4. (1/1)

За свою пока еще не особо долгую, но уже насыщенную жизнь Тони Старк повидал столько дерьма, что, казалось, удивить его и уж тем более напрочь лишить дара речи практически невозможно. Однако Баки Барнсу и его, как ни странно, феноменальной памяти это удается.Пока остальные возбужденно переговариваются и периодически вопят, как стая голодных чаек, Тони молчит и пытается оценить масштабы задницы, в которой все они оказались. Картина вырисовывается весьма безрадостная. Защитной реакцией на плохие новости, естественно, становится сарказм, но сколько бы Старк не силился выдать остроумный комментарий, ничего на ум так и не приходит.Он, надо сказать, никогда не чурался бурных вечеринок и большого количества алкоголя, но этот гребаный мальчишник явно вышел из-под контроля и побил все мыслимые и немыслимые рекорды в личном списке безрассудных поступков Тони Старка.Проворонить террористов ГИДРЫ прямо у себя под носом — это воистину верх безответственности. Тот факт, что все пятеро (или шестеро, черт их знает) были пьяными в стельку и совершенно ничего не соображали, никого не оправдывает. Проще было бы свалить всю вину на кого-то одного — на Стива, например, который не углядел за своей асгардской заначкой и обеспечил всем возведенное в квадрат безудержное веселье, или на Барнса, который, будучи единственным человеком, способным в лицо узнать агентов ГИДРЫ, в это время справлял малую надобность где-то в подворотне. На Клинта, недоделанного репортера, который и не увидел, как один из незнакомцев совершенно точно тянулся за оружием под курткой, на Сэма, который тоже не заметил ничего странного, да даже на самого Тони, проблевавшего все самое интересное в вонючем переулке. Искать виноватых может каждый, только вот решить проблему это ничуть не помогает, а проблема, черт возьми, огромная, как Млечный Путь, поэтому Тони оставляет разбор полетов до лучших времен и сосредотачивается на поиске выхода из сложившейся (очень хреновой) ситуации.На повестке дня три пункта: 1) узнать, какого черта ГИДРА забыла в Эл Эй, и помешать им осуществить задуманное; 2) найти уже наконец Брюса; 3) расторгнуть один из самых прекрасных браков в истории человечества и вернуть Сэму и Баки статус холостяков.Третий пункт всеобщим голосованием решают выполнить в самую последнюю очередь, а пока напрячь выпрямившиеся от похмелья извилины и разобраться с первыми двумя. О том, как объяснить Пеппер портрет Стива Роджерса на своей заднице, Тони даже думать не хочется, но, скрепя сердце, все же настаивает на том, чтобы наведаться в тату-салон.— Может, они видели Брюса, — рассуждает Старк. — Или, если нам очень повезет, даже скажут, куда он запропастился. — А что с ГИДРОЙ-то делать? — спрашивает Барнс, и вид у него такой разбитый, что Тони даже становится его жаль. — Не хочу нагнетать, но эти ребята нигде просто так не появляются, уж поверьте мне.Тони ему верит, все остальные тоже, но бросаться сейчас на поимку ГИДРЫ, не имея никаких зацепок, — предприятие заведомо провальное, и каждый это прекрасно понимает.— Давайте по порядку, — командует Стив. — Едем в тату-салон, спрашиваем про Брюса. Покажем кому-нибудь фрагменты видео, может быть, местные помогут опознать вывеску того бара, где мы вчера были, или даже узнают парней в фургоне.План капитана принимается безоговорочно, и навигатор за считанные секунды прокладывает маршрут до адреса, указанного на визитке. Находится злосчастный салон по соседству с мексиканским кварталом, поэтому концентрация латиносов на квадратный метр превышает все допустимые нормы и отовсюду слышится отборная испанская брань. Красную ?феррари? люди на улице окидывают подозрительными недобрыми взглядами, и Тони на девяносто процентов уверен, что за время их отсутствия машину благополучно угонит какой-нибудь татуированный уголовник. Однако события принимают совсем иной поворот, когда вышедший из салона ?Берлога Мэнни? бородач видит приближающуюся к дверям пятерку и вдруг хлопает в ладоши, заливаясь радостным смехом.