3. (1/1)
Повсюду наступает печальная, как падающий кленовый лист, осень. <...> Молча, вглядывается юноша в небо, и его ресницы окрашиваются синевой. <...> Юноша в восхищении закрывает глаза. Юн ДонЧжуДонЧжу весь день слоняется без дела по квартире, он не замечает, как белый день превращается в серый вечер, а потом и в черную ночь. ДонЧжу целый день слушает себя, слушает музыку откуда-то изнутри и подбирает к ней слова. Он записывает что-то прямо на своей руке черной ручкой, потом снова уходит куда-то в себя, в свой выдуманный мьюзик-холл, где, кроме него и гитары, нет абсолютно никого. Вот он, сидит на пустой сцене под тусклым серым светом одинокого прожектора, в черном зале - силуэты круглых столиков и резных спинок стульев. ДонЧжу играет то, что хочет, поет то, что хочет, говорит то, что хочет, молчит о том, о чем считает нужным. В этом зале от него никто ничего не хочет, в этом зале он счастлив. Сюда иногда захаживает ЁнВоль, и они пьют чай, когда не хочется пить вино, и пьют вино, когда не хочется пить чай. ЁнВоль приходит с новыми идеями, может либо говорить без конца, либо молчать, иногда он поет, играет на гитаре ДонЧжу, а потом испаряется. Тогда ДонЧжу понимает, что, по сути, ЁнВоля в его жизни и нет. ЁнВоля и в своей-то жизни не особенно много... ДонЧжу считает капли, которые разбиваются о дно небольшой чайной чашки. Он пару раз сбивается со счета, но думает, что ничего страшного не случится, если он выпьет чуть больше, чем написано в рецепте. Он добавляет немного воды, чтобы было не так горько и противно, и выпивает все одним глотком. Он выходит на балкон и просто дышит, ждет, когда подействует успокоительное. ДонЧжу считает белые звезды, пару раз сбивается со счета, а потом бросает это дело. Осенние звезды еще печальнее тех, что горят в небе летом, весной и зимой. Летом звезды свободны, кружат в небе всю ночь, а потом резко гаснут, летом звезды, по сути, никому не нужны, все заняты чем-то или кем-то другим, самими собой, все заняты мыслями о солнце, о чертовой жаре и до ужаса высокой влажностью. Весной звезды сонные и милые, они светят вполсилы, зарываются в небо, словно в одеяло. Весенние звезды самые стеснительные и неразговорчивые. Зимние звезды игривы, они переливаются в бархатной черноте неба, словно рождественская гирлянда, они танцуют без перерыва, они светят без остановки. Осенние же звезды больные и печальные, они цепляются за небо, цепляются за жизнь и обрывки своей свободы. Осенние звезды падают чаще всех, осенние звезды умирают чаще всех. ДонЧжу - вечная осенняя звезда, мерцающая в прохладной, звенящей тишине октябрьской ночи. С мокрых ресниц капают слезы, ДонЧжу заходит обратно в спальню, оставив балконную дверь открытой, он ложится на свою кровать и закрывает глаза, чтобы снова оказаться в своем мьюзик-холле, созданном для множества людей, но по-настоящему работающем только для ДонЧжу. Кожа на левой руке горит от написанных на ней слов, ДонЧжу закрывает глаза и думает о том, что завтра выйдет его первый альбом, что завтра ему нужно будет быть на радио днем и в клубе - вечером. ДонЧжу думает, а потом незаметно проваливается в сон. Его напряженное и хмурое лицо расслабляется. Все завтра. А сейчас он - белая осенняя звезда, приклеенная к черному небу прозрачным тонким скотчем. Все завтра. Все потом.