Часть первая. Ад на земле. (2/2)

Старик встряхнул забор. Не знаю, чего он хотел добиться этим действием, но приятного в этом было мало. Мне показалось, что я приглушенно застонал, но голос Рика дал мне ясно понять, что на самом деле я кричал.- Заткнись или я пристрелю тебя!- Это может стать выходом, - пробормотал старик, отходя от забора. Я искренне понадеялся, что мне послышалось.Я продолжал брыкаться и биться в истерике, а азиат, пока его товарищи болтали в сторонке, безуспешно пытался заставить меня замолкнуть (не самым лучшим способом – сначала прикрикивать, трогая многострадальную ногу, а после - извиняясь). Умом я прекрасно понимал, что мои крики привлекают слишком много внимания и бродячие доберутся до меня в несколько раз быстрее, чем могли бы, но терпеть боль, смешанную со страхом, было просто невыносимо.- …мы не можем отрезать ногу, - донесся до меня обрывок фразы. Я почувствовал, что мои глаза невольно округлились. – Тот топор еще в машине?- Нет… - забормотал я. – Нет, не надо! Не отрезайте мою ногу, пожалуйста! Только не ногу!- Это прорежет кость? – Рик извлек из кармана миниатюрный нож. Обычно подобным ножом я пользовался во время вылазок на природу или для вскрытия консервных банок, если не мог найти открывалку, потому что мама постоянно перекладывала ее на новое место.

- Я должен разорвать связки ниже коленной чашечки. Режь выше голени. Он потеряет ее, - отчеканил старик. Судя по всему, он был врачом: уж больно заученно он выговаривал пугающие меня до потери пульса фразы.- Нет, нет, не надо… - замотал головой я, откинувшись на спину и прикрыв лицо руками.

- Когда мы выберемся отсюда, надо будет найти какой-нибудь трут и прижечь рану, чтобы он не истек кровью, - продолжал старик, снимая свою куртку.

Настрой у него был серьезный. Конечно, он был прав в том, что намеривался сделать. Пика забора, на которой я так удобно расположился, была выполнена в форме стрелы, что могло означать лишь то, что она отлично прошла сквозь мою плоть, оставив небольшое отверстие, но освободить мою ногу также просто никак не удастся. Хорошо бы иметь себе что-нибудь большое и острое, чем можно было бы отпилить наконечник и спокойно вытащить ногу, не нанося ей еще большего вреда. В прошлом мире сюда бы уже примчались спасатели, сделали привычное для них дело, а мне бы осталось только сердечно отблагодарить их. Сейчас приходится выбирать между смертью и потерей крайне необходимой части тела. Причем выбор оставили не за мной.- Ладно, выбора нет. Поспешите.- О Боже, о Боже… - повторял я, приподнявшись на локтях и глядя на расплывающиеся перед глазами силуэты. Слезы мешали мне корректно воспринимать действительность. Может, оно и к лучшему. – Нет!Рик силой уложил меня обратно на спину. Странно, но, закрыв глаза, я представил, что это делает не он, а мой отец, и мне сразу стало немного легче. Совсем чуть-чуть.- Передай мне эту палку.- Держи.Двое оставшихся суетились возле меня, и я был относительно спокоен, пока они не подошли ко мне. Старик принялся перетягивать мою ногу тряпкой. Я знал, к чему это приведет.- Нет! Нет! – закричал я с новой силой.- Ребята, ходячие… Быстрее! – откуда-то издалека оповещал нас азиат, стреляя, в то время как Рик старательно закрывал мой рот ладонью.- Заткнись! – нервно произнес Рик, удерживая мое бьющееся в конвульсиях тело. – О Боже, они везде… - Сказав это, он отпустил меня и принялся палить в мертвецов, приближающихся к нам. – Хершель, как мы выберемся отсюда?- Нам нужно больше рук, - отозвался старик по имени Хершель, продолжая возиться со мной. – Тише, тише, - приговаривал он, пытаясь успокоить меня.- Нет, нет, нет, нет, нет, не отрезайте мне ногу, пожалуйста… - Эта была единственная фраза, которая крутилась у меня на языке.Я почувствовал, как острый кончик ножа коснулся кожи.- Пошли, мы должны двигаться! У меня почти закончились патроны! – истошно кричал азиат. Судя по всему, он вновь приближался – его голос становился громче. – У нас нет времени! Давайте, нам надо уходить!- Не могу их больше сдерживать, - подключился Рик. – Хершель, сделай это сейчас! – Он перестал стрелять, обошел меня и подошел к старику. Убедившись, что дело еще не сделано, а я продолжаю молить их отказаться от этой идеи, он подытожил: - Пошли, Хершель. У нас нет времени.Удивительно, но, если сначала Рик боролся за то, чтобы вытащить меня из этой передряги, то теперь Хершель не хотел бросать меня. Или ему так не терпелось вонзить мне в ногу дорожный нож и проверить, сможет ли он прорезать им кость?- Хершель, пойдем!- Нет, пожалуйста, не оставляйте меня!

