Не ты, так другой (1/1)

Гордо вздернув подбородок, девушка смотрела прямо перед собой, будто совершенно ничего не боялась. Положив руки на каменные ограждения крыши, она лишь прислушивалась к окружающим звукам. Ночная тишина дворца сопровождалась осторожными несмелыми шагами где-то позади. Не оборачиваясь, она продолжала смотреть исключительно вперед, словно в один момент потеряла всякий страх.—?Ты пришёл. —?произнесла княжна. —?Я слышу тебя. Ответом была лишь тишина; не удивительно. Ничего другого Катя и не ждала.—?Я здесь одна,?— вымолвила она. —?И раз ты так уверен в правдивости моих слов, то явно за мной следил. И как тебе это удается? Ты будто не человек вовсе, а?— тень. Вот, что девушка написала в той записке: она назначила встречу неизвестному, который за ней следил. Она до последнего не верила, что мужчина придет, хоть и пообещала, что не будет пытаться о нем что-либо узнать или как-то его обмануть. Катерина и сама понимала, что своей ложью в этом ключе могла сделать лишь хуже. Но этот человек пришел, явно желая услышать голос Серебряной и то, что она так хотела сказать лично. Сейчас княжна ещё больше убедилась, что мужчина окончательно обезумел: находясь бы в светлом рассудке, он даже несмотря на свою немалую влюбленность не пришёл бы. Тяжело вздохнув, княжна чуть сжала пальцы:—?Я хочу предупредить тебя: я не буду мириться с твоими поступками. Пытаешься отвадить от меня всех, желая запугать. Что ж, у тебя это прекрасно получилось. —?говорила Катя спокойно и довольно размеренно, хоть и чувствовала затылком, что он стоит буквально в шести аршинах*. —?Только вот… Катерина знала, на что именно ей нужно давить. Хоть она и не смогла пообщаться с теми девушками, которые ей приснились, сумела обнаружить одну важную подсказку: этот человек явно не хотел ей вредить. Более того, он очень боялся за её состояние; сохранить жизнь княжны для него было в приоритете. То, как во сне он трогал её шею, но не душил, будто хотел лишь почувствовать прикосновение теплой кожи, только об этом и говорило. Хотел бы навредить?— сделал бы этого. У него имелась сотня возможностей.—?Я не смогу жить в этом страхе. —?Серебряная заговорила чуть тише, будто забоялась. Но на деле девушку питала лишь лютая ярость, сдерживать которую было очень трудно. —?Ты…ты пугаешь меня. Я-я спать не могу!.. Княжна держалась до последнего, чтобы не выдать свои истинные эмоции. Хотела выставить себя испуганной овечкой, чтобы тем самым сильнее надавить на безумца.—?Я не смогу так жить! —?вымолвила она. —?Лучше убью себя. Каждой частичкой своего тела девушка ощутила, что мужчина содрогнулся; он явно не ожидал этих слов. Катя не собиралась делать с собой ничего подобного. Наоборот, она каждую секунду только и думала о том, как будет хорошо, когда она избавится от этого неизвестного. Девица только и представляла, какой счастливой жизнью сможет зажить; и эти мысли её питали. А для мужчины, в свою очередь, самым страшным было потерять Серебряную. Конечно, грешно говорить о чем-то подобном, но другого выбора княжна просто не находила. Она знала, что так хотя бы на некоторое время сможет отвадить этого человека от себя. Утром девушку охватили смешанные чувства: с одной стороны она была рада, что смогла подействовать на её преследователя, но с другой?— понятия не имела, как долго всё продлится. С каждым днем птицы пели всё реже; многие уже успели покинуть суровую холодную страну и отправиться в куда более теплые места. И теперь просыпаться было не так хорошо: девушку встречало хмурое небо, которое только и показывалось в окно. Солнца было ужасно мало. Девушка, привыкшая к постоянному свету или ярким цветам французского дворца, которые скрашивали любую непогоду, сейчас видела сплошную серость практически во всем. Казалось, что даже утепленные наряды девиц стали куда менее красочным. Вот и на серебориннике не было больше ни единого цветка. И хоть это являлось совершенно естественным процессом, настроение Катерины лишь ухудшалось. Медленно дотронувшись пальчиком до маленького, но острого шипа, княжна заметила, как на белоснежной коже сразу показалось маленькое алое пятнышко. Уколоть может кто угодно.