Часть 1 (1/1)

—?Да, мама, у меня все хорошо,?— Ханде сильно опаздывала, на ходу пытаясь завязать шнурок на кедах и не выронить мобильник, зажатый между плечом и шейными позвонками. Из-за этих манипуляций и прыжков на одной ноге рюкзак все время подпрыгивал в такт ее движениям и больно ударял по спине. —?У меня сейчас занятия по французскому, давай потом говорим, ладно? Все, целую. И Милу за меня поцелуй,?— Ханде торопливо отключилась, пока мама не спросила ее, почему она не передала привет папе. У них были немного сложные отношения. Наверное, поэтому она сейчас здесь, в Лондоне, в школе с углубленным изучением французского, а не дома в родном Сармашике.Наконец расправившись с этим гадким шнурком, запыхавшаяся Ханде осторожно открыла дверь в спортзал, бесшумно проскальзывая внутрь. На самом деле, до тренировки женской баскетбольной команды, в которой она играла, было еще полчаса, но она хотела успеть до окончания времени мальчиков, ведь там играл Каан. Тренер заметил ее, несмотря на ее попытки замаскироваться, забившись в самый угол на последний ряд, но тут же вернулся к игре, давая свое молчаливое согласие на ее присутствие здесь в неназначенное время.Ханде облегченно выдохнула и наконец смогла перевести дух. Странный он был, их тренер. Она помнила их первую встречу?— это было всего месяц назад, Ханде тогда только приехала и тут же записалась в баскетбольную секцию. Родителям пришлось соврать, что она в это время посещает уроки французской культуры?— они не одобряли ее тягу к спорту, считая, что девочке гораздо полезнее изучать то, что в дальнейшем пригодится для общения в их кругу. Нет, Ханде не была отпрыском аристократической семьи, скорее ее семья следовала аристократическим замашкам.По правде сказать, Ханде подозревала, что её мама догадывалась об этом маленьком преступлении, но ничего не говорила на этот счёт, лишь только загадочно спрашивала, как проходят занятия, чуть чаще, чем об остальных предметах. Это не могло не радовать?— осознание, что они с мамой, хоть и разные по характеру на первый взгляд, в душе всегда будто бы на одной волне. Без этого чувства ей бы пришлось несладко.Что же касается тренера по баскетболу, он понял ее сразу. Ее, обычно недоверчивую и даже немного замкнутую, вдруг потянуло к этому загадочному, молчаливому человеку, от которого, тем не менее, веяло спокойствием и постоянством. Или это ей так казалось?В колледже о нем ходили разные слухи, но никто точно не знал, насколько они были правдивы. Говорили, что когда-то он был настоящей звездой, подавал большие надежды, но прямо перед важным матчем повредил руку и больше не смог вернуться в спорт. Сейчас Керим Саглам владел внушительным мясопроизводящим концерном, известным не только в Англии, но и за ее пределами, а о прошлом ему напоминала лишь черная тугая повязка на травмированном запястье и частные уроки в их секции?— директор колледжа был его старым приятелем.Ханде перевела взгляд на играющих и обреченно вздохнула. Каан сильно выделялся среди остальных?— высокий, ловкий, сильный?— он был на голову выше их всех. Ну и красивый тоже. Для баскетбола, может, это не имело особого значения, но для ее бедного влюбленного сердца очень даже. Иначе она не таскалась бы сюда каждый день за час до своей тренировки.Громкий свисток тренера возвестил о том, что тренировка закончена и парни могут быть свободны. Проводив разачарованным взглядом спину Каана до двери, ведущей в раздевалку, Ханде еще раз вздохнула, поднимаясь из своего угла. Девушки уже потихоньку собирались.***—?Молодцы, девочки. На сегодня все,?— голос Керима наконец прекратил их ожесточенную гонку в борьбе за мяч. Ханде, вся мокрая от напряжения и бессчетных схваток, остановилась, тяжело дыша. Тренировка выдалась не из легких: сказывалось напряжение перед предстоящими соревнованиями.Керим все это время наблюдал за своей новой ученицей. С первого же ее появления на пороге его зала он стал испытывать к ней подсознательное тепло, словно узнавая в ней себя. Такая же одиночка, неразговорчивая, но амбициозная и упорная. От директора он слышал, что ее исключили из прошлой школы за постоянные конфликты с одноклассниками и ее мать по знакомству перевела Ханде сюда. На первый взгляд нельзя было сказать, что она конфликтный подросток. Обычная миловидная девочка, худенькая, темноволосая, без татуировок, пирсинга и вызывающего макияжа. И глаза. Такие глаза?