Часть 3 (1/1)

Завидев сквозь запотевшее окошко иллюминатора сигнальные огни Хитроу, Мерве, и так как на иголках сидевшая весь полет, занервничала еще больше. Вежливый, почти безэмоциональный голос стюардессы объявил Мерве, что от дочери ее сейчас отделяла только посадочная полоса. Ей не терпелось увидеть Ханде, обнять, поцеловать и увезти домой, проигнорировав ребяческое поведение мужа. Пусть хоть лопнет от злости, ему придётся смириться, потому что Мерве больше не оставит свою дочь. Однако шестое чувство и многолетний опыт общения с Ханде подсказывали ей, что все будет не так просто, как рисовалось сейчас.Ханде она увидела сразу, едва только закончились все эти формальности с паспортами и багажом. При виде похудевшей и, казалось, даже повзрослевшей дочери, сердце Мерве вновь болезненно ударилось о стенку ребер от довольно ощутимого укола вины и острой жалости к собственному ребенку, которого они с Серханом вынудили стать взрослым в чужой стране. Ханде беспокойно крутила головой (и почему она без шапки?), выглядывая мать. Заметив Мерве, всегда выделявшуюся из безликой толпы яркими луками в стиле total color, Ханде радостно помахала ей ладошкой, продираясь к ней навстречу сквозь плотный массив пассажиров Хитроу. Мерве успела только улыбнуться такой непосредственной радости дочери и немного выдохнуть, понимая, что с той всё в порядке, прежде чем Ханде налетела на нее с объятиями—?Мамочка, я так соскучилась,?— Ханде крепче прижалась к ней, и Мерве уткнулась носом в её макушку, вдыхая такой родной запах. Она так скучала.—?Я тоже, милая, я тоже,?— Мерве поцеловала дочь в висок, нежно провела рукой по спутанным прядям и тут же нахмурилась:?— Ханде, почему ты без шапки? На улице уже давно не лето.—?Ну, мам,?— Ханде с неохотой отлепилась от матери и пробурчала:?— Зачем мне шапка, если у меня есть капюшон? —?она продемонстрировала Мерве болтающийся сзади пушистый атрибут. —?Вот, видишь?—?Это прекрасно,?— строго ответила Мерве, поражаясь легкомысленности дочери. С ее-то иммунитетом разгуливать на ветру с открытыми ушами. —?Но почему я вижу его там, а не на тебе?—?Ладно, ладно, хорошо,?— Ханде?— под выразительным взглядом матери?— недовольно натянула на себя толстый капюшон, завязывая спереди шнурки. Уж кто как не Мерве знал, как Ханде ненавидела эти капюшоны, в которых, по её словам, выглядит как пингвин?— как будто на голову надели огромный пакет, мешающий видеть и слышать. —?Так нормально?—?Так отлично,?— Мерве засмеялась, глядя на насупившуюся дочь. В детстве она точно так же отказывалась одеваться, и Мерве приходилось брать с собой несколько запасных шапок, на случай, если этот непослушный ребенок стянет одну по дороге. О капюшоне речи даже не шло?— его она всегда стаскивала первым. —?А теперь давай пойдем куда-нибудь посидим и ты мне все расскажешь.***—?Ханде, ты знаешь, папа погорячился,?— они сидели в Гайд-парке на их старой лавочке?— когда-то давно они приезжали сюда на каникулы, только вдвоем, чисто девичьей компанией. —?Я считаю, это было неправильное решение,?— Мерве знала, что обязательно столкнется с упрямством дочери, поэтому осторожно подбирала слова. —?Поэтому давай вернемся домой.—?А папа тоже так считает? —?угрюмо спросила Ханде, носками ковыряя замерзшую землю. Вопрос был чисто символическим?— они обе знали ответ.—?Ханде,?— Мерве глубоко вздохнула, не зная как прекратить это вечное противостояние между мужем и дочерью. —?Да, папа, не всегда бывает справедливым и иногда действует на эмоциях.—?Негативных, в основном,?— буркнула себе под нос Ханде, но Мерве услышала.—?Но не монстр же он, в самом деле,?— надежды примирить этих двух упрямцев таяли с каждой минутой. —?Поедем домой. Вот увидишь, пройдёт пара недель, и он остынет, так же всегда происходит.—?Нет, мама, я не хочу. Остынет сейчас, опять взорвётся потом… Мне здесь нравится, уроки интересные, да и язык подтяну,?— Ханде на ходу придумывала все эти отговорки, упорно не желая рассказывать матери главную причину, по которой хотела остаться. Вернее, главные причины.—?Ханде, зайчик,?— Мерве с деланным интересом разглядывала свой идеальный маникюр, ожидая откровенности от дочери. Конечно, она ни на секунду не поверила рассказам дочери о французской культуре. Ханде была слишком активна, чтобы часами сидеть над толстыми хрестоматиями, изучая историю Франции Средних веков. —?Расскажи-ка мне лучше о своих дополнительных занятиях. Как там идут дела?—?Ну,?— Ханде замялась, пытаясь выдумать что-то максимально правдоподобное о предмете, о котором она не имела ни малейшего представления. —?Там… Э-э… Ну… Бурбоны… Они… в общем…—?