151-160 (рождественские) (1/1)

#152 Пряник Про чудовищное нагромождение в белесых потеках и всё еще, два часа спустя, сползающем печенье он ничего не спрашивает; он принимает его, как данность. Данность, которая, отслужив свой срок, из жизней их исчезнет бесследно. Смилостивившись ? хотя то, скорее, укол жалости, ? он даже, пока Кеннеди не видит, накалывает уехавшую трубу на зубочистку и вонзает туда, где было ее первоначальное место. Картину это, впрочем, не спасает. ? Может, попробуешь? ? щедрость Кеннеди не знает границ. ? Я не голоден, спасибо. Застыв на стадии полураспада, конструкция с легкой руки создателя кочует за ним из комнаты в комнату, то ли укоряя в бездействии, потому что, видит бог, надо было уничтожить несчастный плод любви несостоявшегося архитектора и пекаря, с рождения лежащего в коме, тот час же, до вопля ?оно живое!? в полпервого ночи; то ли глумливо насмехаясь. Саша чуть наклоняет книгу: пряник, безмолвно покосившись каждой стеной в каждую из четырех сторон света, наблюдает за ним единственно удачным своим элементом ? окошком с карамелью вместо стекла. ? Может, с чаем? ? Спасибо, я только что, ? и Саша, похолодев было, показывает остатки заварки на донышке. Несложно угадать, что это домик, сложно догадаться, что он пряничный, а еще сложнее ? понять, что, черт возьми, с ним приключилось, потому что даже для урагана Катрины это ? халтурка. Саша считает до десяти каждый раз, когда на языке начинает свербеть ?где ты видел такие дома, Кеннеди??, и ?я знаю, что ты ни в зуб ногой на кухне, не надо мне ничего доказывать?, и ?они уже собранные продаются, знаешь, и даже не очень дорого?, а потом еще до десяти и на всякий случай до пяти, но ? медленно. ? Отломать тебе дверцу? ? Не думаю, что это как-то поможе... Я хотел поужинать индейкой, погреть тебе? Он выходит из помещений спиной вперед, держа порождение в поле зрения, и только потом гасит свет, потому что разок ему уже померещилась отрубленная голова на столе и рисковать он больше не хочет. Стремясь к тому, чтобы во рту постоянно что-то было, он наедается фигурным печеньем ? чей-то подарок ? и сожалеет о десятках уничтоженных за один вечер булочек с карамелью, ? жест признательности от престарелой соседки, которой они помогли ставить ель в гостиной, ? однако всё это лучше, надеется он, чем ломание зубов о просевшую крышу. Ночью спит плохо, и все сны так или иначе ? о еде; утром ощущает теплящееся желание кого-нибудь убить, особенно когда перед носом у себя обнаруживает молоток, на другом конце ? Кеннеди, а на тумбочке ? чертов дом. ? Будет лучше, если ты его разрушишь. Саша садится, судорожно подыскивая слова ободрения. ? Брось, Кеннеди, не так уж он и... ? Нет, я знаю, это монстр. И есть его уже нельзя. Но идея была не в этом, так что... ?Идея? Какая, черт возьми, идея может быть у пряничного домика в глазури, Кеннеди, мать твою?? ? думает Саша ? старательно, чтобы эта идея читалась у него на лице, а затем со вздохом и с третьего удара проламывает зацементировавшегося монстра насквозь. ?Идея, как же...? ? Может, теперь разберешь завалы? Саша по-всякому представлял себе рождественские утра. Куча сценариев, менявшихся с возрастом. Но сонное разгребание имбирных обломков? Кеннеди воистину человек уникальный. Саша скептически поднимает крышу, а затем, быстро ? взгляд на Леона. Тот приглашающе улыбается, и, помедлив, он стряхивает с бархатистой коробочки острые крошки, а затем открывает, и кончики пальцев звенят так, словно навстречу ему вот-вот выпрыгнет размалеванный арлекин. С минуту, может, больше, слышно только, как орут птицы на улице. ? Обещаю, ? говорит Кеннеди, ? готовить больше не буду. Серьезно. Они смотрят друг на друга, Саша хмыкает. ? Умение приходит с опытом. Я научу тебя. #153 Санта (North Pole!AU) Глядя на нового Санту, и не сказать было, что он любит детей. Вообще, Санты не то чтобы их прям-таки любят, ? они любят свою работу, это да, ну а дети... Даже самые хорошие временами бывают чересчур... слишком уж... чрезмерно... но в первые десять минут все они, конечно, милые. Именно поэтому Правило Десяти Минут идет в их своде шестым, со ссылкой на Приложение номер два ? ?