— Антонио, дружище, снова ты! — мужик сгребает Старка в охапку и обнимает своими здоровенными ручищами так, что у того ребра трещат. — Хорошо выглядишь, браток, ты прямо как будто помолодел.Тони таращится на бородача, а тот как ни в чем не бывало продолжает проводить свои приветственные обряды с застывшими как истуканы друзьями: Стива по плечу хлопает, Джеймсу жмет руку, с Клинтом ударяется кулаком, словно они закадычные приятели, а с Сэма вообще щелчком сбивает кепку и ерошит ему волосы.— Стефано, братишка, и ты тоже тут. Как же я рад вас видеть, чертяки! Что с твоей ногой, Барти? Да не стойте вы на пороге, проходите!Бородач заводит всю компанию в пахнущий сыростью, листерином и этиловым спиртом подвальчик. Там вовсю жужжат тату-машинки, перебивая даже музыку из старенькой колонки под потолком, стены завешаны постерами рок-групп и фотографиями счастливых обладателей нательной живописи. Парни озираются по сторонам, и их потерянные взгляды говорят сами за себя: это место и всех здешних обитателей вспомнить никто так и не может. Однако таинственный бородач спешит на помощь. Он окликает девушку, усердно набивающую бабочку на ноге какой-то китаянки, и жестом подзывает ее подойти.— Эй, Джумба! Оторвись на минутку, лапуля. Ты глянь, кто к нам пришел!Та откладывает машинку и, попросив клиентку подождать, бодрым шагом подходит ближе. Джумба поправляет закатанные рукава, открывающие забитые предплечья, и с широченной улыбкой на ярко-алых губах звонко бьет Тони по заднице, да так, что тот подпрыгивает от неожиданности. — Ну что, как там портрет поживает, Антонио? — спрашивает она и подмигивает Стиву. — Да куда он денется-то? — со смехом отвечает за испуганно притихшего Старка бородач. — Ну так сам хозяин руку приложил, там вообще шедевр. Правда, жалко, что пока не до конца набили, но это дело поправимое. — Джумба упирает руки в бока и в упор смотрит на медленно заливающегося краской Стива. — А уж оригинал-то почти что греческий бог, так что тут плохо получиться ну никак не могло. — Да уж, — с подозрительным восхищением соглашается с ней мастер, и Роджерс почему-то очень ясно представляет — хоть и не вспомнинает — сам процесс создания тату. Чуть повернув голову, он ловит взгляд Тони и понимает, что не одинок в своих мыслях. — Вот это у вас дружба, — завистливо выдыхает Джумба и самозабвенно начинает чесать нос. — Хренова аллергия, когда же все сраные растения станут синтетическими-то, а? — Когда ты научишься писать стоя, лапуля, — сладко замечает бородач. — Вот это да! Да тебе надо было в стенд-ап идти, Мэнни! — фыркает девушка, и вся компания мысленно выдыхает, наконец-то услышав точное имя встретившего их мужика. — А помните, с нами был еще один парень, невысокий такой, темные волосы, кудрявый... — начинает Тони, но бородач перебивает его басовитым возгласом.— Брюс, что ли? Конечно, я помню старину Брюса! Он бегал по салону и фотографировал все подряд. Серьезно, я еще не видел человека, который делает так много селфи.— Норм мужик, но, блин, всю мою пиццу выжрал, гад, и кусочка даже не оставил, — зло выплевывает Джумба, как будто Брюс своим вопиющим поступком оскорбил ее честь и достоинство. — С ним все было хорошо? — обеспокоенно спрашивает Стив.Мэнни отвечает не сразу — к нему подходит тощий очкарик с огромными тоннелями в ушах и спрашивает про какие-то чернила. Джумба зевает и трет глаза, громко шмыгая носом. Все пятеро ждут, затаив дыхание, словно подсудимые приговора, и вот бородач наконец возвращается к прерванному разговору.— С Брюсом-то? Да ему вообще лучше всех было. Зачетный парень, впаривал нашей Джумбе что-то про ядерный синтез и гамма-радиацию, и все это время спокойненько попивал текилу прямо из бутылки. Где он, кстати? Почему не пришел проведать старину Мэнни?— Мы его потеряли, — признается Сэм. — Сами ни черта из прошлой ночи не помним и теперь пытаемся выяснить, куда подевался Брюс. Вы не знаете случайно, куда мы потом пошли?