крем можно попросить у Экко. Насчет помады я не очень уверена… Возможно, мой цвет будет слишком ярким для Вас. Но за линзами все равно придется ехать.—?У меня есть солнечные очки. Этого будет достаточно. За линзами я, пожалуй, съезжу сам.Он не переставал меня удивлять. Я была уверена, что он заставит меня побегать по магазинам. Мистер Уайльд так бы и сделал. Точнее, это тоже был мистер Уайльд, но… Хотя кого я обманываю. Это был Джеремайя.—?Завтра в восемь утра жду тебя с тональным кремом и помадой. Думаю, мне понадобится помощь в использовании этих вещей. И… да. Я хотел бы, чтобы Экко ни о чем не узнала.—?Вы хотите скрыть это от нее? —?я ошарашено посмотрела на него. Такого еще никогда на моей памяти не было. Чтобы он просил меня что-то не рассказывать ей? Она ведь буквально знала о нем все! И это тоже должна была знать! Да и утаить такое было бы очень проблематично.—?Я знаю, ты с ней в хороших отношениях, поэтому тебе будет неприятно услышать то, что я скажу,?— он чуть наклонился вперед, глядя мне в глаза. Хотелось попросить его этого не делать. —?Но я ей не доверяю. Дело не в ней. Она может быть все еще под контролем моего брата. — Мне хотелось спросить его, не забыл ли он о том, что был отравлен из-за меня. Я ведь все еще могла быть под гипнозом приспешника Джерома! Но он все равно продолжал мне доверять. Видимо, и правда считал, что Джером сделал ему хороший подарок. А это значит, что и я — молодец, раз поспособствовала его приображению. — Если она как-то связывается с ним, пусть он думает, что я не принял его дар. Пока нет возможности без последствий извлечь из нее чип. Он врос в нее, и, боюсь, мы можем что-то повредить. Я жду ответа от моего старого друга, сможет ли он сделать это. А пока… я хочу, чтобы ты все время следила за ней. Сообщай мне обо всех звонках, которые она делает, обо всех местах, в которые ездит. И не подпускай ее ко мне. Она слишком хорошо меня знает и быстро раскусит обман.—?А как насчет… мистера Уэйна? —?осмелилась я спросить. Джеремайя молчал, видимо, таким образом предлагая мне закончить свою мысль. —?Он ведь тоже Вас в некотором роде знает.Он скосил глаза в сторону, задумавшись. В неверном свете казалось, что они светятся в темноте.—?Придется урезать наши встречи,?— с явным сожалением ответил Джеремайя. И быстро перевел взгляд на меня. Наверное, в этот день он смотрел на меня больше, чем за все то время, что я на него проработала. —?Идея с квартирой кажется мне слишком рискованной. Пусть встречается со мной только на моей территории,?— решил он. Мне начало казаться, что он говорил сам с собой. —?Придется делать вид, что брат подорвал мое душевное здоровье и снова запер меня под землей. Пока пусть он так и думает.—?Мм… хорошо,?— согласилась я с его планом. —?Только не переусердствуйте с этим. В больнице Вы казались абсолютно здоровым. Самое главное: постарайтесь почаще моргать и… не смотрите ему в глаза. Это Вас сразу выдаст.Он кивнул.—?На сегодня можешь быть свободна, Ника,?— он откинулся в кресле, глядя в потолок. Ему явно нужно было о многом подумать.Я незаметно выскользнула из кабинета и, ничего не видя перед собой, по инерции пошла к своей комнате. Что я только что увидела? Каким человеком был Джеремайя? Он был уверен, что благодаря его иммунитету организм пришел в норму, и он не сошел с ума, как хотел бы того Джером. Но поведение нового мистера Уайльда, по правде говоря, было очень странным. Мне не за что было зацепиться: он был вежливым, спокойным, даже доброжелательным в какой-то мере, но он жутко пугал и вызывал желание оказаться от него как можно дальше. Конечно, он в этом был не виноват, он это не выбирал, но можно ли ему доверять? Как к нему относиться?Мое первое впечатление: он был тихим. Даже слишком. От таких нужно убегать без промедления, захватив с собой только самое необходимое.Я и не заметила, как начала потерянно скрестись в дверь Экко. И она сразу же мне открыла, по моему лицу моментально поняв, что что-то случилось. Это было плохо, потому что мне нужно было как-то скрывать от нее состояние нашего босса. Мне казалось это неправильным. Она заслуживала знать правду, и она наверняка бы сказала, что в такой ситуации нужно делать. Когда все это начало происходить с мистером Уайльдом, он начал звонить мне, а не ей. Даже в самый тяжелый для него момент он не доверял ей, несмотря на то, что до этого как ни в чем ни бывало разговаривал с ней в машине. Он ни словом, ни взглядом не показал, что относится к ней иначе. Но я не была прирожденным актером.—?Снова ругал? —?участливо спросила подруга, пропуская меня внутрь.Мне не хотелось ей врать. Да и что мешало мне сказать все, как есть? Только я открыла рот, как ощутила уже знакомое чувство, будто слова сдавили мне горло. На мгновение я испугалась, что Джеремайя мог наблюдать за мной на расстоянии и начал меня душить, когда понял, что именно я хочу сказать. Но на самом деле это был лишь побочный эффект той процедуры, которую он провел со мной. Он хотел сделать так, чтобы я не смогла его предать, и во многом он этого добился. Но где-то он все-таки просчитался, хотя ни он, ни я, тогда еще точно не знали, в чем. Многие его творения имели те или иные изъяны из-за несовершенства техники. Мистер Уайльд всегда старался делать несколько вещей одновременно, и порой это выходило ему боком.—?Да,?— соврала я. —?Это из-за того, что я так поздно приехала. Мне не стоило идти в кино и заставлять за себя волноваться. На улицах все-таки неспокойно.