11. (1/1)

Весенним утром на одной маленькой сеульской станции я ждал поезд, словно ждал надежду и любовь. Юн ДонЧжу.У ДонЧжу в ушах все еще стук колес, у ДонЧжу перед глазами все еще быстро проплывающий за окном весенний пейзаж, он все еще пытается зацепиться за что-то взглядом, но раз за разом возвращается к спящим ЁнВолю и Ши на сидениях напротив.Пахнет лаймом и мятой, пахнет Сеулом и приближающимся дождём. Море осталось где-то за стуком колес, за смазанным пейзажем и за парой часов из жизни ДонЧжу. Теперь он на кухне Ши и ЁнВоля сжимает в руках горячую чашку с чаем и смотрит на черных журавлей на бумажных дверях, ведущих в спальню. Он был здесь в последний раз еще до ремонта, еще до черных журавлей и мягкого не навязчивого уюта, он был здесь еще до ЁнВоля. Белые стены и белый потолок, черные шторы на всех окнах и звенящая прозрачная пустота, в которой медленно тонул Ши. ДонЧжу приходил к нему почти каждый день, чтобы тонуть вместе с ним, чтобы тонуть в его печальной красоте и его чуть хриплом вечно простуженном голосе. За окном расцветает день, время близится к полудню, а ЁнВоль распахивает раздвижные двери просторной тёмной спальни и идет к шкафу, чтобы достать еще одну подушку. ДонЧжу ложится на середину кровати, Ши занимает место справа от него, а ЁнВоль - слева. ДонЧжу думает, что не сможет заснуть, потому что усталости нет, потому что сна ни в одном глазу, но стоит ЁнВолю придвинуться вплотную и накрыть ладонью белый осколок звезды, торчащий из груди ДонЧжу, как Юн прикрывает глаза и начинает проваливаться в сон, чувствуя, что тяжесть мира отступает. Ши легко сжимает пальцы ЁнВоля, задевая чёртов осколок, и в этот момент ДонЧжу хочется кричать и плакать. - ЁнВоль и ЁнБёль - близнецы, - голос Ши, приятный и ни сколько не простуженный, проникает в сумбурный, непонятный сон ДонЧжу. - Одно лицо, - ДонЧжу чувствует тёплое дыхание Ши на своей шее, чувствует холодную ладонь ЁнВоля на своей груди. Он только кивает головой на слова Ши и снова ныряет в свой черно-белый сон, где ЁнВоль-звезда, белая и острая, прогуливается по крыше его дома и напевает какую-то песню. ДонЧжу резко открывает глаза всего через пару минут, Ши еще не спит, просто смотрит на ЁнВоля, устроившего голову на плече ДонЧжу.- Близнецы? - переспрашивает он Ши, тот еле слышно бормочет: "Угу", и переводит взгляд на ДонЧжу. - Значит, единственная звезда - это ЁнБёль? - Юн кивает вроде бы на спящего ЁнВоля, в вырезе футболки которого видно рваные края черной дыры на белой груди и слабые отсветы одной единственной острой звезды на самом дне. Ши вздыхает и отрицательно качает головой: "Это я". ДонЧжу обдумывает это "Это я" и не понимает, как Ши может быть звездой, как Ши может быть единственной белой звездой в страшной черноте. "Это я" в голове ДонЧжу вдруг проносится голосом ХаНыля вместе со стуком колес и шумом моря. ХаНыль для ДонЧжу - небо, серое и тяжелое. ХаНыль для ДонЧжу - ветер, порывистый и ледяной. ХаНыль для ДонЧжу - поэзия, больная и тоскливая. ХаНыль для ДонЧжу - звезда, белая и острая, приносящая адскую боль. Звезда, преследующая его уже много лет. - Я люблю тебя, - где-то на периферии сознания ДонЧжу шепчет ЁнВоль, его голос сонный и мягкий. Его голос шепчет не для ДонЧжу.- Я люблю тебя, - отвечает Ши, ДонЧжу слышит, как он улыбается, чувствует, как он легко гладит холодные пальцы ЁнВоля.- Я люблю вас, - про себя проговаривает ДонЧжу и обнимает за плечи обоих своих друзей.ХаНыль-звезда прогуливается по самому краю его дома. ДонЧжу снизу кричит ему, чтобы он был острожнее, но ХаНыль не слышит, продолжает ходить по самому краю, продолжает смотреть вниз. ДонЧжу хочет крикнуть ХаНылю, чтобы тот спускался, хочет крикнуть, что до 27 время еще есть, но ХаНыль уже летит вниз острым белым осколком. ХаНыль уже летит вниз, чтобы впиться в грудь ДонЧжу, прямо туда, где все еще бьётся сердце; ХаНыль уже летит вниз, чтобы остаться с ДонЧжу, чтобы остаться в ДонЧжу звездой навсегда.ДонЧжу проверяет, спят ли Ши и ЁнВоль, осторожно вылезает из постели, а потом покидает спальню, прихватив свой рюкзак."Я люблю вас", - рука дрожит, а ручка отказывается писать. Бумага черная, признание белое. ДонЧжу захлопывает за собой дверь и уходит в весну, уходит в живой Сеул, потому что "я люблю тебя" шёпотом - не для него, не про него, не от того.