Уже научилась делать бросок через голову назад? —?Мерве уже поняла, что прямого ответа ждать не стоит, и спросила в лоб.—?Да, я только недавно… —?Ханде на автомате начала рассказывать о любимом деле, но тут же с досадой прикусила язык, поняв, что попалась. —?В смысле…—?Да, Ханде,?— Мерве подтвердила ее догадки. —?Я знаю, что ты занимаешь баскетболом. Неужели ты думала, что я поверю в твой внезапно открывшийся интерес к науке? Дорогая, я думала, мы с тобой откровенны друг с другом.—?Да, мама,?— поспешила заверить Ханде, дорожившая их внутренней связью. —?Просто я не хотела, чтобы тебе пришлось обманывать папу, я же знаю, что он неодобрит и…—?Хорошо, малыш,?— Мерве обняла расстроенную дочь, прижимая ее к груди. —?Я не скажу папе и ты останешься… —?Ханде радостно вскочила, сияя восторгом. —?Но ты пообещаешь, что ничего не станешь от меня скрывать.—?Обещаю,?— Ханде облегченно выдохнула, потому что и сама ненавидела обманывать мать, и Мерве об этом знала.—?А теперь,?— продолжила свой допрос Мерве,?— расскажи мне, кто с тобой занимается?—?Ой, точно,?— Ханде встрепенулась. —?У нас такой хороший тренер, Керим-бей. Он замечательный, мы с ним столько вместе разговариваем, он…Мерве нервно дернулась— слишком давно она не слышала этого имени, но, к счастью, дочь, увлеченная рассказом, не заметила ее внезапного расстройства. Когда предательская слабость прошла, к Мерве вернулся ее холодный рассудок, который сразу подозрительно отметил чрезмерную восторженность Ханде тренером. Мерве знала, что дочь очень тяжело идет на контакт с людьми, а тут она доверилась почти незнакомому человеку… Надо срочно выяснить, кто такой это Керим-бей.—?Что ж, если ты так говоришь, наверное, так и есть,?— ответила Мерве, когда дочь закончила. —?И мне уже не терпится познакомиться с твоим потрясающим тренером.—?Да, он тоже хотел с тобой познакомиться,?— Ханде заметно оживилась. —?Пойдем, он еще должен быть в школе.?Все интереснее и интереснее…??— подумала Мерве, поправляя темные очки. Солнце в стране Туманного Альбиона не баловало ее жителей своим частым в их жизни присутствием. Но имидж был прежде всего.***Керим стоял около шведской стенки, проверяя крепление на канате?— скоро у младшей школы сдача нормативов, а без безопасности никуда. Официально сегодня уроков у него не было, да и эту работу могли сделать ответственные за оснащение, но он любил приходить сюда для себя. Здесь он чувствовал себя лучше, чем в пустом холодном доме. В колледже было тихо: хотя ученикам не запрещалось приходить сюда и в выходные, мало кто спешил воспользоваться этой возможностью.Услышав приглушенные голоса, доносящиеся из коридора, Керим удивился. Кто, кроме него, мог прийти сюда в субботу? Однако он сразу вспомнил, что к его любимой ученице сегодня должна была прилететь мама и, вероятно, это госпожа Аксак сейчас шла прямиком к нему, намереваясь устроить ему разнос за то, что он потакает ее дочери и отвлекает от других более полезных дел. За свою немаленькую жизнь Керим достаточно насмотрелся на таких богатеньких напыщенных дамочек и очень не хотел, чтобы и Ханде стала одной из них. По мере приближения говорящих голоса усиливались и он даже мог разобрать обрывки отдельных фраз.—?… уже почти …—?… настоящий лабиринт …—?… мама … преувеличиваешь …Звонкие голоса гулким эхом разносились по пустой школе, рефреном отскакивая от тонких стен.—?… этот твой Керим-бей …Этот голос. До боли знакомый. Керим не смог бы спутать его ни с одним другим. В глазах внезапно потемнело, отчего ему пришлось схватиться за толстую бечевку, чтобы не упасть. Канат тест по технике безопасности прошел, иначе мужчина просто выдернул бы его вместе с крюком?— с такой силой он тянул его вниз. Мозг все еще надеялся, что это слуховая галлюцинация, возникшая на почве бессонных ночей и снящихся кошмаров. Но сердце уже забилось раненым зверем, грозя прорвать решетку из ребер, отбивая бешеный ритм в такт ее каблукам, стучащим по кафельной плитке. Легкие вдруг сжались до кукольных размеров, отчаянно сопротивляясь проталкивать воздух дальше по трахее. Секунды. Считанные секунды остались до того, как из легких вышибет последний кислород. Он должен собраться, должен вынырнуть. Ханде не должна ничего заподозрить. Стук каблуков прекратился, перестав отдаваться в висках.—?Керим-бей,?— радостно позвала его Ханде, ведя Мерве за собой. —?Моя мама приехала. Она тоже хочет с вами познакомиться.Керим медленно отпустил канат занемевшей до фиолетовых пятен рукой. Пальцы почти не гнулись от напряжения.—?Очень приятно,?Керим-бей.Он резко повернулся, чтобы тут же окунуться в эти зеленые омуты под приподнятыми изящной тонкой нитью бровями.