Дважды два четыре: Через тернии к звездам (1/1)

Хотя Юнчан и Чунмен работают на разные блага компании, они всегда в связке. Юнчан строит фирму изнутри, создает продукты и предложения; Чунмен осваивает пространство снаружи, привлекает инвесторов, вычесывает имидж, посещает мероприятия от имени Юнчана и отвечает за благотворительный фонд. Должности разные, но. Мен и Чан должны выглядеть одинаково. Потому что в особо важных случаях Чунмену приходится вставать на место Юнчана, и разный внешний вид все разрушит. Зато Хуку можно менять имидж и выглядеть как он хочет и когда хочет. Это немножко страшно. Потому что никто не ограничивает его. Однажды он станет носить цветные линзы вместо обычных. Или может начать пользоваться подводкой. А Чунмен свое еще не пожил. И запретить нельзя. Потому что придется объяснять, почему Чунмену не нравится такой Канхук. Чунмену все нравится! Просто невыносимо смотреть. И больше ничего не делать. - Ерунда, пройдет, - говорит себе Мен, и так с первого года дружбы. Не проходит. Канхук матереет и хорошеет, не оставляя Чунмену шансов соскочить. Заставляет пялиться на себя половину компании не хуже девушек, юбки которых облегают все, вплоть до родинок. Самый пик внимания приходится на тот период, когда Канхук отращивает волосы и красит их в графитовый блонд. Мен повторяет про себя каждые пять минут: “Не веди себя как тупой спортсмен, знающий всего четыре слова - я люблю пинать мяч. Ты вырос из этого, вырос”.Вырос, но чуть было не скатывается в старые приемы с улицы, когда Канхука начинают приглашать в рестораны на деловые, очень деловые, встречи, отдельно от Чунмена. Наглецов и их контракты Чунмен ведет сам и следит за каждым. Кукиш им, а не Канхук. Однажды Хук уже проделывал этот финт с осветлением волос. Но тогда Чунмен еще боролся, а Хук не умел вести себя как модель с обложки с манерами гейши. Человек, продающий акции компании, должен гипнотизировать, но не настолько. Где твой иммунитет, Чунмен. Вы знакомы много лет и тесно общаетесь каждый день. Так где твой иммунитет, мистер Мы-поделим-с-братом-целую-империю? Да какое там. - Чего вздыхаешь? - спрашивает Хук в обед. - Ничего.- Ты вздыхаешь всякий раз, когда мы молчим. Тебя тяготит тишина? По-моему, очень уютно. “Когда мы не говорим, я тебя рассматриваю, и это доводит меня отчаянного желания рыдать, или хуже” - думает Мен и говорит: - Запястья болят, не обращай внимания. - Ты опять отжимаешься на двух пальцах? - мрачнеет Канхук и становится похож на своего брата. Близится поглощение конкурента, инициатива исходит от отца Кимов, который, усадив сына в кресло директора, сам уходит в состав совета компании. И, конечно, Юнчана он доводит до белого каления. И Хеку не важно, осознанно господин Ким это делает или нечаянно.Когда Хек разговаривает с отцом Юнчана, тянет огрызаться налево и направо, совсем как его сын. Благо, разговаривают они нечасто. Еще никогда этот мужчина почтенного возраста не был так близок к тому, чтобы Хек продемонстрировал ему свой багаж опыта в боях без правил. И плевать, что этот мужчина сам его нанял. Хек выполняет свою работу: защищает. Чья вина, что отец для Юнчана токсичен. За неделю до встречи начинается интенсивная подготовка Чунмена к подписанию контракта. Все четверо - Хек, Хук, Чан и Мен, - сходятся единогласно на том, что Юнчану на встрече не место. Хеку все равно кого защищать на выходе, главное, что Юнчан будет оставлен под крылом. Если Юнчан начнет ёрничать - Кенсу на него просто просмотрит. Проверенная схема. В день встречи перед зданием, в котором доживает свой последний день конкурент, стреляют сначала по Хеку. Потому что знают, на ком держится основной костяк охраны. Убери Хека - и снимешь объект без проблем. Объект обладает сильной привязанностью и никуда не денется без.Хаос берет верх над гражданскими, когда брызги крови от двух попаданий разлетаются в стороны. Снова раздаются выстрелы, но мажут мимо, потому что целятся на удачу, главное - скорость.