3. (1/1)

***– А я говорю, мы не пойдём туда, – цедит Алекс Джейку на ухо. – Ты только посмотри, сколько копов! Да нам даже внутрь зайти не дадут. Не стоит оно того…– Не трусь. Брось, они вечно ворон ловят, мы облапошим их, как нефиг делать, –улыбается, подмигивает и натягивает маску на лицо. Коэн виснет у него на руке: – Не надо, Джейк. Пожалуйста. Чёрт, я не хочу в тюрьму! Приди в себя, мы обойдёмся без этих денег. У нас ещё есть немного, давай подождём, придумаем новый план…– У нас есть план. – Есть, да. Дьявол! Только он не учитывал наряд копов под боком, Джейк!– Их всего двое. Разуй глаза, Алекс, их двое. И один из них – жирный баран, который и ста метров пробежать не сможет.– Только у этого барана есть пушка. И у второго тоже.– Ой, а что это у тебя в руке? По-моему, ствол. Ой, и у меня такой же. Неожиданно, правда? Кончай базар, Алекс, дома поболтаем. Коэн закатывает глаза, улыбаясь против воли, и чувствует, как привычно волна адреналина в крови заглушает голос разума. Его последние отчаянные вопли тонут в тишине, и становится так легко, так просто. Джейк же, наоборот, вдруг хмурится:– Когда выйдем оттуда – сразу разбегаемся. В разные стороны.– Девочки налево, мальчики направо, – ржёт Коэн.– Именно. Ты налево, малышка, – облизывает губы и криво ухмыляется, получая толчок в плечо. – Без шуток. Покружим немного и встретимся дома, хорошо? Не подставляйся.– Ты тоже. Береги свою задницу.– А тебя только моя задница и волнует, а? Ай! – потирает дважды стукнутое плечо.Алекс насмешливо грозит пальцем:– Дома с тобой разберусь.***–…Сматываемся! Джейк! Сумку бери!..–…Справа копы! Давай налево! Джейк!– Беги, придурок!..***Алекс сгибается и с трудом хватает ртом воздух. Едва оторвался – напарник жирного барана оказался не слишком метким, но бегал быстро, з-зараза… Крутит головой, осматриваясь – обычная подворотня, кажется, там проход… Один переулок, другой, на ходу вытаскивает из сумки куртку, надевает, накидывает капюшон, наушник в ухо для вида. Быстрым шагом выворачивает на оживлённую улицу, забегает в отъезжающий автобус.Обошлось. Четыре с половиной минуты до дома. Спустя две приходит привычно запоздалое осознание произошедшего и странная смесь паники, облегчения и тревоги – последняя исчезнет, стоит только добраться до Джейка. Совесть заученно молчит, и правильно – ничего хорошего она бы всё равно не сказала.Домой-домой-домой.– Ты чего дверь не закрываешь, Джейк? Чёрт. Джейк! Где ты, твою… Джейк.Лежит на кровати, странно бледный. В одежде.– Сумка в шкафу, – хрипит немного, кашляет, сплёвывает… красным.– Джейк! – Знаешь, что я подумал? – орехово-карие сверлят взглядом потолок, упорно не желая замечать Алекса. – Я сейчас как Тони Старк. Ну, этот… Железный Человек. Я чувствую, как осколки пули рвутся к сердцу. Только… Только у меня нет того реактора. Помнишь, который у него в груди светился. – Я вызову скорую.– Конечно… Даже не вздумай. Вряд ли они помогут, но даже если так – доживать в тюрьме я не собираюсь. – Тогда я сам их вытащу. – Хочешь ещё скорее меня угробить?– Не смей говорить так, – голос звенит от напряжения. – Я видел, как это делается. Я попробую.– Нет. Тебя чувство вины загрызёт, если не выйдет. И не выйдет, Алекс, я много крови потерял, очень много.Он опять кашляет – долго – Коэн использует это, чтобы перевернуть его на бок. Футболка на спине изодрана в клочья и насквозь пропиталась кровью, Алекс рвёт её окончательно. Слева ниже лопатки ровный аккуратный след.– Послушай, Джейк, тут только одна пуля. Она не раскололась, не взорвалась, ничего. Я смогу её вытащить, сейчас… Только минуту продержись, ладно?..В голове на удивление ясно. Схватить пинцет в аптечке – купили когда-то, зачем-то, неважно… Полотенце, спирт. Вылить полбанки спирта на эти чёртовы щипцы.– Не дёргайся, – голос дрожит. Рука, слава Богу, нет.Медленно, господи, по миллиметру почти, нащупать, схватить, вытянуть так же медленно, и всё это – почти на автомате, а самому – слушать дыхание. Булькающий вдох. Выдох. Вдох.