Она предложила мне присесть.—?Ничего не болит? —?спросила она. Оказывается, не только Джеремайя умел удивлять. Она никогда не спрашивала у меня ничего подобного, но я знала, что она имела в виду. Не избил ли он меня. Кажется, мы обе привыкли считать такое поведение с его стороны нормой. И это пугало.Я непроизвольно поправила чокер на шее, ощущая лишь фантомные боли, но Экко решила, что они настоящие. Это только играло мне на руку. Я ненавидела ложь и хотела произносить ее как можно меньше.—?Можешь дать тональный крем? —?попросила я, и вскоре заветный тюбик оказался у меня в руке.Этот оттенок, конечно, отличался от того, какой был у мистера Уайльда раньше, поэтому ему не стоило никого подпускать к себе слишком близко. Несложно было бы заметить, что с ним что-то не так.—?Проголодалась?Я отвела взгляд.—?Уже поздно…—?Пойдем.И мы двинулись на кухню. По пути я зашла к себе, чтобы положить на стол тюбик и убрать, наконец, верхнюю одежду?— вместе с украденной фотографией. Сейчас я не смогла бы объяснить подруге свой поступок, поэтому постаралась убрать находку как можно быстрее и незаметнее.Мне хотелось есть, но я не желала оставаться с Экко один на один, потому что мне было стыдно перед ней. При этом я обязана была следить за каждым ее шагом, поэтому в любом случае пришлось бы пойти за ней. Экко разогрела мне тефтельки с макаронами, а я могла думать только о том, что предаю ее.—?Что сказал врач? —?спросила я, не вынося тишину. Решила сделать вид, будто Джеремайя мне ничего не рассказывал. Ага, был занят другим делом.—?Он не может ничего сделать,?— Экко равнодушно пожала плечами. Словно это не было плохой новостью. —?Мне нужен специалист более высокого уровня. Такого можно найти разве что в Нью-Йорке.—?Или позвать доктора Стрэнджа.—?Верно.Она не стала спрашивать, откуда я знаю про него. Может, я уже успела как-то выдать себя, показав, что мне известно больше, чем нужно. Сложно сказать точно, ведь я рассказывала ей даже слишком много.—?Дж… Мистер Уайльд называл его своим учителем и другом. И это доктор Стрэндж проводил ту терапию. Но ведь доктор Стрэндж?— преступник?—?У всех разное представление о том, что может считаться преступлением.Я воткнула вилку в ближайшую тефтелину.—?Опыты на людях очень смахивают на это. —?Экко ничего не ответила. —?И Джером явно воскрес не просто так. Да и другие… Эта, как ее, Светлячок. И Фриз. И много кто еще, я думаю.Я поняла, что Экко не будет разговаривать со мной на эту тему, и решила прекратить. Все равно это было бесполезно. Доктор делал ужасные вещи, и страшно представить, чем под его руководством мог заниматься мистер Уайльд. К счастью, босс отказался от этого. Люди его все-таки не так сильно интересовали, да и Джером отвлек на себя все внимание.—?Знаешь… —?протянула я, заставив себя улыбнуться. —?Неважно, преступник он, или нет. Главное, что это тебе поможет. И мы снова будем все вместе.Подруга немного расслабилась. И я поняла, что подобрала нужные слова. Долгое время Экко находилась в напряжении, не зная, какова судьба ее ожидает. Боялась не за себя, но за мистера Уайльда, которого не хотела оставлять. Доктор Стрэндж мог вылечить ее. Сделать так, чтобы Джером больше не имел возможности ею управлять. Тогда какая разница, кто он, черт возьми. Жизнь моей подруги была важнее предрассудков.—?Как квартира, которую выбрал босс? —?перевела я тему, стараясь саму себя отвлечь от мыслей о новом Уайльде.—?Просторная,?— лаконично ответила Экко. Не особо-то она была воодушевлена. Наверное, из-за того, что эту квартиру предложил Брюс, а не она.—?Она тебе понравилась? —?допытывалась я.—?Не мне в ней жить.Разговор не клеился, и дело было не столько в Экко, которая еще не чувствовала твердой почвы под ногами, сколько во мне. Я была слишком напряжена и задавала не те вопросы. Экко чувствовала мою частичную неискренность и закрывалась от меня. Я избегала смотреть на нее, избегала к ней прикасаться, и это ее настораживало. Мне нужно было вести себя по-другому, но у меня не получалось. К счастью, она все списала на то, что я обижалась на мистера Уайльда. И на нее заодно.Поэтому она не удивилась, когда я не стала проситься спать к ней.На следующее утро я уже стояла в кабинете, удивляясь идеальной чистоте. В нос ударил запах моющих стредств.Джеремайя установил новые лампы (из чего я сделала вывод, что разбивал он их часто и заранее ими запасся), убрал весь беспорядок и, кажется, даже все вымыл. На стенах висели новые чертежи, и мало что напоминало о трагедии, которая произошла в этом месте совсем недавно. Не думала, что он мог настолько ответственно отнестись к уборке. Нигде не было видно ни пылинки. Это было… ненормально.Джеремайя сидел в своем кресле, ожидая меня, и я сразу поняла, что он не спал. Дело было даже не в тенях под глазами. Просто нового Уайльда было очень сложно представить спящим. Наверняка он убирался всю ночь. А еще что-то придумывал, потому что на его столе я заметила стопку исписанной бумаги. Он сразу перевернул ее чистой стороной вверх, чтобы я ничего не смогла разглядеть.Джеремайя включил настольную лампу и направил ее на себя. Она светила прямо ему в глаза, но он не щурился. Его зрачки навсегда превратились в маленькую точку.—?Неизвестно, как это будет выглядеть при свете дня,?— заметила я.—?Это неважно. Позже нужно продумать более качественную маскировку, а сейчас мне нужно понять, что во мне изменилось.—?И, мистер… Джеремайя.—?Давай обойдемся без ?мистеров?.—?Я никогда не делала этого раньше. Экко справилась бы лучше.