Все держится на Хеке. А он, глупо игнорирующий необходимость носить бронежилет на такой работе, падает под машину у обочины и еле шевелится. - Живо внутрь! - Чонин хватает Чунмена поперек груди и втягивает в карусельные двери здания вперед себя. За Чонином тянутся остальные и успешно вывозят Чунмена на запасной машине с черного хода, ликвидировав пару нападений по пути. Один остается, прикрывая начальника. Стрельба прекращается с исчезновением цели. Канхек прислоняется к боку машины, зажимает раны, на каждую дырку по ладони. С острой болью приходит такое же ясное осознание. Изнутри. Юнчан врывается в перевязочную, распахивая занавески вокруг кровати. На кровати полулежит Хек в одних штанах и носках и лыка не вяжет. Одно сквозное ранение в бок, одно осколочное в руку, залезающее на плечо и корпус. Без последствий, счастливчик. Но анестезия для вытягивания металла и наложения швов стабильно держит в состоянии овоща. - Господи, на кого ты похож! - орет Юнчан, сжимая занавески. Кольца на карнизе скрипят от натяжения. - Глубокая царапина, - фыркает Канхек, а сам звездочки считает. - Ты невыносим!- Спасибо, что волнуешься за меня, - ворчит Канхек, собирая мысли в кучу. Некогда ждать, когда он оклемается, действовать надо сейчас. - Если начали с меня, значит, в компании крыса.- Что?- Проваливай из страны, вот что. - Куда?- Где не станут искать. В Сингапуре, в борделе, точно не станут. Но если найдут журналисты - ты лучше умри здесь и сейчас. Или выбирай золотую середину.Юнчан переваривает, Канхек прикидывает варианты. Чонина запомнишь с первого взгляда и заметишь за километр. Отпадает. Кенсу умеет маскироваться, но давно работает, его все знают. Тоже не вариант. Кто. Кто, кто, кто. - С Чондэ. Никто не подумает, что он тебя охраняет, идеальная маскировка. Он знает много мест, где можно сгинуть с концами. Затеряйтесь и живите, сколько потребуется. - А ты? - У меня не лётная погода, - морщится Канхек. А то так не понятно. - Ветер в груди гуляет. - А если Чондэ крыса? Он пришел недавно. - Я умею выбирать людей, он не крыса. Хука и Мена тоже надо куда-то сплавить. - Ребят, я тут живу с Бэкхеном, так что, - Чанель решается и говорит как есть, - приезжайте скорее! Это какой-то ужас, его пес сожрал все мои кросы. Приезжайте и пусть он грызет ваши! - Мои найки, - вдыхает Чунмен, и Хук смотрит на него, как на ребенка. - Ты не понял, Чанель. Мы не на каникулы приедем. Нам надо скрыться где-нибудь. - Вы будете в обуви, остальное не важно! Адрес помнишь? - Понтовый особняк в Калифорнии, что тут помнить.- Вот и чудно, я вас очень жду. Хук сводит дружбу с корги Монненом, и его ботинки пес не трогает. Самый опасный ботаник на памяти Чунмена. Найки стоят спрятанные на полке в гардеробе. Они занимают гостевую комнату с кроватью кинг-сайз, других гостевых у Чанеля нет. То тут, то там попадаются разбросанные вещи. Однажды вечером Хук находит в тумбочке и надевает ушки кролика с одним кокетливо загнутым. - Что? Тебе же нравятся кролики, - удивляется Хук, когда замечает нечитаемый взгляд Чунмена. - Я же не могу спать с тобой, - Чунмен отворачивается, пока не покраснел до ушей. - Почему не можешь? Можешь, ты и спишь со мной, - пока Канхук перечисляет обыденным тоном, Чунмен хватается за голову. Это становится похоже на фантазию, он что, спит и видит мокрый сон?! Тысяче первый по счету. - И обнимаешь меня, и ничего тебя не смущает. А на моем выпускном в университете, когда ерш полностью вынес мне заслонки, ты даже целовал меня, прежде, чем увести домой. С языком целовал. А я отвечал тебе и, снова, ничего тебя не смущало. Глоть.- Я все помню, - тянет Хук лукаво, с каплей досады. - Так и не захотел повторить?Чанель вламывается в комнату объявить, что вернулся с тренировки, поздороваться и спросить, будут ли ребята чего-нибудь из доставки. - Дай нам пять минут, хен, - просит Хук, оборачиваясь на него в ушках. Чанель таращится. - Чанель-хен, - повторяет он, - дай нам пять минут.- Погуляй пару часов, - рявкает Чунмен. - Ладно-ладно, спокойно, - Чанель выходит и топочет по лестнице на первый этаж. Вот теперь они точно парочка из подворотни. А ведь он расцепил их тогда, где все пошло не так? - И вообще, это ушки Бэка. Канхук поворачивается к Чунмену. - Пару часов? Вряд ли тебе нужно столько времени, чтобы яростно мне отказывать. Ноги мне раздвигать будешь?