141-150 (AU's на Writober) (1/1)
#141 Ядовитый Что удивительно во всей этой ситуации, ? он пришел сам, на своих двоих и даже вежливо постучал, прежде чем распахнуть дверь, а мог бы, под стать менее удачливому большинству, прикатить под мигалкой и капельницей с антибиотиками. Александр поднял глаза от профайла на экране. Он сильно переборщил с дезинфектором для рук после предыдущего пациента, и теперь в кабинете стоял резкий запах спирта с отдушкой, поэтому когда зашедший, осторожно улыбнувшись, уточнил, куда тут можно стошнить без ущерба окружению, Александр молча указал на раковину за ширмой. Пострадавшего ? исстрадавшегося ? звали мистером Кеннеди, и хотя он благодушно разрешил обращаться к нему по имени, Александр предпочел держаться формальностей и дальше: в конце концов, занялся он этой работой не для того, чтобы друзей заводить, за такие-то деньги… Мистер Кеннеди неуверенно сел, вытирая рот и испарину любезно предложенными салфетками, температура у него была ? как раз погреть сэндвичи со шпинатом и индейкой, подумал Саша: он пропустил перерыв на обед. ? Рыба-зебра? Вы дайвер? ? Нет, я правительственный агент. Работа под прикрытием иногда обязывает... ну, знаете? Всё, кстати, прошло по плану, если это важно. Александр оторвался от тщательного прощупывания опухшей, обжигающе горячей ладони, размышляя, стоит ли пропускать ее через рентген, ? шипов внутри, похоже, не осталось. Кроме отека, лихорадки и морской болезни в условиях суши мистер Кеннеди больше ни на что не жаловался, однако жар, очевидно, стимулировал не те нервные центры.
? Ну-ну, а я ? учитель младшей школы. Рыба тоже была частью плана? ? Она выпала из аквариума. ? Выпала? Снимите куртку и всё, что под ней. Признаков явной аллергии он не обнаружил: с дюжину старых шрамов, пяток синяков разной степени насыщенности, веснушки на плечах ? да, но ни пятен, ни высыпаний, ни других проблемных мест. Проблемными оставались только речи мистера Кеннеди, на редкость связные. ? ...когда аквариум разбился! В перестрелке пуля прошла насквозь, а там ? сами понимаете. Мы, конечно, потом остались помочь собрать этих ребят, они же не виноваты, что им дом разнесли, верно? ? Мгм, ясно. Одевайтесь. Александр объяснил, где найти рентгенолога, но затем, засомневавшись, решил проводить мистера Кеннеди лично: в комнате отдыха по пути к лифтам он едва успел перехватить здоровую руку, потянувшуюся к отполированной стенке местного аквариума. ? Не испытывайте судьбу. ? ...или, может, ваше терпение? ? И его тоже. Рентген оказался чистым, и они быстро вернулись для финального укола от столбняка, ? первый, антигистаминный, уже начинал действовать. Мистер Кеннеди досадливо пошевелил лопатками, ? игла вошла возле сочной гематомы размером с четвертак, ? и Александр, поразмыслив, нашел в шкафчике гель, а затем вернулся обработать каждую. ? Отоспитесь, ибупрофен по инструкции, опухоль сойдет к концу недели. Вам позвонят, если анализ крови что-то покажет. ? ...У вас чуткие руки. ? До свидания. Когда дверь за ним закрылась, Александр с недоверием уставился на собственные ладони и, фыркнув, принялся прибираться на столе. Через три дня, за которые не произошло ничего страшнее массового пищевого отравления китайской лапшой и ожога слизистой средством для бассейнов, он обнаружил на своем рабочем номере смску с фото. Первая гласила: ?