—?Я слышала… —?за спиной княжны неожиданно послышался голос Сабуровой. —?Что приказала ты в деревню местную деньги отправить, да и в монастырь какой-то.—?Это наше совместное с герцогом решение. —?Катя усмехнулась. —?Он благородно пожертвовал некоторую часть своего состояния.—?Почём тебе до этих бедняков?—?Ты сама ответила на свой вопрос: они бедны. Для них не бывает лишних денег. Мы можем ежедневно устраивать самые роскошные пиры, а у них иногда и буханку хлеба испечь не из чего. Тем более холода наступают. Есть разные люди, Анна. Боярышня усмехнулась и чуть сузила глаза.—?Что? —?Серебряная изогнула бровь, так как не видела в своих словах чего-то забавного.—?Да так… —?довольно ответила Сабурова. —?Люди действительно есть совершенно разные. Только вот не каждый из них помощи достоин. Ожидая продолжения слов боярышни, Катя лишь молчала.—?Ты так семье той помогаешь после того, как сын у них родился. —?Анна закачала головой. —?Помню, как ты Татьяне говорила, что муж у неё хороший; всё для детей делает. А ты знаешь, кого именно я в ту ночь подвозила? Серебряная содрогнулась, чувствуя приливавший к груди жар. Не нравились ей слова боярышни.—?Татьяна ведь пару раз обмолвилась, что часто муж её пропадает, уходит постоянно. А ты убеждала её, что он лишь для семьи старается, работает много. Только вот увидела я, когда домой возвращалась, как с женщиной он какой-то шёл да целовал её так, как даже молодожены не целуются. А потом, когда мы отъехали, она карету догнала, попросив подвести. Что было дальше, ты уже знаешь.—?Поэтому ты и взяла её… —?заключила Катерина. —?Расспросить хотела. Но только мне ты зачем это говоришь? Лицо Ани стало как никогда серьезным:—?Чтобы ты поняла, что даже самый близкий человек изменить может, на другую внимание обратить. Я действительно признаю, что ты когда-то Фёдора интересовала. Но это было раньше. За свой шанс ты не ухватилась, так что не мешай мне. Хватит вокруг него крутиться. Если уж решила к себе его не подпускать, то у меня не забирай. Княжна вздрогнула, чувствуя, что эмоции начинают брать верх.—?Я уже давно поняла, какого это столкнуться с обманом близкого человека. И ты тоже обязательно это поймешь; за подругой своей внимательно следи. Она так смотрит на тебя, что и мне боязно становится. Анна нахмурилась, на мгновение опустив глаза.—?И я верю, что если ты действительно кому-то дорог, то всё исправить можно. А если нет…то глупо держать кого-то. Ты меня услышала. Коль действительно Фёдор внимание на тебя обратит, так я и не подойду. Но опять же… —?Катерина подошла к девушке практически в упор. —?Следи-ка ты лучше за Лизой. Недобрый у неё взгляд.—?А чего она мне сделать может? —?Сабурова вздернула подбородок. —?Без меня она и шагу ступить не может. Не услышала она Катю. Да и не хотела слышать. Лишь пожав плечами, Серебряная направилась вперед, желая хоть немного побыть одной: ей было необходимо остаться наедине со своими мыслями. Сабурова, которая проводила княжну взглядом, всё равно лишь надеялась на то, что девица от Басманова отстанет. По тропинке в сторону Сабуровой шёл герцог. Сведя губы в тонкую полоску, боярышня тяжело вздохнула. На лице мужчины играла широкая улыбка. Девушка не чувствовала к Джозефу той тяги, которую он испытывал к ней. Сколько раз он пытался с ней поговорить, столько раз и терпел отказ. Она не