Глава 35 (2/2)
Привыкший к моим постоянным срывам, парень несказанно удивился, когда я спокойно с ним поздоровалась, продолжая переодевать сменную обувь.
- Привет, - растеряно сказал Макс, настороженно вглядываясь в мое лицо. – Что с тобой?- Ничего.- Ты не?..- Нет, - сухо перебила его я, зная, что он собирался спросить. – Не встречалась и не собираюсь. Допрос окончен?- …не хочешь сегодня куда-нибудь пойти? – едко закончил он свой вопрос.
Я на мгновенье мазнула по нему равнодушным взглядом, так ничего и не ответив. Высоцкий явно чувствовал себя не в своей тарелке и не знал, что сказать, я же, завязав шнурки у себя на кедах, закинула сменку в пакет.
- Ну, так что? – нетерпеливо осведомился Макс.Я насмешливо хмыкнула, перекидывая сумку через плечо, чувствуя почти дежавю.- Ты что, это серьезно?
Глаза парня раздраженно закатились:- Нет, конечно! Позже десяти вечера, Даша, я серьезно не разговариваю.- Не смешно…- А кто тут смеется? У нас тут все серьезно!«Идиот…».Я с трудом удержалась от улыбки и перевела взгляд на окно, за которым вовсю светило солнце. Сильные дожди, ударившие по городу, прекратились только сегодня, что не могло не радовать. И неожиданно для самой себя я вдруг сказала ему:- А давай и прогуляемся.Хоть сегодня и выглянуло солнце, периодически прямо в лицо дул сильный порывистый ветер, грозивший стянуть с моего плеча сумку и нагнать на небо туч. Прогулка получилась у нас очень странной. Высоцкий был в хорошем расположении духа - чрезмерно разговорчивый, самоуверенный и бойкий. В этот день он говорил больше, чем всегда.И похоже, что мои меланхоличность и молчаливость порядком его раздражали. А еще ему хотелось со мной поцапаться, и он был явно разочарован, когда я не поддавалась на провокации.- Я не могу понять, - после очередного моего молчаливого «игнорирования» его слов раздраженно заговорил Макс. – Ты всегда была такой депрессивной или я только сейчас это заметил?Посильнее запахнувшись в куртку от очередного холодного порыва ветра, я от нечего делать пнула ногой валяющийся на дороге камушек, который откатился к проезжей части.
- Раньше ты не была такой.- Может быть, раньше ты меня просто плохо знал, - пожала плечами я, впервые подав голос.Макс мотнул головой:- Нет, это все он. Из-за него ты стала такой.«Нет, это все из-за тебя! - мысленно прошипела я. – Если бы не ты, сейчас все было бы по-другому!»Высоцкий теперь зло нахмурил брови, по всей видимости, он планировал этот разговор заранее и сейчас будет убеждать меня в том, как меня использовали все это время…Что-то внутри меня неприятно сжалось, как от ожидания невидимого, но неизбежного удара. Сильно захотелось уйти куда-нибудь.Идея пришла мне на ум сама собой.- Хочу мороженое, - неожиданно сообщила я ему, предугадывая новую волну его обвинений, натыкаясь глазами на киоск с пингвинами. – Крем-брюле. Подожди меня, я сейчас приду…- Стой здесь, - буркнул мне он. - Сейчас куплю.Высоцкий посеменил к киоску с мороженным, я же тем временем повернулась и побрела в другую сторону, надеясь, что смогу сбежать от него. Мне на нос неожиданно упала большая дождевая капля. Тучи опять закрыли собой солнце. Хоть бы опять ливень не начался.Ненавижу дожди.- Эй! – вдруг послышался недовольный крик. - Ты куда?!Я лишь ускорила шаг, уже понимая, что это не поможет.- Идиотка! – ругнулся Макс, таки нагнав меня. Мороженое в его руках от быстрого бега за мной сильно подтаяло. Передав его мне, он начал вытирать руки о футболку. – Я думал, тебя увел этот… этот…Он не договорил, кто именно увел, но я и так поняла, кого он имел в виду.- Это ты идиот, - сухо сказала я ему, облизывая свои пальцы, по которым стекали липкие капли мороженого. – Кому я нужна?Мы стояли у детской площадки около песочницы, с неба по нам стали сначала медленно, а потом все быстрее бить капли дождя.- Мне нужна!