Я понимал, насколько глупо звучат мои вопли в подобной ситуации, но не мог отпустить эти троих просто так. Пусть это и эгоистично, но, если я сейчас умру, то я хочу, чтобы они еще долго помнили о том, как я просил их не бросать меня.- Пожалуйста, не уходите! Нет! Не бросайте меня!Господь видит – я очень сильно пожалел о своих словах. Я видел, что Рик мечется, но не ожидал, что в один прекрасный миг он вдруг возьмет и просто вздернет мою ногу вверх, в клочья разрывая плоть. Боль была настолько сильной, что я просто ее не почувствовал, но тут же заорал, что есть мочи. И это было последнее, что я отчетливо запомнил. Дальше все было, словно в тумане: наспех обвязанная вокруг ноги ткань; руки и плечи, на которых я буквально повис, когда меня тащили; жесткое сиденье автомобиля, на которое меня бросили, как мешок картошки; выстрелы, утопающие в реве мотора; тряска и долгий путь, во время которого мои глаза было решено завязать. Мне было плевать не все. Я мог только постанывать от боли, когда машину подкидывало на кочках, и, запрокинув голову, расслаблено сидеть на своей заднице, которую каким-то чудом вытащили из самого пекла.Машина остановилась, и все потихоньку выбрались из нее. Я оставался на месте, находясь в полуобморочном состоянии. Хоть на глазах у меня и была повязка, которую у меня не было сил стянуть, я понял, что настало утро. По классике жанра утром все кошмары должны рассеиваться, но что-то мне подсказывало, что мой персональный ад только начинался.Все то время, казавшееся бесконечностью, пока меня вели в дом, я слышал возмущенные голоса, кожей чувствовал удивленные взгляды, прикованные ко мне. Осознавать, что тебе не рады – ощущение не из приятных. С другой стороны, в глазах у меня уже начинало темнеть: это была не та темнота, образованная повязкой, а темнота, поглощающая сознание. И я с удовольствием отдался черным лапам, проваливаясь в некое подобие сна. Мне показалось, что я даже смог немного поспать, прежде чем вздрогнуть от осторожных прикосновений. Я медленно приходил в себя, начиная понимать, что лежу на чем-то не очень жестком, но и не на мягком (наверное, это был стол, укрытый одеялом), а дряхлые руки усердно запихивают мне в рот брусок с синтетическим привкусом – должно быть, деревяшка, обмотанная тканью. Не успев избавиться от состояния полузабытья, я попытался промычать что-то протестующее.- Ты только не дергайся, - посоветовал Хершель, похлопав меня по плечу. Мне оставалось лишь следить за стариком сонным взглядом.

Он обошел стол, пристроился сбоку и со знанием дела проткнул потерявший чувствительность висящий кусок плоти, который когда-то был частью моей ноги. Плавное движение – и вот уже игла резво ныряет в кожу и мясо голени, заставляя меня проникнуться всеми прелестями хирургического вмешательства. Я вцепился пальцами в одеяло, изо всех сил сжимая кляп зубами. Кричать мне не удавалось, но зато стонать, мычать и всхлипывать выходило знатно.

Я не такой уж трус и слабак, каким мог показаться. Пару лет назад я попал в аварию, после которой мне накладывали примерно такого же вида швы. Но с анестезией подобная процедура протекает куда более приятно и безболезненно.

