2. (1/2)

Я знаю, что не излучаю доброжелательность к клиентам и поэтому получаю очередное предупреждение от «старшего» - Мелиссы. Эта стерва всегда искала момент, чтобы сделать мне замечание или наказать.

За опоздание на работу, по окончанию рабочего дня я буду мыть посуду в кухне.

- Картошки фри!.. – кричит вторая кассирша и мило улыбаясь, продолжает «набивать» заказ.

Поворачиваю голову и вижу женщину с ребенком на руках. Прямо противно от такого зрелища.- Чего вам? – опираясь о стол, говорю я.

- Это что за обращение?!

- Нормальное обращение. Вам оно очень подходит – медленно начинаю злиться.

Как же меня бесят эта работа, эти люди, эти улыбки…

- Ах вы!.. – возмутилась мамаша, и стала похожа на красный от злости кетчуп… Именно кетчуп, не томат. Женщина сама по себе анорексична, удивительно, как она еще ребенка на руках носит да и вообще выносила.

От громкого голоса малыш заплакал и от слов женщины «Ну не плач, миленький. Мама сейчас тебя накормит…» я понял, что не ошибся, но с тем же я еще больше стал закипать.

- Извините пожалуйста – влезла в конфликт Мелиса – Это наш проблемный работник… Давайте я приму ваш заказ?

От этих слов мне почему-то вспомнилось, как мне, не успев переступить порог ворот академии, директор дает в руки папку с документами и развернув, выталкивает из территории академии.

На какие-либо вопросы, этот жирный прыщ не отвечал, а когда я пытался подойти к нему, меня вытащили оттуда.Злость придает сил. Злость придает уверенность в своих действиях, при том лишает человека хоть какой-то возможности остановиться.

Не помню, как ударил Мелису и оттолкнул ее от кассы, не помню, как забрался на стол и вот, я стою, как президент во время предвыборной компании, только позади меня не свита, а кучка тех, кто гордиться своей никчемной работой.

И что теперь? Что говорить?

Я всегда боялся таких вещей, как выступление при всех и прочие публичные вещи. Лишь только два человека знали, что я неплохо пою. Это Скотт и мама.

Других талантов у меня не наблюдалось…

«И что я делаю?» - думаю я, но ведь останавливаться уже поздно.

- Я к вам правильно обращался, дорогуша! – поворачиваюсь к женщине, которая шокировано смотрела на меня.

- Да как вы смеете!..

- Смею! А какое еще уважение может иметь женщина, которой лень накормить ребенка. Ведь легче сходить в фаст-фуд не правда ли? – фальшиво, как и положено на нашей работе, улыбаюсь всем я – Легче заплатить и накормить ребенка, чем лишний раз вспомнить, какие у тебя продукты в холодильнике.

- Сам, небось, часто сюда захаживал в детстве! – начала огрызаться женщина, когда как все вокруг начали на нее смотреть с сожалением.

- Лет с восьми – признался я – Да и если и заходил. Моя мать ни разу здесь не была и даже если я сыт, дома меня ждала вкусная еда.

Может все же стоило остановиться на этом. Но как заставишь прекратить человека, который недавно заставил весь зал замолчать и только оплывший жиром Макс продолжал активно пережёвывать свой третий гамбургер.

- Как вы все меня бесите – тихо продолжил я, одергивая ногу, за которую схватилась Мелиса – Бесят ваши ленивые задницы. Да вам не улыбаться надо. Вам скидки на ритуальные услуги надо высылать родственникам, чтобы ваши похороны дешевле им обошлись.Спрыгнув со стола и стянув с себя красный фартук и кинув его в лицо администратора, я иду в раздевалку, попутно снимая фирменную футболку. Взяв свою мятую рубашку, я иду к служебному выходу.

Мелисса что-то говорит о том, что я уволен. Ну и отлично! Наконец я свободен от этого ужасного места.

Скотт как то говорил, что к черту такую работу, где ты хочешь убить каждого второго. И он был прав.

***Иван напросился прийти ко мне вечером. Мне пришлось согласиться, потому что пить одному – первый признак алкоголизма.

Заранее попросив его купить себе что-нибудь из выпивки, я расставлял бутылки пива в холодильник.