6.2 (1/1)

6.2Сэхун уже десять минут торчал в туалете для омег, закрывшись от греха подальше в угловой кабинке. Сидел на крышке унитаза, прижимал к уху телефон и бесцельно тянул за хвост, торчавший из коробки с рулоном. Туалетная бумага была невыносимо розовой, с зайчиками. И розовая куча у ног Сэхуна росла с впечатляющей скоростью.— Нет, он по-другому сказал, — уныло пробормотал Сэхун.— Так что он вообще сказал? — не выдержал Чжэин.Сэхун перешёл на шёпот, поскольку в туалет кто-то сунулся и хлопнул дверцей соседней кабинки.— Сказал, что у меня не было выбора, поэтому он ничего не может мне запретить. И если я пойду знакомиться с левыми альфами, он не будет против. Когда же оно кончится?— Врёт как дышит, высший пилотаж. На тебе его запах, даже если немного. Ни один альфа к тебе не сунется. Что там у тебя кончается? Альфы или что?— Да нет, бумага. Рулон какой-то бесконечный...— Ты в сортире, что ли?— А где ещё? Сюда он точно не проберётся и не подслушает. И вообще... сегодня случилось ужасное.— Ты его недооцениваешь. Что там уже случилось?— Я... — Сэхун набрал воздуха в грудь и сильнее дёрнул за хвост рулона, потом выпалил экспрессивным шёпотом: — Яегопоцеловал!— Что?!— Я поцеловал его. В губы. Случайно. Или он меня... Сложно сказать.— Господи, что там вообще у вас происходит? Ты ещё скажи, что он спит на коврике в прихожей по ночам!— Да нет, засыпал в кровати. Утром, правда, ползал по полу и искал какую-то линзу.— Какую ещё линзу? Откуда у него вообще линзы?— Не знаю, — уныло подытожил Сэхун и выдохнул с чувством облегчения — рулон кончился. Теперь надо было придумать, как свернуть бумагу обратно.— О чём ещё он говорил?— Да так... спрашивал, почему я вообще на это согласился.— А ты что ответил?— Ничего.— Вот дурень! А слабо было влепить в лоб, что влюбился? Пусть бы он решал вопрос.Сэхун обречённо вздохнул.— Нечего вздыхать. Лучше иди и попробуй ещё разок поцеловать. Или надень тот эротический комплектик и соблазни. Стриптиз умеешь?— Как вы это себе представляете? Может, вообще тогда просто расстегнуть ему брюки и сразу отсосать?! Или связать и заставить исполнить супружеский долг, угрожая ножом? — возмутился Сэхун в голос. Тут же стукнула дверь соседней кабинки, и кто-то пулей вылетел из туалета.— А ты сможешь? — живо заинтересовался Чжэин. — Всё-таки это посложнее, чем просто раздвинуть ноги.Сэхун от негодования даже воздухом поперхнулся.— Ну, по крайней мере, это небанально, — продолжал рассуждать Чжэин. — Он, конечно, выпадет в осадок — вряд ли Мин отмачивал подобное, но если ты постараешься, и ему понравится...Сэхун сбросил вызов, выключил телефон и сунул в карман. От греха подальше. Вряд ли Чжэин такими темпами мог насоветовать нечто дельное, зато отлично демонстрировал бессилие и отчаяние. И чем Чонин так родне насолил, что они мечтали наградить его буквально любым омегой в качестве супруга?Сэхун обречённо разворошил кучу из туалетной бумаги, потом попытался утрамбовать кучу в мусорное ведро. Ничего не вышло, и взмокший от приложенных усилий Сэхун вывалился из кабинки.Ночью он задумчиво рассматривал в приглушённом свете спину Чонина, глядя через плечо. Их с Чонином разделяли приличное расстояние и контрольная буферная зона из подушек. Но уже хорошо, что Чонин не спал в кресле и не пытался снова искать линзу на полу.