- XXIв. АЦ: Тихуана, Кульякан (1/1)

Начало 10-х годов XXI века. Солнечная Калифорния. Благословенный всеми возможными богами край, поражающий случайного гостя своим теплом, солнцем, апельсиновыми садами и свободой, свободой для всего?— от любви и до науки. И он, Хуан, тоже жил здесь. Как и его соседи, он был присоединён к США немногим более полутора веков назад?— по договору Гуадалупе-Идальго. Конечно, временами он жалел о потерянной родине, однако видя то, во что превращалась она под не самым дальновидным управлением Мехико, и сравнивая её со своей новой страной, он находил, что такой исход не только для него, но и для всех калифорнийцев был самым лучшим. Ведь это именно Штаты дали ему всё, сделали его территорию из окраины бедной страны окраиной другой, но богатой. Это из-за них, американцев, его берег покрыт дорогими пляжами, отелями, ресторанами, а чуть вглубь суши вырастает ряд исполинских истуканов-небоскрёбов, кажется, стремившихся пробить само небо своими верхушками. Ему было не на что жаловаться. Там, за границей, которая сместилась куда-то далеко на юго-запад, шла самая настоящая гражданская война, люди убивали друг друга за зоны влияния преступных группировок, а то и целых картелей. Где-то там жители уже не верили в единственно верную власть Мехико, брали часть её в свои руки и жили почти как хотели. А здесь же, далеко от искусственной линии между государствами, всё было хорошо. И хоть до Хуана немного и долетали неутешительные, а, порой, даже жуткие новости с неё, они его волновали мало. Это пусть Эрмосильо[1] думает о том, что же ей делать, а у его городов: Энсенады, Мехикали и, конечно, Тихуаны, всё было просто прекрасно. Ну, почти. Именно здесь, в США, он обрёл возможность заниматься любимыми делами: открыл в себе таланты кулинара и кависта, менеджера в туристической сфере?— ещё бы! ведь его отели теперь переполнены каждое лето?— и обрёл хобби не просто механика или автослесаря, а истинного ценителя ретро-машин. Впрочем, ездить он от этого аккуратнее всё же не стал. Это было особое наслаждение, наполнявшее его кровь адреналином, и ни регулировавшие движение люди, ни дорогие костюмы от ?Луис Витон? или ?Хьюго Босс?, не могли ему помешать. А ещё он обрёл друзей. И среди них того, кто стал дорог намного больше, чем все они. Хоть Сан-Франциско и Лос-Анджелес и приняли его если не в свою семью, то в круг близких людей и, наконец-то, признали равным, главными для Хуана стали совсем не они, ведь его сердце уже давно принадлежало Диего, которого он знал ещё с далёких испанских времён. Диего, который стал для него надёжной опорой, теперь был его официальным мужем, и кольцо, тускло сиявшее на безымянном пальце левой руки, было едва ли не самым дорогим сокровищем в жизни Хуана. И нет, совершенно не потому, что оно было каким-то особенно уникальным и вычурным, а потому, сколько чувств, надежд и радости соединяло оно в себе. И олицетворяло?— для всех окружавших Хуана живых существ. Хуан любил Диего, любил больше жизни, всегда старался быть лучшим и идеальным мужем, дарившем своему партнёру все удовольствия жизни, какие только мог. И он знал, что его слегка полноватый, но весьма мускулистый, моряк, всегда готов ответить ему тем же. И, глядя на их счастливую семью и агломерацию Сан-Диего?— Тихуана, отражавшую её в реальности, умилялись не только Франциско и Анхелио, но и все остальные. Для Хуана жизнь была самым настоящим раем, и оттого он любил её, наслаждался каждым её мгновением и растворялся в ней, позволяя жизненному водовороту нести его в своём мягком, тёплом и даже уютном течении. Он был счастлив и знал, что это счастье продлится ещё очень много-много лет. И в тайне молился, чтобы оно длилось всегда… —?Эй, Тётушка, Золушка[2], или как там тебя,?— динамик помятого жизнью мобильника, звучавший едва ли понятным испанским, буквально проломил ещё сонное сознание Хуана насквозь, отчего появившаяся в душе рана закровоточила возвращением в реальность,?— бери ноги в руки и дуй на границу: там гринго[3] твоих поймали. Вот и доверяй тебе после этого ответственные дела. Конечно, быть проституткой при богатом папике из США гораздо проще, чем выполнять свою работу, но ты постарайся. Чтобы через полчаса был, иначе, сам понимаешь, за упущенный тобой груз будешь расплачиваться сам. Голос на том конце едва заметно усмехнулся, а Хуан, уже полностью проснувшись, позволил себе ответить ему матерной тирадой, пославшей этого чёртового босса куда только можно, а затем откинул гаджет в неизвестном направлении и сел на своём потрёпанном диване. Он так и остался мексиканцем. Изначально не подошёл по климату для США, а последующие планы Штатов об аннексии и остальных Калифорний не увенчались успехом… А потому он был вынужден гнить тут, когда там, в паре десятков миль на север, через эту треклятую стену, уже начиналась страна свобод, возможностей, мечты… Почему?! Ну почему эта хреновая жизнь снова ударила его жгучей пощёчиной в самый не подходивший для этого момент? Как полвека назад Диего?— вот же ирония! Сейчас Тихуана снова хотел сдохнуть, и только то, что он?— олицетворение, всё-таки удерживало его от этого шага. А ещё?— таки Диего, его муж хоть и не перед законами их стран, но перед Богом, который где-то в счастливой и сытой жизни по ту сторону границы США и Мексики всяко переживает за него и жаждет увидеть снова в будущую пятницу. И, пожалуй, именно он и был самым сильным крючком, снова и снова вытаскивавшим Хуана из бездны депрессий и сожалений. Он был тем, ради кого и правда стоило жить. Старый телефон лежал на полу с отскочившей в сторону батареей и, кажется, треснувшим экраном. Да, он совсем не походил на тот новый айфон, что не так давно подарил Тихуане Диего. И в этом была вся его метафоричность. Вздохнув, Хуан поднялся и принялся собираться?— если Кульякан[4] позвонил ему сам, то случилось что-то действительно серьёзное, и действовать надо было быстро и грамотно, ведь Синалоа такими вещами шутить не любил.Сноски: [1]?— Эрмосильо?— главный город персонажа-олицетворения мексиканского штата Сонора, расположенного между Калифорнийским полуостровом и остальной территорией страны, а также её городское имя. [2]?— Другие персонажи иногда насмешливо называют Тихуану ?тётушкой? потому, что название его главного города, по версии его же фольклора, происходит от испанского ?Tía-Juana?, которое, якобы, восходит к названию одного из местных ранчо, ?La Tía Juana?, что означает ?тётя\тётушка Хуана\Яна?. Вторая же дразнилка, Золушка, связано с тем, как в народе называют один из его городов, Энсенаду,?— ?Золушкой Тихоокеанского побережья?. [3]?— Общее для Латинской Америки название англоговорящих иностранцев, частенько используется в презрительно-насмешливом тоне. [4]?— Кульякан?(полное название Кульякан-Росалес) — главный город персонажа-олицетворения мексиканского штата Синалоа, вытянувшегося вдоль побережья Тихого океана, а также его городское имя. Является боссом собственного одноимённого картеля, долго и кроваво воевавшего с Тихуанским за сферы влияния и, в конечном итоге, подчинившего его себе. Говорит на не самом понятном диалекте испанского.