—?Просто начни. Потом я буду делать это сам.Я выдавила крем на спонж, понимая, что это провал. Сама я тональником пользовалась нечасто. Синяки легко можно было спрятать под одеждой?— мистер Уайльд старался не оставлять их на видимых участках кожи. Шею скрывал чокер. Круги под глазами от усталости я выставляла напоказ, как будто гордилась ими. Босс их даже приветствовал, это ведь означало, что я много работаю. А теперь мне нужно будет замазать полностью все его лицо, шею, руки… Это выглядело непосильной задачей.Однако я все же начала, а Джеремайя весь процесс наблюдал через зеркало, запоминая мои движения. Это было так… необычно. Я касалась его мертвецки бледной кожи, которая казалась уже не такой холодной благодаря свету лампы; вдыхала его резкий парфюм, которым он старался перекрыть свой естественный запах. Была так близко к нему, и он полностью был в моей власти, подчиняясь каждому моему мимолетному движению. Он словно знал, чего я хотела от него в тот или иной момент, и мне не нужно было ни о чем его просить. Я даже пожалела, что не пошла учиться на визажиста или на гримера.Оказывается, это было очень приятно.—?Ника,?— внезапно произнес он, разрушая иллюзию.—?Что?.. —?переспросила я.—?Не увлекайся.Кажется, я медленно и завороженно водила спонжем по его коже. Возможно, даже слишком долго, но я не давала отчет времени. У меня перехватило дыхание, когда я поняла, что он это заметил.—?Простите,?— пробормотала я. —?У Вас просто очень приятная кожа.—?Сочту это за комплимент.Боже мой. Что я творю?Я встряхнула головой, окончательно сбрасывая наваждение. Я еще как-то держалась, пока работала над его маленькими аккуратными ушами, но оно опять вернулось, стоило мне перейти к шее. Она была такой открытой и беззащитной. Еще никогда к нему не прикасалось лезвие ножа. И запах парфюма, разумеется, усилился. Раньше он был сигналом опасности, но теперь мое чутье не работало. Возможно, потому, что Джеремайя всегда был опасным, и предупреждать об этом уже не было смысла.—?Хорошо, что я не пошла на гримера,?— пробурчала я себе под нос.—?Я тоже этому рад. Ты бы задерживала съемки.Он забрал у меня спонж и с руками закончил сам. Что, определенно, вышло гораздо быстрее, чем если бы этим занималась я.Вскоре передо мной стоял почти прежний мистер Уайльд, только вместо обычных очков на его глазах красовались солнечные, и сам он был какой-то слишком прямой и неестественно собранный.—?Спасибо, Ника,?— поблагодарил он. Мне было сложно припомнить, когда он вообще за что-либо мне говорил ?спасибо?. Обычно таким вежливым он был только с мистером Уэйном. —?Можешь еще немного поспать, если хочешь. Я скину тебе адрес, куда тебе с Экко нужно будет отправиться сегодня. Закончите дела там и езжайте домой.—?Хорошо…Он прошел мимо, обдавая меня запахом одеколона, и придержал передо мной дверь. А то я, наверное, так бы и осталась стоять в шоке одна посреди его кабинета. Раньше мне было страшно находиться рядом с ним. Теперь он меня завораживал.Не выдавать его Экко становилось сложнее. Мне казалось, что ей понравилось бы, каким он стал, если бы она об этом узнала. Поначалу он вел себя вполне обычно (по человеческим меркам), и в нем трудно было заподозрить неадекватность. Он мне даже нравился, хотя я понятия не имела, чего от него ожидать. Неужели иммунитет и правда сработал? Неужели изменения отразились только на внешности? Он ведь должен был сообщить об этом полиции, им снова бы понадобилась его кровь... Ах да, ему уже надоело, что его используют, как подопытного кролика. К ним со ?счастливой? вестью он точно не пойдет.Я намекнула, что ему нужно не так открыто избегать Экко в будущем, так что из своей первой вылазки в город он помимо множества необходимых для маскировки вещей привез с собой небольшую коробку, внутри которой оказался новенький плеер. Он вручил подарок молча, стоя к Экко полубоком, и незаметно, словно бы пугливо, отошел, не вступая с ней в диалог. Она счастливо улыбнулась от такого простого жеста, и это заставило мое сердце сжаться. Хоть он и не умел выбирать подарки, для нее было важно только его внимание. Экко больше не думала, что он избавится от нее при первой же возможности. И она перестала винить себя за то, что чуть нас всех не погубила.Она даже не подозревала, что я копалась в ее телефоне, проверяя, с кем она разговаривала. Просматривала записи с камер, чтобы убедиться, что она ничего такого не делала. Это было тяжело. Я не хотела следить за ней, ведь я ей полностью доверяла. Но Джеремайя был прав, тут стоило перестраховаться. А ведь когда-то все было наоборот?— именно Экко следила за мной и убеждала мистера Уайльда, что мне можно доверять. В жизни все постоянно переворачивалось с ног на голову, но к этому невозможно было привыкнуть.Хотя я понимала, что все не может быть так хорошо, и постоянно тревожилась, ничего ужасного в первые дни не происходило. Я даже постепенно начала терять бдительность. Это было моей ошибкой. Я ведь знала, какие прекрасные актеры меня окружают.Джеремайя анонимно сдал все возможные анализы, чтобы узнать, что с ним, и получил результаты через несколько дней. Что-то его радовало, что-то?— нет.Зрение его стало во много раз острее. Физическая сила увеличилась, пусть и не намного. Джеремайя был почти невосприимчив к боли, невероятно вынослив, ему требовалось меньше времени для сна. Раны на нем заживали быстрее, возможно, за счет повышенного метаболизма, но я в этом ничего не понимаю. Он был полностью здоров, за исключением нескольких пунктов, которые и омрачняли общую картину.