Сэхун торопливо отвернулся, едва Чонин завозился под простынёй. Чонин вообще много крутился и ёрзал, и до Сэхуна не сразу дошло, что Чонину просто неудобно. Ума сложить кусочки мозаики воедино Сэхуну хватило — Чонина раздражала одежда. Всё-таки дома Чонин спал без ничего — Сэхун помнил, но лучше бы не. Жаль, сам себе память стирать не умел, а то стёр бы видения с сухим подтянутым телом, острыми лопатками, узкими бёдрами и широкими плечами, чтобы не вспоминать и не мучиться от зуда на кончиках пальцев — полжизни за потрогать. Мрак и черти с вилами — Сэхун хотел потрогать альфу впервые в жизни! Конец света.Пока Чонин вертелся и пытался уснуть, Сэхун уговаривал себя уснуть тоже и проснуться раньше Чонина. Если бы это у него получилось, он смог бы улечься так перед пробуждением Чонина, чтобы всё выглядело двусмысленно. И чуточку потрогать. Легонько. Пушинкой.Все труды Сэхуна пошли насмарку, потому что проснулся он вполне естественно в той самой буферной зоне — без подушек вовсе, зато с Чонином. Точнее, почти под Чонином. Во сне тот умудрился не только наложить на него лапу и меховую ногу, но и практически улечься сверху. Только правое бедро касалось матраса, всё остальное возлежало на Сэхуне. Левая ступня отогревала лодыжки Сэхуна, колено вклинилось между ног, горячий и твёрдый живот прижимался к Сэхуну так же плотно, как и левое бедро. Грудью Сэхун чувствовал грудь Чонина и каждый размеренный вдох и выдох вместе с паузами между ними. Как ни странно, но тяжесть Чонина при этом совершенно не мешала дышать ему самому. Голова Чонина покоилась на простыне рядышком с головой Сэхуна, и Сэхун чувствовал лёгкие поцелуи тёплым воздухом на шее под левым ухом. Чонин спал настолько тихо, что различить его дыхание на слух было невозможно. Зато удавалось различить мерное движение мышц груди и щекотку тёплым воздухом на выдохах.Сэхун осторожно скосил глаза влево и принялся разглядывать в рассветном мареве лицо с крупными и резкими чертами. От крутого лба, говорившего об умении за себя постоять, упорстве, молчаливости и практичности, до изящно прорисованных густых бровей, намекавших на воображение и оригинальность их обладателя. Потом Сэхун разглядывал недлинные, но густые ресницы. Пушистые. Довольно массивная переносица подтверждала упорство и упрямство, соглашаясь со лбом, сам нос — отнюдь не тонкий и изящный — намекал на идеальную для альфы длину члена в возбуждённом состоянии, а форма — на роскошную толщину. Сэхун невольно покраснел, когда подумал об этом. Этому его научили дядины пассии из борделя еще лет пять назад. Стоило признать, что способ оказался верным, хотя с Чонином Сэхун на практике не проверял соответствие одного другому.Искушение коснуться костяшками твёрдой даже на вид скулы Сэхун победил с трудом. Медленно перевёл взгляд на губы. Полные, мясистые, очерченные с изяществом и жёсткостью одновременно, предельно чётко — даже в уголках рта. Сейчас кожа на губах выглядела шершавой и потрескавшейся, но Сэхун всё равно цеплялся взором за каждую трещинку и любовался, пока не сосредоточился на волевом подбородке с характерной ямочкой, окончательно подбивавшей баланс в графе "упрямство". Правда, эта же ямочка говорила о доброжелательности, весёлом нраве и хитрости чёрт знает какого уровня. В сочетании с упрямством и практичностью — ядерная смесь.Сэхун тут же забыл обо всём этом, едва встретил слегка затянутый сонной дымкой взгляд Чонина. Ресницы приподнялись от силы на сантиметр, но солнечные лучи завораживающе подкрасили радужку золотисто-карими и почти оранжевыми бликами. От игры света в глазах захватывало дух, и Сэхун непроизвольно сглотнул, осознав, что его поймали.