Глава 27. Связанные руки (1/1)

Они смотрят друг на друга с расстояния десяти футов. Стул, к которому Шерлок привязан, сделан из тяжелого дерева, он слишком громоздкий?— не сдвинешь с места. Его грудь крепко обмотана веревкой, руки скрещены за спиной и прикручены к деревянной спинке; лодыжки привязаны к ножкам стульев надежными, сложными узлами, кожаный ремень обхватывает бедра и проходит под нижней частью сиденья. Шерлок прекрасно понимает, что никуда не денется. Джон сидит напротив него, его лицо расслаблено, глаза затуманены. Он явно приходит в себя после какого-то препарата, и это несомненно наркотик. Но на виске у него небольшая рана, из которой тянется тонкая струйка засохшей крови?— все говорит о том, что Джон боролся, и Шерлок чувствует укол неистовой гордости. —?Джон. Джон издает звук, нечто среднее между стоном и ворчанием, с усилием поднимая голову,?— достаточно высоко, чтобы сфокусировать взгляд на Шерлоке. —?Пр.ет. Они связаны на заброшенном складе и, наверное, вот-вот умрут. Морана по-прежнему нигде не видно, но Мэри выделяется в полумраке размытым светлым пятном, и отдаленные звуки указывают на присутствие двух вооруженных громил, всего несколько минут назад затянувших веревки вокруг запястий Шерлока, прежде чем раствориться в тени. Джон истекает кровью, он накачан наркотиками, и почти каждый мускул в теле Шерлока скоро сведет невыносимой судорогой. Но несмотря на это, Шерлок чувствует, как ухмылка растягивает уголки его губ,?— до тех пор, пока где-то глубоко в груди не зарождается смех, и он начинает хихикать, а веревки при этом сдавливают ему ребра, мешая дышать. Взгляд Джона мечется, то фокусируясь на нем, то опять затуманиваясь, но Шерлок видит, как в его глазах зарождается улыбка, и уже через десять секунд Джон тоже начинает смеяться, падая грудью на веревку, едва ли способный держаться прямо, когда раскаты его бессильного смеха сливаются с баритоном Шерлока. —?О боже, мы умрем,?— говорит Джон, наконец перестав смеяться; его глаза проясняются, и Шерлок понимает, что действие наркотика ослабевает. —?Вероятно,?— соглашается он, и они снова хохочут, издавая громкие веселые возгласы, заставляющие их задыхаться и смаргивать слезы.Мэри выходит из тени и, прищурившись, смотрит на них. —?О боже,?— повторяет Джон. —?Боже мой! —?Он все еще улыбается, не обращая на Мэри внимания, моргая блестящими от слезинок глазами. Он смотрит только на Шерлока?— с выражением изумления, радости и недоверия, и Шерлок с трудом может это понять. —?Ты не сердишься? —?спрашивает он. Джон фыркает:?— Сержусь? Господи, Шерлок. —?Это значит ?нет??.. Вот так. Веселье разом покидает Джона. Все его тело напрягается, какое-то мгновение он смотрит прямо на Шерлока, смотрит так, как никогда раньше не смотрел. В этом взгляде скрыто так много, настолько много, что Шерлок даже не может всего понять, он только знает, что это важно, это то, в чем он нуждался гораздо, гораздо дольше, чем готов был признаться себе самому. Джон смотрит на него так, словно он?— вся вселенная; как будто он?— это все, и ничего больше не существует, кроме него. —?Ты вернулся,?— говорит он. Из горла Мэри вырывается звук?— что-то, похожее на кашель и смех. Это отвратительный звук, но он отрывает их друг от друга, и впервые с того момента, как появился Шерлок, Джон переводит взгляд на жену. Мэри встает между ними, расправив плечи и напружинившись. Она не мигая смотрит на Джона, и взгляд, который Джон возвращает ей, так удивительно мягок, что это явная маска. —?Что, прости? —?нетерпеливо бросает он. ?— Ты ведь знаешь, почему оказался здесь, верно? —?Это та часть, где мы поговорим о том, как ты накачала меня наркотиками и похитила? Ее лицо почти лишено эмоций, но на один короткий миг ноздри ее раздуваются, а челюсть сжимается и каменеет. Все заканчивается в мгновение ока, она расслабляется, но Шерлок видит это и думает, что Джон, глядя прямо в лицо, которое за полтора года успел изучить, тоже это увидел. Когда она начинает, ее голос ровно звучит, но напускное самообладание трещит по швам, и напряжение, пронизывающее все ее тело, чересчур очевидно. —?Он должен был умереть,?— произносит она. Она не смотрит на Шерлока, ее взгляд устремлен на Джона. —?Вот почему я была здесь. Чтобы убедиться, что он не вернется. Чтобы убедиться, что это не просто трюк. Я была рядом с тобой несколько месяцев, Джон. Я следила за тобой. Я оберегала тебя. Я любила тебя. И я не заставляла тебя любить меня в ответ. Ты сделал это сам. На лице Джона появляется намек на улыбку, еле заметную и душераздирающую. —?Да, это так. Я действительно любил тебя, Мэри. —?Предполагалось, что мы будем вместе. И так бы и было. Не моя вина, что он не смог оставаться мертвым. Я не стала убивать его сразу, ты же знаешь. Но потом Моран снова вышел на связь, и Магнуссен появлялся всюду, куда бы я ни взглянула. Он спрашивал, почему я до сих пор этого не сделала, убеждаясь, что Моран теряет терпение, что он начинает злиться. Что мне еще оставалось? Магнуссен устроил ситуацию в офисе, а я позаботилась о Шерлоке. —?