Глава 37. Трещина (1/1)

Шерлок уходит, и его уход погружает Джона в минутную панику?— внезапное и резкое увеличение частоты сокращений обезумевшего сердца, которое уже видело такое раньше. Он закрывает глаза и крепко зажмуривается, потому что не хочет, чтобы еще один образ уходящего Шерлока отпечатался в его подсознании. Заткнись, приказывает он себе. Он принимает душ. Ты не можешь вечно держать его рядом с собой, он не принадлежит тебе, он не твоя собственность. Просто заткнись. Он сказал, что вернется. Ради Бога, ведь это ты сам его отослал. Кто-то рядом с ним прочищает горло, и этот звук заставляет его снова открыть глаза. Он фокусируется на высокой фигуре. Скорее, силуэт на фоне яркого света палаты. Дуглас. Джон щурится, пытаясь разглядеть его?— этого странного незнакомца, который, кажется, что-то значит для Шерлока. Часть его жизни, с которой Джон еще не знаком… Все та же дикая ревность, которую он испытывал всякий раз, когда сталкивался с кем-то, знающим о Шерлоке то, чего не знает он сам, пронзила сердце привычным горячим уколом. Заткнись. —?Я не знаю тебя,?— говорит он голосом, далеким от дружелюбия; он хорошо понимает это, но ему все равно, ему плевать, он устал и опустошен, и в этой реальности все нереально, и отзвук тех слов вызывает боль. Ты женился на Мэри. Они ранят так же сильно, как и те, другие. У меня нет друзей… Зачем ты мне нужен… Это просто трюк, обыкновенный фокус?— последовательность слов, которая, независимо от того, какая часть Шерлока ускользала от Джона в течение двух лет и четырех месяцев его смерти, всегда, всегда оставалась с ним, сверкая за его веками короткими молниями, звуча как сердцебиение за его ребрами, отдаваясь с холодной ясностью эхом в его ушах, снова и снова напоминая ему о том, как чудовищно он был неправ. Джон знает, что это дар. Дар Шерлока. Найти наименьшее количество слов, точных и правильных, которые причинят наибольшую боль, создадут самые рваные и неизлечимые раны. Ты идиот. Что за сыщик с таким нежным сердцем? Зачем ты был бы мне нужен? У меня нет друзей. Это просто трюк, обыкновенный фокус. Не мертв. Ты выбрал ее. Ты женился на Мэри. Это просто еще одно дополнение к списку, еще одно дополнение к бесконечной литании страхов и неуверенности, которые кружатся в голове Джона бесконечной петлей. И он знает, что это то, то делает Шерлок, он знает, что причинить боль, ранить?— именно те выражения, которые лучше всего отражают происходящее, потому что это оружие Шерлока; это те слова, которые он использует, когда сам точно так же бывает ранен. Сейчас Дуглас стоит и наблюдает за ним, его лицо скрыто тенью, но плечи сгорблены, словно под грузом тревог и несчастий. Джон устал. Он хочет спать. Он хочет, чтобы все это исчезло. Он хочет проснуться и оказаться в Дартмуре, где, как он осознал по крайней мере несколько часов назад, он был невообразимо счастлив. —?Верно,?— говорит Дуглас, и Джон понимает, что ему нечего на это сказать. —?Ну. Я просто посижу. Можешь не обращать на меня внимания. Дуглас подходит к стулу, на котором чуть раньше спал Шерлок, наполовину растянувшись на кровати и прижавшись к Джону своим телом. Именно его жар был первым, что осознал Джон, пробившийся сквозь наркотик, усталость и подспудную боль: давление чего-то живого и теплого, тесно прижатого к нему. Конечно, он знал, что это Шерлок. Или, может быть, просто хотел, чтобы это было так,?— настолько сильно, что знание и желание стали одним и тем же. Теперь Дуглас садится на этот стул, и Джон чувствует себя так, будто его отстранили, насильно сместили с законного места, будто вся комната накренилась, как пробитый борт корабля, а этот незнакомец?