—?Моя кровь и мое семя отравлены,?— заключил он, когда через несколько дней вызвал меня к себе в кабинет и раздраженно бросил папку с анализами на стол. Он нечасто делал резкие движения и еще реже проявлял эмоции, и эта вспышка означала, что он был действительно расстроен. —?И я злюсь не потому, что не могу стать донором крови, Ника.Я заметила, что желание хоть с кем-то поговорить в нем выросло после того, как его брат сыграл с ним такую злую шутку. Дело было в том, что он пытался как можно реже контактировать с Экко и Брюсом, а с другими людьми помимо меня разговаривал только по телефону, пытаясь воспроизвести свой прошлый голос. У него получалось все лучше и лучше.—?Хм,?— выдала я неопределенный звук, не желая больше ничего слышать. Я и так знала о нем слишком много, и понятия не имела, что мне делать с этой информацией. По-хорошему, стоило вообще все забыть, но моя память была мне дорога. —?Ну, Вы все равно пойдете с Экко к доктору Стрэнджу. Можете попросить его как-то это исправить.—?Доктор Стрэндж,?— задумчиво повторил Джеремайя, и взгляд его загорелся. —?Ты права. Да, он может помочь, надо узнать, осталось ли у него… —?он что-то тихо начал бормотать, забыв обо мне. Смотрел куда-то вперед, словно разговаривал с невидимым собеседником, а когда получил все нужные ему ответы, успокоился и повернулся ко мне. —?Полиция следит за мной, поэтому придется быть очень осторожным. Учитель боится, что я выдам его. Но этого не случится. Я все тщательно продумал. Скоро придет Брюс Уэйн, и я должен буду показать ему окончательный вариант одной моей разработки,?— совершенно внезапно перевел он тему, хотя я не видела никакой связи. —?Но у меня еще не совсем все готово, я решил кое-что изменить, да, самую малость, для того, чтобы все стало красивее…Кажется, он опять увлекся и забыл, что разговаривал со мной. Я вздохнула. Однако я ошибалась, когда думала, что он ничего не замечает, когда находится в процессе таких вот бесед с самим собой. Я вообще старалась игнорировать все его странности (когда он вообще не был странным?) и отгоняла от себя мысль, что он все-таки сошел с ума, хоть и пытался это скрыть. Я пребывала в каком-то вакууме, в котором были только он, таблетки и Экко.—?Ты меня не слушаешь? —?внезапно спросил Джеремайя, прерывая мои размышления. Я вздрогнула.—?Слушаю.—?Никогда не лги мне, Ника.Он пребывал в своем ?уайльдовском? облике, нацепив на нос очки с простыми стеклами, и это пугало даже больше, потому что я путалась, не понимая, кто передо мной. Я не могла не понять, что мистера Уайльда больше не было, но не шибко переживала по этому поводу, и вот теперь он снова был передо мной и смотрел на меня тем самым безумным взглядом, которой был у него перед тем, когда он начинал меня душить. А может, взгляд показался мне таким из-за освещения?— Джеремайя еще сильнее полюбил тьму и включал лишь синеватую подсветку бункера, игнорируя обычный ?желтый? свет. Я отступила.—?Да, я Вас не слушала,?— признала я, сдерживаясь, чтобы не отпустить взгляд себе под ноги. Этот этап мы уже прошли. В некоторых случаях мистер Уайльд был хуже Джерома, и гораздо лучше было не прятать от него глаза.—?Ты не считаешь важным то, что я говорю, верно?—?Считаю,?— не согласилась я. —?Просто иногда я Вас не понимаю.Он стоял с идеально ровной спиной, чуть наклонив голову, и не отрываясь смотрел на меня. Он походил на фигуру из фильма ужасов, которая вот-вот побежит за вами с ножом. Это чертовски пугало. Он чертовски пугал.—?Расслабьте плечи,?— заметила я. —?Не наклоняйте голову так часто. Создается впечатление, что у Вас в шее шарнир сломался. Если Вы будете так смотреть на Брюса, он быстро Вас раскусит. А Экко уж тем более, если Вы все еще считаете, что она может на Вас донести.Джеремайя сразу же вернул голову на место и расслабился, как я сказала. Ну вот, уже вроде бы и не так жутко.—?Кстати, насчет Брюса,?— продолжил Джеремайя как ни в чем ни бывало. —?Как мне его завоевать?—?В смысле?— ?завоевать??.. —?растерялась я.Джеремайя оперся о стол. Я замечала за ним этот жест и раньше, но сейчас он предпочитал так не вставать, считая это неэстетичным. (Все его движения были идеально отточены, как будто он хотел, чтобы им любовались.) Значит, пытался подражать своим старым манерам. Это хорошо.—?А есть еще какие-то смыслы, о которых я не знаю?—?Кхем,?— я неуверенно откашлялась. —?Насколько сильно он Вам нравится?—?Настолько, что я заставил бы весь Готэм склониться перед ним,?— честно ответил Джеремайя, смотря на меня сверху-вниз. И взгляд его в этот момент был таким властным, будто я прямо сейчас должна была встать на колени. Они с Уэйном друг друга стоили. —?И передо мной тоже.Все было не хорошо. Очень сильно не хорошо. Экко бы это не понравилось.—?Звучит как-то слишком радикально,?— заметила я, стараясь, чтобы мой голос звучал беспечно.—?Ты думаешь?—?Брюс не из таких. У него и так все есть, но он этим не кичится. Он не тот богатенький мальчик, который просит, чтобы к его ногам положили весь мир. Думаю, ему бы подошло что-то более простое… Хм… покажите ему, что Вы заинтересованы им, что он Вам нравится, заботьтесь о нем…—?Как?Каких советов он от меня ждал? Прекрасно же знал, что я в отношениях с мужчинами понимаю не больше него. Тем более, в жизни мне еще никогда не попадались такие ситуации, когда один мужчина пытался привлечь внимание другого. Может, им нужно было подраться, чтобы выяснить в поединке, кто из них сильнее? Победил?