Глава 40. Перемены (1/1)

К тому моменту, когда Шерлока, свернувшегося калачиком у ног Джона и положившего голову ему на лодыжки, будит медсестра, Джон уже окончательно проснулся. Они удалили капельницу из его руки, и в его лице появились краски, которых не было раньше. Он по-прежнему слегка опьянен воздействием морфия, но выглядит намного бодрее и вполне пришедшим в себя, и Шерлоку легче дышать, петля, обвивавшая его шею все это время, ослабла, и ее узел стал давить не так сильно. В палате четыре человека?— две медсестры, медбрат и врач. Одна из медсестер пристально смотрит на Шерлока; он ловит ее взгляд, остановившейся на его руке, и хмурится, прижимая руку к себе. —?Шерлок. Он поднимает глаза. Джон наблюдает за ним, уголки его губ подергиваются в улыбке. —?Пусть она посмотрит. Шерлок хмурится еще больше, но протягивает руку, и медсестра, бросая на него неодобрительный взгляд, обследует рваную округлую рану и большую гематому вокруг нее. —?Ничего страшного,?— огрызается он. —?Что насчет Джона? Доктор поднимает глаза, и по напряженной настороженности его взгляда Шерлок понимает, что он знает о нем, и что, вероятно, его предостерегли. И Шерлок даже не утруждает себя привычной надменностью. —?Так что насчет Джона? —?повторяет он, когда никто не отвечает ему. —?Шерлок, расслабься,?— говорит Джон, пока медперсонал занят отключением приборов и снятием датчиков. —?Нас просто переводят в другую палату. Шерлоку хочется возразить, хочется потребовать, чтобы они оставались на месте, чтобы Джону обеспечили самый лучший уход, какой только есть в этой больнице, что он еще недостаточно хорошо себя чувствует, и что с Джоном Уотсоном больше ничего не должно случиться. Вместо этого его разум какое-то время мерцает и отключается, и Шерлок остается смотреть на Джона с полуоткрытым ртом. Нас. Он знает, что он идиот, что это конечно нас. Они целовались прошлой ночью. Джон любит его. Он знает, что Джон любит его. Правильно? Конечно, он знает. —?Ты должен встать с кровати,?— говорит Джон. —?Но только ненадолго. Но только ненадолго. Голова Шерлока уже кружится от мысли об их постели, и он даже не спорит, соскальзывая с кровати и чувствуя, как протестуют его суставы, а ноги посылают протесты прямо в мозг. Они не поднимают Джона с кровати, просто разблокируют колесики и вывозят кровать вместе с ним. Шерлок следует за ними, чувствуя себя частью процессии. Он замечает, как они переглядываются украдкой, и знает, что они смотрят на Джона и на него, на бывшего солдата и этого странного человека, который ни на минуту не оставляет его одного и плетется за ним с совершенно потерянным видом. Шерлок входит за ними в лифт и, когда закрываются двери, словно запирая их всех в одной ловушке, видит, как Джон вытягивает шею, как сжимается его левая рука. В одно мгновение он оказывается рядом, его рука обвивается вокруг руки Джона. Он не может смотреть, просто не в силах смотреть на него, но он знает, что Джон улыбается. Никто не произносит ни слова, но когда двери открываются тремя этажами выше, Шерлок остается возле кровати; и когда они выталкивают ее в холл и везут по длинному коридору в палату, он идет рядом; его рука переплетена с рукой Джона, и он никогда раньше не думал, как много ощущений способны обработать кончики его пальцев и насколько чувствительна его ладонь. Шерлок ловит на себе взгляды. При их появлении персонал отделения замолкает, их головы поворачиваются в его сторону. Их предупредили. Конечно, они были предупреждены. Шерлок знает, что будет должен Майкрофту по крайней мере в течение всего следующего года за все это. В новой палате две кровати, обе пустые, как он и ожидал. Они немного шире, чем кровати в отделении интенсивной терапии, и Шерлок чувствует прилив благодарности. Он думает о том, как они с Джоном лежат рядом, опираясь на одну подушку, прижавшись друг к другу, и он чувствует на своей щеке дыхание Джона, в нескольких дюймах от себя, и тепло его шеи… Он не сразу осознает, что Джон тянет его за руку, и поднимает глаза, недовольный тем, что его прервали; но во взгляде Джона странное напряжение, и сердце Шерлока встревоженно екает. —?Джон? —?Отпусти, идиот,?— говорит Джон, натянуто улыбаясь, и до Шерлока доходит, что Джон пытается шутить, что он что-то пропустил. —?Что случилось? —?требует он. —?Мне нужно встать. Перебраться на другую кровать. И Шерлок видит, что Джон напуган. Ему больно? —?Хорошо. Позволь мне помочь. —?Шерлок, пожалуйста… —?Я могу это сделать, Джон. Джон смотрит на него какое-то время, и хотя Шерлок знает, что доктор и медсестры пристально наблюдают за ними, его волнует только Джон. Джону требуется не более трех секунд, чтобы принять решение, и когда он это делает, напряжение спадает с его лица, легкая, но на этот раз искренняя улыбка приподнимает уголки его губ, и страх почти покидает взгляд. —?Да, хорошо,?— говорит он. —?