— слишком тяжелый противовес. Джон громко вздыхает и закрывает глаза, пытаясь отгородиться от него, избавиться от ненужного присутствия, от близости этого человека, от него, который знает то, чего не знает он сам. Мысли ускользают, выходят из-под контроля. Джон устал, ему больно, и он не может ни на чем сконцентрироваться. Все впустую просачивается сквозь его сознание, не оставляя следа. Он набирает воду в ладони и тянется к ним из последних сил, пытаясь напиться, но не может сделать этого быстро, и его губы становятся влажными, вода льнет к ним и дразнит, но даже капли не попадает в рот, чтобы утолить его жажду. Это сводит с ума. Джон понимает, что этот человек знает и видел то, чего сам он никогда не увидит, и бессилен это изменить. Он ревнует и злится, его переполняет отчаянное чувство обиды, потому что как он может помочь Шерлоку, если не знает? И если он не знает, если не может помочь, то что помешает Шерлоку снова уйти? Ему хочется закричать, схватить Дугласа за плечи и трясти, трясти до тех пор, пока тот не скажет ему то, что он знает, что он действительно знает. Что он видел. Он хочет прокричать эти вопросы ему в лицо, хочет спросить его. Ты видел его испуганным? Ты слышал, как он смеется? Он называл тебя идиотом и говорил тебе не волноваться? Он смотрел на тебя настороженно и игнорировал тебя, когда ты хотел, нуждался, желал, чтобы он хоть что-то тебе сказал? Говорил ли он тебе что-нибудь? Ты видел, как он танцует, как его лицо светится изнутри, словно он нашел выключатель, о существовании которого даже не подозревал? Смотрел ли ты на него, с точностью зная, что он скажет, ожидая услышать это, зная, что произойдет, думая, что твое сердце готово выскочить из груди только для того, чтобы он удивил тебя? Заставлял ли он тебя смеяться? Хотел ли ты убить его, поцеловать и никогда не отпускать? Он когда-нибудь уходил от тебя? Ты когда-нибудь видел, как он уходит? Заставлял ли он тебя не верить всему, что ты когда-либо знал? Заставлял ли он тебя пожалеть, что ты встретил его, и знать, что если бы не он, тебя бы сейчас здесь не было? Стоял ли ты над его могилой, как и прежде не в силах сказать ему все, что хотел, потому что это не имеет значения, потому что ты не можешь позволить этому иметь значение, потому что это только сведет тебя с ума, еще больше сведет тебя с ума. Скажи мне, что ты знаешь, что ты видел. Отдай это мне, потому что это мое, мое, оно принадлежит мне, и ты не имеешь права оставить это себе. Джон в отчаянии, он сам не знает, что творится в его голове, и понимает, что этот человек, кем бы он ни был, не держит от него секретов … кем бы он ни был для Шерлока Холмса. Но Джон ничего не может с собой поделать. Он измучен, ему больно, и он напуган, потому что Шерлок только что исчез за углом, и Джон не видит, где он, и все, о чем он может думать в эту минуту, это что если он никогда не вернется, что если настало время, когда он никогда не увидит его снова, и все чудеса, наконец, закончатся? Это просто душ, это просто душ, это просто душ, ты ведешь себя нелепо, ты ведешь себя как идиот, так глупо, так глупо, просто заткнись, Уотсон, просто заткнись…—?Он что-то вроде большой долговязой задницы, да? Дуглас начинает говорить, и Джон открывает глаза, почти удивленный. —?Что? —?спрашивает он утомленным и слабым голосом. —?Шерлок. Он вроде как… ну, на самом деле идиот. Джон тут же открывает рот, готовый защищать Шерлока, потому что, хотя он и задница, и идиот, и долговязый, но он долговязый-идиот-задница Джона. Но когда он поворачивает голову, чтобы посмотреть на Дугласа, на человека, который знает, то видит бледность, и усталость, и обвисшую кожу, морщины вокруг глаз и на лбу, сгорбленные, напряженные плечи. Он замечает, что зрачки Дугласа немного расширены, а взгляд затуманен, и вспоминает склад, обрывки воспоминаний в виде картинок скользят в его голове: деформированный стальной прут на земле и кровь с кусочками мозга, разбрызганные по лицу Дугласа. Он закрывает рот. —?