Критическая Одиннадцатая минута и способы устранения ее последствий?. Он как-то ездил в спасательной бригаде откачивать очередного бедолагу молочными помпами с имбирной вытяжкой, с тех пор перевелся на полную ставку в стационар, в Администрацию, потому что зрелище, откровенно говоря, не из приятных. Так вот, глядя на нового Санту, он мысленно сверился с крампусовыми сводками, потому что дайте этому парню цепей, вручите рога, сняв с них паутину, ? а впрочем, не стоит, наверное, ? и старина Крампус готов. Но в противоположном лагере текучка была поспокойнее и в Крампусах не нуждались уже давненько. Да и много где еще в них уже не нуждались, прошли времена, увяла традиция. В любом случае, он попридержал язык за зубами (или, на местном сленге, не звенел бубенцами почем зря), потому что кто его, этого нового Санту, знает. Собственно, узнать его и входило в обязанности администрирующего эльфа. Он покачался с носков на пятки, ? бубенчики на туфлях уважительно промолчали, ? пока Санта с критичной миной изучал свой новый костюм. То есть, конечно, костюм был старый, дизайн не меняли без малого век, только простирывали хорошенько с морозной крошкой, латали кое-где, но об этом новому Санте знать вовсе незачем, не его это, что называется, забота. Наконец, Санта вылез из гражданского, ? качка застыла на этапе пяток, планшет с распорядком дня опустился пониже носа, моргание замедлилось ? ускорилось, когда Санта злобно на него зыркнул, планшет тут же вернулся обратно, но чуточку влево, потому что правый глаз видел острее, он прицокнул... Дьявол ? в смысле пресвятая лакрица, и откуда вообще это в нем взялось? Ни в одном рождественском фильме, раздел ?Классика?, подраздел ?Семейные?, рейтинг ?Двенадцать плюс? (потому что разве может быть какой-то иной рейтинг у рождественских фильмов, верно? Неверно) ? ни в одном не прицокивали на Сант. Тем временем этот Санта облачился, тщательно застегнулся на все пуговицы и щелкнул пальцами. Тот час же проявились плюшевый живот, поддельный румянец, борода из сладкой ваты... Сказать по правде, вату давно уже заменили синтетикой, которая не тает и не липнет, но, да, в разы лучше горит, что, конечно, проблема, учитывая всю пожароопасность ситуации с доставкой подарков, над которой они, безусловно, работают (дроны, например! Дроны с маленькими мешочками за спиной... за винтом... в общем, идея пока сыровата). Санта с какой-то совсем человеческой тоской, ? а по общим представлениям Санту за человека держать было не принято, ? полицезрел себя в зеркале минуты две, затем снова щелкнул и принялся стягивать сапоги. ? И так я должен буду ходить весь год? ? Теоретически ? да, но фактически никто вас не осудит за хождение... ммм... в любом другом виде. Или без него. Сэр.

Санта с подозрением покосился на него исподлобья, скривился, наморщив нос, и уточнил: ? Напомни-ка свое имя. ? Леон. ? Что это за имя такое для эльфа? Он пожал плечами. ? Нормальное имя. Есть же эльф по имени Бадди, почему бы не... Терпением этот Санта не отличался. Он со свистом вытащил ремень из шлевок на куртке, Леон сбился и уставился в погасший планшет, хотя, к чести его будет сказано, почти сразу нашелся снова и открыл было рот, но ? поздно. ? Бадди ? выдуманный персонаж. ? Сказал Санта Клаус, ? осклабился Леон. Вообще, в Правилах ничего не значилось о том, можно ли склабиться на Санту. Или цокать. Да. ? Сейчас бы еще обсуждать существование Рудольфа по Декарту, но кого нам брать за отправную точку, за бога? Может ли Санта быть богом с точки зрения... ? Так, я могу увольнять эльфов? Леон развел руками. Подобных прецедентов здесь ранее не случалось, то есть всякое, конечно, бывало, взять хотя бы ту последнюю Санту (а женщины Сантой тоже могли становиться), которая на краткий миг длиной в пару недель разнообразила их жизнь всяческими нововведениями, довела костюм до ума щегольским разрезом по бедру, куда впоследствии канули микросхемы от заводных собачек, чертежи саней и формула волшебной пыли. Хорошо, на них стоял анти-вор. Плохо, что она его взломала. ? Даже в самом страшном кошмаре не в силах вообразить себе подобного, нет. Вся работа встанет. Да и кто введет в вас... вас введет в курс дела. Вся работа встанет. ? Ты это уже говорил. ? Заговариваюсь от страха. Сэр. Санта мучительно (такого определения не было в словаре Санты, но появилось ? теперь) сжал переносицу, подержался за нее, как за список детишек в последний раз перед погрузкой и отбытием, затем снова взглянул на Леона, который совершенно четко (защипало кончики ушей) словил импульс ?