Татуировщик сочувственно хмурится и мотает головой. Сморкающаяся в неизвестно откуда взявшийся бумажный платок Джумба тоже выдает неопределенное движение плечами.— Нет, братки, не знаю. Вы только про свадьбу какую-то все время говорили, про Вегас, про казино. Ты, Стефано, хвастался, что научил Брюса самолет сажать. — На секунду лицо бородача принимает выражение крайней задумчивости. Потом он вздыхает и разводит руками. — Нет, ничего больше не вспомню. Уж простите, ребятки. — Спасибо, Мэнни, — благодарит Барнс и жестом просит Клинта достать телефон. — Слушай, дружище, еще пару минут. Посмотри, ты ничего не узнаешь?Бартон прокручивает запись на нужный момент, останавливает, подсовывает телефон бородачу и с интересом заглядывающей ему через плечо Джумбе. Те пристально изучают смазанный стоп кадр с краем неоновой вывески, потом смотрят на лица агентов ГИДРЫ, но в итоге девушка лишь качает головой, а Мэнни разводит руками.— Бар вроде похож на ту дрянную дыру в самом конце Девятой улицы, но я там только раз бывал. Пиво у них как моча, но зато музыка что надо и девочки туда заходят симпатичные. А этих двух верзил первый раз вижу. Это ваши приятели?— Вроде того, — бормочет Клинт и забирает у мужчины телефон.Тони снова благодарит бородача за помощь, на что тот лишь отмахивается.— Да для вас, парни, все что угодно. Давненько я таких тусовщиков не встречал. Вы в следующий раз как напьетесь, обязательно заходите к старине Мэнни, мы с Джумбой вам такие шедевры набьем, вы просто обалдеете. Ты, кстати, как, Антонио, не надумал закончить тату? Смотри, у меня весь день свободный, да и у лапули моей вроде тоже. — Спасибо, дружище, но я пас, — вежливо отказывается Старк и начинает подталкивать остальных к выходу.— Скажите, кстати, Брюсу, — вдруг останавливает их девушка, — что с его теорией о путешествиях во времени я ни фига не согласна. Все равно теперь ставшая альтернативной реальность рано или поздно даст о себе знать, влияя на грубо искаженную действительность, и в конце концов может поглотить того, кто стал причиной размножения параллельных временных потоков, навязав ему прежние обстоятельства единственно верного прошлого. Все ошарашенно вперяются в нее взглядами, а Тони в особенности становится стыдно за то, что эта девица видела его голую задницу, поэтому от вступления в назревающую дискуссию благоразумно воздерживается. — Короче, неважно, — вздыхает девушка и машет на притихших парней рукой. — Просто скажите, что миф о безболезненных перемещениях во времени — ересь. Он поймет. — Она в универе физику учила, да так и не выучила, — поясняет Мэнни, — вот теперь всем дичь и втирает. Джумба цокает языком и отчего-то улыбается, томно поглядывая на Стива из-под опущенных ресниц. Роджерс сглатывает и принимается активно намекать остальным на то, что, как любит поговаривать Романофф, пора бы уже и честь знать. Девица с бородачом провожают пятерку долгими взглядами, и компания наконец покидает ?Берлогу Мэнни?. ?Феррари?, к превеликому удивлению Старка, так и дожидается своих пассажиров в целости и сохранности, однако забираться обратно в машину никто не спешит. Друзья останавливаются в тени чуть в стороне от тату-салона и, почесываясь и покашливая, топчутся на месте, не зная, что им дальше делать. Тони раздумывает о том, кому и сколько надо будет заплатить, чтобы быстро и без лишних вопросов свести с пятой точки чернильное творение. Остальные тоже молчат, погруженные в свои мысли, обмахиваются кепками и воротами футболок и допивают остатки воды. Этот безмолвный привал продолжается еще пару минут, а затем прерывается событием, которое претендует на звание одного из самых странных и шокирующих за прошедшие несколько часов.***Происходит это примерно в то время, когда Сэм, изнемогая от жары, снимает кепку и пытается использовать ее козырек в качестве веера. От жары он туго соображает, мозг как будто иссыхает и напрочь отказывается генерировать какие-либо идеи, поэтому Уилсон лишь пялится на свои кроссовки и мечтает о холодном душе. Вдруг в раскаленный полуденный зной врезается звонкий женский голос.