— 2 — (1/1)

Долгое время Пробужденная жила в его хижине, а Темный Эльф покидал ее лишь изредка. Он не брал ее с собой, когда уходил по делам, и просил не отходить слишком далеко от скрытого лесного уголка, но не пленил ее и позволял интересоваться любыми его занятиями.В течение многих недель он внимательно изучал Пробужденную, ее кожу, ее морозную ауру, ее магические способности. Поначалу Элейн реагировала тревожно, недоверчиво и даже испуганно. Она не хотела, чтобы ее вновь попытались использовать, она волновалась, что если обрела бессмертие, то может быть поймана и закована в вечное рабство к опытному некроманту или чернокнижнику, каким, по ее мнению, Каэль и являлся.Она так и сказала ему однажды:— Если ты предашь меня, я буду разбита. Но ты будешь убит.Но вопреки ее переживаниям, Эльф был крайне деликатен с ней, осторожничал и даже проявлял заботу, хотя это не было столь очевидно. Он заявил, что “ее случай крайне интересен”, и он всего лишь пополняет свою библиотеку знаний. На деле же это совсем скоро перестало быть похоже на чистый научный интерес. Временами они оба отшучивались на подобные темы, но в итоге Элейн все же поддалась и позволила Каэлю в общих чертах изучить свою анатомию.На пробужденном теле было много шрамов. После смерти кожа Эльфийки не начала разлагаться, потому что ее окружал лед, однако он был зачарован, и острые шпили, пронзившие тело, заковали конечности в таинственный орнамент. Остатки морозных чешуек, словно на коже зимней виверны, после линьки повлияли на некоторые изгибы. Боли от шрамов Элейн почти не ощущала, но все же они помещали ее подвижность и удобство в рамки. Каэль старался выяснить, можно ли заживить их, и как это повлияет на превращенную плоть. Эльфийка не подпускала его слишком близко к телу, но однажды, когда посреди ночи ее сон прервала дикая, пронзительная боль нечеловеческой остроты, которую она могла чувствовать через сопротивление, она наконец отступила и согласилась лечь на импровизированный анатомический стол.— Сейчас ты ощущаешь боль? — спрашивал Каэль, разглядывая переливающиеся ледяные рисунки на теле Восставшей.— Ты можешь не прикасаться ко мне?! — Элейн вздрогнула и резко выдохнула, когда чернокнижник поднял ее руку и начал пристально рассматривать треснувший лед на локтевом сгибе. Эльфийка смирно лежала в позе солдатика, обнажившись до корсета и белья, однако неожиданный жест заставил ее поежиться и приподняться. — Нет, не ощущаю.Каэль посмотрел на нее, хмурясь и поджав губы.— Я не наврежу тебе. Это необходимо, чтобы подобрать правильные компоненты для лечения. Ты ведь не хочешь заработать ожоги или пережить ампутацию? — его голос звучал весомо и компетентно. Сейчас он был лекарем, беспристрастным доктором, единственным умыслом которого было исцеление. — Если будет больно, просто скажи.Пробужденная покорно кивнула. Маг положил ладонь на ее плечо, призывая вернуться в лежачую позу. Элейн опустилась спиной на кушетку и отвернулась от Эльфа, скрывая нахлынувшую робость.— Извини, — тихо пробормотала она.Каэль осторожно опустил ее руку на кушетку. Он снял с книжной полки свой рабочий дневник и сделал несколько быстрых записей острым пером. Затем он провел двумя пальцами по шее девушки, убирая в сторону ее волосы. Он наклонился, чтобы рассмотреть чешуйчатый узор вокруг ее горла. По телу Элейн пробежали мурашки, она зажмурилась и вновь глубоко вздохнула, но не проронила ни слова и все так же не поворачивала к чернокнижнику голову, лишь только кулачки рефлекторно сжались от напряжения. Теплое дыхание практически обжигало ее замерзшую кожу, а серия из коротких прикосновений отзывалась во всем теле мощными импульсами.— Думаю, с этими мы разберемся довольно быстро, — хладнокровно произнес Эльф. — Твое декольте будет очищено от кристальных оков, как только я добуду необходимые для отвара ингредиенты.Он отпустил шею Элейн и отдалился, добавив к новой главе дневника еще несколько каллиграфических строк. Затем он вернул взгляд на тело Пробужденной. Корсет, обхватывающий ее грудь, трепетно вздымался с каждым новым неровным вдохом. — Почему ты боишься? Доверься мне, — уже более настойчиво произнес Каэль.— Мне не страшно, — ответила Элейн, повернув к нему голову. — Я просто… мерзну, — нелепо соврала она. На самом же деле эта дрожь была вызвана сильным внутренним переживанием, в котором она не призналась бы себе, даже находясь на мушке королевского арбалета. Если бы ее кровь циркулировала по телу, а эмоции могли вызывать химические реакции, во все конечности сейчас рванул бы моментный жар.