— Наверное, мне нет смысла подрываться и отскакивать мячиком, если ты демонстрируешь похвальное спокойствие. — Голос Чонина прозвучал очень тихо и уютно вместе со всеми хрипловато-бархатными спросонья нотками. Сэхун молчал, потому что не представлял, что на это вообще можно ответить. Он разглядывал Чонина долго и пристально, поэтому понятия не имел, когда Чонин проснулся и как долго терпел изучающий взгляд. Зато прямо сейчас Сэхун прекрасно ощущал опасность альфы. Не в том смысле, что Чонин мог сделать ему больно, а в том смысле, что Чонин мог забрать всё, что забрать пожелал бы. Сэхун не смог бы защититься. Или не захотел бы защищаться?..— Я не специально, — так же тихо добавил Чонин, вновь сомкнув веки и спрятав завораживающие блики от Сэхуна. — Подушки себя не оправдали.Если бы только подушки. Чонин явно умудрился ещё и раздеться во сне, хотя логично — он привык спать без одежды.— Ничего страшного, — собравшись с силами, пробормотал Сэхун. — Из-за этого я в обморок не упаду.Не соврал. Просто спать в одной постели с обнажённым альфой — это мелочь. На фоне некоторых эпизодов из жизни Сэхуна — сущая мелочь. Не будь этот альфа Ким Чонином, разумеется. Но он был. Именно Ким Чонином. И у Сэхуна сердце колотилось так же быстро, как во время их первого танца. Сэхун изо всех сил надеялся, что Чонин этого не замечает, пусть даже он всё ещё прижимался грудью к груди Сэхуна. Ощущения отличались. Обычно Сэхун не выносил близости альф, но желания шарахнуться прочь от Чонина не возникало. И пальцы не искали сами на голых рефлексах "бабочку". Сэхуна трясло внутри, но это больше походило на трепет и предвкушение.Чонин медленно сдвинул ладонь, задев плечо Сэхуна, упёрся кулаком в матрас и осторожно отодвинулся, чтобы вытянуться на спине рядом и сонно вздохнуть. Простыня сбилась складками на узких бёдрах, и Сэхун поспешно отвёл взгляд — его уже достаточно ловили сегодня.— Ты весь город мне показал? Или планируешь нечто особенное?Тема казалась вполне безопасной, да и Сэхун хотел знать, чем будет занят их день.— Нечто особенное, Сэхун-и. Ты когда-нибудь был в заливе Поющих Водопадов?— Нет. — Ответ был лишним. Чонин и так знал, что Сэхун никуда не ездил. — Это что-то неповторимое?— Именно. Туда добираться долго, конечно, но лучше сейчас, пока сезон дождей только на носу. Позднее уже не выйдет.— Сезон дождей? — забеспокоился Сэхун, озадаченный столь странным выбором места для отдыха при грядущих погодных условиях.— Не волнуйся. Сезон дождей обычно цепляет только половину острова. На другой половине сезон дождей в иное время. Природная аномалия и нюансы рельефа.— Мы на чём-то поедем?— Нет, там нет дорог, надо идти. К вечеру должны добраться, можно остаться там на ночь и часть дня, а после переночевать в рыбацкой деревушке и вернуться в отель. Маленькое приключение.— А ты раньше там уже был?— Один раз, с Чжэином. — Чонин потянулся и лениво прикрыл глаза. — Дорогу помню плохо, но мы спросим в деревушке на всякий случай. Так что? Рискнёшь или нет?— Поющие Водопады... Они в самом деле поют?— Сам увидишь. И услышишь. Если хочешь.С Чонином Сэхун хотел всё, поэтому они спустились в ресторан к завтраку, а после вновь поднялись в номер, чтобы переодеться для похода. Чонин первым воспользовался ванной, чтобы натянуть футболку и лёгкие джинсы. Они решили, что Чонин подождёт Сэхуна у крыльца. Сэхун тем временем перерыл свои вещи, нашёл пятнистую футболку и джинсы, похожие на те, что были на Чонине, переоделся и по привычке сунул в карман "бабочку". Пригладив волосы, он окинул придирчивым взглядом отражение в зеркале и спустился в холл.