71-80 (1/1)

#72 Настырность Леон Скотт Кеннеди паясничает так много, что порой единственно здравая мысль, на которой ловит себя Бадди, ? это хорошенько и доходчиво приложить его лбом об дверь. Увы, риск того, что ситуация только усугубится, слишком велик. У Бадди золотое терпение. Бадди успешно прошел всю программу по подавлению агрессии. Леону Скотту Кеннеди не дает покоя давнишнее пленение в подвале. Быть может, это самое яркое переживание за всю его воистину непримечательную, скучную, серую жизнь полицейского-однодневки, правительственного агента и просто красавчика, Бадди не знает. Бадди может только догадываться. Под Рождество Леон приносит ему упакованные уже подарки, целый ворох, и говорит, чарующе скалясь: ? Украсишь лентами? Ты же профи в этом деле. Престарелая соседка, святая душа, переезжает, и они, благородные джентльмены, помогают закрепить на крыше ее тихоходного ?Жука? чемоданы. Леон перебрасывает через багаж свободный конец стяжки, прицокивая языком: ? Закрепи-ка. Только без узлов, помню, ты их обожаешь. У Леона час до вертолета, он бегает по квартире в бронежилете, с лицом серьезным и сосредоточенным, и Бадди опускает томик Чехова, чтобы лицезреть упавший рядом ком разномастных проводов. Леон подмигивает, стремясь мимо: ? Там где-то внутри зарядник от GPS. Вся надежда на тебя... Бадди только с дороги, он взмок и повздорил с таможенниками, и ему не терпится испытать все прелести душа, контрастного не по его, Бадди, скромному желанию, а по решению коммунальных служб. Леон Скотт Кеннеди себе на уме. Леон Скотт Кеннеди перехватывает отброшенный ремень и, всем телом прижавшись к влажной Сашиной спине, говорит: ? Свяжи меня.#73.2 Зеркало Из Долины Смерти оказалось не так-то просто выбраться. Они планировали задержаться на пару дней, пройти сохранившимися тропами старателей и поискать напоминания об индейских племенах, здесь обретавшихся и почти полностью ушедших в небытие; однако вид цветущего песка, над которым вздымается облако сладковатого аромата и трепещет марево (сорок по Цельсию в тени, спасибо большое), буквально пригвоздили Кеннеди к месту: ? Я был здесь лет в семь, школа вдруг озаботилась и наскребла на уикенд, культурное развитие, все дела, тебе ли не знать, ? он не глядя поддел Бадди локтем. ? Не хотел ехать. Куча засохшей грязи, тоже мне, нашли, чем удивить! Я собирался на ?Охотников за привидениями?, они только вышли. Худшие выходные. Не сводя глаз с ожившей долины, он уселся прямо в рыжую пыль, и Бадди, готовому свихнуться от жары, ничего не оставалось, кроме как поддаться. Со сломанным кондиционером они решили передвигаться по ночам, и за спиной ? три сотни миль по шоссе, сначала вдоль границы Северной Дакоты, а потом ? по девяносто четвертой магистрали, пронзающей Монтану (Бадди поднаторел в названиях штатов), в надежде найти для передышки мотель получше предыдущего. Автомобиль идет на максимальной скорости, которую из него удается выжать (в треть ниже дозволенной), Бадди дожевывает полюбившуюся ему вяленую говядину, пропахшую перцем и заправкой, где ее купили, и бросает взгляд в зеркало заднего вида. Трасса пустынна. Леон спит, привалившись к рюкзаку.#75 Иллюзия Саша не имеет на свой счет никаких иллюзий. Он скучноватый мрачный тип, и после всех событий эти его качества разрослись в геометрической прогрессии, что прелести ему явно не добавляет. Его взгляд сулит если не смерть, то по крайней мере продолжительные муки в стиле средневековых пыток; его щетина по мягкости сравнима если только с крупнозернистой наждачкой; да и весь он ? далеко не загляденье, чтобы внешними данными пытаться нивелировать червоточины его характера. И то, что случилось, не более чем бесславный результат простейших химических реакций, и, в общем, тут и говорить даже не о чем, никакого анализа собственных поступков и глубинных самокопаний, которыми, однако, он успешно занимается, пока простыня медленно начинает липнуть к спине, а одеяло все быстрее догоняет по весу бетонную плиту. ? …ты не спишь там? Приготовь чего-нибудь, я еще пять минут… Американец под боком вертится и сматывает все неподъемное одеяло в свою пользу. Сашу бросает в холод. ? …а… и молоко… сходи, там на углу, а то кончилось… Пять минут. Саша не тешит себя чудесными иллюзиями. Он угрюм, нелюдим и порой так язвителен, что аж челюсти сводит. У него целый набор досадных пороков, он скор на расправу и упрям, особенно, когда с очевидностью неправ. Однако отныне каждую субботу Саша варганит незамысловатый завтрак на двоих и время от времени вместо молока приносит сливки, потому что Леон втайне любит их гораздо больше.