Глава двадцать седьмая (1/1)
Знаешь, куда спешат
Наши с тобой часы?
Знаешь, я тоже раб
Той же мечты, что и ты…Танцы минус «Романтика»
Пасмурное утро как нельзя соответствовало настроению Андрея. Непреодолимое желание закурить не покидало его со вчерашнего вечера, как будто никотин мог бы перебить воспоминания о поцелуе с Ильей. За ночь он выкурил почти пачку, но это ничуть не помогло: руки все так же помнили сильное, отзывчивое тело, горячую кожу, покрытую россыпью веснушек, тихий стон, страстную борьбу там, где раньше было место лишь ласке и нежности. Горький кофе обжигал жаром язык, тонкая струйка дыма, поднимаясь, рассеивалась в холодной ноябрьском воздухе, а Андрей, сидя на узком подоконнике на кухне, все думал. Мысли теснились в голове рваными обрывками, образы сталкивались и наслаивались друг на друга, оставляя после себя лишь два абсолютно противоречивых желания: собрать вещи и бежать сломя голову — или сейчас же, немедленно пройти дальше по коридору, ворваться в залитую слабым осенним светом комнату и взять, грубо, жестко, безжалостно наказывая за все свои страхи и сомнения.
Андрей устало провел руками по лицу: слишком много всего случилось за последнее время. Слишком много для него. Сначала он узнал, что живет с геем, потом стал причиной сцены ревности Антона и участником их ссоры с Ильей, потом терпел все их дикие случки, слушая стоны за стеной и утренние язвительные комментарии Антона, затем — брат, бледный, слабый, жгучее чувство вины и боли, привычная неприязнь родителей, к которой пора было уже давно привыкнуть, но никак не получалось... И в довершение — вчерашний поцелуй... С парнем! С Ильей…
Черт! Черт! Черт! Да что же это?! Что с ним происходит? С каких это пор он позволяет мужчинам целовать себя? Хотя какое, к черту, позволяет?! Он сам, сам целовал Илью, ласкал его, залазил к нему в штаны!!! И что самое страшное — он хотел большего! Он хотел пойти до конца, подмять, ворваться, подчинить — и насладиться этим сполна...
Это желание — самое запретное, самое невозможное — останется его секретом, самой хранимой и постыдной тайной в его жизни, о которой не должен знать никто, особенно — Илья. Иначе ему останется только наложить на себя руки. Он гетеросексуал и испытывает отвращение даже от мысли о сексе с мужчиной, а вчера...
Вчера он просто был пьян.
И точка.Все, что ему нужно, это как можно реже пересекаться с Ильей дома. Пораньше уходить и попозже приходить. И все пройдет.А еще ему нужно напиться. И вот это — самое верное и самым разумное, что он может сделать. Но это вечером. А пока нужно собраться с силами и съездить к брату: еще рано, мать, наверняка, еще не встала. Да и потом, пока потолкается по магазинам, затаривая Олежку снедью, пока доберется на общественном транспорте... Значит, время пока есть. Некстати вспомнилось, что еще до отъезда домой — кажется, целую вечность назад — они с Ильей договаривались сходить на концерт КиШа. Андрей даже билеты через Юльку достал. Но теперь сама мысль о том, чтобы провести вечер с соседом вызывала головную боль. «Ни за какие блага мира!» — решил он и поторопился уйти из дома, предусмотрительно отключив мобильный. Да, некрасиво. Но что еще он мог сделать?