Поставив ногу на первую ступень крыльца, Сэхун осмотрелся в поисках Чонина. Нашёл быстро — тот стоял у перил возле большой каменной вазы с цветами в компании уже знакомого омеги. Омега что-то мило щебетал, а затем потянулся рукой к волосам Чонина, в которых белел цветочный лепесток.Это стало последней каплей.Сэхун сам не понял, откуда в его руке взялась "бабочка".— Эй, шлындра, а ну убрал топырки от моего козырного! Или я тебе сейчас наделаю дырок в бампере. Будет шабаш в десятку альф сразу на твою вислую корму. Сдриснул со скоростью звука, кумекнул? Чо буркалы пялишь? Натяну на жопу и моргать заставлю! Ушкандыбал в темпе вальса!Омега оторопело отступил от Чонина на шаг, немо открыл рот и закрыл, потом медленно развернулся и бочком обошёл Сэхуна по широкой дуге, чтобы после галопом унестись прочь.Убедившись, что мерзкий омега скрылся с горизонта, Сэхун деловито сложил "бабочку", сунул в карман джинсов и тогда только с нарастающим ужасом сообразил, что его вообще-то слышали все, кто был рядом. Включая Чонина. На окружающих Сэхун плевать хотел с местной колокольни, но вот реакция Чонина его беспокоила всерьёз.Сэхун испуганно покосился на Чонина и озадаченно застыл. Чонин разглядывал собственные кроссовки с чересчур сосредоточенным видом и кусал нижнюю губу. Выпрямившись, подошёл к Сэхуну, аккуратно подхватил под локоток и повёл прочь от отеля, продолжая кусать губу. Только после того, как они отмахали квартал, Чонин расхохотался в голос, ощутимо врезав Сэхуну кулаком в плечо.— Что?.. Ты не злишься? — растерялся окончательно Сэхун.— Полагаю, здешнее общество не слышало отродясь такого, — отсмеявшись, фыркнул Чонин. — Вряд ли он понял всё, что ты ему сказал, но интуитивно смысл уловил.Чонин опять расхохотался, обеспечив Сэхуна вторым синяком на плече. Замечание по поводу чистоты речи и хороших манер прошло безболезненно и ненавязчиво. Когда же они выбрались за черту города, Сэхуну стало не до этого. Он привык к бетонным джунглям, а такое количество живой зелени вокруг никогда прежде не видел. Порой по левую руку в просветы между ветвями проглядывала морская лазурь. Сэхуна и тянуло к морю, и не тянуло: плавать он не умел, ещё не отошёл от последствий путешествия на пароме, но любопытство зудело глубоко под кожей.Чонин уверенно шагал впереди и выбирал тропки непостижимым для Сэхуна образом. Время от времени галантно придерживал перекрывавшие им путь ветки, чтобы Сэхуна ими не смело.— А ты умеешь плавать? — поинтересовался Сэхун у спины Чонина и запрокинул голову, чтобы оценить убегавшие вверх ступени. Неужели им так необходимо лезть на этот холм?— Ну да, а что? — отозвался Чонин на ходу, бодро пересчитывая ступени ногами и явно не намереваясь останавливаться.— Да так... Нам обязательно лезть вверх?— Вверху селение. Там передохнём, уточним, как идти, и потопаем дальше. Не волнуйся, так высоко больше забираться не придётся. Сэхун-и, устал? — Чонин оглянулся и остановился, потом протянул руку. Сэхун благодарно ухватился за жёсткую ладонь и позволил себя почти втащить на ступень.— Ползти смогу, — с бледной усмешкой ответил он Чонину и понуро поставил ногу на следующую ступень.— Могу тебя понести, хочешь?— Не стоит. Я из тех, кто паршиво смотрится на руках у альф.— Тут смотреть некому, — развеселился Чонин и внезапно шаловливо пробежался пальцами по рёбрам Сэхуна, всколыхнув всё тело острой щекоткой. Сэхун завопил от неожиданности и припустил зайцем вверх, позабыв об усталости тут же. Вылетел на площадку с деревянными бочками, согнулся, ухватившись ладонями за колени, и попытался отдышаться после забега. Рёбра всё ещё горели после прикосновений Чонина.