Цыганский нрав (1/1)
2 часть.Тяжелые шаги, подобранный грязный подол платья, разлетающиеся в разные стороны волосы, играющие желваки и острый, как лезвие взгляд: Катерина Волкова неслась по двору, размахивая руками.?- Катенька, постой, куда же ты? – семенила за ней Настька – единственная, кто осмелилась попробовать выяснить, в чем дело, остальные же, просто расступались, о чем-то перешёптываясь.- Отстань от меня! Отстань! – только ускорялась.?- Ну постой же! - всё-таки смогла схватить её за рукав.?- Чёрт, Настька! – вырывает руку из некрепкого хвата. – Не до вас сейчас! – зыркает на всех дворовых и развернувшись, быстро уходит.?Крепостные не привыкли видеть Катерину такой, от того и заинтересованно шушукались, а удалившаяся чернявая фигура, только позволила громче заговорить:- Может продали??- Может чё с лошадьми опять приключилось??- А может помер кто? – продолжая работать, переговаривались между собой.Но ни одно предположение не оказалось правдой. Залетев домой, Катерина захлопнула дверь и, с порога увидев матерь, сдержала порыв ещё раз выругаться.?- Разувайся, – занятая мытьём полов, мать даже не подняла голову.?- Мама! Тут такое произошло! – тараторя на цыганском, стаскивала обувь. – Такое! – второй сапог снят.?- Что же??- Мама, я… Меня! – задыхаясь от возмущения, поймала на себе обеспокоенный взгляд.?- Говори, – отряхнув подол, поднялась.?- Меня в служанки к нашей хозяйке отправляют! Представляешь? Меня! Так ещё и до Кавказа ехать.?- Так это же здорово!?- Здорово?! Окстись мама! Прислуживать и в ножки кланяться здорово??- Спина твоя не переломится, – не замечая воплей дочери, снова присела и взяв тряпку, продолжила мыть пол.- Что?! Мама, это несправедливо, завсе ты спокойная! Даже когда её дочь продают! – сжав кулаки, топнула, – и ты мне ещё мне зубы заговаривала, что я дитя свободного народа?! – вздернула нос с небольшой горбинкой.?- Успокойся и перестань колготиться, – отошла подальше и отжала уже потемневшую тряпку.?- Не перестану! Я не собираюсь прислуживать! И не буду мило улыбаться, не буду девочкой на побегушках! – только сильнее кричала, расхаживая за матерью.- Прекрати же истерику, – поднялась и смерила разгневанную дочь насмешливым взглядом. – Ничего ты не понимаешь, глупая, – усмехнулась, подойдя ближе.- Я ещё и глупая?! Че же я не понимаю? – скрестила руки на груди.- Драгоценная моя, ты ещё не поняла своего счастья, – положила руку на плечо Катерины. Та же, гулко фыркнула и чуть отвернулась.?- Счастья??- Именно, – заговорщически наклонилась, подняв глаза на дочь. – Вы на Кавказ отправляетесь??- Ну да.?- Точно?- Да, – раздраженно повторила. Мать же, загадочно улыбнувшись, поспешила в спальню, оставив недоумевающую Катерину. Через минут пять, она вышла что-то скрывая за спиной.?- Пади ка сюда, – тихо подозвала дочь к себе. Она послушалась и не говоря ни слова, внимательно посмотрела на то, что ей было передано: маленькое письмецо. Катерина, пробежавшись по нему, затихла и удивленно уставилась на мать.?- Так получается что…?- Да, драгоценная моя, – сверкнула золотым зубом.?- Яка лиха затея! Я же романо рат, как сама не додумалась до такого? – имела ввиду, что в ней течёт цыганская кровь. Катерина собиралась под хриплый смех матери, её бросало то в жар, то в холод и складывая одежду, она начинала также посмеиваться и даже пританцовывать. - Я стану свободной… Свободной! – докидывала в небольшую корзинку последние вещи.?- Так и есть, – остановив бурю, ещё раз посмотрела в глаза дочери. Чёрные радужки так и светились надеждой. – Как ты знаешь, твой дядя намного везучее меня. Ну, по крайней мере он не связан… - нахмурилась, вспоминая время, когда из вольной женщины, она стала матерью крепостной. – За эти несколько лет Шандор стал южным Бароном и, на сколько мне известно, очень зажиточным. Передашь ему это письмо и я уверенна, безбедное будущее тебе обеспечено.?- Когда ж мне драпать??