Глава 34 (2/2)

Ярко светило солнце, заливая опустевший кабинет математики своими лучами. За окном требовательно стрекотали птицы. Я подняла голову с его стола, за которым сидела, и улыбнулась ему:- Не поверите, но, кажется, я поняла, как это решается. Смотрите! Здесь надо было просто составить пропорцию раствора уксуса.Я передала Александру Владимировичу свою тетрадку по химии и самодовольно улыбнулась. Эту задачку даже Федя решить не мог!- Ты гениальна, - кивнул мне после беглого осмотра учитель.

- А то, как же!Я поднялась на ноги и с удовольствием размяла затекшие плечи от чересчур долгого сидения в одной позе. Учительское собрание на этот раз продлилось добрые полтора часа, но я была готова ждать его и гораздо большее время.- Хотя… нет, ты нашла не то, что требовалось, - вдруг изрек учитель.- Как это?! – недовольно вскинулась я.- Все просто. Мало того, что ты неправильно посчитала пропорцию уксуса, да и в задании нужно было его сопоставить не с количеством воды, а с его содержанием в миллиметрах. Прочитай внимательно условие.Я прислонилась боком к столу, разочарованно глядя на свою тетрадь в его руках.

- Испортили мне весь триумф, - пробурчала я. – Я только обрадовалась…Александр Владимирович бросил мою тетрадь на стол и повернулся ко мне.- Ну да ладно. Хочешь, я научу тебя?- Чему это?- Всему… – Он улыбнулся, шагнув ко мне.– Всему не надо, – возразила я, отступая.– Почему?– Потому что, – сказала я, снова отступая. Сердце возбужденно подпрыгивало в груди. – Давайте лучше избранное от вас.– Хорошо. Урок первый.Я чуть не вскрикнула, когда мужчина сделал быстрый шаг и сжал меня в объятьях, и тут же легко рассмеялась в его руках.– Читай внимательно условие задач, очень часто там уже содержится ответ. Ты часто не обращаешь на это внимание и ошибаешься.– Эй… вы говорите про химию?– А ты как думаешь? – спросил он почти серьезно перед тем, как меня поцеловать.666- Не надо так пугаться. Это всего лишь я. Что ты делаешь?Я открыла глаза и обернулась к нему.Александр Владимирович стоял у стеллажа с книгами, облокотившись спиной к стене около двери.- Физику, - тихо ответила я. – Вы что-то хотели?- Мм… я вообще-то искал нашу прекрасную библиотекаршу, но ее, похоже, здесь нет.- Она отошла, скоро должна вернуться. Можете подождать.- Неужели? Благодарю.Он неспешно подошел ко мне. Я вдруг почувствовала себя невероятно уязвимой. Похожей на тряпичную куклу. Если учитель меня сейчас опять подначит, поцелует, отодвинет в сторону, я ничего не сделаю, не стану даже сопротивляться, настолько измученной я себя чувствовала. Осознание этого привело меня в ужас. Меня словно иссушили за эти дни.

– Извините, я, наверно, уже пойду… – начала я бессвязно, поднимаясь на ноги.- Сядь на место, - вдруг с непривычным для меня холодом в голосе приказал он.Сердце в груди испуганно замерло, и я рухнула обратно на стул, боясь лишний раз пошевельнуться или вздохнуть. - Я же говорил, что если у тебя возникнут затруднения с учебой, ты всегда можешь обращаться ко мне, - внезапно улыбнулся он, садясь рядом со мной и бесцеремонно забирая мою тетрадь по физике и учебник. – Что тут у нас… Какое там упражнение?Я увидела, как его рука опустилась на стол рядом с моей ладонью. Нет, это вовсе не капитуляция. Это напоминание о том, что я потеряла.- Семидесятое.Учитель, прочитав задание, насмешливо покачал головой, поднимая на меня наигранно укоризненный взгляд.- Дарья-Дарья… сто раз тебе говорил: читай внимательно условие. Здесь прямым текстом говорится, что нужно сделать.- Это…- Это смехотворно – не уметь решать такие элементарные вещи.