#77.1 Полоски Вокруг ? ни души, волны смиренны, и живописное дно проглядывается даже на глубине в шестьдесят футов, у пристани маленький, почти игрушечный катер, солнце играет на его лобовом стекле, в вазе на кухне ? свежие фрукты, их аромат вечером соединится с запахом томленого на углях мяса. Здесь море находит отклик в лазурных радужках, и тени от лохматых пальм дают прибежище тому, кто не привык к опаляющему зною. Здесь губы солоны, прикосновения жарки, легкие полнятся налетевшим бризом. Здесь пальцы оставляют следы, недолговечные, как отпечатки босых ступней на берегу, кожа наливается золотом, а тело ? упоительным бессилием, которое приходит на смену эйфории, проникшей в каждый взведенный нерв. Здесь напоминанием о близости служат пустяки и мелочи, и Леон с улыбкой щурится, провожая взглядом спину, всю в полосах от плетеного узора лежака.#78 Дороги Жизненный путь Саши, все его устремления, планы и чаяния простирались вдаль, подобно прямой, лишь слегка огибавшей возвышенности рельефа, накатанной трассе, где линия горизонта чиста и отчетлива, не оттененная ни скоплением лиственниц, ни горным хребтом, ни облаком, застывшим на небосклоне. Всё было просто и безыскусно, как он сам, Александр, Саша, Бадди. И, выставив руку в автомобильное окно, навстречу дополуденной прохладе, он несся по этому шоссе слишком стремительно, чтобы затормозить перед пропастью, которая, казалось, протянулась до самого земного ядра. Он успел только выброситься наружу, в придорожную грязь и режущие ладони камешки, ободрать локти, рассадить скулу и поломать несколько ребер ? а надо бы сразу шею. За пропастью не было ничего. Туманная пустота. Путь, по которому неслось существование Кеннеди, в лучшем случае проглядывался на шесть футов вперед; в худшем ? пути попросту не было и Леон шел наугад. Не впервой, правда, к тому же он вполне себе ориентируется на пересеченной местности. Иногда дорога превращалась в козлиную тропку, спиралью вздымавшуюся куда-то к вершине Джомолунгмы, другой раз зыбко пучилась под сапогом и успевала засосать по лодыжку или по колено, а когда и по самые, что называется… Впрочем, Леон умел радоваться мелочам и знал, что не сегодня-завтра миля плотно утоптанного грунта ему попадется. А может, и нет. Однако его попытки заасфальтировать канат, с горем пополам переброшенный через клубящуюся бездну, столь усердны, что Саша невольно отводит глаза от зовущего назад, но уже пройденного пути.#80 Наводнение Дом запружен галдящими людьми, и почти никого из них Саша не знает лично. Леон находит его в задней комнате, бывшей кладовой. ? Навык ?скрытность? повышен? ? Леон закрывает створки окна: даже со второго этажа слышно, с каким тщанием гости вытаптывают газон. ? Я уж думал, ты решил пуститься в бега. Бадди сидит в полурасстегнутой рубашке и распущенном галстуке, упершись локтями в колени. Вид у него, должно быть, потерянный. ? Угу. Теперь, стоит мне за порог ? и мигом нарисуются вертушки, как же, ? он усмехается, и Леон, напряженный поначалу, легко улыбается. ? Вертушки ? это прошлый век! С вашим случаем вполне управятся стелс-жучки, модель Hunter-007, звоните сейчас и получите личного спецагента-настройщика в подарок. Бадди смотрит на него снизу вверх, прищурившись, а затем сдержанно качает головой: ? Твои шутки ? худший подарок. ? Мой долг, ? заявляет Леон торжественно и поправляет белоснежную бутоньерку на лацкане, ? обеспечивать тебя ими до конца дней твоих. Идем. Чем раньше начнем, тем быстрее все разъедутся. Бадди ворчливо замечает: ? Такими темпами конец мой не за горами… Однако он накидывает пиджак и смиренно поднимается, и Леон, обхватив его лицо, уже покрывшееся за долгий день колючей щетиной, запечатывает следующую реплику поцелуем. Контраст горячих ладоней и прохладной полоски кольца топит в себе весь мир, ожидающий за дверью.