— Ты позволишь осмотреть твое тело?Ее глаза расширились.— Ты собираешься ощупать меня с ног до головы? — она возмущенно фыркнула. — Ни за что.Каэль положил руку поверх ее корсета и слегка надавил на ребра под ее грудью. Элейн отчаянно простонала — острая боль вреза?лась прямо в голову, ослепляла и оглушала девушку.— Ладно-ладно, только умоляю, не делай так больше! — громко попросила она.Эльфийка потянулась руками к крепко затянутому торсу и расстегнула все пуговки на корсете. Две дольки кожаного наряда раскрылись, словно цветок, обнажая сладкую сердцевину — округлые и прелестные, словно фарфоровые, груди. Каждый из застывших от мороза сосков окружали хрустальные узоры, похожие на снежинки. Перед глазами мага также предстал и стройный животик, к которому меж ребер стремилась тонкая вертикальная линия, разделяющая тело на две изящные симметричные половинки. Вдоль этой линии корочкой из инея с розоватым отливом покрылся длинный шрам, похожий больше на ледяное растение. Он разветвлялся, вился по телу, направил худой росток к низу живота и уходил двумя волнистыми стеблями под фарфоровые чудесные груди, обрываясь лишь за спиной. Увидев эти наполненные лютой болью завитки, несмотря на их грацию и эстетичность, Каэль пришел в ужас. Вся притягательность роскошного тела разбивалась об эти хрустальные ветви.— Почему ты не сказала раньше?! — воскликнул он, отбрасывая книгу в сторону, однако ответ пришел к нему моментально, и он глубоко вздохнул, наклоняясь к Элейн. — Ты можешь сомневаться во мне сколько угодно, — продолжил Эльф, с хирургической аккуратностью ощупывая шрамы, — но напомню, ты обратилась ко мне, потому что боялась одиночества. Ты все еще жаждешь сохранить человечность под давлением магии Нежити. Не становись препятствием на моем пути к оказанию тебе помощи.Элейн резко поднялась на кушетке, отталкивая своего “доктора”, и пристально посмотрела ему в глаза.— Как ты представлял себе эту беспрепятственность?! — возмутилась она. — Мне стоило подойти и поинтересоваться у тебя, не хочешь ли ты, дорогой, взглянуть на мою грудь? — она опустила глаза на свое изувеченное тело, затем вернула взгляд на лицо Каэля. — М? Объясни мне.— Думаешь, я отказал бы, спроси ты так? — он проигнорировал эмоциональный выпад и иронично улыбнулся.— ...Ты отвратительный, — буркнула Элейн и вернулась в лежачую позу, уставившись глазами в потолок.— Я бы тоже винил всех вокруг, если б мое тело выглядело хуже, чем у истощенной самки огрина…Восставшая ударила кулачком по койке, но не произнесла ни слова. Каэль достал из ящика своего алхимического стола загадочную бутылочку с зеленой жидкостью внутри. Набрав немного жидкости в стеклянную пипетку, он поднес ее к шраму на животе Эльфийки и уронил пару капель на черствую обмороженную корочку.— Чувствуешь что-нибудь? — он поднял глаза на лицо Элейн.— Обиду, — холодно ответила она.— Это кислота, — пояснил Каэль, все еще не поддаваясь в эмоциях капризной пациентке. — Она обладает регенеративными свойствами, однако для живой кожи, особенно эльфийской, ее нужно осторожно дозировать. Я должен знать, ощущаешь ли ты хотя бы легкое тепло вот здесь, около шрама, чтобы не сжечь тебя до костей, — он провел пальцем по животу вдоль нарисованной льдами линии и возбудил мурашки на стройном теле.— Ничего, — девушка все еще рассматривала узоры от света комнатной лампы, всеми силами стараясь не шевелиться и не отводить оттуда глаз. Условный жар, который она могла бы испытать, уже доходил до предела. — Я ничего не чувствую.Каэль переместил руку на застывшую розочку вокруг ее соска.— Извини, — предполагая реакцию, заранее произнес Эльф перед тем, как прикоснулся и сделал пальцем круговой жест по снежинке, — а здесь?Она вздрогнула, и стайки из крохотных горок-мурашек стали еще более явными.— Здесь чувствую, — как можно более безразлично ответила Эльфийка.Впервые за долгое время Элейн сблизилась с побуждениями своего тела. Обнаружив в них плотский голод, она испытала стыд и смятение. Однако еще более безобразным она сочла собственное предположение о том, что Каэль мог бы этот голод утолить. Ей хотелось закричать, или убежать куда-то, чтобы выбить из головы эти непослушные мысли.Темный Эльф еще несколько минут рассматривал и ощупывал ее тело, изучая природу загрубевших рубцов и шрамов. Все это время Восставшая терзалась изнутри, но прилагала все усилия, чтобы скрыть слабость собственных рефлексов.