2. (2/2)
Русского не было около часа и вот, когда он позвонил, я кое-как смог открыть взломанную дверь.
- Privet! – говорит он и махает рукой, словно умалишенный.
Проходя я услышал, как бьются друг об друга стеклянные бутылки… возможно пива.
Брагинский не пил постоянно водку и не любил эксперименты с алкоголем. Никогда не мешал его.
Пил он обычно какое-то дешевое пиво, название которой, я всегда забывал и водку. Но водку исключительно по праздникам. Правда, в последнее время я не видел, что бы он что-то праздновал…
- Ненавижу, когда ты говоришь по-русски – говорю ему я. Иван только удивленно смотрит на меня, но решив, наверное, что я уже успел выпить, ничего не говорит.- Ты же отлично знаешь, что это единственное, что я умею говорить на своем языке.
Врет. Он еще умеет говорить «Zdravstvui», «Poka» и «Poshel na hui». Насчет последнего, я очень сильно сомневаюсь, что сам Иван знал значение этой фразы.
Достав бутылки из холодильника, мы пошли в мою комнату. Уже начинало вечереть, и нет гарантии, что рядом с Иваном мои страхи отступят.
Закрывшись в моей комнате, я включил свет и мы, сидя на полу, пили пиво (все же Иван взял его).
Знаете, меня быстро «уносит» от алкоголя. В пьяном состоянии мы болтали о том, как я сегодня потерял работу, при этом я активно жестикулировал и добавлял какие-нибудь придуманные мной моменты, чтобы все выглядело как в фильмах Голливуда.
Иван внимательно слушал, иногда смеясь над моими глупыми фразам и неудавшимися витиеватыми словами, передразнивая.
На какой-то момент все восстановилось, нет призраков за стенкой, нет проблем, и есть маленькое любимое пространство, разрушить которое никто не посмеет.
Но я знаю, я уже давно понял, что то, что рушиться – рушиться с нашего позволения и своими собственными руками.
Иван поднялся и уже что-то сказал про уход и все вернулось. Вернулись страхи, вернулось разочарование в жизни… Вернулся страх оборачиваться, когда сидишь один в комнате.
- Останься – прошу его – Если хочешь, у меня тут есть матрас запасной. Можешь спать у меня в комнате.
Я вижу только ноги Брагинского в носках с небольшой дыркой около пятки и мне этого вполне достаточно, чтобы понять – он не понимает. Не понимает, почему я, человек, который никого к себе не подпускает, просит его переночевать у себя в комнате.Прошлой ночью ничего между мной и русским не было. На удивление, его желание переспать с парнем улетучилось, и он попросил просто не вспоминать этого «позорного желания». И я забыл.Многие не понимают, почему постоянно портя друг другу жизнь, унижая, мы стали друзьями. Возможно, где-то глубоко в подсознании мы оба мазохисты. Хотя даже если и нет… Я готов терпеть только ради общения с тем, кто общается со мной независимо от того, кто я и что произошло со мною в прошлом.
- Ого, какие царские условия вы мне предлагаете! – усмехается он и я, поднявшись, чтобы начать расстилать «пастель» гостью, снова падаю.
- Ууу… - завыл Иван – Ты лучше мне скажи, где все находиться, я уж сам все сделаю.
- Матрас под кроватью, по-моему, там он даже не распакован… Все остальное в нижней полке тумбы, подушка… Тоже где-то в комнате.
Пока Брагинский собирал себе место ночлега, я думал.
В последнее время я слишком много думаю. Перевариваю информацию, смакую, выплевываю и с отвращением смотрю на прожеванный кусок.
От своих мыслей, я даже не заметил, как меня подняли и уложили в кровать, заботливо накрывая одеялом. Не как мама, но и не как брат. Просто как Иван Брагинский.
Ночь уже наступила, а я никак не мог уснуть.
Вы знаете, как пахнет от умирающего человека? Вязкий, непонятный, неприятный воздух окружает этого человека. И вроде бы ничего важного. Вот ты уйдешь от этого человека, и снова свежий воздух наполнит твои легкие. Но нет… Этот воздух ядовит и совсем не подходит тем, кому суждено жить дальше. И потому ты начинаешь задыхаться. Задыхаться и жить.
Так же пахло от Скотта, когда я приходил на последнее свидание. Осунувшееся лицо и непонятные наколки, значащие что-то в этом тюремном мире.
На удивление Скотт держался молодцом, хоть и лицо осунулось, и теперь брат стал похожим на живого мертвеца.И все же… Почему меня сейчас преследует этот запах вызывая рвотный рефлекс?
И когда меня тошнит в ведро для бумаг, меня все равно преследует этот запах и давно забытый запах сигарет Скотта.===У фанфика появился "опенинг" ко всей истории, припев которой я поставила в начало главы.
Oomph! – Das Letzte Streichholz