Where the time is frozen (1/1)

После полуночи Архив кажется еще более неспокойным, чем обычно.Стихает дневная суета, шелест голосов и звуки работающей техники, и густая тишина и тени затапливают проходы среди архивных стеллажей и рабочих столов. Редкие сотрудники института, задерживаясь допоздна, обходят тяжелую дверь в Архив по широкой дуге, и их голоса из комнаты отдыха звучат, словно неразборчивый гул.Мартин не любит оставаться в Архиве один.Не боится, нет?— просто не любит.Но после всей этой истории с убийством, побегом Джона и пропажей Саши, ему все чаще и чаще приходится оставаться в Архиве далеко за полночь, обложившись документами, заявлениями и кружками с ледяным, так и не выпитым, чаем.Его словно магнитом тянет в кабинет Джона?— который он все никак не может заставить себя называть ?бывшим? кабинетом Джона?— и если днем ему удается ограничиваться короткими взглядами на темную, запертую дверь, то сбежать от своих глупых порывов ночью оказывается не так просто.Мартин придумывает объяснение?— неловкое и глупое, но от него никто ничего другого и не ждет, наверное, так что оно подойдет, если у кого-то возникнет вопрос, какого черта он закрывается по ночам в кабинете предполагаемого убийцы.Элайаса, правда, придуманным на скорую руку объяснением не проведешь, но Мартин почему-то искренне уверен, что Элайас будет последним, кто станет задавать ему какие-то вопросы.Дверь едва слышно щелкает за его спиной, отрезая его от гула голосов и теней Архива, и Мартин готов поклясться, что в кабинете Джона намного светлее, чем во всем институте, даже до того, как он включает настольную лампу.В теплом, масляно-желтом круге света танцует поднятая в воздух пыль, и Мартин приоткрывает окно, впуская свежий, промозглый ночной воздух, и опирается поясницей о подоконник, разглядывая кабинет.Все осталось на своих местах: на краю стола застыла пустая чашка с тонким темным ободком у самого дна, стопки заявлений, серый свитер крупной вязки небрежно брошен на спинку кресла, и Мартин чувствует, как кончики его пальцев покалывает от желания прикоснуться к нему.Это так глупо, так наивно, так неправильно?— но он так невыносимо скучает по Джону.Признаться в этом даже самому себе было непросто, но вот он, стоит посреди кабинета, пялясь на чужой свитер, словно на Святой Грааль.Тихий гул голоса Джона за закрытой дверью был чем-то вроде константы в окружающем их безумии?— расследования, липкое чувство беспокойство, ощущение чьего-то взгляда между лопаток, череда смертей, вписанных в бланки заявлений. И что-то несоизмеримо большее, полное тьмы и ночных кошмаров, скрытое за всем происходящим.Мартин любит поболтать о чем угодно, кроме того, о чем думает, пока разглядывает темный потолок своей квартиры, просыпаясь посреди ночи от снов, которые забывает к утру.Кабинет Джона даже в хаосе Архивов казался ему чем-то постоянным?— шелест включенной для записи кассеты, запах старой бумаги и мрачное ?да?? в ответ на стук в дверь.Мартин проводит пальцами по разложенным на столе папками?— как Джону удавалось хоть что-то находить в этом тщательно организованном бардаке для него было полной загадкой. Они пытались найти зацепки к нынешнему местонахождению Джона среди его бумаг, но это оказалось напрасной работой?— никакой взаимосвязи и никаких зацепок.Мартин коротко пробегает пальцами по кнопкам магнитофона, и слышит в своей голове низкий, чуть хриплый голос Джона, произносящий его привычное ?Заявление начинается?.Тоска накатывает, словно волна прилива, неизбежно и быстро, и Мартин сдается, забирается с ногами в кресло, благо, оно для подобных телодвижений достаточно широкое, и закрывает глаза, прижимаясь щекой к колючему, как оказалось, свитеру.От него едва уловимо пахнет средством для стирки и чем-то пряным, и Мартин тут же чувствует себя невыносимо глупо.Ну как в какой-нибудь низкопробной мелодраме из тех, что крутят ночами, чтобы хоть чем-то занять пустующие ячейки в сетке вещания.Джон его и трогал то меньше десятка раз за все время, что они знакомы, и Мартину в те момент совершенно точно было не до того, чтобы пытаться его понюхать, поэтому этот проклятый свитер пахнет для него ну, как самый обычный свитер.Ему бы чувствовать себя обманутым, но куда тут, когда и без того не имеешь особых ожиданий?Мартин заставляет себя встать и привести кабинет в порядок?— поправить сдвинутые папки, закрыть окно и выключить свет.Когда?— именно ?когда?, а не ?если??— Джон вернется, кабинет встретит его именно таким каким Джон оставил его. Даже если сам Джон не обратит на это внимание.Иногда Мартину кажется, что он ждет чего-то, чему предназначено никогда не произойти.Но ему очень хочется надеяться, что он ошибается.Пусть надежда и очень глупое чувство.