- 1937г. БЦ: Улан-Удэ, Иркутск, Чита (слэш) (1/1)

1937 год. Он помнил всё. Прогремевший во всех концах необъятной страны гром Гражданской войны не миновал и его землю. Она, бывшая ещё совсем недавно глушью, окраиной, провинцией, разом вдруг стала местом действия различных событий, о которых прежде он даже и не смел бы подумать. Сначала Москва вдруг предложил ему возглавить Дальневосточную республику[1]?— временный буфер между слишком занятой внутренними разборками основной частью страны и соседями, с интересом наблюдавшими за развалившейся централизацией и выжидавшими момент для оккупации или и вовсе аннексии части территории. Новый-старый столица возлагал на него, Удбала, довольно ответственную задачу?— собрать у себя в подчинении сначала хотя бы Иркутска и Читу, а уж потом и всех остальных дальневосточников. Потому что в такое опасное для страны и её олицетворений время главным, помимо выживания, было ещё и сохранение единства. Почему был выбран именно он? Верхнеудинск не особо задумывался над этим, ведь если Москва так решил, значит он знал лучше, верно? Скорее всего, расчёт был сделан на быстрое перетягивание на сторону большевиков двух оставшихся байкальцев, но неужели их симпатия к буряту была видна даже там, в центре, за тысячи километров от самого глубокого в мире пресного озера? И пошло всё, конечно же, не по плану. С Иркутском оказалось немного проще, чем с его братом, однако от сложностей это Удбала всё-таки не избавило. Принадлежа в империи к чиновничьей верхушке, к моменту перевербовки Москвой бурята Яша, как и остальные байкальцы, уже во второй раз занял сторону ?белых?, а к ?красным? настроен был слишком враждебно для того, чтобы всё могло решиться мирно. Не одобрял и не понимал он и внезапный поступок Удбала, и его назначение, а о том, что сам во время их занятий частично и совсем немного, но всё-таки подтолкнул того к переходу на сторону Москвы, даже и не догадывался. Первую часть задания Верхнеудинск провалил: из-за того, что Иркутск, несмотря на все попытки бурята уговорить его, не присоединялся к ДВР, Москве всё-таки пришлось вмешаться?— и вновь насильно присоединять его напрямую к тогда ещё очень шаткой РСФСР.[2] Удбалу оставалось только разговорами убедить Яшу, что это?— единственно правильный исход. С Читой всё оказалось намного сложнее. Тот, будучи казаком, симпатизировал ?белым? и организовал на Дальнем Востоке свою военную диктатуру[3], из которой и выманил бурята Михаил. Не то чтобы Верхнеудинск хотел предавать Александра?— по началу он просто понял и принял план Москвы, а ещё хотел любой ценой сохранить уже ставшую ему родной страну в единстве. Уже после этого бурят чувствовал себя виноватым перед забайкальцем, но то, что предложил столица дальше, повергло его в больший шок: главный большевик страны рассчитывал подчинить Читу Дальне-Восточной Республике тоже силой, и он даже готов был помочь Народно-Революционной армии ДВР с нужным для этого количеством войск. Деваться Удбалу было некуда, ведь долг был превыше личностных отношений, а страна?— каждого из её олицетворений. Но всё же в течение почти всего 1920 года до самого взятия города бурят слал Саше письма и телеграммы, где подробно излагал причины своих действий. Ответа от него он не получал, чего нельзя было сказать о засевших недалеко от Читы японцах?— те согласились вести с Верхнеудинском переговоры и, в результате подписания одного соглашения, покинули Забайкалье. После этого встреча Удбала с Александром уже была лишь вопросом времени. На ней-то буряту, зная, как относился к нему казак, и нужно было сделать то, что он задумал, используя свой самый последний козырь. И когда он, слегка покраснев и застеснявшись, подошёл к ещё обозлённому на него, но старавшемуся держать себя в руках Александру, а затем его губы коснулись щеки последнего, буряту только и оставалось, что истово надеяться не только на то, что Саша его простит, но и что присоединится к его республике. Неожиданно даже для него самого всё получилось, и Чита, уже и так некоторое время сомневавшийся в том, стоило ли ему продолжать воевать, оказался на стороне ?красного? буфера. Позже, после долгих раздумий, бурят даже передал управление всей ДВР Александру[4], ведь Чита не только понял и принял его сторону и чувства, но и явно был намного деятельнее и решительнее самого Удбала, а его дети, Благовещенск и Владивосток, могли помочь ему в исполнении самой цели этой республики. Кажется, Москва как раз хотел от него чего-то такого. Но даже он, видавший виды столица, был удивлён относительно быстрым и успешным разрешением этой сложной ситуации. Помнил он и то, как оба брата включили части его территории в свой состав[5]?