Часть 7 (1/1)

Часто дыша, Сережа откинул голову назад. Зарываясь пальцами в одеяло, он кусал губы, дабы удавить в себе тихие стоны. Юрий же, проводя языком по яремной впадине мужчины, лишь слабо усмехался, гуляя руками по крепкому, проработанному телу. Лазарев на эти касания вздрагивал, будто что в первый раз. Хотя, секс был у него далеко не впервые. Партнеров он сменил немного, но разнообразие, какое-никакое, так или иначе, было. Порой, конечно, бывали и пьяные стычки в клубах, которые хорошим не заканчивались, и партнеры думали, что он решил таки именно с ним завести отношения, и, наверное семью. Но семейной жизни до тошноты не хотелось. Ощущение какой-то неудовлетворенности от жизни не позволяли встать на одно колено перед любимым человеком. Когда отношения доходили до определенной отметки, сердце будто каменело, и чувства резко остывали, оставляя Сергея в недоумении, а вторую половинку с расколотым напополам, как на картинках сердцем.Лазарев опустил глаза на Поотсманна, который ухмыляясь, оттягивал резинку боксеров Сережи вниз, прикасаясь губами к тазовым косточкам, и косым мышцам, заставляя своего, кажется, бывшего конкурента дрожать, и бормотать невнятные, совсем неразборчивые вещи, дергаясь, и подаваясь навстречу. Но Юри не прикасался к члену, специально, нарочно издеваясь, заставляя певца просить и умолять. Как бы оно не было унизительно, Лазарев, будто что читая мысли эстонца, стонал его имя, и привязывал к нему глаголы заплетающимся от возбуждения языком. Лежа на постели, Сережа ощущал, как язык Поотсманна гуляет по спине, выводя на ней размытые узоры. Вот, острый кончик языка ведет от позвонка, до двух ямок над копчиком, которые, были видны от того, что Лазарев поднял бедра вверх, притом стыдливо зарываясь лицом в простынь. Сказать, что Юрий польщен таким послушным поведением Сергея – это ничего не сказать. От ощущения власти, Поотсманн довольно улыбается, приникая губами к сжатому колечку мышц, и обводя его языком. Чуть разведя руками упругие ягодицы, эстонец проник языком вовнутрь, слушая сдавленные стоны, издаваемые Лазаревым. Последний ощущал, как бьется сердце, ударяясь о ребра, и, силясь вырваться наружу, как птица, запертая в клетке. Когда Юрий отстранился, шатен, хмурясь, повернул голову, глядя помутневшим взглядом на Поотсманна, который ковырялся в ящике тумбы, тихо ругаясь. Пока что, было не до смазки, и, плюнув на это дело, блондин наклонился к лицу Сережи, приставляя к тонким губам свои пальцы. Взяв их в рот, Сергей обводил фаланги языком, изредка кашляя, когда пальцы толкались глубоко в горло. Было не особо удобно, учитывая то, что одной щекой Лазарев лежал на матрасе. Зрелище было по-своему завораживающим, и Поотсманн с неохотой оторвался от разглядывания лица своего оппонента. Вернувшись к ягодицам мужчины, Юрий оттянул одну из них в сторону, и осторожно ввел в Сергея палец. Дыша приоткрытым ртом, Лазарев призывно разводил ноги, утыкаясь лицом в мокрую от слюны ткань простыни. Было даже не больно, скорее, слегка дискомфортно от того, что Поотсманн иногда слишком резко двигался. К пальцу, вскоре добавился и второй, и третий. Насаживаясь и подаваясь навстречу, Лазарев мелко дрожал, выстанывая имя ?мучителя?, который, ухмыляясь, проталкивал пальцы дальше. Вмиг, Сережа дернулся, запрокинув голову назад, и коротко закричал от того, что Юрий задел простату. Теперь каждое движение Поотсманна получало отдачу от Сергея, в виде стонов и подрагиваний, которые становились реже, а возбуждение усиливалось. К горлу подступил приятный ком, а ноги и легкие сковала приятная, тягучая судорога. Приоткрыв рот в нетерпении, Лазарев ощутил, как пальцы пропали. Вдруг, щеки коснулась теплая рука, слегка ударив ее.