Часть 3 (2/2)
– Не? – махнул рукой на площадку, где танцевали уже почти все посетители ресторана – нарядные, явно пришедшие подцепить какого-либо мужичка, женщины глубоко за тридцать, молодые девчонки, но их было меньше, мужчины в расстегнутых, кое-где выбившихся из брюк рубашках с галстуками набекрень, тесными компаниями и поодиночке.
Две девушки, оставленные Крайновым на танцполе, подружки той, которую Димка должен был закадрить, заинтересованно поглядывали на их столик. Еще бы! Не говоря о самом Косте - в нем, помимо симпатичной внешности, все говорило об успешности, был еще и Сашка, чей вид притягивал к себе взоры всех представительниц противоположного пола. Высокий, сильный, немного надменный. Такие экземпляры мужской породы нигде бы не остались незамеченными.Костя, ответив, что ему лень сегодня, задумчиво рассматривал толпу, на которую до этого не обращал внимания. Поймал заинтересованный взгляд хрупкого, молодого брюнета. Смешно, вот как они его видят? У самого Штейна, как ни печально, пресловутое гей-чутье как-то неправильно функционировало, а может, и вовсе отсутствовало. Костя улыбнулся уголками губ, не поощрительно, просто приветливо и отвернулся. Не сегодня, не сейчас, не здесь. Крайнов с Ереминым налили еще по пятьдесят, Штейн с ними за компанию чокнулся стаканом с соком.– А вы ведь мне еще о подвиге Костика не поведали, – Димка был уже пьяненький, но немного, самую чуточку, а вот по Еремину ничего видно не было. Трезвый, как будто и не пил.
– Дим, да ерунда, ничего героического, рассказывать особо не о чем. Сашка поранился, я просто ногу ему перетянул, – Костику, как и Сашке, не хотелось вдаваться в подробности.– Ну-ну, – Димка точно не поверил, весь его вид говорил: ври, Штейн, ври да не завирайся. Потрепались ни о чем, еще выпили и Димка опять на танцпол ушел. Хотел же оторваться, вот и отрывается. Только делал он это как-то демонстративно – прижимался тесно ко всем трем дамам поочередно, обнимал, что-то на ушко нашептывал, а сам нет-нет да на Костину реакцию поглядывал.С самого начала вечера, еще с разговора в машине, Штейна не покидало чувство, что что-то изменилось в поведении Крайнова. И если бы это произошло еще вчера или в любой другой день – сердце бы замирало в предчувствии, в предвкушении. В ожидании ответа на главный для него вопрос. Он отслеживал бы эти странности, как энтомолог, открывший вдруг популяцию редких бабочек, старался бы запомнить каждую по отдельности, чтобы потом любоваться в одиночестве. Вот Крайнов сказал то-то, вот прикоснулся, вот сделал… А сегодня сбивал его внимательный, острый взгляд серых с желтыми вкраплениями глаз Александра Еремина. Он, этот взгляд, не позволял Косте с тайным наслаждением смаковать свою влюбленность, с надеждой выискивая признаки ответной в действиях Димки.– Вы давно знакомы? – спросил Еремин, отслеживая направление, куда смотрит Штейн, а смотрел тот на Диму и, видимо, уже давно.
Костик пожал плечами. – С год где-то, – равнодушно ответил, хотя помнил день и час, когда с Крайновым первый раз столкнулся на заводе и услышал о себе:"Что за птица в наших краях?"и как потом на Димку зашикали, молчи, мол, придурок, это же финансовый. Костя тогда про себя посмеялся, но парня отметил, разглядел и запомнил. И дальше понеслось…– Тесно общаетесь? – продолжал интересоваться Саша.– Когда как, – Штейну не хотелось о Димке говорить, тем более о подробностях их общения. Хотя, на самом деле, и не было там ничего необычного, кроме, конечно, Костиной одержимости. Но Еремин смотрел вопросительно, явно ожидая продолжения… – Ходим иногда вместе куда-нибудь и все.– А он знает?– Знает что? – Костя подобрался, понимая, куда клонит Еремин.– О том, что ты… – видно было, что Сашка старается слово правильное подобрать. ?Ну, давай, скажи – пидор, педик?. Косте нестерпимо захотелось именно это услышать, чтобы сразу послать Еремина нахуй и прекратить этот допрос…– что ты гей? – Сашка - не дурак, Костины желваки играющие увидел, примирительно поднял ладони вверх. – Не злись, Костя.
– А ты сам так уверен, что я гей? – привычка, как вторая натура, и даже понимая, что это глупо, Штейн все равно не мог позволить себе вот так сразу признаться.– Если помнишь, я как-то видел тебя в пикантной ситуации, – Сашка улыбнулся, но взгляд все тот же – волчий, цепкий. Что-то там еще, в его взгляде – любопытство? Интерес?