Не выгорело с новым аквариумом, решили раздать бедолаг. Вот?; на второй виднелся подсвеченный стеклянный бокс с водорослями и пестрой рыбиной в центре, плохо различимой за смутным отражением человеческой фигуры. Александр проводил взглядом сэндвич, описавший очередной круг в микроволновке, и набрал: ? Похоже, вам тошнота понравилась? ? Не тошнота. #142 Невозмутимый Он не знал ни одного человека, которому под силу было устоять перед печальным щенячье-умирающим взглядом здоровенного, как конь, пятилетнего бладхаунда: тот, кто собак любил, поддавался по умолчанию, тот, кто их опасался, начинал опасаться еще больше и готов был выполнить любое требование, лишь бы, как говорится, убрали бензопилу ? пёселя в данном случае ? от лица. Впрочем, Гвидо был воспитан достаточно сносно, чтобы не совать морду чужим людям на колени, не класть лапы на плечи в радостном порыве и не распускать слюни по столу: вместо этого он бесшумно подходил, садился, оборачивая хвост вокруг лап, собирал все нательные складки где-то в районе лба и принимался смотреть или, вернее, заглядывать в самую что ни на есть душу. Очевидно, у этого человека души не было. ? Хорош, Гвидо, можно подумать, тебя не кормят. Мужчина расплатился за хотдог и кофе и холодно смерил обоих взглядом, собираясь уйти. Леон посчитал необходимым объясниться: ? Его кормят. Да что уж, он питается лучше меня! ? Он без поводка. Леон замялся. ? Ну… это парк? ? Здесь гуляют дети. ? И растут деревья, да. Мы состязаемся, кто назовет больше очевидных фактов? Мужчина нахмурился, отпил из стаканчика и, нахмурившись еще сильнее, наконец, отошел; впритирку к его ноге, сам себе, не иначе, отдавший команду ?рядом?, как ни в чем не бывало последовал Гвидо, с пасти которого самым наибезобразнейшим образом тягуче капало. Леон оторопело потолокся, купил сырую сосиску и догнал обоих. ? Эй, приятель, смотри-ка! Бладхаунд обернулся, только когда обернулся мужчина: пес прослеживал траекторию хот-дога, политого щедрым слоем горчицы; мужчина, подняв брови, воззрился на Леона. ? Нет, спасибо. Что-то было в том, как дернулся уголок его рта, и мгновение Леон стоял, бессмысленно ? бессвязно, если бы взгляд мог быть речью, ? таращась ему в спину. Спина была прямая, в пиджаке из тех, которые никогда не выходят из моды, если вы ? библиотекарь или учитель физики, а накинутый поверх ворота шарф до странного напоминал рыжие подпалины у Гвидо на холке. Вокруг начали неоднозначно собираться голуби. Он догнал странную парочку еще раз. ? Он умеет пользоваться лифтом. Просто предупреждаю. Вам придется откупиться. Выражение, с которым мужчина уставился на протянутую в раскрытой ладони сосиску, содержало в себе поровну как уничижение, так и сочувствие, с каким разглядывают обычно душевнобольных. Взгляд Гвидо, между тем, был затуманен предательством. ? А еще у него отличная память на лица. Мы бегаем здесь каждое утро, в шесть, и... ? Господи, ладно, хорошо! Честное слово... Подержите кофе. Он снял перчатки, несколько раз промахнулся одной мимо кармана и с обреченным видом забрал угощение. Гвидо приподнял уши. ? Но только потому что твой хозяин мне угрожал, ясно? ? покачав головой, он разломил сосиску надвое, и длинный розовый язык осторожно смахнул сначала первую половину, а затем и вторую, с минимальным промедлением и максимальной сноровкой. ? Память или нет, я хожу на работу в восемь, так что...
Они были на самой окраине зеленой зоны: с достоинством вернув себе стакан, он перешел дорогу и скрылся за углом канцелярского магазина, ? не оглядываясь, но заглянув в стеклянную витрину, где отражался парк. Леон задумчиво вытер руку об штаны и кивнул псу. ? Ну... может, встанем завтра попозже? #143 Насмешка
? Ночь страшилок, ночь страшилок! Дети прыгают, не снимая жилетов, как будто не они только что вернулись с трехчасового каякинга по бурным порогам, и всё вокруг быстро покрывается брызгами с мокрых кепок и растрепанных волос. ? С каждого ? по десять отличных сухих веток. Только деревья не ломайте! И никаких маршмэллоу! ? Нуууууу... ? Потому что маршмэллоу ? с меня!
