Глава девятая: Побеги и чужие планы (1/1)

Судьба раздраженно фыркает, когда очередной смертный торопливо пробегает сквозь него, еле удерживая в руках поистине огромную стопку бумаг. Никто из здесь находящихся не был в силах его заметить и даже почувствовать, разумеется, не пожелай он сам обратного. Разве что кроме медленно сходящего с ума Повелителя Смерти, до сих пор упорно отзывающегося на проклятое ?Гарри?. Проклятый мальчишка или вернее тот, кем он должен бы давно стать, но отчего-то все еще противился, попортил ему слишком много планов и своими идиотскими играми сделал вторую оболочку практически полностью бесполезной — та впадала в странное подобие комы, каждый раз, когда Поттер дергал его из тела, и, как следствие, не росло, до сих пор оставаясь по виду похожим на тело маленького ребенка. Право слово, до чего унизительно. Но, кажется, чертов Гарри сейчас слишком занят игрой в свой искусственным идеальный мирок, выстроенный из иллюзий, чтобы заметить его, что, вероятно, все же было к лучшему. Интересно, когда ж их маленький господин Смерти наконец закончит бегать от самого себя, в который раз смирившись с тем, что ему никогда не удавалось изменить? По всей видимости — никогда. Что ж, приятно осознавать, что хоть что-то в этих бесконечно изменяющихся мирах всегда остается постоянным. Судьба кривится, обходя очередного спешащего куда-то человека. О, он будто бы на месте. Наконец-то. Право слово, то с какой уверенностью и увлеченностью эти смертные играют в богов не может не забавлять, но вот одна проблема: все это он сам готов был терпеть ровно до того момента, как якобы бог лжи, — о Создатель, это просто смешно, — отклонился от намеченного плана, позволив себе определенные чувства по отношению к очаровательному Гарри. Когда-нибудь этот проклятый мальчишка и все беды, что он привлекает одним лишь своим существованием, попросту убьет их всех, как ни комично. Иметь карманного недо Повелителя Смерти оказалось на редкость проблемно. Братец, нужно отдать ему должное, сделал абсолютно все возможное, чтобы создать как можно больше проблем, что у него отлично получилось. Гаденыш, даром, что сам Смерть. — Локи Одисон? — Фатум складывает руки на груди, морщась. Выглядит божок отвратительно убого. Какой настоящий бог позволил бы запереть себя в какой-то банке? Боги создания упрямые, и, что важнее — гордые. Ни один никогда не склонился перед смертным, пусть и титаном, знатно одурманенным одним из тысяч сущностей Фанатоса. Жалок, одним словом. И что же этот Поттер в нем такого нашел?... — Лафейсон, — шипит тот в ответ, как казалось на вид, ничуть не обеспокоенный внезапным собеседником. Что ж, тем проще. — И опять один из ваших пожаловал... Удивлен, что ко мне. — Опять? — Судьба насмешливо изгибает брови. Чудное тело, и, главное — идеально ему подчиняющееся. — Ошибаешься, дорогуша, все тот же, что и в прошлый раз. Не думал, что путаница с телами собьет с толку бога. Он не может отказать себе в этой маленькой шпильке, и, уж тем более, обескураженное лицо Локи того определенно стоит.— Чего тебе надо? — язвительные нотки исчезли из голоса смертного бога, — Тьма великая, это никогда не перестанет быть таким забавным, — сменившись холодным раздражением, за котором с легкостью угадывался заурядный страх. — Выражайся конкретнее, малыш, — фыркает Судьба, одергивая лацкан пиджака. Что бы то ни было, тело и изначальная его душа были в высшей степени прелестны, да и вкус у Тома Реддла был отменный... — Мне много чего нужно. К примеру, чтобы сестрица Сенсибус прекратила наконец комедию ломать, а трава в вашем мире — быть такой отвратительно зеленой. Если уж от тебя — то мне необходима сущая мелочь: помощь в возвращении небезызвестного Гарри Поттера на путь истинный. — А он сам, по-видимому, не в состоянии выбрать путь самостоятельно? — Бог поддается чуть вперед, большого ума не нужно, чтобы понять — заинтересован. Это... забавляет. Поттер как один ходячий магнит, притягивающий проблемы со всей вселенной, что не может не очаровывать. Все они в свое время столкнулись с такой проблемой, даром, что Темпус, как всегда, удалось недолго сохранить нейтралитет. Даже Равновесие один раз да споткнулась, падая в эту безумную