раствориться и потеряться?, однако посчитал себя в праве оному не подчиниться, и повел рукой: ? Ладно, пряник с тобой... ? он прикрыл глаза и медленно выдохнул. ? Мне обязательно так говорить? ? Это часть образа и сильнее нас всех. Вы привыкнете. Новый Санта пригладил совершенно не белые, взлохмаченные снятым колпаком волосы, сцедил воздух сквозь зубы и, собравшись, наконец, спросил: ? Какие у меня обязанности и с чего лучше начать? Покороче. ? В вашем случае начать лучше со сливочных шотов. С меня первые пять. И, поклонившись, чего по Правилам вовсе от эльфов не требовалось, он распахнул перед ним дубовые двери.*Бадди – главный герой фильма ?Эльф?. Но он не только выдуманный персонаж, а, строго говоря, даже и не эльф. Поэтому Саш... Санта в своем негодовании прав вдвойне. #154 Бессонница Саша сразу понял, что нормального Рождества у них не получится. Не никогда, но не в первые лет десять точно. Когда обоим стукнет по шестьдесят, ? вот тогда, быть может, если останется еще запал. Леону он не говорил, конечно, как сильно замахнулся на будущее, потому что Леон не строил столь далеко идущих планов, он мыслил реально и несколько цинично: ? Не подцепить плагу и не сгнить там где-нибудь в Сочельник ? уже праздник, ? говорил он, а Саша нервно поддакивал. Этот юмор ему не нравился, но критиковать его ? значит, получить виток шуток еще более горьких. Горечи хватало обоим. В этот раз всё почти сложилось. Потом пришлось задержаться, потом возникли проблемы с машиной, потом... помех слишком много, чтобы надеяться, будто они тоже могут, как обычные люди. Леон всё равно успевал ? не на Рождество, так хотя бы на смену старого года новым, день в день. Рейсы были битком, скоростного джета ему не дали, и он позвонил с пересадки в Финляндии: Саша схватил трубку, еще даже не услышав самой мелодии, а на закономерный вопрос, почему так быстро в три-то часа утра, ответил, что как раз ложился. Он не ложился, но по телефону ложь обманчиво казалась менее весомой. Аэропорт в Хельсинки стоял из-за пурги. Мело всю предыдущую ночь, распогодилось было к рассвету, а потом началось по новой. Они чудом проскочили в затишье, накрыло, когда ехали в автобусе к терминалу, с тех пор влипли намертво. Кому повезло больше, тех на подлете развернули в какой-то захолустный шведский аэропорт, ? по ту сторону Ботнического залива было на порядок спокойнее, и в этом плане Саша заливу и Швеции даже почти завидовал. Через пять часов, через семь и через десять не изменилось ничего, сбоила даже связь, но спутниковая работала ровно и картинка пришла без опозданий. Леон выглядел осунувшимся и улыбался самыми уголками губ; Саша велел ему не маяться дурью, а ехать в гостиницу. ? Ну а смысл? Тут новый год через час. Я дольше буду ползти по шоссе до города. Мы же вместе хотели встретить? ? Вместе? ? повторил Саша. Он глянул на елку: та стояла потухшей, в тени у кадки жалко ютилась пара свертков. ? Ага, и даже два раза. Ну или прыгай в машину и гони до Айдахо, тогда, может, даже три. Он усмехнулся, а Саша, сдержавшись, промолчал о том, что ему достаточно и одного, человеческого. Больше не отключались; Леон отправился бродить по сувенирам, иногда отпускал дурацкие комментарии, иногда невпопад вдруг спрашивал: ?Саш?? ? и Саша, подобрав отложенный телефон, кивал трясущейся в такт шагам картинке: ?Я здесь?. Двенадцать отсчитали по табло с мировым временем, под которым перемигивались с английского на китайский рейсы ? ?отложен, отложен, отложен?. Леон, стараясь влезть в кадр так, чтобы видно было часы, отсалютовал бутылкой пива с нечитаемым названием, Саша поднес к камере и звякнул бокалом вина. ? Пять минут в новом году, докладываю. У нового меня колено болит сильнее, чем у старого. ? Ладно, достану мазь из холодильника, чтобы погрелась. ? Спасибо. Он острил с энтузиазмом, небывалым для человека, проторчавшего в зале ожидания полсуток, однако согласился пойти подремать в капсульном отеле, в тесной кабинке, подсвеченной лиловым, ? с одним условием: ? Поспи тоже. И, Бадди? ? он прищурился. ? Включи елку, я вижу, что она не горит. До связи. С четверть часа ? столько или меньше, если не с кем поговорить, Леону требовалось, чтобы заснуть, ? Саша просидел, откинувшись в кресле, затем поднялся и, воткнув гирлянду в розетку, а рядом ? почти в ноль разрядившийся телефон, упрямо уселся обратно.

