Глава 36 (2/2)

Мое лицо мигом залила густая обжигающая краска.- Из вас получился бы плохой сказочник, - пробормотала я. – И если эта девочка была эгоистичной, то наш леший явно был самовлюбленным типом.- Ну, должен же он хоть кого-нибудь любить.Я быстро взглянула на него, в моем взгляде смешалась обида и горечь. Веселого и возбужденного настроя как не бывало. Я вновь вернулась в свое прежнее уставшее и измученное состояние.«Жила-была девочка и были у нее мозги набекрень».

- Зачем вы меня позвали? – сухо спросила я, взяв откуда-то силы смотреть прямо на него. – Выговорить за плохое поведение на уроках информатики?- Отнюдь… - протянул Александр Владимирович. - Но должен признать, что звучит заманчиво.- А для чего тогда? Снова играть со мной и…Я не успела договорить, он скучающе перебил меня:- Ты когда-нибудь перестанешь меня этим попрекать? Или это напоминание самой себе? Ты постоянно повторяешься, и это начинает утомлять.Я не нашлась, что на это ему ответить, и, обижено промолчав, повернула голову к окну, хмуро оглядывая ясное голубое небо.

- Дарья, скажи честно, тебе нужен прекрасный принц? – голос его был пропитан насмешкой. - Ты хочешь, чтобы тебя вечно спасали и догоняли, а когда, наконец, все будет хорошо, жили долго и счастливо и после умерли в один день?Внутри что-то остро и неприятно кололо в желудке от его слов. В моей голове пронеслись когда-то сказанные им слова:«Я далеко не прекрасный принц».- Мне не нужен никакой принц. Мне не нужно, чтобы меня спасали и догоняли, - отчеканила я, отводя взгляд от окна, когда яркий лившийся из него свет начал щипать глаза. – Я просто хочу…«…чтобы меня любили».- …уверенности.Я раздраженно поправила лезшую в лицо прядку волос, которая в солнечном свете переливалась золотыми красками.- Уверенности? – переспросил математик, приподнимая от удивления бровь. - Прости мне мои глупые вопросы, но, одержимая поиском уверенности, ты последние дни избегаешь меня? Дарья-Дарья, твоему таланту выстраивать доверительные и крепкие отношения можно только позавидовать.- Вы совсем меня не знаете, если так говорите, - прошипела я уязвленно.

От его насмешливого взгляда меня в очередной раз пробрала дрожь. Александр Владимирович легко практически скороговоркой проговорил:- Верно, я не знаю причину твоего… странного поведения в последнее время, но я знаю кое-что другое: ты всегда стараешься держать свои чувства при себе, хотя и являешься самым настоящим эгоистом, правда, прикрывающимся альтруизмом. И ты никогда в этом не признаешься, даже самой себе. Боишься ошибок, поэтому всегда стараешься поступать «правильно», конечно, с твоей точки зрения. Ты совсем не умеешь выбирать, и вкус оставляет желать лучшего. Характер у тебя достаточно неуравновешенный, поэтому ты стараешься его скрывать. А еще у тебя колени дрожат, стоит только поцеловать в шею или сгиб руки, а если…- Хватит!

Я тяжело сглотнула, и шумно выдохнула, всем лицом чувствуя жар.- Дарья, я где-то промахнулся?Ответить мне было нечего, и я промолчала. Александр Владимирович меня слегка огорошил переходом от иронии к абсолютно серьезному тону. И хуже всего то, что он без запинки выдал все то, что другие не смогли бы рассказать обо мне и за час.- Вопрос не во мне, а в вас, - выдохнула я. – Вы всегда отстраненный и… мне, кажется, что для вас это всегда было лишь игрой.– Знаешь, в чем секрет моего душевного спокойствия? Я никогда не ориентировался на других людей. А ты слишком много смотришь по сторонам, и это раздирает тебя на части.Я вдруг почувствовала себя такой обессиленной. Он путал меня, сбивал с мысли, не давал сосредоточиться на главном.- Речь идет не обо мне, - повторяла я, как заевшая пластина. - Я не понимаю, что вами движет…

Его губы тронула улыбка, и он вдруг коснулся моей руки. Я замерла, когда он прижал мою ладонь к своему лицу, нежно прикасаясь губами к ее тыльной части.– Мои побуждения не так уж оригинальны… – прошептал он. – Если бы ты перестала постоянно убегать и оглянулась хотя бы на миг, поняла бы и мои мотивы.– Отталкивая, вы не даете мне этого сделать, – добавила я упрямо. Мои холодные пальцы быстро согрелись в его ладони.- Когда же я тебя оттолкнул? - его вопрос прозвучал одновременно насмешливо и мягко, как будто он успокаивал перепуганное дитя. – Я просто принял твои правила игры.Во мне проснулась желчь:

- А вы не помните?- Нет, - ответил он серьезно. - Просвети.- Ох, перестаньте, – не выдержала я, вырывая свою руку, которую он легко выпустил. Казалось, его забавила моя реакция.- Хочешь, чтобы я замолчал?- Я просто не хочу, чтобы вы думали, что я… - я запнулась. – Что я…- …моя игрушка? – закончил он с улыбкой.Меня чуть ли не передернуло. У нас с ним были такие отношения – как прогулка по минному полю, когда все время ждешь худшего.Я отшатнулась от него и уже было хотела привычно убежать, как он схватил меня за локоть и, не успела я протестующе воскликнуть, притянул к себе. У меня не было сил с ним бороться, и я просто замерла в его руках, глубоко вдыхая дорогой мне запах.- Знаешь, что мне всегда не давало покоя? – пробормотал он серьезно.- Что? – я почувствовала легкое прикосновение его пальцев к своей щеке и подумала о том, что если он прекратит, я просто умру.- То, что, несмотря на всю твою кажущуюся простоту, я никогда не мог понять до конца смысл некоторых твоих поступков.Я поджала губы, не зная, как расценивать подобное заявление. Что уж там говорить, иногда я сама себя не могла понять.- Вас вообще трудно понять, - наконец, буркнула я. - Что с того?- Как бы я ни пытался к тебе подступиться… - Александр Владимирович усмехнулся, скользнув большим пальцем по моему подбородку и, сжав его, чуть приподнял, заставляя меня поднять на него глаза. - Все время между нами словно поднимались стены… ты постоянно убегаешь от меня. И в этот раз я просто хотел, чтобы ты сама ко мне пришла, но, зная тебя, это было глупым неосуществимым желанием, и тем не менее, я ждал.

Мой пульс оглушающим эхом отдавался в ушах. Тук-тук. Тук-тук.- И зачем же?Он пожал плечами.- Азарт. Мне было интересно, хватит ли у тебя сил подойти первой.Я качнула головой. Пальцы мужчины продолжали ласкать мое лицо, которое просто плавилось, как податливый воск, от его прикосновений.- Лжете, - заметила я почти с весельем, когда, наконец, смутно, но смогла понять его. – Азарт тут ни при чем.Скорее, тут замешано любопытство и желание игры. Ему интересно смотреть, как я поступлю в той или иной смоделированной им ситуации. И это должно было в очередной вывести меня из себя, но не вывело. Отчего-то мне стало легче от осознания его истинной причины. Ему было не все равно на меня тогда и сейчас, и это главное.Губы мужчины снова тронула улыбка.- Ну… может, совсем чуть-чуть.Я так и знала!Его палец легко очертил контур моей нижней губы. Я прикрыла глаза, теряясь в своих ощущениях. В груди ширилось, распирая ребра, странное чувство, словно защемило что-то сладко и теперь не отпускает.- И что же побудило тебя начать снова меня игнорировать? – спросил он. И я, наконец, уловила нотку неподдельного интереса в его голосе.Я тяжело сглотнула.

- Не скажу, - глухо пробормотала я, думая о том, что если сознаюсь, то умру на этом месте от стыда.Он явно не ожидал от меня такого ответа. На его лице, словно легкая рябь по воде, мелькнуло мягкое изумление, которое, правда, тут же исчезло. Александр Владимирович тонко улыбнулся мне.

- Как хочешь.

Александр Владимирович легко приподнял меня за талию и усадил за парту так, что наши лица оказались на одном уровне. Слишком мало места. Слишком много его.Я едва могла держать себя в руках, когда волна чужого запаха окутала меня с ног до головы, звук моего дыхания стал похож на рокот прибоя. И все становится, как раньше. Для меня и моего маленького эгоистичного мирка. Хорошо только то, что он так близко: я чувствовала его прикосновения — и мне это нравилось; я вдыхала запах его одеколона - и мне это нравилось. Я впервые поняла, насколько болезненно привязана к Александру Владимировичу, настолько, что эта разлука чуть не убила меня - и вот это мне уже совсем не нравилось. Это пугало меня.

- Просто не сбегай больше. Это единственное, о чем я тебя прошу.Я открыла рот, чтобы возразить, но из меня вырвался лишь короткий вздох. Он прав, я больше не сбегу.Чужие губы мягкие и горячие, язык сладковатый, гибкий, нежный, а ладони, скользящие под рубашкой – жглись раскаленными углями по коже, под ней.Александр Владимирович поймал меня за пряжки ремня джинсов и притянул к себе так сильно, что у меня сбилось дыхание.Меня хватало только на то, чтобы выдохнуть в перерывах между поцелуями:– Подождите… не здесь же!Слишком уж было свежо у меня воспоминание об ошибке того раза.Александр Владимирович, отстранившись, окинул меня внимательным, острым, почти злым взглядом, и по моей голове от этого будто хорошенько прошлись кувалдой, впервые я видела, чтобы он смотрел на меня так.

– Здесь. Сейчас, - сказал он с отчетливой хрипотцой.Я закрыла глаза и почувствовала, как шею обжег поцелуй-укус. По моему телу раз за разом прокатывались волны дрожи, а щеки горели огнем. Много ли нужно сделать, чтобы я окончательно потеряла разум?

Здесь.Сейчас.И плевать на то, что мы сейчас в школе, и у трети учеников еще не закончились уроки. Плевать, что в прошлый раз нас застукал Высоцкий. Плевать.Потому что его горячие пальцы уже нетерпеливо стягивали с меня джинсы, потому что сама я выгляжу и чувствую себя так, словно умру, если он не продолжит.

И учитель продолжал.