глубину абсолютной тьмы с малахитовыми звездами, что уж говорить о Вите и нем самом. Трудно остаться в стороне, контролируя взбесившийся разум рядом с тем, кого уже какое тысячелетие подряд тщетно побороть пытаешься. Занятная ситуация вышла... — Разумеется, нет, — Фатум криво усмехается, подавляя дрожь. Порой пред потоком воспоминаний и прошлым, столь ярким в живости своей, не способна устоять даже сама Судьба. Тем более, когда отпустить то давно уж не представляется возможным. — От тебя почти ничего не понадобится, а взамен я освобожу тебя из этого чудного места и предоставлю почти полную свободу в действиях. — Почти? — глаза бога вспыхивают странным огнем, который Фатум мог бы охарактеризовать как ?интерес?, имей он желание понять то. Но отчего-то он замирает на долю секунды, увлеченный мимолетной тенью того, кого так давно желал увидеть в зеленой глубине. Наваждение исчезает так же быстро, как и появилось, и Судьба встряхивает головой, отметая ненужные сейчас мысли. Я, кажется, становлюсь слишком человечным, — думает он в рассеянной растерянности, отводя на мгновение глаза. Занятно. — Дорогуша, я не имею такой глупой привычки как доверять кому подряд нечто настолько важное. Наш любимый младший брат славится такой дурной привычкой, как портить все планы, а потому я предпочитаю не совершать более такой глупой ошибки, складывая все яйца в одну корзину. — Неужто яичница получилась? — Локи кривит уголки губ в саркастичной усмешке, но едва ли Фатум ведется на то, слишком уж хорошо распознавая попытку боги показать себя чуть более храбрым, чем он являлся на самом деле. — Едва ли, — хмыкает он, разворачиваясь. — Скорее уж апокалипсис. ***— А олень-то наш того, — голоса Старка звучит по обыкновению язвительно, но Гарри тут же напрягается, уловив в его тоне легкие нотки раздражения. Что бы ни произошло, едва ли это — нечто хорошее для всех них. — Сбежал. — Как это ?сбежал?? — маг осоловело моргает, будто надеясь, что происходящее — лишь наваждение, странная игра воображения, но ничто более. Локи не мог сбежать. Это в его планы не входило, нельзя... — Испарился. Пропал, исчез, в воздухе рассыпался, как хочешь и называй, — Старк разъяренно щурится, поджимая губы, но больше никак, к его чести, истинных чувств не показывает. — По камерам наблюдения проверил: послание полчаса наш бог молча пялился в пустоту, а после раз и исчез, черт его... Гарри подавляет истеричный смешок. Он уже немного, — по правде сказать, куда больше, чем немного, — запутался в том, сходил ли с ума он сам, мир или окружающие. Как бы то ни было, весь идеально построенный и выверенный до мелочей план ему только что с грохотом разрушили, спасибо большое. ?Это нужно прекращать?, — мелькает внезапно ясная мысль. Гарри замирает. Его маленькое безумие было не только забавно для него самого, но и чрезвычайно выгодно для других, что было довольно плохо. Очень плохо. Вероятно стоило постараться сохранить чистый разум хотя бы на время, пока ситуация не станет относительно нормальной. — Что мы будем делать? — настороженно произносит Гарри, поднимаясь на ноги и рассеянно хлопая себя по карманам в поисках затерявшейся, — уже в который раз, — палочки. Он, откровенно говоря, определенно точно не собирался произносить это ?мы?. Но, очевидно, тот самый разум, на ясность которого Поттер так надеялся, решил иначе. — Нужно найти остальных, а дальше, думаю, заставят принять общее решение, — фыркает Тони в ответ, глубоко хмурясь. Гарри кисло улыбается, полностью понимая нежелание собеседника вновь пересекаться со странной шайкой. Командой они не были; пока — нет. Да и причин работать вместе ни у кого не было что едва ли не могло не мешать. Но, кажется, за всех них уже давно все решили. Какая досада. Что ж, в таком случае, придется и ему чужие планы подпортить. Или нет, кто знает... ?