— диктуешь свои условия… Ничего нормального в голову не приходило.Мистер Уайльд всегда злился, когда я намекала, что между ним с Брюсом что-то происходит, даже если я говорила такое в шутку. И я привыкла считать их просто друзьями. Но мистер Уайльд сильно изменился с тех пор.Он, кажется, начал лучше понимать, чего хочет, и собирался добиться этого. Я догадывалась, что он тормозил поиски Джерома, отправлял полицию по ложным следам, потому что Гордон во что бы то ни стало хотел посадить его за решетку, чувствуя неладное, и сделал бы это сразу же, как только Джером оказался бы в наручниках. Джеремайя вовсю втирался в доверие к властям, раздавая интервью, и пытался всеми силами понравиться Брюсу, много работая на его компанию.Если бы я была предельно честна с Джеремайей, я бы ему сказала, что для того, чтобы ?завоевать? Брюса, нужно, для начала, не быть им.Я не могу сказать, что Джеремайя был таким уж страшным. Если бы он пользовался косметикой до конца своей жизни, то был бы очень даже ничего. Но рано или поздно Брюс все равно увидел бы его настоящего. Да и свои наклонности Джеремайя все равно не смог бы скрывать. Если раньше эти двое могли вполне подойти друг другу, то теперь я чувствовала, что они были разные, несмотря на некоторые внешние сходства. Только как ему обо всем этом сказать, да еще и так, чтобы не было обидно?—?Ми… —?я проглотила уже такое привычное обращение. —?Мне казалось, мистеру Уэйну нравятся девушки? Аккуратно поговорите с ним на эту тему. Полюбить себя все равно не заставишь. И подумайте, что Вы на самом деле от него хотите. У Вас с ним сейчас и так прекрасная дружба. Он Вами восхищается. Спонсирует все Ваши идеи, дал Вам хорошее место в своей компании. Вы хотите?.. —?но я не смогла закончить предложение. Босс выглядел таким спокойным, но это было обманчивое впечатление. Я уверена, внутри него бушевала буря.—?Значит, по твоему мнению, он не будет моим? —?выделил Джеремайя самое главное, игнорируя все остальное.—?Если он этого не захочет,?— осторожно заметила я. Чувствовала себя так, будто шагала по тонкому льду. Джеремайя молчал. —?Не нужно его заставлять,?— мягко закончила я, пытаясь ему помочь.Наверное, я его даже немного жалела. Это же было так очевидно: им с Брюсом вместе никогда не быть. И чем раньше Джеремайя это поймет, тем лучше. Но я не хотела вот так сразу говорить ?нет?. Боялась расстроить. Ха! Как будто он действительно меня слушал.—?Потому ты и не заставляешь Экко, не так ли?Я нахмурилась и сжала пальцами виски. Босс был той еще головной болью.—?Слушайте,?— вздохнула я. —?Мы с ней?— подруги. И в отличие от Вас, я не претендую на нечто большее.—?Правда? —?в вопросе слышалась насмешка, а губ не тронула даже полуубыка. Смех клокотал в глубинах его горла, но он не смеялся. —?Поэтому ты так усердно старалась свести меня с Брюсом? Не избавлялась таким образом от конкурента?Я мысленно досчитала до десяти.—?Не говорите о том, чего не понимаете,?— устало попросила я. Он оказался рядом, возвышаясь надо мной. Ненавидела его чертов рост. И насмешку в глазах ненавидела.—?Мы с тобой оба не в приоритете,?— продолжил он. —?Экко влюблена в меня. Брюс влюблен в Селину. Думаешь, я не знаю? А вот в тебя… никто не влюблен.—?Значит, Вы знаете про чувства Экко к Вам? —?сквозь стиснутые зубы проговорила я, стараясь не вестись на провокации с его стороны. —?Отлично. Тогда Вы знаете и то, как Брюс, возможно, будет относиться к Вам. Я сказала ?возможно?, потому что я не знаю, что у него на уме. Вот и подумайте об этом.Я метала взглядом молнии, но Джеремайя был спокоен и равнодушен. У меня больше не получалось вывести его из себя. Или же он умело скрывал свою злость. Он стал гораздо сдержаннее, чем был, и это таило в себе опасность: никогда не знаешь, откуда ждать удара. Пока что он предпочитал делать больно только словами.—?Мы с Экко заключили своего рода сделку: если я не найду другую девушку, я женюсь на ней,?— внезапно сказал он.—?…что?Снова эта насмешка. Ему нравилось видеть растерянность в моих глазах. Нравилось, когда я теряла самообладание.—?И она родит мне ребенка. Что бы ты ни думала обо мне, я заботился о ней и не игнорировал ее чувства.—?Что тогда изменилось сейчас? —?я хотела спросить это с агрессией, но вышло как-то печально. Джеремайя с легкостью улавливал все изменения в моем настроении, и снова хмыкнул. 1:0 в пользу бледнолицего ублюдка.Надоело вечно проигрывать этим рыжим.—?Очень многое. Но если все образуется, я вполне могу сблизиться с Брюсом, сохранив отношения с Экко.—?На двух стульях не усидишь.—?Я попробую.Он говорил с таким самодовольством, таким самолюбием… Он явно считал, что он как минимум пуп Земли. В принципе, он всегда так думал, но имел совесть держать все свои замашки будущего диктатора при себе.Я скрестила руки на груди, смотря на него, задрав голову. В тот момент я, наверное, представляла, как отрубаю ему ноги для того, чтобы он больше никогда не мог ни на кого смотреть свысока. Для профилактики можно и глаза вырезать. А что, отличная идея.—?Если хотите пойти в наступление на Брюса, попробуйте не вести себя, как мудак.Едва заметное движение?— и я получаю по лицу удар значительной силы. А ведь он даже не размахивался. Сразу захотелось проверить, а все ли зубы на месте. Я держалась за щеку, с ненавистью глядя на босса.—?Ты забываешься, Ника,?— все такой же спокойный голос. —?Исчезни. Ты мне надоела.