Я на мгновенье остолбенела от его слов.Макс взял меня за свободную от мороженого руку и повел под детскую беседку, раскрашенную черно-красной краской под божью коровку, над ней очень кстати был закреплен навес против дождя. Мы очень вовремя скрылись в ней, потому что мгновенье спустя мелкий дождь преобразовался в сильный ливень.
Парень отпустил мою руку, и я уселась на скамью внутри беседки и стала неспешно есть свое мороженое, хоть и подтаявшее, но от этого не менее вкусное, думая о том, что если он опять начнет читать мне морали, то я сбегу домой прямо под дождем. Парень же остался стоять на ногах, отвернувшись от меня. Между нами воцарилось неловкое молчание. Похоже, что он сам уже пожалел о своих словах.- Вот льет-то… - поморщился Макс, смотря на улицу. Частые капли били бисером по навесу над нами, кое-где и в навесе были дыры, и вода струилась прямо в беседку. – Не люблю дожди.Удивительно, что у нас есть хоть что-то похожее.- Я тоже, - призналась я, почти доедая остатки мороженого. – Спасибо, кстати, очень вкусно.- Не за что, - он обернулся ко мне и вдруг насмешливо хмыкнул, глядя на мое лицо. – Ты замаралась.
- Где?
Я тщательно прошлась рукой по подбородку, и спросила:- Все?- Замри!Макс пальцами аккуратно стер с уголка моих губ остатки мороженого, а после неожиданно для меня, слизнул его со своих пальцев. Мне вдруг стало еще более неловко, и я отвернулась, тихо буркнув:- Знаешь… это ты на самом деле странный.
- А ты даже мороженое съесть не можешь аккуратно, - с запалом ввернул он мне.- А ты придурок, – шикнула я.- А ты идиотка!Я против воли прыснула, а после мы уже вдвоем начали смеяться. А после я с удивлением обнаружила, что и с Высоцким может быть хорошо… Ну, когда он не выносит мне мозг. Мы могли бы даже стать хорошими друзьями, если бы он не пытался разрушить мою жизнь.
А дождь все продолжал стучать по навесу над нашими головами.666В среду на следующий день последними уроками в нашем классе была сдвоенная информатика. Приближался конец четверти, и Светлана Викторовна в конце своего урока продиктовала нам четвертные и годовые оценки по ее предмету. У меня выходило четыре из-за двух проваленных самостоятельных работ, что грозило подпортить годовую оценку, и меня это совершенно не устраивало.- С тобой остаться? – спросила меня Машка после звонка с уроков. Все остальные ученики, довольные своими отметками, ушли из кабинета, осталось лишь несколько ребят, хотевших оспорить озвученные оценки.- Да нет, - махнула головой я. – Иди. Я все равно здесь, похоже, надолго.
Светлана Викторовна не любила давать задания на дом, дабы подправить успеваемость по своему предмету.«Все равно дома вы ничегошеньки не делаете, а только списываете! Я вам оценку не собираюсь так ставить!» - любила говорить неуспевающим учительница. Тех, кто хотел исправить оценки, она обычно оставляла после уроков и давала задания, которые нужно было решить на стационарных компьютерах в ее классе. Так и только так она соглашалась подтягивать отметки своим ученикам.На мой взгляд, то было бесполезной тратой времени, ведь ученики все равно находили способ списать, но разве ей это объяснишь?- Ну, ладно тогда, до завтра, - махнула мне на прощанье довольная подруга, которая была очень рада своей «тройке» по информатике и не думала ничего исправлять. Федя, также попрощавшись, последовал за ней.Возле стола Светланы Викторовны выстроилась небольшая очередь из моих одноклассников. Кого-то не устраивала «тройка», кого-то «четверка», а кого-то и вовсе «двойка», как Вовку, провалившего все самостоятельные в этой четверти.Закончив полоскать за «ничегонеделание на уроках» Вову и дав ему задание, учительница, наконец, обратила свой взор на меня.- А, Абрамова! – поджала губы женщина, хмуро смотря на классный журнал с отметками.