Я знаю?, — ехидно ухмыляется Судьба. ***— Что мы, черт возьми, делать будем? — шипит Старк. Тут уж больше не до усмешек, да улыбок — злится, по-настоящему, очаровательно злится, во всей красе проявляя то самое качество, что Гарри так любил наблюдать в людях. — И только не смей снова, Роджерс, задвигать мне свои речи об объединении, счастье и розовых пони — придушу голыми руками! — Как ни печально говорить, но я согласна с ним, — Романофф кривится словно от зубной боли, смотрит на них загнанным зверем. Гарри от того взгляда на миг тошно становится и голова кругом идет — мелькают в памяти болезненно яркие картины воспоминаний далекого прошлого. Слишком часто видел он такой взгляд, слишком хорошо знал, чем же это заканчивается. Пусть и помнить отнюдь не желал. Поморщившись, Гарри отводит глаза. Капитан Флаг и Железный Дровосек не разочаровывают и в этот раз, вновь начиная спорить; рыжая — но не ведьма! — шпионка изредка встревает, бросая нечто прелестно едкое, а Брюс Баннер, с которым Поттеру каким-то странным образом удалось познакомиться лишь пару дней назад, молчит, рассеянно записывая что-то в блокноте. Встреча та была откровенно чудаковатая, но Гарри не жаловался — друг другом они остались вполне довольны и, не найдя в собеседнике ровным счетом ничего хоть сколько-нибудь интересного, так же спокойно — к вящему удивлению окружающих — разошлись. Случайно он встречается взглядом с хмуро молчащим Тором, застывая на мгновение. Тот смотрит тяжело, горько, так, будто знает о нем, Гарри, нечто особенное, другим недоступное, и оттого получает полное право... Но на что? На ненависть? Раздражение, преклонение, игнорирование? Поттер, к досаде своей, того понять не может. Цель и настроения сейчас у них до смешного одинаковы: найти и вернуть Локи. Мотивы же — абсолютно разны, пусть оба считают, что другому о том знать вовсе не обязательно. Гарри, по правде сказать, и сам не понимает, чего от Локи хочет. Тот представляет потенциальную угрозу, а угрозы необходимо уничтожать. Всегда, что бы ни случилось. Он знает, болезненным опытом наученный. Никто, абсолютно никто во всей чертовой вселенной не смеет посягать на его силу. Традиция и предупреждение для глупцов, в самоубийцы решивших вдруг податься. Чужую магию не трогают, на чужую силу не посягают; на власть и влияние — сколько угодно, на знания, положение, имя, и тому подобное — пожалуйста, но не на магию. Негласные законы, что соблюдают все и всегда. Кроме недобога Локи, кажется. Их вообще элементарному этикету в том Асгарде учат? Гарри приподнимает уголки губ в неловкой улыбке, с рассеянным облегчением замечая, как чуть теплеет взгляд Тора. Маг определенно точно не знает, отчего вдруг его тревожит чужое мнение, но странное чувство на периферии сознания подсказывает, что так будет лучше. А своим странным чувствам, Гарри, зачастую, доверял куда больше, чем себе самому, как бы иронично то ни звучало. — Предлагаю план, — тихо начинает он, чтобы спустя мгновение с удовлетворением отметить, что все в комнате слово по щелчку замолчали, глядя только на него. Гарри солгал бы сказав, что это не льстило его и без того огромному самомнению. — Наш милый божок наверняка выберет самую высокую точку в городе, все пафоса ради, сами понимаете, да еще чтоб с хорошим напряжением или как вы это называете; главное — силы должно на открытие портала хватит. Сомневаюсь, что он забыл с собой армию прихватить и упустит блестящую возможность устроить нам классическую битву добра со злом в конце фильма, весьма среднего качества. Как залезет на ближайшую башенку, так мы его и... поймаем. Ага, да, поймаем. Гарри натянуто усмехается, пытаясь подавить рвущийся наружу смех — одни лица его чудных приятелей чего стоят. Неужто и вправду думают, будто все, что он в состоянии предложить да сделать — кромешное безумие без грамма логики? Ах, впрочем, в таком случае они правы. Почти. Раз в год и пуффендуец Аваду пустит, как говорится... — Звучит... хорошо? — неуверенно произносит Роджерс, удивленно хлопая глазами. Словно дитя малое, не утаить ничего, — думает Гарри, тихо фыркнув. — Как ни странно, но да, — тут кривится уже Романофф, не пытаясь скрыть истинного отношения к происходящему. Она не допускает и едва ли допустит такую глупую ошибку как довериться ему, но за врага, будто бы, больше не держит, — Поттер уверен. Но то, быть может, только к лучшему. — Не совсем поняла момент с напряжением, но, кажется, догадываюсь о чем именно идет речь. — О нет, — в голос стонет Старк, закрывая лицо руками. — Только не мою башню. Клянусь, я шкуру с этого оленя пущу себе на ковер!