- XXв. АЦ: Сан-Диего, Тихуана (слэш, R) (1/1)

Середина 70-х годов XX века. Когда Диего вернулся домой, Хуана там уже не было, и лишь только второпях брошенное на их общую кровать полотенце напоминало моряку о нём. Хоть Сан-Диего и затратил на прогулку всего около часа, да ещё и не отходил далеко от дома, Тихуану на улице он так и не заметил?— не иначе, как сказывалось не только телосложение паренька, но и его способность быть тихим и незаметным. Осознание того, что он обидел Хуана, пришло к нему ещё на прогулке. Диего корил себя за агрессию и несдержанность, мысленно называл самыми последними словами и, как бы разум ни говорил ему, что его злость была обоснована хотя бы отчасти, всё-таки чувствовал свою вину. Не стоило кричать на Тихуану, не стоило бить его… Да что там! —?не стоило вообще поднимать эту тему, и эти очередные совместные выходные прошли бы как обычно неплохо. А вместо них вышел всего лишь один день… Но Диего понимал, что рано или поздно этот вопрос в их разговорах всё равно бы всплыл. Хуан оставил и свой ключ. Он лежал в ?их?, заранее обговоренном, месте, и, нащупав его холодную и безразличную металлическую резьбу, Диего понял всё. Тихуана не просто ушёл. Не зная, что делать дальше, Диего прошёл в гостиную. Ему хотелось догнать любимого, ведь тот,?— моряк знал,?— точно направился в сторону границы?— к себе. Но вместе с всё сильнее поглощавшим его желанием попросить прощения его накрывали и другие, намного более сильные чувства?— боль и стыд. Диего знал, что будет адски стыдно посмотреть Хуану в глаза после того, что он сам же ему сделал, ведь это был первый раз, когда он посмел поднять на парнишку руку. И пусть хоть трижды за дело, это ни в коей мере не оправдывало его поступка. Сан-Диего понимал это, а потому не нашёл другого выхода из ситуации, кроме как взять из холодильника с пяток бутылок свежего пива, плюхнуться на диван всё в той же гостиной и уставиться в цветные двигавшиеся картинки телевизора. Ему просто хотелось исчезнуть, и потому он заливал свою память пусть не самым крепким, но всё-таки алкоголем. На утро было решено ехать в Тихуану, благо Диего всегда знал его домашний адрес. Когда Диего смог перебороть себя и отправился в Мексику, уже вечерело. Около шести часов его машина подъехала к довольно обветшалому от времени внешне, но крепкому внутри дому. Сан-Диего знал этаж, и то, что окна квартиры Хуана, которую сам же, несмотря на активные протесты Хуана, частично помогал тому приобретать, выходили именно на эту сторону дома. Однако напрасно он всматривался в занавешанные изнутри стёкла и поднимался, чтобы постучать?— Тихуана даже не подавал виду, что он дома. Но Диего надеялся на лучшее. Вот только проходили часы, а Хуан так и не показывался. Возможно, парнишка и правда отсутствовал, но Диего решил не покидать своего места: в конце концов, если его любимый дома, то уже, наверное, заметил его и всё ещё дуется, а если же ещё не вернулся, что было странным, то всяко будет проходить в квартиру по этому же двору, и Сан-Диего его точно поймает. Время таяло, и с каждой минутой Диего всё сильнее нервничал, а когда коротенькая стрелка на его наручных часах пересекла десятку, перед ним встал выбор: оставаться ночевать во дворе или же ехать обратно домой. Промучившись всего лишь несколько минут, Диего решил идти до конца и, подготовив задние сидения машины ко сну, собрался уже было укладываться, как вдруг… Послышался отдалённый и приглушённый хлопок, затем такие же едва различимые быстрые шаги, и вот уже кто-то постучал в автомобильное стекло снаружи. И, стоило Диего поднять голову к окну, его губы сами расплылись в радостной улыбке, а руки потянулись открывать дверь… — Хуан, ты… Вообще, он долго думал, что же скажет Хуану при встрече, вот только все мысли и слова при виде Тихуаны пропали все и разом. — Ну и чего ты тут делаешь? —?