— Привет, красавчик!На этот безымянный зов поворачивают головы почему-то сразу все пятеро. Сэм видит девушку в джинсовых шортах и коротком белом топе. Ее русые волосы на концах выкрашены в белый, в носу болтается кольцо, а на веках чернеет подводка, явно волшебная и от жары даже ни разу не размазанная. Попивая холодный кофе из ?Старбакса?, она уверенно приближается к спрятавшимся в тени друзьям и смотрит прямо на Уилсона. А потом... обвивает руками его шею и впивается в губы страстным поцелуем.— О, черт! — восклицает Бартон, и остальные вторят ему всеобщим удивленным ?ого?.Когда незнакомка наконец отрывается от совершенно обалдевшего Сэма, он переводит дух и выдавливает из себя писклявое приветствие. Из всех сюрпризов, преподнесенных ему жизнью за сегодняшнее чертово утро, этот по праву можно считать самым приятным.— Ну чего ты стоишь, как неродной? — Девушка берет его за руку и тащит к дверям какой-то парикмахерской. — Мог бы и внутри посидеть, сказал бы, что ко мне. Такая жара, просто жуть. Хочешь пить?Не дожидаясь ответа, она вручает Уилсону свой пластиковый стакан и лишь тогда замечает переминающихся с ноги на ногу друзей у него за спиной.— Ребята, проходите, — незнакомка улыбается и машет ладонью в приглашающем жесте. — Хотите, я налью вам содовую со льдом?— Да, — не теряется Клинт, за что получает от Роджерса локтем в бок.— Эй, Синди, — девушка поворачивается к сидящей возле вентилятора дамочке с серо-голубыми волосами. — У нас остался лед?— Не знаю, — отвечает та, даже не поднимая глаз от журнала, и вяло ведет рукой куда-то в сторону. — Посмотри там.Девушка отодвигает дверные бамбуковые шторы и скрывается в соседнем помещении, оставив парней наедине с их почти достигшим апогея недоумением и флегматично жующей жвачку Синди.— Что за девчонка? — шепчет Баки, стараясь, чтобы синеволосая парикмахерша его не услышала.Впрочем, с таким же успехом он мог орать во весь голос, танцуя при этом канкан в паре с медведем. Синди, судя по всему, настолько наплевать на все происходящее, что от журнала ее оторвало бы разве что только Второе Пришествие, да и то вряд ли.— Я не знаю, — отвечает Сэм. Губы все еще горят от поцелуя, во рту горьковатый привкус кофе, и вдруг Уилсон понимает, что стоит со стаканчиком из ?Старбакса? посреди зала и улыбается довольной идиотской улыбкой.— А вот она тебя знает, — подмечает Старк и оказывается совершенно прав.Сэм с этой девицей уже явно встречался, но сейчас даже имени ее вспомнить не может, не говоря уж о причине, по которой она одарила его таким горячим приветствием. Впрочем, и то и другое выясняется в ближайшие десять минут. Уилсон, полный решимости во всем разобраться, следует за незнакомкой через бамбуковые шторы и попадает в крохотную комнатенку, заставленную шкафчиками и полками с краской для волос. Девушка в это время проворно достает из маленького холодильника банки с содовой и разливает их содержимое в стаканы со льдом, а потом поворачивается и кокетливо улыбается.— Сэмми, — она подходит ближе, чешет макушку Сэма, совсем как домашнему коту, и, что самое странное, Уилсону это даже нравится. Однако потом незнакомка произносит слова, которые напрочь отбивают у него всякий романтический настрой. — Как тебе прическа? Уже привык?Холодный кофе, который он все же решает попить, тотчас устремляется не в то горло. Сэм заходится истошным кашлем и бьет себя кулаком в грудь, пока девушка беспокойно прыгает вокруг и сует ему в руки стакан с содовой.— Так это... — Уилсон делает глоток, второй, и кашель затихает. — Так это ты меня покрасила?— Ха-ха, — девушка причмокивает языком и закатывает глаза. — Очень смешно.Сэм понимает, что так больше продолжаться не может и настало время признаться в своей похмельной амнезии. Незнакомка сперва ему не верит, но потом, видя растерянность и полное неузнавание на его лице, отступает на шаг и скрещивает руки на груди.