Сейчас мне грешно жаловаться. Меня спасли от смерти, привезли в безопасное место и оказывают медицинскую помощь. Жаль, только, что у меня не представится шанса сиюминутно отблагодарить моих спасителей, потому что, очевидно, болевой порог у меня оказался пониженным, доведя меня до потери сознания.Я даже представить не могу, сколько времени провел в отключке, развалившись на обеденном столе. Ей-богу, готовый завтрак для бродячих. Но, когда я пришел в себя, я не обнаружил никого, кто пытался бы обглодать мое лицо, или вытащить внутренности, или еще что-нибудь в этом духе. Вот только кости ломило, и они издавали довольно неприятный хруст при каждом движении. Вероятно, я провел на этом столе немного дольше, чем предполагал.- …я просто не хочу оставлять тебя наедине с ним, Гленн. - Голос показался мне очень знакомым, но я так и не понял, кому он принадлежит, пока не увидел его обладательницу.Мэгги Грин. В школе она мне нравилась. Помнится, я даже хотел пригласить ее на выпускной бал, но струсил, решив, что она примет меня за маньяка–воздыхателя и опозорит на глазах у всех своим отказом. Вообще-то, такое поведение было бы вполне логичным, но мой разум не смог бы защитить меня от душевной травмы на всю оставшуюся жизнь. По крайней мере, именно такие глупости я думал два года назад. Правда, немного обидно видеть, как ее обнимает один из моих спасителей – возможно, она последняя симпатичная девушка, оставшаяся в живых!- Черт… - прошипел я, когда моя попытка бесшумно соскользнуть со стола с треском провалилась.Я звучно грохнулся на пол. По боли, взорвавшейся в ноге, я догадался, что прошлой (прошлой ли?) ночью действительно чуть было не отправился на корм бродячим и действительно здорово повредил свою шагающую конечность.- Рик! – крикнул Гленн, пряча за свою спину Мэгги. Я невольно обернулся, ожидая увидеть за своей спиной толпу мертвецов, но обнаружил лишь кухонный гарнитур.- О, нет-нет, я только хотел… - начал тараторить я, но влетевший вихрем Рик не дал мне закончить мысль. Я так и продолжал сидеть на полу и смотреть снизу вверх на этого мужчину с легкой щетиной, как на божество, спасшее мою шкуру от неминуемой гибели. – Я только… Спасибо. Господи, вы спасли меня, спасибо!

Судя по слегка удивленному выражению лица, Рик не ожидал услышать от меня ничего подобного. Я даже увидел тень сомнения, упавшую на его лицо, когда двое сподручных – я их раньше не видел – подошли ко мне, бесцеремонно схватили за руки, вздернули вверх и потащили меня прочь, предварительно завязав глаза. Они грубо толкали меня вперед, заставляя идти быстрее, и их совершенно не волновало, что я выть готов каждый раз, как опираюсь на поврежденную ногу. Хотя, по большей части, я висел у них на руках, как тряпичная кукла.- Я… я что-то не то сказал? – Мои попытки хоть мельком глянуть из-под повязки то на одного, то на другого моего сопровождающего не увенчались успехом. Парни держали меня за волосы и вели, наклонив чуть вперед. Примерно в таком же положении обычно полицейские водят заключенных.