? Дааааа!! Саша закатывает глаза, продолжая распихивать по местам проветренные со вчерашнего похода палатки, одна с шелестящим хлопком раскрывается прямо у него в руках, и Кеннеди, отвлекшись, помогает утрамбовать ее обратно. ? Ты их так совсем забалуешь. ? Ну не всё ж им воду мхом фильтровать и вязать твои узлы? Эгей, кто хочет мха и слизней вместо обеда?? ? Неееееет!! С поразительной быстротой те, кто еще мариновался в спасжилетах, из них выскальзывают и, кое-как развесив у окна, высыпают наружу. Маленький Саймон Пресли, наполовину высунувшись за дверь, недоверчиво оглядывается, ? он один из немногих любит мастер-классы по выживанию в лесу, потому что там можно раздобыть кучу улиток и многоножек, чтобы подкладывать зазевавшимся девчонкам, ? и пока Саша пересчитывает фонарики, Леон серьезным тоном напутствует: ? Если найдешь пару слизней и лягушку, ? глаза у Саймона загораются, ? мы такое устроим, такое...! ? Ладно ты, но их-то в себя не превращай. ? Они все, ? Леон подбирает оброненную кем-то фенечку и с сомнением изучает одинокий, до краев полный воды сапог, ? уже полностью сформированные личности, не превратятся. Затем вдруг широким шагом приближается: от него пахнет рекой, сырыми камнями и энергетическими батончиками с ежевикой; от движения губ, прижавшихся к затылку, у Саши на руках и шее приподнимаются волоски: ? И узлы мы вязать умеем, как бы иначе нам лодки швартовать, м? К южному холму, на котором обычно разжигают костер, ведет тропинка из факелов, но сегодня горит только половина из них, прерывистую змейку из кружочков света видно издалека, она изгибается, уводя за поле для лакросса, и по безветрию хорошо доносятся взрывы детского смеха или пораженные ?аххх?. Начала истории он не слышит, когда приходит за полночь, в напряженной тишине раздается только один голос. Костер трещит, маскируя шаги; кто-то вскрикивает, заметив два вспыхнувшим красным глаза, а Леон, вдруг настигнутый железной хваткой, неловко взмахивает руками и пытается удержаться на бревне, но всё равно стремительно исчезает в обступившей кострище ночи. Поднимается визг. Прутики с золотистыми, кое-где подгоревшими маршмэллоу летят на землю, падает и переворачивается террариум, откуда сыто выпрыгивает лягушка, топот полусотни детских ног удаляется вниз по склону. Они валятся в траву, потому что Леон обвис в его руках и задыхается от хохота, и когда они целуются, это больше похоже на сеанс учебной вентиляции легких, в котором что-то пошло не так. В кустах неправильной азбукой Морзе перемигиваются светлячки, на выпавший фонарик пикируют мотыльки и начинают слетаться мелкие мошки. Леон припадает ртом к его шее ровно за секунду до телефонной трели. ? Ингрид спрашивает, совсем ли мы тут и что ответить детям, которые пришли и сказали, что хотят поискать мое тело утром. ? Отлично, это как раз тема моего следующего класса ? поиски пропавших на пересеченной местности. Саша приподнимает голову: они не больно сталкиваются носами и беззвучно соприкасаются губами. ? Эй, Ханни. Скажи, что сплав ? и альпинизм тоже ? теперь будет вести Козаченко. Вот уж точно ночь страшилок. Он скатывается, избегая оплеухи, и, легко вскочив с колен на ноги, протягивает руку: ? Там в золе немножко печеной картошки осталось, будешь? #145 Цыпленок Он знает этого парня ? пастуха с ранчо Кеннеди вверх по Хобэк, он часто проезжает мимо, к своим стадам на плоскогорье, то самое, где отличная земля, которую местным фермерам отсудить так и не удалось; знает, но всё равно глушит мотор и вытирает дизель с рук не слишком охотно. Когда он подходит, небрежно привязанная кобыла уже обгрызает новый забор, и он шлепает ее тряпкой по морде. Усмехнувшись, Кеннеди в приветствии тянется туда, где должны быть поля его шляпы, ? он всегда так делает, когда рысит мимо, ? вот только сегодня шляпа перевернута и прижата к его животу. ? У тебя есть куры? Он оглядывается на двор позади себя: осмелев, птицы снова обступили трактор и набились в открытую кабину. ? Не на продажу. За всё время это их первый внятный диалог. Кеннеди кивает и протягивает шляпу над верхней балкой ворот, аккуратно придерживая снизу.