— Ты что, вообще ничего не помнишь? — спрашивает она, и между ее бровей складывается хмурая морщинка.Сэм мотает головой.— Ну ладно, — невесело усмехается девушка, нервно заправляя волосы за ухо. Ее замешательство длится совсем недолго. Вскоре поджатые губы расплываются в прощающей улыбке, и она протягивает Уилсону ладонь. — Тогда давай познакомимся снова. Меня зовут Сэм. Сокращенно от Саманта.Уилсон жмет руку и говорит, что рад знакомству. Он и правда рад, потому что на этот раз хотя бы будет его помнить.— А я-то думаю, чего это ты на меня так странно смотришь, как будто видишь в первый раз. — Саманта ловко хватает все пять стаканов за края и несет в зал. Сэм плетется следом, и бамбуковые шторы в проходе хлещут его прямо по лицу. — Вы что, ребята, рафинолом вчера закинулись? Или антидепрессанты бухлом запивали?— Эм, — мычит Клинт, почесывая ухо. — Вроде нет.— Это долгая история, — вставляет Стив, принимая свою порцию содовой. — Спасибо.— Да не за что, капитан, — отвечает Саманта, и Роджерс давится газировкой. — История, должно быть, очень интересная, потому что не каждый день к нам в салон заваливаются пьяные Мстители.Сэм складывает губы трубочкой и негромко присвистывает. Из всех людей, кто повстречался им за сегодняшнее утро, эта девчонка — первая, кто узнает в пятерых потрепанных мужиках величайших героев Земли, и эта новость в категорию хороших совсем не входит.— Да ладно вам, — смеется Саманта, глядя на беспомощно моргающих друзей. — Все нормально, с кем не бывает. Я никому ничего не скажу.Она подносит руку к губам и изображает, будто застегивает рот на молнию, запирает на замок и выбрасывает ключ. Сэм косится на сидящую в углу Синди, но его тезка лишь насмешливо фыркает.— Можете не волноваться, Син запомнит вас только в том случае, если к ней под ножницы попадут ваши волосы. Да и то не факт.Саманта представляется остальным, потом отвечает на дежурные вопросы про Брюса и его возможное местонахождение и под конец допроса смотрит стоп-кадры на видео. — Это бар ?МакКеллер? на Девятой улице, — говорит она, с первого взгляда узнав вывеску. — Гадюшник редкостный. Пиво там как моча, куча шлюх, но зато музыка ничего. Парней этих не знаю, но выглядят они подозрительно.— Куда мы потом пошли, не знаешь? — с надеждой спрашивает Баки.— Не знаю. Я и вас-то не всех видела, только половину — тебя, Сэма и Клинта. Остальные трое были, по вашим словам, в ?Берлоге Мэнни?. А вы ввалились сюда, усадили Сэма в кресло, бросили пачку десятидолларовых купюр и сказали мне сделать ?чтоб красиво было?. Цвет сами выбирали, так что ко мне никаких претензий. — А о чем мы говорили? — все еще не сдается Барнс. — Понимаешь, нам очень нужно найти Брюса и тех двоих парней, поэтому даже любая мелочь сможет нам помочь.— Вы не говорили. Вы в основном пели. В зале радио играло, вы очень громко подпевали каждой песне. Потом вы двое ушли, Сэм остался, вот и все.— Я... остался? — переспрашивает Уилсон, и все его нутро чует какой-то подвох.— Ну да, — кивает Саманта. — Я высушила тебе волосы, мы перепихнулись в туалете. Пару раз. Три раза, если быть точнее. Сэм слушает, его челюсть опускается все ниже и ниже, а где-то за тысячи световых лет отсюда слышится торжествующе-удивленное ?ха? Старка. Парикмахерша тем временем невозмутимо продолжает.— Ты сказал, что женился бы на мне, если бы уже не был женат на Баки. А потом, видимо, остальные закончили то, чем занимались в ?Берлоге?, и вы все дружно ушли в закат... хотя, судя по времени, скорее всего в рассвет. Это было почти в два часа ночи, но эта информация вряд ли вам чем-нибудь поможет. — Саманта делает паузу, забирает пустые стаканы у Тони и Стива и ставит их на столик у зеркала, а потом поворачивается к Сэму. — Жаль, конечно, что ты ничего не помнишь. Прошлой ночью ты был очень хорош.