— тогда отношения между ними накалились до предела. И даже тот факт, что земля бурят оказалась поделена между Иркутском и Читой всего лишь в силу простой формальности, никак не сглаживал острые углы в отношениях байкальцев, а наоборот?— затачивал их только сильнее. В итоге ему, Удбалу, даже пришлось лично лететь в Москву и прорабатывать проект объединения его территории в единую республику, чтобы хоть как-то снизить напряжение. Республику, которая, наконец-то полностью отображала его, бурятские, землю и население в нём одном.[6] И, хоть он, как воплощение ополноценился ещё в семнадцатом веке, по-настоящему рад он стал, казалось, только теперь. Всё-таки не зря он выбрал сторону Москвы?— наконец-то он начал воплощать на практике тот федерализм, о котором когда-то в империи рассказывал ему Иркутск. Вот только в отличие от русского Яши буряту Удбалу он был совершенно необходим. Но насладиться жизнью в качестве независимого субъекта Улан-Удэ так и не успел. Уже вскоре в результате экспериментов Москвы по управлению различными территориями страны все байкальцы вместе с енисейцами попали в Восточно-Сибирский край, из которого потом последние же и убежали спустя несколько лет.[7] А вот Удбал остался?— и остался вновь наедине со своей привычной проблемой треугольника, в котором увяз уже очень, очень давно. Как её решать, у него не было ни малейшего понятия, а потому он просто плыл по течению своей жизни, стараясь не отдавать предпочтений ни одному из соседей ни в чём. Но иногда взгляд бурята словно случайно всё-таки задерживался на Чите больше, чем было нужно. Однажды Яша заметил это, и у Улан-Удэ появилось ещё одно дело, которое нужно было срочно решить. Вот только сделать это вовремя он так и не успел… Если бы можно было забыть что-то, из того, что он помнил за свою довольно долгую жизнь, Улан-Удэ забыл бы её?— единственную драку Иркутска и Читы, клубок причин для которой наматывался уже давно. Да, братья-близнецы всё-таки подрались. Подрались из-за него, Удбала, и это било по его нервам сильнее, чем что-либо другое. Он никогда не хотел разлада между ними, но невольно всё же стал причиной их частых ссор. И вот, когда одна из них перешла в драку, он даже не знал, как себя вести. В тот день он долго пытался разнять их, но они, казалось, совершенно не слышали его?— в результате, бросив все попытки, он просто громко послал их обоих и ушел, хлопнув дверью. Тогда он стал противен самому себе, даже… возненавидел себя. Именно поэтому он и переименовал свой главный город из Верхнеудинска в Улан-Удэ, и теперь он был, наконец, не только политически ?красным?, но и по-настоящему, ведь его окропила кровь самых дорогих для него воплощений.[8] Тогда же он и стал думать о том, как показать обоим русским, насколько привязался к ним. И, когда через два года бурят снова обрёл независимую республику[9], он спустя ещё год раздумий нашёл, казалось, идеальное для всех решение. —?Ребят, я хочу вам обоим кое-что сказать… —?Улан-Удэ топтался на месте, опустив взгляд в пол. —?Вы оба мне очень дороги, и потому я… Хотел бы… Подарить вам кое-что. —?Последние слова бурят произнес с сильной неуверенностью, но тут же справился с собой и продолжил. —?Вы же знаете, какие вещи для меня самые ценные, так?.. После этого он подошел к Иркутску и, сняв с пояса висевшее на цепочке огниво, протянул его ему. —?Возьми, Яш. —?Немного вымученно улыбнулся он. —?Но это же… —?Удивлённый, русский не сразу взял в руки предложенную ему вещь. —?Тебе же нельзя его передавать… У тебя же… Традиция?[10] —?Иногда и их можно нарушать. —?Пока ещё тщетно стараясь побороть самого себя ответил Удбал. —?Чита заставил меня это понять. Ну, тогда, давно, ещё когда постриг. —?Но почему огниво? —?Осторожно, но всё-таки с нескрываемым любопытством, Яков крутил в руках столь дорогой его возлюбленному предмет. —?Потому что ты всегда справедливо и разумно управлял нашим общим домом, Сибирью… —?Бурят снова слабо улыбнулся. —?Также, как и огонь в очаге управляет жизнью каждого отдельно взятого жилища. Тронутый таким подарком, Иркутск не сразу нашел в себе нужные слова, и поэтому произнес обычное ?Спасибо?, но и его буряту в тот момент было вполне достаточно. Затем Улан-Удэ подошел к Чите. —?А для тебя у меня есть… —?Удбал снял с другой стороны пояса свой нож. —?Я подумал, что тебе он подойдёт больше, ведь ты же воин. Казак ничего не ответил. Вместо этого он, взяв подарок и прикрепив его на пояс уже к себе, обнял бурята, выражая тем самым тому свою безграничную благодарность. —?А вы никого не забыли? —?Подошедший Иркутск тут же присоединился к их объятиям. Он улыбался, но было видно, что Яше всё же пришлось сделать над собой усилие. Улан-Удэ и Чита заметили это, но решили не заострять внимание и не портить никому такой трогательный момент примирения. Но окончательного ли?.. —?