Проложенная прошлогодней травой, сырой от мартовского снега, в ней уместилась дюжина яиц. ? Уводил последних овец, а они вот, лежат... холодные. Я подумал, может, еще...? ? Без вариантов. Слишком мелкие, быстро стынут ? быстро гибнут. Он вынимает одно, сероватое, в крапинках, как речной камешек, и просматривает на свет ? ничего. Слишком пасмурно. ? Но попытка не пытка? Он машинально отталкивает потянувшийся к яйцам лошадиный лоб и пожимает плечами. Ему ведь и правда не убудет подложить их несушкам и выкинуть через неделю. Однако через неделю Кеннеди возвращается; сказать по правде, он возвращается уже через день и, перегнувшись через забор, дразнит свирипеющего гуся колоском. ? Ну как там? ? Никак, ? после работы с наглухо промерзшей землей он не слишком разговорчив. Гусь в ярости набрасывается на его сапог. ? Им нужен месяц, может, меньше. Если они живые, конечно. Кеннеди задумчиво кивает. ? Это куропатки? ? Да, похоже. Они прощаются, Кеннеди вспрыгивает в седло, а Саша уходит, ногой и раздраженными хлопками отгоняя приставшую птицу. Кеннеди приезжает через каждые два дня, и это быстро и на удивление становится рутиной ? как наполнять кормушки, выезжать в поле и латать кое-где полопавшиеся после зимы трубы оросительной системы. Иногда с ним прибегает пара колли, ? конец сезона, и пасти им больше некого, ? они цивилизованно ждут за забором, метеля хвостами по размокшей дороге, но однажды без раздумий бросаются на участок, прямиком к курятнику, и от неожиданности Саша роняет ящик с инструментами. Обе псины звонко брешут; Кеннеди перемахивает забор вслед за ними. ? Что случилось?! Саша отмахивается, подбирая молоток из грязи. ? Лисы. Ночью влезли, подрали... Он кивает на заколоченное уже окошко под самой крышей: доски под ним в полосах от когтей, а внутри всёв перьях и разбросанной из гнезд соломе. ? Некоторые жрали прямо со скорлупой. А эти... видишь? Испорченные есть не стали. Вся дюжина лежит нетронутой. Присев на корточки, Кеннеди легонько тыкает их пальцем. Они заделывают каждую щель и сомнительные места, где можно отогнуть или подрыть, а вечером Саша в последний раз просвечивает яйца. Кеннеди внимательно наблюдает, заглядывая ему через плечо. ? Нет. Нет. И здесь тоже. Зародыши в них крошечные, неразвитые: процесс давно встал. Его вдруг хватают за запястье, вынуждая задержать фонарик у самой скорлупы. Птенец. ? Он шевелится? ? Немного. Поздравляю... Ты стал отцом. ? Ты тоже, ? Кеннеди двигает его локтем в бок, и Саша шипит, едва удержав яйцо. В остальных ? по нулям, они подкладывают счастливчика нервно заквохтавшей птице и тщательно запирают двери. Уже поздно, Кеннеди остается на ночь в гостевой комнате, ? он посмеивается за спиной и касается плеча, когда Саша пугается неясной тени, которой стала расседланная лошадь, задремавшая посреди двора. Они долго не ложатся, а ближе к утру собаки вспугивают и приносят к порогу придушенную лисицу. Скорлупа трескается в начале апреля, и крошечный ? гораздо меньше бойких цыплят ? пестрый птенец умещается у него в одной ладони. #147 Измотанный Без них дом оказывается непосильным бременем, и Саша вынужден найти еще одну работу, а затем ? еще одну, в ночную смену, два через два. Работой он одержим или, может, одержим старым домом, который вмещал в себя столько жизни, что, кажется, с ее уходом и сам стал уходить, выцветать, ветшать, скрипеть там, где не скрипел раньше никогда. Одержим настолько, что фактически возвращается только беспокойно переночевать и посидеть под душем, засыпая от формального ? не человеческого тепла и водяного шепота по кафелю. Однако он не может представить, что будет однажды трогать другой кафель, а лестницу променяет на лифт в какой-нибудь новостройке. Такое чувство, будто думать об этом ? значит умирать снова и снова, хотя он уже давно мертв, и дому всё равно, кто платит аренду и платит ли вообще. О переезде ему снятся кошмары. Он просыпается на сидении машины, которая никуда не движется. За окном молча стоит дом, который его не ждет. В темном зеркале заднего вида он встречается взглядом с глазами, подсвеченными телефоном. ? Как-то крипово вышло, да? Извини, не хотел будить. Я выключил счетчик, когда приехали. Он оборачивается, оглаживая руль. ?Крипово?, думает Саша. ?