2. (1/1)

А в колодце светит луна, и бегут облака,Расстилается голубое небо,По нему дует ветер, там осень.И словно сквозь пелену воспоминанийВ нем стоит мужчина.Юн ДонЧжуДонЧжу промерзает на чужом балконе, любуется ночным городом - чёрное небо, черные силуэты домов, белые отсветы фар, белые окна напротив. ДонЧжу промерзает под аккомпанемент бормотания СонХена, тот говорит о том, что цветущие вишни сейчас просто великолепны, говорит о том, что фонарь внизу, прямо под ними мигает каждые полторы секунды. ДонЧжу слушает голос СонХена, пару раз даже согласно кивает, пока достаёт из кармана кожанки зажигалку, а потом снова уходит в себя. Уходит промерзать. СонХену все равно, что уже давно осень, он застрял где-то, кажется, в 2015 году, и теперь мечется где-то между маем, июнем, июлем и 3 августа. СонХену все равно, что внизу, прямо под ними, нет никакого фонаря, только темная почти пустая парковка. ДонЧжу продолжает промерзать на чужом балконе, СонХен продолжает сходить с ума. ДонЧжу опрокидывает в себя второй бокал вина и, кажется, улыбается из неоткуда взявшемуся АнСу, он бы подошел к нему и предупредил его о СонХене, но продолжает стоять у косяка и смотреть в толпу. Здесь нет МонГю, ЁнВоля и Ши здесь нет тоже, ДонЧжу пару раз моргает, а потом на секунду закрывает глаза. ДонЧжу в темноте, ДонЧжу промерзает, ДонЧжу здесь тоже нет. Парам, открывая бутылку вина, говорит, что до 27 лет время еще есть, ДонЧжу соглашается, смотря, как тот ловко откупоривает бутылку, а потом наливает ДонЧжу почти полный бокал вина. Парам не говорит о вишнях и фонарях, он говорит о том, что играет на ударных в группе, и о том, что живет не один. ДонЧжу промерзает, в голове белый шум из-за выпитого вина и Парам в вязаном свитере, который по телефону диктует адрес своему МенСу-Хёну.ДонЧжу уходит с вечеринки около пяти утра. В 4:27, когда все те, кто не смог уйти домой, спят на полу в просторной гостиной, когда Парам уже почти три часа где-то у себя дома совсем не один, когда улицы мнимо тихи и пусты. ДонЧжу не пьян, ДонЧжу замерз - кутается в свою кожанку и думает о кремовом свитере Парама. Люди в свитерах кажутся теплыми, люди, которые с уверенностью говорят о том, что живут не одни - невероятные и уютные. ДонЧжу едет на первом автобусе с сонным водителем, пишет что-то в своем блокноте и понимает, что проехал свою остановку только тогда, когда видит католическую церковь на Мёндоне. Воскресенье. ДонЧжу тошнит, в его блокноте - новый стих, а в голове - новая мелодия, он выходит на незнакомой остановке и бредет мимо церкви, где только началась утренняя служба.МонГю оказывается дома не один, но ДонЧжу пропускает внутрь без лишних вопросов. Без лишних просьб, которые обычно всплывают в таких ситуациях. ДонЧжу думает, что он, наверное, выглядит до невообразимого отстойно, раз МонГю даже не стал выделываться, а сразу же проводил его на кухню.- Я скоро вернусь, - МонГю поправляет на переносице очки и как-то неловко взмахивает рукой типа: "Делай тут, что хочешь. Чувствуй себя, как дома". ДонЧжу открывает окно, моет себе одно из яблок из пакета, что стоит на столе, и садится на табурет с ногами. МонГю не вернется, пока не выспится. ДонЧжу промерзает, до 27 у него еще есть время и пустые листы в блокноте. Яблоко твердое и сочное, точно такое же, как и полная луна, все еще висящая в утреннем небе. МонГю с легкостью может сказать про себя, что он с кем-то живет, ДонЧжу криво усмехнется и исправит его "живу" на "сплю", добавит пару фраз про свитера и вино, а потом снова продолжит промерзать. МонГю, который вроде бы как влюблен, и вроде бы как навсегда (снова), не хочется целовать, не хочется обнимать, не хочется касаться вообще. МонГю - оголенный нерв, МонГю - ненормально нормальный со своими увлечениями политикой и классическими французскими романами, в которых, кроме обнаженки, по сути, ничего и нет. ДонЧжу смотрит на губы своего друга и пропускает через себя, словно холод, нежелание целовать его ни при каких обстоятельствах. МонГю, как и все в мире ДонЧжу, черно-белый, говорит о погоде и о небе, вроде бы о том самом, о котором писал в автобусе ДонЧжу, говорит-говорит-говорит, а потом снова засыпает прямо на кухне. ДонЧжу касается своей рукой его щеки и ничего не чувствует, кроме холода. ДонЧжу промерзает, теряет все те чувства, которые хоть иногда, но проявлялись. В голове голосом Парама звенит: "До 27 время еще есть", - и ДонЧжу убирает свою ладонь со щёки МонГю.ДонЧжу промерзает, идя по улице, медленно курит и смотрит на черно-белый день. До 27 лет время еще есть... ДонЧжу вглядывается в толпу до тех пор, пока не встречается глазами с мужчиной, который так же, как и он курит, остановившись на тротуаре. ДонЧжу склоняет голову вправо, а потом, усмехнувшись, начинает идти быстрее. ДонЧжу в толпе увидел себя самого. Время еще есть.