- Посмотрим. Не нравится?Хук поджимает нижнюю губу и мотает головой очень осторожно, чтобы не спугнуть. - Тогда сам напросился. Ты был очень плохим мальчиком, Канхук.В глазах Канхука пляшут черти. Родные черти. - Много болтаешь, Ким Чунмен. “Не вздумай связываться с кем-либо, все контакты только через Чондэ”. “Вообще”. “Меня набираешь, только если вас вычислили, а Чондэ валяется с дырой в голове”. Тоска. Вдруг Канхека убили, пока Юнчан сидит в этом богом забытом месте. Он даже не знает, в какой стране находится. А Чондэ, непривычный ему человек от слова совсем, каждый раз вызывает подозрение, уходя и возвращаясь. Вдруг Хека не долечили, занесли заразу, вдруг Хек не пощадил себя, пока не истек последней кровью, прямо как дикий зверь? Не больно-то совестно желать Чондэ дыру в голове, чтобы позвонить Хеку и убедиться, что все его мысли - ночной кошмар. Наверное, Канхек - единственный человек, которому Юнчан действительно нужен. Если он погибнет, гори все синем пламенем.В приступе мазохизма Юнчан представляет, что бы сделал, если бы был вместо Чунмена во время покушения. Что ж. Он вцепился бы в Хека и отказывался уходить. Из-за него перестреляли бы всех. С раннего детства Юнчан прыгал до планки окружающих его людей и ждал похвалы. Дожидался только подъема этой планки. Так продолжалось бесконечно. А потом он выбился из сил и обозлился. Хеку не нужно никаких планок. Он требует всего один однозначный показатель - да или нет, живой или мертвый. Юнчану никогда не было так просто кому-то угодить. Никогда не было так сложно ответить взаимностью. Бедный Чондэ. Но пока Юнчан собственными глазами не увидит, что Хек жив-здоров - не сменит мину на лыбу. Чондэ, вроде, отвечает, что “в порядке твой Хек, блин”. “Он - единственное, что удерживает меня от азартной идеи свалить и бросить тебя здесь одного”. “Ты достал”. “АВЭЭЭ”.Юнчан достал, он так достал его, сил нет. Всю последнюю неделю Чондэ соблазняет мысль метнуться на темную сторону и придушить несносного босса, и это будет стоить того, что Хек найдет его и в Аду. Журналистом в горячей точке он выносил меньше, чем в четырех стенах с этим чудилой. Как Хек терпит его? Чондэ категорически отказывается понимать.Наконец, Хек выходит на прямую связь и разрешает вернуться. Как были, когда услышали новость, в таком виде они в самолет и сели, не медля ни секунды. Юнчан сходит с трансфера от самолета до входа в зал ожидания и готовится нарезать круги, пока не найдет. Не приходится: Хек стоит впереди планеты всей, ловит его лицо своей грудью. - Привет, - кажется, Юнчан чуть-чуть узнает Хека в лицо. Он дышит привычным запахом одеколона, обнимает крепче, чувствует заметную разницу между талией и плечами, цепляет пальцами шлейку кобуры через одежду. Да, это Хек. - Вот и Юнчан вернулся, а я-то соскучиться не успел, - язвит Хек, покрывая облегчение в голосе. И выходит ни то, ни се.Чондэ серый лицом и изможденный, стоит в паре метров от них и мучает кулер с водой. Инцидентов во время укрытия не было, но выглядит он так словно вылез из окопа недалеко от осады. Бедняга, надо дать парню отпуск. - Если ты еще не начал носить бронежилет, тебе следует начать с этой минуты, - требует Юнчан, не отстраняясь. - Заказал, скоро будет готов. - Хоть до чего-то додумался сам. Хек фыркает и утыкается носом в чужую макушку. Они долго стоят, обнявшись, а Чондэ притыкается у стены, откинув голову, релаксирует с закрытыми глазами. Он дома, Юнчан в нужных руках, и можно возвращаться к философии доброго самаритянина, ура. Канхек привыкает к бронежилету дома. Носит его на голое тело, потому что:- В нем жарко, неужели кто-то носит его под одеждой?- Я потею, потому что на мне висит маечка весом с автомобиль, ясно? - Хотел меня пощекотать? Наивный. Юнчан мстительно щурится и тянет Хека вниз за волосы, чтобы укусить за губу. - От этого бронежилет тебе не поможет, - и убегает, пока не получил по шее.