- XIXв. СЦ: Мурманск, Кемь (гет) (1/1)

Конец XIX века. — Не отставай, мы почти пришли! Надеюсь, они ещё здесь! Несмотря на явную каменистость высокого берега, парень торопился и то и дело подавал руку следовавшей за ним девушке, помогая ей как обходить огромные валуны, складывавшие своим очертанием границу воды и суши, так и камни поменьше. — Ты знаешь, в это время года киты поют ради привлечения своих половинок часто и подолгу. — Говоря о морских животных, Семён, а именно так звали парня, всегда рассказывал что-то интересное. Вот и теперь, когда он вместе со своей соседкой поднимался на этот небольшой утёс, ему снова хотелось поделиться с девушкой чем-то новым и необычным. — Мне считать это намёком? — Хихикнула в поднесённый к губам изящный кулачок Света, не отвлекаясь от еле заметной тропинки, по которой так уверенно впереди неё шагал Кола. — Или нет? — Многозначительно улыбнулась она. Сбитый с толку Сёма резко остановился и, снова развернувшись к ней, почему-то не решился поднимать взгляд. Слишком быстро ставшая неловкой ситуация требовала его ответа, однако он просто не находил слов. Вообще, он вроде как и пытался ухаживать за Карелией, ведь она же ему нравилась, нравилась даже так, как никто другой раньше, но вот так сразу поддаваться её игре он тоже намерен не был. — Я бы не отказалась послушать и тебя тоже. — Беззлобно усмехнулась Света, легко и плавно обогнув спутника и продолжая восхождение в одиночку. — Но о том, что тебе полярный лис на ухо наступил, я давно знаю. — Она звонко засмеялась. — Думаешь, киты справятся лучше тебя? — А дело не только в них, тем более, что к ним мы спустимся позже. — Придя в себя и ловко догнав спутницу, загадочно бросил в ответ Кола. — Я ведь не просто так привёл тебя именно сюда. — Он провёл рукой в воздухе, и в его размашистом и простом жесте читалась даже некая гордость. — Просто посмотри вокруг. Кругом действительно было красиво. Красиво не той южной пышностью, которую можно встретить на далёких отсюда побережьях, к примеру, Крыма, а теми скромными северными простотой и силой, которые чувствовались здесь повсюду. Здесь, в Заполярье, вся прелесть делилась между каменистым высоким берегом, местами поросшим тонким слоем мха и пушицы, холодным серым морем, со спокойной и величавой периодичностью бившимся о скалы внизу, и таким же холодным и обычно серым бездонным небом. Но сегодня, сейчас, в это позднее весеннее утро, когда полярная ночь, укрывавшая этот одинокий край на зиму, осталась уже далеко позади, там, далеко на востоке, за притаившейся на побережье скалой, небо уже слегка подрумянилось розовой корочкой. Как и всегда по утру, было довольно холодно. Прилетавший с моря морозный воздух неприятно леденил горло и кожу, но привычные к северной природе путники только изредка поправляли одежду да держались за руки, грея их и защищая от ветра. Если бы не киты и прекрасный рассвет, который, как надеялся Кола, удастся им встретить вместе сегодня, они бы, может, совсем не появлялись тут, но пропускать такую возможность остаться наедине с природой и, что немало важно, друг с другом, из них двоих не хотел никто. Губернские заботы, дела, обязанности, даже Архангельск, любимый брат Колы и, с некоторых пор, их непосредственный начальник, — всё это было уже чем-то далёким, не особо важным, а, главное, обыденным и скучным. Там, дома, были рамки, нет, даже силки, которые запрещали, сдавливали, сжимали, а здесь, на утёсе перед ними двумя открывался, казалось, весь мир. Такой шанс упускать было нельзя. — Здесь и правда красиво… — Расслабленно улыбнувшись, прошептала Карелия и подошла к самому обрыву, глянув на пенившиеся волны сверху. — Знаешь, что они мне напоминают? — Кивнула она в их сторону. — У меня есть несколько мыслей, — невольно залюбовавшийся по-естественному грациозными движениями спутницы Кола ответил не сразу, — но твою всё равно не угадаю. — Улыбнувшись, он нежно взглянул на девушку, ища ответа. — Да вот же, совсем рядом растёт! — В миг отойдя от края, Света уже через секунду оказалась возле устилавшего землю белого покрывала пушицы. — Чем не пена, а? Только на суше. Засмеявшись, она сорвала несколько пуховок и, держа их на раскрытой ладони, вернулась к обрыву. — А ну-ка… Похожи на одуванчики, или нет? — Легонько дунув, помогая ветру унести головки цветов с руки, Карелия обернулась к спутнику. А затем потянулась, разминая мышцы, — сказывалось слишком раннее даже для неё пробуждение, — забыв о расстоянии сделала шаг назад… Чувствуя, что земля уходит из-под ног, боясь и паникуя, стала ловить руками воздух в поисках опоры… И почти в ту же секунду была поймана и прижата к широкой груди Колы его сильными руками рыбака и морехода. — Глупышка, — прошептал он, крепко сжимая её в своих объятиях, — внимательнее надо быть! А если бы я не успел? — Тогда бы я повторила участь Воздушной Девы Ильматар![1] — На губах Карелии снова мелькнула озорная улыбка. — Представь, а что, если бы я и правда плавала целых семь веков по бесконечному морю? — Она уже почти смеялась. — Да ещё и лёжа на спине! Но, кстати, мы ведь олицетворения, и не столько сможем прожить! — Эй, а моё мнение что, совсем не учитывается? — С деланной обидой в голосе произнёс Семён. — Ты ведь знаешь, что я шучу, Сёма! — И, будто бы в подтверждение своих слов Света, приподнявшись на цыпочки, коснулась кончиком носа щеки парня и немного потёрлась им. — Я не сомневалась, что ты успеешь. Она замолчала, пригревшись. Молчал и сам Кола, и уже ни ему, ни ей, не было дела даже до красоты разгоравшегося у горизонта восхода и до остального мира, день за днём тысячелетиями повторявшего свой неизменный сценарий жизни. И именно тогда, под шум волн и в минуты рождения нового солнца им и показалось, что они одни во всём этом свете, на всём этом ледяном просторе, и, главное, — что они оба бесконечно и совершенно счастливы. А откуда-то со стороны моря ветер доносил до них китовью песню — своеобразный гимн любви и жизни этих громадных морских созданий, столь сильно подходивший двум обнимавшимся на берегу олицетворениям. И качавшейся на волнах поодаль лодке, заранее приготовленной Колой, уже, кажется, было незачем их ждать.Сноски: [1] — Воздушная Дева Ильматар (позже — Водная Мать) — древняя финнско-карельская богиня воздуха, которая из-за скуки, настигшей её в её небесных чертогах, оказалась на земле и зачла от ветра и волн первого человека — Вяйнямёйнена.