#155 Правила ? Не входи! Саша шарахается от двери, как будто к ручке ее подведено электричество, а сам он внезапно оказался под прожектором полицейского вертолета, подловившего его за взломом и вторжением. У него, конечно, и в мыслях не было ничего криминального, но он с утра на ногах, а по ту сторону ? кровать, и до гостей еще добрая половина дня. В щель он ядовито интересуется, почему нельзя было заняться подарками в гостиной или любом другом месте, а затем, не дослушав невнятный ответ, всё больше состоящий из шороха и неистово стригущих звуков, отправляется восвояси. Хотя диван их исключительно удобен для потери карточек, ключей и мелочи, с прочими задачами, самыми первоочередными, он справляется на троечку. Саша не ложится, Саша мрачно сидит, а затем принимается бессмысленно перечитывать одну и ту же страницу в столь же бессмысленном томике норвежского фольклора. Господи, да он даже не знает, откуда он тут, этот фольклор. Подарок? Недоразумение? Часть импровизированной подготовки Кеннеди к очередной миссии за океаном? Он так поглощен, так тяжело и медленно ворочаются мысли и так стремительно пропадает зрение, что он даже не вздрагивает. Ткань затягивается на затылке, несильно; Леон просит, наклонившись к уху, негромко:

? Не подглядывай. ? Кеннеди, ? говорит Саша, и Кеннеди, шумно выдохнув ему в шею, целует кожу между линией волос и воротом футболки. ? Ты там закончил? ? Последний остался. С неожиданной для себя же принципиальностью Саша хватается за фольклор, который тянут из рук куда-то в пространство вне дивана. От коленей вверх мягко ведут ладони, дергают молнию. Саша ощупью находит гладкие щеки, ? они едва-едва цепляют щетиной, ? и выдыхает сквозь зубы, когда их резко сменяют короткие виски и скользнувшие меж пальцев пряди. Под лопатку упирается пуговица ? одна из тех, которыми услужливо прошита вся спинка. Он шипит, ? потому что прямо в кость и потому что пытается замаскировать любой вокализованный звук. Повязка натирает нос колючим краем, и он скашивает глаза, приподняв подбородок. Ни черта не видно. Он зажмуривается до вспышек под веками, маскировка идет прахом, а диван немножко как будто оплывает под ним ? свечкой. Когда он сдирает, наконец, чертову ленту, Кеннеди ? на другом конце комнаты, черпает вечерний пунш прямо стаканом из общей тары. Саша раздраженно трет зудящую переносицу и примеривается, на сколько оборотов хватит обмотать запястья. #156 Безоглядно ? Доска убегает! Бросив Джей Ди, который бухнулся коленями в снег и шарил, пытаясь отыскать выпавший из уха туннель, он ломанулся за сноубордом, но тот уже тащили обратно ? парень и деловито помогавшая девушка. Все они были замотаны по самую переносицу, в зеркальных очках, шапках и капюшонах, поэтому ?спасибо? он сказал до нелепого громко, чтобы уж наверняка. ? Эй, приятель, на шарфе. Джей Ди встрепенулся, начал прохлопывать себя, и на этот раз туннель действительно соскользнул куда-то в снежное месиво, но был мигом выхвачен с победным, совсем уж переигранным воплем. Парень рассмеялся и махнул на прощание. Это был третий их подъем за сегодня и последний, наверное, не считая последующего возвращения на базу, Джей Ди не переставая рассуждал о том, как они накатят сидра и объедятся свиными ребрышками, а еще отбивной и обязательно возьмут картошку с луком, а потом еще чего-нибудь пожевать в номер. ? Ребрышки, Ханни, я умру сейчас, ну эти склоны, пошли в город? ? А я говорила, что ты пропустишь завтрак, если будешь валяться! ? ...я куплю тебе глинтвейна? Он оглянулся на удаляющиеся фигуры и, смутившись собственной дерзости, влез третьим лишним: ? Лучше всего в кафе у ратуши! Глинтвейн! Оба хором отозвались благодарностью, затем склонились друг к другу пошептаться, раздалось возмущенное ?