хотела давать ему ни единого шанса, так как мысли её были заняты лишь кравчим. И Джозеф это видел. Поняв, что девица в очередной раз не настроена на разговор, мужчина не захотел навязываться. Не будет он боярышню заставлять с собой говорить, раз та не хочет. Тем более был Морвили сейчас без переводчика. Лишь слегка склонив голову в приветственном поклоне, герцог пошел дальше, чему Сабурова немало удивилась. Она была уверена, что мужчина к ней подойдет. Морвили завернул за угол и увидел Катерину, которая сидела на качелях. Ухватившись одной рукой за крепкую веревку, девушка смотрела на хмурое небо, будто моля появится хотя бы один несчастный лучик солнца. Заметив приближение Джозефа, княжна приветливо улыбнулась и хотела спуститься, но мужчина её приостановил и без прежнего огня в глазах начал аккуратно раскачивать качели.— У вас что-то случилось??— несколько взволнованно спросила Катерина. —?Вы сам не свой. Герцог выдержал секундную паузу:—?Не думал никогда я, что вновь когда-то так из-за женщины волноваться буду. Даже если и были отказы в моей жизни, я совершенно спокойно принимал их: ни каждой мил будешь. Но холод леди Анны мне нелегко переносить дается. Катерина не могла понять, чем Сабурова так понравилась герцогу. Он столько раз рассказывал княжне о любви к храбрым и бесстрашным девушкам, но Аня не подходила под эти параметры. Внешнее спокойствие?— ещё никуда не шло. Но уж точно не бесстрашие. Может, она лишь зацепила его своей красотой? Ведь боярышня действительно очень недурна собой. Но достаточно ли этого, чтобы так голову мужчине вскружить? Возможно, и достаточно.—?Может, вы согласитесь мне помочь??— неожиданно спросил он, задумчиво закусив губу. —?Есть у меня одна мысль.—?Но если…?— хотела возразить девушка, так как опасалась, что Моравии может попросить что-то не слишком правильное.—?Я ни в коем случае не принуждаю вас; я говорил об этом много раз. —?он чуть улыбнулся. —?То, что…у нас с вами общая тайна, не значит, что я опущусь до шантажа. Здесь действует лишь сугубо ваше желание. Катя на мгновение опустила глаза:—?Если я помогу вам, то вы отдадите мне портрет?

Мужчина, не задумываясь, кивнул. И хоть и княжна ещё не услышала предложение герцога, сразу ухватилась за эту возможность. Она только и думала о том, чтобы как можно скорее избавиться от картины. Вдруг её кто-то увидит? Хоть Серебряная и имела некую уверенность в том, что Морвили не станет сам никому демонстрировать портрет, произойти могло совершенно всё что угодно.—?Скоро планируется пир, и я уговорил царя вновь позвать некоторых знатных дам. Конечно, я вижу, что мои желания не приходятся ему по душе, но меня это даже забавит. —?мужчина усмехнулся. —?Так что… Я хочу прийти туда с прекрасной спутницей, тем самым показав леди Анне, что место в моем сердце может занять другая. Катя усмехнулась:—?Джозеф, мы, девушки, очень сложны. —?вымолвила она. —?И коварны. Если мужчина ревнует, когда любит, то девушка?— даже когда не любит. Ведь её поклонники, завоеванные другими девушками, исчезают из круга ее поклонников. Герцог несколько удивленно вздернул брови и удовлетворенно кивнул.—?Пусть так. —?ответил он. —?Я понимаю это, но что мне ещё остается? К тому же… Я хочу показать ей, на что способен. Что со мной она точно будет всегда в достатке и роскоши.—?Как образом??— девушка изогнула бровь.—?Ждите подарка в ваших покоях. —?он чуть сощурил глаза, убрав княжне за ухо выпавшую прядь волос из её прически.*** Отправившись от государственных дел, Иван Васильевич предложил кравчему своему отправиться на прогулку. Время близилось к зиме, и хотелось царю прогуляться по саду, который ещё не успел полностью покрыться снежной пеленой. Проходящие мимо сразу низко склоняли головы перед Грозным и лишь как-то косо глядели на Басманова, но мужчина уже давно к этому привык.