Часть 2 (1/1)

После разговора с дочерью Мерве снова почувствовала угрызения совести. С тех пор как она под давлением Серхана приняла тяжелое решение отпустить дочь совсем одну в далекую Англию, Мерве не находила себе места. Днями слоняясь по огромному дому, который теперь казался ей пустым, она все острее тосковала по старшей дочери. Нет, Милу Мерве, конечно, любила, но ведь Мила еще совсем малышка. С ней нельзя поговорить по душам или обсудить последние сплетни. Ханде была удивительно похожа на нее и не только внешне, хотя окружающие в первую очередь отмечали именно внешнее сходство. Да, отличия тоже были, и Ханде не всегда разделяла взгляды Мерве на важность статуса и общественного мнения и частенько бунтовала против навязываемой ей роли наследницы семьи Аксак. Но в основном мать и дочь были одинаковы. Обе они ощущали неловкость и скованность в присутствии Серхана, и на то, конечно, были свои причины.В последнее время Мерве с трудом удавалось сохранять хрупкое равновесие в их взрывоопасном доме. И взрыв случился. После очередной выходки Ханде в школе?— ничего серьезного, просто подростковая ссора?— Серхан окончательно взорвался и запретил ей вмешиваться, не давая попросту замять конфликт, как она это делала десятки раз до этого. Вместо этого он объявил, что в воспитательных целях отправляет дочь в закрытый лондонский колледж, объясняя это тем, что ?там она сможет наконец понять, что не все в это жизни можно решить с помощью родителей? и что дисциплина закрытого учебного заведения пойдёт избалованной Ханде на пользу. Избалованной Мерве свою дочь не считала и иногда?— и даже очень часто?— ей казалось, что он только и ждал повод избавиться от дочери.Обожая маленькую Милу, к Ханде Серхан всегда относился прохладно, упорно не желая понимать и принимать ее бунтарский характер. А её привычка не замалчивать недопонимания, а выяснять, в чём дело, казалось, только раздражала его, всё детство молчавшего и не имеющего контакта с родителями. Мерве жалела, что поддалась ему, не желая тогда накалять обстановку еще больше. Но прошло уже достаточно времени, и теперь можно было поговорить с ним об отмене этого решения, принятого сгоряча.***—?Ханде звонила,?— заявила Мерве с порога, едва только муж вернулся домой.—?Правда? —?Серхан никак не отреагировал на эту новость, направляясь в спальню. —?И как она там? —?он спросил это скорее по инерции, чем из искреннего интереса. Этот его ровный механический голос с нотками раздражения на любые её слова просто выводил Мерве из себя.—?Плохо, плохо у нее дела, и ты прекрасно знаешь, почему. Девочка скучает, и я тоже. Зачем вообще нужно было отправлять ее в такую даль? Она могла бы спокойно остаться здесь, но ты…—?Мерве, я не хочу это обсуждать,?— раздраженно прервал ее мужчина, стягивая тесный галстук. Он будто бы специально выстраивал между собой и женой стену непонимания, с которой в свою очередь, так старательно боролась Мерве. —?Ханде сама виновата во всем. Это был не первый раз, и я неоднократно предупреждал ее о последствиях.—?Она же просто ребенок,?— возмутилась Мерве, яростной тигрицей становясь на защиту дочери. —?Кто из нас не ссорился с одноклассниками? В том конфликте не было ничего такого, что нельзя было бы решить.—?Вот,?— гневно воскликнул Серхан, раскрывая истинную причину своей злости. —?Вот в чем все наши проблемы: ты всегда ее защищаешь, что бы она ни сделала. Она уже не ребенок, а вполне взрослый человек и должна уметь нести ответственность за свои поступки.—?А ты, если уж считаешь себя взрослым и ответственным, должен уметь признавать свои ошибки,?— Мерве начинала терять терпение. —?Ты совершил большую ошибку, обвинив дочь без суда и следствия, и не можешь признать себя неправым.—?Мерве, не неси чушь,?— Серхан схватил пиджак, направляясь в свое излюбленное убежище. —?Эта тема закрыта. Ханде продолжит свое обучение в Англии. И точка.Оставшись одна, Мерве окончательно убедилась в правдивости своих догадок. Серхан, как бы это глупо ни звучало, ревновал Ханде к жизни, которую та имела?— одновременно похожую и не похожую на детство самого Серхана. Те же бесконечные возможности и высокое положение в обществе, однако за Ханде всегда горой стояла Мерве, образуя с ней эдакий нерушимый тандем, а Серхан был вынужден делиться своими проблемами с семейным водителем… Как бы там ни было, Мерве защитит дочь от ребяческих нападок мужа. Она не позволит Серхану так поступать ни с Ханде, ни с ней самой.—?Алло, Ханде…***—?Обводи, обводи,?— сегодня Ханде осталась на дополнительную тренировку. Керим-бей возлагал на нее большие надежды в предстоящих соревнованиях. И она не должна была его подвести. —?Справа заходи.Ханде все же удалось пройти через защиту тренера и забросить мяч в кольцо. От радости она даже подпрыгнула на месте, вызвав у Керима невольную улыбку.—?Молодец, ты делаешь успехи. Если так пойдет и дальше, скоро ты сможешь войти в основной состав и будешь играть со старшими классами,?— Керим протянул раскрасневшейся девочке бутылку с водой. —?