Обещайте мне больше не ссориться. Никогда. Даже из-за меня. —?Попросил бурят обоих друзей. —?Ведь вы оба мне как братья, и я… не могу выбрать кого-то одного из вас. —?С этими словами он обнял их ещё сильнее, будто стараясь как можно точнее передать им свои чувства. Но в том, что они внемлют его словам, он всё-таки сомневался. И не зря: хоть и открытых противостояний и драк между братьями больше не будет, каждый из них станет относиться к другому настороженно и с иногда просачивавшейся сквозь их самообладание ревностью. А Удбалу останется только утешать себя, что он хотя бы попытался, и вновь и вновь мирить друг с другом так и не поделивших его соседей.Сноски: [1]?— Дальне-Восточная Республика?— как бы независимая республика с изначальной столицей в Верхнеудинске (совр. Улан-Удэ), созданная в 1920 году на территориях Забайкалья и Дальнего Востока России, но на самом деле?— большевистский буфер между РСФСР и соседями, необходимый для недопущения прямого конфликта с Японией, а также для вывода с территории России иностранных интервентов. Являлась вторым случаем установления советской власти в столице Бурятии, впервые же это произошло в феврале 1918 года. [2]?— Впервые советская власть установилась в Иркутске в декабре 1917 года после ожесточённых боёв. 11 июля 1918 года ?красные? добровольно покинули город, и в него вошли части Чехословацкого корпуса и Временного Сибирского правительства. Затем, в ноябре 1919 года в Иркутск из Омска переехало Российское правительство А.В. Колчака, но уже в ночь с 6 на 7 марта Верховный правитель России был расстрелян, а днём город заняла Красная армия, таким образом присоединив его к РСФСР во второй раз. [3]?— Несмотря на то, что советская власть впервые была установлена в Чите в феврале 1918 года, далеко не всё население Забайкалья, весомая часть которого составляли лояльные к ?белым? казаки, было согласно уступить регион ?красным?. Поэтому в конце августа того же года большевики были свергнуты, а на смену им пришёл Временный областной орган власти так называемой Забайкальской белой государственности. Сам же город оказался захвачен атаманом Г.М. Семёновым (чья деятельность в проекте в большей степени как раз и отождествляется с Читой), который, сочетая несочетаемое, постепенно начал создавать в Забайкалье военную диктатуру с элементами либерализма. Затем он же стал и главой Правительства Российской восточной окраины, чья территория в основном соответствовала Забайкалью. А с 10 апреля по 31 октября 1920 года он будет оборонять Читу от ожесточённых попыток взятия города войсками ДВР, в результате третьей из которых он и был присоединён к ней. [4]?— 22 октября 1920 года во время третьей Читинской операции Народно-революционной армии Чита была присоединена к Дальне-Восточной Республике, а уже 25 октября в город переехало её правительство. [5]?— В 1921 году в составе ДВР была создана Бурят-Монгольская автономная область с центром в Чите, а 9 января 1922 года?— Монголо-Бурятская автономная область в составе РСФСР, столицей которой был Иркутск. Таким образом единовременно существовало два бурятских национальных административно-территориальных образования. [6]?— В ноябре 1922 года обе автономные области объединились, и 30 мая 1923 года была образована Бурят-Монгольская АССР со столицей в Верхнеудинске, вошедшая в состав РСФСР. Эта дата считается днём образования Республики Бурятия. [7]?— 30 июля 1930 года из Сибирского края был выделен Восточно-Сибирский край с центром в Иркутске, в состав которого помимо него и енисейцев вошли Читинский и Сретенский округа Дальневосточного края (которые в наше время составляют основную часть территории Забайкальского края) и Бурят-Монгольская АССР. [8]?— В 1934 году Верхнеудинск переименован в ?Улан-Удэ? (буквально?— ?Красная Уда?: ?Улаан? на бурятском?— ?красный?, ?Yдэ??— бурятское название реки Уды). [9]?— В 1936 году Восточно-Сибирский край был упразднён с разделением на Бурят-Монгольскую АССР и Восточно-Сибирскую область. [10]?— По бурятской традиции отец при рождении мальчика заказывал для него персональные нож и огниво, которые в бурятском традиционном костюме подвешиваются к поясу. В дальнейшем владельцу запрещалось передавать все три этих предмета другим людям, так как они считались сакральными?— хранилищами жизненной энергии их хозяина. В драббле эти вещи являются символами не только привязанности бурята к соседям, но и двух автономных округов, вошедших в их состав: огниво?— это Усть-Ордынский Бурятский АО, а нож?— Агинский Бурятский АО. Оба эти округа были выделены 26 сентября 1937 года из состава Бурят-Монгольской АССР, а в 2008 году объединены с соседними регионами: первый 1 января с Иркутской областью, второй?— 1 марта с Читинской областью с созданием Забайкальского края.