—?Скажи мне Федя,?— неожиданно произнес государь. —?Не полюбилась ли тебе девица какая?—?Ото всех ведь я отрекся, когда в опричнину вступал: и от отца, и от матери. Клятву принес. Могу ли я девице верен быть? —?ответил Фёдор.—?Клятву ты принес, верно. —?Грозный усмехнулся, проведя рукой вдоль бороды. —?И служил мне верою и правдою, да на девок особо никогда не заглядывался. Только вот было это до появления в слободе одной особы… Царь хитро прищурился, явно желая знать правду, а Басманов отвел взгляд. Понимал Фёдор, в какое русло разговор идет. Даже отец его в последнее так и крутился рядом. И каждый раз боярин будто бы случайно упоминал в любом разговоре именно Катерину, словно больше ни единой другой девушки не знал. Небось хотел Алексей Данилович, чтобы сын его чаще начал о княжне думать. Хотя даже и не предполагал, что мысли Фёдора только ей и были заняты. Видел кравчий, что отец к решению важному его подталкивает. Чего только стоила одна его брошенная фраза: ?О такой невестке можно только мечтать: и умница, и красавица, и матушке твоей точно по душе будет?.—?Государь…—?Государь-государь. —?передразнил Иван, покачал головой. —?Давно я уже государь. И знаю я, какого это влюбленным быть. Можешь не отрицать даже; насквозь я тебя вижу, Федюша. И голос Грозного был…несказанно добрый, что Басманов даже на секунду позабыл, что рядом с ним идет царь. Казалось опричнику, что будто душу его кто-то ворошит.—?Вижу я, что рассорены вы с Катериной. —?продолжил Иван. —?Только ты смотри, крутится вокруг неё много мужей. Оглянуться не успеешь, как под венец она пойдет. Но только без тебя, если оба гордыню свою не усмирите. Фёдор не знал, что ему ответить. Понимал он, что прав Иван Васильевич. Не знала бы Катя Басманова так близко, не чувствовала бы влюбленности, так и могла простить уже давно. Боль её даже не двойной, а тройной была, что в любимом человеке разочаровалась. А кравчий больше не мог смотреть на то, как вокруг неё эти иностранцы крутятся. Пристально он за ними следил. Фабьен, которого он изначально невзлюбил больше всех, оказался самым сдержанным и не смел проявлять к княжне нежелательного отношения. Герцог, который по своей натуре был мужчиной любвеобильным, даже не удивлял Басманова, хоть и злил он его больше всех. Стоило только вспомнить, как Морвили постоянно целовал княжне руку, делая это без всякой скромности… Может, и чужды были для Фёдора все эти европейские манеры, но это всё ему точно не нравилось. Не хотел опричник, чтобы кто-то другой смел Катерину целовать. Но был и ещё один, кто, даже вечно стоя в стороне, раздражал Фёдора больше всех. И был это Вилф. Пусть и видел Федя, что говорил переводчик с Серебряной крайне редко, всегда замечал его взгляд. И взгляд этот был недобрый, будто задумал иностранец что-то. И понимал опричник, что сейчас за Катей действительно нужен только глаз да глаз. Если раньше с девицей Никита был, то сейчас остался только Басманов, который сможет её защитить. Хотя, был ещё и Грязной, который общался с рыжеволосой довольно тепло, но только чаще он бутылку вина замечал.—?Вот, взгляни. —?царь указал на одну из частей сада, где были поставлены качели. Там сидела Катерина, а рядом с ней стоял герцог, который что-то очень живо рассказывал, а княжна неожиданно залилась громким смехом. —?