Сорян, бро, криповая тема?, ? сказал бы Джей Ди; он практически слышит его голос в своей голове, слышит, как тот стучит в такт мигрени. ? Всё в порядке? Это же твой дом, да? Это его дом. Дом, ради которого он продал машину, потому что война взвинтила цены на бензин. На трамвае в любом случае быстрее, такси ? вынужденная мера, он получает хорошие сверхурочные, если задерживается. Часть, кивнув, отдает таксисту и выходит. ? Эй, всё точно нормально? Вопрос пригвождает его к месту. В тенях разросшейся липы и слабо жужжащего уличного фонаря дом выглядит давно заброшенным. Иногда переступать этот порог ему не хочется столь же сильно, сколь сильно хочется зайти и прижаться лопатками к спасительно захлопнувшейся двери. ? Может, привезти чего? Там в конце улицы вроде что-то китайское? Он с силой стискивает переносицу, чтобы отдало в мозг, подстегнуло, выдернуло из сомнамбулической горечи, и выдавливает: ? Не надо. Не надо, спасибо. ? Да ладно, я всё равно там разворачиваться буду. Ступеньки каменные, подстерты, и он опускается, подложив сумку, на ту, со сколом от упавшего велосипеда Ирины: синяк от педали был во всю икру. ? Осторожно, горячая. В лапше много овощей и кусочки курицы. Он отвык от такой пищи: Джей Ди обожал еду на вынос, особенно если времени на готовку была тьма ? или, вернее, он обожал не готовить при любой возможности. Таксист садится тоже, поджав ногу, подбирает волосы шпилькой-невидимкой, чтобы не лезли в рот, ? такие вечно попадались по всему дому, а Ирина вечно покупала новые. Едят они молча. Он хочет сказать что-нибудь важное, поделиться своей усталостью, но, произнесенное вслух, всё это станет правдой, а правда в том, что он не справляется. Ему стыдно. В горле встает знакомый ком. Присутствие дома за спиной давит на затылок и сжавшееся в панике сердце, и тогда, чтобы зацепиться хоть за что-то, он спрашивает у таксиста имя, и тот, нелепо запрокинув голову через плечо, говорит: ? Леон. #148 Метеорит Когда на очередной пятиминутке они уже практически официально решили, что в NASA зажали отчеты, чтобы аккуратненько замять что-то существенное, на них разом посыпались звонки, спецы из CNEOS и даже несмелый эмейл журналиста, у которого шибко болтливый приятель в Кембридже.
Отчеты вышли трепетными, но паршивенькими; расчет размаха катастрофы буксовал, но потенциальную траекторию они таки накидали. Он накинул две лишних ложки кофе и молча сунул кружку под схваченный Кеннеди чайник. Темная краска, схлынув, оставила только треугольный значок научников: прошли времена, когда Кеннеди дразнил его ?трекки? (? ?Ты понимаешь, что это не оскорбление?? ? ?Я бы в жизни не подумал...! Эй, Кирк или Спок?? ? ?МакКой?. ? ?Офигеть ты нёрд!?), настали другие, когда Кеннеди занялся, наконец, самообразованием и со скрипом осилил полтора сезона, чтобы однажды ляпнуть: ?Можешь звать меня Скотти?. Саша звал его ?О нет? и ?Исчезни?, но в любом случае всё это мало общего имело с тем, чем они тут на самом деле занимались ? и с летящим к Земле куском камня в особенности. Кеннеди опрокинул себе сливок, облизал крышечку одноразовой капсулы и поднял брови, когда понял, что Саша смотрит. Прислонившись к холодильнику, открыл было рот, чтобы выдать что-нибудь, перед чем Саша успеет подумать ?о нет?, а после сказать ?исчезни?, но они были не одни, и Кеннеди потеснили от дверцы, а у Саши всё равно висели нетронутые графики на сведение. Было четыре часа утра, пятница, конец недельной полуночной смены, когда по внутренней почте Кеннеди скинул новостной ролик. Было мало хлеба для тостов, ? он надеялся перехватить чего, чтобы не париться дома, ? когда Кеннеди на глазах доел последний джем прямо из банки и спросил, звякнув ложкой по зубам: ? Ну что, готов к концу света? В ролике, плохо состряпанном, видимо, из сырого слива, еще до пресс-релиза, страстно распинались про неизбежный удар, непоправимое смещение орбиты, последующую смерть всего живого от цунами и, конечно, про Парижское соглашение, которое совали всюду, с поводом и без. ? Я готов проспать весь уикенд, мне всё равно. ? А как же опрометчивые решения напоследок? Саша поискал, куда воткнуть тостер, и Кеннеди выдернул чью-то вхолостую пахавшую зарядку. ? Вроде ?