Леон!?, и названный, очевидно, поддавшись, завалился в сугроб от несильного толчка под ребра. Внутри у него что-то защемило на мгновение, но Джей Ди дернул его за капюшон, и, пока раскачивающиеся сиденья неспешно везли их вверх, непрошеные воспоминания улеглись. Людей на базе было много, хотя мало кто задерживался дольше, чем на три-четыре дня, поэтому он очень удивился, когда получил снежком в плечо и, заозиравшись, обнаружил знакомую уже куртку с яркими желтыми полосами по бокам. Леон был один и быстро наклонился за новой горстью. ? Подбит! Он поднял и протестующе помахал ладонями. ? Я не играю в это... ? Нет? Очень жаль! Прилетело ему прямо в грудь, а в следующий момент Леон оторопело воззрился на собственный рукав, по которому вскользь задело снегом. За спиной крикнули: ? Бадди, го, я тебя прикрою, чувак! Он попятился, по пути подстреленный в ногу и поясницу, и бесславно капитулировал на нейтральную зону веранды, где столкнулся с курткой не столь заметной. Ханни извинилась: ? Его даже на полчаса нельзя оставить, иначе в такое встрянет... нам и не снилось.

Возня закончилась бы, наверное, ничем, не ввяжись в нее дети, молодежь и еще человек пятнадцать, ожидавших, когда раскочегарят припозднившуюся канатку. На ступеньки Джей Ди и Леон, похожие черт знает на кого, выползли со стонами и почти в унисон попросили бросить их здесь умирать. Привыкший к подобным фокусам, он прошел мимо, а Ханни ? Ханниган ее звали, а вообще-то ? Ингрид, и это имя тоже отозвалось сосущей под ложечкой тоской, ? взялась отчитывать как будто сразу обоих.

? Тормозни, бро, ща отцеплюсь. Он отпустил кресло пустым, а на следующее рядом с ним ухнули слишком прытко для тяжеловесного Джей Ди, путающегося в креплениях, и сразу перекрыли путь к отступлению поручнем, ? он не замечал даже, что они тут есть. Вслед им ринулось ?Леон!!?, и Леон завертелся, оглядываясь, а потом, закинув доску поудобнее на свободную ногу, уставился на него, как огромное насекомое с фасеточными глазами, ? впрочем, сам он в искривлении очков выглядел не лучше. ? Глинтвейн был правда отличный. Не первый год здесь? Видел, как ты управляешься на борде. Очень и очень. ? Нет, я живу здесь... недалеко. На север, северо-восток. ? На север? Закаленный, значит? ? он покивал. ? А я повелся на рассказы о волшебном отпуске, и еще недели не прошло, а уже еле ноги волочу. А Ханни, мол, пойдем еще в музей керамики, на озеро, в горы...! В горы! Идти! На своих двоих! Мы и так в горах! ? Она... кажется довольно ответственной, чтобы не довести тебя... до страшной смерти за гончарным кругом...? Леон отмахнулся. ? В отпуске ? как на работе. А вы, ? Леон показал себе за плечо, ? братья? ? Не совсем. Друзья детства. ? Он помолчал, размышляя, затем из вежливости спросил: ? А вы... давно женаты? Повисла пауза. ? Мы? Мы ? кто? Ингрид и я? ? Леон дружелюбно хлопнул его по плечу: ? Да брось, мы ? как Танго и Кэш, не в смысле вместе сидели, а в смысле... ? он сбился на смех, и кресло под ними затряслось. ? Ххха-ханниган должна это услышать! ? наглотавшись холодного воздуха, Леон закашлялся, потом подпихнул его локтем. ? Работаем вместе. На вершине их нагнали Джей Ди и, очевидно, Танго, и вчетвером они покорили дальнюю трассу, а затем, поднявшись в той же компании, разъехались кто куда, ? а Леон вдобавок прихватил его перчатки, потому что где-то посеял собственные и, в отличие от него, не взял про запас. Весь следующий день их было не видно, а под вечер, спустившись в бар, он услышал, как по заказу, возмущенное ?Леон!? и негромкий смех. ? Сходили в горы? ?О, привет? оборвалось где-то перед ?в?, и обернувшийся всем корпусом Леон медленно закрыл рот. У него были темно-русые волосы, прямые брови и губы с восковым переливом гигиенической помады. Он был очень молод и ? очень ? красив. Ханниган, как и Танго, носила очки, но он почти не взглянул на нее. Леон моргнул. ? А... какой был вопрос? #158 Дух Под таким исключительным напором он в конце концов сдался, и Джей Ди с Александром приехали за неделю до Рождества, а вместе с ними ? куча сумок и коробок на отдельной машине. Началось всё с невинного: ? Я не украшаю дом на Ро... И Джей Ди прорвало: ? А огоньки?? ? Нет...? ? А олени?! ? Эм, нет. ? А надувной снеговик во дворе??! ? Надувной? Не слышал, чтобы... ? А носки, ты же вешаешь носки, ты не можешь не вешать носки, все вешают носки! Его неоспоримым, аксиоматичным аргументом было наивнейшее ?