Я до боли закусила себе губу, всем телом чувствуя его рядом с собой, так близко… но так далеко.Он не прекратит этой игры.Математик, взяв мою ручку, быстро вывел в тетради решение этой задачи и даже ответ записал. Я же все это время сидела прямо на стуле, ни разу даже не шевельнувшись.- Спасибо…- Да не за что, Дарья. Меня удивляет твоя способность не видеть главного…- Уж извините.

- Не извиню, ты совсем не раскаиваешься и опять не смотришь на меня. Кто-то все-таки должен заняться твоим воспитанием.Я назло ему отвернулась, оцепенение прошло. Теперь лишь негодование бушевало в моей душе. Он разговаривал со мной наставительным тоном, которого я не переносила совсем.

- Уж не вы ли хотите им заняться? – с металлическими нотками в голосе спросила я.- Это очень соблазнительное предложение, Дарья, - Александр Владимирович заразительно засмеялся, будто я выдала очень удачную шутку. Мне стало обидно до чертиков: этот человек всегда надо мной потешался. Чтобы я не делала, я всегда буду в его глазах каким-то ребенком, над которым он вправе изгаляться! Некстати вспомнились его слова о том, что в условиях задач часто кроется сам ответ.- Скажите, - ожесточенно потребовала я вдруг. – Я была для вас всего лишь забавой, да?!- Ты так думаешь?

Он сказал это с ленивым любопытством. Я все-таки перевела на него взгляд, и мои губы вдруг задрожали, как у ребенка. Истинные чувства рвались наружу, я больше не могла сдерживать себя.

– Нет, – выдохнула я, отчаянно мотая головой. – Я так не думаю…

Что-то изменилось в его лице, улыбка на его губах пропала. Понял ли он, что я на пределе? Александр Владимирович подался ко мне, но я уже резко вскочила на ноги и отошла от него на несколько шагов.- Даша…- Я не хочу так думать, Александр Владимирович!.. – выкрикнула я, сотрясаясь в рыдании.И прежде, чем он успел что-то сказать или сделать, я выскочила из библиотеки, забыв там и сумку, и учебники, и телефон. Мне было не до них. Уже вылетая на первый этаж, я вдруг на полной скорости врезалась в Федю, который, по всей видимости, направлялся в библиотеку.- Даш, это… что с тобой? – спросил сильно удивленный Егоров, который при столкновении непроизвольно схватил меня за плечи. – Что случилось?- Ничего, - прохрипела я, усиленно вырываясь. – Пусти… пусти меня… мне надо…Договорить, куда мне надо, я не смогла из-за новой порции рыданий, сотрясающих мои плечи. Даже сил, чтобы вырываться, уже не осталось.- Пошли-ка…Федя вздохнув, крепче стиснул меня за плечи и куда-то повел. Я послушно шла с ним, на ходу вытирая руками слезы на щеках, которые все продолжали и продолжали литься из глаз. Парень привел меня в уединенный закуток на втором этаже, куда обычно никто не ходил, и прямо-таки силой усадил на скамью.- Садись, - наставительно проговорил он, помогая мне усесться, и сам сел рядом, по-прежнему удерживая свою руку на моем плече. – Что случилось?Я не ответила, продолжая плакать, зарыв лицо у себя в ладонях и громко всхлипывать.

- Даш… пожалуйста. Успокойся. Расскажи мне. Все будет хорошо.- Ни черта уже не будет хорошо!Федя подавленно замолк, опустил руку с моего плеча и вдруг тихим голосом спросил меня:- Это из-за него, да?- Из-за кого?- Из-за Александра Владимировича?От удивления икнув, я перевела на него ошарашенный взгляд, на миг даже мои конвульсивные рыдания прекратились.- Кто тебе?!..- Никто, - просто ответил он. – Сам догадался. Это было несложно. Ты так на него постоянно смотришь… и ваши эти постоянные репетиторства, на которых больше никого нет.Я шмыгнула носом, еще раз вытирая влагу под глазами.- Давно об этом знаешь?Федя на мгновенье замешкался:- Ну, так… подозревать начал еще почти в самом начале, как перевелся.Вот уж кто точно внимательно смотрит на условие задачи…В голове вдруг пронесся томик Набокова в его руках. Стало быть, еще тогда он…- Ты кому-то об этом?.. – я была в полной растерянности от осознания того, что о моей тайне известно еще кому-то. Благо, мой мозг еще не понял всего ужаса происходящего и паники у меня пока не было.- Нет, конечно! – искренне возмутился Федя. – На кого я, по-твоему, похож?!- Извини, я просто… я…Я не смогла закончить и опять заплакала, закрыв лицо руками.