Хоть глаза паренька и смотрели на Диего с плохо скрываемой любовью, тон его был ледяным. Ну, или, по крайней мере, старался таким быть. —?Извиняться приехал, да? —?И, не дождавшись ответа от почему-то растерявшегося на месте Сан-Диего, Тихуана продолжил: — И что, так и спал бы тут всю ночь? — Ага, пока ты бы не вышел… —?Только и смог выдавить из себя моряк. — Я уже тут. И я пришёл пригласить тебя ко мне. По крайней мере потому, что оставаться тут ночью опасно. Ладно машина, хотя её тоже жалко, но ты сам… —?Он вдруг осёкся, ловя на себе слишком заинтересованный взгляд Сан-Диего. — Переживаешь за меня? —?Недоверчиво и как-то слегка игриво спросил тот. — Вообще, да. Вылезай и топай ко мне?— где квартира, помнишь. — Проходи,?— чуть позже, уже открывая дверь своего жилища, кивнул в сторону Диего Хуан,?— только в обморок не падай, ага. Тут тебе не твои США. —?Он как-то странно усмехнулся. —?У меня ещё и немного не прибрано… Ну уж извини, дорогих гостей не ждал. Конечно же, он лукавил. То, что Диего приедет извиняться, Тихуана скорее ожидал, чем нет. Ошибся он только в одном?— что моряк сделает это столь быстро. Для Сан-Диего же то, что он слегка застал Хуана врасплох, стало небольшим везением, ведь он давно уже хотел посмотреть, как жил его любимый у себя дома. А потому, ступив внутрь небольшой, уютной, но всё-таки немного захламлённой и пропахшей табаком квартиры, Диего внимательно разглядывал едва ли не каждый её сантиметр. Всё здесь для него пахло Хуаном, чувствовалось им, даже было им, вот уж и вправду иногда говорят, что жилище?— отражение хозяина. — Значит, вот как ты на самом деле живёшь… —?Как-то слишком неуверенно протянул Диего, стараясь не создавать лишнюю тишину. — Ага. —?Скрежетнул дверной замок, лязгнула пара цепочек, и только теперь Диего обратил внимание на то, насколько же неожиданно прочной была дверь в квартире Тихуаны и как же надёжно она запиралась. Удивиться он не успел?— сразу понял, зачем его парню понадобилось так бронировать вход. —?Не то что бы я прям хотел, чтобы ты всё это увидел, но ладно уж… Так, ванная там,?— Хуан небрежно, но как-то слишком грациозно указал куда-то вглубь комнат. —?Мой руки, приводи себя в порядок, ужинать будем. —?Он прошёл в кухню и, адекватно оценив свои запасы еды, слегка поморщился. —?Еду быстрого приготовления же любишь? — Вполне. —?Найдя ванную буквально на ощупь, отозвался из неё Диего. —?Но… Разве ты не готовишь мексиканскую еду и дома? Несколько минут спустя моряк появился на пороге кухни и не смог не залюбоваться готовившим Хуаном. — Мне почти всегда некогда. Несмотря на то, что здесь, у себя дома, его малыш вёл себя намного иначе, чем в США, кое-что в его образе всё же осталось неизменным: он был прекрасным поваром, и даже из хлопьев с молоком, которые обычные люди едят на завтрак, умудрился приготовить если не настоящий кулинарный шедевр, то подлинную вкуснятину — точно. А потому Диего ел, и ему казалось, что ничего вкуснее он в жизни ещё не пробовал, и даже никакие тако или буррито не сравнятся с этим очень простым и почему-то очень вкусным блюдом. Он старался не смотреть по сторонам, но его взгляд сам попадал на полинявшие занавески, запылившийся от времени карниз, сам скользил по выгоревшим и в паре мест уже слегка отошедшим по краям обоям. И Хуан, конечно, не мог не заметить это изучение. Усмехнувшись и саркастично прокомментировав ситуацию, он предложил Диего не волноваться по поводу его ремонта и закурил. Но моряк уже успел для себя решить, что, если они помирятся, он сделает жизнь Тихуаны немного лучше?