Дважды два четыре: Верное русло (1/1)

У дружбы семей с необычными детьми не может быть стандартного исхода.Хук и Чунмен находят общий язык. Успешно сотрудничают на протяжении учебы. Все стажировки проходят в компании отца Чунмена, тем же составом после выпуска идут в отдел инвестиций. Как повелось в их отношениях, один другого тянет, первый второго страхует. Идеальный тандем. Никаких ссор. У Хека и Юнчана отношения не задаются по сей день. В этом мире люди только и делают что дерутся. Это единственное, в чем Хек действительно преуспел. Когда отец Кимов садит Юнчана в кресло директора, жизнь Юнчана усложняется максимально. Потому что мир опустился до того, что не стыдится грязно играть в открытую. И, раз теперь Юнчан заправляет делом, конкуренты хотят видеть его за гробовой доской. И задача Канхека - этого не допустить. Однако Юнчан не любит упрощать кому-то жизнь. Защитник угнетенных в школе - дело былое. Телохранитель Юнчана - вот где высший пилотаж. С горем пополам, Хек сдается под прессом семьи. Восстанавливается в школе и успешно заканчивает полное среднее образование. Стоило бы удивиться его итоговым оценкам, но кто знает, как устроен мир близнецов. Одинаковые и на лицо, и на душу, могут быть и тем, и другим человеком: Хек может быть умным, Хук может быть несгибаемым.Юнчан подозревает подделку в выпускных документах, обвиняет хулигана во всех смертных грехах и ершится, протестуя против решения отца: нанять Хека ему в охрану. Отец другого мнения. Профессионалы Юнчана не выдерживают. А Хеку чужие выходки до лампочки. Господин Ким заметил это в первую их встречу. В довесок Хек еще и на место поставить может. Хек не чужой семье Кимов, сын добрых друзей. И надо дать ему плодородную почву для развития, по-другому быть не должно! А еще можно поставить одного упрямца против другого, и одной проблемой в семье меньше.Сейчас, как бы Юнчан ни продолжал кочевряжиться, а Канхек самый полезный его кадр. С Канхеком он может заснуть в своем собственном доме и быть уверенным, что проснется. Но скажет ли Юнчан подобное вслух? Нет. Язык не знает таких слов. Но Канхеку это и не надо. Наверное. Канхек ворчит на панорамные окна и периметр дома без сигнализации. Юнчан путает Хека с Хуком, оправдываясь тем, что не запоминает лица. Он правда не запоминает. Что не мешает Хеку сердиться. - Ты неуравновешенный, тебе не доверят даже рогатку, - хмыкает Юнчан, рассевшись за двумя мониторами, когда Канхек приходит взять отгул. Требуется пройти медосмотр для получения лицензии на ношение огнестрельного оружия. - Надо подыскать себе кого получше. Ноги-то у тебя длинные, но толщина остального тела не больше листа. Прострелить через тебя - раз плюнуть. Но Юнчан дает отгулов сколько надо, а Хек готов в лепешку расшибиться, но получить лицензию.Время идет, Хек обзаводится мозолями от шлейки для кобуры, Юнчан прибавляет нули на банковский счет компании. Но отношения едва ли теплеют.- Нацепи гребаные очки, - шипит Канхек, нагнувшись к Юнчану в кресле так, что они касаются лбами. - Если ты еще раз сядешь в чужую машину и тебя увезут, так тебе и надо.- Твоя работа - обеспечивать мою безопасность, неуч, - огрызается тот, чувствуя смятение от нарушения личного пространства, но не смея двинуться под сердитым взглядом. - Вот и не усложняй мне ее. Ты и так не отличаешь людей, смотри хоть на номера машин!Пока - ласково “ботаны” в исполнении Юнчана, - справляются с отношениями лучше, два кактуса не способны и слова истины выдавить наружу. Дать знать, что вовсе не ненавидят один другого.- Чего они? - вздыхает Хук, стоя за стеклом, что имитирует стену конференц-зала. Внутри Юнчан и Канхек опять разбирают полеты, не замечая ничего вокруг. - Бараны они, вот и все, - отвечает Чунмен, возвращаясь со служебной кухни со стаканами кофе себе и Хуку. - Идем, нам скоро совещание проводить. По зданию компании, в разных отделах, ходят две пары одинаковых людей. Бывалые сотрудники привыкли, а новички теряются. Две разбитые пары близнецов, одной лучше не попадаться, другую любо дорого наблюдать. Если ты работаешь первую неделю - остерегись думать, что слухи о невоспитанности директора надуманы. И что парень, всегда идущий с ним в ногу, просто душка, каких еще