Слегка ударяя Лазарева по лицу, Михаил нахмурился, и произнес как можно громче:- Сергей! Вставайте! У нас через сорок минут интервью, а вы даже и не думали просыпаться, - Лицо у него было по-детски серьезным, и потому, первое что сделал Сергей открыв глаза, слегка посмеялся. Понимание ситуации пришло к нему лишь после того, как танцор что-то вскрикнул, заставив тем самым вскочить певца с постели, и начать собираться. В такие моменты, казалось, теряются вмиг все вещи, начиная от носков и зубной щетки, заканчивая любимой футболкой. Но сегодня везло, и на сборы ушло всего десять минут, вместо привычных и спешных двадцати. В Стокгольме светило солнце, и в кои-то веки ветра дули не так сильно. Так что, интервью предложили провести на улице. Сидя на скамейке, Сергей слушал вопросы, глядя куда-то позади интервьюера, будто там могло быть неимоверной важности событие. -Сергей, как вы настраиваетесь перед выступлением? – спросил парень, сидящий напротив, и протянул микрофон русскому. Чуть промолчав, Лазарев заговорил.-Я пытаюсь для начала успокоиться и затем получить от всего происходящего драйв и удовольствие. И все, - Улыбнувшись, он вновь уставился на пейзаж за спиной брюнета. Нахмурившись, он прищурился, разглядывая силуэт в белой с черными полосами футболке. Ехидно улыбаясь, ему махал Поотсманн, подходя все ближе. Сергей был этим не особо доволен, и потому извинился перед интервьюером имени которого не знал, и быстрым шагом направился в сторону Юрия.- Какого черта ты тут делаешь? У вас с делегацией отель в другом квартале! – Шипел Сережа, сжимая изящные запястья. Блондин нахально улыбался, отводя взгляд голубых глаз в сторону. Сердце Сергея отбивало немыслимо скорый ритм, а в горле стоял комок, мешающий более-менее связно говорить. Такое, наверное чувствовал и эстонец. Они оба были взрослыми людьми, и отрицать того, что между с ними что-то происходит не хотели. Но неизвестность пугала как Сергея, так и Юрия, который только из-за чистой симпатии подтрунивал Лазарева, пускай порой и очень колко. - Представь себе, я гуляю, - Прорычал Поотсманн, вырвав запястья из хватки Сергея. Последний покраснел, и отведя взгляд, убрал руки в карманы. Умом он понимал, что Юрий не просто гуляет, не просто так забрел в парк на набережной. Причиной такой прогулки был он – Лазарев. Тяжело вздохнув, последний произнес шепотом, не поднимая взгляда.- Смешная шутка. Юр, мы, вроде как уже давно не маленькие, и таких недоговорок между нами быть не должно просто ради того, что бы продолжить общение, - Бормотал Сергей, глядя на эстонца, который закусив губу, насмешливо глядел на Лазарева, а когда тот закончил, начал тихо говорить.- Знаешь, почему я не говорю? Да потому что боюсь тебя. Да, мы чувствуем одно и то же, но я ко всему чувствую испуг. Потому что я не знаю какая у тебя будет реакция, как ты это поймешь, - Шипел Юрий, хмурясь, и ощущая, как колотится сердце.