ну я же видел у вас в кино!? Леон не понимал, как растолковать ему, что у них тут не кино и даже не си-джи-ай, что праздничный обед подразумевает компанию и семью, которые есть не у всех, и что, наконец, можно обойтись искусственным деревом в прихожей, без фанатичности и размаха. Святая вера Джей Ди в Рождество, в людей ? в Санту? ? почти деморализовывала, но радовало одно, ? Александр тоже сохранял холодную голову. ? Он всегда был такой. ? Они стояли плечом к плечу, наблюдая, как Джей Ди, сияя энтузиазмом, таскает коробки. ? Проще смириться. ? Салон освободился, и он перешел к забитому багажнику. ? Я понимаю, счета будут огромные. Мы всё заплатим. ? Да дело не в счетах... ? и, подышав в ладони, он присоединился к разгрузке. На украшение ушло два целых дня с перерывами только на обед и мимолетными переглядываниями с Александром: ? Свихнуться можно. ? Я уже. К американским торжествам Джей Ди подходил обстоятельно, он полагал, что попробовать нужно всё, сразу, в больших количествах, с максимальным обхватом, и именно так Леон впервые за двадцать с лишним лет отметил Пасху, о существовании которой, в общем, практически забыл. Тогда ему позвонил Александр, сказал помимо прочего, прочистив горло: ? Джей Ди... гхм... просил меня, чтобы я пригласил тебя... мгх... на охоту... на охоту за яйцами? Когда он отдышался и поднял телефон с пола, Александр на том конце ядовито шипел в сторону от трубки: ? ...тебя ненавижу, понял? Из всех твоих придурошных затей...! ? Эй, эй, эй, Бадди. Это он еще на Хэллоуин тебя не позвал. В парных, ? он прыснул, ? костюмах-хха-ха. Александр был в ярости, и яйцо они нашли одно на двоих, и позорили их за это весь оставшийся уикенд. Леон никогда не проводил время настолько хорошо, о чем, кажется, имел неосторожность разоткровенничаться после парочки Джеков, потому-то и сидел теперь на крыше, обвязанный тросом, и мастырил гирлянду, которую потихоньку стравливал Джей Ди. ? Я зад себе отморозил, никогда такого не было. ? А я ? нос. Глотнув раскаленного, как лава, эггнога, Леон потрогал ледяной нос напротив, чертыхнулся и изобразил падение чего-то куда-то в так и не размотанный после улицы шарф. На долю секунды лицо у Александра застыло, потом ? исказилось гневом, который стремительно перетек в ужас, и Леон услышал скрип снега на крыльце. ? Беги! ? Чт... Они набились в кладовку со стратегическим запасом консервов и продуктов, которые испортит разве что нахождение в эпицентре ядерного взрыва, и замерли. Где-то над ним сдержанно сопел Александр, ? злобно рыкнул, когда Леон мотнул головой, чтобы сопел потише и не в затылок, и пригубил из случайно прихваченной кружки. Джей Ди разочарованно оглядел гостиную, сточил пару печений из коробки, подкинул в камин, который был тут чисто для декора, так давно Леон его не разжигал, и скрылся. ? Выйдем, может? ? Да ладно, здесь переждем, это ж всего лишь до января? Там под баскетбольной сеткой люк в бункер. ? У тебя есть бункер, и ты молчал об этом? ? У каждого истинного американца есть бункер, ты что, фильмы не смотришь? А потом они соединили все необходимые провода, протянули удлинители, спрятав их в водосточных желобах, и подключили подсветку к отдельному генератору, который Александр помог поднять с подземного этажа. От неожиданности Леон вскинул руку, укрывая лицо. Дом сиял: каждый его угол, каждая рама, изломы каждой крыши, деревянные колонны крыльца, дождевые трубы и три маленьких оленя на коньке перемигивались теплым желтым, оранжево-красным, вспыхивали по-летнему зеленым и уходили в синий. Джей