– Да мало ли, Еремин, что по молодости бывало…
– Брось, Костик, я в городе год. Успел о тебе справки навести, об Алексее Сорине, о дружке его Эдуарде Весе, у Роберта-известного-всем-Кривенко тебя в баре знают…
– Ты, блядь, что, следил за мной? – Штейн разозлился и удивился одновременно. Но удивление было сильнее злости. – Нахера?– Не следил, Костя. Нужную информацию, особенно если знаешь, что и где искать, получить нетрудно, уж поверь мне. А мне интересно было, как тут живут-поживают старые друзья, – Сашка, все-таки мент - он и в Африке мент, настойчивый, умел людей продавливать. – Так, что? Знает твой Крайнов о тебе?Дерьмовая ситуация, дерьмовый разговор. Но Еремин точно не отстанет, да и смысла отрицать нет. По большому счету, Костя ничего не теряет. Надо было интуицию свою слушать и свалить отсюда, сразу выяснив, что нужно, не рассиживаясь да на Димку не отвлекаясь. Костя откинулся на стуле, позу лениво-расслабленную принял. Так он всегда на переговорах себя вел: внешне – ноль напряжения, ноль заинтересованности, даже если внутри как пружина сжатая был. Вот и сейчас, насмешливо ухмыляясь:
– А почему ты так уверен, что я с ним не сплю?
– А ты с ним спишь? – Сашка тоже улыбнулся, но выражение на лице, словно Костик куском мяса перед мордой тигра помахал. ?Не дразни меня, Константин, не стоит…? – такое выражение. Опасность… опасность… опасность…– Не сплю. И, думаю, он не знает, – просто ответил Штейн, надеясь, что на этом и прекратится неприятный для него разговор, но нет:– А зря думаешь. Знает, он, Костя, знает. Весь вечер права на тебя заявляет. Странно, что ты не понимаешь.А ведь прав Еремин! Как еще объяснить поведение Крайнова? Все эти собственнические жесты, скрытые намеки, легкие провокации. Ревнует? Скорее всего, да. Но… Костя задумался, это ведь может быть совсем другая ревность. Они всегда вдвоем, а тут кто-то третий в их компании. Димка-то не знает, что это, скорее, деловая встреча, а не возвращение к старой дружбе. И не стоит слишком уж много придавать значения этой ревности, но, вопреки разумным мыслям, Костю охватило чувство, похожее на ликование – Димке не все равно, ему не все равно…
Он совсем забыл про Сашку, наблюдая за Крайновым, выискивая подтверждение своим мыслям – взгляды на Еремина, напряженные, даже злые, на него самого – вопросительные, нервные. Казалось, что кивни Костя, и Димка оставит свою компанию, вернется за столик, что он ждет этого и хочет. Черт… неужели все не зря…
– Кстати, Костя, хочу тебя спросить. Только не посылай меня сразу, – голос Саши вернул Штейна к реальности, где он не один, а рядом сидит внимательно за ним следящий старый друг Александр Еремин.
– Спрашивай, – Костя хотел добавить: ?у нас же сегодня игра в вопросы-ответы?. – Постараюсь сдержаться.– Скажи мне, Костик, а ты сверху или снизу?Такого вопроса Штейн не ожидал, он буквально завис на секунду-другую, а потом рассмеялся:– Сашка, блядь… Ну что за вопрос? Зачем тебе это знать?
– Интересно, Кость и любопытно. Считай, у меня когнитивный диссонанс. То, что я видел тогда, и то, что вижу сейчас. Тебя, уверенного, спокойного, успешного трудно представить под кем-то, – он явно хотел еще что-то добавить, но замолчал. Да уж, загадочный интерес.
– Представить? Хочешь сказать, я твоя тайная фантазия? – пошутил Штейн, но внезапно понял, вспомнил о Юлькиных словах, и дошло до него: давящие тяжелые, цепкие взгляды Еремина – не что иное, как неприкрытое, темное желание. Сашка не скрывал его, и если бы Костя не был зациклен на Димке, то сразу бы это расшифровал. На него, Костю Штейна, давно так никто не смотрел. Похоть, страсть, болезненное желание, почти одержимость, - вот что это было. Черт, фак, блядь…– Хочу, – Еремин предельно серьезен, и Костя уверен, что абсолютно правильно все понял – ?хочу тебя, Константин Штейн?. Вот сейчас надо бы перевести все в шутку, и так, чтобы Сашка на большее, чем просто приятельские отношения, не рассчитывал.
Аккуратно послать… но какое-то острое удовольствие заставило Штейна начать рискованную игру, о которой он потом обязательно пожалеет. Ощущение опасности, желание пройтись по тонкой грани, дразня этого сильного и властного мужчину, когда-то бывшего другом, а потом вычеркнутого из жизни, заставляло кровь бежать быстрее, а нервы звенеть от напряжения. Костя насмешливо изогнул бровь, усмехнулся:
– Уточняю, хочешь меня трахнуть и уже не хочешь, чтобы я был девкой?
Еремин обнажил острые, слегка выпирающие клыки, в хищной улыбке.