На мгновение ее лицо наполняется горечью. —?Он не умер. Голос Джона звучит отрывисто:?— Но был достаточно близок к этому. —?Это не так. Мы были бы вместе, Джон. Все было бы хорошо, если бы он оставался мертвым. Даже после Рождества, боже, у нас все было в порядке, разве не так? Мы прекрасно провели Рождество, Джон. —?Ее маска полностью исчезает, и впервые за эту ночь он видит лицо той женщины, на которой женился,?— открытое, отчаянно желающее верить, умоляющее. Она плачет, и все в Джоне верит, что ее слезы реальны. —?Мэри. —?Он не знает, зачем это говорит и как собирается продолжать, но это не имеет значения, потому что она его останавливает. —?Нет. —?Она достает из-за спины пистолет, но не целится, просто взмахом руки заставляет его замолчать. Другой рукой она вытирает слезы, размазывая их по лицу. —?Нет, мы могли бы это сделать. Даже после того, что случилось на Рождество, если бы он просто ушел и никогда больше не вернулся. Моран был счастлив. Он был благодарен. Он думал, что сам справится с Шерлоком. Он оставил бы нас в покое. Мы могли бы сделать это, Джон. Но он вернулся. Он все испортил. Снова. Он снова сделал это с нами. —?Нет. Джон смотрит на нее, в его глазах ужас и жалость, и у Мэри перехватывает дыхание. Ее лицо вновь застывает холодной маской и на нем не остается ничего человеческого. —?Ты знал,?— твердо произносит она. —?Насчет Мориарти. Ты знал. Джон пожимает плечами с нарочитой небрежностью, но то, как сильно он напряжен, выдают углубившиеся морщины вокруг его глаз. —?Когда? —?спрашивает она. —?Когда ты узнал? —?В ноябре. —?В ноябре. —?Когда-то тогда. —?Но Рождество… —?А, понятно. Что. Да. Я солгал. Она молчит, она смотрит на него остановившимся взглядом, все краски покидают ее лицо, и на нем с трудом пробивается усмешка?— смесь ярости и отвращения. —?Видишь ли, то, что ты стреляла в Шерлока, вызвало у нас подозрения. —?Вы действительно не слишком хорошо замели следы, мисс Морстен,?— произносит Шерлок, наконец-то заговорив, но никто на него не смотрит, Джон и Мэри полностью сосредоточены друг на друге. Губы Мэри шевелятся, но проходит не меньше секунды, прежде чем из них вырывается звук. —?Уотсон,?— говорит она. Джон не отвечает, молча рассматривая ее. —?Майкрофт был непростительно ленив. —?Шерлок настороженно наблюдает за ней, прекрасно сознавая, что у нее в руке пистолет. —?Разумеется, он знал о твоей работе на ЦРУ, но каким-то образом умудрился пропустить все последние пять лет и твои приключения в качестве маленького питомца Мориарти. Но тогда это делал за тебя Джим. Тщательно. Он всегда был очень хорош в заметании следов. —?Нет. —?Она переводит на Шерлока взгляд?— впервые с тех пор, как увидела его связанным. —?Но после твоего выстрела мы провели расследование,?— продолжает он, игнорируя ее отрицание. —?Ты раскрыла карты. Проявила беспечность. Надо было целиться в голову. Конечно, в Эпплдоре все вышло из-под контроля, но к тому времени я уже понял. Субординация. Мориарти, потом Моран, потом Магнуссен и, наконец, ты. Устранив себя, Мориарти оказал нам услугу, но мне потребовалось как-то связаться с Мораном, чтобы убедить его не впутывать в это Джона, оставить Джона в покое. И, конечно, тебя, Мэри. Чтобы ты была в безопасности. —?Его взгляд скользит по ее выпирающему животу. —?По крайней мере, пока. Поэтому я застрелил Магнуссена. Мое послание Морану, хотя в тот момент я не знал его имени, я знал только, что он существует, и что игра, которую начал Джим Мориарти, еще не закончена. Что же касается тебя, то Джону было известно, кто ты. Ему ничто не угрожало, пока он был тебе нужен. Пока я в стороне, в изгнании или мертвый, вас двоих оставят в покое, и вы будете в безопасности. Элегантно, не правда ли? —?Псих,?— бормочет Джон с усталой улыбкой, и, мельком взглянув на него, Шерлок чувствует, как против собственной воли уголки его губ тянутся вверх, отражая улыбку Джона. Он задается вопросом, всегда ли так будет, всегда ли его тело будет вторить Джону, словно многократное эхо. Впрочем, на данный момент всегда, как ему кажется, это не слишком долго. Мэри пристально смотрит на них, на их улыбки, на взгляды, которыми они обмениваются; ей требуется не больше секунды, чтобы принять решение. Пистолет поднят и нацелен на Шерлока, дуло смотрит прямо ему в лицо, в намеченную точку?между глаз, и поэтому на этот раз никаких шансов, никаких чудес. Глядя на Шерлока, на его позеленевшие глаза, устремленные на него, на легкую улыбку, Джон знает?— знает, что это все. Вот и все. Зная, что Мэри здесь, полностью осознавая ее присутствие, он смотрит только на Шерлока и видит только его, его одного. Он понимает, что другого шанса не будет. И он это делает. Потому что должен и потому что слишком давно хотел это сделать. —?Шерлок,?— говорит он. —?Я тебя люблю.