Ди приплясывал в нетерпении: ? Ну?? Ну как?? Ну я же говорил! Он протянул кулак для брофиста, но, тут же передумав, сгреб в охапку, а когда отпустил, по спине в грубоватой ласке прошлась тяжелая рука. #160 Очевидное Оба знали, что это временно, и оба в какой-то неопределенный момент перестали задаваться вопросом, насколько: сначала Саша должен был оставаться, пока не подыщет себе работу; затем, когда нашел, ? квартиру по карману, что оказалось на порядок сложнее; потом он даже съехал, почти в центр, цена была привлекательная, но вернулся меньше, чем через месяц, когда выяснилось, что арендодатель попался с прибабахом. После было как-то не до этого. Он включался в новую, практически во всех отношениях чуждую жизнь, Леон тяжело реабилитировался после ВСР и разгребал рабочие завалы. Они не очень ладили поначалу, это правда: слишком разные, слишком упрямые, слишком слишком, Леон ёрничал, Саша зверел с пол-оборота, однако постепенно это стало сходить на нет, приобретая масштабы не столь глобальные. За дом платили треть ? Саша, две ? Леон, потом ? пополам. С машиной было сложнее, к ней Леон не подпускал под страхом не смерти, но грызни уж точно, потом поездили вместе, Саша занялся зубрежкой местных дорожных правил и сдал теорию, а за ней и практику. Они даже подумывали купить вторую, но сцепились ? опять, ? разойдясь во мнениях. А потом оказалось, что прошло почти два года, Леон вопросительно-риторически сказал, что хочет завести собаку, а день спустя, в Сочельник, его, Леона, родители объявили о сорвавшемся отпуске где-то на островах, поэтому они прилетят с утра пораньше. И Саша не знал, что поражало его больше: факт, что у американца были родители, от которых ? о господи ? он и вобрал в себя всё то, что не давало им двоим окончательно друг с другом примириться; или пугающие перспективы знакомства с неизвестными людьми. Насчет собаки он не возражал. ? Они нормальные. Обычные. Как я. ? Саша поперхнулся. ? Мама в разведке, ? Саша почувствовал, как сползает с табурета, ? работала, теперь кинолог. Отец ? шериф, но в отставке. Тебе плохо? ? Я просто не уверен, что морально готов ко встрече с мистером и миссис Кеннеди. ? Мы же не о помолвке объявить собираемся, ты им ничего не должен. Они хорошо относятся к моим друзьям, проблем не будет. Вопреки всему, проблем действительно не возникло. Леон, как порядочный сын, встретил их с самолета, ? Саша думал почему-то, что с личного, но Леон постучал его по голове и сказал, что они ? среднестатистическая американская семья, и сам он в полицию попал не по знакомству, а потому что очень хотел и образцово учился. Саша приготовил горячее и, задумавшись, погуглил, кто такие бладхаунды, о которых Леон трепался за завтраком. Ну, а чета Кеннеди в самом деле создавала впечатление ничем не выдающейся семьи. Миссис Кеннеди сохранила следы былой красоты, а мистер Кеннеди складно и с удовольствием шутил. ? Уместно, ? процедил Саша. ? Пощады! Мне приходится отдуваться за двоих, ? отозвался Кеннеди-младший и, выжидающе глянув на Сашу, торжественно вынес индейку с кухни. И вот тогда-то проблема и двинула обоим под дых, и Саша за минуту выхлебал, задыхаясь, три стакана пунша, надеясь в них раствориться. Потому что миссис Кеннеди, не сморгнув, выдала: ? Я очень рада, мальчики, что у вас всё так замечательно сложилось. Работа Леона совсем не щадит, с его ритмом жизни некогда думать о семье, он о себе-то редко думает, но теперь я вижу... ? Мам? ? ...