- Я такая дура!- Успокойся, все хорошо. - Федя неуверенно прикоснулся рукой к моему подрагивающему плечу. – Если он что-то сделает или расскажет, его посадят, Даш. Тебе не о чем переживать, ты не…- Замолчи! – закричала я, чувствуя неожиданное дежавю. – Ты ничего не знаешь!- Так расскажи.Не знаю, может быть, из-за того, что очень долгое время я находилась в состоянии полного одиночества и мне просто не с кем было поговорить о своих переживаниях, внезапно меня прорвало. Я начала сбивчиво рассказывать обо всем. Казалось, я могла вот так вечно говорить, давно просившихся наружу слов во мне было много, а здравого смысла мало. Федя же слушал меня внимательно, не перебивал и вроде даже не осуждал.Закончила я рассказ нескоро. Звонок на урок к тому времени прозвенел минут двадцать назад, но Егоров деликатно остался со мной и не пошел на урок.- Я знаю, что ты думаешь, - сказала я, окончив рассказ. – Но Федь… я его люблю. Правда. Это сложно объяснить…- Я понимаю.- И когда Макс поставил ультиматум… ты понимаешь, что у меня не было выбора?- Понимаю.- Федь, я…- Все будет хорошо. - Егоров без слов обнял меня, и я уткнулась лицом в его костлявое плечо, часто всхлипывая. – Даш… ты пойми меня только правильно. Мне кажется, это все к лучшему и…Я оттолкнула его, вырываясь:- Что к лучшему?!- Это неправильная любовь.Стало ужасно обидно. Я только нашла человека, которому высказала все, что наболело за это долгое время. Человека, который понял меня и мои чувства. И такого предательства я просто не ожидала.- А твоя влюбленность в Сивцеву, которой нафиг не нужен, значит, пример нормальности?! Это ты хочешь сказать, да?! – злорадно выплюнула я, лишь бы сделать ему больно. – Она тебя не любит. Машке нравится совсем другой тип парней, ты уж мне поверь!- Ты заметила?- Слепой бы заметил!Федя вздохнул:- Как бы то ни было, Маша моя ровесница. Понимаешь? Любить ее - это нормально…- А моя любовь, значит, ненормальна?! – опять взорвалась я.- Я этого не говорил… Скорее, его отношение к тебе странно.- То есть любить такую, как я, – странно?!Я понимала, что веду себя как вылитая истеричка, но остановиться уже не могла.- Нет… - Егоров раздраженно закатил свои яркие голубые глаза. - Даш, не переиначивай мои слова. Я говорю, что мне это кажется неправильным…- Ты такой же, как Высоцкий!..- Я тебе не угрожал ничем. Я просто говорю то, что думаю. Давай просто успокоимся? Зачем нам ссориться, а?Я слабо кивнула головой, чувствуя внезапный стыд. Ни за что просто накинулась на него, не чувствуя в первый раз за все эти дни разрывающего меня на куски чувства одиночества. Почему-то часто так бывает: когда ты в беде, внезапно приближаются те люди, которых ты раньше едва знал, и исчезают многие из тех, кто прежде был якобы близок.Федя полез в свой рюкзак и выудил оттуда бутылку с минералкой, однако, когда он ее открыл, газированная вода с шипением вырвалась из донышка и облила нас с ног до головы.Мгновенье мы сидели в полном ступоре, а потом вдруг начали смеяться. Громко, истерично и надломлено. И долго после не могли остановиться.- Знаешь, - сказал мне Федя, с трудом переводя дыхание. – Попросила бы ты у Маши прощения. Она на самом деле сильно на тебя обиделась. Я ее тогда уговорил позвать тебя к ней, вроде как поговорить и наладить отношения, но ты… Ты ее серьезно обижаешь, когда отталкиваешь.- Правда? – спросила я, сильно удивившись.- Да… Она очень тебя любит, на самом деле. И скучает.- Ну, да…- Даш, не ищи врагов там, где их нет.