Каэль безусловно осознавал, что Элейн кажется ему притягательной. Несмотря на колкости в ее адрес, он считал ее красивой, и играть роль ее спасителя ему также нравилось. Но, так или иначе, его достоинство и самоуважение не позволяли опустить эти мысли до голой физиологии. Сейчас единственно важным было лечение. А уже потом, если… Впрочем, не так и важно, что за “если”.Он методично обработал кислотным раствором все допустимые области пробужденного тела и накрыл Элейн тонким покрывалом, чтобы дать лекарству время впитаться. Когда с первой стадией процедур было покончено, Каэль также поделился с Эльфийкой свободной льняной одеждой, чтобы свежеобработанные раны не пострадали от трения о грубую кожаную ткань ее наряда. Оба молча выпили по чашке чая, который заварила девушка, и разошлись по комнатам, каждый в своих мыслях, практически не обмениваясь взглядами.Помимо целительства, Каэль начал также изучать светлую магию, чтобы “согреть” Элейн, потому что та жаловалась на нескончаемый холод, поглощающий ее изнутри. Он стал больше времени проводить за книгами и отвлекся от всех прежних работ, поставив целью вначале разобраться с последствиями экспериментальной черной магии Отступников и Нежити. Вместе с Элейн они нашли способ использовать сопротивление холоду против недоброжелателей и смогли даже создать нить синергии друг между другом (в качестве эксперимента), чтобы Каэль так же был менее восприимчив к магии льда.Совсем скоро последние опасения девушки отступили, и она призналась себе, что доверяет магу и безнадежно нуждается в нем. Если у него и были корыстные мотивы, она уже не была способна их различить и в чем-то его заподозрить. Сами не заметив того, эти двое сильно сблизились и сработались, хотя вся их симпатия тщательно маскировалась деловым, ироничным или, временами, даже хладнокровным поведением. По утрам Элейн стала баловать Каэля завтраками и горячими напитками, а в дни, когда он отсутствовал, придавала хижине гостеприимный и уютный вид. Тем не менее, никто из них не стремился нарушить рамки личного пространства другого. Каэль все так же бо?льшую часть времени пребывал в своем лабораториуме, а Элейн жила в большой гостиной комнате, и разделяла их только звенящая шторка из тонких кристалловидных бусин, надетых на прочные капроновые нити.Спустя примерно два месяца Каэлю удалось заживить почти все визуальные изъяны на теле Элейн, а также изготовить эликсир, который немного поднимал ее температуру. Кожа становилась чуть более розовой, а щеки румянились. Такой прогресс было решено отметить походом в Город.— Мы приобретем тебе на Рынке что-нибудь из эльфийских шелковых мантий, и ты уже не будешь так похожа на пробужденное привидение, — с легкой иронией в голосе произнес Каэль, просматривая последние страницы городского манускрипта, когда они собирались в путь. Он сидел в кресле, а Элейн стояла с гребнем за его спиной.— Кэй, это “привидение” все еще может превратить тебя в ледяную скалу. Знаешь, чем хороши ледяные скалы? Они немногословны. Абсолютно, — ловко парировала девушка, связывая в хвост пышную копну его белых локонов.Он мягко усмехнулся и протянул руку к волосам, чтобы убедиться, что прическа безупречна. Затем чернокнижник поднялся с кресла и обернулся, глядя на свою спутницу. Аккуратно очерченный корсетом бюст, тонкие руки в перчатках, прикрытые мантией плечи и стройные атлетичные ножки — придраться к этой фигуре было невозможно.— Хотя должен признаться, ты и в этом обличье на удивление неплоха.— Хочется переформулировать поговорку “не играй с огнем” в “не играй со льдом”, но кажется, тебя это теперь не слишком-то пугает, — Элейн оценочно осмотрела парадный наряд Каэля (который ничем, то есть абсолютно ничем, не отличался от его обычного наряда) и поправила неровно сидящий наплечник. — Ну вот, можно выдвигаться.Они еще с минуту рассматривали друг друга. Намечалась первая совместная вылазка с момента их “нового знакомства”. Элейн все еще переживала насчет своей отличающейся внешности.— Я не лукавлю, Элли, — произнес Эльф, уловив эту тревогу. — Ты выглядишь превосходно.— Спасибо тебе за все, — с этими словами девушка взяла его под руку, и они отправились в путь.Конечно, путь через лес не предполагал мирной прогулки под ручку, и уже через несколько минут эльфы бок-о-бок сражались с дикими волками и оборотнями, а пересекая реку, перебили с десяток прожорливых озерников и слизней. Выйдя на протоптанную и освещенную факелами тропку вблизи Города, они наконец смогли перевести дух и расправить складки на мантиях.