Да,?— говорит он, наверное, минуту спустя. —?Да, действительно. Дуглас благодарно улыбается, и чувство вины захлестывает Джона, заглушая обиду, потому что он ведет себя как осел. Он знает, что ведет себя как осел. —?Откуда ты его знаешь? —?спрашивает он, потому что ему все еще нужно знать, нужно знать, что случилось, через что прошел Шерлок, кто эти люди, которые последовали за ним на склад и спасли ему жизнь, и это трудно признать, потому что он не привык, чтобы его жизнь спасали, если только это не Шерлок. —?Забавная история. Пытался убедить нас, что он пилот. Джон недоверчиво смотрит на Дугласа. —?Я… несколько удивлен, что это не сработало. Обычно он способен убедить большинство людей в чем угодно. —?Да, конечно. Не думаю, что он был на пике своего мастерства. Он был немного рассеянным, слегка отчаявшимся и безумным. Джон хмурится. Он не может ухватить самую суть. Он должен знать, что это значит. Это должно быть очевидно, но сейчас у него проблемы, капля воды на губах испарилась, а ладони высохли. —?Я… я не знаю, о чем ты. Наркотики. Боже, я так устал. Дуглас выглядит встревоженным, Джон пытается улыбнуться, но знает, что скоро снова заснет, и боится этого, потому что ему нужно увидеть, как Шерлок вернется. —?Нет,?— успокаивает он Дугласа. —?Просто… наркотики. Устал. Что же его привело в такое отчаяние? —?Очевидно, он узнал, что кто-то собрался тебя убить, и не нашел другого способа, чтобы вернуться в Лондон. Вначале я подумал, что это несколько странно?— притворяться пилотом. Но теперь, проведя время с вами, в одном из ваших грандиозных приключений, я думаю, что начинаю понимать вас немного лучше. Это не очень… —?Он замолкает, морщась и пытаясь подобрать подходящее слово. —?Безопасно,?— наконец произносит он. —?Или разумно. Не так весело, как кажется, верно? —?Лицо Дугласа странно кривится, и на мгновение Джону кажется, что его сейчас стошнит. Но это быстро проходит, и Дуглас заставляет себя улыбнуться. Но его выдают глаза?— широко раскрытые и немного испуганные. Джон пристально смотрит на Дугласа, и, пока мысли бесцельно блуждают в его голове, пытается переварить это не так весело; но не может. Потому что даже лежа здесь, в больнице, с чужой кровью в венах и новой дырой в плече, мучаясь из-за глупого долговязого идиота с раздражающими глазами, цвет которых он никогда не может определить, он знает, что в мире не существует места, где ему хотелось бы находиться?— в данную минуту и когда-либо. Во взгляде Дугласа недоумение, и Джон понимает, что улыбается. —?Нет,?— говорит он. —?Нет. Небезопасно. И определенно безумно. Дуглас кивает, не сводя с него глаз. —?Все понятно. Вот теперь все понятно. Ты такой же сумасшедший, как и он, не так ли? Джон фыркает. —?Возможно. Послушай. Я засыпаю. Дуглас, спасибо. За то, что спас наши жизни. —?В основном это заслуга Каролин. Не думаю, что во мне реально есть что-то подобное. Джон качает головой, перекатывая ее по подушке. Такое впечатление, что она способна отделиться от шеи, скатиться на пол. Он задается вопросом, смогут ли они приделать ее на место, если вдруг такое случится. Может и да, если они будут держать ее в холодильнике… Он знает, что его время уже на исходе: глаза закрываются, во всем теле чувствуется онемение и пьянящая легкость. Морфий. —?Скажи Шерлоку,?— говорит он, старательно выговаривая каждый слог. Это так трудно, и Дуглас почти исчезает, превращаясь в расплывчатое пятно в тени. —?Попроси Шерлока,?— снова говорит он. —?Остаться.