– Вот она. Джейк, я вытащил, слышишь? Джейк!– Молодец, скаут, пятёрка тебе… Помоги мне перевернуться.– Надо скорую. Нужно переливание крови, слышишь? Не волнуйся насчёт… Есть ведь врачебная тайна. – Сомневаюсь, что на преступников она распространяется.– Мы не… Тебя задели в уличной потасовке. Это никак не проверить. Боже, Джейк, дай мне просто вызвать грёбанную скорую!!!Три щелчка на мобильнике, несколько коротких фраз.– Алекс… Хэй, подойди сюда.А вот теперь, когда всё, что мог – уже сделал… Туманит. Ноги заплетаются, будто ватные, и даже просто удержаться слишком сложно. Но плевать, даже если ползком – к нему. Только выживи, пожалуйста. Только живи. Я же… без тебя – зачем.– Зачем, Джейк? – Коэн шепчет, и слёзы просто – из глаз, потому что весь самоконтроль, все границы, стены – напрочь. От одной-единственной мысли.Только живи.– Ну, малыш, не плачь, – улыбается слабым эхом того светлого, солнечного, и от этого почему-то хочется реветь ещё больше, уткнуться ему в плечо и рыдать в запой, скулить, выть. Ты единственный, рядом с кем я могу быть слабым.– Тшшшшш… Тише, Алекс. Я не умер ещё, ну! Говорить с дыркой в спине не очень клёво, утри сопли и дай мне сказать.Коэн ведёт холодными ладонями по лицу, смахивая слёзы рукавом.– Посмотри на меня.Долгий взгляд. Россыпи зелёных крапинок по радужкам вокруг зрачков – точно так же, как в первый день. Почти семь лет назад.Джейк всматривается, прищуривается… Выдыхает коротко:– Серые, – грудь тяжело ходит под ладонью Алекса, опускаясь каждый раз со слабым хрипом. А он всё смотрит.– На самом деле… – шепчет вдруг, – есть всего один вопрос. Я даже и не думал никогда… Но сейчас это кажется важным. Ты ведь стал моей семьёй, Алекс. Алекс Джейсон Коэн. Ты бы вышел за меня?Кажется, Алекс только что захлебнулся воздухом.Сглатывает и таращится бездумно, а потом глупо брякнет:– Замуж?Кадык на любимой шее дёргается раз, другой… Джейк смеётся. Кашляет, хрипит, но ржёт как ненормальный:– Кха-кха… Ох. Эхехе… Кха... Алекс, ой-ой, видел бы ты свою рожу сейчас… Боже.И так тянет сейчас сорваться в истерику, поддержать этот безумный смех, вот только…– Да.Джейк затыкается мгновенно, в глазах – секундное удивление, немного паники и страх. Коэну это понимание болью стучит в висок.– Да, я бы вышел за тебя. Или женился бы на тебе, или как правильно… Если ты этого хочешь. Не уверен, что это разрешено здесь, но, в конце концов, можно уехать в другой штат, в другую страну, куда угодно… Ты только выкарабкайся, я прошу тебя. Не умирай, только… Только живи. Я люблю тебя, я ведь… Никто. Меня без тебя существовать не будет. Послушай…– Нет, ты послушай, – отмирает, мотает головой, цепляется пальцами за ладонь на своей груди. – Ты же человек. Живой человек. И если люди умирают, другие люди учатся жить дальше без них… Никогда не вздумай сдаваться, понял? Никогда. Даже если я умру, – заключает жёстко и до синяков пережимает запястье: – Чувствуешь? Пульс. Ты – живой. Ты же не дурак, Алекс.– Я люблю тебя, – сжатая в другом кулаке простынь, судорогой сведённое горло и дрогнувшие плечи.Уходит сила из захвата, пальцы безвольно скользят по бледной ладони – Алекс перехватывает их, подносит к губам.– Я знаю, – у Джейка из уголка глаза – одинокая капелька: скользит к виску и теряется в волосах. – Я тоже тебя люблю.Оказывается, у смерти есть свой вкус. Даже если она только ещё на пороге – он разливается во рту, горчит и не даёт дышать. Алекс наклоняется за поцелуем и не позволяет себе думать, что, может, это – в последний раз. Так привычно-особенно: губы к губам, тепло, мягко, волной жара по телу, и колет кончики пальцев – делить на двоих воздух, мечты, чувства… саму жизнь. И только привкус крови – фальшивый, отупляющий, сладкий до рвоты. Неправильный. Лишний.Где эта чёртова скорая?!..***–…Тебе нельзя терять сознание. Я не смогу тебя вытащить… оттуда. Джейк, пожалуйста, две минуты, мы почти приехали… Пожалуйста. Пожалуйста… Джейк, Джейк… Господи, Джейк, нет!.. Пожалуйста…