Думаю, мы заслужили отдых, что скажешь?Они привычно сели на мягкие маты, прислоняясь спиной к стене. Стараясь отдышаться, Керим наблюдал, как Ханде жадно пьет прохладную воду. Сегодня он и вправду слишком загонял ее. Он признавал ее несомненный талант, но не только это стало причиной ее маленького триумфа. Он почти не спал этой ночью, думая о Мерве. Вчерашний разговор с Ханде заставил его вновь пережить то, что он раз за разом переживал, когда вспоминал о ней, той, что так жестоко растоптала его горячо любящее сердце. Мысли о ней мучали Керима всю ночь, острыми иглами впиваясь в шелковые простыни, отчего ему казалось, что он спит на жестком полу. В редкие минуты ему удавалось заснуть. Но едва он смеживал веки, колдовские глаза вновь ослепляли его своим ядовитым огнем, отравляя сердце и душу. Он просыпался, и пытка повторялась снова. Совсем измученный этим кошмаром наяву, в сегодняшней тренировке он старался загнать себя до изнеможения, физической усталостью выгнать из воспаленного недосыпом и непрерывными мыслями сознания маячивший перед ним образ той, которую он вспоминать не хотел.—?Прости, что мы так заигрались сегодня,?— бедная девочка, не стоило ему так резко увеличивать нагрузку. Все же она не профессиональный спортсмен. —?Я совсем забыл о времени.—?Ничего, мне даже понравилось,?— беззаботно отмахнулась Ханде, все еще чувствуя, как адреналин играет в крови, и та яркой вспышкой бешено несется по венам, отдаваясь пульсацией в висках. Баскетбол дарил ей ощущение свободы?— только здесь она могла спокойно выражать свои чувства, не боясь быть непонятой и осужденной.Звонок матери нарушил мерную симфонию их сбившегося дыхания.—?Да, мама. Ну, у меня был урок французской культуры… Да, я поела… Нет, не забыла… —?до Керима долетали неясные обрывки фраз, из которых он сделал вывод, что родители Ханде ничего не знают о ее баскебольной жизни. Он нахмурился?— не в его правилах было покрывать ложь даже во имя благих целей. —?Что? Ты приедешь? Ты правда приедешь? —?Ханде внезапно оживилась, крепко прижимая телефон к уху. —?Конечно, конечно, мамочка, я тебя встречу.Отключившись, Ханде радостно повернулась к тренеру, желая поделиться хорошими новостями, но тут же сникла?— выжидающее выражение на его сосредоточенном лице и залегшая на лбу глубокая складка подсказали ей, что грядет допрос с пристрастием.—?Это твоя мама звонила? —?утвердительный кивок. —?Она знает, что ты играешь в команде?—?И да, и нет,?— Ханде вздохнула, она уже поняла, что просто так односложным ответом не отделается и придется объяснять все с самого начала.—?Это как? —?Керим не любил недомолвок и уклончивых ответов, тем более, когда речь шла о подающих надежды спортсменах.—?Ну, я уверена, что она догадывается, что я записалась сюда. Дома мы часто говорили об этом, и она даже радовалась, что я выбрала именно баскетбол, но папа… —?Ханде помрачнела, как и всегда, когда речь заходила об отце. —?В общем, он был против, и мне пришлось отложить это.—?И что же твоя мама?—?Ну, мама у меня очень классная, но они с отцом и так не очень ладят, поэтому я не захотила усложнять все еще больше и эту тему не поднимала. Я очень скучаю по ней,?— вдруг призналась Ханде, опуская голову и слегка сутулясь. —?Мы с ней всегда очень веселились. Вы даже не представляете, какая она замечательная. Я обязательно познакомлю вас, когда она приедет.Керим промолчал, переваривая полученную информацию. Неудивительно, что девочка чувствует себя такой одинокой и оторванной от общества, если в собственной семье не может найти должного понимания. У него самого не было детей, по понятным только ему одному причинам, но он был твердо убежден, что не так должен вести себя любящий отец. Если бы у него была такая замечательная дочь, как Ханде, он бы сделал все, чтобы всегда быть с ней рядом, на одной волне, быть её опорой в не простом пути взросления и дальше по жизни… Отец Ханде показался ему человеком недалеким и ограниченным, раз не смог разглядеть собственную дочь, предпочтя не вникать в ее жизнь и просто отправить куда-нибудь подальше от себя, надеясь таким образом отгородить себя от проблем дочери. По мнению Керима, это был поступок мальчишки, но не взрослого человека…Гораздо больше Керима интересовала мать Ханде. Она знала об увлечении дочери и даже поддерживала ее, значит, не все так безнадежно, и еще Ханде сказала, что у них непростые отношения с мужем. Не исключено, что все обострится еще больше, когда Ханде вернется домой. Что, если они снова запретят ей заниматься спортом? Керим не мог допустить, чтобы такой талант пропал из-за чьей-то глупой прихоти. Он должен хотя бы попытаться уговорить госпожу Аксак не забирать Ханде из колледжа, ведь у нее есть все шансы стать чемпионом. Нужно лишь поверить в нее и подарить ей веру в себя. А еще Кериму было просто любопытно посмотреть на госпожу Аксак, воспитавшую в дочери настоящего бойца. Ему хотелось увидеть женщину, которая вместе со своей дочерью невольно задела в его мозгу тот запрещенный сектор, в котором он хранил воспоминания о своей Мерве.