— хотя бы через его квартиру. И пусть только попробует возразить и снова начать эту свою лекцию про самостоятельность! — Спать, кстати, на диване будем. Я обычно даже и не разбираю, но, раз уж ты тут… На его губах скользнула лёгкая улыбка, и Сан-Диего поспешил ответить Тихуане тем же. — Я тебя стесняю? —?Лицо моряка снова стало серьёзным. —?Я просто очень хотел приехать и… — Забей. —?Небрежно бросил любимому Хуан. —?Место найдётся, но вот душ с утра будет не таким горячим и приятным, как у тебя. А ещё… —?Паренёк снова усмехнулся, этот раз заметно громче. —?Ты ешь мой завтрак. — Прости, я… Похоже, Тихуана специально подводил всё к этому моменту. Конечно, всё показанное им Диего было правдой, частью его невесёлой домашней жизни, но здесь, именно в этом разговоре всё это выполнило и ещё одну функцию?— заставило моряка прочувствовать то, как же он любил, любит и будет любить Хуана. Это ощущение прошло по всему телу Сан-Диего, и от него даже волоски на нём встали дыбом. Как же… Что же… Хуану и так досталось от жизни, а тут ещё и любимое олицетворение додумалось ударить его за то, что он посмел хоть как-то нормально заработать… Когда Хуан в следующий раз поднял взгляд на Диего, он понял, что достиг цели. Тогда он немного пододвинул свой стул к его?— так, чтобы можно было сделать то, что он хотел, а затем… А затем его тонкая, но сильная ручка нежно коснулась подбородка Диего и потянула его на себя. Через несколько секунд влюблённые уже целовались, и казалось, что между ними не было не только последней ссоры, но и всех предыдущих, не было ни разницы в достатке и уровне жизни, не было и границы двух стран, первого и третьего миров, а было лишь чистое, искреннее и бесконечно огромное чувство, поглотившее их обоих с головой. — Всё нормально, Диего. —?Улыбнулся мексиканец после поцелуя. —?Я ведь тебя люблю. Или ты думал, что какой-то удар заставит меня разочароваться в тебе? —?Он осторожно потёрся носом о щёку Диего, обжигая моряка своим дыханием. —?Тем более, ты прав, заслуженный. — Хуан, прости меня, я просто сорвался… — Уже простил. И ты ешь пока, ешь, зря я что ли тебе делал?.. И лучезарная улыбка Тихуаны не позволила Диего сказать ему прямо, что таки да, зря, и, видимо, очень зря, а ещё что часть хлопьев всё-таки останется им же на завтрак. Впрочем уже упомянутый диван, разложенный уже спустя несколько минут после их импровизированного ужина, тоже сможет наконец-то быть задействован в полной мере. И, что особенно важно, для проявлений самого прекрасного в мире чувства, обжигавшего их обоих своей нежностью,?— любви. А поглощенный чувствами и вновь обретенным любимым, Диего даже и не подозревал, что в темноте ночи их покой и нежность охранял такой же, как и оставленный им самим дома, в США, сорок пятый. Пистолет Тихуаны был спрятан в стоявшей у дивана тумбе, замаскирован различным хламом, но при этом заряжен, готовясь в любую секунду отправить нарушителей хрупкой идиллии двух олицетворений прямиком на тот свет. А ещё он не был легальным, но Хуан был в этом не то что бы сильно виноват, просто постоянная опасность жизни в Мексике диктовала ему свои условия, делая жизнь в стране намного более страшной и менее красочной, чем известный во всем мире карнавальный День Мертвых.