— ярко-зеленые, бросающие вызов всему миру, сулящие большие неприятности каждому, кто перейдёт опасную черту?— он видел только у одного человека. Те глаза не давали ему жить, заставляя в липком холодном поту просыпаться по ночам. Возможно, именно поэтому он чувствовал внутреннюю потребность защитить этого дикого ребенка и помочь ей избавиться от комплексов и страхов.—?Ханде,?— позвал он девочку, когда все уже разошлись.Ханде, услышав его ласковый спокойный тон, уже знала, что он скажет. У них вошло в привычку иногда оставаться так после занятий и болтать ни о чем. Ханде не хватало друзей?— она еще не успела как следует адаптироваться в новой среде, но неожиданно нашла себе компанию в обществе Керим-бея. Его отцовские советы, которых ей так не хватало от собственного родителя, помогали ей освоиться и принять свое новое положение, а фактически, ссылку вдали от дома.—?Ну что, все по-прежнему? —?участливо спросил он, когда они вдвоем плюхнулись на спортивные маты, складывая ноги по-турецки. Выходило это у них удивительно слаженно.—?Ага,?— Ханде кивнула, вспоминая их первый разговор об этом. Конечно, она ни за что на свете не призналась бы в таком человеку, которого едва знала. Она привыкла не доверять людям и не делиться с ними своими сокровенными мыслями. Но когда она наткнулась на его понимающий, ободряющий взгляд, которым он смотрел на нее во время ее очередной вылазки на тренировку мальчиков, Ханде вдруг кивнула ему, в ответ на невысказанный вопрос. Теперь он был единственным посвященным в ее большую тайну. С ним было легче нести этот груз. —?Скажите, у вас тоже так было?—?Как? —?спросил Керим, мысленно формулируя ответ на еще не заданный вопрос.—?Ну, чтобы сердце билось часто-часто и мысли путались, а потом как будто резко выключили свет,?— Ханде по-своему пыталась объяснить взрослому мужчине первые детские переживания от неразделенной любви. Что такое семнадцать лет?Но Керим понял. Он еще не успел забыть, как билось когда-то его собственное юношеское сердце, замирая от одного только взгляда колдовских зеленых глаз.—?Было,?— Керим качнул головой, отгоняя возникшую было тень ее улыбки в его голове. Слишком больно было вспоминать это вновь. —?И даже хуже. Знаешь, скажу тебе честно, я в юности был тем еще засранцем. И никогда особо не задумывался о чувствах девушек. Возможно, и в меня когда-то была влюблена какая-нибудь милая девушка вроде тебя. Но я не замечал их. Пока… —?тут он остановился, ступая на скользкую почву. Он рисковал утонуть в своей боли каждый раз, когда ступал на этот лед. —?Я встретил девушку, очень красивую, с такими же глазами, как у тебя. И совершенно потерял голову. Мне казалось, я умру без нее,?— да он и так медленно умирал без нее уже долгие годы,?— и мы были очень счастливы, но…—?Но что? —?почти шепотом спросила притихшая Ханде, чувствуя, что ему, как и ей, нечасто приходилось открывать другим свою душу, и это делало их еще ближе.—?Она ушла,?— просто ответил Керим, не желая дальше углубляться в этот эпизод, самый кошмарный в его жизни. —?Сейчас это уже не важно. Важно то, что я тебе скажу. Я знаю, тебе кажется, что Каан твоя судьба, но не думай, что это навсегда. Возможно, вы будете вместе, а может, ты полюбишь другого. В любом случае ты должна помнить, что все, что с тобой происходит, это опыт, и он нужен тебе, чтобы двигаться дальше. Всегда оставайся собой и не позволяй обстоятельствам и другим людям ломать себя. Никто не должен быть твоим кислородом, запомнила?Ханде кивнула, обдумывая его слова. Ей как никогда нужна была его поддержка. Он был прав. Никогда. Она не позволит никому сломить себя.Наблюдая, как Ханде вышла из зала, мелькая в коридоре своим ярким рюкзачком, Керим как-то отстраненно подумал, что правильно сделал, не сказав этой наивной девочке всей правды. Не все проходит. Иногда раны настолько глубоки, что никогда уже не смогут затянуться и будут оставлять свои кровавые следы повсюду, куда бы ты ни пошел. Однажды он уже позволил одной женщине стать его кислородом. Теперь он научился дышать без нее. Тяжело, рвано, жадно глотая каждую каплю, словно только вынырнул из глубины без акваланга. Но он научился. И больше никому не позволит заставить его пережить это снова.