проехаться на Харлее по Сан-Франциско, голым?? Я видел твой bucket list. ? Это, во-первых, не мой, а из общей рассылки, а, во-вторых, Харлей ? идея Джей Ди. Я свою не вписывал. Потому что... Они одновременно потянулись к шкафчику, но вместо злаковых батончиков, не самых вкусных, что уж тут, обнаружили только записку на клочке какой-то таблицы: ?Ты, который жрет мое без спроса, человек настолько же, насколько Плутон ? планета?. Пока Леон с каменным лицом подписывал в уголке ?GASP?, тосты выстрелили на пол. ? Потому что...? ? Потому что хочешь со мной в Маунт-Леммон? Возьму проект по спектру, давно хотел посмотреть Аризону. Голова у Саши закружилась вовсе не оттого, что он слишком резко наклонился подобрать из-под ног свой ранний завтрак ? или запоздалый ужин, это как посмотреть. Никто не говорит ?о нет? аризонским телескопам, и, видимо, на скорости света просвистевшее в мыслях ?о да? отразилось на его лице слишком ясно, потому как Кеннеди просиял. ? Отлично, сейчас кину заявку. В лучшем случае рейс в понедельник. За тобой заехать? ? он подмигнул. ? Это не свидание, Кеннеди, и не что ты там себе думаешь... ? Я думаю? А по-моему... ? Исчезни.*CNEOS ? Центр при НАСА по изучению околоземных объектов*В Кембридже находится Центр малых планет, который изучает в том числе и метеориты*Скотти ? главный инженер в экипаже Кирка и Спока*Парижское соглашение занимается снижением углекислого газа в атмосфере (а не метеоритами)*bucket list ? список желаний, которые человек хочет воплотить, пока жив*Из-за своей нестандартной орбиты Плутон время от времени печально лишается статуса планеты*GASP ? шокированное ?ах!!1?*В Аризоне находится масса навороченных телескопов, откуда в том числе следят за полетом метеоритов #149 Драгоценный С самого начала его любимой шуткой была и остается одна из тех, которые не повторяют не то что трижды ? дважды, но он ? при каждом удобном случае, и Александру их требуется на порядок больше необходимого, чтобы понять в конце концов, что он вовсе не шутит, а предельно, до неловкой паузы, до плохо скрываемого недоумения серьезен. Они встретились в Сашином магазине: Леон зашел за кольцом, Александр буднично сказал: ?Поздравляю?, ? а Леон... что ж, Леон, облокотившись на витрину возле наклейки ?не облокачиваться?, ответил: ? Спасибо. За место шафера и впрямь пришлось побороться. А потом, вежливо ? и вроде бы искренне ? похвалив его работу, он посчитал уместным ввернуть, мол: ?Сказать по правде, из всех сокровищ внимания здесь стоит только одно?, ? и когда Александр прохладно и на полном серьезе уведомил, что в сейф его не пустит, Леон смеялся так, что можно было бы, наверное, и простить ему этот чудовищный, кошмарный, безвкусный комплимент ? после того, конечно, как Александр запоздало осознал, что это был именно комплимент. И таким он оставался постоянно: на том провальном свидании в музее современного искусства, откуда их выставили за чрезмерно саркастичные комментарии; и за стойкой бара, где в затылки им дышали ? буквально ? человек сто; и в крошечном пустом кинотеатре, где японские фильмы шли с субтитрами, которые писались ?на отвали? слепым китайцем. Он просто открывал рот и говорил то, что думал, и Александр мучительно сносил это, не понимая, как себя вести. Его никогда не называли сокровищем. Он никогда не был драгоценным, дорогим, бесценным, но Леон шептал эти и другие слова, еще более нелепые, непривычные, неподходящие ? ему, Александру ? в раскрытый поцелуем рот, на ухо, прижимаясь к спине ? животом, к боку ? плечом, к горлу ? губами, туда, где расползлись постыдные синяки, или бьется пульс, или судорожно дергаетсякадык. Алмазы после огранки ? бесценные, да; комплекты с топазовыми серьгами, изящной подвеской и кольцом ? баснословно дорогие и еще дороже, если нужно подгонять кольцо по размеру; драгоценна россыпь камней на бархате, гладкие цепочки из цветного золота, изумруд ? старая вдова просила сделать из него брошь; но он сам? Он, у которого под глазами некрасивые синяки от недосыпа и вечно согнутой шеи? Он, у которого пальцы грубые от станков, в страшных волдырях от брызг расплавленного металла? Он, который вечно щурит глаза и ходит со следом от очков на переносице и шрамом от монокуляра под бровью? Но Леон ? вот он, здесь, проводит подушечкой пальца вдоль его брови, молча разглядывая лицо, и Александр, кажется, на мгновение перестает дышать.