В тот же вечер Андрей начал свою затяжную экскурсию по барам и ночным клубам города, честно пытаясь расслабиться. Компанию ему составляла Юля, верная боевая подруга. Как всегда восхитительная, она уже с первых секунд пребывания в баре стала центром внимания, и это было объяснимо и понятно: изгибы стройного, изящного тела подчеркивало короткое светло-бежевое платье с мелкими блестками. В мерцающих бликах клуба цвет платья настолько сливался с цветом кожи, что девушка казалась обнаженной – и прекрасной. Красоту длинных ног подчеркивали высокие шпильки, волосы были уложены в кокетливую прическу, оставляющую несколько вьющихся локонов обвивать игривыми прядками шею и плечи. Подруга лавировала в толпе, заполняющей клуб, здороваясь со знакомыми, кого-то целуя в щеку, кому-то просто кивая, кого-то обнимая, и тащила Андрея за собой как на буксире, а он чувствовал себя неуклюжим, восторженным поклонником, которого допустили в окружение звезды подиумов.Наконец они добрались до барной стойки и заказали себе по коктейлю.— А здесь прикольно! — Юля наклонилась к нему ближе, погружая его в пьянящий аромат своих духов. — Ты знаешь, что сегодня выступает какой-то модный ди-джей? Так что мы как раз вовремя — оторвемся. А еще мне птичка на хвостике принесла, что будет о-о-очень жаркое эротическое шоу, но чуть позже. А пока — танцевать!!! — она залпом допила коктейль, подождала, пока Андрей сделает то же самое, и двинулась на танцпол.Парень почему-то чувствовал себя не в своей тарелке: он никак не мог поймать в себе ритм звучащей музыки, двигался скованно, веселого безумства и жажды движения, обычно охватывающих его в клубе, сегодня не было, а наоборот накатила странная апатия и какая-то непонятная тоска. Он чувствовал себя лишним в этой полупьяной движущейся массе.
Решив выпить еще пару коктейлей, Андрей двинулся к бару. Погруженный в размышления, он сам не заметил, как отошел немного в сторону, заняв место чуть ли не в самом углу. Отсюда хорошо просматривался весь танцпол, в центре которого собрала знакомых в небольшой кружок Юльча. Эх, красивая она все-таки девчонка...
И умница, и красавица, и характер золото. Женился бы, да жаль терять свободу — и подругу. Какой бы замечательной не была Юльча сейчас, никто не гарантирует, что она останется такой же после брака. К тому же, они с Андреем давно решили, что их отношения никогда не перейдут из разряда дружеских, и это положение вещей устраивало обоих.Он отпил еще глоток коктейля и перевел взгляд дальше, оглядывая танцующих. Слева от Юльки танцевала парочка влюбленных. Они медленно качались под слышимую только им двоим музыку, тесно обняв друг друга руками, не обращая абсолютно никакого внимания на бешено ритмичную ди-джейскую обработку. Они шептали что-то друг другу на ушко, время от времени целовались — нежно, трепетно, ласкали друг друга. Их ореолом окутывало чувство любви и нежности — Андрей даже почувствовал легкий укол зависти и поспешил отвести взгляд.Почему-то снова вспомнился Илья — такой, каким он был вчера, еще до поцелуя. Поникший, одинокий, грустный... Андрей тряхнул головой, отгоняя прочь не прошенное воспоминание. Никакой он не одинокий! У него есть Тоха, и у них любовь. Наверное. Ну, спят же они, в конце концов?!
Предательский внутренний голос язвительно заметил, что вот в его, Андрея, жизни, секса хоть завались, но это абсолютно не мешает тоске наваливаться на него с завидной регулярностью. Даже наоборот. Порою чувствуешь себя так гадко, когда видишь, кого ты выпроваживаешь из ночной квартиры...
Все же алкоголь — лучший помощник женщин…«И все же, все же… Что же между Ильей и Антоном? Секс? Тогда откуда ревность? С чего тогда все эти детские придирки и подначки со стороны мелкого? Что он хочет доказать этим? Свое право на Илью? Так ведь никто ж не претендует…» Андрей зло провел руками по лицу: «Что за черт?! Я пришел в клуб с одной из самых красивых девушек, а думаю о мелком, надоедливом соседе!» Он поискал Юльчу взглядом: девушка танцевала с рослым блондином медленный танец, тесно прижимаясь к нему бедрами и положив голову ему на плечо. В нем вдруг поднялась злость – почему-то на Тоху – но так как его вблизи не было, он направил он ее на блондина: «Ах, так? Поборемся за девушку?» — он язвительно усмехнулся и решительным шагом направился к танцполу.
— Эта девушка занята, — произнес он, нависая над блондином и всем своим видом демонстрируя готовность к драке. Тот перевел недоуменный взгляд на Юлю, которую, видимо, считал уже своей навеки – ну, или, по крайней мере, на сегодняшний вечер. Та смерила задумчивым взглядом друга, а затем немного виновато улыбнулась блондину. Дескать, извини, такова жизнь.
— Что с тобой? – спросила она друга, покачиваясь с ним в такт медленной, тоскливой песне.В ответ он прижал ее к себе сильнее, нежно поглаживая изящную спинку, и прошептал на ухо:— Может, домой?
Юля намек поняла сразу, улыбнулась, чуть прищурившись:— Почему бы и нет?