Только не урони меня, ради Христа. Шерлок негодующе фыркает под напряженное неодобрение доктора и легкое возмущение медсестер. Ему все равно. Он наклоняется и осторожно, очень осторожно, просовывает руки под плечи Джона, нежно обхватывая его затылок. Он медленно тянет его вверх и чувствует, как Джон дрожит, как учащается его дыхание, а Шерлок так боится, так боится ему навредить. Но Джон принадлежит ему. Джон принадлежит ему, и это должно помочь. Шерлок будет тем, кто сделал это, потому что знает Джона лучше все остальных. Джон уже сидит, и Шерлок обнимет его и прижимает к себе; другой рукой он помогает ему спустить ноги с кровати. Джон дрожит от напряжения, кровать под ним тоже дрожит, и эта дрожь проходит сквозь Шерлока, эхом отдаваясь в его душе и освобождая те мысли в его голове, которые он боялся принять и обдумать. Он слышит шипение воздуха сквозь стиснутые зубы Джона, отчаянно пытающегося сохранить контроль, и ему больно от этого, реально, физически больно, как будто что-то давит на основание его горла. Он чувствует этот миг?— миг, когда Джон начинает выскальзывать из его рук, когда сам он обмякает и его шатает так, как определенно не должно шатать, и не может сдержать испуганный крик. Он даже не протестует, когда две пары сильных рук подхватывают Джона и быстро и ловко переносят его на кровать до того, как тот успевает прийти в себя. Шерлока трясет, и он не понимает почему; он даже не может просчитать химический состав веществ, несущихся по его венам. Он молча наблюдает, как подключают капельницу, приподнимают головной конец кровати и блокируют колеса. Он смотрит, как медсестра записывает показатели. Проходят секунды, всего лишь секунды, но кажется, что прошли часы, прежде чем Джон начинает шевелиться?— бледный, с влажным лбом, его рвет в полотенце, которое держит для него медбрат, глядя с сочувствием и осторожно поддерживая его за спину. —?С ним все в порядке,?— говорит медсестра, та самая, которая рассматривала его руку и неодобрительно фыркала, и Шерлок понимает, что она обращается к нему. Теперь на ее лице только теплое сочувствие, которое Шерлоку трудно переварить. —?Это вполне нормально. Первый раз перейти в положение сидя. —?Я знаю,?— огрызается он, или, вернее, пытается огрызнуться, но его голос звучит слабо и отчаянно. Кажется, она понимает, что с ним происходит, потому что после короткого колебания согласно кивает. —?Вы, должно быть, очень друг друга любите,?— говорит она с улыбкой, а потом отворачивается, и Шерлок остается стоять, уставившись на Джона, полулежащего в кровати, головной конец которой приподнят под углом почти сорок пять градусов, крепко зажмурившего глаза в попытке вновь обрести равновесие. —?Черт,?— произносит Джон наконец. —?Черт, прости. Шерлок. —?Он открывает глаза, обводит взглядом палату и почти сразу находит Шерлока. —?Ты в порядке?Шерлок кивает, зная, что это не должно иметь к нему отношения. Но он все еще дрожит от ощущения ужаса, когда Джон внезапно обмяк у него в руках, и ничего не может с собой поделать. Он снова отрывисто кивает и видит, как судорожно сжимается левая рука Джона, как он нервно проводит пальцами по лицу, на котором медленно проступает румянец. Медсестры по-прежнему заняты, доктор отодвигает край повязки на правом плече Джона, и какая-то часть Шерлока знает, что это могло бы вызвать его интерес, что это завораживающее зрелище?— преобразование плоти, деструкция мышц, артерий и кожи,?— и эта часть хочет смотреть; но большая его часть хочет выйти из комнаты, никогда не видеть этого и даже отрицать, что это когда-либо существовало. Потому что это не пулевое отверстие или место преступления. Это Джон, исковерканный и искореженный на его глазах, это то, что почти отняло Джона у него. Он резко отворачивается, зная, что Джон наблюдает за ним, и ему хочется повернуться, подойти к нему, взять его за руку, сжать его пальцы. Но он чувствует, что ему вот-вот станет плохо, и не понимает причины, ведь это всего лишь кровь, всего лишь ткань. Он пытается убедить себя в этом и терпит неудачу. —?Шерлок,?— говорит Джон; Шерлок слышит в его голосе натянутость и возобновляющуюся боль и медленно поворачивается к нему?— сначала лицом, а следом за тем всем телом. — Шерлок? Это просьба. И Шерлок не может притворяться, что не понимает ее. —?Пожалуйста. Тебе не обязательно смотреть, хорошо? Просто. Пожалуйста? Теперь огнестрельная рана открыта; Шерлок видит место, куда угодила пуля, и обширную область, где была разрезана плоть, чтобы добраться до поврежденной артерии. Скобки, как уродливая отметина на исковерканном плече Джона. Доктор уже снимает повязку с его груди, и теперь Шерлок смотрит на это; его дыхание учащается. Он видит первый изгиб буквы М, видит место, где нож на мгновение замер, чтобы потом вонзиться глубже. Он видит, как появляется один длинный разрез, тянущийся вниз по грудной клетке, и затем второй, рассекающий сосок. Он хочет отвернуться. Он чувствует, как в животе у него все переворачивается, с протестующей болью и яростью, и он никак не может проанализировать это?— эту рану, красную и воспаленную на небольшом теле Джона Уотсона. —?Шерлок? Он отводит глаза и видит, что Джон глядит на него, все еще бледный, с легкой испариной над верхней губой. —?Пожалуйста. Шерлок колеблется. Потом кивает. Он проходит мимо сестер к Джону Уотсону. —?Я здесь,?— говорит он и берет Джона за руку.