Часть 5 (1/1)

Развернув голову, Сергей вздрогнул, и нечаянно уронил кружку на стол. Остатки чая вылились на скатерку, чего он не заметил, так как ?занят? был совсем другим. Вокруг латыша и безымянного пострадавшего, собралась кучка народу: кто-то вызывал скорую помощь, кто-то плакал, а некоторые, находясь в шоковом состоянии, стояли с разинутыми ртами, глядели пусто перед собой. Протискиваясь между людьми, Лазарев краем глаза заметил несущегося прочь, подальше отсюда Юстса. Теперь русский понял, почему он убежал так быстро, и далеко: на ковровом покрытии украшенным витиеватыми узорами, лежало тело представителя Литвы – Донни. На щеках застыл слабый румянец, глаза помутнели, от чего казалось, что он не дышит. А может, так оно и было. Ища глазами человека, хотя бы отдаленно напоминающего врача, Сергей тяжело дышал, будучи в шоковом состоянии. Раскрыв рот, он прокричал, присаживаясь на колени рядом с литовцем:-Да вызовите вы скорую, вашу мать! – Он зло окинул взглядом людей. Сзади кто-то унесся к телефону, но Сергей уже не особо вдаваясь в подробности кто, приложил два пальца к сонной артерии парня. ?Ну, давай, цепляйся, давай…? - Думал мужчина, глядя в серые глаза литовца. Тут, под пальцами что-то тихонько ударило, и Сергей, вздрогнув, закусил губу, ожидая и другого удара. Пульс был нитевидным, и узелки сердцебиения появлялись с определенной периодичностью – редко, но появлялись, обозначая что Донни живой. Сидя вне стен отеля, и кутаясь в драповое пальто, Сергей наблюдал за врачами, которые усаживались в машину. Странное дело, что Лазарев испугался обморока. Но если быть честным, до этой минуты, он думал, что сможет легко перенести подобный случай ?на практике?. Но нет. Решимость его в один миг угасла, все действия, которые предполагалось бы сделать, дабы помочь литовцу вылетели из головы. Теперь Сергей понимал, почему когда кто-то теряет сознание так внезапно, срывается какое угодно мероприятие: Люди просто не уверены, жив ли человек, потому что пульс – как убедился сам русский – еле-еле прощупывается, становясь глухим. Пальцы все еще тряслись, и Лазарев, закусив губу, тяжело вздохнул, ежась от порывов прохладного скандинавского ветра, что дергал кроны деревьев, флаги делегаций на длинных посеребренных флагштоках. Глядя пустыми глазами на окружающую местность, Сергей не сразу ощутил, как на плечо легла ладонь с длинными пальцами. Теплая. Вздрогнув, и рывком развернувшись, мужчина увидел Поотсманна, который глядя на него сверху-вниз, немного хмурился, будучи явно недовольный чем-то. Сергей чуть приоткрыл рот, намереваясь было что сказать, но передумав, отвернулся. Не хватало еще, что бы этот мальчишка отшутился, и рассмеялся над Лазаревым. Последний повел плечом, скидывая руку эстонца. Юри, еще крепче стиснув плечо русского, произнес.-Он живой. Просто акклиматизация проходит немного неуспешно, - Поотсманн вздохнул, понимая, что чувствует Лазарев. То видео, где он отключился, заставило что-то вздрогнуть даже у Юри. Обычно, его не особо беспокоили человеческие проблемы, не заботили больные, напуганные люди. Но почему-то не в этот раз. Русский выглядел напугано, подавлено и создавалось ощущение, что он уходил в себя, его взгляд стекленел и потому, эстонец присел рядом, и достав из кармана куртки пачку сигарет, протянул ее Сергею. Тот отказался, и лишь спросил, взглянув на Юри.- Вот честное слово, ведешь порой себя как ублюдок. А ведь нормальный же ты. Нахуя придуриваешься? – Мужчина недовольно отодвинул сигареты, и зевнув, вновь устремил внимательный взгляд на лицо Поотсманна, попутно изучая его: чуть вздернутый нос, миндалевидные глаза, с темно-синей радужкой тянули к себе, заставляли приковать взор к худому лицу, и изучать его, жадно разглядывая детали, улавливая легкие движения губ, бровей. От рассматриваний мужчину отвлек сиплый баритон.