Уилсон краснеет, как девственник на первом свидании, и благодарит Всевышнего за то, что его пунцовых пылающих щек на темной коже почти не видно. Никого больше сложившаяся ситуация почему-то не смущает. Разве что только Стива, который усердно делает вид, что рассматривает постер с Джеймсом Дином на стене. Баки и Тони одобрительно кивают, выпятив нижнюю губу, а Клинт криво ухмыляется и тайком показывает жест большим пальцем. Сэму хочется провалиться сквозь землю. Это, к счастью, не портрет Стива на заднице, но все же некоторый элемент неловкости очень даже присутствует. Уилсон не знает, что вызывает в нем бо?льшее чувство стыда: то, что его любовные похождения обсуждаются во всеуслышание, или же то, что подробностей бурной ночи он, хоть убей, не помнит. От подобной дилеммы его спасает Старк, который задает внезапный и не имеющий к делу абсолютно никакого отношения вопрос.— Саманта, у тебя случайно нет с собой ноутбука?Четыре головы синхронно поворачиваются в его сторону, и на всех четырех лицах отражается крайняя степень озадаченности. Тони явно что-то задумал и своим планом делиться пока не собирается, поэтому Сэму, как и остальным, приходится лишь терпеливо ждать развязки. Ноутбука у Саманты, естественно, не оказывается, однако тут на выручку приходит Синди. Она, не прекращая читать и жевать, со скоростью парализованной на три конечности черепахи шествует в скрытую за бамбуковыми шторами комнату. По прошествии энного количества времени она выходит оттуда с планшетом в руке, все также уткнувшись в журнал, подходит к Тони и не глядя сует гаджет ему в руки. На его саркастичное ?спасибо? Синди никак не реагирует, усаживается на кресло и закидывает ногу на ногу, демонстрируя полное отсутствие интереса ко всему окружающему миру.— А наушников не найдется? — Старк по-хозяйски проходит через бамбуковые врата, и его голос слышится уже из другой комнаты. — Милая, я пока здесь посижу, ладно? Пусть сюда минут десять-пятнадцать никто не заходит. Можно мне еще бумагу и ручку на всякий случай. Кстати, Роджерс, ты мне тоже нужен. И твой телефон, Бартон. Остальные пока могут поболтать с Синди или сделать прически.Стив ведет плечами, берет Клинтов мобильник и проходит в оккупированную Старком подсобку. Сам Клинт вместе с Баки разваливаются на трехместном диване и, когда Сэм пытается притулиться на край, подпихивают его к возящейся у столика Саманте. Этот непрозрачный намек от Уилсона не ускользает, однако действовать он решается настолько долго, что девушка догадывается обо всем раньше и берет дело в свои руки.— Пойдем покурим, — зовет она, и Сэм, проклиная себя за дурацкую мальчишескую робость, идет следом. В спину ему ехидно хихикают восседающие на диване сводники.— Извини, что так вышло, — начинает Уилсон, когда они с Самантой отходят в тень и оказываются вдали от любопытных ушей. — Мне ужасно неловко. Со мной ведь такое в первый раз. Я обычно не крашу по пьяни волосы и не сплю со своими парикмахерами. И замуж за всяких... друзей не выхожу. Это просто чтоб ты знала.Саманта улыбается и закуривает.— Я тоже не сплю со своими клиентами. И уж тем более не делаю это в туалете прямо на работе. Просто когда по радио играет песня Марвина Гэя, а рядом с тобой Сэм Уилсон стягивает с себя футболку, устоять очень сложно.Сэм смущенно усмехается.— Может, оставишь мне свой номер? Сходим куда-нибудь... типа на свидание. Только на нормальное, чтобы я его запомнил.Саманта лезет в карман его брюк, достает телефон и щелкает сенсорными кнопками на экране. Теперь Сэм официально готов заявить, что во вчерашнем безобразии было хоть что-то хорошее, и довольная улыбка разом выдает все его мысли.— Ты любишь ?Классный мюзикл?? — невпопад спрашивает он, тут же жалея о том, что сморозил такую глупость, но Саманта, изумленно моргнув, вдруг отвечает:— Так странно, что ты спросил. Я его просто обожаю. Раз десять смотрела и знаю все песни наизусть.Сэм смеется, почесывая пальцем белую бороду. Время летит незаметно, и, когда команда во главе с Тони Старком гуськом выбирается из парикмахерской, ему почему-то очень не хочется прощаться с Самантой.