Я молча проглотила этот эпизод. Как и многие другие — впоследствии. Возможно, это была моя ошибка. Наверное, мне не стоило позволять ему так себя вести со мной. Но я была слишком миролюбива. И, как бы странно это ни звучало, доверяла ему. Ведь меня так долго убеждали в том, что все, что он делает — правильно. Разве можно было ему сопротивляться? Особенно, когда он смотрел... так? Я попыталась забыть обо всем, что он сказал об Экко. Только мимолетно подумала: а может, и хорошо, что все так вышло. Экко заслуживает парня получше, чем этот самовлюбленный эгоист.Щека после его удара заметно распухла. Экко смотрела на меня с жалостью, окружила меня заботой. Я положила голову ей на плечо, позволяя ее рукам меня обнимать, но я не плакала. Уже давно не плакала.Хорошо хоть, не получила сотрясения. Но перед глазами все равно мелькали какие-то картины?— картины прошлого. Я знала, что он не стер все это навсегда, лишь отгородил меня от воспоминаний. Я пыталась соотнести его действия с тем, как он поступал раньше, и с тем, кто был до него, но не могла прийти к какому-то определенному выводу. А ведь история повторялась. Да, я вспомнила это. Мой отчим бил меня, когда моя мама еще была жива. Но я не помнила лиц, не помнила слов. Только удары?— снова и снова. Думая об этом, я ничего не чувствовала.—?Расскажи мне о маме,?— попросила я, ощущая, как осторожно и ласково подруга меня убаюкивала. Не думать о плохом, не думатьнедуматьне…?— Ты обещала, что расскажешь мне о ней.—?Она была чудесной женщиной,?— ответила Экко. —?Тебе повезло, что у тебя была такая мать.—?Может быть,?— я пожала плечами. —?Только я ее не помню.Все, что я теперь знаю, я записываю со слов Экко. Мистер Уайльд не хотел, чтобы я знала хоть что-то о своем прошлом. Вот почему была так ценна каждая крупица информации.Мама была смелой и решительной. Всегда стояла на своем и добивалась всего, чего хотела. Она была итальянкой по происхождению и имела горячий нрав, однако быстро остывала и становилась покладистой. Я вся пошла в нее: в случае проблем мы действовали одинаково. Мама сбежала из Италии?— кажется, пряталась от своего жениха, которого ей насильно навязала семья. Кто-то посоветовал ей поехать в Готэм, к знакомым знакомых. Очень плохая идея. Готэм был не лучшим местом для моей мамы?— слишком мрачный и кровавый. Но здесь она встретила моего папу.—?Ты не успела его узнать,?— заметила Экко. —?Время было неспокойное. Квартиру он завещал тебе, когда ты подрастешь. Заботился о твоем будущем. И верил, что ты выживешь.Мой отец. Он совсем меня не знал, но все равно любил. Возможно, тогда моя мама еще умела разбираться в мужчинах. А может, ей просто повезло.В Готэме было слишком небезопасно, а в Италию возвращаться было нельзя. Мама боялась за свою жизнь. Ее жених, обиженный ее отказом, искал ее повсюду. Или она только думала, что искал. Паранойя взяла верх, и мы вновь переехали. На этот раз?— надолго. Мама почти не говорила по-итальянски. Не хотела, чтобы кто-то узнал, кто она и откуда. Нидерланды?— маленькая страна, даже меньше, чем Италия. Найти нас было бы легко, если нас действительно искали. Но маме нравилось там. И ее картины наконец-то приобрели популярность.Я многого не понимала, когда была маленькой. Лишь догадывалась о том, что нужно быть осторожной. Но в основном я была ребенком, который ничем не отличался от всех остальных детей. Я играла в свои детские игры и любила свою маму?— вот и все, что Экко могла обо мне сказать.—?Она всегда тебя обнимала и целовала,?— рассказывала Экко неторопливым, размеренным, ласковым голосом. Я закрывала глаза, и снова оказывалась рядом с мамой. —?Каждый день. У вас была такая традиция. Она говорила, что день не наступит, если ты не обнимешь ее. А стоило тебе это сделать, она расшторивала окна, впуская в комнату свет, и целовала тебя. Ее поцелуи превращались в веснушки. Ты очень их любила.Я провела рукой по щеке, как будто могла их нащупать. Весна пришла, и веснушки не заставили себя ждать, хотя я редко бывала на солнце. Когда мама умерла, я не смотрелась в зеркало. А когда переехала в Готэм, веснушки не напоминали о себе много лет. Я думала, что они окончательно исчезли. А потом я встретила Экко.У мистера Уайльда было так много веснушек. Значит, его так сильно любили? А теперь… они никогда не появятся вновь.Я могла прийти к маме с любым вопросом и с любой просьбой. Она в любой момент могла отложить работу над очередной картиной или эскизом нового платья, чтобы выслушать меня. Сажала меня на колени, гладила по волосам и иногда щекотала, если я говорила слишком много. Язык?— смесь голландского, итальянского и английского. Удивительно, как другие меня вообще понимали. Нам было так хорошо вдвоем. Пока мама не решила, что мне нужен новый отец, и не привела домой отчима. После этого все изменилось.Все зло в моей жизни шло от мужчин.—?Сегодня я сказала мистеру Уайльду, что он ведет себя, как мудак,?— заметила я. —?Может, это не совсем так, но я говорила то, что думаю. Он считает, что я пыталась тебя завоевать. Ну, чтобы ты стала моей девушкой. И еще так все это приподнес… Как-то гадко. А отчим считал, что я мешаю счастью моей мамы, да? Что перетягиваю канат на себя, просто хочу внимания. Что я избалованная, невоспитанная, плохая девочка,?— я вздрогнула, крепче обнимая Экко. —?Даже когда я не помню, меня снова и снова отбрасывает назад.