не видал свет. Все так. Только это не тот директор и не та правая рука. Юнчан не имеет тяги к общению с подчиненными и держит всех в ежовых рукавицах. Но однажды Канхек задается вопросом: как глава компании мог так нализаться? Хек нелестного мнения на счет манер Юнчана, но всегда был уверен в надежности его принципов. Что заставило Юнчана тогда пойти на вечеринку сотрудников и напиться там, остается для Хека загадкой. - Я не знаю, кто ты. Так что целоваться даже не лезь, - бубнит Юнчан, грозя пальцем в обладателя рук, пытающегося усадить его себе на спину. - Только если ты Канхек. А так пошел вон. Вот тебе раз. Такой шанс. Но, увы, Канхек привык фильтровать речь Юнчана и все пропускает мимо. Юнчан пьяный, ну! Хек подавляет все протесты и уносит начальника до лифта, спокойно держит все пятьдесят этажей. Минует пропускной пункт (кто-нибудь, придумайте турникеты для людей, несущих пьяниц с корпоративов) и ресепшн в холле, отвечая на все любопытные взгляды своим предостерегающим взглядом. Опускает на заднее сидение машины, на стоянке. Но отстраниться не может. Потому что Юнчан, сладко заснувший примерно на пятом шаге Хека, крепко обнимает его плечи и шею, не желая расставаться с подушкой, пахнущей тепло и знакомо. На следующее утро Канхеку нужно на стрельбище. Это расписание дня, это обязательно. Пусть отсутствует ежедневная потребность доставать пистолет из-за пазухи, тренировку прицела никто не отменял. Если долго не стрелять, плечи отвыкают от отдачи оружия, а в острой ситуации Хеку меньше всего надо терять равновесие. Юнчан, кажется, напившийся в сопли первый раз в жизни, так не считает. Он ноет все утро напролет, собирает все причины, и убедительные, и нелепые, лишь бы Канхек остался и никуда не ходил. Канхек почти сдается: волнуется, что без присмотра Юнчан убьется сам, без помощи третьих лиц. За короткое, но тяжелое, утро он пытается провернуть это на каждом углу и пороге. Канхек думает, думает, и решает, что свежий воздух полезен всем. Даже таким невыносимым занозам в заднице, как Юнчан. И берет его с собой. Стрельбище представляет собой широкое поле с выжженной солнцем травой. Это не гольф клуб, здесь нет маленьких автомобильчиков и сумок, набитых "ложками" на разный лад. Здесь есть обычный полигон, полигон для стрельбы на полосе препятствий и склад с оружием на любой вкус. Канхек всегда тренируется со своим. Свое оружие должно чувствоваться не хуже родной руки - тогда все будет под контролем. Сегодня шумно на полосе препятствий - бывалый стрелок взял петуха на слабо, и там разворачивается нешуточное соревнование, кто во что горазд.Это Хеку на руку. Меньше народа на обычном полигоне - меньше проблем. Он только пересаживает Юнчана в место понадежнее, закрытого от любых шальных пуль, и занимается делом. Солнце слепит Юнчана, выстрелы дают по ушам. Он всклокоченный и недовольный, сидит под навесом для судей и зрителей, уплетает мороженое из ведерка, которое купил Хек по пути. - Мимо, снова мимо, все мимо и вообще молоко, - комментирует Юнчан, обозревая мишень Хека в бинокль. - Ты до этого стрелял когда-нибудь?Хек торопится посмотреть, он не мог так налажать. Видит в бинокль яблочки и десятки, и опускает его под довольное хихиканье за спиной. - Сидел бы да молчал в тряпочку, пьянь, - ворчит он, но почему-то улыбается. - Как ты разговариваешь с начальством, - возмущается Юнчан, отвлекаясь на мороженое, глотает ложку с горкой. Правильно говорил Хук - иди, Хек, учись. Если бы послушался раньше, мог бы не терпеть сейчас этого засранца.Хек бросает короткий взгляд на Юнчана, пока тот доедает мороженое. Чем он думал, покупая его? Еще и на голодный желудок, переживший алкогольный потоп. Сейчас его босс ест мороженое на сквозняке. Простудится же. Таскай ему потом лекарства в кровать. Спи с ним, чтобы согреть. Ладно. Больной Юнчан хотя бы не брыкается. Хек перезаряжает обойму и возвращается к обыденным мыслям. В последнее время заботит расширение компании - филиалы за границей. Это значит, что врагов станет больше. Стоит расширить и штат охраны.Но сколько бы людей Хек не набрал себе в помощь, он никогда не покинет пост ближней защиты. Видимо, он навсегда останется тем, кто заслоняет Юнчана от остального мира.