- Сказал бы что о тебе думаю. Да вот обидишься, - Поотсманн оглядел Лазарева, и закурив сигарету, продолжил, - А для того, что бы люди не лезли. Больно большинство из них любопытные, - Эстонец криво усмехается. Но теперь, в его глазах не насмешка, а что-то другое, тяжелое. Сергей вздохнул, и встав со скамейки, двинулся к входу отеля. Спустя пару шагов, он обернулся к Юри, и вскинув бровь, взглядом указал на здание. Пить Лазарев не любил, а если и делал это, то редко и довольно в приличном количестве, что делать перед репетициями было очень нежелательно. Взглянув на Поотсманна, что потягивал из стакана виски, Сергей сделал глоток. Алкоголь теплым, почти горячим потоком обжег гортань, и разлился приятным теплом внутри. В голову ударило, и Лазарев, чуть пошатнувшись, взглянул на полупустую бутылку. Вдвоем они выпили чуть больше половины. ?Значит, не особо низкий градус имеет?, -Подумал Сергей, плетясь к шкафу. В нем он взял полотенце, белье и удалился в душ, предварительно кинув Юри пульт от телевизора. Стоя под теплыми струями, русский разминал шею, все еще гадая, какова была причина такого поведения Поотсманна. Но, явно событие переломившее его отношение к миру и людям, было не положительного характера. Сказать, что у Юри была депрессия нельзя, просто потому, что выглядел он не как человек, страдающий ею. Он даже изредка громко смеялся. Эти мысли заставили Лазарева чуть заметно улыбнуться, приподнять уголки губ. Что-то порой болезненно дергалось внутри Сережи, когда тот видел, как приходится Поотсманну своими едкими словами отпугивать от себя людей. Но так же, только чуть щекоча, екало сердце, в те моменты, когда русский видел счастливое, с мягкими чертами лицо Юри в толпе. Выйдя из душа, Сергей остановился в коридоре номера, пытаясь навести порядок в волосах, что бы утром не пришлось разбирать воронье гнездо. По спине все еще бегали капельки воды, спускаясь по позвоночнику, стекая в ямочку над копчиком, и дальше, вниз. Бедра Сергея скрывало полотенце, едва доходившее ему до колен. Задумчиво пялясь в пол, и расчесывая волосы, он не заметил, как сзади подошел эстонец. Развернувшись, Сережа вскинул бровь, не особо понимая, что происходит. Юри просто молча стоял, разглядывая Сергея, на котором ничего кроме набедренной повязки не было. Изучая крепкое тело глазами, Поотсманн скользил взглядом по крепкой шее, с отчетливо очерченным кадыком, широким плечам, груди, животу. В горле встал комок, и эстонец мучительно сглотнув, ощутил, как его бедра скручивает приятной судорогой. От этого, парень покраснел, и закусив губу, вздохнул. Стояли они на достаточно близком расстоянии, и Лазарев шепотом, опаляя худую шею, произнес- Ты меня боишься что ли? – В голосе отчетливо слышалось то, что Лазарев улыбается. Это у него вошло в неотъемлемую привычку, и потому, голос его звучал почти все ласково и спокойно. - Нисколько. Почему я должен тебя боятся? – Эстонец по обыкновению ухмыльнулся, и подавшись вперед, приник губами к шее Сережи, вызвав сдавленный вздох. Лазарев искренне не понимал, зачем Юри это делает, почему сейчас ласкает ладонями плечи, руки. По телу пробегает табун мурашек, когда Поотсманн касается пальцами места над полотенцем. Нет, слишком рано, нельзя. Сергей мычит, и мотая головой, шепчет- Юр, не сейчас, я обещал себе… - Откинув голову, мужчина больше не чувствует на шее настойчивых губ. Места поцелуев обдает холодным воздухом, и Сережа слегка ежится.-Что обещал? У нас дальше даже не зайдет, - Говорил Юри медленно, в его голосе отчетливо чувствовалось то, что он порядком подвыпивший, нетрезвый. По этому, Сергей сомневался в том, что действия со стороны эстонца были осознанными.- Не заводить отношений на конкурсе. Потому что я не хочу потом сидеть по ночам, и выть от того, что мы разъехались, - Сережа утирает испарину со лба, и глядит на Юри, что грустно опустил взгляд. Губы трогает легкая улыбка, и русский, касаясь худого плеча, произносит, - Если лень идти к себе, можешь остаться у меня. Но спать будешь отдельно, - Он свел брови, и кивнув, ушел в комнату, где скоро зашуршали одеяла.