Как я относилась к Экко? Я была доверчивой и наивной, как ребенок. Искала в ней старшего наставника, подругу, мать. И находила. Это всегда оставалось неизменным. Я снова и снова теряла ее, боролась с трудностями, становилась сильнее. Но стоило мне свернуться рядом с ней на кровати, вслушиваясь в ее голос, я переставала быть взрослой, сильной и уверенной девушкой. Рядом с ней я могла хотя бы на секунду забыть о том, что где-то там, в своем кабинете, Джеремайя строил губительные планы и думал о том, как обмануть всех вокруг себя. И Экко тоже.Даже если бы я сказала ей правду, она все равно не стала бы меня слушать.Я засыпала спокойно, зная, что вскоре мне больше не нужно будет ее обманывать. Дата была объявлена?— скоро чип будет извлечен из ее головы, и Джеремайя снова сможет ей доверять. Я даже не догадывалась, что Экко после этого изменится. И такой внимательной и спокойной она не будет больше никогда. Но и я не буду прежней. Джеремайя не оставит мне выбора.На другой день они оба поехали к Стрэнджу, а я осталась одна в своей квартире. Весь день не вылезала из постели, просто лежала и думала обо всем этом. На меня навалилась какая-то апатия. Не хотелось двигаться, говорить, что-то делать. Если бы ко мне нагрянул Джером, я бы не сопротивлялась, но он, очевидно, был занят своими делами. Иногда мелькал в новостях, чтобы отметиться, мол, я жив, но мне было как-то плевать на все это.Мистер Уайльд исчез, а Джеремайя, занявший его место… Да, наверное, он был все-таки хуже. Возможно, честнее и прямолинейнее, но кому это нужно? Я все никак не могла понять, был он на самом деле сумасшедшим или нет. Приглядывалась к нему день ото дня, но он делал макияж все правдоподобнее, и за слоями тонального крема умело скрывал свою истинную сущность. А может, эта сущность всегда была в нем и просто ждала выхода? И Джером выпустил ее наружу, узнав у меня коды, отравив виски своего брата, буквально влив ему в глотку свой медленный яд.Я равнодушно смотрела на телефон в своих руках. Всего один маленький звонок?— и я погублю его. Но что я могла такого сказать? Что он намеренно мешал поймать Джерома? У меня не было доказательств?— пока. Что он сотрудничал с преступником по имени доктор Стрэндж, который находился в розыске полиции Готэма? Так я могла погубить Экко. Этот чудо-доктор был нам нужен. К тому же, кто мне поверит? Стрэндж давно не высовывался, и только Пингвин его видел, но я была уверена, что Гордону он об этом не скажет. Использовал доктора в своих собственных целях, но Джеремайя что-то ему пообещал?— и тот согласился поделиться. Джеремайя быстро набирал обороты… Он что-то готовил… А меня ни к каким своим планам не допускал. Ну конечно, мне он тоже не доверял. Пока.Сдавать его было рано. Нужно было вызнать его планы, а потом обратить их против него. Пусть пытается завоевать Брюса, пусть водит Экко за нос, обещая ей то, чего она в итоге никогда не получит. Пусть, в конце концов, издевается надо мной. Да пожалуйста, сколько угодно. Я все могу стерпеть. Но пусть потом не жалуется, что получил по заслугам.Включила телевизор, чтобы почти сразу же наткнуться на программу, в которой Джеремайя, притворяющийся мистером Уайльдом, был главным гостем. Когда был записан эфир, у него еще были проблемы с мимикой, которые доктор Стрэндж поправил позже, так что он не мог улыбаться, когда это было нужно. Это не играло ему на пользу, но, тем не менее, он не чувствовал себя скованно и был почти обаятельным. Умело врал, что вовсю помогает полиции, и вскоре его брат будет окончательно повержен. Бла-бла-бла. Это всего лишь слова. Ты уже выставил себя героем, что тебе еще нужно? Еще больше внимания и славы. И чтобы заметили?— Брюс Уэйн, готовый отдать тебе все свои деньги. Джеремайя на экране и в жизни был таким разным, но схоже было одно?— как бы он не завораживал, я больше не хотела на него смотреть, зная, насколько он лжив. Так что я выключила его.Я даже не заметила, когда мои неоднозначные чувства к Джерому (все-таки близкие к ненависти) поутихли. Зато неприязнь к боссу вспыхнула новой силой. И механизмы, которые построил Джеремайя в моей голове, начали ломаться, а стены падали одна за другой. Он хотел, чтобы я была верна ему и никогда не делала ничего, что смогло бы ему навредить. И он был прав. Я была верна мистеру Уайльду. А Джеремайе я-не-Валеска?Я ухмыльнулась.Но тогда я еще не видела и малую толику зла, которое он мог принести. Когда Стрэндж наконец извлек злосчастный чип из Экко, надумывая его починить и доработать, и еще каким-то образом смог обнадежить Джеремайю по тревожащей того проблеме, Джеремайю как подменили. Он был бесконечно внимателен к Экко, вовсю ее обхаживая, и у них началось что-то вроде комфетно-букетного периода. Один раз он даже прямо при мне ее поцеловал, и для меня не было зрелища противнее.Одновременно с этим Джеремайя работал и над Брюсом, но с ним ему не так везло. Брюс явно игнорировал все намеки, интересовался Джеремайей исключительно как ученым, чем его даже задевал. Экко не была слепой, она замечала все это, и ревность росла в ней день ото дня. Я же оставалась сторонним наблюдателем, чувствуя, как меня игнорируют, задвигают на второй план, стирают мое существование. Иногда он смотрел на меня… с огнем в глазах, так многообещающе, давая понять, что он не забывает обо мне. Что все это еще не конец. И я даже не знала, что лучше?— оставаться невидимкой или снова становиться кем-то более значимым. Меня это пугало: какого это?— быть значимым человеком для него?Иногда я приходила в старую камеру Джерома, в которой было темно и тихо, и представляла, что выпиваю с ним по бутылке пива. Конечно, это была очень странная фантазия, но почему-то она заставляла меня улыбаться.