- Ближе к Кавказу, – тряхнула головой и поседевшие прядки кучерявых волос, выбились из не тугой косы. – Погоди немного, я карты раскину, — вытерла руки об уже засаленный фартук и присев за небольшой обеденный стол, из кармана юбки достала старые, но до сих пор красочные карты. – Иди ка сюда, – подозвала дочь к себе и перетасовала колоду, наблюдая, как та острожно присаживается и внимательно устремляет взор на неё. Предложение выбрать карту. Катерина, не долго думая, потянула с середины. Выпал странник. – Ох, дочь моя! – воскликнула матерь и чуть хлопнула в ладоши, – птице небо, рыбе вода, коню дорога, цыгану удача! – затараторила цыганскую пословицу.?- Мама, ну что там??- Свободной! Свободной будешь, драгоценная моя! – смуглое лицо растянулось в улыбке, а орлиный нос чаще задышал.?- Да?! – подскочила. – Значит риск будет оправдан! – запрыгала и её копна чёрных как смоль волос, также радостно заиграла.?- Я тоже уйду, – мать остановила веселье дочери.?- Что? – свела темные густые брови. – С кондачка то? – засомневалась в том, получиться ли не подготовившись и не собравшись уйти. Но похоже у матери всё было схвачено.- Я же не числюсь у помещицы, помнишь? – улыбнулась, мягко подойдя ближе.- Да помню, помню, - нахмурилась. – Зато у меня клеймо на всю жизнь от отца, - вспомнила историю её семьи, как судьба свела вольную цыганку с помощником управляющего усадьбы в Смоленской губернии.От их связи, родилась она – невольная. Конечно, Катерина любила своего отца, но очень часто слышала от матери: ?хочу на свободу?. Она понимала, что мать дорожила возлюбленным – Петром, поэтому и прожила с ним целых тринадцать лет. Катерина вспоминала детство одновременно и с радостью, и грустью. Она училась писать, читать. Образованный, хотя и крепостной отец, обещал, что попросит помещика по исполнению восемнадцатилетия Катерины освободить её. До двенадцати лет, жизнь была спокойной и мирной, но простуда отца, скоротечно загнала его в гроб, а мать в глубокую печаль. Она не видела жизни без Петра, только он держал её в усадьбе. Конечно, своевольная цыганка часто заикалась о свободе, но все тринадцать лет, жила бок о бок с крепостными и была счастлива. После смерти возлюбленного, ей всё напоминало о нём, да и жизнь на одном месте – не жизнь для её народа. Так что, взяв Катерину, она сбежала к своим корням – к табору. Только документы крепостной Катерины Волковой уже остались. Из-за этого, её и сцапали через несколько лет. ?Добрые люди? прознали где они находятся, выдали помещику, а те и продали Катерину. Мать, бросив всё, кинулась за ней, положив вольную жизнь на алтарь благополучия дочери. Приехав два года назад в Симбирскую губернию, они так и остались здесь. Мать никогда не была крепостной, сейчас же, она почти ей стала: также платила дань, также работала на помещичих землях, за это, ей разрешали жить рядом с Катериной. Она как и раньше мечтала о свободной жизни, но что не сделаешь ради дочери. А сейчас… Подвернулась прекрасная возможность!- Драгоценная моя, давай не будем о грустном, - были неприятны даже упоминания о умершем возлюбленном, да и прошлое лишний раз ворошить было очень больно.?- Ладно, ладно… Мама, и когда рванешь?- Аки через месяцка три, - расплылась в улыбке, уверенно ответив так, словно давно планировала уход. Переубеждать её было бессмысленно, да и незачем.- Поняла тебя… - потёрла переносицу. - Ну ты то влеготку сможешь провернуть, - не сомневалась в том, что у матери получиться воплотить в жизнь эту затею.?- А как же! – улыбнулась. Ей правда ничего не стоило уйти из деревни. А вот дочери… - Возьми карты, они подскажут путь к табору, – увидела, что Катерина уже смотрит на дверь. Пора выдвигаться, задерживаться не стоит и провожая дочь, мать передала ей свою колоду.?- Но Мама… Они же тебе очень дороги, - замялась Катерина.- Ничего, как-нибудь без них проживу, но зато буду уверенна, что моя доченька счастлива, – пригладила непослушные кудри и поцеловала в макушку. - Да и у меня ещё колода есть, - усмехнулась.- Благодарю тебя, – от лёгкого прикосновения матери, на глаза навернулись слёзы, но сдержавшись, Катерина просто кивнула.- Гой еси, дочь моя, - пожелала быть здоровой. – И пусть звезда удачи всегда сопутствует тебе.?Так, Катерина обрела надежду и уже шла ко двору весело припрыгивая и насвистывая какую-то радостную песенку на цыганском языке.?