– Не забыл? Я тогда глупость сморозил, согласен…Неизвестно, куда бы их завел этот разговор, если бы Крайнов не вернулся к столу. Бухнулся на стул рядом с Костей, потный, разгоряченный.
– Ну что, еще по одной?
Они с Ереминым разлили, а Штейн посмотрел на часы – начало первого ночи. Пора закругляться. И осмыслить ситуацию, потому что…
– Я сейчас вернусь, – Косте нужна была передышка. Он зашел в туалет, постоял у раковин, помыл руки и уперся лбом в зеркало.
Потому что… несмотря на собственную влюбленность в Димку, Еремин зацепил его. Костя четко это понимал и мог себе признаться – не просто зацепил, а вытащил наружу то, что Костик давно уже не испытывал – желание лечь под кого-то, подставиться, отдаться, да быть банально выебанным. В последние годы Штейн обычно предпочитал активную роль, пожалуй, только Олежка был исключением. Но с Олегом это, скорее, привычка и доверие. Догадывался Костик, что если пойдет на поводу этой страсти, то одним разом точно дело не кончится, и Сашка Еремин, мент, давний знакомый, сильный, даже агрессивный, хочет его не только трахнуть, он хочет его иметь, всего и безраздельно. Не зря голос внутри весь вечер твердил: опасность… опасность… опасность, которая заключалась в его, Костиной, личной слабости. На хуй, нет. Как встретились, так и разойдутся. И дальше каждый своей дорогой…
Скрипнула дверь и рядом кто-то встал, Костя обернулся – тот паренек, что заигрывал с ним в зале: – Привет.
Косте общаться не хотелось - не до того было, он кивнул и отвернулся. Но парень не отставал, привалился задом к фаянсу умывальника. – Ты же Костя Штейн? Мы встречались как-то у Эдика Веса на дне рождении. Не помнишь меня? - Костя отрицательно покачал головой, иронично мелькнуло, что польстил гей-чутью брюнета – тот просто его знал. Парень правильно расценил молчание Штейна:
– Ладно, не буду тебя отвлекать от важных дел, – смеясь, указал на зеркало и кран, отлепился от умывальника, покопался в кармане и протянул Косте визитку. – Будет настроение, позвони. ?Вряд ли?, - подумал Штейн, но визитку взял. На ней большими буквами пропечатано название местной телекомпании и имя. Автоматически отметил, что может пригодиться…
В этот момент в туалет завалились Еремин и Крайнов. Это было забавно. Если бы взгляды могли убивать, то бедный паренек скончался бы на месте.
– Кость, ты чего так долго? – это Димка, а Сашка сразу просек и визитку, и прощальную улыбку паренька. Бля, они спасать его пришли или проследить? Вдруг украдут золотко… Хотелось расхохотаться в голос, и Костя, глядя на недовольную Димкину и подозрительную Сашкину рожи не сдержался – все-таки заржал. Это попахивало истерикой, но он не мог остановиться.
– Ты придурок, Штейн, пошли, там уже счет принесли, – Крайнов покрутил пальцем у виска, не понимая причин Костиного веселья, а Сашка, молча, снял с Кости очки и, развернув его к умывальнику, включил воду и пихнул, заставляя наклониться к раковине.
– Умойся, давай, ты просто устал.Ага, устал, от вас обоих… Но Костя послушался, и осторожно, стараясь не замочить манжеты, умыл лицо водой, чувствуя Сашкину руку на шее, его пальцы словно невзначай несколько раз скользнувшие от линии роста волос до седьмого позвонка – туда и обратно, туда и обратно. Черт… это было приятно, даже больше – внезапное возбуждение поднялось жаркой волной, но ледяная вода была как раз, к месту - остужала, гасила жар, удерживая от ошибки...
В общем, встреча на этом и закончилась. Костя расплатился, оставив щедрые чаевые. Попрощались с Ереминым, договорившись, что Сашка сам позвонит, если будет информация. Но Костя знал, что тот позвонит в любом случае, не оставит его в покое, будет добиваться. Он, Костя Штейн, сам виноват, дал повод Еремину надеяться на большее, чем дружба, не расставив сразу все точки над ё.
Димка, уже бухой, ныл, что ушли рано и можно было еще погулять. Костя включил ему Чижей и тот всю дорогу до дома подвывал, не попадая в такт. Это Штейна не напрягало, разговаривать с пьяным Крайновым настроения не было. А было о чем подумать. Поведение Димки, Сашка с его ?хочу?, реакция самого Штейна… Все это отодвинуло на задний план проблему с Белицким. Но Димка удивил – уже возле собственного подъезда, выходя из машины, выдал:
– Спасибо, Костик, было весело, но мало. Но ты все решил с Ереминым? – а на Костино удивленное: ?О чем ты?? – Штейн, только за идиота меня не надо держать. Я, думаешь, не понял, что вы там о чем-то секретничали? Ладно, можешь не отвечать.
И ушел, хлопнув, в очередной раз, дверью.