—?Ну что, достал тебя уже мой братец? —?спрашивал воображаемый Джером.—?А то,?— охотно соглашалась я, делая большой глоток.—?А я говорил, что ты предашь его,?— заметил он. —?Осталось совсем не много.Я хмурилась.—?Может, я его и не предам.—?Кого ты обманываешь, Бэмби? Здесь кроме тебя никого нет.Возможно, я тоже немного начала сходить с ума.Но Джеремайя сходил с ума все-таки больше.В один из дней, когда Экко отправилась на задание, а я с него уже вернулась, я зашла к Джеремайе в кабинет, чтобы доложить о том, как все продвигалось (Джером послал Вам привет, оу, да, еще он убил несколько человек, но Вам ведь все равно?), и обнаружила, что какая-то девица прижимала его к столу. Девица оказалась Анной, которая перекрасилась в блондинку, и действовала она так, словно собиралась его изнасиловать. А он выглядел так, будто был совсем не против.Я громко покашляла, скрестив руки на груди. Меня тошнило от Джеремайи. Анна поспешно опустила вниз майку и воровато оглянулась, но стоило ей понять, что это всего лишь я, а не Экко, она успокоилась. Ну да, действительно, будь на моем месте Экко, Анна уже была бы трупом.—?Можешь оставить нас на минутку? —?елейным голосом попросила я Анну, стараясь дышать глубоко и нечасто.Она взметнула вверх волосы, победно улыбаясь, и, идя грациозной походкой, удалилась. Несмотря на то, что она не раз спасала мне и Джеремайе жизнь, у меня на языке крутилось всего одно слово?— шлюха. Джеремайе оно тоже подходило.—?Экко, Брюс, а теперь Анна,?— холодно заметила я.—?Осуждаешь? —?он невозмутимо начал застегивать пуговицы на рубашке, выпрямившись. Его пиджак валялся на полу неподалеку. Джеремайя разлюбил пиджаки, но ради образа мистера Уайльда продолжал их носить. Сейчас он был без грима, и это было плохо, потому что Анна его видела.—?Пытаюсь понять.—?Ни с кем из них я пока не спал, если ты это хочешь услышать. С Анной это бы далеко не зашло.—?Это почему же?—?Скажем так, Джером лишил меня кое-чего еще. Мне просто нужно было проверить свои догадки. И они подтвердились.Кажется, он намекал на то, что он импотент. Зашибись. В моей голове прозвучал звон ударившихся друг об друга бутылок пива.—?Вы показали Анне свое лицо,?— продолжила наседать я. Неужели он сам не понимал, что поступал неправильно?.. Нет. Понимал. И наслаждался своей свободой. —?Что, если она всем расскажет?—?Не расскажет.—?Почему Вы так думаете?—?Она почти уложила меня в койку,?— заметил он. Такие выражения обычно были ему несвойственны. Он становился откровенным даже чересчур, к счастью, только со мной. Брюсу не стоило столько знать, а Экко ничем уже было не удивить. Одна я находилась где-то посередине. И не могла понять, в каком качестве он теперь меня воспринимает. —?Как ты думаешь, будет она меня сдавать? Нет, теперь она пойдет на все, чтобы попытаться сделать это снова. И… так я отвлекаю ее от Джерома. Я сам хочу с ним поговорить, а она только мешается.—?Поговорить… с этим психом? После всего того, что он с Вами сделал? Просто ?поговорить??Джеремайя пожал плечами.—?Кто-то же в нашей семье должен отличаться дипломатичностью.?Я не такой, как Джером,?— слышалось в его словах. —?Я гораздо умнее его?.Когда он окончательно привел себя в порядок, я, стараясь оставаться невозмутимой, отрапортовала ему, как продвигаются дела (никак) и поспешила свалить, пока не врежу по этой роже рептилии. Анна все это время подслушивала у дверей, что прекрасно было видно на экране одного из включенных телевизоров, но ничего интересного она для себя так и не услышала, потому что мы, зная о ней, разговаривали довольно тихо. Точнее, я старалась не повышать голоса, а вот Джеремайя всегда говорил тихо, чем раздражал еще сильнее. Когда он говорил, всем приходилось замолкать, иначе ничего не было слышно.—?Молодец,?— с издевкой бросила я Анне, выходя из кабинета. —?Почти добилась своего.—?Не будь ханжой,?— отозвалась она, чувствуя мое явное неодобрение. —?Вообще-то я приходила для того, чтобы рассказать ему о том, как продвигаются дела, а все остальное… случайно вышло.Я вспомнила помаду, четким контуром отпечатавшуюся на его шее. Долго смотрела на него и думала?— предупредить или не предупредить? Решила выбрать первое, надо же было как-то втираться к нему в доверие.—?О да,?— протянула я. —?Такие вещи только случайно и происходят,?— встряхнула головой. —?Не мое дело. Но все-таки спрошу: тебя что, вообще ничего не смущает?—?А что не так? —?дерзко спросила она. Наверное, думала, что начну говорить о том, как это неправильно, мол, у него вообще Экко есть и все такое. Но я проповеди грешникам читать не подписывалась. И так понимала, в отличие от нее, что ей ничего не светит.—?Ну, для начала, он заметно побледнел. И глаза у него стали, как у мертвой рыбы.—?Это что, так важно? —?Анна фыркнула. —?Не думала, что тебя заботит только внешность. Мы с ним созданы друг для друга. Мне все равно, как он выглядит, даже если бы он был страшным и старым.Мне захотелось нервно рассмеяться. И я не стала себя в этом ограничивать. Получилось как-то даже слишком громко. Вроде бы я утром не принимала таблетки, решила, что нервы у меня все это выдержат. Не выдерживали.—?Нет, ну вдруг ты не заметила,?— ответила я, наконец, после приступа горького смеха. —?Если ты думаешь, что все в порядке, я тебя разубеждать не стану.Она не понимала. Действительно не понимала. Куда мир катится?Я отсалютовала ей на прощание и понадеялась, что больше никогда ее не увижу.