#150 Течение Видит он их часто ? чудну?ю парочку, коротышку в шортах всех цветов радуги и его хмурого приятеля, который всегда с завидным тщанием разминается перед тем, как зайти в воду; но видит обычно на берегу, пока сам отмокает на доске, а потом ? уже с берега. Сёрфят они в противофазе. Только однажды, приехав позже, он успевает походя бросить: ?Зачетные штанцы?, ? и тот, что пониже, весь в железе на лице, в мультяшных татуировках на плечах, настигает его мощным брофистом и пышущим жизнью ?йоу, бро!?, а второй, настороженно зыркнув исподлобья, чиркает молнией до самого горла. Они ? новички, у которых неплохо получается, а еще они явно не местные, здесь много таких, ничего особенного, но этих двоих отличает контрастность, противоположности, говорят, притягиваются, ? вот ярчайший тому пример, ? и когда он оглядывается, тот, у которого брови неодобрительно сведены к переносице, быстро опускает голову, наматывая неоновый лиш на кулак. Они ? его секретный тотем, негласный залог на удачу, обещание того, что день пройдет отлично, даже если он поленился обновить воск, а с вышки видели пару забредших в рифы акул; об этом никто не знает, он не говорит даже Клэр, которая с легкостью рубанет, перебирая нашивки в музыкальном магазине, чем-то вроде: ?Серьезно, Леон? Угх, ты такой банальный?. А потом он видит их неподалеку, в ?свое? время, когда солнце за спиной, а свеллы ленивые и через раз закручивают трубы, и лонгборд разрисованного парнишки, яркий, под стать ему самому, хорошо проходит под нависающим гребнем. Дрейф только кажется долгим. На деле морю требуется всего десяток-два секунд, чтобы мягко донести до берега или ? свирепо подмять под себя. Развернувшись, он видит, что одной доски нет. Нет вообще. И бритый паренек дергается на своей из стороны в сторону, озираясь, а она выпрыгивает метрах в семи, пустая. Пляж этот ? на любителя: дно здесь глубокое, но неровное, в кораллах, которые теркой снимают кожу, подводные течения грубые и, закрутив, могут проволочь очень далеко, пока рушащаяся сверху волна дезориентирует и оглушает, ? он знает, потому что сам попадался и ссаживал предплечья по всей длине, вместе с тканью костюма и мягкими тканями рук. Отстегнувшись, он ныряет, и на сушу, пачкаясь в крови с разодранной тут и там спины, они вытаскивают его вдвоем, дотолкав по воде на лонгборде. Бедолага начинает дышать и кашлять, едва только Леон склоняется к его лицу, и тогда он помогает ему перевалиться на бок, а затем сесть. Рядом, разметав песок, приземляется аптечка подоспевшего Криса, и он щедро проливает раны антисептиком, который стекает прямо в складки стянутого в шесть рук верха гидрокостюма. Парнишка ? ?Джей Ди?, осадил его без пяти минут утопший, ? бухнувшись на колени, умоляет ? ?Бадди, бро, чуви? ? не умирать, не так и не здесь, по крайней мере, пока тот, стиснув зубы и протянутую Леоном ладонь, терпит обеззараживание. Глаза у него в этот момент ошалевшие и злые, и Леон чертовски, до мутящего чувства в горле, рад, что они открылись.*лиш ? трос, которым доска крепится к ноге; его очень важно проверить перед заплывом*свелл ? серия волн