что он по крайней мере сыт, ? изумительный соус к птице, Алекс, изумительный, ? и не замыкается в себе. ? Мам, мы не... ? Я ни в коем случае на вас не давлю, ? сказала она с нажимом, строго метнув взглядом, на что мистер Кеннеди, встрепенувшись, покивал, ? но мы с отцом будем исключительно рады, если вы решите... ? Мам, еще рановато для этого, окей? ? он пнул Сашу под столом, и тот одеревенело скопировал кивок. ? Я хотел спросить про щенков, их семь, ты сказала? Это было Рождество, и чета Кеннеди сияла благодатным счастьем собственного заблуждения, и двум взрослым мужикам не хватило духу разубедить их ни тут же, ни за чаем, ни за разворачиванием подарков. Потому два взрослых мужика молча лежали в одной кровати, едва помещаясь под одним одеялом, и напряженно смотрели в потолок. В соседней гостевой ? Сашиной ? комнате устроились родители. ? Бред какой-то. Леон рядом заворошился и улегся на бок, лицом к нему. ? Даже мыслей не было о том, как мы выглядим со стороны. ? Да никак мы, черт возьми, не выглядим! ? Саша в негодовании сел. ? У каждого своя собственная личная жизнь, какого черта, а? ? Моя личная жизнь сказала ?уже не смешно, Леон, и подкаты твои повторяются?. Года... как раз... два назад. ? Ханниган? ? Ханниган... Саша, помолчав, опустился обратно, сунул руку под подушку и уставился на Леона. У того была складка между бровей и вид максимально серьезный, ? настолько, что Сашу стало клонить в сон. ? А ты думал когда-нибудь о... Он резко, испугавшись, что падает, открыл глаза и рыкнул ?нет?. ? Ни разу? Взгляд у Леона был честный-пречестный. Саша отвернулся на спину и сложил руки на груди. ? Ну, может, пару раз было дело. ? Было дело, что думал, или думал, а потом было дело? ? Мозги не надо мне выносить.

? А когда? ? Никогда. Спи. Довольно долго было тихо, он даже успел устроиться поудобнее на другом боку и уговорить себя, что утром всё объяснит по-человечески. Но Леону приспичило исповедаться: ? ...когда я случайно забрал оба ключа и мы подрались в гараже, потому что ты торчал там два часа и не мог зайти, пока я не приехал. ? Три. И гараж твой сраный мне пришлось вскрывать. Соседи могли полицию вызвать. Я бы сел. ? От осознания его почти подкинуло, и он повернулся обратно. ? Я замерз, мог сесть, а ты пошел и...?! ? Да, мне было очень совестно. Поэтому не ?и?, а два подряд. За тот раз, когда ты ножом в подвале размахался. Я, может, и был связан, но выбить его ? пффф... Саша скорчил гримасу, ему не верилось собственным ушам. ? Зачем ты, сволочь, мне это рассказываешь? ? Я думал, у нас тут разговор по душам? ? У нас тут патовая ситуация, мы облажались, ? ты в основном, ? и мы спим, ясно тебе? Минуту он скрипел зубами, тщетно пытаясь сосредоточиться на том, как же чудовищно он устал и истощен морально. Одеяло было слишком теплым. Подушка ? слишком мягкой. Кеннеди, ерзая, задел его коленом, и он рывком приподнялся на локте. Леон смотрел не мигая. Саша проглотил ком в горле. ? Перевернись. Леон не сдвинулся с места, сдвинулись только его брови ? чуть к переносице. ? Я сказал... ? он отклонился назад, когда Леон сел, и развел руки в стороны, не зная, какое найти им применение, когда Леон перекинул через него ногу. Они сшиблись носами, в волосах у Леона оказалось жарко, футболка у Саши оказалась на шее, он судорожно протиснул ладонь за резинку пижамных штанов, потом за чужую, Леон замычал и, оторвавшись на полсантиметра, застонал в голос, Саша сгреб его за затылок. ? Помалкивай. Их колотило, ныли уголки губ, и оба, забываясь, сбивались и переставали двигаться. Окно было открыто, но дышать было нечем, как будто на кухне возле духовки. Леон стиснул его коленями, вильнул всем телом, Саша взвыл. В голове билось ?услышат, услышат, услышат?, потом опустело. На негнущихся ногах он убрел в душ, исприжимался лбом ко всем плиткам на уровне собственного роста и как будто целую вечность крался обратно мимо утраченной комнаты, где всё было его, понятное и привычное. Кеннеди дернул дверь на себя, как раз когда Саша потянулся к ручке, оба застыли. ? Ну что, отпустило? Саша был мокрый насквозь, высокий и выбитый из колеи, ? но не так, как обычно, как в самом начале. Леон был лохматый, изучающе щурился и услужливо шагнул назад, уступая дорогу, когда Саша буркнул ?нет? и защелкнул за собой дверь. Она просела немного ? под его спиной и липко прильнувшим животом.