У меня появилось нехорошее предчувствие.– Прямо не знаю, что с тобой делать. Вначале прямо шла на отлично, а в последнее время начала сильно скатываться. Вот здесь тройка, здесь и здесь…А здесь вообще «два»! – возмущалась Светлана Владимировна. – Тебе, душа моя, вообще повезло, что согласилась «четверку» нарисовать. Спишь постоянно на уроках. Совсем перестала отвечать.- Светлана Владимировна, но у меня же раньше было много хороших отметок! – возмущенно воскликнула я. – Я хочу отлично за год. Можно, я возьму задание?- Тебе это уже не поможет, - процедила она, захлопывая журнал и красноречиво показывая этим, что диалог подходит к концу. – Надо было раньше головой думать, а не сейчас здесь права качать. По другим предметам у тебя прямо все «пятерки» выходят?Я была далеко не уверена в этом, но все же кивнула головой, запальчиво сказав:- Да! Только по вашему предмету четыре!Она сузила свои подозрительные глазки.- Не верю я тебе с таким отношением к учебе! Иди, Абрамова, я еще поговорю с твоим классным руководителем. Если действительно только по моему предмету у тебя «четыре», будем думать, а так - нет.«Ненавижу тебя!»Ага, побеседует она с моим классным руководителем, который и вовсе ей может сказать, что в воспитательных целях можно и трояк влепить. А ведь он может!Нужно действовать сейчас, попытаться ее убедить!- Светлана Владимировна, - как можно более страдальческим голосом пробормотала я. – Ну, пожалуйста, ну не ставьте «четыре»! Давайте я буду приходить к вам на дополнительные. Хоть на все лето! Ну, пожалуйста, ну не ставьте!Информатичка, окинув меня равнодушным взглядом, своим противным голосом произнесла:- Иди домой. Сколько раз можно повторять? Я же сказала, что поговорю на днях с твоим классным руководителем.В моей голове стоял один мат.- Не надо говорить с классным руководителем! – прошипела я, уже мысленно соглашаясь даже на «тройку».- О чем это не надо говорить со мной? - Голос, раздавшийся из-за спины, заставил мои ноги прирасти к полу. Я медленно обернулась и застыла. Опираясь на дверной косяк, сложив руки на груди, стоял Александр Владимирович. Пытаясь взять себя в руки и не выказать удивления, я молча рассматривала его лицо.Как долго он здесь стоит?
Математик наблюдал за моими жалкими попытками совладать с эмоциями с улыбкой на губах. О да, ему было от чего смеяться. Наша прошлая встреча обернулась моей истерикой, сейчас же мои ладони взмокли, предательский румянец разлился по щекам, дрожащие колени норовили подогнуться в любую секунду. Не хватало только осесть на пол прямо посреди кабинета на глазах у информатички.Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание.Встретившись с зелеными насмешливыми глазами второй раз, я подняла подбородок и спокойно ответила:– Ни о чем. Просто обсуждаем четвертную оценку.Казалось, мужчина откровенно насмехается над моим наигранным спокойствием:- Светлана Владимировна, что-то не так с успеваемостью Абрамовой? – спросил он у сидящей позади меня учительницы, которая вся вмиг подобралась на стуле.- Да, - горестно вздохнула она, потеряв свое привычное высокомерное выражение лица. – В последнее время совсем скатилась, не знаю, что с ней делать. Отбилась от рук. Даже сейчас стоит в наглую и грубит мне.От такой откровенной лжи у меня зарябило в глазах, а кулаки сжались.
Боги, как я сейчас ненавидела эту мерзкую женщину!- Да вы что? – картинно удивился математик.- Я как раз хотела с вами поговорить по этому поводу.«Ага, знаю я, что она расскажет!» - зло думала я. Мне захотелось громко и совсем некультурно ругнуться.Похоже, все мои ангелы-хранители на сегодня взяли выходной.