Еще один пролог (1/1)

Июльские дожди — теплые и шумные. Вот и этот — прилетел, намочил и примял ячмень в полях, загнал птиц в кроны древних дубов, наделал пузырей в не успевших еще высохнуть лужах, оставшихся от предыдущего такого же дождика. И кончился, унесся на восток, за пределы Глентуи — поливать и без того мокрые земли Диведа. А небо, подсвеченное лучами прорвавшегося сквозь облака солнца, украсилось радугой — волшебным луком кого-то из древних богов — то ли среброрукого Ллуда, то ли мудрого Мабона.Не успела еще высохнуть под солнечными лучами намоченная сбежавшей тучей трава на лесной полянке, как набежала новая тучка. Эта, правда, решила не поливать поляну водой, а просто повисла над ней.Едва солнце спряталось за тучей, из-за молодого дубка на полянку выбежала маленькая рыжая девочка в пестром платьице. Выбежала и тут же наклонилась над лиловым цветком короставника.— Мама! Мама! Смотри, какая бабочка! И, не дождавшись ответа, сняла с цветка что-то синее в красную крапинку, отливающее металлом, положила себе на ладонь.— Мама! Она не улетает от меня! Смотри, какая красивая!Вместо мамы на поляну из леса вышел черноволосый юноша в зеленых штанах и длинной красной рубахе с золотой вышивкой.— Танька! Брось каку! И на бабочку она не похожа! Толстая, страшная. Фу! Еще укусит!— Нет, бабочка это! Ладди, смотри: вот же! У нее хоботок свернутый, как у бабочек! Значит, бабочка! А бабочки не кусаются!Совсем юная девушка, такая же рыжеволосая, невысокая, ростом намного ниже Ладди, тихонько подкралась сзади к спорящим, обняла их.— Поймала вас, поймала! — засмеялась серебряным колокольчиком.Танька уронила бабочку, та, падая, быстро-быстро заработала узкими крылышками и понеслась прочь розово-красным огоньком.— Мама, скажи Таньке: пусть она руки вымоет! Иначе я ее больше ни за что за руку не возьму, — слегка подмигивая девушке, говорит Ладди.На невероятно огромных зеленых глазах маленькой девочки — слёзы.Девушка растерянно смотрит на крохотную дочку и на почти взрослого сына.И у мамы, и у дочки острые звериные ушки.