Чонин прошёл мимо него, сунув руки в карманы джинсов.— А ты шустрый, Сэхун-и.Сэхун придержал вертевшееся на языке "засранец", выпрямился и поспешил за легко шагающим по склону Чонином.У окраины селения они напились прохладной воды из родника, причём Сэхун ещё и получил каплями в лицо, потому что Чонину взбрело в голову подурачиться. И за ветку над головой подёргать, чтобы обсыпать их обоих белыми лепестками.— Сколько тебе лет вообще? — возмутился Сэхун, стирая ладонью влагу с лица и смахивая с волос лепестки.Чонин задумчиво принялся загибать пальцы, потом просиял.— Двадцать семь. Кажется. А что?— А ведёшь себя так, будто тебе пятнадцать.— Ну не вечно же мне щеголять манерами и тебя воспитывать. Тебе не нравится? — Чонин вздохнул и понурился. Вселенская скорбь прямо. Разыграл спектакль как по нотам, заставив Сэхуна согнуться пополам от смеха. В хорошем расположении духа они добрались до ближайшей изгороди, и Чонин внезапно поймал в ладонь крупный апельсин. Второй он подхватил с земли и двинулся вперёд, чтобы бросить фрукты в плетёную корзину. Положив ладонь на плечо старика, заставил того опуститься на валун у изгороди.— Посидите, мы соберём. — Чонин подмигнул Сэхуну и принялся собирать раскатившиеся апельсины. Сэхун поколебался, но тоже наклонился, чтобы подобрать спелый фрукт. Было немного странно, потому что дома оплошавшим омегам никто не помогал. Тут же старичок сидел на валуне, щурился от ярких солнечных лучей и растерянно улыбался, наблюдая за ловкими движениями Чонина. Когда они собрали в корзину все апельсины, Чонин поставил корзину у изгороди и подошёл к старичку. Сэхун ни слова не понял из той тарабарщины, на которой изъяснялись старик и Чонин, зато они друг друга понимали отлично. Старик даже веткой начертил на земле несколько линий, указывая в ту сторону, где полагалось быть заливу Поющих Водопадов. После он показал на небо и покачал головой.— Что случилось? — не выдержал Сэхун.— Всё в порядке. Он просто считает, что мы не успеем обернуться до начала сезона дождей. — Чонин тоже посмотрел в небо и закусил губу. — По прогнозам ещё два дня должно быть. Да и небо чистое вроде. Это ни о чём не говорит, конечно, но...— Но осталось ведь немного? — с надеждой уточнил Сэхун. К чёрту водопады. Ему просто не хотелось, чтобы этот день заканчивался.— Да, ещё пара часов ходьбы. Ты уверен?Сэхун твёрдо кивнул.Они попрощались со стариком и двинули в восточном направлении. Сэхун посокрушался, что они не прихватили бутылку с водой, но Чонин успокоил его:— Тут повсюду источники. Без воды точно не останемся.Солнцу полагалось быть беспощадным, но, как ни странно, за время пути оно немного потускнело даже.Сэхун услышал музыку, едва они обошли по узкой каменной тропе скалистый выступ, а потом — увидел это. Залив оказался почти идеально круглым. Скалы едва ли не смыкались, отрезая его от моря. Едва-едва. Метров десять всего между. В самом заливе прозрачная лазурь лежала спокойной гладью. От них с Чонином полукругом разбегалась зелень, облюбовавшая скалистые склоны, но потом зелень сменялась шелестящими потоками. Потоки свешивались сверху и разбивали со звоном края глади, создавая причудливую оправу для водного зеркала. Звон и шелест превращались в переменчивую игривую мелодию. Слышно было даже у горловины залива.Сэхун вздрогнул от неожиданности — Чонин коснулся ладонью его пояса, придвинулся ближе и согрел выдохом кромку уха.— Нравится?