- Меня!? Да ты издеваешься! Ты прекрасно по-моему знаешь отношение к ЛГБТ, и ты бы мог просто рас… - Договорить не дали, заткнув властным поцелуем. Рука Юрия легла на шею, поглаживая ее. Крышу сорвало окончательно, и Лазарев, слегка привстав на носки, обвил руками худую шею, поддаваясь чувствам и эмоциям. Он давал себе зарок не ударятся и не опираться на эмоции, но в такой момент все свои обещания улетучились, пропали, будто бы их и не было. Юрий зарылся пальцами в волосы русского, притягивая за них Лазарева к себе еще сильнее. Воздуха начинало не хватать, сердца отбивали один и тот же ритм, наступало то единение которого искал и Сергей, и Юрий, но найти его долгое время не могли несмотря на всевозможные попытки и варианты. Поотсманн медленно отстранился, проводя теплой ладонью по щетинистому лицу и глядя в коньячного оттенка глаза, улыбался уголками губ. Но улыбка была все той же смешливой, выводящей из себя, от чего Лазарев порывался отойти. Было необычно, в животе было пусто, и казалось будто что-то щекочет горло изнутри. Одновременно легкие сковывал страх, тот вздох который кажется вот-вот вырвется. Отстраниться слишком сильно ему не дали. Юрий осторожно обнимал Сергея, прижимая за узкую талию к себе, и позволяя ткнутся носом в изгиб шеи, что Лазарев и сделал. Тяжело дыша, он обнял эстонца в ответ, жмурясь и слабо улыбаясь. Теперь возникал уже конфликт внутри себя, который решить было нужно, и как можно быстрее. - Мы разъедемся, ты в курсе? – Тихо спросил Сережа, не поднимая глаз на лицо Поотсманна, который рассмеявшись, произнес, в привычной ему манере- Нет, Лазарев, ну ты точно придурок. У нас есть неделя, я в любом случае останусь в Швеции до конца недели. Да и учитывай своим мозгом то, что у тебя есть концерт в Таллине. Головой думай, прежде чем говорить, - Ответил Юрий, смеясь, и осторожно отстраняясь. Сергей убрал руки в карманы, и с недоверием взглянув на юношу спросил, стараясь сохранять твердость голоса- А если ты не выйдешь из сегодняшнего полуфинала? Тебе тогда… - Договорить ему не дали, и Юрий, встав напротив представителя России, провел ладонью по скуле, и произнес, улыбаясь.- Хей, хей, притормози. Ты видел результаты? Ты знаешь то сколько нам баллов выставят? - Н-н-нет… - ответил Лазарев, мотая головой, и натянуто улыбаясь уголком губ. - Вот и не спеши. Не пройду, да бог с этим, хер я клал на жюри. Я все равно тут еще неделю буду, я же сказал. Сбавь обороты, ладно? – Эстонец вскинул бровь, взглянув на Сергея, который отвернул взгляд в сторону, поджимая губы, и шмыгая носом. Юрий закатил глаза, и обняв русского, заговорил опять- Ну вот, заплачь еще из-за меня. Совсем мозгов-то нет? – Спрашивал он, поглаживая спину певца, и глядя на воду, в которой отражалось солнце. Лазарев что-то недовольно пробурчал, сглатывая, и ощущая дыхание Юрия на своей шее. Поотсманн, обнимая его, прошептал.- Иди, тебя во-первых ждут, во-вторых скоро подготовка к полуфиналу, - Блондин выпустил его из объятий, и чуть подтолкнув вперед, вздохнул, разворачиваясь и уходя в противоположном направлении. Все что на данный момент он мог дать, он дал, не скупясь на ласку, проявления которой были редки. Сергей идти к журналисту не спешил, потому передвигал ногами еле-еле, глядя вниз. В голове была каша, и шмыгая носом, он расхлебывал ее. Чувство взаимной симпатии, как Сережа теперь понимал, было противоречивым. Радость от того что теперь есть крепкое плечо, перекрывалась слоем темной краски в лице факта скорого разъезда. Так или иначе, впереди была ночь полуфинала и утро последующего дня. Улыбнувшись своим мыслям, русский огляделся. Журналист пропал, будто что испарившись. Мужчина расслабленно выдохнул, и присев у кромки воды, глядел на судна, покачивавшиеся у причалов, дома, которые освещало закатное солнце, и Арену, которая теперь была тем местом, благодаря которому он почти нашел свое счастье. Оставались лишь мелкие шаги, и торопиться с ними Сергей не хотел.