Добравшись до места, они связали мне руки за спиной и швырнули на пол. Нога вновь взорвалась болью, заставляя меня стонать.- Заткнись и слушай, - рявкнул один из этих двух парней, схватив меня за горло. – Попробуешь сбежать – будешь жалеть, что тебя ходячие на части не разорвали. Ясно?Дыхание перехватило, и я смог лишь прохрипеть что-то невнятное в ответ и кивнуть.- Дэрил, останешься? – поинтересовался второй. В ответ я ничего не услышал, но, видимо, последовал кивок, потому что дверь хлопнула, оставив меня наедине с этим психопатом. На самом деле я не слышал никакого шороха, но чувствовал, что этот парень еще здесь, стоит и смотрит на меня презрительным взглядом. Просить у него помощи явно не было смысла, а получить по физиономии мне не особо хотелось, поэтому я молчал, судорожно вдыхая воздух. Спустя несколько минут меня оставили одного. Я долгое время оставался неподвижен, опасаясь того, что где-то совсем рядом бродят эти ребята и только и ждут какой-либо оплошности с моей стороны, чтобы с чистой совестью выпустить мне кишки – с незваным гостем так поступить проще всего. Я поймал себя на мысли, что упустил тот момент, когда живые стали вновь намного опасней мертвых.Живот жалобно заурчал, призывая закинуть в него хоть что-нибудь мало-мальски съедобное. Я был согласен с ним, но толку от этого было не больше, чем от обогревателя знойным летним днем. Не имею ни малейшего представления, сколько времени я просидел на одном месте, но когда мне уже показалось, что никто не удостоит меня визита, я попытался избавиться от повязки на глазах. Со стороны это наверняка выглядело глупо, но мне ничего не оставалось, как, подобно медведю, тереться о стену. Нет, я, конечно, терся не спиной, а головой, и благодаря усилиям мне удалось снять повязку и увидеть, что находился я в амбаре, двери которого были заперты снаружи. Сена внутри было маловато, конечно, зато крови хватало и это меня по какой-то неведомой причине совершенно не радовало. В голове зарождались безумные мысли. А вдруг я не первый, кого они так схватили и притащили сюда? Что если они – шайка каннибалов, которые лакомятся свеженькой плотью чужаков, подобно мертвецам?- Боже, нет, они убьют меня… - бормотал я, пытаясь подняться. Из-за больной ноги у меня это получалось не очень удачно и тогда меня начала охватывать паника. Мое собственное бормотание не позволило мне заметить, как сняли цепь с дверей амбара, но когда я понял, что кто-то заходит, я вжался в стену, зажмурился и замотал головой. – Нет, пожалуйста, не надо!..- А я-то заверял всех, что ты проголодался, - добродушно произнес хрипловатый мужской голос. Я открыл глаза и увидел улыбающегося мне старика с седой бородой и панамой на голове, держащего в руках тарелку с едой. – Я Дэйл.- Сэр, прошу, вы должны поверить мне, - умоляюще произнес я, глядя испуганным взглядом ему в глаза, - я не сделал ничего плохого…- Тсс, - остановил меня он и протянул мне ложку с чем-то похожим на кашу. – Вот так, поешь.Я немного поколебался, но все же смирился с тем, что меня будут кормить с ложечки, как маленького ребенка или же умственно отсталого. Еда оказалась вполне съедобной и даже вкусной, но не покидающий меня страх не давал насладиться ей сполна. В итоге я принялся заглатывать еду с такой жадностью и завидной скоростью, что старик едва ли успевал подносить к моему рту ложку. Когда с едой было покончено, он любезно дал мне выпить воды и, собрав грязную посуду, поспешил удалиться.- Нет, постойте! – умоляюще произнес я, тщетно пытаясь подняться. Эти действия вызвали очередную волну боли, но в тот момент мне было плевать на это. – Ч-что вы собираетесь со мной сделать? Вы же не… Я могу быть полезен!Старик задержался у ворот, постоял немного и нерешительно обернулся. В его взгляде было столько боли и отчаяния, что мне стало страшно спрашивать у него что-либо еще. Казалось, что он был один настроен против всех в их варварских решениях, но поделать с этим ничего не мог.

- Они хотят убить меня? – дрожащим голосом произнес я, но Дэйл поспешил выйти, звучно захлопнув за собой ворота.

Я слышал, как снаружи ручки ворот обматывают цепями и защелкивают их на замок. Меня начала бить мелкая дрожь. Эти люди действительно хотели меня убить. Но зачем тогда они спасли мне жизнь? Я прекрасно понимал, что быстрая смерть от руки человека гораздо лучше, чем мучительная смерть от зубов мертвецов, но легче от этого не становилось. Я не верил знаменитой фразе ?смерть – это только начало?, поэтому меня одолевал панический страх перед той неизвестностью и пустотой, которая ждет меня после смерти. Возможно, это даже хуже, чем ад на земле, который все мы вынуждены переживать.