— Издеваешься? — восторженно уточнил Сэхун и снова уставился на шелестящие покровы. На таком расстоянии солнечные лучи играли каплями так, как хотели. Жемчужно-изумрудный блеск переходил в медно-золотой, расплавленный жёлтый и прозрачно-алмазный. Всё переливалось и сияло, как будто в заливе всё сделали из драгоценностей.— Здесь сто восемь потоков, — едва слышно намекнул на святость места Чонина. — Сто восемь потоков жизненной энергии. Говорят, когда-то неподалёку был храм, но ничего не осталось, а залив как был, так и есть. Сэхун-и?Он доверчиво вложил пальцы в горячую ладонь Чонина и позволил повести себя к блестящему на солнце великолепию. Наверное, узкие потоки вряд ли заслуживали права именоваться "водопадами", но их оказалось так много... почему бы и нет?Дойти до водопадов они всё-таки не успели. Тень упала под ноги совершенно внезапно, за какие-то три секунды, а потом начался ад. Сэхун даже зашипел от боли, когда по спине хлестнуло тёплой плетью раз, другой, а затем и вовсе забило сразу десятками. Чонин потянул его в сторону, чтобы через миг прижать спиной к каменной стене склона, загородил от хлынувшей с неба воды собственным телом. Он жмурился и даже не пытался смахнуть капли с лица — бесполезно. Сэхун под таким мощным ливнем и глаза открыть бы не смог.— Чёрт, всё-таки старик оказался прав... — пробормотал Чонин и чуть отклонился назад, защищая глаза ладонью. Смотрел в ту сторону, откуда они пришли. — Попробуем добраться до грота?Никакого грота Сэхун по пути не заметил.— Там узкий проход, но хоть не промокнем больше, чем есть. Идём...Сэхун отчаянно цеплялся за руку Чонина и плотно закрывал глаза. В лицо швыряло воду пригоршнями, а плечи и спину вновь принялось охаживать плетью. Спустя пять ударов сердца Сэхун уже не соображал, где он и куда его тащит Чонин. Просто держался за руку и не отпустил бы ни за что на свете. Пока его не втолкнули в узкий зазор между каменными стенами. Сэхун едва не споткнулся и не рухнул вниз лицом в неглубокую заводь. Грот не мог похвастать солидной вместимостью, зато всюду были рассыпаны валуны и камешки, и большую их часть залило водой — тихой и спокойной. Блики от воды давали свет не хуже фонарей, плыли по серым стенам причудливыми пятнами.— Ну вот, вымокли до нитки... — сокрушался у Сэхуна за спиной Чонин и сердито сопел. Сэхун обернулся и сглотнул, едва осознал, что Чонин пытается выпутаться из футболки.— Джинсы тоже промокли, — машинально отметил Сэхун, не отдавая себе отчёта в собственных словах.— Ты лучше из-за своей одежды переживай, — полузадушенно отозвался Чонин из-под футболки, которая уже была у него на голове. — Если не снять, то скоро околеешь.Сэхун поспешно отвернулся и ощупал себя. Промок он меньше, чем Чонин — тот старался закрывать его собой, но всё равно... Вздохнув, Сэхун стянул футболку и поколебался.— Тут вода тёплая, — порадовал его откуда-то справа Чонин. Сэхун невольно повернул голову и тут же вцепился в пояс джинсов скрюченными пальцами. Потому что...Зацелованная солнцем кожа ослепляла серебристо-шафрановыми бликами на груди, плечах и спине. Всего один шаг, чтобы увидеть идеальные мышцы на бедре, крупное колено, безупречную линию до ступни...Тихий плеск воды разбил очарование и заставил Сэхуна отвести глаза. С трудом. Только потом Сэхун понял, что всё это время ещё и не дышал. "Невозможное" в пяти шагах. Его "невозможное" даже по документам.Сэхун кое-как разложил на камнях промокшую одежду и шмыгнул в воду. Уселся так же компактно, как Чонин, и обхватил колени руками. Вода и впрямь согревала, а в узкий проход временами задувал прохладный ветер, заставляя Сэхуна ёжиться. И снаружи шумело и размеренно било. Шумел ливень, а вот... прибой, наверное.