Не ты, так другой замуж её позовёт. И всё, не увидишь её больше. Кравчий продолжал наблюдать за этой картиной: а ведь не так давно именно он здесь с Катериной гулял. Девушка, будто почувствовав на себе его взгляд, резко повернула голову, на мгновение застыв в нерешительности. Герцог сразу поклонился, а следом за ним и княжна. Только вот не знал Басманов, поздоровалась ли Катя только из-за того, что царь рядом был, или хотела и Фёдора поприветствовать. Они с княжной смотрели друг другу прямо в глаза, притом находясь не на малом расстоянии. Катя не знала, что сейчас чувствует. Она ведь вчера была готова поговорить с Басмановым, даже попробовать объясниться, но он не захотел её слушать, просто ушел. И, признать, она могла его понять. Если бы она сама увидела то, как, например, Сабурова целует его в щеку, то тут же бы развернулась и ушла. Но с другой стороны, Катя не могла найти объяснение тому, почему её обида начала так быстро рассеиваться. Возможно, это были лишь эмоции. И сейчас, видя то, что Фёдор действительно сожалеет, она хочет дать ему шанс. Потому что понимает, что не хочет его терять. Сегодняшний разговор с Анной натолкнул её на множество мыслей. Если княжна не хочет видеть Басманова рядом с собой, то ей не нужно мешать ему быть с кем-то другим. Это как минимум нечестно. И Катя осознавала, что желает, чтобы он был рядом. Она хочет возобновить все их встречи, долгие прогулки… Просто обнять его, уткнуться носом в грудь или же почувствовать обжигающий поцелуй на губах. Она правда этого хотела, но могла ли позволить? Ведь у неё все также оставалась испуганная частичка души, которая не хотела обжечься. В жизни Серебряной появилось слишком много тайн, которые не давали ей возможность на нормальную жизнь. Катя просто хотела быть счастливой, ведь жить, постоянно страдая, хуже любого наказания. Ей хотелось просыпаться по утрам с улыбкой на устах и видеть такое же радостное лицо у любимого человека. Но всё же немного легче княжне за последнее время стало. Уж больно душу ей грело то, что Никита с Еленой вместе быть смогли. Серебряная даже представить не могла, как тяжело возлюбленным было. И это даже её пугало. Не хотела она чувствовать ту боль, которую перенес её брат. А Милослава, которая мечется из стороны в сторону, чего только стоит. Катерина никогда не видела, чтобы подруга её такой была. Можно ли любить сразу двоих? Это трудно представить; особенно такому человеку, как Катя, ведь она бы не смогла делить своё счастье с кем-то другим. Сашу боярышня знала ведь давно. Хоть и общалась она с ним не часто, всё равно только и твердила об их встречах, даже представляя то, как идет под венец. ?Хочу я?,?— некогда обмолвилась Шастунова,?— ?Чтоб однажды к родителям я подошла, а они бы сказали, что Сашка сватов в ним прислал. Вот счастье какое будет!? И раскраснелась она вся, будто сама не могла поверить своему откровению. А теперь… Испугана девица была из-за чувств своих. И Катя прекрасно понимала, что боярышню так гложет. Милослава ведь почти не знала Фабьена, не знала, что он за человек, и не могла поговорить наедине, так как не владела английскими или французским языком. И хоть Серебряная знала, что встреча Фабьена и Шастуновой возможна, не могла рассказать ничего подруге. То, что Моро понимал русскую речь, должно было остаться в тайне. А Милослава спать уже нормально не могла, постоянно думая о том, что ждать её с Фабьеном может и есть ли у них вообще будущее. То, что родители её точно союз такой не одобрят, совершенно неоспоримо. Но и сама боярышня боялась, что просто испугаться сможет: Моро ведь живет за границей, да и вера у него другая. Не знала девушка, есть ли хоть какой-то способ им счастье обрести. С Сашей ей действительно будет спокойнее, но Милослава не могла утверждать то, что опричник в неё влюблён: после смерти невесты он слишком спокойным и закрытым стал. А на лице Фабьена всё было написано; в его чувствах боярышня не сомневалась. Так и надеялись обе девушки, что счастье своё обрести смогут. Никому из них не хотелось однажды проснуться с мыслью о том, что они не испытывают ни малейшей радости от жизни.